Ключ к Ребекке Фоллетт Кен
– Они прорвали проволочное заграждение у шестьдесят девятого укрепления. Группа Менни атакует при взаимодействии с пехотой африканского корпуса.
– Вот оно! – воскликнул Роммель. – Мы прорвались. Поехали туда.
Было 10.30 утра, когда подполковник Реджи Богг заглянул в кабинет Вэндема и сказал:
– Тобрук в осаде.
Работа с этого момента потеряла всякий смысл. Вэндем продолжал механически читать донесения от информаторов; подумал немного о ленивом лейтенанте, которого пора было представлять к очередному званию, но который явно этого не заслуживал; подумал он и о новых подходах к делу Алекса Вольфа – но все это уже казалось безнадежно тривиальным. Поступавшие в течение дня новости становились все мрачнее. Немцы прорвали проволочные заграждения, перебрались через противотанковый ров, прошли через внутреннее минное поле и дошли до стратегического пересечения дорог под названием Кингз Кросс.
В семь вечера Вэндем пошел домой поужинать с Билли. Он не имел права рассказывать сыну о Тобруке – это еще держалось в секрете. Пока они ели бараньи отбивные, Билли рассказал ему про своего учителя английского языка, который из-за больных легких был непригоден к военной службе, но беспрерывно говорил о том, как он хотел отправиться в пустыню и задать там перцу фрицам.
– Вообще-то говоря, я ему не верю, – заявил Билли. – А ты?
– Я думаю, он действительно этого хочет, – сказал Вэндем. – Просто чувствует себя виноватым.
Билли был в том возрасте, когда все услышанное им требовало доказательств.
– Виноватым? Он не может чувствовать себя виноватым, потому что он тут ни при чем.
– Речь идет о неосознанной вине.
– Какая разница?
«Ну вот, приехали», – подумал Вэндем. Он помолчал немного и пояснил:
– Когда ты сделал что-то плохое или неправильное и знаешь об этом, тебе становится не по себе от того, что ты это сделал, ты понимаешь, почему тебе не по себе. Вот это понимание есть осознанная вина. Мистер Симкиссон ничего плохого не совершил, но ему все равно не по себе, и он не понимает, почему это так. Это неосознанная вина. Когда он болтает о том, как ему хочется воевать, ему становится лучше.
– О, – вздохнул Билли.
Вэндем так и не узнал, понял, ли Билли его объяснение или нет.
Отправляясь спать, Билли взял с собой новую книжку. Он сказал, что это детектив. Она называлась «Смерть на Ниле».
Вэндем отправился обратно в генштаб. Плохие новости продолжали поступать. 21-я танковая дивизия немцев вошла в город Тобрук и с берега обстреляла несколько британских кораблей, которые с опозданием пытались выйти из бухты в открытое море. Некоторые из них затонули. Вэндем подумал о людях, которые сделали такой корабль, о тоннах дорогостоящей стали, которые пошли на его изготовление, о подготовке моряков, времени и усилиях, которые понадобились, чтобы сколотить крепкую команду: моряки погибли, корабль затонул, и весь этот труд был затрачен впустую.
Он провел ночь в офицерской столовой в ожидании сообщений из района боевых действий. Все это время он непрерывно пил и курил, и теперь у него болела голова. Периодически ему приносили боевые сводки. В течение ночи Ритчи, командующий 8-й армией, принял решение сдать позиции и отступить к Мерса Матрух. Говорили, что, когда главнокомандующий Аучинлек узнал об этом, он вышел из кабинета с лицом, мрачным как туча.
Ближе к рассвету Вэндем вспомнил о своих родителях. Некоторые портовые города на южном побережье Англии пострадали от бомбежек не меньше, чем Лондон, однако его родители жили все-таки на небольшом удалении от берега, в одной из деревушек графства Дорсет. Вэндем посмотрел на часы: в Англии сейчас около четырех утра, и старик, наверное, уже защипил себе концы брюк зажимами, взобрался на велосипед и в темноте отправился на работу. В свои шестьдесят лет он обладал резвостью сельского мальчишки. Набожная мать Вэндема запрещала ему курить, пить спиртное и вообще делать подобные «предосудительные вещи». Такой режим, по всей видимости, пошел на пользу ее супругу, в то время как она сама постоянно недомогала.
В конце концов выпивка, усталость и скука взяли над Вэндемом верх, и он задремал. Ему снилось, что он находится в Тобрукском гарнизоне вместе с Билли, Элин и своей матерью. Вот он бегает по дому, закрывая все окна. Снаружи немцы, которые почему-то выглядят, как пожарные, приставляют к стене дома длинные лестницы и взбираются наверх. Вдруг мать Вэндема, которая пересчитывала фальшивые банкноты, поднимает голову, открывает окно и, указывая на Элин, пронзительно кричит: «Красная женщина!» Роммель в пожарной каске влезает в окно и направляет брандспойт на Билли. Струя воды такая сильная, что мальчик переваливается через парапет и падает в море. Вэндем знает, что он виноват во всем, но не может понять, что именно он сделал не так. Он горько зарыдал. И проснулся.
С облегчением понял, что на самом деле не плакал. Сон оставил в нем всеподавляющее чувство отчаяния. Он закурил сигарету. Вкус дыма был отвратительный.
Взошло солнце. Вэндем ходил по столовой и гасил свет, просто чтобы чем-то заняться. Вошел повар с кофейником. Пока Вэндем пил кофе, дежурный капитан принес очередную сводку. Он встал посреди столовой, дожидаясь тишины.
– Генерал Клоппер сдал Тобрукский гарнизон Роммелю сегодня на рассвете.
Вэндем вышел из столовой и побрел по улицам города в сторону Нила, где был его дом.
Он чувствовал себя беспомощным и бессильным, понимая, что, пока он сидит здесь и ловит шпионов, там, в пустыне, его страна проигрывает войну. Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, Алекс Вольф имеет какое-то отношение к последним победам Роммеля, но отогнал эту догадку, как маловероятную. Вэндем был настолько удручен, что подумал: «А может быть еще хуже?» – и решил, что, конечно, может.
Придя домой, он завалился спать.
Часть II
Мерса Матрух
Глава 1
Грек был «рукоблудом».
Элин не любила таких мужчин. Ей не претила откровенная похоть – скорее, даже нравилась. Но было противно, когда ее пытались лапать украдкой, с виноватым видом и без всякого повода с ее стороны.
После двух часов пребывания в магазине она невзлюбила Микиса Аристопулоса. Прошло две недели, и она уже была готова задушить его.
Сам магазин ей нравился. Привлекал запах специй и ряды ярких коробок и банок, которыми уставлены полки в подсобке. Работа была нетрудной и довольно однообразной, но время летело быстро. Обычный восьмичасовой рабочий день был ей в новинку. Покупатели удивлялись тому, как быстро она могла в уме подсчитать стоимость покупки. Время от времени Элин сама покупала какой-нибудь необычный заморский деликатес: баночку печеночного паштета, плитку «Хершли», бутылку «Бовриля» или банку печеных бобов – и лакомилась им у себя дома.
Однако хозяин здорово досаждал ей. При любой возможности он старался дотронуться до ее руки, плеча или бедра; каждый раз, когда Аристопулос проходил мимо нее за прилавком или в подсобке, он старался коснуться ее груди или ягодиц. Сначала Элин думала, что все это происходит случайно, – его наружность просто не соответствовала такому типу поведения: возраст чуть больше двадцати, довольно хорош собой, с широкой белозубой улыбкой. Она не протестовала против его действий, и он, вероятно, решил, что ей это нравится. Надо будет поставить его на место.
Ей не нужны были его ласки. Ее чувства и так были в совершенном беспорядке. Элин одновременно нравился и был противен Уильям Вэндем, который поначалу разговаривал с ней, как с равной, а потом – как с потаскухой; ей было поручено соблазнить Алекса Вольфа, которого она в глаза не видела, а теперь еще этот Микис Аристопулос со своими приставаниями – в отношении него она не чувствовала ничего, кроме презрения.
«Они все используют меня, – подумала она, – из этого состоит вся моя жизнь».
Интересно, что собой представляет этот Вольф. Легко Вэндему было поручить ей подружиться с ним, как будто в ее руках была волшебная кнопка, нажав которую она становилась совершенно неотразимой. На самом деле, многое зависит от самого мужчины. Некоторым мужчинам она нравилась с первого взгляда. С другими все было значительно сложнее. Иногда совсем ничего не получалось. С одной стороны, она надеялась, что и с Вольфом у нее ничего не получится. С другой – она помнила, что он немецкий шпион, и что Роммель с каждым днем продвигается все ближе, и что, если нацисты войдут в Каир…
Аристопулос вышел из подсобки с коробкой макарон в руке. Элин взглянула на часы – рабочий день почти закончился. Аристопулос поставил коробку на прилавок и открыл ее. По дороге назад, протискиваясь мимо Элин, он просунул руки ей под мышки и облапал. Она отпрянула. Было слышно, как кто-то входит в магазин.
«Сейчас я проучу этого грека», – подумала она и крикнула ему вдогонку по-арабски:
– Если ты еще раз до меня дотронешься, я отрежу тебе твой!…
Вошедший посетитель разразился смехом. Элин обернулась и посмотрела на него. Он был европейцем, но, видимо, хорошо понимал по-арабски. Она сказала:
– Добрый день.
Он посмотрел в сторону подсобки и крикнул:
– Аристопулос, молодой козел, ты чем это тут занимаешься?
Из-за двери показалась голова Аристопулоса.
– Добрый день, сэр. Это моя племянница Элин.
Лицо его выражало смущение и что-то еще, что Элин не смогла разобрать. Он нырнул обратно за дверь.
– Племянница! – удивился посетитель, глядя на Элин. – Кто бы мог подумать!
Это был рослый мужчина лет тридцати, темноволосый, загорелый и темноглазый. Его большой, с горбинкой нос мог принадлежать и чистокровному арабу, и европейцу аристократических кровей. Губы у него были тонкие и во время улыбки обнажали мелкие ровные зубы. «Как у кошки», – подумала Элин.
Она сразу распознавала богатых людей, и сейчас один из них стоял перед нею: шелковая сорочка, золотые часы, элегантные хлопчатобумажные брюки с поясом из крокодиловой кожи, башмаки ручной работы и легкий запах дорогого одеколона.
Элин спросила:
– Чем могу служить?
Он посмотрел на нее так, как будто у него было несколько ответов на ее вопрос, и затем сказал:
– Начнем, пожалуй, с английского джема.
– Одну минуту.
Джем хранился в подсобке. Она заскочила туда, чтобы взять баночку.
– Это он! – проговорил Аристопулос свистящим шепотом.
– О чем это ты? – сердито спросила Элин.
Она все еще злилась на него.
– Ну тот, с фальшивыми деньгами, мистер Вольф. Это он!
– О господи!
На мгновение она забыла, за чем пришла. Аристопулос так запаниковал, что у нее самой чуть не помрачился рассудок.
– Что мне ему сказать? Что я должна делать?
– Я не знаю. Отнеси ему джем… Я не знаю…
– Да, джем, хорошо.
Она схватила банку джема «Купер Оксфорд» с полки и вернулась в торговый зал. Там она заставила себя ослепительно улыбнуться и поставила банку на прилавок.
– Что еще?
– Два фунта кофе, мелкого помола.
Пока Элин взвешивала кофе и пропускала его через мельницу, он, не отрываясь, смотрел на нее. Вдруг ей стало страшно. Его глаза неотступно следовали за ней. «Мне нужно разговориться с ним. Не могу же я все время повторять: „Что еще?“ Мне надо завязать с ним знакомство», – подумала она и спросила:
– Что еще?
– Пол-ящика шампанского.
Картонный ящик с шестью бутылками был довольно тяжел. Она волоком вытащила его из подсобки.
– Я надеюсь, вы нам поручите доставить все это?
Элин старалась говорить спокойно. Она слегка запыхалась и надеялась, что это скроет ее нервозность.
Посетитель как будто просверлил ее насквозь своими темными глазами.
– Доставить? – переспросил он. – Спасибо, не нужно.
Девушка взглянула на тяжелую коробку.
– Я надеюсь, вы живете поблизости.
– Недалеко.
– Вы, должно быть, очень сильный!
– Не слабый.
– У нас есть очень надежный посыльный…
– Я сам! – отрезал он.
Она кивнула:
– Как хотите.
Элин не особенно надеялась, что он согласится, но все же была разочарована его отказом.
– Что-нибудь еще?
– Пожалуй, нет.
Она начала подсчитывать сумму. Вольф сказал:
– Похоже, у Аристопулоса хорошо идут дела, раз он нанял помощницу.
– Пять фунтов, двенадцать шиллингов и шесть пенсов… вы бы так не говорили, если бы знали, сколько он мне платит… пять фунтов, тринадцать шиллингов и шесть пенсов, шесть фунтов…
– Вам что, не нравится ваша работа?
Она посмотрела ему в глаза.
– Я готова на все, чтобы выбраться отсюда.
– Что вы имеете в виду? – быстро спросил он.
Она пожала плечами и продолжала подсчитывать.
– Тринадцать фунтов, десять шиллингов и четыре пенса.
– А откуда вы знаете, что я буду платить английскими фунтами?
Да, он был не промах. Элин испугалась, что выдала себя. Она почувствовала, что краснеет. Но все же нашлась:
– Вы ведь британский офицер, не так ли?
Он громко рассмеялся вместо ответа, вынул пачку купюр и отсчитал четырнадцать. Элин дала ему сдачу египетскими монетами.
«Что бы еще предпринять? – думала она. – Что бы такое сказать?»
Она начала складывать его покупки в коричневый бумажный пакет.
– У вас что, намечается вечеринка? Я люблю вечеринки.
– А почему вы спрашиваете?
– Шампанское…
– Ну да. Вообще-то говоря, вся наша жизнь – это одна большая вечеринка.
Она подумала: «Ну вот, у меня ничего не получилось. Сейчас он уйдет и придет через несколько недель, а может быть, не придет никогда. Я видела его, разговаривала с ним, а теперь он исчезнет и растворится в городе».
Элин почувствовала глубокое отчаяние.
Он поднял ящик с шампанским на левое плечо, взял в правую руку бумажную сумку и сказал:
– До свидания.
– До свидания.
В дверях он обернулся.
– В среду в 7.30 вечера в ресторане «Оазис».
– Хорошо! – воскликнула она радостно.
Но он уже исчез.
Почти все утро ушло у них на то, чтобы добраться до горы Иисуса. Джейкс сидел на переднем сиденье, рядом с водителем. Вэндем торжествовал. Австралийская рота ночью захватила высоту и обнаружила там почти не тронутую немецкую станцию радиопрослушивания. Это была первая хорошая новость за много месяцев.
Джейкс повернулся на своем сиденье и, перекрикивая шум мотора, сообщил:
– Австралийцы, видимо, подкрались чуть ли не босиком, чтобы застать неприятеля врасплох. Большинство итальянцев были захвачены в плен в пижамах.
Вэндем уже слышал нечто подобное.
– Немцы не спали, – сказал он. – Бой был достаточно тяжелый.
Англичане ехали по главной дороге, которая вела в Александрию, затем по прибрежной дороге на Эль-Аламейн, а потом свернули на боковую колею, вдоль которой для ориентира были расставлены пустые бочки из-под горючего. Почти все транспортные средства отступали, двигаясь во встречном направлении. Никто не знал, что происходит. Они остановились у полевого пункта снабжения, чтобы заправиться, где Богг был вынужден воспользоваться своим превосходством в звании, чтобы заставить дежурного офицера отпустить им горючее.
Водитель спросил у офицера, как проехать к высоте.
– По бутылкам, – бодро ответил тот.
Все дороги в этом районе обозначали пустыми бочками, в которых были прорезаны отверстия в форме бутылок, сапог, месяцев или звезд. Ночью внутри бочек зажигался огонь, для того чтобы сделать эти символы светящимися.
Богг спросил офицера:
– А что там происходит? Похоже, все двигаются назад, на восток.
– А мне вообще никто ничего не говорит, – сказал офицер.
Они выпили по кружке чая и съели по бутерброду с мясными консервами, которые им дали со стоящего неподалеку общевойскового грузовика. Вскоре доехали до места недавнего сражения, усеянного подбитыми и обгорелыми танками. Похоронная команда собирала трупы. Бочки кончились, но шофер все-таки нашел продолжение дороги на другой стороне каменистой равнины.
Высоту нашли в полдень. Недалеко от нее шел бой: с запада доносились выстрелы и были видны клубы дыма. Вэндем вдруг осознал, что ему никогда раньше не приходилось бывать так близко к району боевых действий. Самые острые впечатления, которые он вынес, были грязь, паника и путаница. Офицеры подъехали к грузовику, в котором располагался командный пункт, и им показали дорогу к захваченным немецким фургонам с радиоаппаратурой.
Там уже работали люди из армейской разведки.
В маленькой палатке по одному допрашивали пленных, а остальные дожидались своей очереди на палящем солнце. Специалисты из артиллерийско-вещевой службы осматривали захваченное оружие и транспортные средства, списывая серийные номера изготовителей. Служба «Игрек» тоже была на месте – в ее задачу входило определение радиочастот и шифров. Маленькая группа под руководством Богга должна была узнать, насколько подробно немцы оповещались о предстоящих действиях союзников.
Каждому из них выделили для осмотра по фургону. Как большинство офицеров разведки, Вэндем изучал немецкий весьма поверхностно. Он знал несколько сотен слов, в основном военные термины, и, хотя не смог бы отличить любовное письмо от списка белья из прачечной, он понимал написанные на немецком военные приказы и сводки.
Предстояло изучить гору материалов: захваченный пункт оказался ценной добычей для разведки. Большая часть трофеев будет упакована в ящики и отправлена в Каир для более подробного изучения большим количеством специалистов. Сегодня нужно было сделать лишь предварительный осмотр.
В фургоне, который достался Вэндему, все было перевернуто. Когда немцы поняли, что бой проигран, они начали уничтожать документы. Коробки с бумагами опрокинули на пол и подожгли, но сгореть полностью они не успели. На одной из картонных папок он увидел следы крови: кто-то погиб, защищая свои секреты.
Вэндем принялся за работу. В первую очередь уничтожению подлежат наиболее важные документы, поэтому он начал с полуобгоревшей кучи. Он обнаружил данные о перехвате радиопередач союзников – многие из них были расшифрованы. Большинство сообщений носило обычный рабочий характер, но, по мере того, как Вэндем исследовал все новые и новые документы, он убеждался в том, что служба радиоперехвата германской разведки собирает массу полезной информации. Она работала лучше, чем Вэндем себе представлял, а служба безопасности радиосвязи союзников выполняла свои обязанности из рук вон плохо.
Под полуобгоревшей кучей бумаг Вэндем нашел книгу, роман на английском языке. Он открыл ее и, наморщив лоб, прочитал первую строчку:
«Прошлой ночью мне приснилось, что я вернулась в Мандерлей».
Книга называлась «Ребекка», автор Дафна дю Морье. Название было смутно знакомо. Вэндем подумал, что его жена наверняка читала ее. Это что-то о молодой женщине, которая жила в загородном доме в Англии.
Вэндем почесал в затылке. Мягко говоря, странная литература для вояк африканского корпуса.
И почему на английском языке?
Возможно, книга принадлежала пленному британскому военнослужащему, но Вэндем подумал, что это маловероятно: насколько он знал, солдаты в основном читали порнографию, крутые детективы и Библию. Он не мог себе представить воина из группы «Дезерт Рэтс», который бы взахлеб читал роман о хозяйке Мандерлей.
Скорее всего, книга находилась там не просто так. С какой целью? Вэндем допускал только одну возможность: книга служила основой для шифра.
Такой шифр был вариантом одноразового шифровального блокнота. Он состоял из случайных букв и цифр, напечатанных по пять знаков в строке. Изготавливались только два экземпляра блокнота: один для отправителя и другой для получателя сообщения. Каждая страница блокнота использовалась только один раз, а затем отрывалась и уничтожалась. Таким образом, сообщение, переданное этим шифром, не мог расшифровать никто, кроме получателя. Вместо блокнота можно взять любую книгу, причем использованные для зашифровки страницы не обязательно уничтожать.
Книга, однако, имеет большое преимущество перед блокнотом: она выглядит вполне безобидно. На поле боя это не слишком существенно, однако в тылу врага – очень важно.
Это как раз и объясняет, почему выбрана книга на английском языке. Немцы, передавая зашифрованные сообщения друг другу, выбрали бы немецкую книгу, если бы вообще ей воспользовались, а шпиону на британской территории требовался шифр именно на английском.
Вэндем рассмотрел книгу. Цена была написана карандашом на последней пустой странице, а затем стерта резинкой. Это означало, что книгу купили в букинистическом магазине. Вэндем стал разглядывать страницу на свет, пытаясь определить линии, которые карандаш продавил на бумаге. Он разобрал цифру пятьдесят и какие-то буквы. «Эйс», или «эрс», или «эск». Ну, конечно, «эск» – эскудо. Книгу купили в Португалии. Португалия была нейтральной территорией, где действовали и германское, и британское посольства, и представляла собой настоящее шпионское гнездо.
По возвращении в Каир он сразу же направит запрос в отделение британской разведки в Лиссабоне. Они проверят книжные магазины, торгующие в Португалии английскими книгами – вряд ли их очень много, – и попытаются установить, где и как она была куплена.
Неизвестный покупатель приобрел по меньшей мере два экземпляра книги – продавец мог запомнить такую покупку. Самый важный вопрос сейчас – где второй экземпляр? Вэндем был почти уверен, что в Каире, и, похоже, даже знал у кого.
Он решил, что нужно показать свою находку подполковнику Боггу, и, взяв книгу, выбрался из грузовика.
Богг, бледный как смерть и злой, на грани истерики, уже разыскивал его. Он шагал по пыльному песку, держа в руке лист бумаги.
«Что за черт?» – подумал Вэндем.
– Чем вы занимаетесь целый день, а? – заорал Богг.
Вэндем молчал. Богг вручил ему лист бумаги.
Это было зашифрованное радиосообщение, между строк которого был написан расшифрованный текст. На нем проставлено время: полночь, третье июня. Отправитель был обозначен кодовым именем Сфинкс. Сначала шла информация о мощности сигнала, а затем само сообщение, озаглавленное «Операция Абердин».
Вэндем стоял, как громом пораженный. «Операция Абердин» осуществлялась пятого июня, а немцы получили сообщение о ней третьего.
– Силы небесные! Это катастрофа!
– Черт возьми, еще бы не катастрофа! – завизжал Богг. – Роммель получает подробные сообщения о наших операциях черт знает за сколько времени до их начала!
Вэндем дочитал радиограмму до конца. Подробная информация – тут уж ничего не скажешь. В сообщении указывались номера войсковых частей, время отдельных этапов операции и общий стратегический замысел.
– А мы удивляемся, почему Роммель выигрывает, – пробормотал Вэндем.
– Оставьте свои дурацкие шутки! – завопил Богг.
К Вэндему подошел Джейкс в сопровождении полковника из австралийской бригады, которая брала высоту, и сказал:
– Прошу прощения, сэр.
Вэндем оборвал его:
– Не сейчас, Джейкс.
– Останьтесь, Джейкс, – скомандовал Богг. – Это и вас касается.
Вэндем передал лист Джейксу. У него было такое чувство, как будто его кто-то ударил. Сообщение настолько достоверное, что могло исходить только из генштаба.
– Будь я проклят, – негромко сказал Джейкс.
– Они получают эти сведения от английского офицера, я надеюсь, вы это понимаете? – раздраженно спросил Богг.
– Да, – ответил Вэндем.
– Что значит «да»? Режим секретности – это ваша работа, вы за это отвечаете, черт возьми!
– Я понимаю, сэр.
– А вы понимаете, что об утечке информации такого масштаба придется докладывать главнокомандующему?
Австралийский полковник, который не представлял себе размеры произошедшей катастрофы, чувствовал себя неловко, оказавшись свидетелем того, как офицера отчитывают на людях, словно мальчишку. Он вмешался:
– Оставьте обвинения на потом, Богг. Я лично сомневаюсь, что кто-то конкретно в этом виноват. Сейчас ваша задача – определить размеры нанесенного ущерба и составить предварительный отчет для вашего начальства.
Богг, конечно, еще долго бы отчитывал своих подчиненных, но тут с ним говорил старший по званию. С видимым усилием он подавил свой гнев и сквозь зубы проговорил:
– Хорошо, займитесь этим, Вэндем.
Он зашагал прочь, а полковник ушел в противоположном направлении.
Вэндем присел на подножку грузовика. Дрожащей рукой он поднес спичку к сигарете. То, что произошло, оказалось еще ужаснее, чем он предполагал. Алекс Вольф не только пробрался в Каир и избежал сетей, которые расставил для него Вэндем, но и получил доступ к секретным данным на самом высоком уровне.
Вэндем подумал: «Кто этот человек? Всего за несколько дней он выбрал объект, развернул свою деятельность, а затем подкупил, подверг шантажу или соблазнил объект на предательство.
Кто является этим объектом? Кто снабжает Вольфа информацией? В сущности, секретными сведениями владеют сотни людей: генералы, их адъютанты, секретари, которые печатают различные документы, шифровальщики радиодонесений, офицеры-связники, которые передают сообщения на словах, штабные работники разведотдела, все межведомственные сотрудники…»
Вэндему почему-то казалось, что среди сотен этих людей Вольф нашел человека, готового предать свою страну за деньги, по политическому убеждению или в результате шантажа. Конечно, можно допустить и такую мысль, что Вольф вообще не связан с этим делом, но Вэндем считал такую версию слишком большой натяжкой – ведь предатель должен иметь канал связи с неприятелем, а у Вольфа был такой канал, – и потом, вряд ли в Каире был еще кто-то кроме Вольфа, кто обладал бы такой же возможностью.
Джейкс по-прежнему стоял рядом с Вэндемом и выглядел совершенно ошарашенным. Вэндем задумчиво произнес:
– Информация ведь не просто поступает к Роммелю – он пользуется ею. Если помните, сражение пятого июня…
– Я помню, – ответил Джейкс. – Это была настоящая резня.
«И я виноват в этом, – подумал Вэндем. – Богг прав: моя работа заключается в том, чтобы не происходило утечки секретных сведений; когда такая утечка происходит, отвечать должен я».
Один человек не может выиграть войну, а проиграть может. Вэндем не хотел оказаться таким человеком.
Он встал.
– Ладно, Джейкс. Вы слышали, что сказал Богг. Пора приниматься за дело.
Джейкс щелкнул пальцами.
– Я забыл вам сказать то, что собирался. Вас просят к полевому телефону. Звонят из генштаба. Там какая-то египтянка в вашей конторе дожидается вас и не хочет уходить. Она говорит, у нее срочное сообщение для вас.
«Элин! Может быть, она уже вошла в контакт с Вольфом? Наверняка это так – зачем еще она стала бы так срочно разыскивать меня?»
Вэндем помчался на КП. Джейкс бежал за ним, не отставая.
Майор, заведующий пунктом связи, передал ему трубку.
– Покороче, Вэндем, нам нужен телефон.
Это было уже слишком – Вэндем достаточно натерпелся за сегодняшний день. Он выхватил трубку, поднес ее к физиономии майора и заорал:
– Я буду говорить, сколько сочту нужным!
Он повернулся спиной к майору и сказал в трубку:
– Слушаю.
Читать бесплатно другие книги:
