Игра в большинстве Стил Даниэла
Лоуган улыбался. История была не слишком интересной, чтобы ею заниматься. Вначале ему показалось, что в этом что-то есть, когда Фиона в первый раз пообедала с ним и он позвонил ей на следующий день, после того как Хардинг подал в отставку.
– Ты лгала мне, – рассмеялся он. – Ты очень ненадежный источник, Фиона, я бы не стал тебя использовать.
– Теперь я это знаю. Прости меня.
Они спали в его кровати этой ночью и поехали обратно в Портола-Валли утром. Джиллиан позвонила сестре вечером, чтобы узнать, как она, и Фиона сказала, что все в порядке и они с Лоуганом готовят ужин.
– Ага, значит, вы помирились? – Джиллиана явно была очень довольна.
– Да. Я была не права. Он не использовал меня в качестве источника. У него был гораздо лучший кандидат.
– Рада это слышать. И никогда больше не играй со мной в теннис после скандала с ним. Ты чуть меня не убила. Одной из подач едва не снесло мне башку.
– Мне очень жаль, – рассмеялась Фиона.
Они закончили разговор, и Фиона отправилась обратно на кухню, чтобы помочь Лоугану с ужином.
– Это Джиллиан. Я была так зла, что выиграла у нее вчера в теннис.
Он улыбнулся и протянул ей бокал вина.
– Что у нас на ужин?
Лоуган купил продукты в городе и возился у плиты один.
– Ворона, – сказал он. – Я сделал тебе очень большую порцию.
Она рассмеялась, поставила на стол бокал с вином и обняла его. Он поцеловал ее.
– Я люблю тебя, Фиона, несмотря на то что ты обозвала меня червяком и подонком. Попозже я придумаю соответствующее наказание за это, но для начала у меня есть другая идея.
Он выключил плиту, и она догадалась, что за идея, когда последовала за ним в спальню. Война закончилась. Они оба выиграли, особенно в постели.
Глава 27
Маршалл прошел через службу безопасности аэропорта в Сан-Франциско и подумал, что это в последний раз. Новый самолет ждет его в Бостоне. Это будет последний коммерческий рейс, которым ему придется лететь, и он знал, что не будет об этом жалеть. Он взошел на борт самолета вместе с другими пассажирами, летевшими первым классом до Бостона. На нем был костюм, в руках он держал пальто. Экипаж самолета был уже оповещен, кто он такой, и приветствовал его соответственно, едва он ступил внутрь салона.
Сидевшая рядом с ним молодая женщина сразу же заметила, какую стюардессы подняли вокруг него суету, ему предложили фужер шампанского, но он отказался, забрали пальто, и он удобно устроился в кресле, окинув ее оценивающим взглядом. Лет двадцати пяти, в пиджаке от Баленсии, джинсах и туфлях на шпильках с красными подошвами, хорошенькая. И когда они взлетели, он беспечно заметил, что обычно его сажают рядом с воздушным маршалом, и ему повезло, что сегодня он сидит рядом с ней. Она рассмеялась и, отложив в сторону журнал, который читала, сказала, что летит в Бостон навестить мать.
– Я тоже живу там. Точнее, буду жить. – Маршалл снова улыбнулся ей. – Перехожу на новую работу.
Она уже поняла, что он важная персона. Костюм сидел на нем безукоризненно, ботинки выглядели очень дорогими и были идеально начищены. Его стрижка была безупречной, а на руке – золотые часы. Он словно излучал власть и успех.
– Как долго вы пробудете в Бостоне? – спросил он, когда они устроились в своих креслах.
Неожиданно он почувствовал, что уже не сетует на то, что летит коммерческим рейсом. Это дало ему шанс познакомиться с ней.
– Я пока не знаю. Несколько недель. Может быть, дольше. Возможно, поищу себе там работу.
Она говорила сбивчиво и немного застенчиво, понимая, что по возрасту он годится ей в отцы. Но все в Маршалле вызывало восхищение. В нем была жизненная сила молодого человека, которую приумножали его уверенность в себе и обаяние.
– А кто вы по специальности? – спросил он.
– Раньше я работала моделью, последний год – персональным ассистентом, теперь подумываю поступить в художественную школу.
Она говорила несколько рассеянно, но Маршалла это не волновало. Он любовался длинными черными волосами, которые обрамляли лицо и рассыпались локонами по спине.
– А чем занимаетесь вы?
– Я руковожу компанией, – с улыбкой сказал он.
Она будто невзначай придвинулась ближе. Пиджак она оставила не до конца застегнутым, и он видел нежный изгиб ее шеи и округленности груди в кружевном бюстгальтере.
– Должно быть, это очень интересно, – сказала она, улыбаясь ему.
– Иногда, – признал Маршалл, размышляя, каково это будет – поцеловать ее.
Его возбуждало осознание того, что он может получить ее, если захочет, да и любую другую женщину на борту, как только они узнают, кто он такой и сколько ему платят. Успех гарантирован. Это было так просто.
Он поговорил с ней немного, потом закрыл глаза и уснул, а когда проснулся, увидел, что она смотрит кино. Некоторое время он рассматривал ее, потом легким жестом, будто случайно, коснулся ее руки. Она обернулась, улыбнулась ему и сняла наушники.
– Я хотел бы увидеться с вами в Бостоне, – мягко произнес он. – Может быть, мы поужинаем где-нибудь?
– С огромным удовольствием, – ответила она с придыханием.
Спустя несколько минут она протянула ему листок бумаги с телефоном матери и своим мобильным. Он кивнул и убрал листок в карман.
– Я позвоню вам завтра. А хотите подвезу до города? – спросил Маршалл, словно эта мысль только что пришла его в голову, и она кивнула. – Меня ждет машина с водителем.
– Я собиралась взять такси.
– Вам незачем тратить деньги. Я остановился в бостонском отеле «Ритц-Карлтоне».
Он дал ей визитную карточку, на которой был напечатан номер его мобильного телефона. Она положила ее в сумочку и вернулась к просмотру фильма.
Во время обеда они разговаривали, а когда самолет приземлился, она последовала за ним. Все случилось именно так, как Маршалл и рассчитывал. Он помог ей с сумками в пункте выдачи багажа, и его водитель донес их до машины. Спустя мгновение они уже мчались прочь, и она смотрела на него сияющими глазами. Он был самым волнующим мужчиной из всех, кого ей довелось встречать. А для Маршалла она была очередной хорошенькой девчонкой, легкой добычей и приятным способом начать свою жизнь в Бостоне.
Она горячо поблагодарила его, когда он высадил ее около прелестного особнячка на Бикон-Хилл. Девушка была явно из приличной, но бедной семьи. Это как раз то, что надо для начала, а может, и для более длительных отношений. Он позвонит ей и пригласит на ужин. Но еще до того, как добрался до отеля, Маршалл набрал номер на мобильном.
– Я уже соскучился, Сэнди, – сказал он и услышал, как у нее перехватило дыхание, когда она ответила ему.
– Спасибо, Маршалл.
Она говорила так, словно выиграла в лотерею, и она подумала, как ей повезло, что такой импозантный мужчина заметил ее и хочет с ней поужинать.
– Увидимся завтра вечером?
– С большим удовольствием.
Она сказала это очень искренне.
– Я заеду за вами в половине восьмого, – пообещал Маршалл.
А после ужина они отправятся к нему в отель. И когда она проснется утром, не поверит тому, что случилось, и что такой мужчина, как он, захотел ее. Начать такой роман очень легко, гораздо сложнее закончить, но он не собирался переживать из-за этого сейчас. Это все только начало: Бостон, должность, девушка, новый самолет. Он улыбался про себя, когда машина подъехала к отелю. Снаружи его ждал управляющий, а встречали как члена королевской семьи. «Бостон технолоджиз» зарезервировала ему апартаменты в пентхаусе, и когда осмотрелся, он решил, что именно этого и заслуживает. И он уже представлял девушку из самолета в этих апартаментах. Сэнди. Все складывалось идеально. И это все, в чем нуждался он в данный момент. Его новая жизнь только что началась.
Лиз арендовала грузовое такси на четыре часа в субботу, с тем чтобы они с Линдсей и сыновьями могли доставить ее оставшиеся коробки в апартаменты в городе.
Грузчики работали два дня, доставляя и расставляя новую мебель, и все выглядело именно так, как ей хотелось. Она наняла декоратора в помощь себе, и в апартаментах были отдельные комнаты для Линдсей и Тома с Джоном, когда они будут приезжать домой. Здание было расположено на Ноб-Хилл с видом на Хантингтонский парк, «Фейрмонт» и кафедральный собор Грейс, а из ее спальни открывался вид на Алькатрас и залив.
Наконец сыновья внесли в квартиру оставшуюся одежду из дома в Россе и положили ее в огромной солнечной новой спальне. И, оглядевшись по сторонам, Лиз улыбнулась. Все дети в сборе, в апартаментах все новое. Старые вещи она продала на аукционе.
– Вау, все выглядит просто классно, мам, – сказал Джон, оглядываясь по сторонам.
Он увидел новые апартаменты в первый раз. И все было готово как раз к их каникулам. Это был новый старт для его матери и для Линдсей. С начала лета она не доставляла матери никаких хлопот и они отлично ладили. Ей понравилась новая школа в городе, куда она ездила с сентября, и даже стала получать приличные отметки. И Линдсей нравилось жить в городе, так же как и Лиз. Лиз сделала новую стрижку и выглядела лучше, чем когда-либо. Она поговаривала о работе волонтером в законодательном проекте помощи бездомным. Она делала все, что могла, чтобы начать жизнь с чистого листа.
Джон закончил распаковывать вещи в своей новой комнате и сказал матери, что Элис зайдет сегодня днем, чтобы повидаться с ними. Услышав это, Линдсей застонала.
– Вот дерьмо! А я обещала маме, что сегодня заполню все формы для поступления в Беркли. Я бы с большим удовольствием потусовалась с вами.
– Формы для университета? – поддразнил ее Джон. – А что случилось с твоей идеей взять свободный год после школы?
– Я решила остановиться на татуировке.
Ей не хотелось расстраивать мать после всего, что сделал отец. И они все вздохнули с облегчением, когда узнали, что он переехал в Бостон в прошлом месяце. Никто из них не виделся с ним до его отъезда, и никто не планировал увидеть его в обозримом будущем. Он уже сказал им, что не приедет на Рождество, потому что собирается отправиться в Аспен. И если они захотят увидеться с ним, им придется лететь в Бостон, чего никто из них не намерен был делать. Они не хотели оставлять мать на праздники в одиночестве и еще меньше хотели видеть его.
Тому тоже понравилась его комната, хотя он и не сможет бывать здесь часто. У него имелись собственные апартаменты в Беркли, но ему было приятно чувствовать, что ему рады. Он принес последнюю коробку и освободил лифт.
– Спасибо, ребята, что помогли мне, – с широкой улыбкой сказала Лиз. – Здесь очень мило, не правда ли? Что вы хотите на ужин?
Напротив хантингтонского отеля был ресторан, где они с Линдсей уже побывали, и множество ресторанчиков в «Фейрмонте», в квартале отсюда. И впервые с момента, когда начали переезжать две недели назад, они заказали ужин на дом. Линдсей перестала быть вегетарианкой, что значительно упростило жизнь, а Лиз не готовила ужин с самого лета и сомневалась, что ей захочется делать это снова. Закончились дни ее рабства, когда она ждала вечерами возвращения Маршалла и полностью обслуживала его. И она не скучала по той жизни. И по нему тоже. Она прилагала все усилия, чтобы выбросить его из своих мыслей и сердца.
Пока Лиз распаковывала вещи, к ним зашла Элис, как и обещала, и ей очень понравилось то, что она увидела. Она решила, что здесь намного уютнее, чем в их доме в Россе, и была рада видеть мать Джона в хорошем настроении: в ее глазах снова появился блеск.
В конце концов они заказали пиццу и китайскую еду на дом и устроились за столом на кухне. Все разговаривали и смеялись, а Лиз наблюдала за ними. Она улыбалась, жизнь снова казалась прекрасной, они благополучно приземлились, и она наконец дома.
В те же самые выходные, когда Элис навещала Джона в новых апартаментах Вестонов на Ноб-Хилл в городе, Лоуган проделал дорогу в обратном направлении и привез полную машину своих вещей из своих апартаментов в «Аппер-Хайат» в дом Фионы в Портола-Валли. Фиона освободила для него половину платяного шкафа, и он безуспешно пытался уместить там свои вещи.
– И что? Это все, что я могу получить? – канючил он с недовольным видом. – Ты не можешь придумать что-нибудь получше, в таком-то большом доме?
– Это все! – отрезала она, не отступая ни на йоту.
Неожиданно Лоуган расхохотался, вспомнив, что она говорила в самом начале их знакомства. Она предупреждала его, а он забыл об этом.
– Теперь я вспомнил, – сказал он, сидя на полу в окружении своих кроссовок, которых слишком много. – Ты говорила, что все платяные шкафы принадлежат тебе и тебе это нравится. Насколько я помню, это было одной из главных причин, почему ты не хочешь заводить близкие отношения с кем-либо. Я получил твое тело. Теперь я хочу твои шкафы.
– Ты не можешь иметь и то и другое, – ответила Фиона, усаживаясь на пол рядом с ним и его кроссовками.
– Тебе следовало бы влюбиться в нудиста. Мы можем провести переговоры? Нам нужен консультант по шкафам, – сказал он, притягивая ее к себе поближе и ложась рядом с ней на пол.
Он до сих пор размышлял, как ему повезло найти такую женщину. Она стала не только его любовницей, но и лучшим другом, несмотря на то что была помешана на шкафах.
– Почему бы тебе не раздать кому-нибудь все свои вещи, – предложила она, – и все оставшееся время мы проведем в постели? Мы и так из нее не вылезаем. Тебе совсем не нужны кроссовки.
– Хорошая мысль.
Ощущение медового месяца, которое началось в Нью-Йорке, все еще не покидало их обоих. Они были счастливы вместе, и все, что бы они ни делали, давалось им легче теперь, когда они стали парой. В последнее время Лоуган стал задумываться о женитьбе, но Фиону это мало интересовало, а он не хотел испортить того, что было между ними. Но его радовало, что теперь они будут жить вместе, если только она выделит ему шкаф или хотя бы уголок для вещей.
В конце концов она согласилась выделить ему пятачок на полу и убрала из шкафа в кладовку несколько своих старых офисных костюмов.
– Если бы ты была стриптизершей или официанткой в баре, твоя рабочая одежда не занимала бы столько места, – продолжал он нудеть. – Может, тебе стоит перестать носить костюмы на работу?
Фиона нравилась ему больше в той одежде, которую носила дома или в которой они выходили в люди. Но в офисе у нее был сложившийся имидж, которого она старалась придерживаться, и была очень взыскательна в этом вопросе. Он наконец уговорил ее надеть то красное платье, которое она брала с собой в Нью-Йорк, и пойти в нем на ужин в город. Но потом она всю ночь жаловалась, что чувствовала себя кричаще одетой. И они планировали еще одну поездку в Нью-Йорк. У нее там была назначена встреча, и она пригласила Лоугана поехать вместе с ней.
– Это сделает меня интимным другом высокопоставленного лица? – шутя спросил он. – Это то, чем я стал?
То, что происходило между ними, не имело названия, но, чем бы это ни было, оно существовало и доставляло радость.
В один из последних теплых выходных октября Джефф отвез Эшли и детей в Билтмор в Санта-Барбаре. Погода стояла прекрасная, и они отправились на пляж «Корал-Казино», где строили песчаные замки с Кендалл и Кассией. Джеффу и Эшли это напоминало их собственное детство. Было трудно поверить, что прошло почти двадцать лет.
Эшли снова начала рисовать, и очень активно, для весенней выставки в галерее, а телевизионное шоу Джеффа шло с успехом. Рейтинги программы были очень высокими, и его сценарии принимали охотно. Это была огромная кропотливая работа, но ему она нравилась. Он проводил больше времени в Малибу, чем в восточном Голливуде, и с удовольствием вывозил Эшли и девочек куда-нибудь на выходные, когда у него появлялась такая возможность.
– Почему бы нам не переехать сюда? – спросил он, когда они гуляли по пляжу, наблюдая за близнецами, которые убежали далеко вперед. Она выглядела удивленной, услышав это предложение. – Мне не нужно ходить в офис каждый день. Я могу работать и здесь, и ты тоже. Почему бы нам не снять домик на полгода на пробу?
Эшли понравилось это предложение. Раньше она об этом не думала.
– Мне нравится идея попробовать что-то новое, – сказала она, улыбаясь ему.
Дом в Малибу казался ей наполненным привидениями. Там все слишком напоминало о Маршалле. А ей хотелось начать новую жизнь с Джеффом, в новом месте, тем более что здесь их связывали счастливые воспоминания.
– Почему бы нам не посмотреть несколько домов завтра, перед отъездом? – предложил Джеффри, и Эшли кивнула.
Она услышала топот копыт по песку у них за спиной, обернувшись, они увидели всадника на белой лошади, который галопом пронесся мимо. Они оба подумали об одном и том же.
– Ты знаешь, что это означает, не правда ли? – спросил он с озорным блеском в глазах.
– Нет. А что именно? – невинно поинтересовалась она.
– Это хорошая примета. Вспомни, что случилось, когда в прошлый раз мы видели белую лошадь на пляже.
И прежде чем она успела ответить, он поцеловал ее, так же как в тот, первый раз, когда ей было двенадцать лет.
– Я люблю тебя, Эш.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала она.
Он снова поцеловал ее. Девочки со всех ног мчались обратно, потому что Джефф и Эшли сильно от них отстали.
– Я хочу всегда быть с тобой и девочками. Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, прежде чем близнецы добежали до них, и она улыбнулась ему и снова стала похожей на ту девочку, которую он когда-то знал.
– Да.
Джеффри хотел иметь еще детей и удочерить девочек, если Маршалл не будет возражать. А если и будет, он все равно уже стал им отцом во всем, что имело значение. Маршалл не стремился поддерживать с ними регулярный контакт и мало интересовался чем-либо, кроме своей персоны. И теперь, когда он переехал в Бостон, Эшли не думала, что он станет видеться с ними чаще одного-двух раз в год. А сама она общалась с ним только через адвоката, по деловым вопросам, и это ее вполне устраивало. Ей нужен был только Джефф и дочери, а там, даст бог, появится кто-то еще. Она была благодарна Господу за то, что у нее есть, и за то, что Джефф вернулся в самое нужное время. Раньше она не была бы готова принять его любовь.
На следующий день они осмотрели дома и нашли один, который показался им идеальным, в шаговой доступности от пляжа. Они сняли его на год, и когда возвращались в Малибу в воскресенье вечером, Джефф вспомнил, о чем спросил ее на пляже, и ее ответ, и улыбнулся, в то время как девочки щебетали на заднем сиденье.
– Не забудь, что ты сказала «да», – напомнил он, на случай если она вдруг забыла или не придала своему слову значения.
Но для Эшли это было не менее важно. И помнила она об этом так же хорошо, как и он.
– А что был за вопрос, напомни, пожалуйста? – поддразнила она его.
– Я спрошу тебя еще раз, позже, чтобы не забыла. Встав на колено, если хочешь.
– Это было бы мило… – согласилась Эшли и, наклонившись к нему, поцеловала.
Несмотря ни на что, у ее сказки оказался счастливый конец.