Цезарь и Клеопатра Шоу Бернард
Его прерывает отчаянный крик. Крик приближается, и в зал вбегает Теодот, который рвет на себе волосы и выкрикивает что-то нечленораздельное. Руфий отступает и с изумлением смотрит на обезумевшего человека. Потин поворачивается и слушает.
Теодот (воздев руки). О, ужас, ужас несказанный! Беда! Помогите!
Руфий. Что там еще?
Цезарь (нахмурившись). Кто убит?
Теодот. Убит? Лучше десять тысяч смертей! Невосполнимая потеря!
Руфий. Что случилось?
Теодот (бежит к ним). Огонь с ваших кораблей перекинулся на первое из семи чудес света! Горит Александрийская библиотека!
Руфий. Хе! (С облегчением поднимается на лоджию и наблюдает за развертыванием войск на берегу.)
Цезарь. И только-то?
Теодот. Только-то?! (Не веря своим ушам.) Цезарь, неужели ты хочешь оставить о себе память как о варваре, солдафоне, не знающем цену книгам?
Цезарь. Теодот, я сам писатель. И скажу тебе: пусть лучше египтяне живут своей жизнью, а не выдумывают ее, грезя над книгами.
Теодот (на коленях, с подлинной страстью книжника). Цезарь, это великое счастье, если один раз в десять поколений появляется бессмертная книга.
Цезарь (непреклонно). Если она не льстит власть имущим, ее бросают в костер на площади.
Теодот. Не будь истории, смерть сравняла бы тебя с простым солдатом.
Цезарь. Она в любом случае сравняет. Я не прошу лучшей могилы.
Теодот. Но там сгорает память человечества.
Цезарь. Память о позорной жизни? Пусть горит.
Теодот (ошеломлен). Ты хочешь уничтожить прошлое?
Цезарь. Да. И построить будущее на его развалинах. (Теодот в отчаянии бьет себя кулаками по вискам.) Но слушай, Теодот, учитель царей, ты, для кого голова Помпея была не дороже, чем луковица для пастуха, ты стоишь передо мной на коленях, в слезах, чтобы вымолить несколько овечьих шкур, испещренных людскими заблуждениями. У меня нет ни одного свободного человека, ни одного лишнего ведра воды; ступай к Ахилле, пусть его воины тушат пожар. (Подводит его к ступенькам.)
Потин (многозначительно). Ты понял, Теодот, я остаюсь их пленником.
Теодот. Пленником?
Цезарь. Неужели ты будешь болтать с ним в то время, как сгорает память человечества? (Кричит в лоджию.) Караул, выпустить Теодота! Ступай скорее!
Теодот (Потину). Мне нужно спасать библиотеку! (Убегает.)
Цезарь. Проводи его до ворот, Потин. И попроси, чтобы он внушил вашим жителям не убивать моих солдат. Иначе за твою жизнь не ручаюсь.
Потин. Моя жизнь, Цезарь, будет тебе дорого стоить, если ты возьмешь ее (Идет за Теодотом.)
Руфий, стоявший у арки и поглощенный зрелищем того, как солдаты садятся в лодки, не заметил ухода египтян.
Руфий (кричит вниз). Готовы там?
Центурион (снизу). Готовы. Ждем Цезаря.
Цезарь. Скажи им, Цезарь идет… мерзавцы! (Зовет). Британникус! (Это пышное наименование секретаря – одна из шуток Цезаря. Впоследствии оно вполне официально означало бы «Завоеватель Британии».)
Руфий (кричит вниз). Отчаливайте, все, кроме баркаса. Караул, приготовиться к посадке! (Спускается с лоджии в зал.) А где эти египтяне? Опять милосердие?
Цезарь (посмеиваясь). Я отпустил Теодота спасать библиотеку. Литературу надо уважать, Руфий.
Руфий (в ярости). Глупость за глупостью! Умей ты воскрешать мертвецов, ты воскресил бы всех убитых нами в Испании, в Галлии и Фессалии, чтобы нам пришлось убивать их снова.
Цезарь. Если бы боги всерьез хотели обеспечить мир, им пришлось бы сперва уничтожить все человечество. (Руфий, потеряв терпение, рассерженно отворачивается.) К тому же, друг мой, каждый пленный египтянин – это два римских солдата, которые должны его охранять.
Руфий. Тьфу! Надо мне было догадаться, что за этими красивыми речами – очередная лисья хитрость. (Недовольно пожав плечами, отходит от Цезаря и поднимается в лоджию проследить за приготовлениями. Потом уходит совсем.)
Цезарь. Где же Британн? Я час назад послал его за доспехами. (Зовет.) Британн! Эй, островитянин!
Вбегает Клеопатра со шлемом и мечом Цезаря, которые она отняла у Британна. Тот идет за ней с кирасой и поножами. Подходят к Цезарю – она слева, он справа.
Клеопатра. Я тебя одену. Садись! (Он садится). Римские шлемы так всем к лицу! (Снимает у него с головы дубовый венок). Ой! (Хохочет.)
Цезарь. Но что тут смешного?
Клеопатра. Ты… лысый!
Цезарь (с легким раздражением). Клеопатра! (Встает, чтобы Британну легче было надеть на него кирасу.)
Клеопатра. Ах вот зачем тебе нужен венок!
Британн. Молчите, варварская душа, это венок воинской славы!
Клеопатра. Сам молчи, островитянин! (Цезарю.) Натирай голову крепкой тростниковой водкой. Они будут расти.
Цезарь (с грустной иронией). Клеопатра, ты любишь, когда тебе напоминают, что ты еще ребенок?
Клеопатра (надув губы). Нет.
Цезарь (садится и вытягивает ногу; Британн опускается на колени и надевает ему поножи). Вот и я не люблю, когда мне напоминают, что я человек пожилой. Хочешь, я отдам тебе мои лишние десять лет? Тогда тебе будет двадцать шесть, а мне… Ну, неважно сколько… По рукам?
Клеопатра. По рукам. (Надевает на него шлем). Ой, как красиво! Теперь тебе не дашь больше пятидесяти.
Британн (строго глядя на Клеопатру). Вы не должны так разговаривать с Цезарем.
Клеопатра. Это правда, что ты был весь раскрашен синим, когда Цезарь поймал тебя на острове?
Британн. Синий цвет украшает всех британцев благородного происхождения. На войне мы красим себя в синее: пусть враги лишат нас одеяния и жизни, но респектабельности у нас не отнимут. (Встает.)
Клеопатра (с мечом Цезаря). Дай, опояшу тебя мечом. Теперь ты чудесно выглядишь. В Риме тебе ставят статуи?
Цезарь. Да, много статуй.
Клеопатра. Прикажи, чтоб одну привезли мне.
Руфий (вернувшись в лоджию, с нетерпением). Ну, Цезарь, ты кончил разговаривать? Стоит тебе сесть в баркас, и наших солдат уже не удержать, лодки понесутся к маяку наперегонки.
Цезарь (вынимая меч и пробуя его острие). Сегодня его хорошо наточили, Британн? При Фарсале он был туп, как обруч от бочки.
Британн. Рассечет волос египетский. Я точил его сам.
Клеопатра (вдруг с ужасом обхватывает Цезаря руками). Как, неужели ты идешь на войну, чтобы тебя убили?
Цезарь. Нет, Клеопатра, ни один человек не идет на войну, чтобы его убили.
Клеопатра. Но ведь на войне убивают, я знаю. Мужа моей сестры убили. Не ходи! Пусть лучше он идет. (Показывает на Руфия.) Ну, пожалуйста, прошу тебя, не ходи! Что со мной будет, если тебя убьют?
Цезарь (серьезно). Ты боишься?
Клеопатра (съежившись). Нет…
Цезарь (властно). Ступай наверх и ты увидишь, как мы займем Фарос. Учись смотреть на сражения. Иди! (Она понуро идет на балкон.) Ну, Руфий, пошли!
Клеопатра (бьет в ладоши). А-а! Ну вот, теперь ты никуда не уйдешь!
Цезарь. Почему?
Клеопатра. Они вычерпывают ведрами воду – вон там, видишь, множество солдат… Они высушат всю гавань!
Руфий (смотрит вниз). Это правда! Там вся египетская армия ползает по берегу, как саранча. (С гневом подходит к Цезарю.) Их привел Теодот! А всё твоя хваленая доброта!
Цезарь (довольный своей хитростью). Я этого и хотел. Они тушат пожар. Пока они занимаются библиотекой, мы спокойно займем маяк. А? (Молодо бежит по лоджии, за ним спешит Британн.)
Руфий (с отвращением). Ну и лиса! Тьфу! (Убегает.)
Крики солдат внизу: Это приветствуют Цезаря.
Клеопатра (стоя в арке, машет шарфом). До свиданья! До свиданья! До свиданья, милый Цезарь! Возвращайся скорее!
Действие третье
Край набережной перед дворцом, с видом на восточную гавань и остров Фарос, где стоит знаменитый маяк: гигантская квадратная башня из белого мрамора, которая сужается с каждым этажом и оканчивается наверху сигнальным огнем. Остров соединен с материком гептастадием – дамбой в пять миль. Посреди набережной стоит римский часовой с пилумом и, заслонив левой ладонью глаза от солнца, напряженно вглядывается в то, что происходит у маяка. Пилум – метательное копье с крепким древком длиной около 130 см и железным наконечником 90сантиметровой длины. Часовой так поглощен зрелищем, что не замечает приближения четырех носильщиков со скатанными коврами. Перед ними идут Фтататита и Аполлодор-сицилиец. Аполлодор – красивый, веселый молодой человек 24х лет, изысканно одетый в нежные лиловатые и серые тона с украшениями из бронзы, черненого серебра, нефрита и агатов. Его дорогой меч с вороненым лезвием вложен в резные ножны из красной кожи с серебряной филигранью. Носильщики во главе с Фтататитой проходят за спиной часового к ступеням дворца и усаживаются там на корточки рядом со своими тюками. Аполлодор останавливается, его забавляет поведение часового.
Аполлодор (насмешливо кричит часовому). Стой, кто идет?
Часовой (вздрогнув, оборачивается, угрожающе выставляет копье. Это маленький жилистый мужчина с песочными волосами и старообразным лицом). Что такое? Ты кто?
Аполлодор. Я – Аполлодор Сицилийский. Скажи, друг мой, о чем ты замечтался? Я провел своих носильщиков через три сторожевых поста, но вы все так заняты маяком, что никто не окликнул меня. И это римская дисциплина!
Часовой. Мы сторожим здесь не сушу, а море. Цезарь только что высадился на Фаросе. (Смотрит на Фтататиту.) А это что? Что за образец египетской керамики?
Фтататита. Аполлодор, уйми римского пса! Пусть придержит язык в присутствии Фтататиты, царской домоправительницы.
Аполлодор. Друг мой, это очень влиятельная особа, она высокочтима сами Цезарем.
Часовой (на него это не произвело впечатления). А что в тюках?
Аполлодор. Ковры для украшения царских покоев. Я их отобрал из самых прекрасных ковров мира, а царица выберет лучшие из них.
Часовой. Так ты торгуешь коврами?
Аполлодор (с обидой). Дорогой друг мой, я – патриций!
Часовой. Патриций, а держишь лавочку, вместо того, чтобы воевать?
Аполлодор. У меня не лавочка, а храм искусства. Я служу красоте. Мой пароль: искусство для искусства. Вот так…
Часовой. Это не пароль.
Аполлодор. Это всемирный пароль.
Часовой. У Рима – другой пароль. Скажи наш, или убирайся в свою лавочку.
Фтататита, рассерженная его враждебным тоном, крадучись, походкой пантеры проходит по краю набережной и останавливается у него за спиной.
Аполлодор. А если не скажу и не уберусь?
Часовой. Я проткну тебя копьем.
Аполлодор. К твоим услугам, дружище! (Обнажает меч и с невозмутимой грацией принимает боевую стойку.)
Фтататита (вдруг схватив сзади часового за руки). Проткни ему глотку, Аполлодор. (Рыцарственный Аполлодор, смеясь, качает головой, отодвигается от часового и опускает меч.)
Часовой (тщетно пытаясь вырваться). Будь ты проклята! Отпусти! На помощь!
Фтататита (оторвав его от земли). Заруби римского гаденыша. Насади его на меч.
Подбегают два римских солдата с центурионом. Освобождают товарища, отшвырнув Фтататиту влево от часового.
Центурион (непривлекательный 50летний человек с отрывистой речью, резкий. В руке у него жезл). Что тут?
Фтататита (Аполлодору). Почему ты его не убил? Ты бы успел.
Аполлодор. Центурион, я здесь по велению царицы…
Центурион (перебивает его). Царицы! Да, да. (Часовому.) Пропустить. Пропускай к царице всех торговцев с товарами. Но смотри, не выпусти того, кого не впускал. Хоть и саму царицу.
Часовой. Эта старуха – зверь. Она сильнее троих мужчин. Хотела, чтобы торговец меня заколол.
Аполлодор. Я не торговец, центурион. Я патриций и служитель искусств.
Центурион. А это твоя жена?
Аполлодор (с ужасом). Нет, что ты! (Пытаясь загладить неловкость.) У этой особы, конечно, по-своему выразительная внешность. Но (подчеркнуто) она не моя жена.
Фтататита (центуриону). Римлянин, я Фтататита, управительница царского двора.
Центурион. Руки прочь от наших солдат, правительница. Не то сброшу тебя в море, будь ты сильнее хоть десяти мужчин. (Солдатам.) По местам, марш! (Уходит с ними обратно.)
Фтататита (злобно глядя им вслед). Посмотрим, кого больше любит Изида, – свою слугу или римского пса.
Часовой (Аполлодору, показывая копьем на дворец). Проходи и держись от меня подальше. (Повернувшись к Фтататите.) Подойди хоть на шаг, древняя крокодилица, и я всажу тебе вот эту штуку прямо в пасть.
Клеопатра (сверху). Фтататита, Фтататита!
Фтататита (скандализована). Отойди от окна, здесь мужчины!
Клеопатра. Я сойду вниз.
Фтататита. Нет, нет. Что ты выдумала? О, боги, боги! Аполлодор, вели своим носильщикам взять ковры – и быстро за мной.
Аполлодор. Слышали приказ царской домоправительницы?
Фтататита (глядя, как носильщики подбирают тюки, нетерпеливо). Быстрей, быстрей. А то она к нам спустится. (Клеопатра выходит из дворца и бежит по набережной к Фтататите.) Боги, зачем вы даровали мне жизнь!
Клеопатра (возбужденно). Фтататита, что я придумала. Лодка! Мне нужна лодка!
Фтататита. Лодка! Нет, нет, нельзя. Аполлодор, поговори с царицей.
Аполлодор (галантно). Прекраснейшая царица. Я Аполлодор Сицилийский, твой слуга. Я принес тебе три великолепных персидских ковра на выбор.
Клеопатра. Ковры? Мне не до ковров, мне нужна лодка.
Фтататита. Что еще за прихоть? Кататься по морю царица может только на царской барке.
Аполлодор. Царственность, Фтататита, не в корабле, а в самой царице. (Клеопатре.) Ступи ногой в самую жалкую лодчонку, и она станет царским кораблем. (Повернувшись к гавани, кричит.) Эй, лодочник! Греби сюда!
Клеопатра. Аполлодор, ты мой прекрасный друг, и я всегда буду покупать у тебя ковры. (Аполлодор весело кланяется. Над набережной показывается весло. Лодочник, круглоголовый, веселый, улыбчивый человек, почти черный от загара, с веслом в руке, поднимается по ступенькам на набережную, справа от часового, и ждет.) Аполлодор, ты умеешь грести?
Аполлодор. Мои весла унесут тебя, прекраснейшая из цариц, как на крыльях. Скажи только, куда?
Клеопатра. К маяку! Скорей! (Направляется к ступеням.)
Часовой. Стой! Нельзя! (Выставляет копье.)
Клеопатра. Как ты смеешь? Я царица!
Часовой. Не положено. У меня приказ.
Клеопатра. Если не подчинишься, скажу Цезарю, чтобы тебя убили.
Часовой. Если нарушу приказ, со мной еще хуже сделают. Отойди.
Клеопатра. Фтататита, придуши его.
Часовой (с опаской глядя на Фтататиту, потрясает копьем). Не подходи.
Клеопатра (подбежав к Аполлодору). Аполлодор, позови своих рабов на помощь.
Аполлодор. Мне не нужна помощь, моя госпожа. (Обнажает меч.) Солдат, чем ты будешь защищаться – копьем или мечом?
Часовой. Римлянин против сицилийца, будь ты неладен. На, получай. (Метнул копье в Аполлодора, тот привычно падает на колено. Копье пролетает над его головой. Аполлодор с торжествующим криком бросается к часовому; тот выхватывает меч, защищается и кричит.) Стража! На помощь!
Клеопатра, довольная и вместе с тем испуганная, отступает к дворцу, где сидят на корточках среди тюков носильщики. Встревоженный лодочник поспешно спускается по ступеням к воде, но останавливается, чтобы понаблюдать за схваткой: над набережной видна только его голова. Часовому мешает то, что он опасается нападения Фтататиты с тыла. Фехтует без изящества, но энергично; нападая и парируя удары Аполлодора, он вынужден время от времени делать выпад в сторону Фтататиты. Возвращается центурион с горсткой солдат. Это подкрепление надвигается на Аполлодора, и он отскакивает назад, к Клеопатре.)
Центурион (став справа от часового). Что еще? В чем дело?
Часовой (запыхавшись). Я бы сам с ним управился, если бы не старуха. Оттащите ее – другой помощи мне не нужно.
Центурион. Докладывай. Что произошло?
Фтататита. Он готов был убить царицу.
Часовой. И убил бы, а пройти не дал. Она хотела взять лодку и плыть к маяку. Я ее не пустил, как было приказано, и она натравила на меня вот этого. (Идет, подбирает свое копье и возвращается на свой пост.)
Центурион. Клеопатра, не сочти за оскорбление, но без прямого приказа Цезаря мы не смеем пропустить тебя за линию обороны.
Аполлодор. Но маяк занят римлянами, там ведь высадился Цезарь.
Центурион. А т, Аполлодор, благодари богов, что тебя не пригвоздили к дверям дворца.
Аполлодор (невозмутимо). Мой военный друг, я не для того рожден, чтобы меня убили таким уродским инструментом. Если я паду, то под этим (поднимает меч) царственным оружием – единственным, которое достойно свободного художника. А теперь, когда мы объяснили тебе, что не намерены перебежать к врагу, дай мне прикончить часового и отплыть с царицей.
Центурион (часовой в это время делает угрожающие движения). Клеопатра, вернись во дворец. Я не поддамся на хитрость этого сицилийца и выполню приказ. Вернись во дворец и там занимайся коврами.
Клеопатра (надувшись). Не вернусь. Я царица. Со мною Цезарь не разговаривает так, как ты. Или его центурионы усвоили манеры его кухонных мужиков?
Центурион (хмуро). Я выполняю свой долг.
Аполлодор. Царица, когда глупец стыдится своего поступка, он всегда кричит, что выполняет свой долг.
Центурион (сердито). Аполлодор…
Аполлодор (перебивает его с изысканной дерзостью). Я готов ответить за это оскорбление мечом – когда и где сочтешь удобным. Художник всегда готов к поединку. (Клеопатре.) Выслушай мой совет, звезда Востока. Пока до этих солдат не дойдет распоряжение самого Цезаря, ты пленница. Позволь мне отправиться к нему с твоим посланием и подарком. И раньше, чем солнце, склоняясь в объятия моря, пройдет половину пути, я привезу приказ Цезаря о твоем освобождении.
Центурион (глумливо). А царице продашь этот подарок.
Аполлодор (центуриону). Царица получит от сицилийца – безвозмездно, как дань восхищения перед египетской красотой – лучший из этих ковров для подарка Цезарю.
Клеопатра (ликующе, центуриону). Видишь, какое ты низменное и невежественное животное?
Центурион. У дурака добро не держится. (Солдатам.) Еще двое на этот пост. Не выпускать из дворца никого, кроме этого торговца с его товаром. Еще раз вынет меч – убить. По местам. Марш!
Уходит, оставив еще двух часовых.
Аполлодор (приветливо). Друзья мои, пойдемте во дворец и утопим нашу ссору в вине. (Вынимает кошелек и позвякивает монетами.)
Часовой (угрюмо). Слышал приказ? Ступай себе.
2й Часовой. Иди отсюда. Понял?
3й Часовой (горбоносый человек, в отличие от 2го, широколицего). Не искушай бедного человека.
Аполлодор. Видишь, прекраснейшая из цариц, римские легионеры неподкупны на глазах у начальства.
Клеопатра. А ковры эти очень тяжелые?
Аполлодор. Не все ли равно? На то есть носильщики.
Клеопатра. А как их кладут в лодку? Сверху бросают?
Аполлодор. Царица, в маленькие лодки нельзя ничего бросать сверху, не то их потопишь.
Клеопатра. В такую, например. (Показывает на лодочника.)
Аполлодор. Да. Маленькая.
Клеопатра. А ты отвезешь Цезарю ковер, если я попрошу?
Аполлодор. Конечно.
Клеопатра. И заставишь нести его очень бережно, чтобы не повредить?
Аполлодор. Не сомневайся.
Клеопатра. Очень, очень бережно?
Аполлодор. Бережнее, чем себя.
Клеопатра. И не позволишь носильщикам ронять его и бросать?
Аполлодор. Прикажи закатать ковер в самый тонкий стеклянный кубок, и, если он разобьется, я готов заплатить за него головой.
Клеопатра. Хорошо. Пойдем, Фтататита. (Фтататита подходит к ней. Аполлодор хочет проводить их во дворец.) Нет, Аполлодор, ты не ходи. Я сама выберу ковер. Жди здесь. (Вбегает во дворец.)
Аполлодор (носильщикам). Следуйте за этой дамой. (Показывает на Фтататиту.) И повинуйтесь ей.
Носильщики встают и поднимают ковры.
Фтататита (адресуясь к носильщикам так, словно это крысы). Сюда. И разуйтесь, прежде чем топать по этой лестнице.
Она входит; за ней – носильщики с коврами. Тем временем Аполлодор подходит к краю набережной и смотрит на гавань. Часовые наблюдают за ним.
Аполлодор (1му часовому). Друг мой…
Часовой. Тихо, ты.
2й Часовой. Заткнись.
3й Часовой (полушепотом, опасливо поглядывая на северную сторону набережной). Не можешь потерпеть немного?
Аполлодор. Терплю, трехголовый осел. (Они обозленно ворчат, но он нисколько не напуган.) Вы за кем поставлены наблюдать – за мной или за египтянами?
Часовой (недовольно). Мы знаем, за кем.
Аполлодор. Ну так и наблюдайте. Вон, там что-то затевается. (Показывает на юго-запад, туда, где дамба.)
Часовой. Без твоих советов обойдемся.
Аполлодор. Дубина. (Кричит.) Эй, там! Центурион!
Часовой. Не лезь не в свое дело! (Кричит.) Тревога! Тревога!
2й и 3й Часовые. Тревога! Тревога!
Прибегает центурион с караульными.
Центурион. Что еще? Опять старуха на тебя напала? (Увидел Аполлодора.) Ты еще здесь?
Аполлодор (показывает). Посмотри туда. Египтяне передвигаются. Они хотят отбить Фарос. Нападут с суши и с моря: по дамбе и из западной гавани. Шевелитесь, мои военные друзья – охота началась. (С разных мест на набережной доносятся звуки труб.) Ага! Что я говорил.
Центурион (поспешно). Вы двое – поднимите по тревоге южные посты. Один остается здесь. Остальные за мной, живо!
2й и 3й часовые убегают на юг. Центурион со своими – на север. Тут же раздается рев букцины. Из дворца выносят ковер четверо носильщиков, за ними идет Фтататита.
Часовой (с опаской поднимает копье). Опять ты! (Носильщики замирают.)
Фтататита. Уймись, римлянин, теперь ты один. Аполлодор, этот ковер – подарок Клеопатры Цезарю. В него завернуто десять драгоценных кубков тончайшего испанского хрусталя и сотня яиц священной сизой голубки. Поклянись, что ни одного не раздавишь.
Аполлодор. Головой клянусь! (Носильщикам.) Грузите в лодку осторожно.
1й Носильщик (смотрит вниз на лодку). Смотрите, господин, яйца у этой госпожи, похоже, весом в фунт. Лодка мала для такого груза.
Лодочник (возмущенно взбегает по ступеням). Ах ты, подлый злопыхатель. Противоестественный сын верблюдицы! (Аполлодору.) Моя лодка возила по пять человек. Неужто не свезет вашу милость с мешком голубиных яиц? (Носильщику.) А ты, порождение дромадера, будешь наказан богами за свою зловредность.
1й Носильщик (спокойно). Отлупил бы тебя, да ковер не могу бросить. Но ничего, как-нибудь тебя подловлю.
Аполлодор (становясь между ними). Утихомирьтесь. Будь эта лодка корытом, я все равно доплыву до Цезаря.
Читать бесплатно другие книги:
