Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели Мичи Дэвид
– Самое главное – уметь успокаиваться. И в этом вам поможет медитация.
– Но я не буддистка.
Далай-лама усмехнулся.
– Медитация принадлежит не только буддистам. Медитируют люди всех конфессий, и даже те, кто ни к одной из конфессий не принадлежит. Вы – католичка, а монахи-бенедиктинцы разработали множество полезных приемов медитации. Может быть, вам стоит попробовать?
Время аудиенции подошло к концу. Далай-лама и его гостья поднялись.
– Когда-нибудь, – Его Святейшество взял госпожу Тринчи за руку и заглянул ей прямо в глаза, – вы будете считать сегодняшний день переломным в вашей жизни.
Госпожа Тринчи не находила слов. Она лишь кивнула и промокнула глаза носовым платком.
– Когда наше понимание чего-либо углубляется настолько, что меняет наше поведение, то в дхарме это называется реализацией. Возможно, сегодня это произойдет в вашей жизни.
– Да, да, Ваше Святейшество. – Госпожа Тринчи была переполнена эмоциями. – Это будет именно так!
– Помните слова Будды: «Хотя человек может тысячу раз победить тысячу воинов в битве, величайшим воином остается тот, кому удастся победить себя».
Моя реализация произошла всего через несколько недель.
Мне понадобилось первое предостережение. Однажды я прогуливалась по кабинету помощников Далай-ламы и услышала, как Тенцин говорит Чогьялу:
– КЕС поправилась.
Тенцин всегда находил такие слова, что я всего лишь догадывалась, что именно он имеет в виду, и не успевала обижаться.
Впрочем, дипломатия не понадобилась, когда на следующей неделе я вернулась на кухню Джоканга, чтобы поужинать в обществе госпожи Тринчи.
На кухне царила необычно спокойная и безмятежная атмосфера. Со времени Кризиса Малинового Сорбета все изменилось до неузнаваемости. В тот день на кухне было не просто спокойно – госпожа Тринчи принесла CD-плейер и включила божественный хор Sanctus из «Реквиема» Форе.
Войдя на кухню, я приветствовала ее дружеским «мяу». На стойку я запрыгивать не стала – мне было понятно, что у меня не получится. Поэтому я просто посмотрела на нее.
Как всегда внимательная, госпожа Тринчи подсадила меня.
– О бедная конфетка! Ты больше не можешь прыгать! – воскликнула она, демонстративно меня щекоча. – Это потому, что ты набрала вес!
Я что?
– Ты слишком много ешь.
Это она серьезно? Разве можно говорить Самому Красивому из Всех Живущих Существ такие вещи?! Маленьком сокровищу?! Cara Mia?!
– Ты превратилась в настоящую толстушку!
Я ушам своим не верила. Какие ужасные слова!
Толстушка?! Я?!
Если бы не мечты о восхитительном ягненке в густой подливке, я бы непременно впилась зубами в ее руку между большим и указательным пальцем. Госпожа Тринчи поставила блюдечко прямо передо мной. Слизывая пикантный соус, я искренне наслаждалась этим чудесным вкусом. Странные и жестокие слова госпожи Тринчи полностью выветрились из моей головы.
Потребовалось более серьезное унижение, чтобы я осознала свою проблему. Вернувшись после утреннего посещения храма с Его Святейшеством, я по лестнице поднималась в наши апартаменты. Поскольку задние ноги у меня слабоваты, мне приходится подниматься с определенной скоростью. Но в последнее время мне стало все труднее и труднее набирать необходимую скорость.
Тем утром эта задача оказалась мне просто не по силам.
Поднявшись на несколько ступенек, я почувствовала, что силы мне изменяют. Я попыталась прибавить скорость, но почему-то меня что-то потянуло назад. Обычного импульса я так и не ощутила. Критический момент наступил, когда я находилась примерно на середине лестницы. Вместо того чтобы неуклюже, но уверенно добраться до безопасной верхней ступеньки, я рухнула вниз, безнадежно пытаясь зацепиться когтями хоть за что-то. Как в замедленной съемке, я свалилась на спину, а потом перекатилась на бок. Упала я неудачно – сразу на две ступеньки. Но и там задержаться мне не удалось, и я самым позорным образом покатилась вниз, прямо к ногам Его Святейшества.
Далай-лама подобрал меня, и через минуту мы уже входили в наши апартаменты. Ко мне пригласили ветеринара. Стол Его Святейшества накрыли мягким полотенцем, и меня подвергли тщательному осмотру. Доктор Гай Уилкинсон быстро понял, что падение не причинило мне травмы. Состояние моего здоровья не внушало опасений, но была одна серьезная проблема: у меня оказался слишком большой вес.
Доктор спросил, сколько раз в день меня кормят.
Никто из помощников Его Святейшества не мог точно ответить на этот вопрос. Да и я тоже не собиралась открывать истину. Падение и без того было унизительным, чтобы я еще и прилюдно призналась в своем бессовестном обжорстве.
И все же правда вскрылась.
Тенцин сделал несколько телефонных звонков и к концу дня сообщил Далай-ламе, что, кроме двух кормежек в Джоканге, я получаю еду еще как минимум три раза.
Для меня был разработан новый режим. Госпожа Тринчи и повара «Кафе Франк» стали выделять мне половинные порции. Госпожа Пател вообще перестала меня кормить. За несколько часов мой режим претерпел радикальные изменения – причем навсегда.
Как я к этому отнеслась? Если бы меня спросили о моих пищевых привычках, мне пришлось бы признаться, что они нуждаются в корректировке. Я бы с готовностью признала, что пять трапез в день – это многовато для одной маленькой (но не слишком маленькой!) кошки. Я знала, что мне нужно поумерить свои аппетиты. Но знание это оставалось чисто теоретическим вплоть до моего унизительного падения. Только после этого понимание стало реализацией, которая привела к изменению поведения.
После падения жизнь больше не была прежней.
Вечером, когда сгустилась темнота, Его Святейшество протянул руку, чтобы погладить меня на моей лежанке. Его прикосновение было таким нежным, что я замурлыкала от удовольствия.
– У тебя был тяжелый день, маленький Снежный Барс, – прошептал он. – Но теперь все будет хорошо. Когда мы понимаем, что есть реальная проблема, то измениться становится гораздо проще.
Так и вышло. Поначалу скромные порции и отсутствие знакомого блюдечка у ног госпожи Пател стали для меня шоком. Но прошло всего несколько дней, и я почувствовала себя гораздо лучше и энергичнее. А через несколько недель моя шаткая походка кардинально изменилась.
Вскоре я снова смогла запрыгивать на кухонную скамейку. И больше никогда не падала с лестницы, ведущей к нашим апартаментам в Джоканге.
Как-то в пятницу курьер доставил в Джоканг прямоугольную полистиреновую коробку, адресованную госпоже Тринчи. Коробку принесли прямо на кухню, где госпожа Тринчи занималась приготовлением обеда для премьер-министра Индии и Андреа Боччелли. Никаких посылок она не ожидала и очень удивилась.
– Не подашь мне нож, чтобы я вскрыла коробку, сокровище мое? – обратилась она к своему помощнику.
Обычно она так и говорила – но порой сквозь стиснутые зубы. Хотя внешне поведение госпожи Тринчи осталось почти таким же, как и раньше, но теперь ее гнев можно было сравнить с небольшими грозами, а не с извержениями вулкана.
Как ни странно, но сосредоточенная сдержанность уже пошла на пользу госпоже Тринчи. Недавно ей позвонила дочь, Серена. Серена несколько лет работала в европейских ресторанах, удостоенных звезд Мишлен, а потом отправилась в Италию учиться на шеф-повара. Она позвонила матери, чтобы сообщить, что Европа ей наскучила и через несколько недель она вернется в Маклеод Гандж.
Взяв нож, госпожа Тринчи разрезала упаковку таинственной посылки, открыла коробку и обнаружила в нем замороженный пластиковый контейнер с ярко-красной жидкостью – и конверт со своим именем.
В короткой записке говорилось: «Дорогая госпожа Тринчи! Хочу от всего сердца поблагодарить вас за прекрасный аюрведический обед, которым я наслаждался в гостях у Его Святейшества. Я был огорчен, узнав, что вы не смогли приготовить малиновый сорбет, как собирались. Надеюсь, мой скромный подарок, приготовленный по любимому аюрведическому рецепту, доставит вам удовольствие. Может быть, он принесет вам и вашим гостям здоровье и счастье».
– Mamma mia! – воскликнула госпожа Тринчи, глядя на записку. – Удивительно! Какая щедрость!
Она тут же открыла крышку и попробовала содержимое.
– Потрясающе! – Госпожа Тринчи закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекло ее от этого восхитительного опыта. – Это намного лучше, чем могла бы приготовить я.
Она подняла контейнер, чтобы посмотреть, сколько сорбета ей прислали.
– Это идеально подойдет для нашего сегодняшнего обеда!
Позже я слышала, как Тенцин и Чогьял обсуждали состоявшийся обед. Превосходная еда в немалой степени способствовала политическому успеху встречи. Премьер-министр поверить не мог, что госпожа Тринчи – не уроженка Индии. Он даже попросил пригласить ее в зал, чтобы выразить ей свою благодарность. Особый восторг у него вызвал малиновый сорбет.
– Как интересно складывается жизнь, правда? – заметил Тенцин. – Госпожа Тринчи стала гораздо спокойнее – и счастливее.
– Определенно! – с энтузиазмом согласился Чогьял.
– А поданный сегодня сорбет был просто настоящим шедевром.
– Абсолютно согласен!
Глава девятая
– Она делает что?! – Голос Тенцина, разговаривавшего по телефону, стал необычно напряженным.
Я дремала на шкафу рядом с ним, но при этих словах подняла голову. Опытный дипломат Тенцин никогда еще не реагировал на услышанное столь резко.
Я заметила, что и Чогьял, сидевший напротив, тоже удивился.
– Да, конечно.
Тенцин потянулся к фотографии в серебряной рамке, стоявшей на его столе. На снимке была изображена молодая женщина в черном платье. Она играла на скрипке в сопровождении большого симфонического оркестра. Тенцин познакомился со своей женой Сьюзен в Оксфорде задолго до того, как стал главным советником Его Святейшества по дипломатическим вопросам. Сьюзен была музыкантом – и очень хорошим. У Тенцина и Сьюзен было двое детей – сын Питер и дочь Лорен. Лорен как раз исполнилось четырнадцать лет, и Тенцин не раз говорил Чогьялу, как тяжело дается родителям переходный возраст их детей. Я сразу подумала, что этот звонок связан именно с девочкой.
– Мы поговорим об этом позже. – Тенцин повесил трубку.
Как это часто случалось, Тенцин был в тот момент очень загружен на работе. Помимо обычных, очень ответственных обязанностей, ему предстояло на следующей неделе руководить переносом архивов Его Святейшества.
Важнейшие документы, собранные более чем за 60 лет, хранились в соседних помещениях. Многие материалы были отсканированы и имелись в электронном виде, но не менее важные дипломатические соглашения, финансовые документы, лицензии и другие бумаги следовало хранить соответствующим образом. Тенцин договорился о размещении хранилища документов в монастыре Намгьял. Он три дня тщательно планировал процесс перемещения архива. В эти дня у Его Святейшества не было гостей – очень необычно, но задача перемещения документов была гораздо важнее. Тенцина ничто не должно было отвлекать.
В большинстве организаций задачи подобного рода относятся к категории «административной рутины». Но в Джоканге даже к самым рутинным задачам относятся нетривиально. Даже в них можно увидеть совершенно неожиданные стороны.
И перемещение архива Его Святейшества было именно такой задачей. Свой план Тенцин обсудил с Далай-ламой за чашкой зеленого чая. Его Святейшество согласился с его предложениями. К удивлению Тенцина, Далай-лама даже сказал, что он лично отберет монахов, которые будут помогать ему в этом ответственном деле.
На следующее утро Его Святейшество вернулся из храма в сопровождении двух крепких молодых монахов, которым предстояло работать под руководством Тенцина. Кроме них, Далай-ламу сопровождали два юных послушника, Таши и Саши. Эти мальчики были так потрясены выпавшей на их долю честью, что стоило Его Святейшеству посмотреть на них, как они тут же падали ниц.
– Вот наши добровольцы. – Далай-лама указал на двоих монахов. – А эти юные помощники позаботятся о КЕС.
Если подобная забота и удивила Тенцина, виду он не показал. Забота о кошке никак не входила в разработанный им план перемещения документов. Да, конечно, перемещение документов могло нарушить мое обычное комфортное существование. Нужно было убрать с дороги мою лежанку. И поэтому было решено, что те три дня, что будет продолжаться переноска документов, я проведу в комнате для гостей по соседству с апартаментами Его Святейшества. Гости Джоканга ожидали встречи с Его Святейшеством в просторной, светлой комнате со множеством кресел и журнальных столиков, со свежими газетами и компьютером.
Далай-лама лично объяснил Таши и Саши их обязанности. Они должны были очень осторожно перенести меня в комнату для гостей и усадить на подоконник, где уже лежало заботливо приготовленное для меня флисовое одеяло. Послушники должны были следить за тем, чтобы миски для воды и сухого корма были чистыми и полными. Если я захочу спуститься, им предстояло сопровождать меня, чтобы я случайно не попала под ноги работающим монахам. А когда я буду спать, послушники должны медитировать возле меня с мантрой «Ом Мани Падме Хум».
– А самое главное, – сурово произнес Его Святейшество, – вы должны относиться к этой кошке так, словно она – ваш любимый лама.
– Но это вы наш любимый лама! – страстно воскликнул младший послушник Саши, прижимая руки к сердцу.
– В данном случае, – улыбнулся Его Святейшество, – вы должны относиться к ней так, словно это она – Далай-лама.
Именно так они и поступили. Мальчики относились ко мне с таким почтением, на какое я могла рассчитывать только в «Кафе Франк». В первый день я отправилась в кабинет помощников Далай-ламы. Оказалось, что мой любимый шкаф сдвинут в сторону. Как многие кошки, я обожаю, когда в знакомой обстановке что-то слегка меняется. Поэтому я сразу же запрыгнула на шкаф и стала оглядывать комнату с новой точки.
К этому времени я уже забыла тот встревоженный тон, каким Тенцин неделю назад говорил по телефону. Но сегодня он снова разговаривал с женой точно так же. Мне стало ясно, что его что-то беспокоит.
Чогьял посмотрел на коллегу с сочувствием.
– Это все Лорен, – сказал Тенцин. – На прошлой неделе Сьюзен зашла к ней в комнату. Лорен сидела на постели и при появлении матери что-то быстро спрятала за спиной. Она делала вид, что все в порядке, но Сьюзен сразу поняла, что это не так.
В последнее время Лорен стала довольно странной. Она стала быстро уставать, у нее кружилась голова. Она перестала быть самой собой. Как-то утром Сьюзен убиралась в ее комнате и нашла под кроватью несколько камней. Разного размера. Сьюзен не поняла, что это. Может быть, Лорен прятала камни? Но зачем?
Когда она спросила Лорен, что это за камни, девочка разрыдалась. Она была так смущена, что не сразу призналась нам во всем. Она ест камни!
– Ест камни… – поразился Чогьял.
– Да! Она испытывает странное, необъяснимое желание есть камни. Лорен отправляется в сад, находит камень и начинает его жевать!
– Бедная девочка!
– Сьюзен отвела ее к доктору. Ее поведение было необычным, но не уникальным. Девочки-подростки иногда едят мел, мыло и другие вещества – из-за недостатка определенных веществ в организме. Оказалось, что Лорен не хватает железа.
– Все ясно! – Чогьял не сдержался. – Она вегетарианка?
– Да, – кивнул Тенцин. – Как и ее мать.
– А ей нельзя выписать препараты железа?
– На короткое время можно. Но врач сказал, что она должна получать железо с питанием. Он предложил ей употреблять в пищу постное мясо, лучше всего говядину. Но она не соглашается.
– Из принципа?
– Она говорит: «Я не хочу, чтобы из-за меня убивали животных! Почему я не могу просто принимать таблетки?!» Мы со Сьюзен очень беспокоимся.
– Убедить подростка нелегко…
– Дети такого возраста не слушают родителей, – вздохнул Тенцин. – Надо искать иное решение.
И об этом решении я узнала через два дня. Это был третий и последний день перемещения архива. Я дремала в комнате для гостей, двое послушников тихо читали мантры. И тут появился Тенцин вместе с Лорен. Она несла свой школьный портфель. Уроки в школе уже закончились, а поскольку Сьюзен нужно было уехать, Тенцин привел дочку в Джоканг, чтобы та позанималась в тишине и покое. Такое случалось сплошь и рядом. Обычно Лорен сидела в кабинете Тенцина и Чогьяла, но из-за суеты, связанной с переездом, сегодня ей отвели стол в углу комнаты для гостей.
По крайней мере, так было задумано.
Лорен достала учебники и тетради и стала заниматься английским языком. Она с головой ушла в домашнее задание. Лицо ее светилось удовлетворением. Прошло примерно полчаса, когда открылась дверь и в комнату вошел Его Святейшество.
– Лорен! Как я рад тебя видеть! – Далай-лама прижал руки к сердцу и поклонился девочке.
Лорен тоже поднялась, учтиво поклонилась, а потом от всего сердца обняла Далай-ламу. Его Святейшество знал девочку с рождения и был искренне к ней привязан.
– Как дела, дорогая?
Чаще всего люди отвечают на этот вопрос вежливо, но формально. Но Лорен ответила искренне – то ли потому что вопрос задал Далай-лама, то ли в силу какого-то особого настроения:
– У меня в организме дефицит железа, Ваше Святейшество.
– Очень жаль!
Далай-лама взял девочку за руку, сел на диван и усадил Лорен рядом.
– Так говорит доктор?
Лорен кивнула.
– Это лечится?
– В этом-то все и дело, – глаза Лорен наполнились слезами. – Он говорит, что мне нужно есть мясо.
– Понимаю. – Далай-лама успокаивающе погладил Лорен по руке. – А ты вегетарианка. Вегетарианство – это идеальный образ существования.
– Я знаю, – всхлипнула Лорен.
– Очень хорошо, когда человек из сочувствия к другим живым существам полностью отказывается от потребления плоти. Об этом должен думать каждый, кому это по силам. Но если в силу медицинских причин ты можешь быть вегетарианкой не постоянно, то, возможно, в этом нет ничего плохого.
– Не постоянно?
Далай-лама кивнул.
– Врачи говорят, что я тоже должен время от времени употреблять в пищу мясо. Это нужно для здоровья.
– Я этого не знала. – Лорен внимательно посмотрела на Его Святейшество.
– Да, – кивнул Далай-лама. – И тогда я принял решение. Хотя я не могу быть абсолютным вегетарианцем, но могу большую часть времени жить в таком режиме – без фанатизма. Вегетарианство и мясоедение – это белое и черное. Но мы всегда можем найти нечто среднее. Иногда можно есть мясо, чтобы обеспечить организм необходимыми веществами. Но постоянно питаться таким образом не следует. Мне очень хотелось бы, чтобы все люди задумались об этом.
Похоже, подобная мысль Лорен в голову не приходила.
– А что же делать, если вы не хотите, чтобы ради вашего питания убивали животных? – спросила она.
– Лорен, у тебя доброе сердце! Но это невозможно.
– Это возможно для вегетарианцев!
– Нет, – покачал головой Его Святейшество. – Даже для них.
Лорен нахмурилась.
– Даже вегетарианцы убивают разумных существ. Когда мы расчищаем земли под посевы, то уничтожаем среду обитания многих мелких существ – и они погибают. Затем мы сажаем зерна, обрабатываем землю пестицидами – и убиваем тысячи насекомых. Очень трудно не причинять вреда никому – особенно когда речь идет о пище.
Лорен всегда считала, что, будучи вегетарианкой, она не причиняет вреда никаким живым существам. И слова Его Святейшества ее неприятно поразили. Ее уверенность была поколеблена.
– Доктор говорит, что я должна есть постное мясо, например говядину. Но если уж нужно есть плоть живого существа, то нельзя ли заменить животных, например, рыбой?
Его Святейшество кивнул.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но говорят, что лучше есть говядину, потому что одна корова может обеспечить человеку более тысячи трапез. Рыба же – это всего лишь одна трапеза. А порой одной трапезой становится множество разумных существ – например, креветок.
Лорен замолчала. Потом она сказала:
– Я и не представляла, что это так сложно.
– Это непросто, – согласился Далай-лама. – Ты поймешь, что люди часто говорят, что есть только один правильный путь – то, каким идут они сами. И они считают, что все вокруг должны изменить свою точку зрения, чтобы уподобиться им. Но все зависит от личного выбора. Важно лишь то, чтобы наши решения принимались под влиянием сострадания и мудрости.
Лорен энергично закивала.
– Прежде чем что-то съесть – вегетарианское блюдо или мясное, – мы всегда должны вспомнить тех существ, которые погибли, чтобы мы могли найти себе пропитание. Их жизнь так же дорога для них, как и твоя для тебя. Думай о них с благодарностью и молись за то, чтобы их жертва помогла им переродиться в лучшем мире – а тебе стать здоровой и быстро-быстро достичь полного просветления и привести их к тому же состоянию.
– Да, Ваше Святейшество! – воскликнула Лорен, обнимая Его Святейшество.
Мне показалось, что всю комнату залил теплый свет. Послушники, которые читали мантры рядом со мной, тоже прислушивались к этому разговору.
Его Святейшество поднялся с дивана и, проходя через комнату для гостей, сказал:
– Всегда нужно думать о других существах как о себе подобных. Каждое живое существо жаждет счастья. Каждое существо стремится избегать страданий. Эти существа – не предметы, которые можно использовать в собственных интересах. Махатма Ганди однажды сказал: «Величие и моральный прогресс нации оценивается по отношению к животным». Интересно, правда?
В тот же день я смогла вернуться в наши апартаменты и расположиться на любимом подоконнике. Раздался осторожный стук в дверь. Появились два послушника.
– Вы звали нас, Ваше Святейшество? – слегка испуганно спросил старший из них, Таши.
– Да, да. – Далай-лама открыл ящик стола и достал две связки сандаловых четок, мала. – Я хочу сделать вам небольшой подарок в благодарность за то, что вы хорошо следили за моей кошкой.
Мальчики с почтением приняли четки и склонились в поклоне.
Его Святейшество сказал несколько слов о важности осознанной медитации и доброжелательно улыбнулся.
Аудиенция подошла к концу, но послушники не уходили. Они переглядывались и переминались с ноги на ногу.
– Вы можете идти, – сказал Далай-лама.
И тут Таши решился.
– Можно мне задать вам вопрос, Ваше Святейшество? – робко спросил он.
– Ну конечно, – кивнул Далай-лама.
– Мы слышали, что вы сегодня говорили о живых существах… Что они – не предметы, которыми можно пользоваться в собственных интересах…
– Да, да.
– Мы должны признаться. Мы совершили ужасный поступок.
– Да, Ваше Святейшество, – подхватил Саши. – Но это было до того, как мы стали послушниками!
– Наша семья в Дели очень бедная, – начал объяснять Таши. – Однажды мы нашли в переулке четырех котят и продали их за шестьдесят рупий…
– …и два американских доллара, – добавил Саши.
– Мы ни о чем не спрашивали, – продолжал Таши. – Может быть, их купили только ради шкурки!
Саши всхлипнул.
Я изумленно подняла голову. Я не верила собственным ушам! Неужели эти два послушника и есть те самые злые маленькие демоны, которые так жестоко вырвали меня из теплого и безопасного родного дома? Неужели это они оторвали меня и моих братьев от матери, хотя мы еще даже нетвердо стояли на лапках? Неужели это они отнеслись к нам так, словно мы были неодушевленным товаром? Как я могла забыть, как они унижали меня, валяли в грязи, а когда оказалось, что никто не хочет меня покупать, были готовы попросту убить?
Я испытала не просто шок – в моей душе росла обида.
Но потом я поняла: если бы они не продали меня, то я, скорее всего, умерла бы или влачила жалкое существование в трущобах Дели. А вместо этого я стала Снежным Барсом Джоканга.
– Да, – продолжал Таши. – Последний котенок был таким маленьким и грязным… Он даже ходил с трудом.
– И мы хотели его выбросить, – добавил Саши.
– Я уже завернул его в газету, – сказал Таши. – Мне показалось, что он уже мертвый.
– И тут, – подхватил Саши, – рядом с нами остановилась машина, из нее вышел человек и дал нам два доллара. Прямо так.
Чувствовалось, что этот момент хорошо запомнился мальчику.
Мне тоже.
Но теперь мальчики относились к произошедшему по-другому.
– Мы поняли, какой ужасный поступок совершили. – Оба послушника покаянно склонили голову. – Мы использовали маленьких котят в собственных интересах.
– Понимаю, – кивнул Его Святейшество.
– Мне больше всего жаль самого маленького котенка, – сказал Таши. – Он был таким слабым…
– Мы бы заплатили все наши деньги, но котенок, наверное, погиб… – всхлипнул Саши.
Братья тревожно смотрели на Его Святейшество, ожидая сурового выговора за свой эгоизм.
Но выговора не последовало.
– В дхарме нет места для чувства вины, – серьезно сказал Его Святейшество. – Чувство вины бесполезно. Бессмысленно огорчаться из-за того, чего мы не можем изменить. Но сожалеть? Сожалеть куда более полезно. Вы же оба искренне сожалеете о том, что сделали, верно?
– Да, Ваше Святейшество, – хором ответили мальчики.
– Вы твердо решили больше никогда не причинять вреда живым существам?
– Да, Ваше Святейшество!
– Когда вы будете медитировать над идеей сострадания, думайте об этих маленьких котятах и о бесчисленном множестве слабых и хрупких существ, которые нуждаются в вашей защите и любви.
Лицо Его Святейшества просветлело.
– А теперь вернемся к тому самому слабому котенку, который, как вы думаете, мог умереть. Можете убедиться, кошечка выросла и стала очень красивой.
Далай-лама жестом указал на подоконник, где сидела я.
Послушники повернулись ко мне.
– Кошка Его Святейшества?! – воскликнул Таши.
– Это мой помощник заплатил вам два доллара. Мы только что вернулись из Америки, и у него не было рупий.
Мальчики подошли и погладили меня.
– Нам всем очень повезло, что мы оказались в таком прекрасном месте – монастыре Намгьял, – сказал Его Святейшество.
– Да, – согласился Саши. – Но какая странная карма: мы три дня ухаживали за той самой кошкой, которую когда-то продали!
Возможно, это и не было странно. Далай-ламу недаром считают ясновидящим. Я думаю, что он выбрал для заботы обо мне именно этих послушников неслучайно. Он дал им возможность исправиться.
– Да, карма порой создает в нашей жизни неожиданные ситуации, – сказал Его Святейшество. – Вот почему мы должны с любовью и состраданием относиться ко всем живым существам. Никогда не знаешь, в каких обстоятельствах доведется встретиться вновь. Иногда в той же самой жизни.
Глава десятая
Вас когда-нибудь лишала сил нерешительность, дорогой читатель? Вы никогда не оказывались в ситуации, когда, если поступить каким-то образом, можно добиться определенного результата, но если действовать иначе, то результат может оказаться еще лучше, но поскольку вероятность лучшего результата невелика, то, может быть, стоит все же избрать первый вариант действий?
Вы думаете, что кошки никогда не оказываются в столь сложных ситуациях? Возможно, вам кажется, что подобная экзистенциальная перегрузка – это нечто такое, что доступно только Homo sapiens?
Оказывается, что вы очень далеки от истины. Возможно, Felis catus – кошка домашняя – и не добилась больших успехов в строительстве, коммерции или ином занятии, которым так неустанно занимаются люди. Но есть одна сфера, в которой мы на удивление схожи.
Конечно же я говорю о делах сердечных.
Для людей смысл жизни порой заключается в каком-то текстовом сообщении, электронном письме или телефонном звонке. У кошек другие способы общения. Форма неважна. Важно лишь подтверждение того, чего мы так страстно желаем.
В таком положении я и оказалась, когда познакомилась со своим полосатым другом. Я влюбилась в него с первого взгляда, когда увидела его в тусклом свете зеленого фонарика. По-настоящему мы познакомились, когда я несколько дней жила у Чогьяла. И между нами сразу же возникло взаимное притяжение – я в этом ни минуты не сомневалась. Но я больше не жила у Чогьяла… Сумел ли кот узнать, где я живу? Или мне нужно самой сделать первый шаг – как-нибудь вечером пересечь двор храма и углубиться в сумеречный мир улиц и закоулков? А может быть, лучше будет хранить холодную загадочность, оставаться таинственной кошкой и положиться на его влюбленность?
Ситуацию мою прояснил переводчик Его Святейшества Лобсанг. И произошло это, как часто бывает, самым неожиданным образом. Высокий, стройный монах-буддист родился в Бутане. Он был дальним родственником королевской семьи. Лобсанг получил блестящее западное образование в США, окончил Йельский университет и получил диплом по лингвистической философии и семиотике. Как только Лобсанг входил, он сразу же приковывал к себе внимание – и не только ростом и обаянием. В нем было нечто иное. Некая аура спокойствия. Он буквально излучал безмятежность. Глубокое, убедительное спокойствие исходило из каждой клеточки его тела, и это ощущали все, кто находился рядом.
Лобсанг был не только переводчиком, но еще и неофициальным начальником IT-отдела Джоканга. Когда компьютеры начинали глючить, принтеры отказывались печатать или спутниковые телефоны переходили в пассивно-агрессивный режим, решить возникающие проблемы мог только Лобсанг с его спокойной, глубокой логикой.
И когда в Джоканге забарахлил главный модем, то Тенцин буквально через пять минут вызвал Лобсанга. Проведя несколько простых тестов, Лобсанг установил, что возникли проблемы на линии и нужно обращаться в телефонную компанию.
Вот так в тот день в Джоканге появился представитель компании Dharamsala Telecom, Радж Гоэль. Худощавый, жилистый молодой человек с густой копной черных волос явно был недоволен тем, что нужно решать технические проблемы бестолковых пользователей. Какая наглость! Как это некстати!
Довольно грубо он с недовольным лицом потребовал, чтобы ему показали модем и телефонный коммутатор Джоканга. Все оборудование располагалось в небольшой комнатке дальше по коридору. Мастер резко поставил свой металлический чемоданчик на полку, щелкнул замками, достал фонарик и отвертку и начал копаться в паутине кабелей. Лобсанг, спокойный и внимательный, стоял в нескольких футах от него.
– Какая же здесь грязь! – проворчал Радж Гоэль.
Лобсанг сделал вид, что не слышал этого замечания.
Мастеру пришлось опуститься на колени, чтобы проследить кабель, который вел к модему. Он не переставая ругался на интеграцию систем, помехи и другие технические проблемы, потом отключил кабели, резким рывком выдернул модем и начал вертеть его в руках.
Читать бесплатно другие книги:
