Посмертная месть Черненок Михаил
— Нет, конечно.
— А вчера, случайно попав под стрельбу, прибежали прямо к его дому?
— Ну, так получилось.
— В такую случайность трудно поверить.
— Я говорю так, как было.
— На самом деле, было совсем по-другому. Чтобы не мусолить сказку про белого бычка, скажу прямо: следствию известны все ваши похождения после того, как вы приехали с Никитой Куксиным в райцентр. Поэтому мой вам совет: не мутите зря воду, запутаетесь во лжи еще больше. А чистосердечное раскаяние смягчает ответственность за совершенное преступление.
— Однажды я уже каялся. За это три года в колонии отмотал.
— Если бы не покаялись, «мотали» бы лет шесть.
— Чо теперь гадать: если бы да кабы…
Бирюков снял телефонную трубку и набрал номер эксперта-криминалиста. Услышав голос Тимохиной, спросил:
— Лена, как дела с экспертизой кроссовок Алтынова?
— Пишу заключение, Антон Игнатьевич. Правая кроссовка прострелена пулей от автомата Калашникова. Отпечатки подошв идентичны с отпечатками следов на месте обнаружения трупа Олега Люлькина.
— Когда закончишь писать, попроси Голубева, чтобы срочно принес заключение мне.
— Минут через десять ждите.
— Спасибо, Леночка.
Положив трубку, Бирюков встретился взглядом с настороженными глазами Алтынова:
— Появилось еще одно подтверждение, уличающее вас в причастности к убийству…
— Никого я не убивал! — не дал договорить Митяй и, словно испугавшись своеговыкрика, понизил голос: — Не вешайте на меня чужие грехи.
— У вас своих достаточно.
— Чего?
— Грехов, разумеется.
— Каких?
— Если все их перечислять по пальцам, то пальцев на руках не хватит.
— Интересно…
— Печального больше, чем интересного. Чтобы почувствовали величину своей ответственности, даю информацию для размышления… Возле запрятанного под корневищем поваленной березы трупа Олега Люлькина остались следы ваших кроссовок, а на багажнике его «жигулей» отпечатались ваши ладони, когда толкали угнанную после убийства хозяина машину к автозаправочной станции. Попытка совершить кражу из коммерческого киоска — пустяк. Этот эпизод не будем считать. Пойдем дальше. Ограбление пенсионерки у винного магазина и тут же убийство инвалида Несветаева…
— Не убивал я ни хозяина «жигулей», ни инвалида! — опять выкрикнул Алтынов.
— Но были соучастником этих убийств, — сухо сказал Бирюков.
— Пассивным.
— Вот и расскажите об этом.
— Чего рассказывать, если вы знаете.
— Хотим подтвердить свои знания вашими показаниями.
— Вы же все равно мне не поверите.
— Не рядитесь, говорите начистоту.
Алтынов задумался. Вскоре в кабинет вошел Слава Голубев. Молча передав Бирюкову заключение Тимохиной, он уселся рядом с Лимакиным, следившим за магнитофонной записью допроса. Бирюков тут же зачитал Алтынову выводы эксперта. Тот, опустив глаза, тяжело вздохнул:
— Водка, проклятая, во всем виновата… Три года в колонии не пил. Когда же с Куком вышли на волю, от радости сразу три семьсотграммовых бутылки «Распутина» купили. Одну заглонули из горла в привокзальном сквере Новосибирска-Главного. Другую — в электричке. А третью расфасовали стаканами на троих с водителем «жигулей» в райцентре.
— Зачем вы сюда приезжали?
— Никита спьяна растрепался, что у него здесь тьма богатых корешей и должников. Пока в электричке ехали, ему крайне захотелось посмотреть Кузнецк. На привокзальной автостоянке стали искать левака, чтобы доехать до трассы, по которой курсируют маршрутные «икарусы». Какой- то болтливый старикан в «запорожце» нас отфутболил. Подошли к белым «жигулям». Там водила тоже стал отбояриваться, но, заглотнув за компанию с нами «Распутина», согласился. Покатили от вокзала без всякой задней мысли. Таежный мирно проехали. До трассы оставалось совсем немного, когда встречный джип подмигнул фарами. Водила наш сразу развернулся и говорит: «Дальше, парни, не повезу. На посту ГАИ — контроль. Могут права отобрать за управление в нетрезвом виде». Я уж собрался пешком дойти до автобусной остановки, а Кука развезло до соплей. Заартачился. Вези, мол, другим путем на трассу, где гаишников нет. Водила оказался покладистым. Решил проехать проселочной дорогой к селу Раздольному. Едва у Таежного свернули на проселок, начался такой ливень, что пришлось ехать с фарами. Сколько проехали, не знаю. Остановились у перегородившей дорогу березы. Малость протрезвевший Кук сразу завелся: «Ты, козел, куда нас завез?!» Водила стал оправдываться, мол, раньше здесь нормальная дорога была. Это, мол, недавняя буря деревьев наломала. Тут, дескать, недалеко раздоленская пасека. Надо сходить к пасечнику за топором. Срубим тонкие лесинки и объедем березу. Кук взвился пуще прежнего. Мне бы, дураку, утихомирить его кулаком по лбу, да как на грех, малая нужда приспичила. Вылез из машины. Пока отливал, промок под дождем до нитки. А когда в машину втиснулся, Никита уже придушил водилу полотенцем.
— Быстро он управился, — недоверчиво сказал Бирюков. Алтынов сморщил лицо:
— Дурное дело — не хитрое. Вообще-топопьяни я долго отцеживался.
— И не видели, что творится в машине?
— Спиной к ней стоял. Да и темно ведь было. Глухую возню слышал, но не подумал, что там до удушения дойдет.
— На каких местах вы с Куксиным сидели в «жигулях»?
— Я — рядом с водилой, а Кук — за его спиной.
— Полотенце откуда взялось?
— Оно лежало на переднем сиденье. И когда у вокзала я садился в машину, перебросил его на заднее, к Куку.
— Рассказывайте дальше.
— Дальше мы с Куком сцепились хуже кошки с собакой. Наматерившись до хрипоты, стали кумекать, как выбраться из пикового положения. Первым делом уволокли мертвого водилу под корневище поваленной березы. Честно сказать, в шоферском деле я разбираюсь не лучше, чем свинья в апельсинах. Поэтому предложил топать до Раздольного на своих двоих. Кук захорохорился. Дескать, с пеленокумеетуправлять любыми машинами. Надо, мол, лишь отсюда вывернуться, а там до самого Кузнецка домчимся. Решили идти на пасеку за топором. Пасечную избу по огоньку в окне отыскали скоро, да зря старались. Могучий пожилой пасечник топора нам не дал.
— Кто кроме пасечника там был?
— Белоголовый пьяненький старикан сидел за столом со стаканом вроде бы бражки. Кук после отказа полез было в пузырь, но я уволок его от греха подальше. В общем, вернулись мы к машине и легли спать. А утром Никита сел за руль «жигулей» и взялся показывать шоферское «мастерство». Сначала дверку чуть не отломил об гнилой пень. Потом, заскользив по грязи, в березу самую малость не въехал. Короче говоря, промудохались на проселочном развороте полный день. Бензина сожгли столько, что, когда на асфальтовую дорогу выбрались, не хватило даже до райцентра доехать. Наверное, больше километра толкали машину к бензоколонке. Только настроились заправляться — милицейская мигалка засверкала. Чтобы менты не повязали с поличным, пришлось сматываться в лес.
— Какие планы строили после заправки?
— Хотели из райцентра другой дорогой проехать к Раздольному, а дальше по трассе — в Кузнецк.
— Кто подсказал другую дорогу?
— Кук без подсказки знал все местные пути.
— Почему «знал»? — быстро спросил Бирюков. — Теперь разве не знает?
Алтынов вроде бы растерялся, однако ответил спокойно, с брезгливой усмешкой:
— Теперь я не знаю, где Никита скрывается.
— Давно с ним разбежались?
— Сразу, как добрались до Кузнецка. Пока ехали в «икарусе», Кук снюхался с какой-то алкашкой и от автовокзала уволокся с ней под ручку.
— Куда?
— Хрен его знает. На второй день я уехал в Новосибирск и больше не видел дебила.
— Почему так мало пробыли в родном городе?
— За три года там крутые перемены произошли. Все конторы, где работал охранником, позакрывались.
— «Золотой петушок» остался…
— Туда теперь нищих охранников не берут. Разбогатели парни. Катаются в «мерседесах» да «тойотах».
— Не в черных «ауди»?
— Я не специалист по иномаркам. Сказал от фонаря, что первым в голову пришло.
— У кого научились в карты играть?
— В колонии у одного шулера верхушек нахватался.
— Однако и на «верхушках» раздели Синякова.
— Синяк был вдрызг пьяным. Таких аликов может раздеть любой пацан, умеющий быстро считать в уме.
В дальнейших показаниях Алтынов подтвердил и попытку обворовать коммерческий киоск, и убийство Куксиным Солдат Солдатыча, и угон красноперовского джипа, который по неизвестной угонщикам причине, но к их радости оказался с включенным двигателем, словно по заказу: садись и поезжай. По утверждению Алтынова, Никита Куксин рассчитывал сорвать с виноторговца «лимоны» на два золотых зуба, однако закончившаяся поножовщиной внезапная стычка с «мужиком в камуфляже» нарушила Никитины планы.
Достоверность этих показаний подтверждалась показаниями свидетелей и заключениями экспертов. Откровенность Алтынова можно было объяснить тем, что во всех перечисленных эпизодах зачинщиком и непосредственным исполнителем преступлений являлся Никита Куксин. Свою вину Алтынов полностью не отрицал, хотя лишнюю ответственность брать на себя явно не хотел. Создавалось впечатление, будто он знает больше, чем рассказывает.
— Что вам известно о бандитском нападении на автобус у села Раздольного? — спросил Бирюков.
Алтынов сделал удивленные глаза:
— Первый раз слышу.
— В Кузнецке об этом много разговоров было.
— Так я же в Новосибирске находился.
— Не верю.
— Ну почему же?
— Потому что никаких подтверждений этому нет.
— Конечно, валите все на меня, — обиженно сказал Митяй и уставился взглядом в пол.
— Напрасно капризничаете, словно ребенок. Дело серьезное. Кстати, Никита Куксин там опять отличился…
— Отличился — пусть отвечает.
— Уже ответил отрубленной головой.
— Так ему и надо.
— Разве вас не беспокоит трагическая судьба друга?
— Какой он мне друг… Без туфты говорю: по пьянке спутался с ним. Если бы Кук попал в мои руки сейчас, без жалости отвернул бы дебильную башку.
— Не по вашей ли подсказке это сделали другие?
— За других судить не берусь. Не моего ума такое дело…
На все последующие вопросы Алтынов стал отвечать односложно: «не знаю», «не видел», «не слышал». Чтобы не тратить попусту время, Бирюков прекратил допрос, Подписав постановление о заключении Алтынова под стражу, он по телефону вызвал конвойных и отправил с ними задержанного в изолятор временного содержания. Оставшись в кабинете с Лимакиным и Голубевым, спросил:
— Какое впечатление?..
— В том, что касается совместныхпохождений с Куксиным, гражданин Алтынов был откровенен. Как только речь зашли о нападении на автобус, Митяй сразу нырнул в «несознанку», — ответил Лимакин.
— Полностью согласен с этим, — сказал Голубев.
— А вам не показалось подозрительным, что Алтынов не удивился, услышав об отрубленной голове Куксина?
Первым опять заговорил следователь:
— По-моему, он не только не удивился, а под видом напускного равнодушия стал мучительно соображать, откуда нам это известно?.. Словом, я убежден, что без Алтынова Куксин не мог вписаться в кузнецкую банду налетчиков.
— Значит, оба они участвовали в нападении на автобус, и о печальной судьбе Кука Митяй осведомлен лучше нас, — добавил Слава. — Больше того, мне думается, что эта же банда получила заказ на устранение Красноперова.
— Похоже, что так, но… — Лимакин, задумавшись, помолчал. — Каким образом Алтынов «отпочковался» от банды и почему с простреленной пяткой вновь нагрянул к Вите Синякову, куда, казалось бы, ему носа совать нельзя?
Голубев развел руками:
— Это, Петя, сложное алгебраическое уравнение, состоящее сплошь из неизвестных.
— Придется его решать элементарным арифметическим способом, — сказал Бирюков и посмотрел на Лимакина. — Надо, Петр, срочно провести опознание Алтынова продавцами винного магазина.
— И, если продавщицы опознают его, сразу допросить вновь?
— Нет. Пусть до утра побудет в неведении. Может быть, поразмышляв, откажется от «несознанки».
— За ночь он придумает убедительную легенду и, чтобы затянуть время, направит нас по ложному следу.
— Вряд ли. Судя по детскому лепету о вторичном пришествии к Синякову, Алтынов изобретательно думать не умеет.
— Интересно, есть ли какие новости у подполковника Тарана?
Бирюков снял телефонную трубку:
— Сейчас переговорю с Анатолием Викторовичем.
Выслушав информацию Бирюкова о задержании Алтынова и об установлении личности погибшей с Красноперовым Веры Портнягиной, подполковник Таран оптимистично сказал:
— Считай, Антон Игнатьевич, что на этом банда отстрелялась.
Бирюков невесело улыбнулся:
— Дошли бы твои слова до Господа Бога.
— Как говорят наши подшефные, Бог — не фрайер, он шельму метит. Успех операции будет зависеть от того, согласишься ли ты с возникшим у меня замыслом. Для этого нам надо срочно встретиться. Готов прямо сейчас выехать к тебе.
— Желательно, чтобы с тобой приехала Нина Большанина для официального опознания погибшей сестры. К тому же она может подсказать, какая нить связывала Веру с Красноперовым.
Таран вздохнул:
— Представляю, каким ударом для Нины окажется сообщение о смерти сестры. Только что бедная женщина похоронила мужа, а следом — другая трагедия…
Глава XXIV
К удивлению Тарана, Большанина восприняла печальную весть без нервного срыва. В ее глазах не отразилось никаких эмоций. Только грустное лицо слегка побледнело. Скрестив на груди руки, Нина тихо проговорила:
— Этого следовало ожидать…
Дальнейший разговор с ней Таран провел по пути в райцентр в служебной машине, которой молча управлял Федя Жильцов. Большанина рассказывала без утайки, неприукрашивая и не очерняя поведение младшей сестрицы. На все вопросы отвечала ровным чуть глуховатым голосом. Иногда, словно подыскивая точное слово или вспоминая, задумывалась, но с ответом долго не тянула. По ее мнению, Вера была необычайной оптимисткой и жила в свое удовольствие, ничуть не заботясь о завтрашнем дне. Среднюю школу закончила легко, однако дальше учиться не захотела, заявив, что самым лучшим вузом для нее будет удачное замужество. Недолго поработала диктором на местном телевидении. Уволилась из-за того, что «надоело читав чужие шпаргалки». Вроде бы успешно начинала петь на эстраде, но и эту деятельность быстро свернула. С парнями своей возраста держалась строго, а перед Вадимом Моревым, который старше ее на десять лет, устоять не смогла.
— Какие отношения между ними были? — спросил Таран.
— Неопределенные… — Нина помолчала. — Вера для Вадима была чем-то средним между женой и любовницей. То месяцами жила у него, то уходила в свою квартиру, которую Вадим купил ей в прошлом году и обставил роскошной мебелью.
— Она не жаловалась на такую жизнь?
— В отношении жизненных невзгод Вера была фаталисткой. Любимое ее выражение: «Что ни делается, все к лучшему». В прошлом году прибежала ко мне восторженная и заявила: «На днях с Вадимом улетаю в Америку!» — «Зачем?» — «Вадим хочет, чтобы мне накачали силиконом бюст, как у Мэрилин Монро. Говорит, я здоровски на нее похожа, но вот бюстик маловат». Я всплеснула руками: «Обалдела, сестрица?! Разве не знаешь, что от силикона можно рак груди получить?» — «Через сколько лет?» — «Лет через десять, может, и раньше». Вера засмеялась: «У-у-у, к тому времени уже старухой стану. Да и не проживу я столько. Мне от силы года четыре удастся на этом свете погостить». — «С чего такой вздор взяла?» — «Из космоса от своей двойняшки информацию получила». — «Не мели чепуху!» — «Клянусь, Нин! Ты тоже запросто можешь выйти на связь со своей космической копией. Только на полном серьезе поверь, что она существует. Установишь контакт — сразу все земные проблемы померкнут. На душе станет светло-светло, как в раю». С тем и убежала. Признаться, я встревожилась: не крыша ли у сестренки поехала?.. Нет, Вера действительно улетела с Вадимом в Америку, а месяца через два вернулась оттуда с измененной грудью.
— Выходит, силиконовая операция — идея Вадима?
— Не берусь утверждать. Однажды спросила его, мол, ради чего это сделано? Он усмехнулся: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало».
— Вера довольна была?
— Как ребенок. Пришла с наигранной важностью. Покрутилась перед зеркалом и спрашивает: «Нин, как думаешь, не рассосется силикон? Года на полтора хватит?» — «Почему только на полтора?» — удивилась я. «Когда летели из Америки, над Атлантическим океаном из космоса послышалось, что столько мне осталось жить в земныхусловиях…» — Большанина задумчиво помолчала. — Не могу понять, то ли это простая случайность, то ли на самом деле Веру осеняло какое-то мистическое пророчество, но после того разговора она прожила ровно полтора года… Не знаю, чем это объяснить…
— Случайности, а тем более мистики трудно объяснимы, — сказал Таран исразуспросил: — Значит, Вера не только предчувствовала близкую смерть, но и воспринимала ее без страха, как закономерную неизбежность?
— Да, она часто говорила: «Двум смертям не бывать, а одной — как ни вертись, не миновать». И еще у нее была странность… Ни в детстве, ни будучи взрослой Вера ни разу не пролила ни слезинки. И вроде бы удивлялась, если плакали другие. Я также никогда не видела Веру сердитой или в плохом настроении. Эти эмоции у нее отсутствовали напрочь. Так могут вести себя только люди, как говорится, не от мира сего…
— Вероятно, она еще не успела столкнуться с жизненными проблемами.
— Нынче проблем хватает с избытком. Однако все сложные ситуации для Веры были просты и объяснимы опять же неким мистическим пророчеством. Помню, когда Вадим Морев увлекся Верой, а она ответила ему взаимностью, я стала упрекать сестру в непорядочности. Мол, из-за тебя разладилась жизнь у Вадима с Надей Хрусталевой. Вера выслушала меня и спокойно разложила все по полочкам. Из ее рассказа получалось, что виновницей конфликта Надежды с Вадимом является вовсе не она, а мамочка Вадима Алевтина Тарасовна, которая запретила сыновьям официально жениться и заводить детей. Молодящаяся дама до ужаса боится стать бабушкой. «Но это же глупо!» — сказала я. Вера улыбнулась: «Конечно, глупо, как в той песне: не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодой». После я у Нади спросила: на самом ли деле это так? Надя подтвердила, что Вадим заставил ее сделать аборт по настоянию Алевтины Тарасовны. Такое вмешательство мамочки окончательно отвернуло Надежду от Вадима. Кстати, именно Вера познакомила Надю Хрусталеву с Николаем Бормотовым и напророчила им долгую счастливую жизнь.
— Видимо, Хрусталева и рассказала Вере о своих неладах с Моревым.
— Нет, Надя ничего ей не рассказывала.
— Тогда остаются два источника информации: либо Вадим, либо Алевтина Тарасовна.
— Не знаю… — Нина задумалась. — Возможно, я привела не очень удачный пример, но, поверьте, Вера без всякого сомнения была ясновидицей.
— В чем это проявлялось?
— Во многом. По себе знаю. Стоило мне о чем-то подумать, как она узнавала мои мысли. Когда шахтерам перестали выдавать зарплату, мы с Ильей оказались в отчаянном положении. Моего заработка не хватало, чтобы свести концы с концами. Занимать деньги у чужих людей было неловко, так как возврат долга представлялся весьма проблематичным. Помню, первый раз в жизни надумала одолжить у Веры. Она тут же прибегает и говорит: «Нин, Вадим дал мне деньги на хорошие французские духи. Я перебьюсь без духов, а “пол-лимона” тебе до получки хватит». И это не единственный случай. В школьные годы она запросто угадывала, какую оценку получит на экзаменах. Без труда могла отыскать любую затерявшуюся в доме вещь. Здорово гадала на картах. Я удивлялась: «Как тебе такое удается?» Вера пожимала плечами: «Наверное, Бог мне подсказывает».
— Она верующей была?
— В полном смысле этого слова вряд ли. Религиозных обрядов не соблюдала. Однако, когда хоронили Илью, пригласила для отпевания священника. А после похорон убедила меня, что избавиться от стресса можно лишь в церкви. Мол, общение с Богом через молитвы помогает людям обрести душевное равновесие и умиротвориться. Это действительно мне помогло… — Нина в который раз вновь задумалась. — И, знаете, Вера предвидела смерть Ильи. Жалко, что я не послушалась ее.
Таран насторожился:
— Серьезно?
— Да. Признаться, у меня тоже было необъяснимое чувство тревоги. Наверное, за полчаса, как нам с Ильей отправиться на автовокзал, пришла Вера. Перед этим я звонила ей и попросила, чтобы она побыла с нашим пятилетним Валериком, пока я провожаю Илью. Пришла, значит, Вера, едва взглянула на меня и говорит: «Зря ты, Нин, затеяла торговую махинацию. Успеха она не принесет. Иди сдай билет или порви его, и пусть Илья никуда не едет». Я вспыхнула, мол, не пророчь дурное. Вера улыбнулась: «Нин, я не пророчу, я советую. А ты поступай, как хочешь. Вообще-то чему бывать, того не миновать». Теперь горько жалею, что не послушалась Вериного совета.
— Может, Вера знала о готовящемся нападении на автобус?
— Откуда? С бандитами она не общалась.
— А какой у нее был круг общения?
— Из мужчин — только Вадим Морев. Подруг вообще не было. Кроме казино, ни на какие молодежные тусовки не ходила.
— И не скучала от такой замкнутой жизни?
— Нисколько. У Веры был какой-то свой, внутренний, мир.
— По какому телефону вы звонили ей накануне отъезда Ильи?
— Сначала набрала Верин квартирный номер. Не дождавшись ответа, позвонила на квартиру Вадима Морева.
— Вера сама вам ответила?
— Нет, трубку снял Вадим. Мы с ним недолго поговорили…
— О чем?
— О челночном бизнесе. Я сказала, что уже купили билет на автобус до Новосибирска, и надо, чтобы Вера посидела с Валериком, пока я провожу Илью. Вадим удивился: «Неужели хотите зажировать на сомнительной торговле?» — «Нам, — говорю, — не до жиру, быть бы живу». Вадим вздохнул: «Ох, челноков давят такими поборами, что надо иметь изворотливый ум, чтобы выжить». — «Другие ведь как-то выживают». — «Это в основном те, кто насобачился объегоривать законы. А таким, как вы с Ильей, в челночном бизнесе ничего не светит. — И отвернувшись от трубки, крикнул: — Веруня, иди с Ниной поговори». Вот весь мой разговор с Вадимом.
— Вадим знал Илью в лицо?
— Его все сотрудники казино хорошо знали. А что?
— Просто уточняю. Получается, будто Морев, как и Вера, тоже отговаривал вас от той поездки.
— Вы так считаете?.. Мне же думается, Вадим хотел посоветовать: не лезьте, мол, не в свое дело. Когда Вера уходила ко мне, он прямо ей сказал: «Убеди Нину, что челночный бизнес — не ее стихия».
— В таком случае, Вера отговаривала вас не в силу своей интуиции, а по подсказке Вадима.
— Не знаю.
— В ту ночь, когда ограбили автобус, Морев дома был?
— По словам Веры, Вадим с Джоном Иванычем собирались ехать в Новосибирск за игровыми автоматами, но уехали они или нет, мне не известно.
— Вера разве не у него ночевала?
— Нет. Я вернулась с автовокзала в сумерках, и она осталась ночевать у меня. Мы с ней долго проговорили на кухне.
— О чем разговаривали?
— О разном. Вначале Вера передала слова Вадима о бесперспективности задуманного мною дела. Потом о своих отношениях с Вадимом рассказала, которые, как я поняла, тоже никакой перспективы для сестрицы не сулили.
— Почему?
— Как с усмешечкой сказала Вера, без радости была любовь, разлука будет без печали.
— Они уже тогда надумали расстаться?
— Так я поняла.
— Из-за чего?
— Видимо, из-за того, что Вадим даже за два года не смог забыть Надежду Хрусталеву. «Знаешь, Нин, — сказала Вера, — он до сих пор не только во сне, но и наяву часто называет меня Надей».
— А не Красноперов ли явился яблоком раздора?
— О Красноперове я услышала от сестры только вчера. В тот раз, когда Вера заночевала у меня, она по забывчивости оставила видеокассету с записью юбилейного торжества Алевтины Тарасовны. Вчерашним утром забежала за ней и ошарашила: «Нин, ты только не падай в обморок от новости, которую сейчас расскажу». — «Что случилось?» — не на шутку перепугалась я. «Пока ничего, но скоро случится очевидное-невероятное. Помнишь Всеволода Красноперова — друга Коли Бормотова?» — «Помню». — «Как он тебе, нравится?» — «Мужик как мужик». — «Нет, интересный мужчина, правда?» — «Что из этого?» — «Сегодня я поеду с ним в райцентр. Посмотрю тихий городок и, если понравится, мы с Всеволодом обвенчаемся». — «Как обвенчаетесь?!» — «Как нормальные люди, через загс и церковь». — «Не сходи с ума! Чем тебе Вадим плох?» — «Вадима околдовала Надя Хрусталева, а без меня Всеволод жить не может». — «Глупышка, он переспит с тобой и выставит за дверь. Куда тогда подашься?» — «Со мной не заснет и не соскучится. Короче, поживем — увидим. Ты, Нин, не впадай в отчаяние. Что ни делается, все к лучшему». После этого достала из сумочки сберкнижку, передала мне и говорит: «На прощание я открыла тебе валютный счет. Здесь десять тысяч баксов. Если умру, часть из них потрать на похороны. Остаток весь твой». — «Ты в райцентр едешь венчаться или умирать?» — «Как получится. Ни то, ни другое меня не пугает. Чему быть, того не миновать». — «Где столько долларов взяла?» — «Всеволод дал. Он очень богатый бизнесмен. А Вадим хотел на мне подработать. Поставил на рулетку и проиграл Всеволоду». — «Красноперов выиграл тебя у Вадима, что ли?» Вера засмеялась: «Не знаю, может, наоборот. Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло». — «Верочка, одумайся, ради бога!» — «Нин, ты прости меня. Не хочу быть для Вадима резиновой куклой из секс-шопа. Чтобы сказать Всеволоду “да”, я думала полгода. А жить мне совсем чуточку осталось». Торопливо обняла меня, поцеловала и на прощание весело махнула рукой.
— Морев не разыскивал ее? — спросил Таран.
Нина промокнула глаза платочком:
— Не знаю. Ко мне Вадим не обращался.
— Анатолий Викторович, какой дорогой поедем? У Раздольного свернем или через Таежный? — впервые за время пути подал голос Федя Жильцов.
Таран огляделся:
— Поворачивай у Раздольного. Здесь ближе до райцентра.
Глава XXV
При опознании сестры в морге Нина Большанина сказала всего одну фразу:
— Господи, лежит будто живая… — И заплакала.
Оставив Лимакина оформлять протокол, Бирюков с Тараном вышли из морга. Таран сразу спросил:
— Как ведет себя Митяй Алтынов?
— Как попавшийся с поличным конокрад: я — не я и лошадь не моя, — ответил Бирюков. — Все три продавщицы, поочередно участвовавшие в опознании, заявили, что именно этот парень заглядывал в винный магазин и спрашивал хозяина. Потом припугнул их каким-то указом президента России насчет снижения цен на коньяк и укатил в черной иномарке. Алтынов же упорно бубнит, мол, девушки ошиблись. О бандитском нападении на автобус вообще ничего не знает.
— А что, Антон Игнатьевич, если провести небольшой эксперимент… — Таран подозвал сидевшего за рулем машины Жильцова. — Федя, как у тебя с музыкальным слухом?
Жильцов пожал плечами:
— Вроде бы медведь на ухо не наступил.
— Голоса певцов различаешь?
— Кобзона от Преснякова-младшего отличу.
— А Людмилу Зыкину от Анжелики Варум?
— Запросто.
— С такими способностями тебе бы в телевизионном «Музобозе» работать, а ты у нас баранку крутишь. — Таран посерьезнел. — Надо, Федя, послушать одного из подозреваемых в нападении на автобус, где у тебя деньги и крест с цепью отобрали. Попытайся по оттенкам его голоса и по фигуре определить, не участвовал ли он в бандитской симфонии.
— Попытаюсь. Попытка — еще не пытка…
«Прослушивание» проводили в кабинете Славы Голубева. Когда хромающий на правую ногу Алтынов уселся на предложенный стул, Таран сказал:
— Здравствуй, земляк.
— Здравствуйте, Анатолий Викторович, — хмуро ответил Алтынов.
— Не забыл наши прежние встречи?
Читать бесплатно другие книги:
