Книга мёртвых Лимонов Эдуард
– Значит, добровольцев нет?
– Я сейчас же позвоню и вызову команду быстрого реагирования, – заявил Манетти. – Этим должны заняться профессионалы. Мы не можем сами устраивать взрывы.
– Ладно. А что скажете вы, мистер Смитбек?
Смитбек застыл на месте, потом нерешительно огляделся по сторонам.
– Кто – я? – спросил он неожиданно осипшим голосом.
– Разве здесь есть еще один Смитбек?
Журналист вышел из укрытия, и Пендергаст, обернувшись, пристально посмотрел на него.
– Да, конечно, – с трудом выдавил Смитбек. – Буду рад помочь. Постойте, – вдруг придя в себя, спросил он. – Вы сказали, нитроглицерин?
– Совершенно верно.
– Значит, это опасно?
– Ну, если учесть, что у меня почти нет опыта синтезации химических веществ, наши шансы составляют чуть больше пятидесяти процентов.
– Шансы на что?
– На то, что нам удастся избежать преждевременной детонации.
Смитбек судорожно сглотнул.
– Должно быть, вас серьезно беспокоит то, что происходит в гробнице.
– По правде говоря, мне очень страшно, мистер Смитбек.
– Там находится моя жена…
– Значит, вы тем более должны мне помочь.
Лицо Смитбека стало жестким.
– Говорите, что я должен делать.
– Благодарю вас. – Пендергаст повернулся к Манетти. – Проследите, чтобы все покинули зал и укрылись в безопасном месте.
– Я вызываю команду быстрого реагирования и настоятельно вам рекомендую… – начал было директор службы безопасности, но выражение лица Пендергаста заставило его замолчать.
Охранники поспешили из зала, Манетти последовал за ними с издающей потрескивания рацией в руке.
Специальный агент взглянул на Смитбека.
– Приступим. Если вы будете действовать аккуратно и с точностью выполните мои указания, вполне вероятно, что нам удастся сделать все как надо. – С этими словами Пендергаст стал вращать бутылки в ведерке, чтобы они быстрее охладились, потом засунул колбу поглубже в лед и вложил в нее термометр. – Проблема заключается в том, мистер Смитбек, что у нас нет времени как следует все подготовить. Нам придется действовать очень быстро, а это иногда приводит к нежелательным последствиям.
– Скажите же, что произошло в гробнице?
– Давайте сосредоточимся на нашей задаче.
Смитбек глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Все планы написания сенсационного материала вылетели у него из головы, вытесненные единственной мыслью, которая молотком стучала в висках: «Нора осталась в гробнице».
– Подайте мне бутылку с серной кислотой, но сначала вытрите ее как следует, – приказал Пендергаст.
Смитбек нашел бутылку, вынул из ведерка и, вытерев насухо, передал Пендергасту, который осторожно вылил ее содержимое в охлажденную колбу. В нос журналисту ударил отвратительный запах. Убедившись, что налил достаточное количество кислоты, специальный агент отступил на шаг назад и завинтил крышку бутылки.
– Проверьте температуру.
Смитбек достал из колбы градусник и поднес его к огню, чтобы лучше видеть.
– Думаю, излишне говорить, – сухо произнес Пендергаст, – что с открытым огнем следует обращаться с величайшей осторожностью. Напомню также, что кислота может разъесть человеческую плоть всего за пару секунд.
Смитбек инстинктивно отдернул руку.
– Теперь подайте мне азотную кислоту. Порядок действий тот же.
Билл вынул из ведерка другую бутылку и, протерев, протянул ее Пендергасту.
Тот прочитал надпись на этикетке и открутил крышку.
– Я буду лить кислоту в колбу, а вы помешивайте раствор и каждые тридцать секунд проверяйте температуру.
– Хорошо.
Пендергаст перелил кислоту в стеклянный сосуд с делениями, потом стал понемногу добавлять ее в охлажденную колбу. Смитбек равномерно перемешивал жидкость термометром.
– Десять градусов, – произнес он через полминуты.
Пендергаст добавил еще немного кислоты.
– Восемнадцать… Двадцать пять… Как быстро она нагревается… Тридцать…
Жидкость начала пузыриться, и Смитбек почувствовал поднимающийся от нее жар и резкий запах.
– Не вдыхайте пары! – предостерег Пендергаст, перестав лить кислоту. – И продолжайте помешивать.
– Тридцать пять… тридцать шесть… тридцать четыре… тридцать один…
– Стабилизируется, – с облегчением произнес Пендергаст и вновь стал понемногу добавлять в раствор азотную кислоту.
В наступившей тишине до Смитбека донеслись какие-то звуки. Прислушавшись, он понял, что это были крики – правда, приглушенные настолько, что казались не громче шепота. Потом со стороны гробницы раздался глухой удар, за ним последовали еще несколько, и вскоре удары уже звучали не переставая.
Смитбек резко выпрямился.
– Господи Иисусе! Они стучат в дверь гробницы!
– Мистер Смитбек! Следите за температурой!
– Хорошо. Тридцать… двадцать восемь… двадцать шесть…
Глухой стук не прекращался, а Пендергаст лил кислоту так медленно, что это сводило Смитбека с ума.
– Двадцать. – Билл попытался сосредоточиться. – Восемнадцать. Пожалуйста, скорее!
Руки у Смитбека задрожали, и когда он в очередной раз вынимал градусник из колбы, несколько капель раствора соляной и азотной кислоты попало ему на тыльную сторону ладони.
– Черт!
– Продолжайте помешивать, мистер Смитбек!
Биллу показалось, что на руку ему попал расплавленный свинец, и он с ужасом увидел, как от черных точек на коже пошел дым.
Пендергаст, не переставая лить кислоту, произнес:
– Я справлюсь один. Опустите руку в лед.
Смитбек послушно сунул руку в ведерко со льдом, а Пендергаст схватил с тележки пачку соды и быстро вскрыл упаковку.
– Дайте сюда руку.
Билл вынул конечность из емкости со льдом, и специальный агент присыпал обожженные места, другой рукой продолжая помешивать жидкость в колбе.
– Теперь кислота нейтрализована. Останутся шрамы – и все. Пожалуйста, займитесь раствором, пока я буду готовить следующий ингредиент.
– Конечно. – Рука у Смитбека горела огнем, но мысль о запертой в гробнице Норе заглушала боль.
Пендергаст извлек из серебряного ведерка еще одну бутылку, тщательно обтер и, сняв крышку, осторожно вылил немного содержимого в крохотную мензурку.
Доносившиеся из гробницы крики и стук стали громче.
– Я начну лить, а вы медленно вращайте колбу в емкости со льдом – наподобие бетономешалки – и проверяйте температуру каждые пятнадцать секунд. Не трогайте термометр и следите, чтобы он не ударился о стекло. Понятно?
– Да.
С мучительной неспешностью Пендергаст стал лить кислоту, а Смитбек не переставая вращал колбу.
– Какая температура, мистер Смитбек?
– Десять… Двадцать… Она поднимается… Тридцать пять.
Пот, выступивший на лбу Пендергаста, по-настоящему испугал Смитбека.
– Все еще тридцать пять. Ради Бога, скорее!
– Продолжайте вращать колбу, – спокойно произнес специальный агент, и это спокойствие являло собой странный контраст с его влажным лбом.
– Двадцать пять…
Глухие удары звучали все сильнее.
– Двадцать… двенадцать… десять…
Пендергаст добавил в колбу еще немного жидкости из бутылки, и температура раствора снова стала повышаться. Смитбеку казалось, что прошла целая вечность.
– Разве нельзя уже все это смешать? – нетерпеливо спросил он.
– Если мы сейчас взорвемся, у них не останется никакой надежды, мистер Смитбек, – невозмутимо ответил специальный агент.
Смитбек постарался сдержать нетерпение и продолжал следить за показаниями термометра и вращать колбу, а Пендергаст по капле добавлял в раствор жидкость, периодически делая паузы. Наконец он отставил мензурку.
– Первый этап завершен. Теперь возьмите сепараторную воронку и влейте сюда немного дистиллированной воды вот из этого сосуда.
Воронка представляла собой стеклянный шар, от дна которого под углом отходила длинная стеклянная трубка с задвижкой. Смитбек снял с нее стеклянную крышку и наполнил воронку дистиллированной водой из сосуда, стоявшего в ведре со льдом.
– Теперь, пожалуйста, поставьте ее на лед.
Смитбек сунул воронку в ведро, а Пендергаст поднял колбу с раствором и с величайшей осторожностью вылил ее содержимое в сепараторную воронку. Под внимательным взглядом журналиста он проделал еще несколько заключительных манипуляций, в результате которых жидкость в сосуде побелела и стала более густой. Пендергаст взял сосуд в руки, быстро осмотрел и повернулся к Смитбеку.
– Пойдемте.
– Что? Мы все сделали? – спросил тот, продолжая прислушиваться к ударом, теперь уже невыносимо громким и сопровождаемым истерическими воплями.
– Да.
– Тогда давайте поскорее взорвем дверь!
– Нет. Эта дверь очень тяжелая. К тому же, даже если бы нам и удалось ее взорвать, могли бы пострадать люди. Судя по звукам, почти все они собрались в этой части гробницы. У меня есть план получше.
– Какой?
– Следуйте за мной. – Пендергаст уже повернулся и двигался к выходу из зала своей кошачьей походкой, осторожно держа в руках сосуд. – Мы проникнем в гробницу со стороны подземного перехода. Чтобы добраться туда, нам нужно выйти из музея и пройти сквозь строй зевак. Ваша задача, мистер Смитбек, – провести меня через толпу.
Глава 64
Сделав над собой сверхчеловеческое усилие, Нора постаралась успокоиться и рассуждать хладнокровно. Она поняла, что не свалилась в колодец – ощущение падения было всего лишь иллюзией. Голографические насекомые разогнали толпу, еще больше усилив панику. Пугающе низкий звук становился все громче, словно барабанная дробь в преисподней, а свет стробоскопов – все ярче и болезненнее. Это нисколько не напоминало то, что она видела на тестовых испытаниях: вспышки были такой силы, что, казалось, проникали в мозг.
Нора окинула взглядом гробницу. Голографическое изображение мумии исчезло, но аппараты нагнетания тумана работали вовсю, и белая дымка, окутывавшая саркофаг, наполняла погребальную камеру подобно поднимающейся воде. Стробоскопы вращались все быстрее, и каждая их вспышка в сгущавшемся тумане напоминала зловещий цветок.
Нора почувствовала, что Виола зашаталась, и взяла ее за руку, чтобы помочь удержаться на ногах.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
– Очень плохо, – ответила Виола. – Что, черт возьми, здесь происходит?
– Я… Я не знаю. Наверное, произошел какой-то чудовищный компьютерный сбой.
– Появление насекомых нельзя объяснить компьютерным сбоем. Его нужно было запрограммировать. А этот свет… – Виола вздрогнула и отвернулась.
Туман уже доходил им до пояса и продолжал подниматься. Глядя на него, Нора почувствовала, как ее охватывает паника. Скоро белая мгла заполнит всю комнату, поглотит их… Ей казалось, что они захлебнутся в тумане и свете хаотично мигающих огней. Среди гостей раздались крики, в толпе началась паника.
– Мы должны вывести отсюда людей, – прошептала Нора.
– Да, должны. Но я почти ничего не соображаю… – ответила Виола Маскелин.
Неподалеку Нора заметила оживленно жестикулирующего человека. В одной руке он держал щит, в котором отражался свет мигающих стробоскопов.
– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие! – кричал он. – Я офицер полиции! Мы выведем вас отсюда! Прошу всех сохранять спокойствие!
Но на него никто не обращал внимания.
Совсем близко Нора услышала знакомый голос, зовущий на помощь. Обернувшись, она в нескольких футах от себя увидела мэра, который, согнувшись, шарил руками в тумане.
– Моя жена упала! Элизабет, где ты?
Внезапно толпа с громкими воплями отхлынула назад, увлекая Нору за собой. Полицейский, не сумевший выдержать натиск сотен тел, упал.
– На помощь! – продолжал кричать мэр.
Нора попыталась пробраться к нему, но толпа относила ее в противоположном направлении, и грохот, издаваемый аудиосистемой, вскоре заглушил отчаянные крики Шайлера.
«Я должна что-то сделать», – подумала Нора.
– Послушайте! – крикнула она изо всех сил. – Послушайте меня! Я обращаюсь ко всем!
Голоса вокруг стали стихать, и Нора поняла, что по крайней мере несколько человек ее услышали.
– Если мы хотим выбраться отсюда, то должны действовать сообща, – продолжала она. – Понятно? Возьмитесь за руки и продвигайтесь к выходу! Не бегите и не толкайтесь! Следите за мной!
К удивлению и радости Норы, ее речь немного успокоила толпу. Крики стали еще тише, и она почувствовала, как Виола сжала ее руку. Туман доходил им уже до груди, его поверхность волновалась, покрываясь завитками. Через несколько мгновений он накроет их с головой и лишит возможности что-либо видеть.
– Передайте остальным! Держитесь за руки! Идите за мной!
Нора с Виолой двинулись вперед, увлекая за собой остальных, но раздался новый оглушительный удар – напоминавший скорее не звук, а ощущение, – и охваченная паникой толпа, забыв обо всем, вновь качнулась в сторону.
– Держитесь за руки! – крикнула Нора.
Но было слишком поздно: толпа обезумела. Человеческое море подхватило ее и понесло, сдавливая так сильно, что она чуть не задохнулась.
– Прекратите толкаться! – кричала Нора, но никто ее уже не слушал. Рядом Виола Маскелин также призывала людей успокоиться, но ее голос тонул в реве толпы и в низких рокочущих звуках, заполнивших гробницу. Стробоскопы продолжали вращаться, и каждая их вспышка казалась коротким ослепительным взрывом света в тумане. И с каждым таким взрывом Нора словно пьянела, ощущая странную слабость и оцепенение. Это не было обычным страхом. Боже, что творится с ее головой?
Толпа, охваченная безумной, животной паникой, хлынула в Зал колесниц. Нора изо всех сил цеплялась за руку Виолы Маскелин. Внезапно к низкому пульсирующему звуку присоединился другой – очень высокий и пронзительный, напоминающий плач баньши.
Тонкий, как лезвие бритвы, крик разорвал ее сознание подобно пистолетному выстрелу, вызвав странное ощущение одиночества, а следующее резкое движение толпы заставило выпустить руку Виолы. Нора позвала ее, но если та и ответила, ее крик заглушил невообразимый шум.
Неожиданно давление на нее человеческих тело ослабло, словно вынули пробку из бутылки. Нора глубоко вдохнула, набирая в легкие воздуха, и помотала головой, стараясь сбросить оцепенение. Туман, заполнявший гробницу, казался зеркальным отражением пелены, окутывавшей ее сознание.
Внезапно впереди показалась пилястра. Нора обхватила ее руками, узнала барельеф и тут же поняла, где находится – в нескольких шагах от входа в Зал колесниц. Только бы попасть в него и укрыться от этого ужасного тумана! Прижавшись к стене, она стала пробираться вперед, стараясь держаться подальше от толпы, и через несколько секунд увидела дверной проем. Люди протискивались в него, отталкивая друг друга, царапались, рвали одежду, создавая живую пробку безумия и паники. Эта картина сопровождалась доносившимися из невидимых колонок низкими, похожими на стоны звуками и пронзительными завываниями баньши.
Нора снова почувствовала сильное головокружение и чуть не потеряла сознание: такие приступы у нее иногда случались при высокой температуре. Она пошатнулась и схватилась за стену, изо всех сил стараясь удержаться на ногах: падение сейчас означало конец.
Вдруг Нора услышала крик и сквозь туман увидела лежащую на боку женщину, почти затоптанную толпой. Инстинктивно она наклонилась, схватила протянутую к ней руку и помогла несчастной подняться. Лицо женщины было залито кровью, одна нога неестественно вывернута – очевидно, сломана, – но, к счастью, она была жива.
– Моя нога, – простонала бедняга.
– Обнимите меня за плечи! – крикнула Нора.
Потом, с трудом сделав несколько шагов, она вновь окунулась в человеческий поток, и ее вместе со спутницей втянуло в Зал колесниц. В течение нескольких секунд она ощущала невыносимое, все усиливающееся давление человеческих тел… после чего вдруг стало очень свободно. Люди разбрелись по помещению, не зная, куда идти. Они бродили по залу в разорванной, окровавленной одежде, плача и прося о помощи. Женщина безвольно висела на плече Норы и тихонько поскуливала. По крайней мере здесь они будут в безопасности, подумала Нора.
Но, как ни странно, она ошибалась. В Зале колесниц им не удалось укрыться ни от чудовищных звуков, ни от тумана и слепящего света. Нора смотрела и не верила своим глазам. Белая дымка продолжала быстро заполнять помещение, а под потолком вращались стробоскопы, посылая ослепительные вспышки, каждая из которых все глубже погружала в туман ее сознание.
«Виола была права, – как-то отстраненно подумала Нора. – Это не компьютерный сбой. Сценарий не предусматривал стробоскопы и туман в Зале колесниц – только в погребальной камере».
Это был чей-то план – причем очень тщательно продуманный. В висках у Норы застучало. Одной рукой она взялась за голову, а другой поддерживала раненую женщину, медленно продвигаясь в сторону Второго перехода бога и находившегося за ним выхода из гробницы. Но толпа опять заблокировала узкий проход в дальнем конце помещения.
– Проходите по одному! – собравшись с силами, крикнула Нора.
Прямо перед ней какой-то мужчина пытался прорваться сквозь толпу, орудуя кулаками. Свободной рукой Нора схватила его за воротник смокинга, он не удержался и упал. Поднявшись, мужчина начал дико озираться и наконец увидел Нору.
– Сука! Я убью тебя! – закричал он и занес руку для удара.
Нора в страхе отступила, а он повернулся и начал молотить по спинам идущих впереди. И он был не один: повсюду люди кричали, кипя от злости, и безумно вращали глазами, словно грешники с полотен Босха.
Нора и сама чувствовала, как в ней растет возбуждение, поднимается волна безотчетной, неконтролируемой злобы, ощущение неизбежного конца. А ведь, по сути, ничего ни произошло: не было ни пожара, ни убийства – ничего, что оправдало бы такое массовое безумие.
В толпе Нора заметила директора музея Фредерика Уотсона Коллопи. Он казался измученным и с трудом ковылял к двери, волоча одну ногу и издавая при ходьбе странный звук: вжж-бум, вжж-бум.
Увидев Нору, Коллопи остановился, и глаза его алчно блеснули.
– Нора! Помоги мне! – крикнул он, пробираясь к ней сквозь толпу.
Подойдя, директор схватил раненую женщину за плечо. Нора уже было открыла рот, чтобы поблагодарить его, как вдруг он грубо швырнул несчастную на пол.
Нора в изумлении уставилась на него.
– Черт! Что вы делаете? – Она наклонилась, чтобы помочь женщине, но Коллопи с чудовищной силой вцепился в нее – так, словно он тонул и только Нора могла его спасти. Нора попыталась освободиться, но директор держал ее железной хваткой. В припадке безумия он сдавил ей шею и чуть не задушил.
– Помоги мне! – снова закричал он. – Я не могу идти!
Нора изо всех сил стукнула его локтем в солнечное сплетение, Коллопи согнулся, но не выпустил свою добычу. Вдруг сбоку Нора заметила какое-то движение и увидела, как Виола Маскелин изо всех сил ударила его по голени. Вскрикнув, Коллопи выпустил Нору и упал на пол, извиваясь и изрыгая проклятия.
Нора схватила Виолу за руку, и они вместе выбрались из толпы и направились в дальний конец Зала колесниц. Сзади раздался звон битого стекла – это толпа опрокинула витрину с экспонатами.
– Боже! Моя голова! – простонала Виола, прижимая ладони к глазам. – Я ничего не соображаю!
– Похоже, все вокруг сошли с ума.
– Мне кажется, я сама схожу с ума.
– Думаю, это из-за стробоскопов, – сказала Нора и закашлялась. – И из-за оглушительных звуков… а может, все дело в химическом составе этого тумана.
– Что вы имеете в виду?
И тут над ними образовался вихрь в виде трехмерной вращающейся спирали. Вдруг спираль с глухим стоном растянулась, и раздался еще один звук – гораздо более высокий, потом следующий, на четверть тона ниже. Последовало еще множество нестройных звуков, и все они слились в оглушительную какофонию. Одновременно с этим вращение спирали ускорилось. Нора смотрела на нее словно загипнотизированная. Она понимала, что это всего лишь голографическая проекция, но изображение казалось абсолютно реальным. Она никогда не видела ничего подобного. Спираль очаровывала ее, затягивая в водоворот безумия.
Огромным усилием воли Нора наконец заставила себя отвести взгляд.
– Не смотрите на нее, – сказала она Виоле.
Но та вся дрожала, не в силах оторвать глаз от вращающегося изображения.
– Не смотрите! – крикнула Нора и ударила Виолу по лицу.
Та отшатнулась, но продолжала смотреть на спираль. Ее взгляд стал диким.
– Это шоу! – крикнула Нора, тряся ее обеими руками. – Это шоу делает нас безумными.
– Что? – сонно спросила Виола и посмотрела на Нору. Ее глаза налились кровью – совсем как у Уичерли.
– Я говорю: шоу воздействует на наш мозг. Старайтесь не смотреть и не слушать!
– Я ничего… не понимаю. – Глаза Виолы закатились.
– Лягте на пол, отвернитесь к стене и заткните уши! – Нора оторвала от полы платья длинную полосу и завязала Виоле глаза. Но прежде чем завязать глаза себе, она успела заметить в нише, в противоположном конце зала, странного человека. На нем были белый смокинг и белый галстук-бабочка, лицо скрывала черная полумаска. Он стоял совершенно спокойно, высоко подняв голову и скрестив на груди руки, словно чего-то ожидая. «Мензис», – пронеслось в мозгу Норы, но она тут же прогнала нелепую мысль, решив, что это всего лишь очередная иллюзия.
– Заткните уши! – крикнула она Виоле и опустилась на пол рядом с ней. Старший куратор выставки и египтолог забились в угол, пытаясь отгородиться от чудовищной, гротескной картины смерти.
Глава 65
Смитбек, задыхаясь, бежал за Пендергастом по пустым залам музея. Луч фонарика специального агента указывал им путь вдоль бархатных оградительных канатов. Через пять минут их шаги застучали по белому мраморному полу: впереди показалась ротонда, и через несколько секунд они уже стояли на покрытых красной ковровой дорожкой ступенях главного входа. На главную подъездную аллею одна за другой сворачивали полицейские машины, воздух наполнял вой сирен и визг тормозов. Услышав вверху глухое жужжание, Смитбек поднял голову и увидел зависшие над лужайкой вертолеты.
Часть полицейских сдерживали толпу, пытаясь расчистить подъездную аллею от впавших в панику гостей, зевак и журналистов; остальные собрались у подножия лестницы и налаживали работу мобильного штаба. Люди толкались, отовсюду слышались крики, вспышки фотокамер напоминали фейерверк.
Пендергаст остановился на верхней ступеньке и повернулся к Смитбеку.
– Нам нужно пробраться ко входу в метро. – Он показал рукой в дальний конец подъездной аллеи, где собралась огромная толпа гостей и зевак.
– Чтобы протиснуться через такую ораву людей, потребуется не менее двадцати минут, – заметил Смитбек. – К тому же по пути кто-нибудь наверняка попытается выбить у вас из рук эту посудину.
– Это совершенно неприемлемо.
«Чертовски глубокомысленное замечание», – усмехнулся про себя Смитбек, а вслух произнес:
– Что же вы предлагаете?
– Нам придется заставить толпу расступиться.
– Каким образом? – Не успел Смитбек задать этот вопрос, как в руке Пендергаста появился револьвер. – Господи, только не говорите, что вы собираетесь им воспользоваться.
– Я – нет. Это сделаете вы. Я не рискну стрелять, держа в руках вот это. Слишком близкий выстрел может спровоцировать взрыв.
– Но я не могу… – начал было Смитбек, но Пендергаст уже сунул ему в руку оружие.
– Стреляйте высоко в воздух, – посоветовал специальный агент. – Например, в небо над Центральным парком.
– Но я не знаком с этой моделью…
– Вам нужно всего лишь нажать на спусковой крючок. Это «кольт» сорок пятого калибра девятьсот одиннадцатого года. Он лягается, как мул, поэтому лучше держать его обеими руками, слегка согнув локти.
– Послушайте, может, я лучше понесу нитроглицерин?
– Боюсь, что это невозможно, мистер Смитбек. А теперь, если вы не возражаете, вперед.
Смитбек неохотно двинулся навстречу толпе.
– ФБР! Дорогу! – кричал он, но голос его звучал не слишком убедительно и никто не обращал на него внимания. – Дорогу, черт возьми! – прорычал он, теряя терпение.
Теперь несколько человек обернулись на крик и посмотрели на Смитбека, но не двинулись с места.
– Чем скорее вы выстрелите, тем скорее привлечете их внимание, – спокойно произнес Пендергаст.
– Дорогу! – Смитбек поднял револьвер. – Немедленно разойтись!
Люди, стоявшие в переднем ряду, увидев оружие, зашевелились, но основная часть толпы, отделявшей их от входа в метро, продолжала стоять неподвижно.
Собравшись с духом, Смитбек нажал на спусковой крючок, но за этим ничего не последовало. Он надавил сильнее – и револьвер дернулся у него в руке, издав оглушительный выстрел.
В толпе раздались испуганные крики, и она расступилась, словно воды Красного моря.
– Что это вы делаете, черт вас побери? – Двое полицейских, сдерживавших толпу, бросились к Смитбеку и Пендергасту, на ходу доставая собственное оружие.
– ФБР! – закричал специальный агент, устремившись в образовавшийся проход. – Важная правительственная операция! Не мешайте выполнению!
– Покажите ваш жетон, сэр!
Ряды людей впереди опять стали смыкаться, и Смитбек понял, что выполнил свою задачу не до конца.
– Дорогу! – заревел он и еще раз выстрелил в воздух.
Послышались новые крики, и словно по волшебству перед ними появился довольно широкий проход.
– Сумасшедший ублюдок! – заголосил кто-то в толпе. – Разве можно так палить!
Смитбек побежал. Пендергаст двигался за ним так быстро, как только позволяла его ноша. Полицейские бросились было в погоню, но толпа уже опять сомкнулась и Смитбек слышал лишь их голоса, когда они, ругаясь, пытались пробиться сквозь скопление людей.
Через минуту они были уже у входа в метро, и здесь Пендергаст пошел первым. Он спускался по ступеням быстро, но с удивительной плавностью, бережно держа в руках сосуд с нитроглицерином. Они пробежали по пустой платформе и нырнули в переход, ведущий к подземному входу в музей. Вскоре впереди показались две фигуры: это были Хейворд и д’Агоста.
Читать бесплатно другие книги:
