Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы Гудкайнд Терри

Глава 40

Глаза Энн застилали слезы, из горла вырвался приглушенный крик. Она уже давно забыла свое героическое решение молчать. Кто, кроме Создателя, услышит ее вопли? Да и какая, в сущности, разница? Вальдора подняла скользкий от крови нож.

– Больно? – хихикнула она, показав редкие зубы. – Нравится ли тебе, когда кто-то решает, что с тобой произойдет дальше? Ведь ты так и сделала. Ты приняла решение о том, как мне умереть. Ты отказала мне в жизни. В той жизни, которую я могла бы прожить во Дворце. Сейчас я по-прежнему была бы молодой. Но ты решила, что я должна умереть.

Энн промолчала, и кончик ножа уперся ей в бок.

– Я задала вопрос, аббатиса! Так нравится ли это тебе?

– Не больше, чем тебе, полагаю.

Вальдора опять ухмыльнулась:

– Отли-ично! Я хотела, чтобы ты познала ту боль, с которой я жила все эти годы.

– Я оставила тебе жизнь, которую проживают все люди. Жизнь, дарованную тебе Создателем. А могла бы тебя казнить.

– За паршивое заклинание! Я колдунья! Вот что даровал мне Создатель, и я лишь пользовалась его даром!

Энн прекрасно понимала, что спорить бесполезно, но предпочитала оттянуть на минуту, когда Вальдора опять возьмется за нож.

– Ты использовала дар Создателя для того, чтобы отбирать у других то, что они не хотели дать добровольно. Ты похищала их привязанность, их сердца, их души. Ты не имела на это права. Ты наслаждалась преданностью, как пирожными на ярмарке. Привязывала людей к себе, а потом отбрасывала, чтобы приворожить других.

Вальдора снова кольнула ее ножом.

– И ты изгнала меня!

– А сколько ты разрушила жизней? Тебя увещевали, тебя предупреждали, тебя наказывали. Но ты не остановилась. И только тогда тебя выставили из Дворца Пророков.

Плечи Энн разламывались от тупой боли. Она лежала голая на деревянном столе, руки над головой и ноги у щиколоток были связаны магией, и эти узы были жестче любой грубой веревки.

К тому же Вальдора, чтобы блокировать Хань Аннелины, прибегла к совершенно незнакомому аббатисе заклинанию. Энн чувствовала свой Хань, теплый, как костерок в зимнюю стужу, но словно бы за окном. Приглашающий, обещающий согреть, но недоступный.

Энн посмотрела в окошко в верхней части стены маленькой каменной комнаты.

Уже почти рассвело. Почему же он не идет? Он уже давно должен был прийти ей на помощь, а она – каким-то образом его поймать. Но он не пришел.

Впрочем, еще только раннее утро. Он может еще появиться. Благой Создатель, пусть он придет поскорее!

Если только они не спутали день. Энн охватила внезапная паника. А если они просчитались? Нет. Они с Натаном все выверили точно. День тот. И, кроме того, не столько сам день, сколько произошедшие в этот день события важны для пророчества. То, что ее поймали, доказывает, что день выбран правильно. Если бы Вальдора схватила ее неделю назад, тогда правильным был бы тот день. Это событие – ключевое. Пророчество исполняется. Но где же он?

Внезапно Энн осознала, что лицо Вальдоры исчезло. Надо было продолжать говорить. Надо было...

Нож распорол ступню левой ноги. От острой, пронизывающей боли Энн выгнулась дугой. Холодный пот проступил на лбу и потек по вискам. Еще разрез, еще боль, и снова беспомощный крик. Голова Энн безвольно склонилась набок.

Малышка Холли смотрела ей прямо в глаза. Энн почувствовала, как слезы текут через переносицу, по щеке и скатываются на стол.

Дрожа, она смотрела на девочку, думая, каким еще гнусностям обучает Вальдора невинное дитя. Эта ведьма превратит сердце малышки в камень.

Вальдора помахала кусочком отрезанной плоти.

– Смотри, Холли, как легко срезается, если делать так, как я говорила. Не хочешь ли попробовать сама, лапушка?

– Бабушка, разве это обязательно нужно делать? – спросила Холли. – Она ведь не причинила нам вреда. Она не такая, как другие. И никогда нас не обижала.

– Еще как обижала, лапушка! – Вальдора махнула ножом, как бы подчеркивая свои слова. – Она обидела меня! Украла мою юность.

Холли смотрела на Энн, дрожащую от нестерпимой боли. Для такой малышки у нее было на удивление спокойное лицо. Из нее вышла бы замечательная послушница, а в один прекрасный день – отличная сестра Света.

– Она дала мне серебряную монетку. И не хотела нам зла. Это не забавно. Я не буду этого делать.

– Ну, мы все равно это сделаем, – злобно хихикнула Вальдора и опять помахала ножом. – Слушайся бабушку. Эта женщина заслужила наказание.

Холли спокойно посмотрела на старуху.

– То, что ты старше меня, не значит, что ты всегда права. Я не стану больше смотреть. Я ухожу.

– Как хочешь, – пожала плечами Вальдора. – Это наши с аббатисой дела. Не хочешь учиться, иди поиграй.

Холли решительно вышла из комнаты. Энн готова была расцеловать девочку за храбрость. Лицо Вальдоры снова приблизилось.

– Что ж, теперь мы остались наедине, аббатиса. Вернемся к делу. – При каждом слове она тыкала Энн кончиком ножа. – Скоро настанет время тебе умереть, аббатиса. Но сначала я хочу узнать, громко ли ты можешь кричать. – Она посмотрела Энн прямо в глаза. – Попробуем?

– Вон туда! – попытался указать Зедд, зажатый в лапах гара. – Я вижу огни в замке Волшебника!

Рассвет уже начал потихоньку разгораться, но было еще достаточно темно, чтобы разглядеть желтые огни, горящие в некоторых окнах замка. Гратч тоже увидел их и свернул.

– Проклятие, – пробормотал волшебник, – если мальчишка уже в замке, я...

Гратч зарычал, поняв, что речь идет о Ричарде. Зедд, прижатый к могучей груди гара, скорее чувствовал это рычание, нежели слышал. Он посмотрел на далекую землю внизу.

– Я спасу его. Вот что я хотел сказать, Гратч. Если Ричард попал в беду, мне понадобится спуститься на землю, чтобы ему помочь.

Гратч довольно курлыкнул.

Зедд очень надеялся, что Ричард еще не успел во что-нибудь влипнуть.

Усилия, необходимые для поддержания чар, за неделю почти истощили силы волшебника. Зедд даже не был уверен, что сможет держаться на ногах, не говоря уж о том, чтобы прибегнуть к магии. После этого путешествия ему понадобится не меньше нескольких суток отдыха.

Зедд погладил мохнатые лапы, в которых он, был зажат.

– Я тоже люблю Ричарда, Гратч! Мы его выручим. Мы оба поможем ему. – Глаза Зедда расширились. – Гратч! Смотри, куда летишь! Остановись!

Он закрыл руками лицо, когда гар нырнул вниз к крепостному валу. Стена с огромной скоростью надвигалась на них. Гратч сдавил Зедда сильнее и забил крыльями, стараясь замедлить падение.

Зедд понял, что упустил чары и стал слишком тяжелым для Гратча. В отчаянии он попытался ухватить чары и вернуть их на место, как скатывающееся со стола яйцо.

И вовремя. Зедд едва успел поймать и восстановить быстро рассеивающиеся чары. Гратч наконец сумел затормозить и взлетел над стеной прежде, чем они в нее врезались. Грациозно взмахнув кожистыми крыльями, гар опустился на бастион.

Зедд почувствовал, что мохнатые лапы больше не сжимают его мокрый от пота балахон.

– Прости, Гратч. Я чуть было не упустил чары. Из-за меня мы оба едва не разбились.

Гратч рассеянно курлыкнул. Его изумрудные глаза вглядывались в темноту. В изломах стен было полно мест, где можно спрятаться. Гратч, казалось, не упускает ни одного.

В глотке гара начал нарастать низкий рык. Изумрудные глаза засверкали ярче. Зедд тоже вгляделся в темные закоулки, но не заметил ничего подозрительного. Однако Гратч что-то видел.

Внезапно гар с ревом метнулся во тьму, и Зедд чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Огромные лапы разорвали ночную мглу. Клыки вцепились в пустоту.

И тут Зедд начал различать какие-то тени. Плащи распахнулись, замелькали ножи. Какие-то твари закружились вокруг гара.

Мрисвизы.

Шипя, они нападали на огромного зверя. Гратч рвал их когтями, брызги крови летели во все стороны. От предсмертного воя мрисвизов у Зедда по спине пробежали мурашки.

Он почувствовал колебание воздуха, когда мрисвиз промчался мимо него к гару. Волшебник метнул огненный шар. Сначала вспыхнул плащ, потом огонь охватил и всего мрисвиза.

Внезапно весь бастион оказался усыпан мрисвизами. Зедд извлек последние остатки своей магии и воздушным сгустком сбросил нескольких мрисвизов с парапета.

Старый волшебник был не готов к жаркой битве, разгоревшейся вокруг него.

Отупевший от усталости, он не мог придумать ничего лучше простенькой магии огня и воздуха.

Один из мрисвизов внезапно обернулся. Сверкнули клинки. Зедд метнул в него острую как бритва полоску воздуха и снес мрисвизу голову. С помощью волшебной паутины он оттащил еще нескольких тварей от Гратча и сбросил со стены. Высота стен в этом месте была несколько сотен футов.

Но мрисвизы не обращали на Зедда особого внимания, они были всецело поглощены схваткой с гаром. «Почему они так отчаянно хотят его убить?» мелькнуло в голове у Зедда. Судя по ярости Гратча, между ними царит вековая вражда.

Внезапно распахнулась дверь, и на бастион пролился свет. В дверях стояла крошечная фигурка. При свете Зедд хорошо видел, как мрисвизы всем скопом навалились на гара. Волшебник выбросил сноп огня и убил трех чешуйчатых тварей.

Пробегающий мимо мрисвиз сбил волшебника с ног. Он успел увидеть, как мрисвизы опрокинули Гратча и извивающийся клубок, подкатившись к краю стены, выпал наружу. Потом Зедд ударился головой о камень и потерял сознание.

Дверь распахнулась настежь. Вальдора отвлеклась от своей работы, и Энн, хватая воздух ртом, постаралась рассеять тьму в голове. Но ей это удавалось с трудом. Силы ее подходили к концу. Даже кричать она уже не могла. О Создатель, ей долго не выдержать! Почему же тот, кто должен прийти, так и не пришел к ней на помощь?

– Бабушка! – Кряхтя от усилия, Холли втащила в комнату что-то. – Бабушка! Тут было такое!

Вальдора обернулась к внучке:

– Где ты его нашла?

Энн с трудом подняла голову. Холли, пыхтя, положила у стены тощего, костлявого старика. Голова его была в крови, и седые волосы торчали во все стороны.

– Он волшебник, бабушка. И он умирает. Я видела, как он сражался с гаром и какими-то чешуйчатыми, тварями.

– Ас чего ты взяла, что он волшебник?

Тяжело дыша, Холли выпрямилась.

– Он кидался огненными шарами.

Вальдора нахмурилась:

– Пра-авда? Волшебник? Как интересно! – Она почесала нос. – А что случилось с тварями и гаром?

Холли, размахивая руками, начала описывать битву.

– ..А потом они прыгнули на гара и все свалились вниз со стены наружу. Я подошла к краю и посмотрела, но больше их не увидела. Они упали на скалы.

Энн уронила голову на стол. Благой Создатель, так, значит, это и есть тот волшебник, который должен был прийти ей на выручку!

Но все впустую. Она умрет. Как могла она возгордиться настолько, чтобы поверить, что может пойти на такой риск и уцелеть? Натан был прав.

Натан. Отыщет ли он когда-нибудь ее тело, и узнает ли, что с ней случилось, и будет ли скорбеть о своей тюремщице? Глупая, глупая, глупая старуха, решившая, что она умнее, чем есть на самом деле! Она опять раздразнила пророчество, и на сей раз оно ее укусило. Натан был прав. Надо было его послушаться. Лицо Вальдоры снова нависло над ней, и Энн вздрогнула.

– Ну-с, дорогая аббатиса, похоже, придется отделаться и от волшебника.

Она провела ножом по горлу Энн.

– Пожалуйста, Вальдора, попроси Холли уйти. Не стоит позволять девочке видеть, как ты кого-то убиваешь.

Вальдора повернулась:

– Ты ведь хочешь посмотреть, правда, детка?

Холли сглотнула.

– Нет, бабушка. Она никогда не хотела нас обидеть.

– Я же тебе сказала, что она обидела меня.

– Я принесла его сюда, чтобы ты ему помогла, – указала Холли на волшебника.

– Ну нет! Не могу. Ему тоже придется умереть.

– А он чем тебя обидел?

Вальдора пожала плечами:

– Не хочешь смотреть – уходи! Жалеть не буду.

Холли ласково погладила старика по плечу и выбежала из комнаты.

Вальдора снова обернулась к Энн. Прижав нож к ее щеке чуть ниже глаза, она спросила:

– Может, сперва вырезать тебе глаза?

Энн зажмурилась.

– Нет! – Вальдора уколола ей подбородок. – Не закрывай глаза! Ты должна видеть! Если ты их сейчас же не откроешь, я вырежу их немедленно!

Энн открыла глаза. Закусив губу, она смотрела, как Вальдора заносит нож над ее грудью.

– Наконец-то! – прошипела колдунья. – Я отомщена!

Внезапно она замерла, потом дернулась, и из груди ее показался кончик меча. Глаза Вальдоры широко распахнулись, из горла вырвался хрип, и нож выпал у нее из руки.

Упершись ногой ей в спину, Натан вытащил меч. Тело Вальдоры рухнуло на каменный пол.

Энн облегченно застонала, почувствовав, что магические узы больше не держат ее.

Натан мрачно поглядел на распластанную на столе Энн.

– Ну что за глупая баба? – прошептал он. – Как ты позволила сотворить с собой такое?!

Он наклонился и обнял ее. Прижавшись к волшебнику, Энн всхлипывала, как ребенок. В его объятиях было так уютно, что ей казалось, будто сам Создатель прижимает ее к своей груди.

Когда Натан отодвинулся, Энн увидела, что его куртка вся в крови. В ее крови.

– Освободи мой Хань и ложись. Посмотрим, удастся ли мне привести в порядок это кровавое месиво.

Энн оттолкнула его.

– Нет. Сначала я должна сделать то, зачем пришла. Вот он, – указала она. – Волшебник, который нам нужен.

– Это не может подождать?

Энн стерла с лица кровь и слезы.

– Натан, я почти осуществила это гнусное пророчество. Дай мне закончить. Пожалуйста.

Со вздохом отвращения Натан достал из сумки на поясе Рада-Хань. Энн соскользнула со стола, и он протянул ей ошейник. Когда ноги ее коснулись пола, жгучая боль пронизала аббатису до самых костей. Подхватив ее сильной рукой, Натан помог ей опуститься на колени возле бесчувственного волшебника.

– Помоги, Натан. Открой его. Она переломала мне все пальцы.

Дрожащими руками Энн надела Рада-Хань на шею волшебнику и ладонями ухитрилась его застегнуть. Пророчество осуществилось.

– Бабушка умерла? – раздался от двери голос Холли.

Энн откинулась на пятки.

– Да, мое дорогое дитя. Прости. – Она протянула девочке руку. – А не хочешь ли ты посмотреть, как лечат, а не калечат?

Холли ласково взяла ее руку и посмотрела на лежащего на полу волшебника.

– А он? Его ты тоже вылечишь?

– Да, Холли, и его тоже.

– Я для того его сюда и притащила. Чтобы его вылечили. А не убивали. Бабушка иногда помогала людям. Она не всегда бывала злой.

– Я знаю, – вздохнула Энн.

По щеке девочки скатилась слезинка.

– Что же теперь со мной будет? – прошептала она.

Энн улыбнулась сквозь слезы.

– Я – Аннелина Алдуррен, аббатиса сестер Света, и являюсь ею уже очень давно. Я видела много обладающих даром девочек вроде тебя и обучала их, чтобы они стали прекрасными женщинами, которые умеют исцелять и помогают людям. И я буду счастлива, если ты пойдешь с нами.

Холли кивнула. Ее личико осветилось улыбкой.

– Бабушка обо мне заботилась, но с другими она иногда бывала жестокой. В основном с теми, кто хотел нас обидеть или оскорбить. Но ты никогда нас не обижала. Она поступила плохо, причинив тебе боль. Мне жаль, что она не была добрее. И мне очень жаль, что она умерла оттого, что была злой.

– Мне тоже. – Энн поцеловала ладошку девочки. – Мне тоже.

Холли поглядела на нее голубыми глазами, огромными, как у куклы.

– У меня есть дар, – сказала она. – Ты научишь меня, как им лечить?

– Для меня это будет большая честь. Натан поднял меч и театральным жестом вложил его в ножны.

– Ты сама-то собираешься лечиться? Или желаешь истечь кровью, чтобы проверить, умею ли я воскрешать?

Энн поднялась на ноги и скривилась от боли.

– Излечи меня, мой спаситель!

– Тогда дай мне доступ к моей силе, женщина, – хмыкнул он. – Я не могу лечить мечом.

Энн, закрыв глаза, подняла руку.

– Готово!

– Я знаю, что готово, – опять хмыкнул Натан. – Я, знаешь ли, это чувствую.

– Помоги мне добраться до стола, Натан.

Пророк поднял Энн на руки и отнес на стол. Холли не отпускала ее руки.

Натан поглядел на лежащего волшебника.

– Что ж, наконец-то ты он попал тебе в руки. Насколько мне известно, такой волшебник никогда еще не носил ошейника. – Проницательные синие глаза поглядели на Энн. – Ну а теперь, когда у тебя в руках Волшебник первого ранга, начинается самая глупейшая часть твоего безумного плана.

Энн вздохнула. Под руками Натана боль начала успокаиваться.

– Я знаю. Надеюсь, что к этому времени Верна уже держит в своих руках ту его часть, которая зависит от нее.

Глава 41

Зедд открыл глаза, охнул и резко сел. Чья-то широкая ладонь уперлась ему в грудь и заставила снова лечь.

– Спокойно, старик, – произнес низкий голос. Зедд уставился на нависшее над ним лицо с твердой квадратной челюстью. Белые волосы до плеч свесились вниз, закрывая лоб.

– Кого ты называешь старым, старик?

Пронзительные голубые глаза под внушительными бровями улыбались, как улыбались и губы. Странное лицо, подумал Зедд. Отчего-то оно вызывает тревогу.

– Да, пожалуй, ты прав, я буду чуть постарше тебя.

Было что-то знакомое в этом лице, и внезапно Зедд догадался. Отбросив руки мужчины, волшебник сел и ткнул тощим пальцем ему в грудь.

– Ты похож на Ричарда! Почему?

Мужчина широко улыбнулся:

– Мы с нии родственники.

– Родственники! Проклятие! – Зедд присмотрелся к нему. Высокий. Мускулистый. Голубоглазый. Волосы такие же, если не считать седины. И эта челюсть. Но главное – глаза. Зедд всплеснул руками. – Ты Рал! – провозгласил он.

– Очень хорошо! Значит, ты знаешь Ричарда.

– Знаю ли я?! Да я его дед!

Густая бровь изогнулась.

– Дед... – Мужчина провел по лицу широкой ладонью. – Творец всемогущий, пробормотал он. – Во что эта баба опять нас втравила!

– Баба? Какая баба?

Вздохнув, мужчина убрал руку от лица и, снова улыбнувшись, поклонился.

Весьма куртуазный поклон, отметил Зедд.

– Позволь мне представиться. Натан Рал. – Мужчина приосанился. – Могу ли я узнать твое имя, друг?

– Друг?!

Натан постучал костяшками пальцев Зедда по лбу.

– Я только что починил твой пробитый череп. А это что-нибудь да значит!

– Ну, может, ты и прав, – проворчал Зедд. – Спасибо тебе, Натан. Мое имя Зедд. А ты, я вижу, силен в целительстве, если все было так, как ты говоришь.

– Да, у меня была неплохая практика, – с достоинством кивнул Натан. – Как ты себя чувствуешь?

Зедд прислушался к своим ощущениям.

– Неплохо. Даже, пожалуй, хорошо. Моя сила ко мне вернулась... – Он застонал, вспомнив последние события. – Гратч! Добрые духи, мне надо поскорее выбираться отсюда.

Натан удержал его.

– Сначала нам нужно поговорить, друг. Во всяком случае, я надеюсь, что мы станем друзьями. К несчастью, у нас с тобой есть еще кое-что общее, кроме родства с Ричардом.

Зедд недоуменно моргнул:

– Например?

Натан расстегнул воротник куртки, которая была вся покрыта засохшей кровью, и приподнял пальцем кольцо из потемневшего серебра у себя на шее.

– Это именно то, что я думаю? – Голос Зедда глухо звенел.