Пересечение Бомштейн Илья
Виктор Иванович достал из кармана бинокль и начал рассматривать еле заметный предмет:
– Высоко, километров десять, и как ты его заметил? Нет, это не НЛО. Это или метеозонд, или просто беспилотник… Вот и разгадка нашей задачки. Что-то подвесили, снаряженное видеокамерами, а может, и еще какими приборами, и пасут нас. Кажется, против наших скромных персон задействовали самую передовую технику обнаружения и слежения.
Теперь уж было очевидно, что работы по психологическому, ментальному наблюдению и воздействию на людей ведутся по нескольким направлениям, а не только в институте, где трудился Игорь. Именно это и демонстрировал сейчас этот объект, замаскированный под НЛО.
Ну что ж, задачка единожды решенная для себя, наверное, может быть решена им повторно и для других людей. Как он там еще у подстанции, с помощью уж неизвестно каких сил, вероятней всего с помощью чудесного камня, сумел одним ментальным посылом обеспечить себе защиту от любых воздействий, так и сейчас нужно попытаться найти способ защиты своих спутников. Он попробовал представить себе, как это можно устроить. Не являясь специалистом в области нейропсихологии и тем более нейроанатомии, он и знать не знал, как там все устроено, но интуитивно чувствовал, что простого ментального блока здесь будет недостаточно, слишком велико было воздействие на них. Здесь требовалась более значительная защита.
– А что если расширить зону действия своей защиты на своих спутников, накрыть их колпаком, зонтиком, полусферой, непроницаемыми для любых видов излучений, или накинуть на каждого кокон, даже плащ, выполненные из специальных полевых структур, таких же, как и у него.
Тут ему пришла мысль, нельзя ли выполнить такой кокон еще и в виде защиты от физических воздействий, например пули или тех же осколков. Но эта мысль требовала дополнительного рассмотрения и проработки. А сейчас немедленно защититься от ментального воздействия и возможности наблюдения за ними.
Он рассказал Игорю и Виктору Ивановичу свои опасения и предложения, на что сразу же получил их согласие.
– Тогда смотрите на меня и расслабьтесь.
Он сам предельно сосредоточился, выкинув из головы все посторонние мысли.
Он смотрел на своих спутников, представлял и реально ощущал, как его защитная сфера, расширяясь, охватывает и его товарищей, как они натягивают на себя тончайшие, невесомые, невидимые, не ощущаемые на ощупь балахоны, которые плотно облегают их тела, становясь по сути дела их второй кожей. В то же время защитная полевая структура балахонов охватывала вполне приличный объем, чтобы включать в зону защиты одежду и находящиеся в руках и карманах личные вещи.
Вся эта непривычная мыслительная работа оказалась настолько серьезной нагрузкой, что высосала из него огромное количество энергии, но зато теперь он был уверен, что и его спутники скрыты от ментальных наблюдений и воздействий. Потом, по мере необходимости и более полного освоения им своих способностей, можно будет добавить функционала этим защитным полевым пленкам.
Он пояснил друзьям, что он только что проделал с ними. И словно в подтверждение его слов НЛО, висевшее над ними, медленно растворилось в небе.
– Я передохну десяток минут, а то устал, словно один, вручную проделал огромную физическую работу, и тогда будем двигаться дальше.
Товарищи понимающе кивнули. Они очередной раз убедились в его невероятных способностях, но это теперь не вызывало у них никакого удивления и воспринималось как обыденное.
А Владимир улегся прямо на траву, подсунув ладони под голову, и смотрел в небо.
Он прямо явственно ощущал, как усталость покидает его тело, как потоки солнечной и еще неведомо какой энергии вливаются в него, наполняя силой, желанием жить и побеждать. И в довершение всего в голове откудато из подсознания вдруг всплыла расшифровка надписи на загадочном листочке, лежащем в его кармане. Это были три коротких слова. Но таких емких.
«Обрести. Постичь. Спасти».
Как подсознанию удалось сделать перевод надписи с неведомого языка, было просто удивительно. Он еще раз произнес про себя эти три слова.
«Обрести. Постичь. Спасти».
Слова вроде бы понятные, но с глубинным смыслом фразы нужно было разбираться и разбираться.
А в город они все-таки добрались. В первую очередь подобрали все, что осталось из их вещей в разбитой машине, а затем совершили марш-бросок пешком до самой окраины города. Лесная дорожка вывела их сначала к большому полю с колосящейся пшеницей. Затем форсировали небольшую речушку, на берегу которой сделали небольшую остановку, чтобы помыться, почиститься. А тут уже до окраины было рукой подать. Вся дорога заняла часа два, успели отмахать километров десять.
К этому времени Владимир уже окончательно поверил, что ему удалось поставить надежную защиту от всех ментальных угроз и ментолокаций для себя и своих спутников. Правда, это пока не исключало возможности простого оптического наблюдения, и в принципе любой наблюдатель и тем более снайпер с расстояния километр мог увидеть их как в бинокль, так и в оптический прицел. Но вряд ли вдоль всего периметра города сидели снайперы и наблюдатели. Да и то, что они двигались пешком, тоже могло быть неожиданностью для неведомого противника. Но в городе их наверняка ждали, это Владимир ощущал почти что физически.
Здесь на окраине города на улице почти никого не было. Конечно, появление сразу троих незнакомцев могло вызвать определенный интерес у местных жителей. Но так как ни одна собачонка даже не облаяла их, что тоже можно было связать с накинутым на них защитным полем, то и жители не выскакивали из своих домов им навстречу. В итоге они почти незамеченные прошагали три квартала и остановились в тенечке под развесистой высокой рябиной примерно в квартале от нужного им дома. Виктор Иванович предложил молодежи подождать здесь, пока он сходит на разведку к тому дому с темно-коричневой крышей из металлочерепицы.
Владимир просканировал окрестности, да и сам дом на предмет опасности. Все было спокойно.
Виктор Иванович аккуратно подошел к дому, осмотрелся и тихонько постучал в окно. В окне мелькнул чей-то силуэт, окошко приоткрылось, и они обменялись короткими фразами. После этого Виктор Иванович подал ребятам условный знак.
Через несколько минут они все уже сидели за столом в ожидании ужина. Хозяин дома, невысокий мужчина средних лет, худощавый с овальным лицом, залысинами надо лбом и живыми карими глазами, встретил их, проводил в горницу, и сейчас возился с чем-то в соседней комнате. Хозяйка, низенькая, полная женщина, быстренько выставила на стол нехитрую снедь и скрылась на кухне.
Они неторопливо ели, перебрасывались ничего не значащими фразами, оставив обсуждение ситуации и дальнейших планов на потом. И только выпив по кружке горячего, настоянного на многих травах, густого коричневого ароматного чая, поблагодарив хозяйку, они перешли к злободневной теме.
Тема была обозвана – Совет в Филях. По крайней мере, так ее обозначил Виктор Иванович, переглянувшись с Владимиром, и как бы получивший его согласие говорить первым.
– Значит так, – сказал он. – Ситуация крайне сложная и в общем-то даже бесперспективная, мы в тотальном розыске, противник применяет изощренные и непонятные средства наблюдения и нацелен на наше полное уничтожение, без предварительных захватов и юридических процедур. Это минусы.
Появились и плюсы. Как уверяет Владимир, нам удалось взять под контроль ситуацию, раз уж Владимиру удалось укрыть нас всех полевой защитой, зонтиком непроходимости, что позволяет нам некоторое время быть впереди противника.
Он посмотрел на Владимира и дождался его подтверждающего кивка.
– Но самого главного мы не знаем: что нам инкриминируется? Кто командует охотой на нас? Что стоит за всем этим? Имеются только определенные предположения, но не больше. Вот все это нужно как-то выяснить, а уж тогда принимать решения, что делать дальше. В принципе несколько направлений для действий уже очевидны. Сначала капитан Иванов. Предстоит выяснить, кто с самого верху дал команду освободить Владимира из КПЗ. Это определило бы уровень, задействованный на это дело. Второе направление – это мне поработать с моими бывшими коллегами, что им известно о таких широкомасштабных акциях с участием сотрудников конторы: какие объяснения? кто руководит? Ну а самое сложное – это Валерий Петрович. Большая часть ниточек ведет к нему, и там многие ответы на наши вопросы. Но он требует специального подхода и тщательной подготовки. Вообще все направления смертельно опасны, и к ним нужно тщательно подготовиться. У меня пока все, – он посмотрел на молодых людей.
Эти два дня, проведенные вместе, смертельные опасности и испытания очень сблизили их, доведя отношения между ними практически до самых дружеских и доверительных.
– Неплохо бы и в нашу лабораторию заглянуть, и там черпнуть какую-нибудь информацию, – предло-жил Игорь.
– Думаю, пока достаточно моих коллег, по крайней мере – не так опасно. А эту идейку оставим на потом, – возразил Виктор Иванович. – Но схему института набросай со всеми входами и выходами, а также на случай быстрого, аварийного отхода. Да и прикинь, что нам там искать, у кого побывать.
– Как у кого? У Валерия Петровича. Да и мне в свою лабораторию заглянуть нужно, диск там у меня есть, очень нужный, – ответил Игорь. – А схема, вот она. Давно уже приготовлена.
– Давай глянем.
И они втроем посмотрели схему и выслушали пояснения Игоря. Владимир даже немного удивился, что институт находится совсем недалеко от офиса, где он работает. Он бы никогда не подумал, что в этом ему немножко знакомом неприметном здании может располагаться такая важная контора.
– Так получилось. Мой прибор пока ограничен небольшими расстояниями. – пояснил Игорь.
– Нет, давайте институт пока отложим, – сказал Виктор Иванович.
– К Иванову идти мне, сейчас я с максимальной защитой, и вообще могу пойти невидимкой, – сказал Владимир, загоревшись пришедшей в голову идеей.
– Элементарно просто. Добавить к имеющейся защите еще оптическую невидимость, и шагай себе хоть куда. Да и вам обоим при необходимости эта невидимость не помешает.
– Я читал, что американцы вовсю работают над проблемой невидимости и достигли в этом определенных успехов, – сказал Виктор Иванович.
– Да, я тоже слышал об этом. Так там сложные нанопокрытия, и это всего лишь теория, а до практики далеко. А я попробую модернизировать наши защитные поля, с обеспечением полной невидимости прямо сейчас, в том числе и звуковой.
Оба его товарища уже постепенно свыклись со всеми чудесами, которые успел продемонстрировать их новый товарищ, и были уже и сами не прочь попробовать то или иное новое качество на себе, тем более самостоятельно.
– Мне нужно чуть-чуть обдумать решение этой задачки.
Владимиру захотелось немедленно заняться этим своим предложением, да и подумать над некоторыми проблемами, которые он просто пока не спешил открывать своим соратникам.
Он до сих пор ничего не сказал им о послании ему, написанном на небольшом листочке бумаги, хотя помнил наизусть его содержание. Да и как было не запомнить такую лаконичную и в то же время очень емкую надпись:
«Обрести. Постичь. Спасти».
Владимиру казалось, что он почти понимает внутреннее содержание первых двух слов.
Слово «обрести» могло означать появление у него и камня, и записки, и весь объем новых качеств, умений, способностей, которые последовательно открывались в нем. Было вполне возможным, что эти новые способности будут проявляться постепенно по мере надобности и полного освоения предыдущих. Какими они еще могут быть, он не фантазировал, пытаясь прагматично пользоваться тем, что уже есть. Ему просто не хватало времени, возможности тщательно обдумать эту сторону. Он не сомневался, что эти способности даны ему откуда-то извне. Что их назначение не только его личная защита в эти крайне непростые для его страны времена, а что-то намного большее. Именно это могли означать два следующих слова в послании: «постичь» и «спасти».
«Постичь» – это не только постичь, понять, а именно постичь, принять, освоить весь объем новых качеств и способностей, но и знать, как и куда их применять.
А вот «спасти» – это должно было быть нечто масштабное. Как минимум его страну, человечество или планету, а может, и еще больше. От этой мысли у него просто дух захватило. И он сразу перевел свои мысли в другую плоскость.
А может, он такой не один в этом городе, на этой планете?
Или возможно будет передавать часть своих умений и способностей своим товарищам, друзьям, людям, подготовленным психологически и морально.
Было у него еще несколько вопросов, на которые пока еще не было ответа.
Явилась ли эта записка лишь экраном для передачи ему послания или в нее вложены еще какие-то функции, пока ему не известные. И вообще обладание сразу двумя предметами с магическими свойствами казалось ему уже перебором, но, может, это и есть дополнение к его пониманию смысла слова «обрести».
Все эти мысли мгновенно пронеслись в его голове, пока он тихонечко прихлебывал вкусный горячий чай из большой кружки, которую ему повторно принесла хозяйка по его просьбе, закрыв за собой дверь и оставив их наедине.
Владимир поставил пустую кружку на стол и сказал:
– Мне кажется, я придумал, как обеспечить оптическую невидимость при необходимости. Если поле, которым мы сейчас защищены, сможет искривлять световые лучи в обход наших тел, без отражений, преломлений и поглощений, и свет, обогнув препятствие, будет двигаться дальше снова в исходном направлении, то это и будет оптическая невидимость.
– Сейчас сделаю один очень важный звонок и будем действовать дальше.
Он не забывал, что отослал почтой письмо со своими планами своему закадычному другу Валерию, и этим мог подставить того под удар ГБ.
А лазерный диск в конверте был упрятан в почтовом ящике квартиры на первом этаже его дома.
Владимир вытащил и развернул свой сотовый телефон и набрал Валерин домашний номер. Он уже настолько свыкся с некоторыми своими новыми способностями, что автоматически обеспечил связь, как бы по личному телефонному кабелю, минуя существующие каналы. Валерий отозвался мгновенно, как будто в этот момент уже держал трубку, дожидаясь звонка Владимира. Ответ Валерия подтвердил его самые серьезные опасения. Нужно было вытаскивать друга из заварушки. И Владимир посоветовал Валерию немедленно скрыться в первое пришедшее ему в голову место вне города кодом, который Валерий должен был обязательно понять.
Время отдыха закончилось, и нужно было снова идти в разгон, о чем он и сказал своим попутчикам.
А сначала он предложил посмотреть, как будет выглядеть оптическая невидимость на самом деле. Он представил себе обыкновенный включатель, которым можно мысленно включать и выключать дополнительную функцию своего защитного кокона по искривлению световых лучей вдоль границы кокона.
Обкатав в голове поставленную задачу, он мысленно дал добро. И тут же исчез из поля зрения друзей. Был – и не стало. Остался только стул, на котором он только что сидел. Его соратники, практически уже подготовленные ко всяким чудесам с его стороны, не смогли удержать возгласа удивления. По крайней мере, Игорь, а Виктор Иванович только хмыкнул.
– Да здесь я, здесь, – сказал невидимый Владимир. Он вышел из-за стола, прошелся по комнате и подошел к окну. Ему самому было крайне удивительно не видеть себя. Он держал свою невидимую руку прямо перед глазами и не видел ее.
– Ну как, что-нибудь видно.
– Нет, не видно ничего, невидимость абсолютная. А если что-нибудь взять в руку?
Игорю было крайне интересно увидеть наяву то, что когда-то в детстве представлялось интересной сказкой, как в книжке Г. Уэллса про человека-невидимку.
Владимир подошел к столу и взял кружку, из которой только что пил чай. Кружка тоже исчезла из поля зрения, попав под действие защитного поля. Он мысленно щелкнул выключателем и снова стал видимым. Все оказалось достаточно просто.
Он уселся на свой стул и посмотрел на своих спутников. Ему вдруг стало крайне важно знать, кем он выглядит в их глазах. Монстром? Волшебником? Или все-таки товарищем и другом?
Ничего кроме доброжелательности и заинтересованности в их взглядах не читалось. Да и он сам не чувствовал в себе никаких изменений, по крайней мере физиологических. И все его новые способности – это только расширение возможностей его мозга, устройство новых, дополнительных нейронных связей и не больше. И вполне возможно, именно его камень помог проявлению этих способностей.
– Теперь попробуем и ваши защитные поля модернизировать.
Владимир опять же мысленно проделал уже знакомую операцию с защитными коконами своих товарищей, наделяя их функцией оптической невидимости, и задумался только над тем, как научить друзей пользоваться мысленным включателем. Пока ничего стоящего в голову не приходило. Не хватало ни знаний, ни умений. То есть он мог и их сделать невидимыми и его товарищи могли оставаться таковыми, но пока только в его присутствии, под его личным управлением их защитными полями.
– Я пока не знаю, как сделать так, чтобы вы сами могли управлять своей невидимостью, самостоятельно включать и выключать ее и действовать без меня, но потренироваться с тем, что имеется в наличии, мы можем и сейчас. А там глядишь – и вы освоитесь.
– Смотрите на меня и думайте о невидимости, представляйте, что вы не видите себя.
Поймав их на этой мысли, он как бы вложил в их сознание этот самый выключатель.
– Теперь сами попробуйте. Только мысленно пожелайте стать невидимыми и станете ими. Захотите отменить – прикажите невидимости исчезнуть. Мысленные команды подавайте четко, осознанно. Случайные мысли без четкой команды выполняться не будут.
Минут пятнадцать Виктор Иванович и Игорь практиковались пользоваться вновь обретенным качеством. Поле действовало безотказно. Они исчезали из поля зрения, то снова появлялись. Все получилось само собой, и его товарищи сумели освоить функцию включателя невидимости и работать самостоятельно.
Однако во время тренировок обнаружился очень важный и неприятный факт. Оказывается, функция невидимости, дополнительно наложенная на их индивидуальное защитное поле, действовала крайне ограниченное время. Она работала порядка десяти минут и начинала ослабевать. Возможно, сказывался перегруз на защитный кокон, может какой-то квантовый эффект, возможно у поля невидимости, как у аккумулятора кончался заряд, и требовалась подзарядка поля, но факт оставался фактом. Явление имело место быть. Владимир попытался исправить положение, делая ментальные посылы и прикладывая мысленные усилия. Он чувствовал себя в положении неумехи волшебника, освоившего некоторые практические азы, но ничего не понимающего в теоретической магии и, соответственно, не умеющего понять и влиять на магические процессы. Оставалось надеяться, что со временем удастся постичь, освоить, в том числе и теоретические основы. Тем более задача «постичь» была в числе приоритетов.
А пока нужно было просто не забывать, что ты можешь из состояния невидимости неожиданно для себя постепенно проявляться в поле зрения, ну как Чеширский Кот наоборот. Тот постепенно исчезал, а тут обратное явление.
Все это он объяснил своим соратникам и попросил всегда помнить об ограничениях по времени и добавил:
– Пока вы тренировались, я тут подумал: а как мы будем общаться, если придется всем вместе быть и действовать в этом состоянии. Друг друга тоже видеть не будем. Без ментального зрения и общения теперь уж точно не обойтись. А вот этому научить вас я точно не могу, не умею. Так что придется нам пока в невидимости, если она срочно понадобится и нужно будет действовать всем вместе, полагаться только на мое зрение и на мои мысленные подсказки вам. Надеюсь, что приемлемые решения по всем этим недостаткам все равно найдутся, когда-нибудь.
– Что ж, как есть, так есть, и этого уже более чем достаточно, а теперь пора приступать к следующим шагам, – сказал Виктор Иванович.
– Давайте сделаем все одновременно, – сказал Владимир. – Я немедленно отправляюсь в милицию, к капитану Иванову.
– А я разведаю обстановку у своих бывших коллег, – сказал Виктор Иванович.
– За оставшиеся до полных сумерек часы нужно успеть сделать многое. А ты, Игорь, оставайся здесь и пошарь в интернете, благо хозяин предоставляет такую возможность. Только ни в коем случае не пользуйся своим собственным сайтом, воспользуйся местным, да и аккуратно в поиске. Зацепишься за тему, за которой следят глазки да глазки, быстренько вычислят. Ну что же, двинули. Ты, главное, Игорь, не суетись, а мы скоро будем.
Глава восьмая
Поиск
Капитан Иванов сидел в своем кабинете. Дежурство подходило к концу, и он заполнял свой журнал, перенося в него все данные из рапортов, сводок происшествий, записей из своей записной книжки – словом всю информацию, что прошла через него за текущий день. В принципе правилами не предусматривалось ведение таких документов, но и не запрещалось, если журнал не выносился за пределы служебного кабинета и хранился, как положено. Эта пунктуальность в записях всего случившегося за день в специальный журнал была его «фишкой». Сослуживцы хоть иногда и посмеивались над его дотошностью, но тоже частенько пользовались в своей розыскной и следственной работе данными, зафиксированными в его журнале. Это могли быть случайные фактики, эпизоды, второстепенные детали, адреса, приметы и т. д.
Вдруг дверь в кабинет открылась, как бы сама собой. Сквозняк через распахнутую дверь и приоткрытую створку зарешеченного окошка начал листать страницы в журнале. В кабинет никто не заглянул и не вошел. Иванов встал из-за стола, подошел к двери и выглянул в коридор. Никого. Только на другом конце коридора, там, где все обычно курили, кто-то стоял у окна.
– Может, что-то случилось с дверью или просто забыл ее захлопнуть на защелку?
Капитан открыл ее несколько раз туда-сюда, она двигалась только от небольшого усилия и без нагрузки сразу останавливалась.
Он закрыл дверь, убедившись, что на защелку захлопнуто, и снова уселся за стол. Вроде бы мелочь – дверь, но факт непонятный. Он вообще не любил непонятные вещи и всегда пытался внести полную ясность в любые события.
А непонятностей за последние два дня было предостаточно.
Сначала с этим ограблением банка. Ему, конечно, повезло с поимкой грабителей. Начальство отметило его оперативность. Премия была обеспечена. Но одного из подозреваемых пришлось отпустить по команде руководства. Как ему сказал тогда ночью начальник, подняв его из постели и представив письменный приказ. А иначе он и выполнять бы не стал. Начальник знал его принципиальность. А приказ отпустить пришел от самого министра внутренних дел, да еще в такой категоричной форме. Это было неслыханно. Отпустить какого-то пацана приказано так сверху. Причем он знал, что заставить его начальника выполнить что-то ненормативное тоже очень сложно. Затем странная смерть одного из его оперативников, которому было поручено наблюдение за тем самым подозреваемым молодым парнем на следующий день. И странность в том, что убивший его киллер найден в невменяемом состоянии рядом. А пистолет, из которого он стрелял, валялся на земле. А тут еще наехали ребята из ГБ и забрали этого киллера у него прямо из рук.
А чего стоил штурм квартиры этого Владимира? Два десятка бойцов из двух параллельных структур, собровцы по его команде и спецназ из ГБ, штурмовали пустую квартиру этого парня, которого только утром приказали отпустить.
И уж ни в какие ворота не вписывается вчерашняя операция перехвата, объявленная по всему городу и в ближайших окрестностях. Это сколько ж народу было задействовано? Ему и его коллегам пришлось переориентировать всех своих оперативников на поиски двух молодых парней. А одного из этих двоих за день до этого из самой Москвы приказали отпустить, а потом всем миром ловить! А сегодня снова приказали поиски прекратить.
Конечно, тут окончательно мозги за мозги западут. Капитан, наконец, переписал в журнал последнюю информацию, немного еще подумал, не забыл ли чего, и захлопнул журнал. Пора было ехать домой. С самого момента неожиданного открытия двери его не отпускало ощущение наблюдения за собой. Ему, старому волку, давно было привычно, что его ощущения не бывают зряшными. Он еще раз выглянул за дверь. Никого. Зарешеченное окно выходило во двор, где тоже никого не было. Он пожал плечами, вышел из кабинета, еще раз оглянулся, захлопнул дверь и пошел на выход. Дежурный взмахом руки попрощался с ним. Машина уже ждала его на улице. Как только Иванов забрался, дежурный водитель без слов тронул машину и покатил по направлению к дому капитана.
В этот момент в кабинете зажегся фонарик, и Владимир, для удобства отбросив невидимость и усевшись на место капитана, стал внимательно пролистывать журнал хозяина кабинета. В принципе все необходимое для осмысления ситуации он разыскал в памяти капитана, вскрыв ключиком и выполнив быстрое и аккуратное ментальное погружение в его мыслесферу. Но в журнале вся требуемая информация была зафиксирована, а отдельные моменты были подчеркнуты и имели короткие аналитические приписки. Явно не прост был Иванов! Владимир сфотографировал на мобильник нужные страницы, закрыл журнал и пошел к выходу. Вдруг послышался звук открываемого ключом замка, и буквально через мгновение дверь распахнулась, зажегся свет, и в кабинет стремительно почти влетел капитан Иванов.
Владимир, в мгновение ока снова став невидимкой, едва-едва успел вжаться в угол, чтобы капитан не мог случайно задеть его.
Тот внимательно осмотрел кабинет, подошел к столу, взял журнал и закрыл его в сейф, тщательно запер сейф на все замки, а ключи положил себе в карман.
– Силен капитан, – подумал Владимир, – интуиция работает.
Ему по-мальчишески захотелось потрогать капитана за руку. Самое интересное, он не испытывал никакой неприязни к Иванову, чувствовалось, что тот просто аккуратно делает свою работу.
Капитан еще раз осмотрел свой кабинет, хмыкнул, вышел и захлопнул дверь. Свет погас.
Переждав еще минут пять, Владимир приоткрыл дверь кабинета, не обнаружив никого в коридоре, вышел наружу. Одна слабенькая лампочка тускло освещала коридор, но света было достаточно, чтобы потихоньку дойти до выходной двери мимо дежурного, открыть дверь и шмыгнуть на улицу.
У крыльца стояли две милицейские машины, водители курили и поглядывали на открывшуюся дверь. Никто не появлялся. Невидимый Владимир осторожно прошагал мимо машин и вышел из двора на улицу.
Он шагал по улице, анализируя увиденное. Вся операция заняла чуть больше часа. То, что он узнал, выглядело еще более загадочно, чем он мог себе представить. Ну с какой стати министр внутренних дел всей страны, из Москвы, ночью будет приказывать начальнику капитана Иванова насчет какого-то молодого парня. Значит, его должны были попросить или даже приказать. А это какой же уровень? Тогда не удивителен и масштаб действий против них троих. И это нужно обязательно учитывать. Кроме всего прочего и общая обстановка в городе пока непонятна. Тут бы не помешал непосредственный разговор с кем-то знающим.
Он пока не испытывал никаких неудобств со своей невидимостью; на улице прохожих было уже совсем мало, плотного потока не было, пробежавшая навстречу собака даже носом не повела в его сторону, что говорило о его полной изолированности от окружающих, дождя не ожидалось. Для движения в транспорте он сбрасывал покров невидимости, затем при необходимости мгновенно включал его в любом укромном местечке. Пользование этим покровом оказалось простым и удобным и выполнялось совсем просто: включил – исчез, выключил – снова видим.
Пожалуй, нужно двинуть на подмогу Виктору Ивановичу, уж гэбэшники вряд ли так просто относятся к этому делу, не в пример милиции.
Владимир неплохо представлял район, в который направился по их делам Виктор Иванович. Там, на Тургеневской, когда-то жила его девчонка в прошлой жизни. Вот именно в прошлой жизни. С момента начала ментальных экспериментов над ним прошлая жизнь закончилась, а чем закончится эта жизнь, наверное, не знает никто.
Также с легкостью включив свое ментальное зрение, с каждым новым разом это получалось у него все проще, и даже увеличивалось дальнодействие, он стал нащупывать мыслеобразы Виктора Ивановича.
Это было удивительное состояние, когда среди огромного количества холодных, тусклых, полупрозрачных силуэтов-образов, проходящих перед его даже не внутренним зрением, а каким-то совершенно новым чувством, вдруг высвечивался яркий знакомый образ, чье ментальное поле-облако казалось еще и теплее, чем у других. Только тогда он погружал свой ментальный посыл в найденную мыслесферу, сначала в виде тончайшего, никоим образом неощутимого щупа, и лишь затем уже по необходимости обращая его в передаваемую информацию или даже команду.
В это время и Виктор Иванович выполнял свою миссию. Он на троллейбусе доехал до Тургеневской улицы и вышел за остановку до нужного ему места. Собираясь идти в город, он удивительно умело изменил внешность. Теперь он выглядел как старый пенсионер, бывший фронтовик в поношенном сером костюме, с орденской колодочкой на груди, в фуражке, с авоськой в руке. Все это нашлось в запасах немногословного хозяина. Игорь с Владимиром с изумлением смотрели на этого старого человека, ни в коей мере не походившего на крепкого уверенного спеца. Он как-то сгорбился и ростом стал пониже, и морщины на лице выглядели так естественно, что все их беспокойство по поводу его похода как-то сразу сошло на нет.
И вот теперь, выйдя из троллейбуса, он двигался медленной, чуть семенящей походкой к нужному дому. Он шел по противоположной стороне улицы, аккуратно, незаметно для других, осматривая окрестности. От его опытного взгляда не ускользала ни одна деталь, ни один подозрительный фактик. У соседнего с нужным ему домом стояла аварийная машина. Это еще ни о чем не говорило, но настораживало. Интуиция почти никогда не подводила его, ну за редким исключением, когда кроме интуиции срабатывало и просто везение. А о его везении еще и в те времена в конторе и так ходили легенды. У соседнего подъезда рядом с нужным ему какой-то мужик возился под капотом машины. Факт! Что это он так поздно занимается с машиной? Виктор Иванович перешел улицу, остановился у подъезда, неподалеку от копающегося под капотом человека, вытащил из кармана очки, бумажку и начал ее внимательно рассматривать, словно пытаясь сравнивать номер дома и квартиры с написанным на бумажке. Света, падающего из окон квартиры, было явно недостаточно, чтобы прочитать необходимое, и старик беспомощно завертел головой, пытаясь найти кого-нибудь, кто мог бы прийти на помощь.
– Что, отец, заблудился? – спросил старика крепкий молодой парень, подойдя к нему от машины. Он вытирал руки тряпкой, внимательно глядя на старика.
– Вот, посмотри, мил человек, – дрожащим голосом попросил старик, протягивая ему свою бумажку.
– Нет, дед, это не сюда, а в следующий подъезд, гдето, наверное, этаж шестой, – он вернул бумажку назад и провожал старика взглядом, пока тот добирался до соседнего подъезда, и только тогда снова пошел к машине.
– Глухо. И на этажах, наверное, все перекрыто. Так глупо попасться! Или все-таки рискнуть? – Виктор Иванович медленно двигался по подъезду в сторону лифта, прикидывая, как поступить дальше.
– Раз караулят на улице, может, караулят и в подъезде. В квартирах, на лестничных площадках. Это какую же массу народа нужно задействовать, чтобы охватить все места их возможного появления? А вот это вряд ли, и значит, есть шанс возможной слабинки здесь, в этом доме, в месте не столь очевидном.
Он нажал кнопку вызова, дождался лифта и решительно шагнул в открывшиеся двери. Вышел он на седьмом этаже, осмотрелся и пошел влево, в сторону угловой квартиры. В подъезде было тихо, было тихо и за дверями. Он нажал на звонок три раза: длинный, короткий и снова длинный. Ожидание было недолгим, и дверь приоткрылась ровно на величину накинутой цепочки. В дверь выглядывал пожилой, невысокий, худенький человек в очках. Он с сомнением посмотрел на старика и спросил:
– Чем обязан?
– Здесь проживает доктор Ватсон? Или он уже в Одессе?
– Доктор будет попозже, – очкарик скинул цепочку и пригласил гостя заходить в квартиру. Он тщательно закрыл дверь, снова накинул цепочку и только тогда снова обратился к гостю:
– Слушаю вас внимательно.
– Ты чего, старый пенек, даже в свои бинокли плохо видишь?
– Витя, это ты, что ли? Совсем не узнать. Неужели опять в деле? Сколько же лет мы с тобой не видались? Считай, лет десять. Как ты тогда из посольства ушел через Сингапур… Да раз в пять лет поздравительная открытка по круглым датам.
Он говорил очень быстро, видно было, что радостные чувства перехлестывают через край.
– Ну, совсем заболтал. Гена, мы что так и будем стоять в коридоре?
– Это я так, от неожиданности. Проходи в комнату. Я сегодня дома один, мои все на даче. Сейчас сооружу по капельке коньяка и поболтаем.
– Ну, если только по капельке, а то я совсем ненадолго, времени в обрез.
– Да, я быстренько, – ответил Геннадий и быстро пошагал на кухню.
В это самое время молодой человек, копавшийся в машине у соседнего подъезда, уже отправил мэмээской в центральный офис фотографию очередного человека, сделанную миниатюрной цифровой фотокамерой. В принципе старик не вызывал никаких подозрений, но приказ был однозначен: всех входящих в этот подъезд! Было просто невозможно охватить все места вероятного появления разыскиваемых лиц гасящими группами, поэтому было всего несколько готовых к выполнению акции мобильных групп и мощная ЭВМ, ведущая анализ фото всех подозрительных лиц с мест их возможного появления. Вот она-то мгновенно идентифицировала старика с разыскиваемым лицом. По условному сигналу мобильные группы начали быстро блокировать район и нужный дом.
Виктор Иванович прошелся по комнате, оценил красивую под старину обстановку, постоял у книжного шкафа, пробежав глазами по обложкам книг, дожидаясь, когда появится хозяин с обещанным коньяком.
Геннадий появился из кухни, вкатывая небольшой из цветного пластика столик на колесиках, заставленный бутылкой коньяка, рюмками, тарелочкой с лимоном, блюдцем с сахаром, двумя маленькими кружками для кофе.
– Кофейник уже закипает, еще буквально минута. Кстати, вчера о тебе спрашивал наш бывший сослуживец из моего отдела в разговоре по телефону, я даже удивился, с чего бы вдруг, вроде вы с ним не контактировали. Он еще произнес какую-то непонятную мне фразу. А теперь и ты сам здесь.
Он снова ушел на кухню.
Вдруг на кухне что-то загремело и послышался сдавленный вскрик хозяина.
Виктор Иванович бегом бросился на кухню, екнувшим сердцем уже понимая, что случилось. Он присел на корточки и буквально на мгновение выглянул в сторону кухни через раскрытый дверной проем и сразу отдернул голову. Но и этого было достаточно неизвестному стрелку, чтобы произвести еще один выстрел. Буквально доли секунды не хватило ему, чтобы и этот выстрел стал смертельным, а так просто на стене вспучилась дырка от попадания пули, как раз напротив того места, где только что была голова несостоявшейся жертвы. Но этого мгновения хватило и Виктору Ивановичу, чтобы разом охватить всю картину произошедшего. Геннадий, его старый друг, с которым они в свое время прошли огонь и воду, не раз выручая друг друга из сложных ситуаций, лежал мертвый. Это было очевидно по той неловкой позе, в которой лежал он, с неестественно подвернутой рукой, зажимавшей турку с остатками вылившегося на пол кофе. По лицу сбегала струйка крови из дырки на самой серединке виска. Очки нелепо висели у лица, зацепившись дужкой за одно ухо.
Рваться помочь смысла не было. Помочь тут, наверное, не смог бы и Владимир, если бы он вдруг оказался здесь.
Они его достали окончательно. Сначала они гонялись и пытались убить его самого вместе с племянником, теперь убили явно невинного человека, только за то, что тот по неведению посмел контактировать со своим старым сослуживцем. Он и раньше считал, что контора, при всей ее безусловной необходимости государству, творит достаточно мерзопакостные вещи, особенно у себя дома и особенно в последние годы. Ну а этот выпад его достал окончательно. Конечно, сам виноват, расслабился, не просчитал ситуацию, не подстраховался, и все из-за проклятого дефицита времени. Да, видно, и постарел, форму потерял. И вот итог. А ведь Геннадий знал что-то очень нужное и хотел сказать, да вот не дали. Наверняка на полную катушку была включена подслушка. И каково будет родным, когда вернутся домой? Тому, кто стоит за всем этим, придется ответить за все.
А теперь нужно как-то выбираться самому, бывшие сослуживцы, наверное, уже все блокировали и скоро будут здесь. Они его опознали, несмотря на всю его маскировку, так что можно возвращать свою внешность, причем до выхода на улицу. Он заскочил в ванную комнату, быстренько смыл с лица те штрихи грима, что нанес перед походом сюда, затем быстро вышел на лестничную площадку и начал пешком спускаться вниз. По ходу снял пиджак, вывернул его наизнанку и снова надел, а кепку с ненужной уже авоськой выбросил в мусоропровод. В подъезде было тихо. Никто не пытался штурмовать подъезд, квартиру. Раз ошиблись с выстрелом, теперь ждут на выходе.
Этажом выше щелкнул замок двери, послышался звук шагов, кто-то выходил из своей квартиры.
«Нужно включить невидимость», – пронеслась мысль в голове старого чекиста, и в то же мгновение включатель сработал, и он стал невидим. Он окинул себя взглядом, убедившись в срабатывании. Эффект был потрясающий. Его просто не стало на этой лестничной площадке, где он остановился, отойдя в сторонку. Мимо стремительно прошагал худощавый молодой человек в джинсах и рубашке с короткими рукавами, быстро спускаясь вниз и придерживаясь за поручень. Виктор Иванович пристроился за ним, стараясь беззвучно попадать в унисон его шагам. Он отставал буквально на шаг, когда они подошли к выходу из подъезда. Впереди идущий распахнул выходную дверь, сделал шаг на улицу и остановился, закрывая глаза руками от яркого света, заливающего входную дверь подъезда. Виктор Иванович едва успел прошмыгнуть мимо застывшего от неожиданности молодого человека в уже закрывающуюся дверь. Вся площадка перед подъездом была ярко освещена дальним светом фар трех машин, стоящих почти вплотную друг к другу и перекрывающих все подходы к подъезду. К молодому человеку уже подбегали несколько крепких бойцов, одетых в защитную форму.
– Спокойно, просто проверка, и вы свободны.
Отойдя немного в сторону, Виктор Иванович внимательно наблюдал за происходящим. Наметанным взглядом он сразу вычислил, кто руководит данной операцией, и теперь обдумывал, как получить нужную информацию. Кроме того, он ни на минуту не забывал о смерти старого друга Геннадия, просто не давал ненависти вылиться в полном объеме, зажимая ее в себе.
Непосредственно на месте действия спецназовцами командовал среднего возраста, крепкий, с резкими кавказскими чертами лица майор. Он был без головного убора, с короткой стрижкой на черных как смоль волосах. Он давал последние наставления стоящему перед ним спецназовцу:
– Кажется, придется проверять все квартиры в подъезде. Да не лопухнитесь, как в прошлый раз с теми молодыми ребятками. Как они тогда собровской формой воспользовались. А этого нужно найти во что бы то ни стало. Учти, мужик ушлый.
С крыши, как раз в районе этого подъезда, на веревках уже сноровисто спускались бойцы, одетые по полному штатному. Их целью явно была квартира на седьмом этаже, откуда Виктор Иванович только что вышел. А в дверь подъезда влетала еще одна группа бойцов.
«Интересно, а что они будут делать, когда увидят, что птичка упорхнула», – вдруг подумалось ему.
Он потихонечку шагал сквозь зону освещения, стараясь подойти сзади к крайней машине – синему «Ленд Роверу», в котором, по его расчетам, мог находиться настоящий руководитель всей этой операции. Но это могло быть и ловушкой, как тогда в вертолете, где его тогда просто выручил Владимир.
«А кстати, если по его подсказке я смог включить невидимость, то значит, он где-то рядом и помогает мне».
Не в его привычках было отказываться от помощи, если она появлялась. В том числе и в этом был залог его везения в былые времена, в умении, не чураясь, без долгих раздумий пользоваться любой помощью, откуда бы она ни пришла.
Он не забывал, что ограничен по времени находиться в состоянии невидимости и пытался выжать максимум из имеющихся возможностей.
– Виктор Иванович, нет времени, Игорю срочно нужна наша помощь. Его повязали, – голос Владимира тихим шелестом возник в его голове.
Игорю пришлось остаться дома, в то время как его соратники ушли на дело, причем каждый на свое. Он же сел за компьютер, вышел в интернет и начал просматривать свежие местные издания на предмет новостей, касающихся происшествий, гаишных и милицейских сводок. Ничего похожего на масштабные поиски не просматривалось, ни слова не говорилось об акциях, проведенных около Володиного дома. Он также пролистал разделы объявлений. Ничего интересного тоже не попадалось. Выключив компьютер, он просто попытался осмыслить все произошедшее с ним за последние сутки.
Игорь, работая в системе ГБ, фактически инженеромисследователем, ученым, никогда не сталкивался с оперативной работой сотрудников системы, не очень был в курсе ее методов, хотя, конечно, был наслышан в историческом плане обо всех ее делах, победах и прегрешениях. Погрузившись в свои исследования, инженерные поиски, он как бы абстрагировался от всех других дел конторы. И вот сейчас он уже не единожды задумывался над тем, чего стоил тот неосторожный, основанный только на эмоциях шаг, поступок, который он совершил, когда побежал спасать Владимира от киллера. В итоге он потерял все: друзей, работу, а возможно, и жизнь. Сначала в горячке и стремительности действий он и в мыслях не мог представить последствий своего поступка. А вот сейчас он на себе опробовал, каково оно – быть не просто изгоем, а беглецом, гонимым самой смертью. Кроме того, он подставил под этот крайне опасный удар и своего дядю, человека, который был для него всем – и отцом, и матерью, и даже самым близким другом. Нет, он, конечно, не жалел о совершенном. Случись так еще раз, он бы снова сорвался и побежал спасать Владимира, но было бы лучше, если бы такого вообще не случилось.
Установленное время для выполнения обеих миссий его соратниками – три часа – уже заканчивались, и Игорь начал терять терпение. Он всячески пытался останавливать себя, вспоминая происшествие в пещере, но что-то непреодолимое толкало его выйти из дома, осмотреться, разведать обстановку, хоть чем-то помочь дяде и собрату по испытаниям. Его беспокойная натура, хоть и натренированная годами с помощью дядиных занятий и упражнений, все равно жаждала деятельности.
И Игорь решился пройти парочку кварталов, осмотреться и затем вернуться в дом. Он аккуратно шагал по ночному городу, по улицам, освещенным светом фонарей и окнами домов, тщательно всматриваясь в темноту, вслушиваясь в тишину, выдвигаясь поближе к центру города. Везде было спокойно. Изредка мимо пролетали машины, высвечивая перед собой серый асфальт. Он шагал чисто механически, почти бездумно. В голове не было никаких мыслей, точнее они витали где-то в облаках, еще точнее в темных небесах. Вдруг словно что-то толкнуло его, словно проблеск сознания мелькнул в голове. Игорь осмотрелся, куда он попал. Оказывается, ноги сами привели его в район института, где он вплоть до вчерашнего дня так успешно трудился. Оставалось идти меньше квартала.
И снова в голове билась только одна мысль: «Нужно срочно идти на работу и что-то сделать». Он, правда, никак не мог сообразить, что делать в институте в такое позднее время, но казалось, что главное – только дойти, а уж там вспомнит, за чем он шел. Следующий проблеск сознания проявился в тот момент, когда его уже усаживали в кресло. Промелькнула лишь чуть-чуть удивленная мысль: «Почему это меня в кресло для испытуемых?»
Словно лучик света в темное царство беспамятства в его затуманенный разум ворвался тревожный голос Владимира:
– Игорь, очнись. Не делай удивленного лица. Правдиво отвечай на все вопросы, которые будут задавать. И немного тяни время. Совсем чуточку оттягивай ответы. Я немножко поддержу. Мы скоро будем.
Игорь просто почувствовал, как его разум стал потихоньку очищаться от плотной пелены чужой, навязанной ему воли.
Прикрыв глаза, он сквозь приспущенные веки, аккуратно, не торопясь, осмотрелся. Он находился в соседней с его лаборатории. В принципе их оснащение тоже было на уровне. В лаборатории находилось несколько человек. Они возились с инструментарием, приборами, разговаривали друг с другом, ожидая чего-то и готовясь к очередному сеансу работы с ним. Именно это Игорь понял из услышанных реплик.
Плотно закрыв глаза, полностью отрешившись от внешнего мира, Игорь медленно, шаг за шагом начал восстанавливать в памяти события последнего часа. Из дома он вышел явно по своей воле, желание чуть-чуть пройтись по ночному городу и поразмышлять совершенно точно не было ему навязанным. А вот ближе к центру города его уже подхватила чужая воля и заставила спешить к себе на работу. А сделать это мог только им разработанный прибор. Значит, и аппаратура, и методика работы на ней в институте дублировалась, и не только дублировалась, но и его персональные ментальные частоты были определены и зарезервированы и при необходимости могли быть использованы. Просто они с Владимиром вовремя укатили из города, а на таком расстоянии его прибор пока работать не может. А вот тот факт, что работающие над ним ребятки из этой лаборатории послали за химическими средствами, за пентонталом натрия – «сывороткой правды», со всей очевидностью показывает, что окончательно его волю даже с его прибором они сломить не сумели, что защита, наложенная на него Владимиром, держит. А значит, есть какая-то необходимость его нахождения здесь. Тем более Владимир сообщил, что ситуация полностью на контроле. Эта последняя мысль окончательно успокоила Игоря, и он заснул, да так крепко, что горе-исследователи сколько ни возились, не смогли его добудиться.
Глава девятая
Спиралька
– Виктор Иванович, Игоря утянули в институт. Не знаю, как они сумели это сделать, или я отвлекся, или защита ослабла, но они его перехватили и повели. Бросайте все свои дела и выходите на перекресток рядом с почтой. Голос Владимира раздавался в голове так отчетливо, словно тот находился совсем рядом.
– Бегу.
Виктор Иванович быстрым шагом, почти бегом двинулся в сторону почты. Беспокойство за любимого племянника было намного сильнее ненависти к убийцам его старого друга Геннадия. Этим займемся позже.
Владимир стоял у почты и видел своим ментальным зрением, как к нему на всех парах приближается Игорев дядя.
– Я у газетного киоска. Выключайте «невидь».
Виктор Иванович увидал Владимира, подошел поближе и дал сам себе команду на выключение невидимости. Причем сделал это почти на автомате, совсем непринужденно, словно давно владел этим умением. Более важные заботы просто оттеснили необходимость задумываться о каких-то других вещах, даже если это абсолютно новое для обычных людей умение или качество.
– Хватаем такси и погнали в институт. Я пока удерживаю ситуацию под контролем, но опасность для Игоря реальная.
Владимир махнул рукой, и перед ними остановилась крутая иномарка с шашечками наверху. Последнее время многие владельцы иномарок не отказывались при случае подзаработать извозом, экономическая ситуация просто подвигала их на это.
– По проспекту до конца, после театра налево три квартала, да побыстрее, – Виктор Иванович скомандовал маршрут таксисту и тихо спросил Владимира: – А нельзя ли, чтобы он нас не слышал?
– Без проблем, уже готово, можем кое-что обсудить, пока едем. Он нас не слышит. Жалко плана института у нас нет, остался у Игоря.
– Тот, что он показывал, я запомнил. И зачем он вышел из дома, опять его деятельная натура?
– Дом оставался под защитой, я проверил, защита работает. Но вот когда он зачем-то отошел от дома, его личную защиту сломали. Это и удивительно. По всей видимости, его работа в институте дублировалась, и не просто дублировалась, но и он сам был включен в объекты воздействия, на всякий случай. А защита, которую я ставил на него, оказалась не столь эффективной, как я рассчитывал. Ну и, конечно, отвлекался я: ослабил внимание – ослабла и защита. Я просто и предложить не мог, что и он окажется под ментальным надзором своего собственного прибора. Лихие там у них ребята. Так что теперь он уже в институте, и над ним собираются работать. Надо спешить.
Владимир приказал таксисту прибавить скорость.
Они высадились в двух шагах от нужного им здания, отпустили такси и быстрым шагом пошагали вглубь сквера.
Здание института трехэтажное, серое утопало в зелени, располагаясь чуть-чуть в глубине небольшого чистого, аккуратного сквера, невдалеке от таких же серых, трехэтажных жилых домов, правда, расположенных уже вне сквера. Входов в институт было два. Игорь им рассказывал, что вход к нему на работу через невысокое крыльцо с черными трубчатыми перилами. На крыльце табличка с надписью: «Институт статистики и информатики». Как им объяснял Игорь, таковым институт и был, но только на первом этаже. Он выдавал статистические и информационные данные различным государственным учреждениям, а также выполнял заказы для частного бизнеса. Но на втором и на третьем этажах это уже был чисто гэбэшный институт, со всеми атрибутами ГБ, пропусками, камерами и охраной.
Они проскочили скверик и остановились в тени деревьев неподалеку от нужного им здания. Свет луны, фонари на столбах, некоторые светящиеся окна второго этажа ярко освещали асфальтовую дорожку, ведущую к нужному подъезду.
– Как прорываемся в наглую или в невидимости?
Виктор Иванович вопросительно посмотрел на Владимира. Он пока не торопился брать инициативу в свои руки, полностью доверившись этому молодому, но очень умелому напарнику.
– Я пробую вытащить кое-какие детали из памяти Игоря, но есть сложности. У них тут в институте поставлена приличная защита в виде широкой полосы электромагнитных излучений всех частот, что-то вроде сплошного радиошума. Думаю, они этот шум выключают только тогда, когда нужна связь или работают с подопытными вне института. Но я ментальную связь с Игорем поддерживаю, просто это требует чуть больших усилий. Если в невидимости просто откроем дверь, то дальше все равно не пройдем, там электронные замки, нужен пропуск. Да и на экранах мониторов самооткрывающаяся дверь вызовет ненужные подозрения, а то и тревогу. Еще и заблокируют все вокруг, тогда кроме силового, вариантов не будет. Ждать, что кто-то будет проходить, чтобы нам просочиться вместе с ним, бесперспективно. А если до утра никто не будет выходить?
– А давай «попросим» охранника открыть все двери перед нами? Игорь говорил, что он сидит там в будке.
– Это мысль! Сейчас сделаем.
Охранник сидел в своей будочке с наушниками на голове, слушая музыку и временами лениво посматривая на мониторы наблюдения входных дверей, вестибюля и внутреннего коридора. Все было спокойно. Здесь всегда было спокойно.
«И кто так сильно накурил? Сменщик, что ли?» – подумал он и вышел из будочки в вестибюль. В вестибюле тоже было накурено, да так, что не продохнуть. «Нужно срочно проветрить, а то и задохнуться можно. Да и на улицу дверь открыть – без сквознячка не обойтись». Он нажал кнопку электронного замка, распахнул дверь и подсунул под нее толстую папку, чтобы не закрывалась. Ту же самую процедуру он проделал и с выходной дверью на улицу и вышел на крыльцо. Переждав всего три минуты, охранник в обратном порядке закрыл все двери. Запаха табачного дыма как не бывало. Он вернулся в будку и оглядел все свое хозяйство. Все датчики на пульте горели нормальным зеленым светом, на мониторах внешнего и внутреннего наблюдения также все было спокойно.
В это время просочившиеся сквозь трое открытых дверей две прозрачные тени уже по лестнице поднимались на второй этаж. Везде было тихо, но входная дверь второго этажа тоже оказалась закрыта.
– Дай я попробую, – еле слышно шепнул Виктор Иванович и подошел к двери. Он достал из кармана крохотный, в мизинец, прибор, похожий на пальчиковую батарейку и поднес его к прорези электронного замка. Через несколько секунд раздался щелчок, и дверь открылась от легкого толчка.
– Вот и пригодился, – сказал Виктор Иванович, убирая приборчик в карман и застегивая молнию. – Новейшая разработка. Как знал, прихватил с собой.
И Виктор Иванович, проверяя, еще раз прощупал пальцами карман.
– Куда дальше?
– Там в конце, налево.
Они бесшумно пробежали вправо по широкому коридору с дверями на обе стороны и остановились у крайней левой двери.
– Здесь. Открывайте, а дальше я сам.
Читать бесплатно другие книги:
