Цезарь и Клеопатра Шоу Бернард
Цезарь. Все равно это только сон…
Клеопатра (живо). И совсем это не сон, никакой это не сон! Вот, смотри! (Вытаскивает из волос шпильку и колет ему руку.)
Цезарь. Ай! (Сердито). Как ты смеешь?
Клеопатра (оробев). Ты же говоришь, что тебе это снится… (Хныча.) А я хотела тебе показать…
Цезарь (мягко). Ладно, ладно, не плачь. Царицы не плачут. (Трет свою руку – действительно ли болит?) Значит, я не сплю? (Шлепает ладонью Сфинкса, чтобы убедиться в его твердости. Ощущение настолько реально, что он встревожился, но сам себе не верит.) Да, я… (Уже со страхом.) Нет, это невозможно! С ума можно сойти! (С отчаянием.) Назад, в лагерь, в лагерь! (Встает и хочет спрыгнуть с пьедестала.)
Клеопатра (в ужасе цепляется за него). Нет, нет, не уходи, не бросай меня одну! Не надо! Я боюсь, я так боюсь римлян!
Цезарь (убеждаясь, что всё это явь). Клеопатра, ты хорошо видишь мое лицо?
Клеопатра. Да. Оно такое белое в лунном свете.
Цезарь. А ты уверена, что это от лунного света? (Сурово.) Ты не заметила, что у меня довольно длинный нос?
Клеопатра (отшатнувшись, окаменев от ужаса). Ах!
Цезарь. Это римский нос, Клеопатра.
Клеопатра. Ах! (С пронзительным воплем вскакивает, пытается бежать, падает на колени и отчаянно кричит.) Сфинкс, загрызи его до смерти! Загрызи его! Я хотела принести тебе в жертву белого кота, честное слово… Я… (Цезарь слез с пьедестала и дотрагивается до ее плеча.) Ой! (Закрывает голову руками.)
Цезарь. Клеопатра, хочешь, чтобы Цезарь тебя не съел?
Клеопатра (жалобно к нему прижимаясь). Ах, да, да, да! Я украду у Фтататиты ее украшения и подарю тебе. Я заставлю Нил орошать твои земли два раза в год!
Цезарь. Тише, тише девочка. Твои боги боятся римлян, видишь, даже Сфинкс не смеет меня загрызть. Что он может сделать, если я отдам тебя Цезарю?
Клеопатра (шепчет с мольбой). Не надо… не надо… не надо… ты же обещал…
Цезарь. Цезарь не ест женщин.
Клеопатра (вскакивая, с надеждой). Правда?
Цезарь (внушительно). Но он ест девочек (она сникает) и кошек. Ну, а ты – глупая девчонка и внучка черной кошки. Значит, ты и девочка, и кошка.
Клеопатра (с дрожью). И он меня съест?
Цезарь. Да, если ты не докажешь ему, что ты женщина.
Клеопатра. Женщина? Хорошо, давай мне колдуна, который сделает из меня женщину! Ты не колдун?
Цезарь. Может быть. Но на это потребуется время, а тебе придется сегодня же ночью встретиться с Цезарем во дворце твоих предков.
Клеопатра. Нет, нет, я боюсь!
Цезарь. Как бы ты ни боялась, каким бы чудовищем тебе ни казался Цезарь, ты должна встретить его гордо, как настоящая женщина и великая царица. Если рука твоя дрогнет и голос прервется от страха, горе тебе и смерть! (Она стонет от ужаса.) Но если он поверит, что ты достойна царствовать, он посадит тебя на престол рядом с собой и сделает тебя истинной властительницей Египта.
Клеопатра (безнадежно). Да нет, он меня сразу раскусит.
Цезарь (с огорчением). Что ты! Женщины легко водят его за нос, они его ослепляют, и он видит их такими, какими хотел бы видеть.
Клеопатра (с надеждой). Тогда мы его проведем! Я надену головной убор Фтататиты, и он примет меня за старуху.
Цезарь. Если ты это сделаешь, он разом тебя проглотит.
Клеопатра. А я дам ему пирожок с моим волшебным опалом и запеку в него семь волосков священного белого кота, я ему…
Цезарь (резко). Э, да ты совсем дурочка. Он съест и твой пирожок, и тебя. (Презрительно от нее отворачивается.)
Клеопатра (бежит за ним и снова к нему прижимается). Не уходи! Я буду хорошая. Я буду твоей рабой.
Снова в пустыне раздается рёв. Это букцина – военная труба римлян.
Цезарь. Слушай!
Клеопатра (дрожа). Что это?
Цезарь. Голос Цезаря.
Клеопатра (дергая его за руку). Бежим! Скорей, скорей!
Цезарь. Со мной тебе ничего не грозит, пока ты не сядешь на трон для встречи Цезаря. Веди меня во дворец.
Клеопатра (радуясь, что может убежать). Сейчас! Сейчас! (Снова ревет букцина.) Боги гневаются, слышишь? Чувствуешь, как дрожит земля?
Цезарь. Это поступь Цезаря.
Клеопатра (тянет его за собой). Туда скорей! И давай по дороге поищем белого кота. Это он превратил тебя в римлянина.
Цезарь. Неисправима! Идем!
Он идет за ней. Они, крадучись, движутся по пустыне, а букцина ревет все громче и громче. Лунный свет тускнеет; на темном горизонте вырисовывается только фантастический силуэт Сфинкса. Небо затягивает черная мгла, в которой потом начинает мерцать свет далекого факела. Он падает на величественные колонны, поддерживающие крышу длинной галереи. В дальнем ее конце появляется раб-нубиец с факелом в руке. За ним следует Цезарь, он по-прежнему ведет за руку Клеопатру. Они идут по галерее, и Цезарь пытливо вглядывается в непривычную архитектуру и в тени, которые падают от колонн. Между ними пламя факела высвечивает бесшумно пробегающие крылатые человеческие фигуры с соколиными головами и огромных кошек из черного мрамора: кажется, что они то выбегают из засады, то прячутся опять. Цезарь идет дальше, сворачивает за угол и видит справа просторную нишу, где стоит трон, позади него – дверь. По бокам трона – стройные пилястры со светильниками.
Цезарь. Что это?
Клеопатра. Трон. В царском облачении и в венце здесь я сижу, когда мне разрешают.
Раб поднимает факел, чтобы осветить трон.
Цезарь. Прикажи рабу зажечь все светильники.
Клеопатра. А разве можно?
Цезарь. Конечно. Ты – царица. (Она колеблется). Смелей, смелей!
Клеопатра (робко рабу). Зажги все светильники.
Фтататита (внезапно появляясь из-за трона). Стой! (Раб останавливается. Она строго поворачивается к Клеопатре, и та пугается, как нашкодивший ребенок.) Кто это? Кого ты привела с собой? Ты приказала зажечь светильники без моего разрешения? (Клеопатра онемела от испуга.)
Цезарь. Она кто?
Клеопатра. Фтататита…
Фтататита (воинственно). Я – Фтататита, главная нянька…
Цезарь (резко ее прерывая). Помолчи, я говорю с царицей! (Клеопатре). Я вижу, твои слуги не знают своего места. Гони ее! (Рабу.) А ты делай то, что велела царица. (Раб зажигает светильники. Клеопатра стоит в нерешительности – боится няньку.) Ты царица! Гони!
Клеопатра (заискивающим тоном). Фтататита, миленькая, уйди, пожалуйста, ну, хоть на минутку!
Цезарь. Нет! Ты не приказываешь, ты молишь. Ты же царица. Тебя съедят. Прощай. (Поворачивается, чтобы уйти.)
Клеопатра (цепляясь за него). Нет, нет, не уходи!
Цезарь. Римляне не признают тебя царицей, раз ты боишься своих рабов.
Клеопатра. Нет, я не боюсь, видят боги – не боюсь!
Фтататита (грозно). Сейчас мы узнаем, кто кого боится. Клеопатра!
Цезарь. На колени! Разве и я ребенок, что ты смеешь перечить мне? (Показывает на пол возле ног Клеопатры. Фтататита, присмиревшая, но все еще свирепая, колеблется. Цезарь подзывает нубийца.) Раб! (Тот подходит.) Сумеешь отрубить голову? (Раб кивает и восторженно улыбается, оскалив белоснежные зубы. Цезарь берет свой меч за ножны, протягивает рукоятью нубийцу и, повернувшись к Фтататите, снова указывает на пол.) Теперь ты опомнилась, повелительница?
Фтататита покорно падает на колени перед Клеопатрой.
Фтататита (хрипло). В дни твоего величия не забудь рабу твою, о, царица! О, предки моего отца!
Цезарь. Теперь она знает свое место.
Клеопатра (взволнованно). Ступай! Уходи. Убирайся!
Фтататита, понурив голову, поднимается и пятится к двери. Клеопатра жадно наблюдает за усмирением Фтататиты, едва сдерживаясь, чтобы не захлопать в ладоши, но руки ее дрожат.
Клеопатра (кричит). Дайте мне что-нибудь, я должна ее исхлестать.
Хватает с трона змеиную кожу и бросается за Фтататитой, вертя в воздухе кожей как бичом. Цезарь одним прыжком догоняет ее и держит, чтобы Фтататита успела убежать.
Цезарь. А, котенок, царапаешься?
Клеопатра (вырываясь). Я должна кого-нибудь побить! Ну, хотя бы его! (Набрасывается на раба.) На тебе! На тебе! (Раб спасается бегством, исчезает в коридоре. Она бросает кожу и, размахивая руками, вскакивает на приступку трона. Кричит.) Наконец-то я царица, настоящая царица. Царица Клеопатра! (Цезарь с сомнением качает головой. Он не вполне убежден, что эта перемена благотворно отразится на судьбах Египта. Клеопатра оборачивается, сияя от радости. Спрыгивает со ступеньки и кидается ему на шею. Кричит.) Ты сделал меня царицей! Ах, как я тебя люблю!
Цезарь. Но царицам можно любить только царей.
Клеопатра. Я всех, кого люблю, сделаю царями. Я сделаю тебя царем. У меня будет много молодых царей с сильными руками, а когда мне с ними надоест, я их запорю до смерти, но ты всегда будешь моим царем, моим милым, добрым стареньким царем!
Цезарь. О, мои морщины и мое детское сердце! Клеопатра! Ты будешь самым опасным из завоеваний Цезаря.
Клеопатра (в ужасе). Цезаря? Я забыла про Цезаря. (С тревогой.) Ты ему скажешь, что я царица, скажешь, да? Настоящая царица… (Умоляюще.) Послушай… давай убежим и спрячемся, пока он не уйдет.
Цезарь. Если ты боишься Цезаря, ты не настоящая царица. От него не спрячешься, даже если ты залезешь под пирамиду, – он поднимет ее одной рукой. Ну, а тогда… (щелкает зубами.)
Клеопатра (с дрожью). Ай!
Цезарь. Не смей трусить! (Издалека доносится рев букцины. Клеопатра стонет от страха.) Ага! Цезарь приближается. Займи свое место! (Берет ее за руку и подводит к трону. Она подавлена, не может говорить.) Эй, Титатата! Как ты зовешь рабов?
Клеопатра (вяло опускается на трон и старается сжаться в комочек). Хлопни в ладоши…
Он хлопает в ладоши. Появляется Фтататита.
Цезарь. Принеси венец и облачение царицы. Позови служанок. Приготовь ее к приему гостей.
Клеопатра (чуть-чуть осмелев). Да, да, венец! Я надену венец.
Фтататита. Для кого должна Клеопатра надеть царское облачение?
Цезарь. Для царя царей, для римского гражданина, Тутатута.
Клеопатра (топнув ногой, Фтататите). Как ты смеешь задавать вопросы? Иди и делай, что приказано. (Фтататита с угрюмой улыбкой уходит. Клеопатра взволнованно обращается к Цезарю.) Но Цезарь поймет, что я царица, когда я надену царское облачение?
Цезарь. Нет. А как он узнает, что ты не рабыня, переодетая царицей?
Клеопатра. Но ты должен сказать ему.
Цезарь. Он меня не спросит. Он узнает Клеопатру по ее царственной осанке, отваге, величавости и красоте. (Она смотрит на него с сомнением.) Ты опять дрожишь?
Клеопатра (дрожа от страха). Нет, нет.
Входят Фтататита и три служанки с царским одеянием.
Фтататита. Из всех служанок царицы остались только эти три. Остальные разбежались.
Они принимаются наряжать бледную от страха Клеопатру, которая безмолвно им подчиняется.
Цезарь. Хорошо, хорошо! Нам хватит и трех. Бедный Цезарь обычно сам одевается.
Фтататита (с презрением). Египетская царица – не римский варвар. (Клеопатре). Смелей встречай опасность, дитя мое, выше голову перед чужеземцем!
Цезарь. Ну как, Клеопатра, отрадно или горько быть царицей? (Любуясь Клеопатрой, надевает ей на голову венец.)
Клеопатра. Горько.
Цезарь. Отбрось страх и ты победишь Цезаря. Тата, римляне близко?
Фтататита. Рядом. И стража разбежалась.
Женщины (тихо воют). Горе нам!
Вбегает нубиец.
Нубиец. Римляне! Римляне во дворе!
Выбегает в дверь. Служанки с воплями бросаются за ним. Фтататита злобно сжимает губы и не трогается с места. Клеопатра с трудом удерживается, чтобы не кинуться за служанками. Цезарь крепко сжимает ей руку и строго на нее смотрит. Она стоит как жертва, приведенная на заклание.
Цезарь. Царица должна встретить Цезаря одна. Скажи: «Да будет так».
Клеопатра (белая, как бумага). Да будет так.
Цезарь (отпуская ее). Молодец.
Слышен гомон и топот вооруженных людей. Клеопатру охватывает ужас. Совсем близко пронзительный звук букцины, ему вторит могучий рев труб. Тут Клеопатра уже не может с собой совладать: она кричит и стремглав бросается к двери. Ее удерживает безжалостная Фтататита.
Фтататита. Я воспитала тебя, ты произнесла: «Да будет так» – умри, но сдержи слово царицы.
Передает Клеопатру Цезарю, который ведет ее назад к трону, почти обезумевшую от страха.
Цезарь. Ну, если ты дрогнешь… (Садится на трон.)
Она стоит на ступеньке трона в полуобмороке, ожидая смерти. Из коридора вваливаются римские легионеры; впереди – аквилифер с воинским знаком – орлом и букцинатор, грузный мужчина с букциной, обвивающей его тело; ее медный раструб сделан в виде воющей волчицы. Дойдя до нефа, они изумленно смотрят на трон; выстраиваются перед ним, вынимают мечи и поднимают их с криком: «Слава Цезарю!» Клеопатра поворачивается и ошалело смотрит на Цезаря. Поняв, наконец, в чем дело, с возгласом облегчения падает к нему в объятия.
Действие второе
Александрия. Зал на первом этаже дворца, заканчивающийся лоджией, к которой ведут две ступеньки. Через арки лоджии видно яркое под утренним солнцем Средиземное море. Чистые высокие стены с фресками, изображающими процессию египетских фараонов в профиль, – своего рода плоский орнамент, отсутствие зеркал, ложных перспектив, мягкой мебели и тканей придают помещению красивый, простой, гигиеничный и прохладный вид. Богатый английский фабрикант счел бы его голым, скудным, нелепым и неуютным, ибо цивилизация Тоттенхем-Корт-Род по сравнению с египетской – примерно то же, что цивилизация стеклянных бус и татуировок по сравнению с цивилизацией Тоттенхем-Корт-Род.
Царь Птолемей Дионис, десятилетний мальчик, ведомый за руку своим опекуном Потином, сходит по ступенькам лоджии. Его встречают придворные. Это мужчины и женщины (некоторые женщины занимают государственные посты) разных национальностей, преимущественно египтяне; более светлокожие – из Нижнего Египта, более темнокожие – с верховьев Нила; среди них несколько греков и евреев. В группе по правую руку от Птолемея выделяется Теодот, наставник юного царя. Во главе придворных слева от царя – Ахилла, командующий его войсками. Теодот – маленький старик с морщинистым лицом и телом; гладкий у него только лоб необыкновенной высоты, занимающий больше места, чем вся остальная часть лица. Взгляд его и реакции остры, как у сороки, и он выслушивает остальным с ироническим вниманием, как философ – простодушные рассуждения своих учеников. Ахилла – высокий, видный мужчина тридцати пяти лет, с роскошной черной бородой, курчавой, как шерсть пуделя. Человек, видимо, не умный, но держится важно, с большим достоинством. Потин – сильный, энергичный пятидесятилетний евнух, горячий и смекалистый, но ум и личность – ординарные; нетерпелив, плохо владеет собой. У него густая темно-рыжая шевелюра, напоминающая мех. Царь Птолемей выглядит много взрослее английских мальчиков того же возраста, но при этом ребячлив, привык, чтобы им руководили, беспомощен и вместе с тем капризен; вид чрезвычайно отмытый и причесанный (чужими руками), что свойственно принцам всех времен и народов.
Царя встречают глубокими поклонами. Он подходит к трону справа от ступенек – это единственное сидение в зале. Остановившись перед троном, он нерешительно смотрит на Потина, ожидая указаний; тот становится по левую руку от него.
Потин. Царь будет говорить.
Теодот (дискантом, но внушительно, благодаря большому самоуважению). Слушайте слово царя!
Птолемей (монотонно, как заученный урок). Слушайте все и запомните: я перворожденный сын Авлета Флейтиста, который был вашим царем. Моя сестра Вереника лишила его престола и царствовала вместо него, но… но… (запнулся.)
Потин (подсказывает шепотом). Но боги не потерпели…
Птолемей. Да… Боги не потерпели… не потерпели… (Умолкает, затем упавшим голосом.) Я забыл, чего они не потерпели.
Теодот. Пусть мысли царя донесет его опекун Потин.
Потин (с трудом подавляя раздражение). Царь желал сказать, что боги не потерпели этого кощунства и не оставили его безнаказанным.
Птолемей (поспешно). Да, дальше я помню. (Возобновляет монотонный рассказ.) Поэтому боги послали через пески пустыни некоего Марка Антония, командира римской конницы, и он вернул моего отца на трон. И отец отрубил моей сестре Веренике голову. А теперь, когда отец мой умер, другая его дочь, моя сестра Клеопатра, хочет отнять у меня царство и править вместо меня. Но боги не потерпят… (Потин предостерегающе кашляет.) … боги… боги не потерпят…
Потин (подсказывает) …не будут потакать…
Птолемей. Да, да… не будут потакать такому самозванству и положат ее голову под топор так же, как же, как голову ее сестры. Но с помощью ведьмы Фтататиты она заколдовала римлянина Юлия Цезаря, чтобы он поддержал ее претензии на трон. Знайте же: я не потерплю… (сварливо Потину.) Чего я там не потерплю?
Потин (взрывается, внезапно преисполнившись политической страстью). Царь не потерпит, чтобы чужеземец отнял у него египетский престол. (Крики и рукоплескания.) Ахилла, доложи царю, сколько пеших и конных воинов у римлянина?
Теодот. Пусть говорит командующий царя!
Ахилла. Всего два римских легиона, повелитель. Три тысячи пеших и едва ли тысяча конных.
Придворные разражаются презрительным смехом. Под шум и разговоры в лоджии появляется римский офицер Руфий – грузный чернобородый человек средних лет, прямолинейный и резкий. У него светлые глазки, мясистые нос и щеки, но весь он, однако, состоит из одних мускулов и закален как сталь.
Руфий (со ступенек). Эй, потише! (Смех и болтовня разом смолкают.) Дорогу Цезарю!
Теодот (сохраняя присутствие духа). Царь разрешает римскому полководцу войти.
Следом за Руфием появляется Цезарь. Он одет просто, но на голове его, чтобы скрыть лысину, венок из дубовых листьев. Его сопровождает секретарь по имени Британн – бритт лет сорока, высокий, чинный и тоже уже лысоватый, с большими, обвислыми, табачного цвета усами, концы которых срастаются с аккуратно подстриженными бакенбардами. Он щеголевато одет в синюю тогу, к поясу его подвешена сумка для свитков, рог с чернилами и тростниковое перо. Его серьезность, сознание важности предстоящего дела контрастируют с добродушным любопытством Цезаря, который разглядывает обстановку и незнакомых людей с откровенным, почти детским интересом. Цезарь поворачивается к трону; Британн и Руфий останавливаются возле ступенек с другой стороны.
Цезарь (глядя на Потина и Птолемея). Кто же тут царь? Толстяк или мальчик?
Потин. Я – Потин, опекун государя моего, царя Египта.
Цезарь (дружески похлопав Птолемея по плечу). А-а, значит, ты царь. Скучное занятие в твоем возрасте, правда? (Потину.) К твоим услугам, Потин. (Равнодушно отворачивается и медленно проходит по середине зала, разглядывая придворных слева и справа, пока не останавливается перед Ахиллой.) А кто этот воин?
Теодот. Ахилла, главнокомандующий царя.
Цезарь (дружелюбно). А, главнокомандующий? Я тоже главнокомандующий. Но я слишком поздно взялся за эту работу, слишком поздно. Желаю тебе здоровья и многих побед, Ахилла.
Ахилла. Всё в руках богов.
Цезарь (оборачиваясь к Теодоту). А ты, достопочтимый, кто?
Теодот. Теодот, наставник царя.
Цезарь. Ты учишь людей, как быть царями? Это хитрое дело, Теодот. (Отвернувшись от Теодота, оглядывает стены с изображением богов и снова подходит к Потину.) А это что у вас за помещение?
Потин. Это зал заседаний царского казначейства.
Цезарь. Казначейства? Как это кстати: мне как раз нужны деньги.
Потин. Царская казна скудна, Цезарь.
Цезарь. Вижу: недаром у вас осталось только одно кресло.
Руфий (грубо кричит). Эй, кто-нибудь, дайте Цезарю сесть.
Птолемей (поспешно поднимается, чтобы уступить свое место). Цезарь, садись…
Цезарь (мягко). Не надо, мальчик, это ведь твой престол. Сиди. (Усаживает Птолемея. Руфий, оглядывая зал, видит в углу статую бога Ра, изображенного в виде сидящего человека с головой сокола. Перед статуей – бронзовый треножник величиной с табуретку, где курятся благовония. Руфий с чисто римской придирчивостью и презрением к предрассудкам иностранцев хватает треножник, сбрасывает с него благовония, сдувает пепел и ставит этот импровизированный стул посреди зала перед Цезарем.)
Руфий. Садись, Цезарь.
Среди придворных волнение, кто-то шипит: «Кощунство!»
Цезарь (садясь). Ну, Потин, к делу. Мне крайне нужны деньги.
Британн. Великий Цезарь напоминает вам о государственном долге Египта нашей державе, выданным покойному отцу царя триумвирами. И обязанность Цезаря перед его страной – потребовать немедленной его выплаты.
Цезарь (учтиво). Прошу прощения, совсем забыл. Я не представил вам своих ближайших сотрудников: это Британн, мой секретарь. Он островитянин, с западного края вселенной. В сутках пути от Галлии. А это Руфий, мой товарищ по оружию. (Руфий кивает.) Так вот, Потин, тысячу шестьсот талантов.
Потин (в ужасе). Сорок миллионов сестерций! Невозможно! В царской казне нет таких денег.
Цезарь (ободряюще). Всего тысячу шестьсот талантов, Потин! Зачем пересчитывать на сестерции? На сестерцию можно купить только ковригу хлеба.
Потин. А на талант – кровного жеребца. Это невозможно! У нас тут были беспорядки, потому что сестра царя Клеопатра незаконно претендует на трон; налоги не взимались уже целый год.
Цезарь. Пустяки, Потин. Мои офицеры взимают их с самого утра. (Снова шепот и волнение среди придворных. Слышен сдерживаемый смешок.)
Руфий (резко). Довольно болтать, надо платить, Потин! Ты дешево отделаешься.
Потин (язвительно). Неужели Цезарь, покоритель мира, находит время на такие пустяки, как взимание налогов?
Цезарь. Друг мой, взимание налогов – основное занятие покорителей мира.
Потин. В таком случае я предупреждаю тебя, Цезарь: сегодня же весь золотой запас казначейства и все сокровища храмов будут отправлены на монетный двор, переплавлены и на глазах всего народа отданы тебе. Народ увидит, что мы сидим на полу в пустых залах и пьем из деревянных чаш. Пусть гнев народа падет на твою голову, если ты вынудишь нас к этому святотатству!
Цезарь. Не бойся, Потин, народ знает, что вино вкусно пить и из деревянных чаш, а если ты раскошелишься, я улажу вашу борьбу за престол. Ну как, идет?
Потин. Если я скажу нет, это тебя остановит?
Руфий (с вызовом). Нет.
Цезарь. Потин, ты говоришь, что это дело обсуждалось у вас год. Можно отнять у тебя еще десять минут?
Потин. Не сомневаюсь, что ты поступишь, как тебе угодно.
Цезарь. Прекрасно! Но прежде пригласим сюда Клеопатру.
Теодот. Ее нет в Александрии, она в Сирии!
Цезарь. Не уверен. (Руфию.) Позови Фтататиту.
Руфий (кричит). Эй, Фтататита!
В лоджии появляется Фтататита и надменно останавливается над ступеньками.
Фтататита. Кто произнес имя Фтататиты, главной няньки царицы?
Цезарь. Никто не может произнести его, кроме тебя, Тота. Где твоя хозяйка? (Клеопатра, прятавшаяся за Фтататитой, выглядывает из-за нее и смеется. Цезарь встает.) Не почтит ли нас царица своим присутствием?
Клеопатра (оттолкнув Фтататиту и гордо стоя над ступеньками.) Я должна вести себя по-царски?
Цезарь. Да.
Клеопатра сейчас же спускается к царскому месту, хватает Птолемея, стаскивает его с сиденья и усаживается вместо него. Фтататита садится на ступеньку лоджии и напряженно наблюдает за происходящим.
Птолемей (с обидой, едва сдерживая слезы). Цезарь, вот так она всегда! Если я царь, то почему она у меня всё отнимает?
Клеопатра. А ты и не будешь царем, плакса несчастная! Тебя съедят римляне.
Цезарь (тронутый слезами Птолемея). Встань здесь, мальчик, возле меня.
Птолемей подходит к Цезарю, который, снова усевшись на треножник, берет его за руку, чтобы утешить. Клеопатра, бешено ревнуя, вскакивает.
Клеопатра (щеки ее пылают). На, бери свой трон, он мне не нужен! (Спрыгивает с трона и приближается к Птолемею, который в страхе от нее отшатывается.)
Цезарь. Иди, Птолемей. Если тебе предлагают трон, никогда не отказывайся.
Руфий. Надеюсь, Цезарь, ты это скажешь себе, когда мы вернемся в Рим.
Птолемей медленно идет на царское место, стараясь обойти Клеопатру подальше. Она становится вместо него рядом с Цезарем.
Цезарь. Потин…
Клеопатра (прерывая его). А со мной ты не хочешь разговаривать?
Цезарь. Помолчи. Попробуй-ка еще раз открыть рот без спросу, и я тебя съем.
Клеопатра. А я тебя не боюсь. Царица не должна ничего бояться. Ты лучше съешь моего мужа, он боится.
Цезарь (встрепенувшись). Мужа? Какого мужа?
Клеопатра (показывая на Птолемея). Вот этого сопляка.
Двое римлян и британец изумленно переглядываются.
Теодот. Цезарь, ты не знаешь наших обычаев. Египетские цари и царицы могут заключать брачный союз только с людьми своей царской крови. Птолемей и Клеопатра – брат и сестра. Поэтому они должны быть супругами.
Британн (шокирован). Цезарь, но это же неприлично!
Теодот (с возмущением). Как?
Цезарь (овладев собой). Не суди его, Теодот, он варвар с Британских островов и думает, что обычаи его племени – это законы природы.
Британн. Напротив, Цезарь, это египтяне – варвары. Зря вы с ними так либеральничаете. Ведь это же просто скандал.
Цезарь. Пускай скандал, но это дает мне возможность мирно уладить конфликт. Слушай, что я предлагаю, Потин.
Руфий. Эй, слушайте Цезаря!
Цезарь. Птолемей и Клеопатра будут вместе править Египтом.
Ахилла. А как же быть с младшим братом царя и с младшей сестрой Клеопатры?
Руфий (поясняет). Есть еще один маленький Птолемей – так мне сказали.
Читать бесплатно другие книги:
