Ключ к Ребекке Фоллетт Кен
– Да.
«А теперь что с ним делать?» – размышлял Вольф.
Он прислонил тело Смита к борту судна.
«Если отпустить его, – подумал он, – труп просто уплывет по течению. Вскоре его обнаружат, и начнутся повальные обыски. Но ведь не могу же я тащить его через весь Каир, чтобы где-нибудь спрятать!»
Неожиданно Смит дернулся и изо рта у него потекла вода.
– Господи Иисусе, он жив! – воскликнул Вольф.
Он снова затолкал его под воду. «Нет, не годится – это займет слишком много времени». Вольф отпустил Смита, вытащил нож и нанес удар. Точный удар сделать было трудно, поскольку Смит находился под водой и слабо шевелился. Вольф бешено наносил удары наугад. Вода мешала ему бить сильно. Смит заколотил руками и ногами. Вокруг него образовалась розовая пена. Наконец Вольфу удалось схватить его за волосы и удержать на мгновение его голову для того, чтобы перерезать ему горло. Теперь он не оживет.
Вольф отпустил безжизненное тело Смита и сунул нож в ножны. Вода вокруг него стала красно-бурого цвета.
«Я плаваю в крови», – подумал он, и ему вдруг стало противно.
Труп относило в сторону, и Вольф подтянул его к себе. Слишком поздно он сообразил, что обнаруженный без признаков насилия труп майора мог бы быть принят за следствие несчастного случая, а труп с перерезанным горлом – это уже, несомненно, свидетельство убийства. Теперь надо спрятать труп.
Он позвал:
– Соня!
– Меня тошнит.
– Оставь, эти глупости. Нам нужно отправить труп на дно.
– О господи, в воде всюду кровь.
– Послушай меня! – Он хотел заорать на нее, но был вынужден сдержаться. – Дай… ту веревку. Давай же!
Она исчезла на минуту, затем вернулась с веревкой в руках.
«Она ничего не соображает, – подумал Вольф. – Нужно говорить ей, что она должна делать».
– Теперь возьми портфель Смита и положи туда что-нибудь тяжелое.
– Тяжелое? Но что?
– Господи, боже мой, ну что у нас есть тяжелого. Ну… книги… нет, книги тяжелые, но не настолько. Я знаю – бутылки. Бутылки с шампанским. Набей портфель бутылками с шампанским.
– Зачем?
– Не рассуждай, а делай, что я говорю!
Она ушла. Через иллюминатор он увидел, как она спустилась по лесенке и вошла в гостиную – медленно, как лунатик.
«Торопись, толстая шлюха, торопись!»
Она обвела комнату невидящим взглядом. Все еще заторможено она подняла с пола портфель. Держа его в руках, прошла в кухню и открыла холодильник, задумавшись, как будто решала, что приготовить на обед.
«Давай же!»
Соня взяла из холодильника бутылку шампанского и замерла с бутылкой в одной руке и портфелем в другой, как будто не помнила, что ей делать дальше. Наконец взор ее прояснился и она положила бутылку горизонтально в портфель. Затем вынула вторую бутылку.
«Клади их валетом, идиотка, так больше войдет!» – мысленно вскричал Вольф.
Соня положила вторую бутылку в портфель, подумала и переложила ее другим концом.
«Соображает», – успокоился Вольф.
Ей удалось засунуть в портфель четыре бутылки. Захлопнув холодильник, она огляделась в поисках других тяжелых предметов. На глаза ей попались брусок для заточки ножей и стеклянное пресс-папье. Она засунула их в портфель и закрыла замки. Затем Соня вышла на палубу.
– Что теперь? – спросила она.
– Привяжи веревку к ручке портфеля.
Она почти оправилась от шока. Пальцы ее двигались уже быстрее.
– Привяжи покрепче, – приказал Вольф.
– О'кей.
– Никого нет вокруг?
Она посмотрела по сторонам.
– Нет.
– Давай быстрее.
Соня затянула узел.
– Бросай мне веревку, – скомандовал Вольф.
Она бросила ему свободный конец веревки. Он уже выбивался из сил, пытаясь удержаться на плаву и удерживая рядом с собой мертвое тело. Ему пришлось на мгновение выпустить труп, чтобы схватить веревку обеими руками; при этом он энергично работал ногами, чтобы не оказаться под водой. Он просунул веревку под мышками трупа, обернул ее дважды вокруг мертвого тела и завязал узел. Несколько раз во время этой процедуры он чуть не ушел под воду, а один раз его чуть не вырвало, когда он глотнул окрашенной кровью воды.
Наконец все было готово.
– Проверь узел на портфеле, – приказал он Соне.
– Узел крепкий.
– Бросай портфель в воду – и как можно дальше.
Она сбросила тяжелый портфель через борт. Упав со всплеском ярдах в двух от борта (он был слишком тяжел для нее), портфель сразу пошел ко дну. Веревка начала медленно натягиваться, а затем груз утащил за собой труп. Вольф взглянул на ровную поверхность воды. Узлы держали. Он попробовал достать ногами труп под собой, но под ним была только вода. Труп ушел на большую глубину.
Вольф пробормотал:
– Lieber Gott, наконец-то.
Он взобрался на палубу. Взглянув на воду, увидел медленно тающее розовое пятно.
В этот момент женский голос произнес:
– Доброе утро!
Вольф и Соня повернулись лицом к бечевнику. Они увидели женщину средних лет с корзинкой в руках.
– Доброе утро, – ответила Соня и прошептала Вольфу: – Соседка!
– Я слышала всплеск, что-нибудь случилось? – спросила женщина.
– М-м… нет. Моя собачка упала в воду, и мистеру Робинсону пришлось ее спасать, – нашлась Соня.
– Вот это мужчина! А я не знала, что у вас есть собака.
– Это щенок. Мне его подарили.
– Какая порода?
Вольф чуть не закричал: убирайся отсюда, глупая баба!
– Пудель, – ответила Соня.
– Вот бы на него посмотреть.
– Может быть, завтра – я заперла его в наказание за шалость.
– Бедняжка!
Вольф не выдержал:
– Пойду переоденусь в сухую одежду.
– До завтра, – торопливо попрощалась Соня с женщиной.
– Приятно было познакомиться с вами, мистер Робинсон, – сказала соседка.
Вольф и Соня спустились вниз в гостиную. Соня плюхнулась на диван и закрыла глаза. Вольф начал стаскивать с себя мокрую одежду.
– Ничего хуже со мной не случалось, – обессиленно проговорила Соня.
– Ничего, переживешь, – ответил Вольф.
– По крайней мере, это был англичанин.
– Вот именно. Ты должна прыгать от радости.
– Когда меня перестанет тошнить.
Вольф проследовал в ванную и пустил воду. Когда он вернулся в гостиную. Соня спросила:
– Дело-то хоть стоящее?
– Да. – Вольф показал пальцем на военные документы, которые все еще лежали на полу с того момента, как Смит застал его врасплох. – В этих бумагах важнейшая информация. Такого он еще не приносил. С ее помощью Роммель может выиграть войну.
– Когда ты ее отправишь?
– Сегодня в полночь.
– Сегодня ты обещал привести сюда Элин.
Он уставился на нее.
– Как ты можешь думать об этом после того, как мы только что убили человека и утопили его труп?
Она посмотрела на него нахально:
– Я не знаю, просто все это настраивает меня на сексуальный лад.
– Господи, помилуй!
– Ты приведешь ее сюда сегодня вечером. Долги надо платить.
Вольф заколебался.
– Мне придется отправлять донесение, когда она будет здесь.
– Я найду, чем ее занять, пока ты будешь возиться со своим передатчиком.
– Ну я не знаю.
– Черт побери, Алекс, ты обещал мне!
– Ну хорошо.
– Спасибо.
Вольф ушел в ванную. «Невероятная женщина, – подумал он. – Она умеет возводить порок в добродетель». Он забрался в горячую ванну.
Из спальни донесся голос Сони:
– Но теперь Смит уже не сможет приносить никаких секретов.
– После предстоящего сражения они вряд ли понадобятся, – ответил Вольф. – Он нам больше не нужен.
Алекс взял мыло и начал смывать с себя следы крови.
Глава 2
Вэндем постучал в квартиру Элин за час до ее свидания с Алексом Вольфом.
Она была в черном вечернем платье, черных шелковых чулках и того же цвета туфлях на высоких каблуках. На шее у нее блестела тонкая золотая цепочка. Лицо было умело подкрашено.
Он улыбнулся ей, такой знакомой и в то же время такой ослепительно красивой.
– Привет.
– Входи. – Она провела его в гостиную. – Садись.
Он хотел было поцеловать ее, но она не предоставила ему такой возможности. Вэндем растерянно опустился на тахту.
– Я хотел обсудить с тобой детали сегодняшнего вечера.
– Хорошо. – Она села на стул напротив него. – Хочешь выпить?
– Да.
– Угощайся.
Он уставился на нее.
– Что-то случилось?
– Ничего. Налей себе, затем проинструктируй меня.
Вэндем нахмурился.
– Что все это значит?
– Ничего. Нам надо работать, так давай начнем.
Он встал, подошел к ней и опустился на колени перед ее стулом.
– Элин, что с тобой?
Она сердито смотрела на него, в глазах ее стояли слезы.
– Где ты был последние два дня? – громко спросила Элин.
Он посмотрел в сторону, вспоминая.
– Я был на работе.
– А где, ты думаешь, была я?
– Здесь, наверное.
– Совершенно верно!
Он никак не мог понять, что все это значит. У него промелькнула мысль, что он влюбился в женщину, которую едва знает.
– Я работал, а ты была здесь, и поэтому ты на меня злишься? – удивился он.
– Да! – прокричала Элин.
– Успокойся. Я не понимаю, почему ты сердишься, и хочу, чтобы ты мне объяснила.
– Нет!
– Тогда я не знаю, что сказать.
Вэндем сел на пол спиной к ней и закурил. Он в самом деле не понимал, что ее так расстроило, но в его поведении был оттенок готовности: он был готов заискивать, извиняться за все, чего он не совершал, и попытаться загладить свою вину, но ему хотелось ясности.
Некоторое время они сидели молча, не глядя друг на друга.
Элин шмыгнула носом – и Вэндем, хоть и не смотрел на нее, почувствовал, что за этим могут последовать рыдания.
Она произнесла с упреком:
– Ты бы хоть записку мне прислал или какие-нибудь дурацкие цветы!
– Записку? С какой стати? Ты же знала, что мы встречаемся сегодня вечером.
– О, боже мой!
– Цветы? Зачем тебе цветы? Наша игра уже закончена.
– Ах, так?
– Что ты хочешь услышать от меня?
– Послушай. Позавчера мы с тобой занимались любовью, ты что, не помнишь?
– Не глупи.
– Ты проводил меня домой, поцеловал, и мы расстались. А потом – ничего.
Он сделал глубокую затяжку.
– Нет, это ты послушай, если не помнишь: некий Эрвин Роммель в компании нацистских головорезов стоит у нас за дверью. А я один из тех, кто пытается не дать ему войти.
– Написать записку – дело пяти минут.
– Зачем она нужна?
– Действительно, зачем? Я шлюха, разве не так? Я отдаюсь мужчинам направо и налево. Прошел час – и я уже забыла – ты ведь так обо мне думаешь? Мне кажется, что именно так! Черт тебя дери, Уильям Вэндем, какую дешевку ты из меня делаешь?
Он по-прежнему ничего не понимал, но теперь в ее голосе слышалось страдание. Вэндем повернулся к ней лицом.
– Ты – самое чудесное мое приключение за многие годы, может быть, за всю мою жизнь. Пожалуйста, прости меня за то, что я такой дурак.
Он взял ее за руку.
Элин смотрела в сторону окна, кусая губы и стараясь не расплакаться.
– Дурак ты и есть, – прошептала она, гладя его по волосам. – Уж это точно. – На глазах у нее были слезы.
– Мне еще так много предстоит узнать о тебе, – задумчиво произнес он.
– А мне – о тебе.
Вэндем опустил глаза и начал рассуждать вслух:
– Всех обижает мое хладнокровие – так было всегда. Те, кто со мной работает, не обижаются, наоборот – им это нравится. Они знают, что когда они начинают паниковать, когда чувствуют, что не справляются, то могут прийти ко мне и рассказать о своих проблемах. И если я не знаю, как их решить, я скажу им, как надо поступить, чтобы выйти из ситуации с наименьшими потерями; а поскольку я буду говорить об этом спокойным голосом, поскольку я знаю, что выход все равно найдется, и поскольку я не впадаю в панику, они уходят от меня ободренными и делают то, что они должны делать. Весь секрет в том, что я выясняю, в чем заключается проблема, и не боюсь приступить к ее решению – оказывается, это все, что им нужно. В то же время такое отношение часто приводит в бешенство других людей – начальство, друзей, Анжелу, тебя… Я не могу понять почему.
– Потому что ты тоже иногда должен поддаваться панике, глупый, – мягко сказала Элин. – Бывает, что надо показать, как ты испуган или страстно добиваешься чего-то. Это – по-человечески, и это означает, что тебе не все равно. А когда ты спокоен, все думают, что тебя ничего не волнует.
Вэндем возразил:
– Люди должны это понимать. Те, кто меня любит, начальство и друзья. Если они чего-нибудь стоят.
Он сказал то, что думал, но на уровне подсознания он понимал, что в его знаменитом хладнокровии был элемент жестокости и равнодушия.
– А если они этого не понимают?.. – Она перестала плакать.
– Я должен измениться? Ну уж нет.
Он хотел быть искренним с ней. Не мог наврать ей, чтобы поднять настроение: «Да, ты права, я постараюсь вести себя иначе». Но разговор-то не об этом. Если он не сможет быть с ней самим собой, то все напрасно, он будет просто манипулировать ею, как это делали все ее мужчины и как делал бы сам с людьми, которых не любил. Поэтому он сказал ей правду.
– Видишь ли, для меня это способ выиграть. Так сказать, выиграть игру под названием «жизнь». – Он горько усмехнулся. – Да, я отстранен. Я смотрю на мир со стороны. Мне не все равно, но я не совершаю бессмысленных поступков, символических жестов и не бешусь по пустякам. Мы или любим друг друга, или нет. В последнем случае не помогут все цветы мира. Работа, которой я занят сейчас, означает – будем мы живы или умрем. Я думал о тебе весь день, но каждый раз мои мысли обращались к более важным и срочным вещам. Я работаю с большой отдачей, я намечаю приоритеты, и я не беспокоюсь о тебе, если уверен, что с тобой все в порядке. Как ты думаешь, ты смогла бы к этому привыкнуть?
Элин грустно улыбнулась.
– Я попробую.
Глядя на нее, он подумал: «Насколько тебя хватит? Нужна ли ты мне навсегда? А что, если нет?»
Вэндем отогнал от себя эти мысли. Сейчас есть вещи поважнее.
– Мне хочется сказать тебе: «Забудь о сегодняшнем задании, не ходи туда, мы обойдемся без тебя». Но я не могу этого сказать. Ты нам нужна, и все это крайне важно.
– Я понимаю.
– Можно все-таки я тебя поцелую?
– Да, конечно.
Стоя на коленях рядом с ее креслом, Вэндем взял ее лицо в свою большую ладонь и поцеловал ее в губы. Ее рот был мягким, податливым и слегка влажным. Прикосновение к ней и вкус ее губ доставляли ему несказанное удовольствие. Впервые в жизни он почувствовал, что может целоваться вот так весь вечер, без устали.
В конце концов их губы разомкнулись и Элин шутливо произнесла:
– Слушай, похоже, ты не врешь.
– Можешь не сомневаться.
Она засмеялась.
– Когда ты это сказал, я узнала в тебе майора Вэндема, такого, каким он был до того, как мы познакомились поближе.
– А твое «слушай», да еще таким соблазнительным голосом выдает в тебе ту самую Элин.
– Я жду ваших инструкций, майор.
– Мне надо пересесть куда-нибудь, чтобы не было соблазна тебя поцеловать.
– Сядь вон там, нога на ногу. И все-таки, чем ты занимался сегодня?
Вэндем подошел к шкафчику с выпивкой и вытащил бутылку джина.
– Исчез один майор из разведуправления с портфелем, набитым секретной информацией.
– Работа Вольфа?
– Возможно. Выяснилось, что этот майор куда-то ходил в обеденный перерыв, раза два в неделю. И никто не знает куда. Я подозреваю, что он встречался с Вольфом.
– Тогда почему он пропал?
Вэндем пожал плечами.
– Что-то случилось.
– А что было в его портфеле сегодня?
Вэндем прикинул, как много можно ей сказать.
– Описание наших оборонительных позиций, да такое подробное, что это может повлиять на исход предстоящего сражения.
Вместе со Смитом пропал также план, подготовленный Вэндемом, но он не стал говорить об этом Элин: он доверял ей, но профессиональный инстинкт предостерег его.
– Поэтому самое лучшее для нас – это поймать Вольфа именно сегодня.
– А если уже поздно?
– Нет. Недавно мы перехватили позывные Вольфа. Он передавал их ровно в полночь. У шпионов обычно есть установленное время для передачи донесений – каждый день в один и тот же час, в другие часы их передачи просто никто не слушает – так что, даже если они будут пытаться выходить на связь, хозяева их не услышат. Поэтому я думаю, что Вольф займется этим сегодня в полночь – если я его не поймаю до этого времени.
Он поколебался насчет секретности, но затем решил, что Элин лучше знать важность того, что ей поручено.
Читать бесплатно другие книги:
