Пересечение Бомштейн Илья
Дядя съехал в свою квартиру, когда увидел, что любимый племянник полностью встал на ноги. Дядя так и не женился. Он имел постоянную любовницу – милую, симпатичную женщину, лет на тридцать моложе его, с хорошим покладистым характером. Она работала учительницей в школе и никогда не совала носа в дядину работу.
Игорь почти ежедневно общался с дядей по телефону, и они очень часто навещали друг друга, если только дядя не находился в командировке по делам службы. И в один из выходных дней в конце недели Игорь приезжал к дяде на дачу для совместной тренировки.
А последние несколько дней Игорь просто зарылся в работу. Мария Михайловна, пожилая, но молодящаяся дама из секретного отдела, полная и темноволосая, сказала ему сегодня, что теперь он первый из всего института получает ключи от второго этажа и чемоданчик с документами, а сдает последний. Игорь кивнул, подтверждая, и заторопился в свою лабораторию. Все его мысли были там.
Пока этот громоздкий прибор буквально слушался только его. По ходу экспериментов Игорь сделал еще одно важное открытие, о котором он пока никому не сказал, вовсе не из каких-то корыстных целей, а чисто интуитивно на всякий случай. Оказалось, что эмоции, проявляемые человеком, а под воздействием его прибора усиленные и излученные, внешне очень схожи со спектральными характеристиками видимого света. По крайней мере, так воспроизводил их его прибор. Обычный эмоциональный фон человека был нейтральным и излучался в виде среднего в спектре зеленого света. Положительные эмоции смещали спектр излучения в синюю сторону, так что самые сильные эмоции в виде огромной радости, любви дотягивались до фиолетового цвета.
И наоборот отрицательные эмоции уходили в желтооранжевую сторону. Сильная ненависть, жажда убийства неизменно окрашивала излучение в красный цвет, как бы подчеркивая сигнал крайней опасности. Чтобы не распылять свои ограниченные возможности по нескольким направлениям, Игорь скинул все новые выводы на диск, положил диск в дискотеку, над его рабочим столом, а из компьютера временно удалил.
Три дня по его команде прибор излучал на наблюдаемый объект любовь. По крайней мере – так охарактеризовали это чувство испытатели-добровольцы на первых пробах. Было удивительно, но факт: положительные эмоции легче воспринимались попавшими под воздействие его прибора людьми. Светодиоды на его приборе постоянно светились фиолетовым цветом.
Все эти дни на видеоэкране было видно счастливое, постоянно улыбающееся лицо испытуемого, по всей видимости, именно любовную эмоцию и засылал прибор в его голову. За эти три дня, пока на испытуемого гналась любовная эманация, удалось отстроить прибор по мощности, точности наведения, провести тонкие регулировки.
Но день назад пришлось остановить прибор для ремонта. В том числе была произведена замена некоторых цепочек комплектующих на миниатюрные и более надежные, привезенные из Японии по заказу Игоря. С раннего утра они вместе с Востриковым возились с доработкой и настройкой прибора. В этот раз Никита превзошел сам себя, он полдня не вставал с места, но отладил программу, так что прибор стал работать как часики, показав при тестировании максимумы всех параметров.
Как обычно, он опять победно вскинул руки и подошел к Игорю. Только вместо обычной порции анекдотов, он несколько минут постоял молча, а затем спросил Игоря, видел ли он красную спиральку у Валерия Петровича.
– Видел, а что? – удивился Игорь.
– Мне кажется, что это никакой не брелок, а что-то очень загадочное и непонятное.
И он рассказал Игорю, что вчера совершенно случайно видел, как Валерий Петрович исчез бесследно буквально на его глазах в угловом материальном складе, куда Никита зашел за серебряным припоем. У него выпал и закатился под стеллаж колпачок от авторучки. Пришлось залезать за стеллаж. Вот в этот момент и вошел в склад Валерий Петрович, осмотрелся и, не заметив Никиту, стоящего на коленях за стеллажом, достал из кармана ярко-красную фитюльку и вдруг исчез. От неожиданности Никита дернулся и со всей силы ударился головой о торчащую из стеллажа металлическую трубу, да так, что искры из глаз полетели. И он продемонстрировал Игорю приличную шишку на затылке. Вот теперь и сомневается, что было первично: или исчезновение Валерия Петровича, а затем шишка; или сначала шишка, а затем Валерий Петрович просто вышел, не заметив Никиту. И все-таки – при чем здесь красная спиралька? Они посмотрели друг на друга, помолчали, и Никита отправился к своему столу.
А Игорь включил отстроенный прибор, чтобы просто понаблюдать за Владимиром, без всяких наведений и излучений на него. Он обнаружил испытуемого входящим в «Сбербанк», по крайней мере, именно там осталась светиться зеленая точка. На видеоэкране было видно, как в банк заскочили, а вскоре выскочили двое мужчин в масках. Видел он, как приехала милиция и как долго наблюдаемый объект не выходил из банка. Словно в настоящем кино, Игорь видел, как этим же вечером к дому, где жил этот Владимир и куда он только что зашел, подъехала машина с СОБРом, а затем и милиция. Видел он, как выводили Владимира из дома и куда затем увезли их подопечного. Он позвонил Валерию Петровичу и сообщил о том, что их ценный объект, явно по их причине, загремел в КПЗ. А если его запихнут еще дальше, то все эксперименты придется просто свернуть.
Ему было неизвестно, что предпринял и куда звонил Валерий Петрович, но рано утром, придя на работу, Игорь с радостью обнаружил, что зеленая точка – их объект – согласно схеме города находится дома.
Появившийся на работе Валерий Петрович приказал Игорю транслировать на подшефного ненависть. Именно так добровольцы-испытатели с электродами на черепе, а затем и без них характеризовали наведенную эмоцию.
– Будем пробовать более сильные эмоции, – сказал он.
Владимир, как всегда с иголочки, в своем стильном темно-сером костюме, только вышел из дома и подошел к автобусной остановке, как Игорь переключил тумблер. Светодиоды на приборе засветились темно-красным, похожим на капельки крови светом. На экране было видно, как моментально изменилось поведение его подшефного, погрубели черты лица. Искаженное от ненависти его лицо явно пугало прохожих, и они старались быстрее миновать его, обойдя подальше. Прибор работал на все сто.
Испытуемый медленно шагал по улице. Было четко видно, как между ним и встречными прохожими образовывалось заметное, не пересекаемое пространство. Владимир пошел к лавочке, стоящей под деревом на тротуаре, и, видимо, устроился на ней. Густая крона дерева скрывала его от камеры, и приходилось только догадываться, что он там делает. Через некоторое время он снова появился в их поле зрения. Объект перешел на другую улицу и медленно шагал в сторону окраины города.
А на самой окраине объект неожиданно исчез с экрана. Только что был – и не стало. Через несколько минут необычно бледный зеленый огонек блеснул на огромном экране схемы города и снова исчез.
– Что у нас там, черт возьми, – почти выкрикнул Валерий Петрович.
Игорь всмотрелся в схему города:
– Кажется высоковольтная подстанция.
Внезапно все погасло: и его прибор, и экран схемы города, и видеоэкран спутникового наблюдения. Реакция Валерия Петровича была молниеносной, наверняка связанная со спецификой его работы и отработанная до автоматизма:
– Не знаю, как он это сделал, но он расколол нас. Теперь он очень опасен для нашей дальнейшей работы. – Он достал мобильник, набрал номер и сказал одно короткое слово: – Убрать.
Видно было, что и такой исход предполагался заранее на всякий случай.
– Приводи в порядок приборы и настраивайся работать с новыми объектами, из тех, что есть у нас в наличии. Будем начинать сначала, – приказал он ошеломленному Игорю.
Глава четвертая
Прорыв
Он снова был дома. Сутки, начавшиеся вчерашним утренним звонком соседей в дверь, пролетели как одно мгновение. Несомненно, они были наполнены просто огромным количеством событий, невероятных по сути, а порой и вообще необъяснимых. Они, эти события, сплелись в огромный калейдоскоп и прокручивались бесконечной чередой в его голове. Чтобы немного отвлечься и остудить вихрь мыслей и эмоций, Владимир начал устранять последствия визита грабителей, а затем и служителей закона, стараясь навести хотя бы относительный порядок, который он всегда старательно поддерживал в своем доме. И только затем, выпив кружку крепкого черного кофе, он уселся за стол и задумался.
Слишком многое смущало его во всем произошедшем с ним за эти сутки, было здесь много неясного и неуловимого. Да еще эти непонятные сны, где его буквально в последние мгновения спасают от неминуемой смерти. Некоторые мелкие неприятности вчерашнего дня, такие как утренний визит соседей, инцидент в трамвае, даже, в конце концов, машина, обрызгавшая его, выглядели событиями вроде бы вполне случайными и естественными, хотя и неприятными. Ограбление в банке, невольным свидетелем и даже участником которого ему пришлось быть, являлось событием в принципе возможным, но маловероятным. А вот появление грабителей с деньгами в его квартире, взгляд Мишкиной ненависти, который он так явственно ощутил в кафе, а также столь быстрое без всяких объяснений освобождение его, Владимира, из-под стражи в ночное время были событиями уж точно невероятными. Так же как и грабители. Войти-то в квартиру они могли с помощью отмычек, обнаруженных у них при обыске. Но какое отношение они имели вообще к его квартире? И про какие бумаги они спрашивали?
И все же он интуитивно чувствовал, что где-то совсем рядом та ниточка, точнее кончик ниточки, потянув за который, можно было размотать весь клубок непонятностей, необъяснимостей, в конечном счете даже мистики, которые случились с ним за последние несколько дней и вчерашние сутки. Он всегда гордился своим аналитическим умом, своим умением выстраивать целостные логические цепочки. Это же отмечали и его преподаватели в школе, а затем в университете. Нужно собраться с мыслями, разложить по полочкам все факты, все мелочи, наконец чтобы, составив полную картину случившегося, поискать пути решения задачки.
Только теперь, приняв данное решение, он, наконецто, ощутил ту особую ясность в голове, что изредка возникала у него при крайнем напряжении ума, проявляясь при решении самых сложных задач, то есть то, что на голову выделяло его среди своих однокурсников. И как только мог он утратить эту способность за год работы в фирме. Простейшую задачку с потерянной копейкой в отчете не смог решить за несколько дней, тогда как щелкал задачи на порядок сложнее за несколько минут, интуитивно видя ход решения и мимоходом отбрасывая, как шелуху, возникающие ошибки.
– Вот с неожиданного освобождения и надо начать. Это и станет отправной точкой его анализа. Кто, какая организация и почему заставила милицейское начальство капитана Иванова буквально в течение всего нескольких часов в ночное время освободить его из-под стражи и доставить домой? А Иванов проговорился, что приказ с самого верху. А для этого надо было знать, что его арестовали и где содержат. Ну, здесь, положим, доложили о поимке ограбивших банк преступников. Но доложили, наверное, только о факте задержания. А о нем конкретно вряд ли. Тогда почему такое бережное отношение к его персоне? Что в ней такое особенное?
За всей этой сумятицей чувствовалась чья-то твердая режиссерская воля.
Он стал припоминать все странности, что случились с ним в последнее время и в первую очередь за последнюю неделю. Сначала этот чудесный камень, что он получил от Федора Михайловича. Он нащупал у себя на груди твердый камушек, еще раз поражаясь тому, что камень настолько не мешает, что забываешь о его присутствии.
Его блуждающий взгляд вдруг зацепился за одну нелепицу, несуразную вещицу, лежащую у него на столе. Этой несуразицей оказалась пластмассовая китайская безделушка – неведомый зверь странной розовой окраски. И тут он совершенно ясно вспомнил еще одно странное происшествие, а точнее целую неприятность, произошедшую с ним два дня назад. Тогда он за каким-то чертом целых два часа после работы слонялся по магазинам, хотя всегда крайне не любил это занятие. Эта нелюбовь обострилась уже давно, еще в университете, особенно после длительных походов по магазинам с одной из его очередных пассий, которая частенько таскала его с собой. Она могла часами ползать по одному магазину, словно поставив целью перещупать здесь каждую вещь. Тогда это его окончательно достало, и, в конечном счете, из-за этого они и расстались.
И вот позавчера вечером он неведомо зачем таскался по магазинам и, наконец, даже очутился на уличной распродаже – «5 рублей любая вещь» из огромного ассортимента всякой всячины, разваленной на прилавке. Именно там эта неприятность и приключилась. Тогда его словно вернул в действительность гневный крик продавщицы:
– Ворюга! Верни моего зайца. Думаешь, я не видала, как ты сунул его в карман. Держите вора.
Только тогда Владимир вдруг с удивлением понял, что все эти гневные крики обращены в его адрес. Он сунул руку в правый карман брюк и к своему огромному изумлению и стыду вытащил оттуда пластмассовую бледно-розовую вещицу и застыл как в ступоре. Продавщица еще что-то гневно кричала, вокруг начали собираться зеваки. И неизвестно, чем бы закончилась вся эта история, если бы не проходивший мимо незнакомец. Он что-то сказал продавщице, что-то сунул ей в руку, и все как отрезало. Продавщица громко сказала Владимиру:
– Извините, – и отвернулась от него, ясно показывая всем, что инцидент исчерпан.
Самое странное во всей этой истории было то, что она каким-то образом выпала из его памяти, а вспомнилась только сейчас, при взгляде на эту совсем непохожую на зайца розовую фигурку. Теперь она так и валялась у него на столе, никуда негодная, неприкаянная. Хорошо хоть там все обошлось без милиции. Это был бы полный перебор.
А затем еще эта странная, молниеносная влюбленность в Алину Михайловну, и такое же быстрое полное исчезновение этих чувств.
И тогда ему в голову пришла мысль, что его как-то заставляли все это делать. Он не раз слышал, что в стране под эгидой органов государственной безопасности ведется разработка психотронного оружия. А если именно на нем и испытывают?!
Тогда все становится на свои места. Тогда объяснимо и это странное приобретение… Он взял нелепого розового зверя, повертел его в руках и, движимый каким-то шестым чувством положил его в карман пиджака. …И внезапная влюбленность. Видно, уже на самом деле появились какие-то способы управления людьми на расстоянии. И значит, всю неделю он действовал как сомнамбула, был подопытным кроликом, механической куклой, которой кто-то управлял, дергая за невидимые рычажки или ниточки, подавляя его волю и память. Значит, кто-то посмел без спроса, да еще с ногами, влезть в его драгоценную личность.
И вдруг его словно током ударило. За ним все последнее время вели постоянное наблюдение! И тот незнакомец на распродаже, сгладивший все связанные с розовым зайцем неприятности, из этой же серии.
Эта мысль просто обожгла его. Видно не зря ему эти несколько дней мнилось чье-то незримое присутствие рядом. Он находится под постоянным наблюдением! Может, и сейчас кто-то наблюдает за ним.
Владимир встал, подошел к окну, посмотрел немного в него и, как бы случайно поправляя свои атласные, горчичного цвета шторы, запахнул побольше одну из них, чтобы закрыть от возможного наблюдения стол, за которым он сидел.
А если это все на таком уровне, то вернее всего это или прокуратура, или органы государственной безопасности, это отдельное государство в государстве. И если это органы, то у них возможности наблюдения за отдельным человеком огромны. А почему именно за ним? Значит, есть причина.
Это решение настолько поразило его, вызвало такую ненависть к обидчикам, что он вдруг ощутил в себе зверя, готового разорвать их на части, если бы знал кого.
Ненависть переполняла, но ненависть не помощник. Как бы там ни было, нужно опираться на факты, думать дальше, разбираться со всеми загадками, искать выход, искать подходы к кукловодам, решать как вести себя, когда за ниточки вновь начнут дергать. Приходилось принимать те правила игры, которые навязывал противник.
Кроме всего прочего он нутром чувствовал, что некоторые события не имеют вплотную отношения к тем, кто пытается управлять им. Точнее эти события как бы вышли из-под гэбэшного контроля, независимы от них, а значит, кто-то еще более изощренный держит руку на пульсе. Только этим можно объяснить и тот ненавидящий взгляд в кафе, и появление грабителей в его квартире. Как какой-то вторичный эффект, как отзвук, как эхо…
Но в первую очередь необходимо удержать собственное сознание под личным контролем. Если даже неведомая организация и выпустила его сейчас из-под своего контроля по каким-то причинам, то ненадолго. То, что они снова возьмут его под свое управление и будут продолжать бесчеловечные опыты над ним, было несомненным. Знать бы, на какие его чувства будут они сориентированы в следующий раз. Это помогло бы ему бороться.
– А может, можно как-то защититься от их воздействия?
Он сел за компьютер и начал сосредоточенно работать.
Итак, план действий был готов. Он включал в себя несколько пунктов.
Во-первых, все, что касается воздействий на него. Нужно определить тот момент, когда эти воздействия опять начнутся. Попытаться понять, на какие чувства или эмоции будут направлены они в этот раз. И наконец, попытаться силой собственной воли превозмочь, приглушить, подавить или вообще освободиться от этих воздействий.
Предупрежден – значит вооружен.
Во-вторых, поискать методы защиты от воздействий. Металлический экран, например, в виде металлического гаража или большого склада металлов. Электромагнитные излучения трансформаторной будки или высоковольтной подстанции.
В-третьих, начать поиски лиц или организации, которая имеет отношение к опытам над ним.
В-четвертых, установить, что за наблюдение ведется за ним. Непосредственно людьми, но это слишком просто и неэффективно. С помощью технических средств, жучки там всякие?.. Или, может, прямо из пункта воздействия, что маловероятно, но не исключено. Проверить возможность выхода из-под наблюдения, но осторожненько, чтобы не вызвать лишних подозрений. Хотя все можно будет списать на поиск банальной слежки со стороны все того же Иванова. Кстати, такой слежки тоже нельзя исключать и на самом деле.
Возвращаясь к уже обдуманному, он раз за разом добавлял новые детали и пункты.
В-пятых, предусмотреть меры по личной безопасности на тот случай, если неведомые противники догадаются, что об их экспериментах над ним ему стало известно. В этом случае они могут использовать исключительные методы воздействия на его, Владимира, психику: заставить его все забыть, спровоцировать его на противоправные действия, вернуть, наконец, все тому же капитану Иванову, воздействовав и на того по отработанной методике. Или вообще физически устранить его как слишком опасного свидетеля.
В-шестых, не упускать из виду возможность существования еще одного противника, совсем мифического, более изощренного и, судя по всему, еще более опасного.
И наконец, в-седьмых, исходя из пунктов пять и шесть, дом его может оказаться совсем ненадежной защитой, и нужен будет запасной аэродром, да, наверняка, и не один.
Он интуитивно чувствовал, что времени ему отпущено совсем немного. Нужно спешить уже в конкретных мерах противодействия. Он набрал несколько писем, распечатал на принтере и запечатал их в конверты. Одно письмо он положил во внутренний карман пиджака. Одно приготовил бросить в почтовый ящик на дверях квартиры на первом этаже. Хозяева квартиры были в отъезде, а его попросили забирать почту. Сейчас он решил воспользоваться их ящиком. Он уже переписывал на диск все наработанные материалы, когда на экране замерцал удивительно красивый, похожий на приплюснутую галактику знак. Точно такую же фигуру ему продемонстрировал его компьютер на работе. Но там эта картинка на мгновение загнала его в ступор, здесь же – как бы просто напомнила о себе. Как могла одна и та же картинка появиться на двух абсолютно независимых компьютерах, было совершенно непонятно. Он нащупал в кармане листок бумаги с непонятными значками, срисованными им на работе под таким же знаком. Бумага никуда не делась. Осмысливать эти чудеса уже было некогда. Владимир нутром чувствовал, как улетают последние оставшиеся у него минутки. Он быстренько удалил из компьютера все, что касалось этого дела. Диск тоже запечатал в конверт и надписал адрес человека, которому единственно доверял как себе.
Он уже спускался по лестнице, когда в голову пришла тревожная мысль. А ведь именно за этими бумагами и приходили к нему в квартиру грабители. Приходили почти за сутки до их написания. Других объяснений просто не было. Здесь уже не пахло, а просто воняло чертовщиной и мистикой.
Он вышел из дома, опустил конверты в почтовый ящик первого этажа и у подъезда, продолжая думать над всеми этими странностями, и только дошел до автобусной остановки, как все и началось. Сначала в голове зазвенел тихий мелодичный звонок, похожий на звон маленького серебряного колокольчика. Звонок позвенел несколько мгновений и замолк.
Владимир начал вспоминать и не мог вспомнить, зачем пришел сюда, куда собирался ехать. Но это было не главным. Главным была ненависть. Она переполняла его. Она перебивала любые мысли, появляющиеся в голове. Он ненавидел свою работу, свой опостылевший коллектив, с их приторным дружелюбием, назойливым участием, их показушной вежливостью. Он ненавидел свою начальницу, Алину Михайловну, эту старую деву, пытавшуюся соблазнить его. Его теперь веревкой не затянешь туда.
Он ненавидел прохожих, идущих мимо остановки. Он ненавидел пассажиров, выходящих в это время из автобуса. Он ненавидел кондуктора, о Боже, как он ненавидел кондуктора, смотрящего на него из автобуса. Он ненавидел весь мир.
И весь мир ненавидел его. Он чувствовал ненавидящие взгляды всех, без исключения, прохожих, которые они бросали на него. Мужчины и женщины, дети и старики, они все ненавидели его. За что? Что он такого сделал им?
Он бездумно шагал по улицам, выискивая среди встречных прохожих хоть одного, на чьем лице не читалась бы ненависть к нему, или хотя бы безразличного к нему. Или хотя бы одного друга. Что-то очень важное промелькнуло в его памяти в связи со словом «друг», что он даже остановился, пытаясь сосредоточиться. Нет, зацепиться было не за что. Зато вспомнилось, что нужно поискать в карманах пиджака.
Он дошел до ближайшей свободной лавочки и уселся на нее, пытаясь не обращать внимания на прохожих, таких ненавидимых им и так ненавидящих его.
Сначала он обнаружил в кармане пластмассовую розовую безделушку, которая что-то напомнила ему, но это что-то никак не вспоминалось, зато заставило поискать в других карманах. Во внутреннем кармане пиджака обнаружился конверт. В конверте оказалось письмо, написанное его собственной рукой и обращенное к нему, Владимиру.
«Если ты чувствуешь непривычные ощущения или чего-то не помнишь или не понимаешь, действуй по этой инструкции. Запомни ее, а бумагу постарайся уничтожить. Дома в почтовом ящике найдешь еще одну, более подробную».
Никаких непривычных ощущений не было и в помине, но короткую инструкцию он прочитал еще раз и, убедившись, что запомнил ее, скомкал бумагу и положил ее в карман. Появилась хоть какая-то цель, кроме этой все наполняющей ненависти.
Идти было не так уж и далеко. Он помнил, что если идти по соседней улице в сторону уменьшения номеров домов, можно уткнуться в расположенную за высоким решетчатым забором высоковольтную подстанцию, с высокими мачтами молниезащиты, большим количеством блестящих белых изоляторов и множеством проводов, расходящихся во все стороны.
Вот именно эта подстанция и была его целью, согласно инструкции.
Уже на самом подходе к этому скопищу изоляторов и проводов Владимир с удивлением заметил, как ослабевает давление этого низкого неба над головой, в памяти забрезжили воспоминания о встречах с милиционерами и, самое удивительное, стало улучшаться настроение, и никакой ненависти он уже не чувствовал.
Что и требовалось доказать. Он был прав в том, что над ним ставят опыты. И от них существует защита, правда проблемная. Все время в зоне подстанции не просидишь. И сегодняшнее воздействие на него – ненависть. Тревожная мысль сразу бросила его в пот:
– А если бы они эту ненависть обострили и заставили убивать?
Он поежился и стал рассуждать дальше.
Самое время и ему провести небольшой эксперимент. Он повернулся и стал удаляться от подстанции. Небо опять все ниже и ниже опускалось над головой. Снова появились неприятные ощущения.
– Стоп. Дальше выходить из зоны действия подстанции рискованно. – И он вернулся вплотную к решетчатому забору.
Ну а теперь самое сложное – суметь силой воли подавить эту наведенную ненависть. В первую очередь попытаться поставить блок. Сконцентрироваться на противоположно окрашенном чувстве – любви. Это вызвало у него нервный смешок. Нет, только не сейчас. Тогда наполнить мысли чем-то, совсем нейтральным. Вряд ли. Нужно что-то радикальное. Может, и ему самому отправить ненависть в ответ этим экспериментаторам. Клин клином вышибают.
Он предельно собрался, крепко-крепко сжимая руки в кулак, стискивая зубы, быстро вышел из зоны защиты и послал, нет, швырнул все накопившиеся в нем проклятья, боль, желчь, ненависть в сторону неведомых обидчиков. И его ненависть была на порядок сильнее ненависти, наведенной на него. И снова в голове зазвенел серебряный колокольчик, а на груди пульсировал камень, включая заложенную в него программу.
Словно что-то щелкнуло в его голове. Он был свободен. Он был свободен как птица, летящая в небесах, свободен как ветерок, гуляющий по лесам и полям. Он был свободен как свободный человек. И он точно знал, что теперь неподвластен никаким воздействиям. Он почувствовал прилив необычайной бодрости, мысль работала четко и ясно.
Мир был полон ярких красок. На голубой лазури неба висело золотое солнце, лаская его своим теплом. Легкий прохладный ветерок доносил ароматы цветущей липы, скошенной травы и полевых цветов. Он с удовольствием вдыхал свежий, душистый воздух.
Пункт номер один из его плана был выполнен, причем выполнен на сто десять процентов. И чудесный камень явно помог ему в этом. Нужно было двигаться дальше.
Кстати, насчет слежки. Он уже давно заметил невзрачного, неброско одетого человека, что стоял невдалеке. По-видимому, его, Владимира, действия около решетчатого забора, его хождения туда-сюда, его гневное лицо, его ликования, наконец, настолько заинтриговали человека, что он просто забылся, а то и вовсе остолбенел. Он как вышел из-за угла крайнего дома, так и остался стоять, глядя на Владимира. Владимир направился в его сторону, ожидая, что незнакомец уберется с дороги. Человек и не думал. Подойдя совсем близко, Владимир машинально спросил:
– Вы кто, и что здесь делаете?
– Я – Петров, сыщик, я слежу за вами.
Ответ был настолько неожиданным, что от него чуть не остолбенел и Владимир.
– И кто же приказал следить за мной?
– Капитан Иванов.
Это прозвучало и смешно и грустно.
– У тебя есть с ним связь?
– Да, по мобильнику.
Задав еще несколько вопросов, Владимир, наконец, понял, что незнакомец находится как бы под гипнозом, подчиняется его командам, отвечает коротко в пределах поставленного вопроса. Судя по всему, сыщика краешком зацепило тем ментальным импульсом, что Владимир сгенерировал и швырнул в адрес незваных экспериментаторов.
Это было что-то новенькое. Теперь он сам очутился в шкуре экспериментатора над другим человеком.
– Ну что же, я их не звал.
Нужно быстренько оценить пределы своих новых способностей и двигать отсюда. Гэбэшное наблюдение наверняка более изощренное и надежное.
Он попробовал мысленно приказать сыщику двигаться к домам. Ему показалось, что своей мысленной командой он словно ключиком открывает дверцу в сознании незнакомца. Тот немедленно выполнил команду. Так же тот отозвался на мысленные команды: «налево», «направо».
Ну вот, как телепат он уже состоялся, по крайней мере по отношению к этому человеку. Как только подвернется случай, нужно проверить эти способности и на других.
Внезапно он почувствовал холодок, нет – ветерок смертельной угрозы для себя за углом следующего дома. Руководимый скорее инстинктом, чем разумом, он мгновенно шагнул и укрылся за незадачливого сыщика. Раздался еле слышный хлопок, и сыщик начал медленно оседать на землю. Спасения не было; следующий выстрел будет уже его. Без раздумья, словно владел этим умением всю жизнь, он бросил в том направлении короткую мысленную команду:
– Замри.
Такой командой они когда-то в детских играх обездвиживали соперника в неожиданных позах, а затем в студенческие годы в театральной студии на уроках пластики.
Владимир медленно, с опаской двинулся к соседнему дому. Прямо за углом, чуть-чуть выглядывая, в полуприседе вытянув руку с пистолетом и в положении прицеливания, застывший как статуя, стоял пришедший по его душу, человек. Осторожно подходя к нему, Владимир скомандовал:
– Брось пистолет.
Рука у незнакомца разжалась, и пистолет выпал на землю.
И тут Владимир признал незнакомца. Именно этот человек и помог ему тогда в истории с этим дурацким розовым зайцем. Значит, догадка о слежке за ним подтверждается на сто процентов.
Но это не главное. Главное то, что его только что пытались убить, и спасло его настоящее чудо, его новые способности. И способности эти как-то связаны с дедовым камнем, что чуть заметно пульсировал сейчас на его груди.
Что же, самое время еще разок проверить свои новые способности. Владимир попробовал не вербально, а напрямую мысленно получить ответы на свои вопросы. И он опять мысленным ключом открыл дверцу в сознание человека и просто заглянул внутрь, в ментальную сферу незнакомца. Тотчас же он на мгновение осознал себя агентом ГБ, специалистом по устранению опасных свидетелей, нежелательных лиц. Он как наяву увидел лицо человека, отдавшего приказ об уничтожении его, Владимира. Он увидел то здание, где сидел этот человек, отдававший такие приказы. И что этот агент уже несколько дней вел наблюдение за ним и вот только что получил эту короткую команду: «Убрать».
К сожалению, агент ничего не знал ни о каком воздействии на него, Владимира. С трудом, как из глубокого омута он вынырнул из чужого сознания, вновь полностью осознавая себя. Возможности его были ошеломляющими. Но и заниматься всем этим нужно осторожнее, постепенно, поэтапно осваивая это умение. Конечно, если позволят обстоятельства.
– А что делать с этим убийцей? И с пистолетом? Нет, оружие – это не его путь. Ему претила даже мысль об этом. Только силой мысли, раз эта сила проявилась у него. И откуда появилась? Но это все потом.
Он посмотрел на застывшего как статуя человека и принял решение.
– Еще один эксперимент и немедленно двигать отсюда.
Он снова чувствовал, как тучи сгущались над его головой. Владимир еще раз вошел в мысли агента и просто выжег их все.
– Пусть начинает с чистого листа. Может, в новой жизни уже не станет убийцей!
Нужно было мчаться в сервис забирать машину. Без машины стало проблемно находиться в этом городе. Деньги в банке он вчера так и не получил. Сначала не успел, а потом, после всех волнений, просто забыл. Хорошо хоть карточку в банкомате не оставил.
К своему удивлению, до сервиса он добрался быстро, заскочив по дороге в банк, правда – в другое отделение, и получив деньги. Его старенький Ford, теперь совсем как новый, весь с иголочки стоял на площадке у сервиса. Он зашел, потолковал с мастером, окончательно рассчитался за ремонт, подписал накладные, получил ключи и сел за руль. Мотор работал как часики.
– Ну что же, а теперь хорошенько подготовиться и начинать пункт номер три – знакомиться непосредственно с экспериментаторами.
Он позвонил на работу Алине Михайловне:
– Это Владимир. Ради Бога не обижайтесь. Я почти разобрался, потом все объясню. И оформите мне отпуск за мой счет, недели на две.
Не дослушав ответ, положил трубку.
– Здесь пока все. Да, еще надо на минутку заскочить домой, надеясь, что там пока меня еще не ждут. Быстро перекусить, кое-что забрать – и вперед с песнями.
Глава пятая
Начало
Оставив машину в квартале от дома, не сомневаясь, что она за два месяца ремонта не попала в поле зрения наблюдающей за ним конторы, он подошел к подъезду. Все было тихо, ничего подозрительного не было. Парочка известных ему наблюдателей была уже обезврежена, новых в поле зрения не наблюдалось. Он на лифте поднялся на свой этаж, открыл дверь и вошел в квартиру. В квартире было все без изменений. Он на всякий случай зашторил окна. Береженого Бог бережет. Пока закипал чайник, он быстро рассовал по карманам все необходимое. Владимир уже сидел за столом на кухне, заканчивая обед, когда раздался звонок в дверь.
«Вот и гости. Или опять соседей затопило», – невесело подумал он и пошел открывать дверь. В глазок был виден совсем молодой парень. Владимир просканировал на опасность, не ощутив ее признаков, открыл дверь и спросил:
– Чем обязан?
– Вам грозит опасность и нужно немедленно уходить.
– Да что вы говорите. А кто вы такой?
– Меня зовут Игорь. Но это не имеет значения. Вам нужно немедленно скрыться, хотя вас все равно найдут. От них нигде не спрячешься. Если только за границей, да и там вряд ли. Может, куда-нибудь в горы, хотя бы на время.
В его голосе сквозила настоящая тревога.
– Да вы зайдите. Что за опасность? Кто они и кто вы? Проще всего было бы снова залезть в чужие мозги, но без особой необходимости совсем не хотелось. Не хватало заблудиться там и застрять.
– Я не имею права ничего больше сказать вам, кроме того, что вас хочет устранить очень серьезная организация. А мне нужно бежать, иначе и я буду в такой же опасности и не смогу тогда помочь вам, – с этими словами Игорь быстро пошагал вниз по лестнице.
– Ну, ежели так, то теперь еще одна проверка своих новых способностей не помешает. Легонько, краешком.
Он мысленно дотянулся до спускающегося почти бегом парня, ключом открыл дверцу его сознания и с величайшей осторожностью прикоснулся к его мыслям. Это был разум, обремененный совестью, долгом и боязнью. И парень действительно боялся, боялся за себя, но, что удивительно, в первую очередь он боялся за него, Владимира. И искренне хотел ему помочь. С другой стороны, именно он и оказался создателем прибора, с помощью которого и лупили по его, Владимира, мозгам. И сейчас сознание вины перед ним, Владимиром, за случившееся было превалирующим. Владимир продолжал мысленно следовать за своим гостем, к которому испытывал, несмотря ни на что, искреннюю симпатию. И вдруг просто, явно почувствовал самую настоящую опасность – как для Игоря, так и для себя, исходящую от целого ряда лиц, только что появившихся около его дома. И если одни прибыли просто следить, то другие имели категоричную установку на уничтожение их обоих. Предупредить Игоря он уже не успевал. И почему он хотя бы не взял номер его телефона, так на всякий пожарный? А вообще, зачем ему номер? Попытка не пытка. Он взял свой телефон, а затем просто заставил зазвонить мобильник в кармане у Игоря.
– Да, слушаю.
– Это Владимир. Тебя на улице ждут киллеры, а не только меня. Не выходи, а быстро поднимайся ко мне. Немедленно!
Он убрал очередной недоеденный обед в раковину и побежал открывать двери. Нужно было торопиться. Он чувствовал, как нарастает напряжение. Где-то в машину грузились собровцы. А дежурный отряд спецназа поднимали по тревоге. Наступало время большой охоты. И опять не хватало времени осмыслить происходящее.
В открытую дверь заскочил Игорь.
– Как ты дозвонился? Откуда знаешь про киллеров?
– Вопросы потом. А киллеров я видел. Их там трое. Но это еще не все. Сюда на всех парах летит СОБР и даже спецназ. Правда, они из разных ведомств, но по наши души. Не сомневайся. У меня тоже есть верные источники информации. И у них императив10 – работать только на поражение по нам обоим. Так что минут через десять здесь будет жарко, и стальная дверь не поможет. Попробуем уйти через чердак или у тебя есть другие предложения?
Игорь задумался буквально на мгновение:
– Да, есть.
В чрезвычайных ситуациях и Игорь мог мгновенно находить верные решения. Сказывалась многолетняя выучка дяди и практика по месту службы.
– Мы можем прямо сейчас попасть в какую-нибудь квартиру этажа на три ниже?
Немного подумав, Владимир утвердительно кивнул. В экстремальных условиях его новые способности, казалось, были беспредельны:
– Третий этаж, двенадцатая квартира. Нас там ждут.
– Если они из разных ведомств, в этом есть плюсик. В неразберихе и уйдем.
– Попробуем воспользоваться и моим опытом, – сказал Игорь.
– Тогда без лишних слов бегом вниз.
Спускаясь по лестнице следом за Владимиром, Игорь оценивал происходящее:
– Уже через несколько минут будет ясно, насколько прав его новый приятель, а от этого зависели и его, Игоря, последующие действия.
Дверь в двенадцатую квартиру была приоткрыта. Они мгновенно просочились в нее и осмотрелись. Пожилые хозяева квартиры безучастно сидели на диване. Казалось, они даже не заметили незваных гостей.
– У тебя есть, где спрятаться на время, да и обсудить текущее положение?
– У дяди на даче. Там спокойно. Лес, река и близко горы. Да и дядя абсолютно разумный и опытный человек. В данной ситуации его опыт и советы лишними не будут.
– Хорошо, даст Бог, выберемся и проведем на даче совет.
Пока Игорь созванивался и договаривался с дядей, Владимир подошел к окну, аккуратно выглянул из-за занавесок. Из окон, выходящих во двор, все было видно как на ладони.
– А вот и гости!
Во двор прибыл СОБР. Бойцы выгружались из пассажирской «газели» и сразу, без дополнительной команды, занимали исходные позиции. Они были одеты в форменную одежду, банданы, маски. В руках у всех было штатное оружие. Видно было, что они и в самом деле готовы работать на поражение.
– Вот если бы нам парочку захватить, для маскарада, – сказал Игорь, тоже осторожно выглядывая в окошко. Его немного трясло от такого развития событий. Выходило, что Владимир прав во всем.
– Парочку? Сделаем. Только ты не удивляйся и не дергайся. Сами придут.
На всякий случай Владимир еще раз просканировал местность в районе дома. Все наблюдатели были на местах, киллеры были в полной готовности к действиям, СОБР готовился к штурму подъезда, отряд спецназа был на подходе. Счет шел уже на секунды.
Подъезд заполнился бегущими бойцами. Они с грохотом поднимались наверх. Двое последних остановились на третьем этаже и направились к двенадцатой квартире. Они зашли в приоткрытую дверь и остановились в прихожей. Здоровые, накачанные амбалы, сразу заполнившие всю прихожую, стояли безучастно и потерянно.
– Быстро снимайте верхнюю одежду, – приказал Владимир. – Бегом переодеваемся и на выход.
– А вы проходите в комнату и вместе с хозяевами ждите там. Через десять минут выходите в подъезд и спускайтесь вниз. Там обо всем забыть.
То же самое он сказал и гостеприимным хозяевам, через десять минут закрыть за всеми гостями двери и обо всем забыть.
Игорь быстро надевал поверх своей камуфляжную одежду, с изумлением глядя на уходящих в комнату, в тельняшках, в нижнем белье, могучих воинов.
Проблем с переодеванием не было: даже поверх их одежды собровская была великовата, зато закрывала Володин пиджак.
– Пока там с твоей железной дверью возятся, да затем чердаком позанимаются, несколько минут у нас есть, надо выскочить вниз в нужный момент, в самую неразбериху, а уж там будем двигать по обстоятельствам. Выждав немного, он сказал:
– А вот сейчас в самый раз.
Через пару минут уже внизу, неузнаваемые, беглецы смешались с такими, как и они в банданах, в масках воинами, которые с изумлением наблюдали, как к подъезду в бронежилетах, в масках, в краповых беретах с грозными криками, ругаясь, подбегали спецназовцы. У каждого в руках был десантный пистолет-пулемет. Игорь с Владимиром посторонились, пропуская бойцов в подъезд.
Вдруг со стороны детской площадки раздалось несколько выстрелов. То ли у кого-то из киллеров не выдержали нервы, то ли вмешались какие-то новые силы. Часть собровцев и спецназовцев, как на совместных учениях, мгновенно развернулись, охватывая детскую площадку.
– А теперь делай как я, – тихо сказал Игорь.
И они рванули, как бы выполняя полученную команду, вдоль дома. Игорь на бегу размахивал руками, показывая то налево, то направо.
Далее они, не торопясь, свернули за угол. Чтобы не вызывать лишних вопросов у прохожих, они сдернули маски, банданы, что остались у них в качестве трофеев, и быстро прошагали квартал.
И нарвались еще на одну засаду. Обыкновенный прохожий, которого они только что обогнали на повороте на автостоянку, как только он оказался за их спиной, сразу достал пистолет с глушителем и начал стрелять по ним. Точнее – попытался.
За мгновение до этого черный камень на груди Владимира резко запульсировал, подавая сигнал опасности, требующий немедленных действий. Это и спасло их.
Владимир крикнул:
– Ложись, – и отскочил в сторону.
А Игорь наоборот – в немыслимом акробатическом прыжке ударил ногами по ногам киллера, сбил его с ног и еще одним ударом отправил его в нокаут. Так что убийца успел сделать лишь один выстрел, который в городском шуме прозвучал совсем тихо, не громче звука поломанной ветки. А пуля попала не в спину Владимиру, а в его руку.
– Живой? – спросил Игорь, глядя на товарища, и, наклонившись над киллером, подобрал пистолет и вытащил из его кармана бумажник.
– Быстрей к машине, – поторопил его Владимир.
Блестящий Ford стоял на месте. К нему и подошел Владимир.
– Садись за руль, у меня рука.
С рукой в самом деле был непорядок. Она стала такой тяжелой, что-то в ней дергало, рукав пропитался кровью.
Погнали, а я буду наблюдать. И нужно живо выбираться из города. Боюсь, скоро все будет перекрыто. Уж больно они торопятся убрать нас, коли задействовали такие силы и так быстро. А обмозговать все хорошенько просто не хватает времени.
– А моя машина осталась с той стороны твоего дома. – Поэтому тебя и разыскали. Пускай стоит. Немного отвлечет внимание. И аккуратненько проезжай мимо поста ГАИ, там, на выезде из города. Даже с твоими гэбэшными корочками. Я думаю, они у тебя с собой. Но лишние задержки нам ни к чему.
Машина тронулась, и Владимир занялся своей левой рукой. Боль была невыносимая. Мысленным усилием он приглушил эту боль и стал освобождать руку. Он с трудом стащил с себя омоновскую защитную курточку и пиджак, закатал рукав рубашки. Все эти операции он проделал очень аккуратно, так как рука была как не своя. Рука была вся в крови, и кровь продолжала струиться из дырки выше кисти. С обратной стороны руки выходного отверстия не было. Значит, пуля застряла в руке, и что там с костью, страшно было даже подумать.
Владимир достал из бардачка пакетик с влажными салфетками и прижал к ране, пытаясь остановить кровотечение.
– Пять миллиметров, – сказал Игорь, на мгновение отрывая взгляд от дороги.
– Подъезжаем к посту.
Владимир правой рукой накинул на грудь ремень безопасности, удерживая его в таком положении, а Игорь аккуратно проехал мимо поста.
Стоящий у дороги постовой проводил их внимательным взглядом.
Буквально сразу после их машины у поста закипела работа. Выскочившие из будки постовые начали перегораживать дорогу для идущих следом за ними машин. Это в зеркало заметил Игорь и сказал Владимиру.
Тот, обернувшись, с радостью в голосе сказал:
– Успели! Но все-таки очень оперативно работают службы. И они пока не вычислили мою машину. Но это дело времени. Так что гони.
По чьим-то очень серьезным командам перекрывались все выезды из города. По тревоге поднимались милиция, ГАИ, воинские подразделения. Создавались мобильные группы. Всем оперативным группам выдавались фото двух молодых людей. Во всем чувствовалась властная, управляющая рука.
Читать бесплатно другие книги:
