Разведенцы Теплякова Лариса

Глава 13
Дьявол кроется в деталях

Алла Кирсанова всегда была женщиной немногословной, а её муж, Эдуард, выделялся говорливостью – они отлично дополняли друг друга. Лучшая основа крепости брака – сплетение индивидуальных качеств супругов в нечто единое, цельное и гармоничное. Древние китайцы коротко назвали такую счастливую комбинацию инь-янь и даже придумали простой и понятный двухцветный символ – для наглядности.

Умение выстраивать беседу частенько выручало Эдуарда Кирсанова по жизни, и однажды, уже преодолев рубеж сорокалетия, он всерьёз решил расширить границы своих коммуникативных возможностей. Эдуард задался целью отшлифовать навыки владения разговорным английским языком, чтобы везде общаться с людьми легко и свободно. Для успеха имелись серьёзные основания: весомый багаж основных грамматических правил за плечами и немалый словарный запас в голове. Всё это богатство копилось год за годом, с начальной школы, но использовалось с затруднениями. Фразы всегда вымучивались – не хватало добротной языковой практики.

Втайне от всех Эдуард мечтал бегло говорить по-английски, и потому с особым энтузиазмом воспринял предложение руководства банка, в котором работал, пройти курс по усовершенствованию иностранного языка. Корпоративный бонус явился как желанный подарок и знак судьбы. Вот оно – то, чего ему так не хватало! Кирсанов выбрал гибкий график, индивидуальную систему занятий и рьяно взялся за учёбу.

Жена Алла нисколько не удивилась – новое увлечение вполне соответствовало характеру мужа. Эд всегда что-то штурмовал, такая уж у него натура. Он сам намечал себе цели, достигал их и радовался как мальчишка. Освоение компьютерных программ, обуздание бытовой техники, прохождение лыжных трасс, приготовление японского рыбного супа – интересы Эдуарда варьировались, но всякое дело совершалось с неизменным азартом.

Муж давно поговаривал, что обязательно будет совершенствовать английский язык. Алла помнила, как Эд огорчился, когда на Кипре, в Лимассоле, на международном фестивале виноделов, он не смог достойно поддержать разговор с иностранцем. К ним за столик подсел бодрый европейский пенсионер и завёл беседу. Словоохотливый дед сначала провёл проверку эрудиции, задав пару общих вопросов. Супруги Кирсановы вполне прилично ответили, и собеседник совсем расслабился, решив, что с этими русскими можно развить стоящий полноценный разговор и приятно провести вечер. Господин из Германии оказался любопытным и осведомленным. В своё время он не раз совершал вояжи по России в качестве представителя крупной фармацевтической компании, и теперь, находясь на пенсии, живо интересовался деталями последних российских событий издалека. Его интерес подогревался свежим традиционным кипрским вином коммандария, и он беззастенчиво сыпал вопросами, на которые Эдуард Кирсанов уже отвечал туго, делая неловкие паузы, подбирая слова, дополняя речь отчаянными жестами. Алла и вовсе умолкла, выпала из беседы. Она и на родном языке никогда не пускалась в пространные рассуждения и не любила политические дебаты.

Памятуя о том досадном случае, который смазал им обоим впечатления от кипрского фестиваля виноделов, Алла Кирсанова восприняла лингвистические занятия мужа с прохладным спокойствием и сдержанным одобрением. Чьи-то мужья часами парятся с друзьями в саунах или все выходные пропадают на рыбалке, а Эдуард задерживался на уроках английского языка. Ведь даже родную речь можно познавать всю жизнь и совершать открытия, а уж иностранный язык и тем более. Вполне достойное хобби для современного мужчины.

Преподавательница английского языка сама приезжала в офис в назначенное время, и это было очень удобно. Звали её Элла – имя, созвучное с Аллой, и она так же, как и жена Эдуарда, мало говорила о чем-то, выходящим за рамки занятий, но зато умела изъясняться на двух иностранных языках чуть ли не правильнее и лучше природных носителей этих языков. У Эллы был большой, богатый опыт работы и своя эффективная методика обучения. Она преподавала детям в американской школе, работала на телевидении в Германии, и в Москве у неё быстро образовался круг респектабельных клиентов.

Каждый урок с Эллой казался приближением к лучшей новой жизни. Она, как языческая богиня, вовлекала в свой яркий мир, внушала уверенность, помогала раскрыться и заговорить без удручающего напряжения. Элла внимательно слушала, как Эдуард читает и пересказывает тематические тексты, задавала уточняющие вопросы, деликатно поправляла и наставляла. Её голос звучал мягко, вкрадчиво и чуть нараспев, словно она произносила волшебные мантры. Все словесные конструкции легко запоминались под воздействием Эллы, и Эдуард ощущал вдохновение. Он сам себе казался способным, современным, ловким, моложавым. Это было упоительно приятно!

В один из дней Элла позвонила Кирсанову и попросила его приехать к ней, потому что она сама не успевала добраться до банковского офиса после очередного урока с другим клиентом, который приходил заниматься на дом. Кирсанов согласился не раздумывая. Визит к Элле мог принести новые впечатления, а Эдуард всегда был не прочь расширить свои представления о жизни.

Дома Элла была деловита и одета как для выхода. Не случилось никаких посторонних разговоров и объяснений. Она пригласила Эдуарда в комнату, указала ученику место, сама села напротив, и провела обычный урок. В конце занятий Элла с сухой вежливостью сказала:

– Я извиняюсь за накладку, работы становится всё больше, и потому я принимаю некоторых клиентов у себя дома. Надеюсь, вы не в претензии?

– Нет, что вы! – заверил Эдуард с улыбкой. – Некоторое разнообразие ситуаций даже на пользу. Лучше запомню сегодняшний материал в новой остановке. Если вам так удобнее – я могу сам приезжать.

– Да, иногда мне так удобнее. Ну, что же, будем созваниваться! – энергично заявила Элла на прощание. – Good bye! I hope to see you soon!

Кирсанову уже удавалось содержательно беседовать со своей преподавательницей на английском языке. Элла стимулировала Эдуарда больше говорить, а сама смотрела на него красивыми льдисто-голубыми глазами и беззвучно шевелила губами, проговаривая про себя правильные слова. Эдуард невольно следил за движением аккуратных женских губ и ощущал себя в её власти. Элла трудилась с полной отдачей, каждая минута с ней отличалась высоким качеством. Время урока наполнялось особым смыслом, и воздух вокруг нагревался и вибрировал. Мозг работал, душа трепетала.

Именно в домашней обстановке Эдуард разглядел соблазнительную женственность линий тела прекрасной преподавательницы и каждого её вольного или нечаянного движения. Ему захотелось потрогать её, погладить, ощутить рукой совершенство форм. Он поддался порыву и прикоснулся ладонью к округлому, немного полноватому плечу.

Эдуард молча протянул руку, исполнил своё спонтанное желание. Элла тоже не произнесла ни слова. Она по-женски изящно подалась к нему, одобряя его мужские действия. Оказалось, что оба томятся от избытка электричества, пронизывающего тела. Когда плечи и руки соединились, сделалось несколько легче. Цепь замкнулась, ток побежал по сосудам, мышцам и конечностям от одного к другому. Всё произошло по-человечески естественно и по-взрослому стремительно.

Для постели больше подошел русский язык. Отношения «ученик-учитель» мгновенно изменили формат и превратились в модель «любовник-любовница». Оба остались довольны друг другом и тут же наметили точное время новой встречи – Элла жила по строгому расписанию занятий.

Навещая Эллу, Эдуард не испытывал никаких угрызений совести. Он проводил у неё очень мало времени. Кирсанова немного увлекли новые отношения с интересной женщиной, напоминающие ролевую игру, но он вполне отдавал себе отчёт, что скоро придётся прекратить эти волнующие визиты. Он немного сожалел, что полезные занятия английским языком так внезапно завершились, и возобновить их уже не получится, но всё хорошее нельзя затягивать. Этот мимолетный роман освежил его и взбодрил, внёс новую ноту в симфонию жизни. Кирсанову не приходилось лгать жене и придумывать оправдания. Ничего не изменилось в распорядке его рабочей недели, когда он брал уроки у Эллы. В выходные дни и в другие часы, вне квартиры Эллы, на работе, дома и с друзьями, Кирсанов оставался прежним. Он даже не стал рассказывать об этой интрижке лучшему другу, Виктору Калиновскому, чтобы не привносить никаких двусмысленных оттенков и полутонов в рисунок своей обычной жизни. Верный друг Виктор, как и жена Алла, существовали в иной системе координат. Эллу Эдуард там не видел. Жена – это центр целой Вселенной, а Элла – маленькая загадочная планета на окраине Универсума, к которой приятно иногда совершить путешествие. Мысля образно и красиво, Эдуард и не догадывался, что его простое непроизвольное поглаживание женского плеча в самом начале пикантных отношений с Эллой уже повлекло за собой целую череду необратимых событий. Хоровод причин и следствий сомкнулся как капкан.

Всё стряслось внезапно – как ранний весенний гром. Однажды жена просто и коротко сообщила Эдуарду, что знает о его двойной жизни, и мириться с этим не собирается. Кирсанов стал пышно возражать и отрицать саму возможность супружеской измены, но немногословная Алла включила ноутбук и легким постукиванием пальцев по клавишам извлекла из недр Интернета какие-то незнакомые страницы. На экране возник личный блог женщины в Живом Журнале. Дневник вёлся в закрытом, подзамочном режиме, был доступен лишь для узкого круга пользователей, но Алла Кирсанова входила в это избранное мини-сообщество. Она набрала пароль доступа, замки открылись, и Алла предложила мужу почитать записи.

Женщина кокетливо прикрывалась вымышленным игривым именем «Эля Чебурашкина», но очень скоро Эдуард убедился, что это никто иной, как его любовница Элла! В письменной форме на русском языке она изъяснялась гораздо пространнее и художественней, чем в устной. Да что там говорить, Элла была просто талантлива и мастерски владела искусством малой прозы! Блог существовал давно, около пяти лет, но героем последних эмоциональных сочинений был он, Эдуард Кирсанов. Хозяйка блога уклончиво называла его «мой банкир», однако сомнений быть не могло. В один из дней Эля соригинальничала. Она выложила фотографию: мужские руки на столе. Эля Чебурашкина признавалась заинтересованной публике, что ей нравятся руки любовника: не грубые, но и не изнеженные. Руки интеллектуала и сексуального мужчины. Изображение получилось очень чётким, качественным. Возможно, другие читатели рассматривали форму пальцев, ногтевых пластин, цвет кожи и не обращали внимания на манжеты рукавов, которые были хорошо видны на снимке. Несомненно, что именно этот фрагмент фотографии привлёк интерес Аллы Кирсановой и самого Эдуарда. Эдуард любил нестандартные, нескучные тона в одежде – это был его лиловый кашемировый джемпер и его бледно-розовая рубашка с перламутровыми пуговками из ракушечника. Вещи покупали вместе с Аллой, так что отпираться было бессмысленно, тем более что детали одежды хорошо просматривались в кадре.

Эдуард читал около часа. Элла с какой-то обескураживающей, самообличительной честностью и почти шокирующей откровенностью рассказывала о себе очень многое! Она не пыталась казаться хуже или лучше. Какая есть. Принимайте или осуждайте. Боготворите или отвергайте.

Чаровница Элла занималась самоанализом своего сложного внутреннего мира и красиво описывала эти прихотливые изыскания. Алла Кирсанова давно почитывала откровения Эли Чебурашкиной и воспринимала это чтиво как занятный и оригинальный дамский роман в форме дневника. Женщины никогда не виделись, но виртуальное общение имеет свои особенности. Личные встречи вовсе не обязательны, многие приятельствуют блогами, годами сохраняя инкогнито. С некоторых пор Алла Кирсанова начала находить в Чебурашкином дневнике тревожные совпадения с событиями в её личной жизни. А когда появилось фото мужских рук, пазл из догадок сложился окончательно. Алла и раньше опасалась, что муж временами пошаливает, но одно дело улавливать отзвуки тайных измен и считывать невнятную информацию на лице супруга, и совсем другое дело увидеть фото в Интернете. Снимок – это уже документ.

Алла негодовала. Похождения близкого человека обсуждал круг виртуальных приятелей! В комментариях к записям Чебурашкиной все её друзья высказывали гипотезы о дальнейших намерениях банкира. Каждый судил чужого любовника в меру своей раскованности и просчитывал его возможные поступки. Эдуард сделался объектом глумливого наблюдения. Алла сама задала сопернице вопрос, рассказывает ли банкир о жене и какие у него планы. Эля ответила, что о жене разговоров не было, и ей не хочется использовать пошлые, примитивные методы напористых допросов. Пока жена им не помеха, а дальше жизнь покажет. Алла сделала важный вывод: соперница – опытный стратег. Эля надеется на развитие отношений с Эдуардом, она уверена в себе и останавливаться не намерена. Так на глазах жены разыгрывалась неопрятная комедийная драма с Эдуардом Кирсановым в главной роли.

Пока пользователи резвились в Интернете, упражняясь в остроумии, сама Алла пристально наблюдала за мужем в реальной жизни. В доме шла холодная война, а Эдуард не ощущал опасности. Всё потому, что умная женщина всегда хитрее умного мужчины в житейских делах. Дьявол скрывается в деталях. Женщины не упускают мелочей, нюансов и оттенков, которым мужчины не придают значения или просто не замечают. На этом и горят. И Эдуард Кирсанов погорел. Когда жене надоело смотреть сериал с его участием в Интернете, она выложила ему все факты.

Читая дневник своей любовницы, Эдуард лихорадочно соображал, как ему вывернуться. Он решил оговорить Эллу – ничего более убедительного он не успел придумать. Кирсанов заявил жене, что эта преподавательница английского слегка экзальтированная особа, и все её эротические откровения – сущая выдумка. Фантазия одинокой женщины, выдающей желаемое за действительное. Разве можно этому верить? Его речь звучала уверенно, натурально, доводы казались вескими, и он уже радовался, что нашел удачный выход из положения.

– Да её просто остаётся пожалеть! – запальчиво воскликнул Эдуард, истово убеждая Аллу. – У неё с психикой не всё в порядке. Она больна. Как хорошо, Аллочка, что ты мне это показала! Я перестану ходить к ней на занятия, мне эти игры не нравятся! Хватит, поучился на свою голову! А ей замуж надо, и она сразу перестанет выдумывать свои истории.

– Она замужем, – коротко кинула Алла. – И у неё двое детей. Ты не знал?

– Элла замужем? – изумился Эдуард. – Этого не может быть!

Алла так внезапно метнула увесистый аргумент, что Эдуард не успел увернуться от удара. Эдуарду не удалось скрыть своё крайнее возмущенное удивление.

– Да, Элла твоя. Замужем. И двое детей имеет, мальчика и девочку. Её семья сейчас в Америке проживает, там у мужа прекрасная работа. Не веришь мне – почитай её дневник с самого начала, – резко посоветовала Алла. – Познакомься с предметом своей страсти поближе.

– Ну, нет уж! Дневники я читать больше не буду! – воспротивился Эдуард.

– Что, растерялся? – едко спросила Алла. – Обманула тебя твоя подружка? Соблазнила мальчика, заморочила голову, использовала и не сказала, что не всё так просто в её собственной жизни. Да ещё и деньги за уроки брала! Совмещала работу и секс. Случаются огорчения! Не переживай, Кирсанов! Ну, с ней сам разбирайся, а я подаю на развод.

– Алла, ты с ума сошла? – почти завопил Эдуард. – Какой ещё развод?

Жена ничего не ответила. Она обожгла мужа презрительным взглядом и удалилась в другую комнату. В этот момент Эдуард понял, что Алла обижена и оскорблена нешуточно.

Жену как будто подменили. Алла всерьез собиралась разводиться и на все доводы мужа отвечала выразительным молчанием. Эдуард впервые ощущал полную беспомощность, красноречие не спасало. Он сам себе напоминал грустного клоуна на арене. Впрочем, именно так его воспринимала и жена Алла. Муж не просто банально изменил ей, он сделался объектом для насмешек интернетовских троллей. Аллу возмущало, что всё выплеснулось в Интернет, а Эдуард пытается убедить её, что это пустяки. Огласка усугубляла предательство. Его отговорки в стиле «это совсем не то, что ты подумала», злили Аллу. Сознание Аллы бунтовало. На события последних дней наслоились застарелые обиды, и что-то сместилось в её отношении к мужу. Поговорить с ней не удавалось. Алла отдалилась.

Элла ни о чём не подозревала. Она сама звонила Кирсанову, интересовалась, почему он не приезжает. Эдуард отговаривался занятостью. Руководству он заявил, что ему уже достаточно занятий английским языком. Уроки Эллы оплачивались официально, как и положено, и потому нужно было оформить акты выполненных работ. Эдуард решил сам заехать к ней с бухгалтерскими документами.

Элла, как женщина неглупая, сразу сообразила, что любовник не в духе, он вовсе не настроен на амурные игры, и потому вела себя сдержанно. Она лишь посматривала на Эдуарда провокационными глазами соблазнительницы и тянула время.

– Скажи, а ты замужем или в разводе? – спросил Эдуард.

– Я замужем, – смиренно ответила Элла.

– А почему ты мне об этом не говорила?

– А ты и не спрашивал. Мы же взрослые люди, неужели нужно объяснять каждое своё действие? – удивилась Элла.

– Так как же тогда всё это между нами произошло? – Эдуард задал бестолковый вопрос и сам на себя разозлился.

– А ты что, моралист? Или ты просто хочешь, чтобы я рассказала тебе об обстоятельствах в моей семье? – спросила Элла с игривой улыбкой.

– Нет-нет, не надо! – резко остановил её Эдуард. – Не надо никаких подробностей.

Он вдруг вспомнил откровения Эли Чебурашкиной в виртуальном дневнике, и его передёрнуло. Кирсанов спохватился, что каждое его слово может быть истолковано превратно и выставлено на всеобщее обозрение. Он ощутил себя под прицелом невидимых телекамер, как в реалити-шоу, и постарался быстрее покинуть квартиру Эллы. Не ведомо, что она опять настучит в свой блог, а всякую запись Эллы читает его жена Алла.

Эдуард надеялся, что жена смягчится, и жил в тревожном ожидании. Он был потрясён её реакцией. Алла восприняла измену мужа трезво, без истерик, и о разводе заявила с холодным спокойствием. Разница между супругами крылась в детстве. Эдуард вырос в полной семье, в родительской заботе, в атмосфере любви, а Алла пережила развод своих родителей ещё школьницей. Она знала, что это такое, страшилась разрыва, но и не исключала такого поворота событий в своей собственной семье. Оказалось, что верность мужа для неё очень важна. Эдуард пробовал пояснить, что физическая измена – ничтожная частность, что важна не верность как таковая, а лояльность, но всякое его обращение к жене ещё больше усугубляло создавшуюся ситуацию. Получалось, что он знал жену не до конца и недооценивал её. Она была проницательнее и ловчее, чем он мог себе представить. Алла вообще оказалась крепким орешком, и она, его законная жена, уже произнесла слово «развод».

Слово сказано. Кувшин разбит. Содержимое из него вытекло.

Глава 14
Хождение по эскулапам

Виктор Калиновский испытывал омерзительное раздвоение личности. Одна часть его существа тщилась прилежно исполнять привычные дела на работе и дома, а другая – наблюдала за первой ипостасью и ехидно посмеивалась. Между двумя противоположностями не было ни единства и ни борьбы – так, томительная вялотекущая перебранка, но эта невнятность удручала сама по себе. Внутренний сумбур мешал жить, а многочисленные обязанности всё больше тяготили. «Я должен, должен, должен, я всё время что-то кому-то должен и не имею права расслабиться», – угрюмо размышлял Калиновский. – «Я отвечаю за стройки, за действия рабочих, за сроки, за платежи по контрактам. Я обязан содержать семью. Я должен быть почтительным, заботливым сыном, образцовым отцом, любящим мужем, добропорядочным соседом, законопослушным гражданином…» Он вдруг ощутил себя опутанным и туго спеленатым разнообразными обязательствами. Когда-то он сам принял эти условия, и теперь они душили его, лишали свободы, мешали радоваться, стирали вкус и цвет.

Совсем недавно Виктор был другим. Его устойчивое реноме – энергичный, благополучный оптимист. Виктор легко проскочил свой сороковник и бодро двигался по жизни дальше. Казалось, что вот-вот, ещё немного, и раскроются золотые врата в яркий счастливый, стабильный мир любимчиков фортуны, которые при любой власти всегда среди лидеров. Он много сделал для того, чтобы оказаться там, в элите социума. Он хорошо потрудился и ждал заслуженных даров судьбы. И благодатное сияние уже заманчиво мерцало впереди, но однажды оно погасло, и врата, к которым он так стремился, оказались наглухо запертыми. В его жизни произошёл резкий качественный скачок, но не вверх, а вниз. Виктор скучал по прежним ощущениям самого себя, но никак не мог вернуть то состояние.

Калиновский вёл непрерывные внутренние монологи, и совсем измучил сам себя. Ускользала ясность мышления. Порой он не понимал, как поступать в определенной ситуации. Любые действия должны иметь свою логику и вектор. Иначе они бессмысленны. А какой смысл в его работе, если он помогает богатеть людям, которые выводят капиталы из России, обедняя страну, а те объекты, которые он возводит, загромождают город? Как быть, если владельцы бизнеса беззастенчиво подставляют его под серьёзную ответственность? Виктор злился на Прыгуновых и припоминал самые неприятные моменты общения с ними. Изредка братья-хозяйчики оказывали Калиновскому высочайшее доверие, поручая организовать им выдающийся досуг. И Виктор выполнял такие холуйские поручения. Он заказывал элитные сауны, зальчики в загородных ресторанах, цыганские ансамбли и стриптизерш. Он возил пьяных Прыгуновых в Измайловский Кремль, где ряженые актеры оказывали им царские почести. Он не раз сопровождал этих прохиндеев с претензиями аристократов и не уважал себя. Пережить загулы братьев ему удавалось труднее, чем сдать строительный объект. А если он уйдёт с этой должности, с этой работы, как ему содержать семью?

Периоды беспокойства сменялись краткими приступами паники. Приятное, утешительное осознание самого себя частью большого сверкающего мира исчезло. Калиновский оказался в невидимой, но жёсткой капсуле, и впервые думал о возрасте как о большом пороке, перечеркнувшем всё хорошее. Свидетельством возрастных трансформаций явились и всяческие недомогания. Казалось, что весь организм понемногу изменяет своему хозяину и сигналит о неполадках тревожными симптомами.

Виктор стал скрытным и всё чаще стремился побыть в одиночестве. Как-то неторопливо возвращаясь из гаражного комплекса, он увидел нелепую вывеску, прикрепленную к вагончику-времянке, в котором обитали охранники близлежащей уличной автостоянки. На фанерном щите красовалось сообщение, выведенное крупными, немного кривоватыми буквами: «Снятие порчи, чистка ауры». Ниже, более мелким шрифтом указаны часы работы какой-то новоявленной ясновидицы, стремящейся осчастливить всех страждущих.

Виктор усмехнулся и даже едва сдержался, чтобы не расхохотаться в голос. Чистка ауры в засаленном, закопчённом вагончике? На первый взгляд смешно, несуразно и даже дико. Но это только на первый взгляд. А тот, кто затеял этот душеспасительный бизнес, видимо, тщательно изучил свою целевую аудиторию. Кто они, клиенты автостоянки? Калиновский ставил свою машину в современный теплый бокс обустроенного многоэтажного гаражного комплекса, а здесь парковалась публика попроще и победнее. Простые и хорошие ребята, измордованные судьбой, потерявшиеся в дебрях неистовой рыночной экономики, блуждающие как ежики в тумане по лязгающему, алчному мегаполису. Мужики, тянущие семейный воз проблем, с трудом припоминающие, о чём им мечталось в юности, проклинающие чиновников, погоду, гастарбайтеров, ментов… Какая у них аура? Конечно же, грязная, и такая же засаленная, как этот вагончик. Они иногда самостоятельно прочищают её водкой и разговорами-междусобойчиками, соображая на троих-четверых здесь же, на стоянке, сидя в пыльных салонах машин, но эти методы не спасают. Души требуют что-то ещё. Так появляется необходимость исповедаться кому-нибудь более чуткому – хотя бы внимательной тётке в прокуренном вагончике. А если на услугу есть спрос, то найдутся и исполнители. Что такое чистка ауры? Психотерапия.

Мысль о психотерапии запала Виктору в голову. Не объясняя ничего жене, после сытного ужина он закрылся в комнате с верным, уже потёртым ноутбуком и принялся бороздить просторы Интернета в поисках специальных клиник. Их оказалось немало, но, несмотря на отнятое время, долгие изыскания его немного утешили. Если столько психологов и психотерапевтов работают в Москве, значит, это кому-то нужно. Значит, исповедаться и сориентироваться хотят не только простые ребята на автостоянке, но и граждане более высокого статуса. Виктор выбрал одну из клиник – по наитию, по первому впечатлению от располагающего оформления и содержания сайта. Там же, на сайте, он заполнил форму для записи на приём к ведущему специалисту.

На следующий день ему перезвонили из клиники и уточнили, не изменились ли его намерения посетить психотерапевта. Виктор сделал над собой усилие и решил не пасовать. Согласовали время сеанса, Виктор обещал подъехать. Однако вскоре нахлынули сомнения, сумеет ли он обнажить душу, высказать опасения, доходчиво изложить совершенно незнакомому человеку все свои обстоятельства, и, в конце концов, признаться в беспомощности? Найти клинику оказалось намного проще, чем уговорить самого себя посетить психолога.

В уютном кабинете Калиновского встретила опрятная ухоженная дама средних лет. Знакомясь с Виктором, она приветливо улыбнулась, да так и осталась с этим выражением лица до конца сеанса. Звали её Татьяна Ивановна, она беседовала мягким голосом и смотрела на Виктора внимательным одобрительным взглядом.

Калиновский не смог расслабиться. Его вторая, ехидная ипостась, вышла на первый план. Он ощущал себя на интеллектуальном поединке и прикидывал, каким методом эта тётка начнёт его колоть. «Если полезет искать детские комплексы по Фрейду, то лучше сразу с ней распрощаться», – решил он для себя. Калиновский не терпел шаблонные подходы.

– Наверняка вы шли сюда и думали о том, как построить разговор, что позволить себе рассказывать, а о чем умолчать? – спросила Татьяна Ивановна.

– Так и было, – откровенно признался Виктор. – Я и сейчас прикидываю, как бы толковее рассказать о своих проблемах, чтобы не очень запутать вас.

– И сомневаетесь, что я сумею понять ваши проблемы?

– Да, именно так.

– Не вы первый, но и не вы последний сидите в этом кресле с грузом личных проблем. А ваши опасения показывают, что привычка решать всё самому сыграла с вами злую шутку. Не так ли?

– Допустим так.

– Ага, вот вы какой! – задорно воскликнула Татьяна Ивановна, словно обрадовалась, что клиент не прост. – Хорошо, допустим, что не всё я пойму до конца, и даже едва ли дам вам практические советы по бизнесу, но всё же мы попробуем побеседовать и извлечь из нашего разговора пользу. Я постараюсь хотя бы частично освободить вас от груза проблем, вывести из состояния подавленности. Я-то вижу, что вы устали мучиться, копаться в себе. В этом есть что-то дьявольское, саморазрушительное, не так ли?

– С этим соглашусь. Устал. Подавлен, даже почти расплющен. Ем сам себя изнутри поедом, – с самоиронией констатировал Виктор.

– Так не позволим хорошему человеку разрушать себя! – провозгласила Татьяна Ивановна.

Виктор видел, что ей очень хочется увлечь его беседой, она ищет слабинки и пристрастия, ищет потаённые канальца, по которым можно проникнуть в темноту мятущейся души. Однако он не собирался облегчать её работу и колко спросил:

– А с чего вы взяли, что я хороший человек? А если я прожжённый циник, стяжатель, негодяй и вообще мрачная личность с дурными наклонностями?

– Пока просто предположила, – ответила врачевательница. – Однако в каждом человеке найдётся что-то хорошее. А личность у вас вполне симпатичная, так что не обольщайтесь насчет интригующей мрачности. Вы больше похожи на современного бизнесмена, представителя среднего класса, который много работает, страдает хронической усталостью, и у которого что-то приключилось. Какое-то событие или целый ряд событий привёл к пониманию, что мир не вращается вокруг вас! Вы вдруг не можете управлять тем, что происходит! А раньше-то получалось! Ну, есть такое?

– Есть, – коротко и нехотя подтвердил Виктор.

– Жизнь иррациональна, порой абсурдно, просто обидно нелогична, и это вас раздражает, – воодушевленно продолжала дама.

– Да, я раздражаюсь! – выдохнул Виктор.

– Именно ваши раздражения вызывают опасения, внутреннюю панику? – быстро спросила Татьяна Ивановна.

– Скорее, я боюсь, что однажды не смогу управлять своим гневом, он прорвется наружу и сметет всё, – признался Виктор.

– Гнев в основном вызван тем, что не оправдались какие-то ваши долгосрочные ожидания, так? – психологиня метнула новый вопрос, цепко ухватившись за тонкую ниточку, которая завязалась между ними.

– Так. Грубо говоря, произошел облом, – усмехнулся Виктор. – Такой, знаете, большой лохматый жизненный облом.

– Облом или фрустрация, – Татьяна Ивановна уточнила термин, возвращая разговор в правильное русло. – Как из этого выйти…

– Да, как? – нагловато осклабился Виктор. Он был сам себе неприятен, но мерзкая часть существа лезла наружу, и он не стал загонять её внутрь. Пусть психолог и разбирается с проявлениями фрустрации, ей за это деньги платят.

– Есть два основных способа. Как бы вернуться и всё исправить, что исправимо. Или начать жить заново. Не буквально, но с новыми психологическими установками, – пояснила Татьяна Ивановна.

– Почистив ауру, чакры, мозги? – опять усмехнулся Виктор.

– Называйте, как хотите! – невозмутимо позволила Татьяна Ивановна. – Давайте всё же поговорим о том, что в вас хорошего. Перечислим самые-самые мелкие детали характера, малоприметные черты. Давайте, не будем мучиться ложными представлениями о приличиях и стыдливости. Начну я. Вы умны. Это факт. Вы имеете не просто разум, но аналитические способности. Вы мужественны…

За короткое время психологиня умело соорудила целую пирамиду из замечательных качеств, и как бы предлагала Виктору полюбоваться этим умозрительным творением. Выходило, что он парень не промах, и для него не всё потеряно в этой иррациональной жизни. Виктор следил за собственными ощущениями и вынужден был признаться, что в его душе немного посветлело и потеплело, как в весеннем лесу. Он будто бы оттаял, и ему сделалось хорошо в глубоком мягком кожаном кресле, и он был уже не прочь продолжить занятный разговор.

– А что вы скажете по поводу возраста? – спросил Виктор. – Возраст ведь ограничивает человека во многом, не так ли?

– Смотря как самому относиться к прожитым годам, – неопределенно ответила Татьяна Ивановна. – Время идёт, это следует принять как данность. Молодость счастлива тем, что не имеет отрицательного опыта. А мы, люди зрелые, уже имеем горький опыт. И постепенно эти знания множат наши печали.

– Горе от ума? – уточнил Виктор.

– А как же! – ответила психологиня. – Но опять-таки надо не просто горевать, но и учиться освобождаться от негатива как от мусора. Случается, что некоторые люди настолько тоскуют по себе самим, молодым и смелым, что начинают искать спасение в отношениях с юными партнерами, но это в редких случаях идет на пользу. Чаще ещё больше проблем появляется.

– Не одобряете большую возрастную разницу между партнерами? – поинтересовался Виктор.

– Всё индивидуально, конечно, но в основном не одобряю. У людей разных поколений не совпадают интеллектуальные биоритмы, – сказала Татьяна Ивановна. – Секс ведь просто опция в отношениях, самое главное кроется в людских головах. Голова – это верхний этаж человеческого существа, и его надо содержать в чистоте, чтобы легче мыслить.

– Пожалуй, вы правы! Трудно не согласиться с вами, – Виктору действительно понравилось, как она ответила. – Про биоритмы, про секс, про этажи хорошо сказали. Образно.

– Давайте поговорим о вашем близком окружении, – предложила Татьяна Ивановна, вдохновленная его оценкой. – Вы развиваетесь в нужных вам направлениях, и какие-то обстоятельства иногда не успевают за этим движением вперёд. Как ни странно, часто самые близкие люди оказываются на разных уровнях, в разных пластах бытия. От этого случаются разводы. Думаю, самое время перейти к вашей семье. Давайте немного поговорим об этом. Люди вашего возраста могут испытывать неудовлетворенность тем, что происходит в семье, но именно чувство долга или какие-то понятия о порядочности удерживают их в рамках семьи. Иногда человеку достаточно немного поправить атмосферу внутри семьи, а порой надо прибегнуть к радикальному методу – к разводу. Иногда для развода уже сложились все обстоятельства…

– Простите, но о разводе я говорить не хочу, – сухо отрезал Виктор.

– Почему? Это болезненная для вас тема?

– Я уже однажды разводился. А вы? – кинул он ей.

– И я разводилась, – призналась Татьяна Ивановна.

– Едва ли вы любите говорить о своем разводе, – предположил Виктор. – Знаете, думаю, на сегодня достаточно, мне уже надо идти. Дела не ждут.

– Надеюсь увидеть вас вновь, – любезно сказала Татьяна Ивановна на прощание.

В кабинете психолога Калиновский не замечал бега времени. Оказалось, что, беседуя с Татьяной Ивановной, он постарел почти на три часа. Виктор удивился, вспомнил о теории относительности и направился к администратору, чтобы оплатить визит. Ему подали расчетный документ, в котором значилась весьма приличная сумма. В душеспасительном заведении с клиентов брали размашисто, не по-божески.

Если считать голову и мозг верхним этажом человеческого существа, то стоит заметить, что и самый нижний этаж, вмещающий в себя не менее важные органы, нуждается в заботливом внимании хозяина. Органы нижнего этажа с некоторых пор беспокоили Калиновского настолько, что ему пришлось искать хорошего уролога. Виктор посмеивался про себя, что визит к такому специалисту даже, возможно, важнее, чем к мозгоправу.

Оказавшись в кабинете уролога, горячо рекомендованного сведущими людьми, он понял, что его судьба способна на самые непредсказуемые каверзы. Калиновский был совсем не готов к тому, что там приключилось – всё слишком напоминало сюжет неделикатной телепередачи «Розыгрыш».

Кто бы мог предположить, что за бесполой фамилий Кевлер скрывается его бывшая одноклассница и воздыхательница Ритка Самойлова? Она сидела за столом, облаченная в белоснежный халат и кокетливую накрахмаленную шапочку. В ней осталась девичья хрупкость, но годы сделали её внешность значительной и интересной. То, что Виктор ей брякнул, ему самому показалось непроходимо глупым:

– Привет, Рита! Давно не виделись! Как дела? Чем займемся?

– Мои дела нормальные, а о своих проблемах ты мне сейчас расскажешь, Витя, – спокойно сказала бывшая одноклассница, чуть щуря близорукие глаза.

– Чёрт возьми, я и не знаю вообще, как теперь быть! – признался Виктор. – Может, так, поболтаем за жизнь, да я пойду?

– Воспринимай меня как доктора, – спокойно посоветовала Рита. – Давай для начала карточку заполним, а потом будем тебя осматривать. А улизнуть просто так я тебе не позволю. Раз ты записался на приём, значит, есть тревожные симптомы. А вас, мужчин, к врачу затащить трудно. Сейчас сбежишь от меня, и ещё потом долго-долго к урологу не решишься пойти, а болезни усугубятся. Не будем делать глупости. Мы уже давно взрослые люди, верно?

– Верно! – согласился Виктор.

А дальше началось такое, о чём обычно никому не рассказывают. Претерпев все манипуляции доктора Кевлер, торопливо натянув трусы, надев брюки, кое-как застегнув все пуговицы, Виктор снова присел на стул, преднаначенный для пациентов.

– Слушай, Рит, я понимаю, что у тебя время ограничено, но я чуть-чуть ещё посижу возле тебя, ладно? Что-то ноги не идут, – сказал он. – Дрожат ножонки. Веришь?

– Посиди, – серьёзная Самойлова наконец-то улыбнулась.

– Слушай, ты вроде бы не изменилась, а вместе с тем совсем другая стала. Строгая и красивая. Ну, а умницей ты всегда была! – польстил Виктор.

– Вот я и дождалась от тебя признания, Витя, – тихо, но значительно произнесла Рита, давая понять, что она помнит, как он был холодно-насмешлив в школьные годы.

– И тебе идёт быть врачом, правда. Только не понимаю, как ты решилась стать урологом. Ты чего, в детстве в больничку любила играть, с раздеваниями? – усмехнулся Виктор.

– В раннем детстве все девочки в больничку играют, – уклончиво ответила Рита.

– А как тебе муж позволяет у других мужиков пипки щупать? – удивленно спросил Виктор. – Ты уж прости, я по-свойски.

– И я тебе по-свойски скажу. Жила я когда-то в замуже, да уже который год в разводе живу, – призналась Рита. – От мужа осталась фамилия и дочь. Так что запрещать мне некому. Витенька, ты тоже прости, но у меня уже следующий клиент в коридоре. Ждет, волнуется. Вот тебе направления на анализы. Прошу тебя, пожалуйста, всё сдай, снова приди ко мне, и я назначу тебе лечение.

– А что, всё так серьёзно? – с напускной веселостью спросил Виктор.

– Да довольно обычно. Пока ничего угрожающего не вижу, но лечиться надо.

– Слушай, а много наших тут у тебя обнажались до безобразия? – шутливо поинтересовался Виктор.

– Бывали, но не спрашивай кто именно. Всё равно не скажу, – отрезала Рита.

– Ладно, не буду. Зато хоть понял, что и про меня не расскажешь никому.

Самойлова-Кевлер укоризненно посмотрела на него прекрасными и умными карими глазами и ничего не ответила.

– Ладно, Рита, прости дурака, – извинился Виктор.

– Что-то ты сегодня много извиняешься, Витя Калиновский! Вежливый стал, галантный, обходительный, – заметила доктор Кевлер. – Придешь на повторный прием, и мы продолжим нашу увлекательную беседу.

– Жизнь обкатала, вот и стал гладким, – усмехнулся Виктор. – Слушай, Рита, вот ты медик. Скажи, а как ты относишься к психотерапии?

– Философски отношусь, – ответила Рита, не раздумывая.

– Понятно! Значит, не рекомендуешь своим пациентам посещать психологов? – спросил Виктор.

– Я рекомендую своим пациентам в первую очередь думать о физическом здоровье. А в здоровом теле – здоровый дух. Банально звучит, но это так. Истина на все времена. До скорого свидания, Витя, и пригласи следующего посетителя, – попросила доктор Кевлер.

Уже в машине Калиновский призадумался. «Да, ситуёвина!» – устало размышлял он. – «Верхи не могут, а низы не хотят! Что-то типа того. Революционная ситуация в отдельно взятом органоне. А в результате настоящий депрессняк, как ни крути!»

Верхний этаж, то есть разум, как-то жил, мыслил, отдавал команды, а нижний уровень униженно затих. Низы не хотели ничего и никого. И между низом и верхом металась и маялась душа, как испуганная птица в клетке.

Глава 15
Мужской разговор

Эдуард Кирсанов ушёл из семьи по настоянию жены и поселился в квартире, которую ему любезно, но временно, предоставило руководство банка. Это безрадостное, в общем-то, событие он всё же решил отметить и позвонил другу, Виктору Калиновскому.

– Витя, привет! – как можно бодрее сказал Эдуард. – Я сегодня ушёл с работы до обеда, и вроде как из семьи тоже ушёл. В общем, как Колобок в сказке, отовсюду ушёл. Вещи кое-какие на нашу ведомственную квартирку перевёз, обживаюсь. Давай, друг, освободись пораньше, и тоже подкатывай, а? А то одному тошно. Справим новоселье вместе.

– Хорошо, приеду, – пообещал Виктор. – Записываю адрес.

Друзья обосновались на кухне. Виктор принес с собой кое-какие гостинцы, да и Эдуард уже приготовил нехитрый ужин.

– Вот так, друг Витя, тут я начинаю свой холостой пробег! – с грустной иронией заявил Кирсанов. – Жили с женушкой, не тужили, и вдруг, бац, горшок об горшок! Ну, сам виноват, чего уж, допустил непростительную утечку секретной информации в Интернет! Получается, нынче надо держать ухо востро. Прежде чем заводить с женщиной амуры, следует выяснять, в каких социальных сетях она зарегистрирована, и проверять её электронные дневники. Вот уж получил опыт!

Эдик говорил много и эмоционально, но Виктор не перебивал его.

– Представляешь, Алла сама говорит мне, давай, Кирсанов, думай, куда съедешь, – продолжал Эдуард. – А я-то всё надеялся, что мы с ней помиримся. А ничего не вышло. Кремень, а не баба! За это надо выпить! Вот только не возражай, что ты за рулем!

– Я на машине, но ничего, оставлю машину здесь, у тебя под окнами, и уеду на такси, – сказал Виктор. – Ладно, Эд, выпьем. Хоть она и кремень, но я думаю, что не всё потеряно. Немного поживёте врозь и сойдётесь опять. Бывает.

– Не знаю, не знаю, – помотал головой Кирсанов. – Документы уже поданы на развод. Так что я всерьёз толкую насчет холостой жизни.

– У тебя холостая жизнь, а у меня, что ни делаю, всё как холостой ход. Результаты хреновые, – признался Виктор. – Что на работе, что в анализах.

– Ну, значит, мы одинаково выхолощены! – воскликнул Эдуард и усмехнулся. – Дурацкий каламбур, да? И каламбур ли это?

– Не знаю насчет каламбуров, но я даже к психологу ходил – так меня перемкнуло, – откровенничал Виктор.

– И что психолог? Что он сказал?

– Да ничего особенно нового. И не он, а она. Навертела кучу слов. Вначале расхвалила, а потом начала прикидывать, не готов ли я к разводу…

– Она сама, скорее всего, на тебя запала! – догадался Эдуард. – А что, думает, парень при деньгах и при деле. Разведу его и выйду за него замуж. Где ей ещё мужика искать, как ни среди клиентов? Она сама замужем, не спрашивал?

– Спрашивал! Разведенка, – ответил Виктор.

– То-то и оно! – торжествовал Эдуард. – Пусть психоаналитики сами жуют свои многослойные торты из домыслов и пророчеств. Они такие же люди из плоти и крови, с теми же слабостями.

– Ты прав, – коротко сказал Виктор.

– Эх, Витька, надо как-то разворачивать судьбу в новом направлении, а нет ни сил, ни идей. Надо выдирать себя из привычного быта и пересаживать на новую почву! – вздохнул Эдуард. – Вот о чём я думаю.

– Эд, ну, почему ты отметаешь саму возможность примирения с женой? – удивился Виктор.

– Если бы ты с Аллой поговорил, ты бы это понял. Знаешь, что она мне заявила?

– Что?

– Что она вообще возможно выйдет замуж за другого человека! – выпалил Кирсанов. – Чтобы я был морально к этому готов!

– Ну и ну! Я и не знаю, что на это ответить! – сказал Виктор.

– Да-да, представь себе, так и заявила! – подтвердил Эдик.

– Может, она просто позлить тебя хотела, чтобы ты её взревновал? Блефует твоя Аллочка, а, Эдичка? – предположил Калиновский.

– Блефует, не блефует, но не удивлюсь, что у неё там, в этом чёртовом «Живом Журнале», нет какого-нибудь виртуального ухажера, который не прочь развиртуализоваться с Аллой. А, может, они уже встречаются! – со значением заявил Эдуард. – Сейчас ведь люди быстро через Сеть знакомятся, сходятся. Сколько угодно таких! А я сиди тут, как идиот. Что обиднее всего? Что при расставании вся прошлая жизнь будто бы обесценивается, вычёркивается. Вроде как это ошибка была. Бесцельно прожитые годы, как по Островскому. И мне мучительно больно.

– Да, есть такое дело, – посочувствовал Виктор.

– Ну, ты же разводился, знаешь! Но у тебя всё к лучшему вышло.

– Слушай, Эд, сейчас трудно в это поверить, но давай тогда тоже что ли думать, что у тебя всё к лучшему сложится, а? – предложил Виктор.

На самом деле Калиновский опять не понимал, чем поддержать старого друга и старательно подбирал утешительные слова.

– А давай! – согласился Эдуард. – За это и выпьем!

Друзья выпили, и Виктор задал вопрос:

– Эд, вот скажи, ведь я знаю, что ты Аллу, жену свою, любишь. Тогда почему тебя тянет на всяких дамочек? Почему ты в леваки похаживаешь? Силушку мужскую некуда девать? Неужели ты такой неугомонный?

– Знаешь, как меня ещё в начальной школе дразнили?

– Как?

– Эдик-педик! Вот и доказываю с молодости, что не педик я! Не педик! В привычку вошло. И что характерно, почти каждая женщина говорит мне волшебные слова «ни с кем и никогда так не было!». Мол, ты самый крутой перец в сексе. Ради этой фразы иногда и рискую. Дурак! – резюмировал Эдуард. – Ну, правда, не так уж много у меня было женщин, не такой уж я ходок. Так, баловство.

– Психолог бы точно сказал, что детские комплексы, – заметил Виктор с улыбкой. – По Фрейду.

– Ну, возможно и так. Комплексы, – легко и безобидно согласился Эдуард.

– Получается, что ты имя своё не любишь? – удивился Виктор.

– В детстве оно казалось мне вообще дурацким, потом вычурным, а теперь вроде как ничего, – сознался Эдик. – Привык уже.

– А я в детстве гордился своим именем, – сказал Виктор. – А теперь впервые задумался, что оно претенциозное. Мне стало трудно ему соответствовать. Полжизни прожил и как бы отделился от имени!

– У нас в банке есть один господин в Правлении, вот уж у него имечко так имечко. Ты вслушайся! Гений Викторович. Ге-ний! Да ещё и Викторович, сын победителя. Вот кому трудно было всю жизнь, – усмехнулся Эдик. – Представь, вызывают пацана к доске, а он же Гений, и надо обязательно на пять с плюсом отвечать! И вообще всё и всегда делать на пять с плюсом. Так рехнуться можно!

– Да, пошутили его родители над сыночком! – Виктор понимающе покачал головой.

– Если бы нас сейчас кто-нибудь услышал, то точно сказали бы, что мы чудаки оба! Оставим наши имена на совести родителей. А ты тут чего-то заикнулся про анализы? Какие ты анализы сдавал? – спросил Эдуард.

– Да к урологу ходил.

– Чего, приборчик барахлит?

– И приборчик ленивым стал, и вообще всякие симптомы, знаешь…

– Нет, Витька, пока не знаю, Бог миловал. Но годы идут, может и узнаю. Может, жена порчу на меня нашлет! – рассмеялся Эдуард. – Я где-то читал, что один из самых уважаемых Президентов Америки, Теодор Рузвельт, изменял своей жене многие годы. И его парализовало! Отказала нижняя часть тела. Он потом на инвалидной колясочке передвигался. Видно, жена Рузвельта истово молилась Богу о спасении души своего муженька! Может, и моя Алка намолит мне немощи мужские. Дашь адресок своего врача!

– Типун тебе на язык! – отмахнулся Виктор. – А я и не знал о таком компромате на Рузвельта. Значит, неспроста у него нижний этаж отказал? Вроде как расплата. Надо же!

– Я как-то навещал одного сотрудника по работе в стационаре, в урологическом отделении. Бр-р-р! – поморщился Эдуард. – Представь, ходят такие притихшие мужички в пижамах и с пробирками. Им операции сделали, каждому что-то своё отчекрыжили, и у них моча через трубочку вытекает в пробирку. Писать они не могут по-людски, понимаешь! Эти штуки у каждого! И лица такие печальные, как у святых на иконах. А каждый наверняка зажигал в своё время, девок портил, жене изменял, гусарил. Эх, выпьем-ка за наше мужское здоровье!

– Не частим ли мы? – пошутил Виктор.

– Пей понемножку, по капельке! Важен сам процесс, антураж и содержательная суть тостов, – почти серьёзно ответил Эдуард. Сам он отпил глоток коньяка и продолжил. – Ты, Витя, не запускай болезни, лечись! Врач-то хороший?

– Тут такая засада с врачом вышла! Посоветовали мне знающие люди доктора по фамилии Кевлер, дали телефон клиники. Записался, прихожу. А там, в кабинете, сидит моя бывшая одноклассница! Ты мог бы перед одноклассницей снять трусы? Уточняю для ясности. Не для секса, а для медицинского осмотра, – едко усмехнулся Виктор.

– Да-а-а… – понимающе произнес Эдуард. Видимо, он живо представил себе картину мужского унижения.

– Вот именно! – воскликнул Виктор. – Я анализы сдал, результаты тоже не очень, мне медсестра сразу сказала. Надо идти к докторице, с лечением определяться, а я всё решиться не могу. Анализы-то ей в карточку положили! Она вот-вот сама мне звонить начнет, а я вроде как трушу! Ну, скажи, Эд, что за хрень?

– Витька, всё вылечим! – заверил Эдуард и хлопнул друга по плечу. – Сейчас медицина сильная – знай, плати! Многое можно исправить, а когда семья рушится, то и жизнь может пойти под откос. Как поезд. Ту-ту! Чух-чух-чух!

– Ну, ты уж скажешь! Зачухал! – возмутился Виктор. – Так прямо и под откос!