Историко-политические заметки: народ, страна, реформы Явлинский Григорий
Как осуществлять реформы в России, чтобы они были эффективными, глубокими и необратимыми? Осмысление теории реформ с учетом российской культурной и исторической традиции и критический анализ их практики позволяет сформулировать некоторые уроки[217].
Урок первый. Главный объект реформы, претендующей на эффективность в условиях XXI в., – общественное сознание. Реформа утверждается через мотивы и ценности, через сложившуюся культуру, и именно в этом смысле, в конечном счете, – через законы. При этом общество и его сознание нельзя «ломать через колено». Реформам нужно прорастание, а не перелом. Никакие решения не могут быть реализованы, если они противоречат жизненным интересам абсолютного большинства людей.
Урок второй. Нельзя раскалывать общество. Цель модернизации– интеграция общества, а не его разделение. Носители модернизации, ее движущие силы, очаги и островки должны быть связаны со страной. Концепция модернизационного «локомотива», который подтянет к себе всю страну, не сработает. Государство должно быть инструментом интеграции общества, а не «локомотивом реформ», опережающим общество. Необходимо формирование такой государственности, которая осуществляет задачу интеграции массового сознания.
Урок третий. Не следует искать готовых решений в своем или чужом прошлом. Нельзя копировать готовые решения, необходимо вырабатывать пути трансформации, применимые к данному обществу в данный момент.
Урок четвертый. Скорость реформы – не главное. Постоянное ожидание быстрого эффекта и истерия по этому поводу крайне вредны в стратегическом плане. Это очевидно на расстоянии, но надо научиться видеть это внутри процесса.
Урок пятый. Необходимо избегать «реформаторского фетишизма» – сведения реформы к одному элементу, например, к экономике, а внутри экономики – к монетаризму.
Урок шестой. В целом, реформа – это не поход армии. Это тропинка, которая иногда исчезает. Это выращивание будущего из небольшого первоначального звена, обладающего зачаточными чертами реформы.
Базовый принцип – отталкиваться от сегодняшних российских реалий.
Во-первых, необходимо учитывать особенности состояния общества, социальной психологии, обусловленные как исторически, так и событиями последнего времени.
Кроме того, для экономических реформ и экономической политики крайне важно понимать механизмы «периферийного капитализма» и его предшественницы – советской экономики.
В-третьих, размер территории, разнообразие регионов, составляющих нашу страну (это разнообразие больше, чем формальное деление на субъекты федерации), разница в историческом и личном опыте населяющих их людей делает необходимым дифференцированный подход к реформам[218].
Крайне важен правовой характер реформ, преемственность, интегрированность реформ в историю и культуру страны. При этом задача обеспечения преемственности и правового характера реформ сегодня серьезно отличается от той, которую решали разработчики Великих реформ второй половины XIX в. Тогда речь шла о необходимости органичной интеграции радикальных по сути перемен в существовавший культурно-исторический и правовой контекст[219]. После семи десятилетий власти, происходящей из государственного переворота и разгона Учредительного собрания, и двух десятилетий безуспешных попыток механически соединить самодержавно-имперские, большевистско-советские и либерально-демократические элементы истории XX в., понятно, что историческую и правовую преемственность надо устанавливать с до большевистским государством. При этом необходимо учитывать логику развития этого государства, которая заключалась в исчерпанности самодержавной легитимности и необходимости формирования новой, демократической.
Модернизация должна быть пошагово спланирована, по крайней мере, на первоначальном этапе. Нужно не просто «обозначение векторов» развития, а детальное представление о том, что будет делаться вплоть до подготовки проектов необходимых законов.
Это нужно, прежде всего, для того, чтобы просчитывать последствия этих шагов, возможный негатив и реакцию на него. Кроме того, четкое представление о реформах и их предполагаемых последствиях, предъявленное гражданам, – шаг к ним навстречу со стороны власти, которая не предлагает потерпеть ради будущего, а берет на себя ответственность за осуществление конкретных мер, результат которых не должен значительно отличаться от прогнозируемого.
У общества должно быть четкое представление о том, что предлагает и собирается делать власть, – не в виде «желаемого образа будущего», а день за днем, шаг за шагом, представления о том, как жизнь изменится завтра и послезавтра[220].
Граждане – субъект модернизации в той же степени, что и объект. Для сегодняшней России продуктивны только проекты, в которых граждане участвуют сознательно, понимая, что и для чего делается.
Реформы в сегодняшней России не будут успешными, пока в них не будет сознательно заинтересовано если не математическое большинство, то близкая к нему критическая масса народа. Речь идет не о «поддержке снизу» очередного мессианского начинания начальства, а именно о понимании и ощущении связи реформ с каждодневной жизнью человека. Современный российский человек сможет полноценно участвовать в строительстве современной экономики и современного государства только тогда, когда сам будет стоять в центре модернизации, только тогда, когда он, а не догоняющее развитие будет главным и неоспоримым приоритетом для государственной власти, политической и прочей элиты, для него самого, наконец.
Этот человек должен быть не из будущих поколений, а сегодняшний, такой, какой есть. Быть центром модернизации для него значит, что все реформы, перемены, должны делаться для него и с учетом его индивидуальных (индивидуально-групповых) особенностей и интересов. При этом важно понимать, что
нет «локомотива реформ», опережающей группы, к новому образу, уровню, качеству жизни которой могло бы постепенно «подтягиваться» все общество;
опорой модернизации могут быть не только сознательные «либералы-западники». Потребность и готовность участвовать в преобразованиях есть в самых разных средах, социальных группах.
Государство – необходимый элемент модернизации. Противостояние государству как таковому, рассмотрение его как помехи, сдерживающем творческим потенциал гражданина – тупиковый путь. Проблема не в отсутствии достаточного творческого потенциала, а в том, что принцип «до основанья, а затем…» – утопия. Распространение схемы «ухода», фрагментированность и атомизация общества – предпосылки распада, который навсегда поставит крест на модернизации России.
Это не значит, что не надо «трогать» действующую власть. Тупое бездействие охранительно ориентированного государства – не меньшая опасность тупого же расшатывания государства. Просто надо понимать, что смена власти – это не самоцель и уж тем более не гарантия качественных перемен в стране.
Для учета особенностей и интересов граждан недостаточно либерализации политической системы, потому что политически более либеральные по сравнению с сегодняшним днем 90-е – яркий пример невнимания к интересам огромных социальных групп, в совокупности составляющих абсолютное большинство россиян.
Необходимы качественные изменения в системе человек – общество – государство, создание государства, которое люди считали бы своим. Только в этом случае можно добиться того, чтобы перемены в сознании были массовыми, – речь, может быть, не о том, чтобы с места сдвинулись сразу все или большинство, но некая критическая масса должна быть достигнута.
Российскому менталитету соответствует социальное государство, потому что это европейский менталитет. Апелляция к тому, что Европа когда-то «заработала» свои сегодняшние высокие социальные стандарты, а мы должны положить жизнь пары-тройки поколений на то, чтобы «догнать», – не работает.
Во-первых, потому что она по сути большевистская: какая разница, ради какого светлого будущего призывают жертвовать настоящим – коммунистического или капиталистического?
Во-вторых, «догнать» в буквальном смысле – так, чтобы уровень ВВП и уровень жизни были точь-в-точь, как в «старой» Европе, все равно не получится. Жизнь же с постоянным ощущением принадлежности ко второму государственно-человеческому сорту, учитывая такие особенности отечественной ментальности, как вынесение общественно-политической сферы за пределы круга сущего и склонность к поиску лучшего мира (реального или мифологического), станет стимулом не к обустройству жизни в своей стране, для одних – к эмиграции (реальный лучший мир), для других – к продолжению разговоров на кухне о преданной державе или уходу в национализм (идеальный лучший мир), для третьих – к алкоголизму и наркомании (уход от мира вообще).
Чем привлекать людей (какими могут быть первые шаги)
Необходима кардинально новая социально-экономическая политика, разработанная профессиональным научным сообществом с учетом российской специфики и разнообразного международного опыта. Суть ее должна состоять в уходе от всех форм монополизма, порожденного покровительством государства, к системе конкуренции.
Первым оздоровительным шагом может служить запрет на занятие руководящих постов и «хлебных» мест в наблюдательных советах корпораций высшими должностными лицами и всеми государственными чиновниками.
Вне зависимости от конкретных механизмов и инструментов новой экономической стратегии, данная политики должна иметь в виду осуществление понятных большинству жителей России приоритетов, к примеру:
Дома – не профанация различного рода «национальных проектов» на эту тему, прикрывающих, как говорят в народе, «распил очередного миллиарда» в кругу близких к власти единиц, а программа создания реального, доступного большинству жителей страны, особенно молодежи, жилья.
Дороги – имеется в виду принципиальное качественное и количественное развитие не только автомобильной сети России, но и всех иных видов транспорта, включая наиболее современные, до параметров среднестатистической европейской страны.
Инфраструктура – пока мы окончательно не вступили в полосу техногенных катастроф, необходима ревизия всех инфраструктур в масштабе всей страны и программа их качественного ремонта, замены устаревшего. Россия, добывающая и продающая всему миру газ, не осуществила газификацию собственной страны – 40 % газификации страны, это не цифра для современной экономики и быта, газ отсутствует в ближайших к Подмосковью сельских населенных пунктах, не говоря уже о положении сел в провинции.
Реализация данных трех проектов создаст стимулы для развития внутренней экономики, не связанной с экспортом газа и нефти, – стимулы для малого и среднего бизнеса, создающие рабочие места, особенно в застойных регионах. «Дома – дороги – инфраструктура» нужны везде.
Образование – действующий с 2000 г. курс в области образования является губительным, ибо заключается в некомпетентном бюрократическом реформировании, а точнее, разрушении сверху образовательных программ, форм обучения, учреждений среднего и высшего образования. Единственный видимый смысл псевдореформы – облегчение бюджета страны, ее следствиями хотят увидеть коммерциализацию образования, особенно высшего, сокращение числа студентов и степени доступности образования для самых широких слоев населения. Такой подход полностью противоречит политике в области национального образования наиболее развитых стран и требованиям времени. Планирование числа учащихся и студентов, уровень бюджетных затрат на образование в России XXI в. не может быть ниже среднестатистических затрат развитых стран. К программе развития образования должна логично примыкать программа развития науки, однако без решения проблем сегодняшнего образования решение проблем науки в нашей стране мало возможно, поскольку все они будут сродни «парадно-пропагандистскому» проекту «Сколково», не имеющему ничего общего с выправлением дел в реальной отечественной науке.
Удар по коррупции от имитации борьбы с коррупцией и «забалтывания» проблемы коррупции, т. е. очередного «вранья», раздражающего общество, перейти к одной решительной мере, а именно:
вместо смехотворных деклараций о доходах должностных лиц ввести обязательное доказательство соответствия находящейся у данных лиц и их родственников недвижимой собственности и прочих материальных активов их легальным доходам;
в случае несовпадения производить разбирательство в суде с обязательным изъятием необъяснимо откуда взявшегося богатства, и пожизненным запретом для данных лиц занимать каке-либо должности на государственной службе;
для лиц, находящихся на службе в органах МВД, ФСБ, ФСО, случаи коррупции рассматривать как более тяжкие преступления ввиду наибольшей опасности для общества и государства коррупции лиц, занятых охраной общественного порядка и конституционных основ государства.
Медицинское обслуживание – нужна качественно иная система здравоохранения. Алкоголизм, принявший форму общенациональной угрозы, рост наркомании и СПИДа на фоне высокого уровня заболеваемости населения прочими болезнями при отсталой и некачественной системе оказания массовых медицинских услуг, – все это заставляет констатировать предельно опасное положение в вопросе здоровья нации.
Демографическая ситуация также неблагоприятна, при уровне рождаемости, равном развитым западным странам, уровень смертности в России значительно выше. (Рождаемость 11 человек на 1000 человек населения. Смертность 15 человек на 1000. По смертности Россия занимает 22 место в мире, по продолжительности жизни – 157 место. По данным Министерства здравоохранения и социального развития, в постсоветский период продолжает расти наметившаяся еще в конце советского периода тенденция к росту показателя детской смертности в большинстве регионов России. Учитывая еще и постоянный исход наиболее предприимчивой и молодой части населения в фактическую эмиграцию, ситуация еще хуже.)
«Дома – дороги – инфраструктура – образование – здоровье» – ключевой, но далеко не полный перечень возможных социально значимых приоритетов, которые должны быть включены в единый общенациональный план действий.
Разработка его не может происходить без широкой информации общественности, а главное – без привлечения профессионально компетентных сообществ и специалистов.
Учредительное собрание
Все названные меры (новая экономическая политика, приоритетные социально-экономические программы, первичные меры обуздания коррупции и произвола) должны быть дополнены программой постепенного политического реформирования. Вместе они составят общенациональную программу преодоления кризиса государства.
Эта программа требует общенациональной легитимизации, под которой следует понимать:
ознакомление общества с программой;
открытость для внесения общественной корректировки;
одобрение на уровне общественного консенсуса;
оформление в качестве закона на период действия.
В рамках общенациональной программы, помимо экономических и социальных шагов, должны быть рассмотрены важнейшие аспекты политической жизни. В частности, вопрос о Конституции, возможности и порядке внесения в нее поправок только на уровне чрезвычайного, отражающего мнение всех слоев населения, демократическим путем избранного органа.
Никто всерьез не считает Федеральное собрание органом, отражающим реальные воззрения разных общественных слоев.
Только Учредительное собрание – реальная альтернатива продолжению Смуты, а значит и окончательному распаду страны'.
Современное Учредительное собрание восстановило бы историческую традицию, начало которой положили Земские соборы, общенационального пути консолидации и дальнейшего развития государства в эпохи сложных исторических переломов.
Для того чтобы эта идея не стала очередной профанацией, декоративным политическим спектаклем, Учредительное собрание необходимо готовить, изменяя нынешнее состояние общества и систему государственной власти. Идея Учредительного собрания должна превратиться в идею общественной консолидации, направляющей оппозиционную активность, особенно образованных и нравственных сил в созидательное, а не разрушительное русло. Но это возможно лишь при наличии консолидированной воли общества к изменению государства в конкретном, всем понятном направлении. Учредительное собрание должно быть действительно легитимным, то есть признанным абсолютным большинством общества. Иначе даже не стоит затевать эту историю. Собрать меньшинство и пытаться говорить от имени нации – заведомо провальный проект. Ничем не лучше попытки заменить Учредительное собрание церемонией подписания некоего общественного договора с произвольным составом участников. Такая попытка предпринималась в 90-х. Она провалилась.
Требуется четко заявить, что современная Россия – правопреемница исторической России, жившей и развивавшейся до большевистского переворота октября 1917 г. и разгона Учредительного собрания.
Созыв Учредительного собрания и провозглашение на нем данного постулата в качестве одобряемого всем обществом международно-правового заявления современной России – необходимое условие решения проблемы преемственности.
Так как речь идет о политическом по своей сути процессе, чтобы сохранить созидательную суть, гражданскому обществу надо преодолеть отвращение к политике, неверие в возможность построить свое государство, и начать заниматься этим сложным, но важнейшим на сегодня делом не в ограниченном пространстве активного меньшинства, а в масштабе страны. При этом надо обеспечить такие условия, чтобы решение было глубоким, продуманным, реалистическим. Свобода безумия, утопии (националистическая, реваншистская, лево-популистская) – это тоже свобода, но она разрушительна. Свободе, позволяющей строить будущее, надо учиться.
Протестные настроения – это еще не политическая оппозиция, это просто протестные настроения. Оппозиция – это организованная сила, имеющая свое лицо, своих лидеров, свою позитивную программу, и только в этом случае протестные настроения могут сыграть созидательную, а не деструктивную роль.
Чтобы демократическая оппозиция стала серьезным действующим лицом российской политики, надо не дать общественной активности полностью уйти в эмоциональную сферу, в «самоудовлетворение», которое закономерно сменяется новой депрессией и «уходом». Общество надо приучать к настоящей политике.
Тактически, на самое близкое время, это значит, что осознавшим свои цели и силу гражданам надо политически организоваться и вести ежедневную политическую работу, создавать конкурентные выборы, бесцензурное пространство в СМИ, добиваться освобождения неправедно осужденных и прекращения использования суда в политических и корыстных целях, гражданского контроля за правоохранительными органами. Нужно участвовать в выборах всех уровней и побеждать.
Стратегически нужно формировать и отстаивать альтернативу общественного и государственного развития. В конечном счете, станет всероссийский общественный политический диалог реальностью или нет, зависит не столько от желания власти, сколько от общественного интеллекта – его потенциала, стремления думать и действовать, способности формулировать вопросы, «носящиеся в воздухе», и давать на них адекватные ответы.
Настоящий компромисс разнонаправленных общественно-политических сил (к примеру, правозащитников и националистов) в ближайшие годы маловозможен. Надо искать те действия и формы, те решения, против которых не будет выступать подавляющее большинство. Здесь решение поддерживать достигнутый уровень благосостояния и развивать его по линии «дома – дороги – инфраструктура – образование» очень важно. Точками поиска консенсуса также могут стать вопрос о собственности и противодействие коррупции.
Еще одно необходимое условие успеха Учредительного собрания – межрегиональный консенсус. Необходимо пересмотреть распределение налоговых поступлений по линии «сильный центр» – «сильные регионы». Ликвидировать гипертрофированный перевес центра, который высасывает ресурсы из богатых, производящих регионов, лишая их возможности самостоятельно решать проблемы местной экономической и социальной жизни, и использует перераспределение налогов в бюджет для манипулирования региональной властью при одновременном перенаправлении на нее недовольства населения в случае провалов.
Такое положение ведет к слабости региональной власти, разрыву ее контакта с населением, росту коррупции и криминализации жизни. В национальных регионах получают популярность националистические иллюзии. В итоге растет радикализация взглядов и популярность прямых нелегалных действия, которые уже погрузили весь Северный Кавказ в состояние ползучей гражданской войны. Необходимо признать, что вариант «чеченского урегулирования» есть полный провал, осложнивший ситуацию на Кавказе. Он привел к созданию архаически-средневекового кланового авторитарного режима, практически выведенного из-под действия российской Конституции.
Для кризисных регионов, включая хронически стагнирующие, а также отдаленные от центра, но близкие к Китаю, необходимо разработать особые программы реабилитации. Главное внимание должно быть обращено на Северный Кавказ и Восточную Сибирь с Дальним Востоком.
Дееспособная нравственная элита, или Кто будет модернизировать Россию?
Реальное противостояние, от которого зависит будущее страны не социальное, а этическое, мировоззренческое. В центре – вопрос о новых правилах жизни во всех ее аспектах и проявлениях.
Важнейший вопрос – качественная смена элит.
Дважды в истории России этот фактор недооценивался (1917 г. и 1991 г.). Союзники по антивластной коалиции думали, что свергнуть режим важнее всего, а дальше будет видно. Но оказывалось, что после свержения режима наступал хаос. Люди это помнят, – это уже в генетической памяти россиян, – и инстинктивно избегают такого сценария.
Люди понимают, что власть – это значительно большее, чем Путин и его окружение. Это довольно большой по численности и уже устоявшийся по своему персональному составу слой бизнеса и чиновников, которые владеют собственностью и распоряжаются ею. Если не изменить персональный состав властного класса или не заставить его вести себя по-новому, то свержение Путина ничего не изменит.
Люди чувствуют, что и существующая власть, и значительная часть оппозиции одинаково аморальны и не заслуживают доверия. Больше того, люди вообще не видят вокруг себя ни партий, ни организаций, которые представляли бы собой силу и в то же время заслуживали доверия с точки зрения честности и порядочности. Это наиболее трагическое следствие преступлений в ходе реформ 90-х годов. Отсюда ощущение, что перемена персон во власти ничего не изменит. И, если заглянуть дальше, неверие в будущее России.
Эти же факторы обесценивают, затрудняют многие полезные и даже необходимые политические шаги, как, например, созыв Учредительного собрания.
Люди не поверят в эти шаги, будут считать их декоративными и бессмысленными, поскольку, по их мнению, собственность и, следовательно, реальная власть остаются в тех же руках, что и сейчас.
Режим держится у власти потому, что нравственный климат, господствующий в стране, способствует этому. У судей, выносящих несправедливые приговоры, у членов избиркомов, вбрасывающих в урну поддельные бюллетени, никто не держит пистолет у виска. Да, власть понуждает их к этому, но они и сами охотно идут на это, так как не видят в таких действиях ничего позорного. В фальсификации истории, в пропаганде милитаризма, в науськивании одной части россиян на других участвует огромное количество людей. Они делают это по нескольким причинам:
они сами согласны с моралью «цель оправдывает средства»;
окружающие их люди не осуждают такую мораль;
в обществе распространились безграмотность, невежество, незнание истории, и это больше не считается стыдным, поведение власти не шокирует людей, не вызывает отвращения, нетерпимые друг к другу и к чужому мнению люди, тем не менее, вполне терпимы к политическому хулиганству, грубости, унижению личности (чужой), к клоунским выходкам, примитивным шуткам, архаичному восприятию мира;
люди готовы тратить свое время и свою энергию на выражения протеста, на вражду, на праведный гнев, но любая позитивная цель, любое созидательное предложение вызывает только неверие, насмешки.
Особенно разрушительной чертой сегодняшнего нравственного климата является неверие, что можно достичь благополучия честным трудом, отсутствие уважения к труду, трудовой этики, привычка решать житейские, бытовые вопросы с помощью взяток. Поэтому важнейшая часть предлагаемого нами альтернативного курса – смена этических установок. Точно так же, как в политике самым главным индикатором должно стать различие между правдой и ложью, между воровством и честным служением, – так и в повседневной бытовой, экономической жизни необходим возврат к тем ценностям, которые веками культивировались прогрессивными классами дореволюционной России: к этике ремесленника, который гордится своим продуктом и отвечает за его качество; к этике крестьянина, сельского производителя, чей труд в России всегда считался священным; к этике предпринимателя, банкира, для которого невыносима сама мысль об обмане, о невыполненном обещании.
Именно возрождение трудовой и предпринимательской этики должно стать основой образования и патриотического воспитания. Мы противопоставляем это тому пониманию патриотизма, которое насаждается властью и заключается в культе силы, милитаризме, в восхищении «гениальными вождями».
Поэтому движение за переоснование государства начинать надо с широкого общественного движения за:
нравственность не чужую, а свою собственную;
воспитание культуры поведения и уважения к человеку;
культ знания, образованности, свободомыслия;
возрождение традиций российской интеллигентности – как светской, так и основанной на искренней религиозности;
возрождение трудовой и предпринимательской этики.
Выдвижение на первый план общественной, политической, государственной жизни дееспособной элиты предполагает появление новых лидеров, не замешанных в подлостях, лжи, воровстве. Впрочем, это не обязательно стопроцентная «смена кадров». Главное – коренное изменение приоритетов, ценностей, ориентиров, стиля работы и жизни.
Нужно показать и власти, и всей стране, что противники проводимой политики – не специфические узкие группы (люди, ностальгирующие по советскому прошлому, либо, напротив, считающие себя «продвинутым» европейским меньшинством в отсталой «совковой» стране). Надо показать, что основа протеста– те, кто объективно являются базой российской государственности – энергичные, активные, нацеленные на успех и, одновременно, чувствующие свою ответственность за страну и людей.
В последнее время ярко о себе заявили люди, которые хотят свободы для себя и для страны и не разделяют эти «понятия». Это пока главный результат кампании гражданского протеста. Люди начинают понимать, что без разговора о том, в какой стране мы живем, невозможна личная свобода, самостоятельность, опора на собственные силы. Все это постоянно будет под угрозой, если государство устроено так, как сейчас, и правила жизни такие, каковы они сейчас. Таких понимающих людей может быть много, потенциально гораздо больше, чем участников самых многочисленных из протестных митингов. У нас относительно однородное по уровню образования, ментальности общество. Главное – чтобы оно поверило в возможность коренного изменения приоритетов, в то, что здесь, в России, сегодня можно обустроить жизнь по-человечески.
Тогда на первый общественный план и выйдет элита, способная претендовать на моральное лидерство, в основе которого нечто гораздо большее, чем обличение жуликов и воров, находящихся у власти.
Основа реального морального лидерства, которое нужно современному миру и России как его большой и важной части, – репутация.
Другие необходимые качества – вера в страну и способность видеть ее перспективу в современном мире[221].
Бесценную помощь обществу в обретении нравственных приоритетов и выдвижении новой элиты могла бы оказать Церковь. Церковь, вызывающая уважение и доверие, может стать естественной площадкой для объединения порядочных людей. На церковной площадке могут возникать достаточно сильные объединения граждан, и со временем они превращаются в политическую силу, – не теократическую, а просто имеющую твердые моральные принципы.
Еще классики русского либерализма (Бердев и др.) указывали, что попытки построить справедливое демократическое общество без духовной опоры на истинно христианские ценности и христианское понимание свободы обречены на неудачу.
Оппозиция еще даже не поняла, какой огромный ущерб нанесла власть, лишив нас в данный момент возможности сотрудничать с церковью. Союз церковного руководства с властью возмущает оппозиционную часть граждан. В своем возмущении многие переходят разумные границы. Церковь, защищаясь, просит поддержки у властей и получает ее; в ответ ей приходится еще дальше идти по пути «помазания» власти.
Получается порочный круг. Ради духовного возрождения России этот круг должен быть разорван. Серьезная партия сегодня обязана понимать данную проблему и предлагать пути ее решения. Мы надеемся, что внутри Церкви произойдет обновление, – не в смысле догматического раскола, а в том, чтобы потребовать от власти начать процесс восстановления истинной легитимности. Только в этом случае Церковь сможет по-настоящему включиться в работу по духовному возрождению нации, а ее участие, с нашей точки зрения, просто необходимо.
Активная оппозиционная часть общества со своей стороны могла бы сделать следующее.
В России еще с позднесоветских времен существует традиция интеллигентского индивидуального духовного поиска.
Этот поиск имеет черты диссидентства, поиска альтернативного образа жизни, который позволяет «не сотрудничать со злом» в лице власти.
До сих пор подобный поиск вел людей к внутренней эмиграции, к обособлению. В отличие от той же Европы, США, Индии, такие духовные эмигранты не пытались направить свою энергию в сторону объединения, в сторону общественно-политической активности, в сторону защиты экономических и других интересов наиболее обездоленных слоев населения (включая защиту тех, кто подвергается политическим гонениям).
Задача демократических сил – сподвигнуть таких людей к общественной активности, опираясь при этом на умную, прогрессивную, либеральную часть священников и прихожан.
Именно так мы видим возможное сотрудничество с Церковью.
Если режим соблазнил часть церковных иерархов обещанием государственной поддержки и в обмен за эту поддержку лишил РПЦ независимости, то мы – демократические силы – должны предложить ей повторное освобождение от государства и сотрудничество на этой основе.
В этой линии – альтернатива сегодняшней, тупиковой и разрушительной ситуации, но в ней, надо отметить, нет ничего революционного. Это продолжение традиции как митрополита Филиппа Колычева, видевшего свой долг в защите русских людей от потерявшей моральные ориентиры власти, так и Поместного собора 1917–1918 годов и избранного им патриарха Тихона. Это Собор, а никакие не большевики, поставил и активно обсуждал вопрос о реальном отделении Церкви от государства, ее жизни в условиях настоящей независимости. Жизнь эта не обещала быть простой, но необходимость ее устройства представлялась тогда очевидной, так же как в политике очевидным представлялось демократическое обустройство общества, начинающееся с Учредительного собрания.
Нам такая политическая позиция позволяет обозначить свою линию как христианско-демократическую в противовес принципу территориализма и включения Церкви в корпоративное государство как подчиненной структуры.
Примечания к 3-й главе
i Учредительное собрание или Конституанта – разновидность временно действующего представительного, парламентского учреждения, собрания депутатов, уполномоченного оформить новый государственный строй, выработать основополагающие законы, конституцию страны. Теоретическим источником идеи Учредительного собрания стали правовые искания мыслителей позднего средневековья, идеология западноевропейского Просвещения. Выдвинутые его выдающимися представителями концепции народного суверенитета и общественного договора исходили из естественного, неотчуждаемого права всех народов самим выбирать свой политический и социально-экономический строй, свою форму правления. Но первый опыт практической реализации этого права был осуществлен в Северной Америке, где он был положен в основу принятой в 1776 г. «Декларации о независимости», составляющей до сих пор основу Конституции США.
В формально-юридическом смысле учредительным собранием может считаться любой представительный орган, наделенный учредительными функциями: от собрания граждан в античной республике – до современного парламента. В этом смысле можно согласиться с теми, кто ведет предисторию Всероссийского Учредительного собрания еще от средневековых российских Земских соборов. На них тоже решались важные государственные вопросы, избирались цари, как Борис Годунов в 1598 г. или Михаил Романов в 1613 г., принимались основные правовые кодексы – Судебник 1550 г., Соборное Уложение 1649 г.
Таким образом, идея общенационально представительного органа не чужда российской истории. Гласная постановка этого вопроса о созыве именно Учредительного собрания впервые прозвучала в ходе отмены крепостного права и Великих реформ Александра II. Ее озвучил на рубеже 70-х—80-х гг. XIX в. И.И. Петрункевич. Частично (в плане созыва центрального всесословного законосовещательного органа) она была использована в проекте «Конституции Лорис-Меликова». Данный проект был подан министром внутренних дел России генералом М.Т. Лорис-Меликовым и подписан Александром II. Он рассматривался как способ консолидации всех, в том числе господствовавших в местных органах самоуправления (земствах) либералов, вокруг программы реформ, предложенных центральной властью, а также для борьбы с крайними радикалами. Проект не состоялся по вине народовольцев, убивших Царя-освободителя за неделю до обсуждения «Конституции Лорис-Меликова» в Государственном совете (органе, который во многом был предшественником современной Общественной палаты).
Вернулись к идее Учредительного собрания после Февральской революции. Росту популярности высшего представительного и законодательного форума способствовала сама процедура его формирования. Выборы в Учредительное собрание представлялись очень демократическими – депутаты должны избираться на основе всеобщих, прямых, равных и тайных выборов. Правда, избиратели голосовали не персонально за определенные кандидатуры, а за списки партий и других политических и общественных организаций.
Согласно положению о выборах, вся страна была разбита на избирательные округа, каждому из которых выделялась пропорционально численности населения депутатская квота в Учредительном собрании, т. е. примерно один депутат от 200 тысяч жителей. Для Сибири предоставлялась льгота: один депутат от 179 тысяч населения. Принцип пропорциональности использовался не только для определения депутатской квоты для округов, но и при подведении итогов голосования. Пропорциональная система для выборов в Учредительное собрание была заимствована у Бельгии. Главная особенность этой системы заключалась в том, что благодаря ей обеспечивалось представительство во властных органах не только большинства, но и меньшинства населения. Но поскольку некоторые регионы России были малочисленными, то в них выборы проводились по мажоритарной системе. В общей сложности в 12 округах состоялись выборы по этой системе. Примером мажоритарных выборов может служить Камчатка, где имелось менее 20 тысяч избирателей, и поэтому в Учредительное собрание был избран соответственно только один депутат. Положение о выборах во Всероссийское Учредительное собрание было самым демократичным для того времени. Оно предоставляло активное и пассивное избирательное право всем гражданам страны с 20-летнего возраста и военнослужащим с 18 лет. Право голоса получили и женщины. В 1917 г. право участвовать в выборах женщины имели только в Норвегии, Дании, Финляндии, Новой Зеландии, Австралии и ряде штатов США.
Реально в выборах, проведенных уже большевиками в ноябре 1917 г., приняло участие чуть более 50 % избирателей. Этот кворум на пределе с правовой и политической точки зрения обеспечивал легитимность высшего законодательного и представительного форума российского государства.
Созыв Учредительного собрания 5 января 1918 г. явно запоздал. Россия уже вступила в полосу экономической и социально-политической катастрофы.
Радикализация настроений, готовность рушить все старое, с одной стороны, и нарастающая усталость населения – с другой, позволяла таким решительным радикалам, какими являлись большевики, приступить к осуществлению их «великого социального эксперимента». Хотя результаты прямого волеизъявления народа в ходе выборов в Учредительное собрание свидетельствовали, что у большевиков нет никаких правовых и нравственных оснований брать на себя ответственность за судьбу страны. (За большевиков проголосовало 10 649 тысяч или 24 %; за эсеров, меньшевиков и депутатов различных национальных партий 26 374 тысячи человек или 59 %; за кадетов и партии, состоящие правее их 7 420 тысяч или 17 %. Из 703 депутатов, избранных в Учредительное собрание, 370 – эсеры; 168 – большевики; 39 – левые эсеры. Таким образом, даже с левыми эсерами большевики уступали партии социалистов-революционеров (ПСР) вдвое.
Большевики разогнали Учредительное собрание на следующий день после его открытия (6 января 1918 г.).
Легкость разгона Учредительного собрания с тактической точки зрения объясняется крайней радикализацией населения столиц, настроение которых совершенно не соответствовало, судя по итогам выборов, настроению остальной страны. В Петрограде, где проходило Учредительное собрание, большевистская партия получила 45 % голосов против 16 % у эсеров, а в Москве соответственно 56 и 25 %. Однако стратегически в тот решающий для судеб России момент российское общество продемонстрировало одну из негативных своих слабостей: неспособность в обстановке крайнего кризиса и усталости самоорганизоваться в целях защиты своего мнения. «К черту! Все равно ни хлеба, ни обуви эти выборы не дадут», – так образно выразила настроения горожан газета «Приазовский край». Молодежь, самый активный элемент общества, была полностью захвачена «уличной революцией», идеей прямого революционного действия без какой-либо правовой базы. Например, в городах Московской губернии наблюдался самый низкий показатель явки молодежи на выборы в Учредительное собрание (у 20-летних он составил 45,5 %).
На фоне всего этого новая власть, при достаточной ее решимости и агрессивном навязывания своего «коммунистического мифа», легко справилась с немногочисленными протестами, превратив память об Учредительном собрании в очередной негативный миф.
Так в январе 1918 г. был потерян исторический шанс уйти от национальной катастрофы, воплощенной далее в гражданской войне, интервенции, реализации грандиозной социально-экономической перестройки, которая завершилась падением советской империи через 7 десятилетий, не принеся стране обещанной в 1917 г. самой передовой экономики и общественно-политического строя.
Заключение
Сегодня Россия переживает антиевропейский разворот.
Политика, осуществляемая после возвращения Владимира Путина в Кремль в 2012 году, закончится даже не кризисом, а крахом, потому что в XXI веке невозможно длить курс, драматически расходящийся с реальным направлением развития нашей страны и всего мира. Общий для нас с Европой ход истории – это единственный реальный вектор развития России. Он сильнее любых девиаций, отклонений уходов, которые могут быть очень влиятельными, но все равно слабее реальности. Главный политический вопрос при этом – насколько сознательная политическая деятельность соответствует сути движения.
Правда, в истории России были 70 лет большевизма, которые в первые годы после переворота тоже многим казались невозможными. Однако совмещать изоляционистскую диктатуру с постиндустриальным обществом трудно. Да и историческое время движется все быстрее. Поэтому мы исходим из того, что уже в недалеком будущем нашей стране придется осуществлять очень серьезные системные преобразования, делать, наконец, то, что не удалось за 20–25 постсоветских лет.
Была ли эта неудача закономерной в стране, где Великие реформы десятилетиями назывались половинчатыми и неудачными, а перестройка самими ее авторами и вдохновителями позиционировалась как продолжение ленинской революции? Мы так не считаем. Альтернатива, способная вывести общество, государство, страну на новый качественный уровень, была реальной. Сейчас главное – не повторять ошибок, а тем более, сознательных преступлений, которые сорвали ее реализацию.
Почему за четверть века не это получилось, а теперь должно получиться? В том числе и потому, что у нас есть опыт. Неудачи, ошибки и преступления недавнего прошлого – объект анализа и извлечения уроков, открытый для всех. И один из этих уроков определенно состоит в том, что успешные реформы возможны только с учетом всего исторического опыта страны, историко-культурного контекста. В противном случае только и останется, что жаловаться на контекст.
В действительности, нет ничего невозможного в том, чтобы тяжелый опыт неудавшихся постсоветских реформ и исторический опыт России был глубоко осмыслен и стал основой качественного развития, чтобы неизбежные и необходимые нашей стране реформы основывались не на мифах, стереотипах, поверхностных суждениях, а на знании или, точнее, стремлении знать страну и ее людей.
Абсолютного знания, «фирменного» ключа к стране нет и не будет. Безусловно, у нас есть рабочая гипотеза, она изложена в предложенных нами заметках, мы стремились ее обосновать и сделать как можно более доказательной. Но, в отличие от научных монографий, главным мотивом этой работы было не обоснование гипотезы, а стремление начать важный для нас разговор, раскрыть перед читателем мыслительный процесс, к которому можно присоединиться, показать поле деятельности.
Для того чтобы отказаться от авторитаризма, жестокости, неприятия чужого мнения, сегодня надо знать, но не надо переоценивать всю историю, публично отрекаясь в XXI веке от опричнины Ивана Грозного или стрелецкой казни Петра I. То, с чем нам надо, просто жизненно необходимо политически «разбираться» сейчас – большевистская система. Это та история, которая действительно является частью сегодняшней политики, влияет на политику, даже определяет ее.
Ключевая характеристика общественного сознания, пережившего индустриальную модернизацию при большевистском режиме, – даже не те или иные архаичные черты, которые могли сохраниться до сих пор, а искалеченность тоталитаризмом.
Она не залечивается временем – ростом образовательного уровня, числа путешествующих за границу, развитием информационных сетей, как это действительно происходит в странах, где общество еще проделывает путь от традиционного к современному. У нас общество уже давно не традиционное и даже не транзитное. Оно было модернизировано в тоталитаризм, после падения которого вынуждено было жить по правилам бандитского капитализма в олигархической социально-политической системе. Любой учитель знает, что переучивать гораздо труднее, чем учить. Универсальные методики не работают, надо отталкиваться от конкретного человека и той формы, в которой в него вложены знания и сформированы навыки.
Реформы, которые могут претендовать на успех в таком обществе, должны быть терапевтическими, направленными на залечивание травм большевистских десятилетий, преодоление лжи, восстановление связи между обществом и государством, создание и укрепление фактора доверия как основной социально-политической категории. Всё это не исключает фундаментального характера необходимых социально-экономических и социально-политических изменений, большого количества недовольных со всех сторон и даже потрясений. Но реформы, имеющие целью преодоление разрыва и укрепление доверия, будут создавать механизм преодоления трудностей.
Главное – реформы получаются только если их смыслом и центром становится человек, его достоинство и (это очень важно) не человек будущего, а сегодняшний, живущий сейчас, являющийся одновременно объектом и субъектом, двигателем и целью реформ.
В этом главный урок для тех, кто будет делать реформы после окончания столетнего смутного времени и ухода в историю постсоветского периода Путина. Именно об этом мы и хотели написать в этой книге.
Библиография
Acemoglu D. Why not a political Coase theorem? Social conflict, commitment, and politics // Journal of Comparative Economics 31 (2003). P. 620–652. http://economics.mit.edu/files/4461.
Acemoglu D., Robinson J. Why nations fail: The origins of power, prosperity, and poverty. London. Profile books, 2013.
Griffiths D.M. Eighteenth-century perception of backwardness: Projects for creation of a third estate in Catherinian Russia// Canadian-American Slavic studies. Vol. 13.1979. № 4. P. 457–472.
Yavlinsky G. «500 Days Transition to the Market». St. Martin's Press. NY, 1990.
Yavlinsky G. Laissez-Faire versus Policy Led Transformation: Lessons of Economic Reforms in Russia // Journal of Comparative Economics, 1994.
Yavlinsky G. Russia's Phony Capitalism // Foreign Affairs, May/June 1998. P. 67–80.
Yavlinsky G., Braginsky S. Incentive and Institutions: The Transition to a Market Economy in Russia. Princeton University Press, 2000.
Yavlinsky G. Reforms that corrupted Russia. Financial Times, 02.09.2003.
Yavlinsky G., Kogan-Yasny V. Resurrecting Dostoyevsky's dictum: Why Russia and Europe need each other // Europe's World, Summer 2007. № 6. P. 28–36.
Yavlinsky G. Realeconomik: The Hidden Cause of the Great Recession (and How to Avert the Next One). New Haven – London: Yale University Press, 2011.
Jawlinskij G. 500 TAGE zur Marktwirtschaft. Die plane der reform-okonomen. Dusseldorf, Wirtschafts Woche, 1991.
Jawlinskij G. Reform von unten – Die neue Zukunft Ruslands. Verlag Bertelsmann Stiftung, Gutersloh, 1994.
Jawlinskij G. Das neue Rusland. Democratische Reformen als letzte Chance. Munchen. Der Goldmann Verlag, 1996.
Алешкин П.Ф., Васильев Ю.А. Крестьянская война в России в условиях политики военного коммунизма и его последствий. М.: Голос-Пресс, 2010.
Анисимов Е. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII веке. М.: Новое литературное обозрение, 1999.
Афанасьев Ю.Н. Опасная Россия: Традиции самовластья сегодня. М.: РГГУ, 2001.
Ахиезер А.С. Социокультурный раскол и динамика нравственных идеалов // Цивилизационные исследования. М., 1996. С. 223–232.
Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. М.: Философское общество, 1991.
Ахиезер А., Клямкин И., Яковенко И. История России: конец или новое начало? М.: Новое издательство, 2005.
Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М.: Советская Россия, 1991.
Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии, 1995. № 6 (публикация вновь открытой работы 1923 г.).
Гайдар Е.Т. Уроки СССР. Очерки экономической истории // Вестник Европы, 2006. № 17 // http:// magazines.russ.ru/vestnik/2006/17/ ga3.html.
Гаман О. Бюрократия российской империи: вехи эволюции. М., 1997.
Герцен А.И. Россия // А.И. Герцен. Собрание сочинений в 30-ти т. Т. 6. С того берега. Статьи. Долг прежде всего (1847–1851). М.: Издательство Академии наук СССР, 1955.
Герцен А.И. Русский народ и социализм (авторизованный перевод) // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30-ти т. Т. 7.0 развитии революционных идей в России. Произведения 1851–1852 годов. М.: Издательство Академии Наук СССР.
Глинчикова А.Г. Раскол и незавершенность русского модерна // Мир России. Т. XVIII, апрель 2009.
Голиков А.Г. Генерал А.А. Брусилов: страницы жизни и деятельности // Новая и новейшая история, 1998. № 4.
Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М.: Паломник, 2007.
Гудавичюс Э. История Литвы. Т. 1. С древнейших времён до 1569 г. М.: Фонд им. И.Д. Сытина.
Гудков Л.Д. Социология Юрия Левады. Опыт систематизации // Вестник общественного мнения, 2007. № 4.
Гудков Л.Д., Дубин Б.В., Левинсон А.Г. Фоторобот российского обывателя // Мир России, 2009. № 2.
Гудков Л.Д. Условия воспроизводства «советского человека» // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии, 2009, № 2 (100).
Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.). Курс лекций. М.: Аспект Пресс, 1998.
Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII–XIV вв.). М.: Аспект Пресс, 2001.
Давыдов М. А. Очерки аграрной истории России в конце XIX – начале XX в. М., 2003.
Докторов Б.З., Ослон А.А., Петренко Е.С. Эпоха Ельцина: мнения россиян. Социологические оценки. М.: Издательство Института Фонда «Общественное мнение», 2002.
Зубаревич Н. Социальное пространство России // Отечественные записки, 2008, № 5 (44). С. 172–191.
История России XX век. Под редакцией А. Б. Зубова. Т. 1–2. М.: Аст-Астрель, 2011.
Кагарлицкий Б.Ю., Сергеев В.Н. История России. Миросистемный анализ. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013.
Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII века. Опыт целостного анализа. М.: РГГУ, 2001.
Каменский А.Б. Российская империя в XVIII веке, традиция и модернизация. М.: Текст, 1994.
Каменский А.Б. Повседневность русских городских обывателей: исторические анекдоты из провинциальной жизни XVIII века. М.: РГГУ, 2006.
Кантор А.М. Община, мир, государь, бунт – Реформы второй половины XVIII–XX вв.: подготовка, проведение, результаты, М., 1989.
Карацуба И.В., Курукин И.В., Соколов Н.П. Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от Рюриковичей до олигархов. М.: Corpus, 2014.
Карр Э. История советской России. Т. 1–2. М.: Прогресс, 1990.
Киселева М. Интеллектуальный выбор России второй половины XVII – начала XVIII века. М.: Прогресс-традиция, 2011.
Киценко Н. Святой нашего времени. Отец Иоанн Кронштадтский и русский народ. М.: Новое литературное обозрение, 2006.
Ключевский В.О. Курс русской истории // Ключевский В.О. Сочинения в 9-ти т. Т. 1.
Ключевский В.О. Добрые люди древней Руси. Публичная лекция, прочитанная в 1891 году в пользу пострадавших от неурожая // Ключевский В.О. Литературные портреты. М.: Современник, 1991. С. 261.
Кобрин В.Б., Юрганов А.Л. Становление деспотического самодержавия в средневековой Руси (к постановке проблемы) // «История СССР», 1991. № 4.
Козлова Н.В. Гильдейское купечество в России и некоторые черты его самосознания в XVIII в. // Торговля и предпринимательство в феодальной России. К юбилею профессора русской истории Нины Борисовны Голиковой. М.: Археографический центр, 1994.
Козлова Н.В. Некоторые черты личностного образа купца XVIII века (к вопросу о менталитете российского купечества) // Менталитет и культура предпринимателей России XVII–XIX вв. Сборник статей. М.: Институт российской истории РАН, 1996.
Козлова Н.В. Организация коммерческого образования в России bXVIII веке// Исторические записки. Т. 117. М.: Наука, 1989. С. 298–300.
Комисаренко А.И. Чекунова А.Е. Агрикультура в России в середине и второй половине XVIII в. // Особенности российского исторического процесса. Сборник статей памяти академика Л.В. Милова. М.: РОССПЭН, 2009.
Кондрашин В. Крестьянство России в Гражданской войне. К вопросу об истоках сталинизма. М.: РОСПЭН, 2009.
Кондрашин В. Голод 1932–1933 годов. Трагедия российской деревни. М.: РОССПЭН, 2008.
Космынин А.В., Прибыловский В.В., Чурсина С.И. 50 политических репутаций. М.: Панорама, 2007.
Коцонис Я. Как крестьян делали отсталыми. Сельскохозяйственные кооперативы и аграрный вопрос в России 1861–1914. М.: Новое литературное обозрение, 2006.
Крыштановская О.В. Анатомия российской элиты. М.: «Захаров», 2005.
Куприянов А.И. Представление о труде и богатстве русского купечества дореформенной эпохи // Менталитет и культура предпринимателей России XVII–XIX вв. Сборник статей. М.: Институт российской истории РАН, 1996.
Курукин И.Б., Плотников А.Б. 19 января – 25 февраля 1730 года: события, люди, документы. М.: Квадрига, 2010.
Курукин И.В. Эпоха «дворских бурь»: очерки политической истории послепетровской России, 1725–1762 гг. Рязань, 2003.
Левада Ю. «Человек советский» десять лет спустя: 1989–1999. Предварительные итоги сравнительного исследования // Общество на фоне. М.: ОГИ, 2001.
Ле Гоф Ж. История и память. М.: РОССПЭН, 2013.
Ле Гоф Ж. Рождение Европы. М.: Александрия, 2007.
Читать бесплатно другие книги:
