Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы Гудкайнд Терри
Когда Верна вошла в приемную, Феба поднялась ей навстречу.
– Доброе утро, аббатиса!
– Я хочу помолиться Создателю, Феба. Никого ко мне не пускай.
Внезапно Верна вспомнила кое-что, сказанное Кевином. Что-то не складывалось.
– Гвардейцы Боллесдун и Уолш охраняли резиденцию Пророка. Но Пророка больше нет. Выясни, почему они там и кто их туда поставил. И сразу же доложи мне. – Верна подняла палец. – В первую очередь!
– Верна... – упав обратно на стул, Феба посмотрела на свой стол. Сестра Дульчи не поднимала бледного лица от докладных. – Верна, кое-кто из сестер хочет тебя видеть. Они ждут внутри.
– Я никому не давала разрешения находиться в моем кабинете!
– Я знаю, аббатиса, – Феба не поднимала глаз, – но...
– Я сама этим займусь. Спасибо, Феба.
Сердито сверкая глазами, Верна влетела в свой кабинет. Никто не имел права входить сюда без ее разрешения. У нее сейчас нет времени на ерунду. Она догадалась наконец, как отличить сестер Света от сестер Тьмы, и знала, зачем император Джеган приезжает в Танимуру. Ей необходимо сообщить об этом Аннелине. И узнать, что делать дальше.
Верна увидела в темноте четырех женщин.
– Что все это значит?!
Одна из них вступила в отбрасываемый свечой круг света, и Верна узнала сестру Леому.
Потом в острой вспышке боли мир окутала тьма.
– Делай, что я сказала, Натан!
Он наклонился к ней и скрипнул зубами.
– Ты могла хотя бы дать мне доступ к моему Хань! Как иначе я смогу тебя защитить?
Энн следила взглядом за пятьюстами всадниками, следующими по улице за Магистром Ралом.
– Мне не нужна твоя защита. Нельзя рисковать. Ты знаешь, что делать. И не вмешивайся, пока он не спасет меня, понял?
– А если он не станет тебя «спасать»?
Энн старалась не думать об этой возможности – как и о том, что произойдет, если события пойдут в нужном направлении.
– Я что, должна учить пророка пророчествам? Это обязано произойти. Потом я дам тебе доступ к твоему Хань. А теперь отведи лошадей в конюшню. И проверь, чтобы их накормили как следует.
Натан вырвал у нее повод.
– Поступай, как знаешь, женщина! Но лучше тебе крепко надеяться, что я никогда не сниму ошейника, иначе у нас с тобой выйдет очень долгий разговор. И ты не сможешь внятно вести беседу, потому что будешь связана по рукам и ногам, а во рту у тебя будет кляп!
Энн улыбнулась:
– Натан, ты очень добрый! Я тебе доверяю. А ты должен доверять мне.
Он погрозил ей пальцем:
– Если ты позволишь себя убить...
– Знаю, Натан, знаю...
– А еще говорят, что я сумасшедший! – прорычал он. – Во всяком случае, уж поесть-то ты можешь! Ты весь день ничего не ела. Тут рядом есть рынок. Дай слово, что поешь!
– Я не...
– Дай слово!
– Ну хорошо, Натан, – вздохнула Энн. – Если это доставит тебе удовольствие, я перекушу чем-нибудь. Но я не очень голодна. – Он предостерегающе поднял палец. – Я же дала слово. А теперь иди.
Натан увел лошадей, а Энн двинулась к замку. У нее внутри все переворачивалось от страха вновь оказаться в замке, тем более в свете пророчества. И все же выбора нет. Это – единственный способ.
– Медовый пряник, мэм? Всего за пенни, и они очень вкусные!
Энн поглядела на стоящую у столика маленькую девочку в не по росту большом пальто. Медовый пряник. Что ж, она ведь не говорила, что именно съест.
Пряник вполне сойдет.
Энн улыбнулась девочке.
– Ты одна здесь так поздно вечером?
– Нет, госпожа, я с бабушкой. – Она указала пальцем.
Неподалеку сидела закутанная в ветхое покрывало толстая старуха. По-видимому, она дремала. Энн достала из кармана монетку.
– Вот тебе серебро, милочка. Кажется, оно тебе нужно больше, чем мне.
– Спасибо вам, госпожа! – Девочка взяла со столика пряник. – Вот, возьмите! Он особенный, в нем много меда. Я приберегаю их для красивых покупателей.
Энн с улыбкой взяла пряник.
– Спасибо, милая!
Энн вновь двинулась к замку, а девочка начала собирать свои вещи.
Жуя пряник, Энн наблюдала за снующими по крошечному рынку людьми. Она не видела никого, кто мог бы представлять опасность, но знала, что этот человек здесь. Она перевела взгляд на дорогу. Что будет, то будет. Интересно, стала бы она тревожиться меньше, если бы знала точно, какая именно опасность ей угрожает? Едва ли.
В темноте никто не заметил, как она свернула на дорогу, ведущую к замку.
Энн пожалела, что рядом нет Натана, но в некотором смысле было приятно оказаться наконец в одиночестве, пусть и не надолго.
Наедине с собой она могла спокойно поразмышлять о своей жизни и о грядущих изменениях. Прошло столько лет...
В каком-то смысле то, что она делает, обрекает на смерть тех, кто ей дорог. Но разве у нее есть выбор?
Доев пряник, она облизала пальцы. Голод по-прежнему давал о себе знать: в животе бурчало вовсю. А может, это не от голода, а от страха? Да что с ней творится? Энн и прежде сталкивалась с опасностью. Может, она просто постарела и с годами стала больше ценить жизнь?
Энн пробралась в замок, но к тому времени, когда она зажгла свечу, ей уже было ясно, что что-то не так. Живот жгло как огнем. Началась резь в глазах, заломило суставы. Уж не заболела ли она? О Создатель, только не сейчас! Сейчас ей нужны все ее силы.
Желудок свело так, что она, скорчившись от боли, вынуждена была опуститься на стул. Комната поплыла перед глазами. Энн застонала. Что за?..
Медовый пряник!
Ей и в голову не пришла такая возможность! А она-то ломала голову, как кто-то сможет ее одолеть! Ведь она полностью владеет своим Хань, и ее Хань очень сильный, сильнее, чем у других колдуний. Создатель, какая же она дура!
Как в тумане Энн увидела, что в комнату входят два человека, один маленький, другой повыше. Двое? Двоих она не ждала. О Создатель, это же все испортит!
– Так-так! Посмотрим, что принесла мне эта ночь!
Энн с усилием подняла голову:
– Кто... тут? Фигуры приблизились.
– Ты не помнишь меня? – прокудахтала старуха в потрепанном покрывале. – Не узнаешь меня, старую и морщинистую? А ведь это все из-за тебя. Ты, кстати, ничуть не изменилась. Я бы тоже могла оставаться юной, если бы не ты, моя дорогая, милая аббатиса! И тогда бы ты сразу меня узнала.
Энн охнула от боли.
– Что, медовый пряник не пошел на пользу?
– Кто...
Упершись в колени, старуха наклонилась к ней.
– Ну как же, аббатиса! Неужели не помнишь? Я ведь пообещала заставить тебя заплатить за то, что ты со мной сделала. А ты даже не помнишь о жестокости, которую совершила? Это так мало значило для тебя?
И тут Энн поняла, кто это. Она бы в жизни не узнала этой женщины через столько лет, но голос ее не изменился.
– Вальдора!
Старуха захихикала.
– Дорогая аббатиса, я счастлива, что ты помнишь такую ничтожную сестру, как я! – Она поклонилась с преувеличенной почтительностью. – Надеюсь, ты помнишь и мое обещание. Помнишь ведь, а? Я поклялась в вечной мести.
Приступ боли свалил Энн на пол.
– Я надеялась... что ты... подумав о своем проступке... поймешь свою неправоту... А теперь я вижу... что была права... изгнав тебя из Дворца. Ты не достойна... быть сестрой Света.
– Не волнуйся так, аббатиса! Я создала собственный дворец. Моя внучка, которая стоит перед тобой, – моя ученица, моя послушница. И я учу ее лучше, чем твои сестры. Я учу ее всему.
– Ты... учишь ее... травить людей?
Вальдора засмеялась.
– О, этот яд тебя не убьет! Просто лишит тебя возможности двигаться, пока я не запеленаю тебя, беспомощную, в волшебный кокон. Так легко ты не умрешь. Она наклонилась ближе, и ее голос наполнился ядом. – Ты будешь умирать очень долго, аббатиса! Может быть, даже протянешь до утра! Человек способен пережить тысячу смертей за одну ночь.
– Откуда ты знала... что я приду?
Старуха выпрямилась.
– А я и не знала. Но когда Магистр Рал дал мне вашу монетку, я подумала, что он может притащить за собой какую-нибудь сестру. Только я и в самых радужных мечтах не могла представить себе, что он приведет ко мне саму аббатису! Ах, что за чудо! Нет, на такую удачу я даже не смела надеяться. Я была бы счастлива содрать шкуру с одной из сестер Света или даже с твоего ученика, Магистра Рала, лишь бы причинить тебе боль. Но теперь я могу воплотить свои самые глубокие, самые черные пожелания.
Энн попыталась призвать Хань, но безуспешно. Она поняла, что в прянике был не только яд. На него еще было наложено заклятие.
О Создатель, все идет не так, как нужно! Комната уплывала. Энн почувствовала боль в затылке. Ощутила, как каменный пол царапает спину. Увидела симпатичное улыбающееся личико девочки.
– Я прощаю тебя, дитя, – прошептала Энн.
И ее поглотила тьма.
Глава 39
В одной руке Кэлен держала меч, а другой тащила за собой Эди. В темноте обе споткнулись о тело Орска и с размаху упали. Кэлен выдернула руку из распоротого живота мертвеца.
– Как... как он мог здесь очутиться!
– Это быть невозможно. – проговорила Эди, пытаясь отдышаться.
– Луна хорошо освещает дорогу. Я уверена, что мы не кружим на одном месте. – Кэлен вытерла руку о снег, стирая кровь и слизь, потом встала и помогла подняться Эди. Вокруг валялись трупы в алых плащах. – Схватка была одна. Других тел быть не может. И Орск...
Кэлен обежала глазами деревья, высматривая за ними всадников.
– Эди, помнишь, Джебра сказала, что ей было видение, будто я бегаю кругами?
Эди смахнула с лица снег.
– Но почему?
Кэлен видела, что Эди больше не может бежать. Она использовала свою волшебную силу в бою и теперь была полумертвая от усталости. Бешеная ярость ее магии расшвыряла нападавших, но их было слишком много. Орск убил еще человек двадцать или тридцать. Кэлен не видела, как он погиб, но вот уже третий раз натыкалась на его тело, разрубленное почти надвое.
– В каком направлении нам, по-твоему, надо идти, чтобы отсюда выбраться? – спросила она колдунью.
– Они быть там, – указала Эди. – А нам нужно вон туда.
– И я так думаю. – Она потащила Эди в другую сторону. – Мы все время шли в том направлении, которое считали верным, и у нас ничего не вышло. Придется попробовать по-другому. Пошли. Сделаем так, как нам представляется неправильным.
– Это могут быть чары, – предположила Эди. – И если это так, ты быть права. Но я слишком устала, чтобы почувствовать, есть чары или нет.
Скользя по снегу, они понеслись вниз по склону. И тут из-за деревьев выскочили воины. Их было двое. Кэлен с Эди бежали, увязая в глубоких сугробах, но это было все равно что пытаться бежать по пояс в трясине.
Один воин вырвался вперед и уже догонял их.
Кэлен не хотела, чтобы Эди прибегала к магии. Если у колдуньи ничего не получится, на другое времени не останется.
Она круто развернулась, выставив перед собой меч. Воин в алом плаще тоже обнажил свой клинок. Его грудь защищали металлические доспехи. Поэтому он прикрывал лицо – инстинктивный жест, но фатальный при встрече с противником, которого обучал король Вайборн, отец Кэлен. Воины в доспехах бывают слишком самоуверенны.
Кэлен ударила его в бедро, распоров мышцы до кости. Воин с воплем упал на землю.
Следом за ним появился второй. Алый плащ развевался у него за плечами.
Кэлен, развернувшись, вспорола ему внутреннюю часть бедра, перерезав артерию.
Когда он упал, Кэлен перерубила ему подколенное сухожилие.
Первый продолжал голосить. Второй ругался такими словами, которых Кэлен отродясь не слыхала. Он пытался доползти до нее, выставив меч и вызывая ее на бой.
Кэлен вспомнила совет отца: «Слова не могут тебя ранить. Только сталь. Сражайся только со сталью».
Она не стала тратить время и добивать врагов. Скорее всего они и так истекут кровью. А если и нет, с такими ранениями им все равно далеко не уйти.
Цепляясь друг за друга, они с Эди кинулись к деревьям.
Задыхаясь, они продирались в темноте сквозь покрытые снегом ветви. Кэлен заметила, что Эди дрожит: колдунья потеряла плащ еще в самом начале сражения.
Сняв свою накидку из волчьего меха, Кэлен набросила ее Эди на плечи.
– Нет, дитя, – начала было отнекиваться Эди.
– Надевай! – велела Кэлен. – Я и так взмокла. К тому же она мне мешает работать мечом. – По правде говоря, меч казался ей таким тяжелым, что она с трудом могла его поднять, не говоря уж о том, чтобы им действовать. Но страх придавал ей сил, и пока этого было достаточно.
Кэлен уже не знала, куда бежит. Они с Эди просто пытались спасти жизнь.
Когда ей захотелось свернуть направо, она повернула налево. Густые деревья закрывали и луну, и звезды.
Она должна выбраться отсюда. Ричарду грозит беда. Она нужна ему. Она обязана до него добраться. Что-то могло пойти не так. Зедд мог не попасть в Эйдиндрил. А она должна.
Отбросив в сторону еловую лапу, Кэлен выскочила на обрыв, с которого почти сдуло снег. И резко остановилась. Перед ней стояли две лошади.
Тобиас Броган, генерал Защитников Паствы, улыбнулся ей. Рядом с ним на гнедой кобыле сидела женщина в платье из разноцветных лоскутков.
Броган погладил усы.
– И кто же это перед нами?
– Две путешественницы, – ледяным тоном ответила Кэлен. – С каких это пор Защитники Паствы грабят и режут беззащитных путников?
– Беззащитных путников? Едва ли. Вы вдвоем перебили больше сотни моих людей.
– Мы лишь защищались от Защитников Паствы, которые, полагая, что им это сойдет с рук, нападают на незнакомых людей!
– О, но ведь я тебя знаю, Кален Амнелл, королева Галеи. Мне известно гораздо больше, чем ты думаешь. Я знаю, кто ты на самом деле.
Кэлен стиснула рукоятку меча.
Броган пришпорил серого в яблоках жеребца и подъехал ближе, хищно ощерившись. Упершись рукой в луку, он наклонился к Кэлен, сверля ее злобным взглядом.
– Ты, Кэлен Амнелл, быть Мать-Исповедница. Я вижу, кто ты быть на самом деле, и ты быть Мать-Исповедница.
У Кэлен перехватило дыхание. Откуда он знает? Неужели Зедд снял чары? Или с ним что-то случилось? Добрые духи, если с Зеддом что-то произошло...
С яростным воплем она взмахнула мечом. И в тот же миг женщина в лохмотьях выбросила руку вперед. Эди невероятным усилием создала щит. Сгусток воздуха пролетел мимо лица Кэлен, задев ее волосы, но щит отклонил его.
Меч Кэлен сверкнул в лунном свете. Клинок подсек ногу лошади Брогана.
Лошадь, громко заржав, упала на землю, и Броган вылетел из седла.
Одновременно Эди швырнула пламя в морду второго коня. Тот резко отпрянул, сбросив с себя колдунью.
Кэлен схватила Эди за руку и потащила прочь. Они отчаянно продирались сквозь заросли, слыша вокруг ржание лошадей и крики всадников. Кэлен даже не пыталась понять, куда бежит. Она просто бежала.
Было еще кое-что, чем она пока не воспользовалась. Она берегла свою волшебную силу как последнее средство. Им можно воспользоваться только раз, а потом потребуется время на восстановление. Как правило, Исповедницам требовались на это сутки, а то и двое. Кэлен хватало нескольких часов, и это делало ее одной из самых сильных Исповедниц, когда-либо рождавшихся на свет. Но сейчас у нее не будет в запасе двух часов. У нее есть только одна попытка.
– Эди, – прохрипела Кэлен, – если нас поймают, попробуй придержать одну из женщин.
Эди не требовалось дальнейших объяснений. Она все поняла. Обе женщины, которые охотились за ними, были колдуньями. Если уж Кэлен придется прибегнуть к магии, то нужно распорядиться ею наиболее эффективно.
Над головой Кэлен пролетела молния, и она инстинктивно пригнулась. Дерево у нее за спиной с грохотом рухнуло. Когда осел взметенный падением снег, Кэлен увидела вторую колдунью, а рядом с ней – какое-то темное чешуйчатое существо, получеловека, полуящерицу. Кэлен едва удержалась от вскрика. Ей показалось, что в ее теле мгновенно сломались все кости.
– Хватит с меня этих глупостей, – сказала колдунья, подходя к Кэлен.
Чешуйчатая тварь шла за ней по пятам.
Мрисвиз. Это наверняка мрисвиз. Ричард подробно ей их описывал.
Эди метнула в женщину сноп искр. Колдунья на ходу выбросила руку, и Эди рухнула в снег. Искры, не причинив никому вреда, рассыпались в воздухе.
Колдунья, наклонившись, схватила Эди за руку и отшвырнула в сторону, словно курицу. Но Кэлен уже пришла в себя и сделала выпад мечом.
Чешуйчатая тварь, мрисвиз, мелькнул перед ней словно ветер. Кэлен успела заметить лишь распахнувшийся плащ и услышала звон стали.
Потом она поняла, что стоит на коленях. Рука, за мгновение до того сжимавшая меч, онемела. Как он способен так быстро двигаться? Кэлен подняла голову и увидела, что колдунья уже рядом. Женщина взмахнула рукой. Воздух качнулся, и Кэлен почувствовала сильнейший удар в лицо.
Сморгнув кровь с глаз, она увидела, что колдунья опять поднимает руку.
Внезапно могучий удар швырнул ее вперед. Должно быть, Эди собрала последние оставшиеся силы. Кэлен схватила колдунью за руку. Та попыталась вырваться, но было уже поздно.
Кэлен воспринимала все в замедленном темпе. Колдунья как бы зависла в воздухе. Теперь время принадлежало Кэлен. У нее было его сколько угодно.
Колдунья ахнула, начала поднимать голову, но Кэлен уже освободила свою магию. Колдунье не на что было надеяться.
Кэлен почти могла видеть, как ее магия перетекает в женщину, добираясь до самой ее сердцевины.
Ударил беззвучный гром.
Казалось, даже звезды дрогнули, словно качнулся гигантский колокол ночного неба.
Деревья затряслись. Вокруг Кэлен взметнулся снег, обнажив землю.
Удар магии сбил мрисвиза с ног.
Колдунья подняла голову. Глаза ее были широко открыты.
– Госпожа, – прошептала она. – Приказывай.
Сквозь деревья ломились солдаты. Мрисвиз пытался встать.
– Защищай меня!
Колдунья вскочила, выбросив вперед руку. Ночь вспыхнула пламенем.
Во все стороны полетели молнии. Деревья взрывались, разлетаясь в щепки.
Солдат постигла такая же участь. Кажется, они не успели даже вскрикнуть, хотя едва ли кто-то услышал бы их в таком грохоте.
Мрисвиз, вскочив, кинулся к колдунье. Тут же во все стороны полетели горящие чешуйки.
Кэлен протерла залитые кровью глаза. Нужно бежать. Но сначала надо найти Эди.
Она подумала, что наткнулась на дерево, но тут кто-то схватил ее за волосы. Кэлен попыталась призвать свою магию, слишком поздно сообразив, что магии уже нет.
Она выплюнула кровь. В ушах у нее звенело. А потом пришла боль. Кэлен не могла встать. Ощущение было такое, будто ей на голову упало дерево. Она услышала над собой голос:
– Лунетта, немедленно положи этому конец.
Повернув голову, Кэлен увидела, как колдунья, которую она подчинила себе, вдруг раздулась и взорвалась. На том месте, где она стояла, осталось лишь кровавое облако.
Кэлен рухнула лицом в снег. Нет. Она не сдастся. Развернувшись на коленях, она выхватила кинжал. Броган с размаху ударил ее сапогом.
Кэлен судорожно пыталась вдохнуть. И не могла. Ее охватила паника. Мышцы живота свело, но вдохнуть она не могла.
Броган опустился рядом с ней. Зайдясь кашлем, Кэлен сумела сделать прерывистый вдох.
– Наконец-то, – прошептал Броган. – Наконец-то я захватил главный приз, любимицу Владетеля, саму Мать-Исповедницу. О, ты даже себе представить не можешь, как я мечтал об этом дне! – Он наотмашь ударил ее по щеке. – Просто не можешь.
Пока Кэлен хватала ртом воздух, Броган вырвал у нее кинжал. Кэлен отчаянно старалась не потерять сознание. Она должна думать и бороться.
– Лунетта!
– Да, господин генерал, я здесь.
Кэлен почувствовала, как Броган рванул на ней ворот. Она попыталась отбросить его руку, но Броган лишь отмахнулся.
– Сначала, Лунетта, мы должны подчинить ее, пока к ней не вернулась волшебная сила. А потом у нас будет достаточно времени, чтобы допросить ее, прежде чем она заплатит за свои преступления.
Упершись коленом Кэлен в живот, он наклонился над ней. Она с воплем выдохнула с таким трудом набранный в легкие воздух, когда его грубые пальцы выкрутили ей левый сосок.
В руке у Брогана блеснул кинжал.
Внезапно перед ухмыляющейся физиономией Брогана что-то мелькнуло. В лунном свете перед его побелевшим лицом раскачивались три клинка. Кэлен проследила за остекленевшим взглядом Брогана и увидела двух мрисвизов.
– Отпус-сти ее, – прошипел один, – или умри.
Броган выполнил приказание. Кэлен не издала ни звука, хотя боль была жуткая. От боли у нее брызнули слезы из глаз. Что ж, по крайней мере они смыли кровь.
– Что все это значит? – прорычал Броган. – Она быть моя! Создатель желает, чтобы она быть наказана!
– Ты с-сделаешь так, как велел с-сноходец, или умрешь.
Броган наклонил голову.
– Он этого хочет? – Мрисвиз прошипел подтверждение. – Я не понимаю...
– Хочешь пос-спорить?
– Нет! Разумеется, нет. Я сделаю все, как ты говоришь.
Кэлен боялась пошевелиться в надежде, что они, возможно, прикажут Брогану ее отпустить. Броган встал и отступил назад.
Появился еще один мрисвиз. Он принес Эди и бросил ее на снег рядом с Кэлен. Колдунья коснулась ее руки и, обняв за плечи, помогла ей сесть.
У Кэлен болело все тело. Лоб был разбит. Кровь по-прежнему заливала глаза.
Один из мрисвизов выбрал два обруча из нескольких висевших у него на запястье и протянул Колдунье в цветных лохмотьях, которую Броган называл Лунеттой.
– Другая мертва. Ты с-сделаешь вмес-сто нее.
Лунетта озадаченно взяла обручи.
– Что сделаю?
– Вос-спользуйся с-своим даром и надень их им на шею, чтобы они не смогли прибегнуть к магии.
Лунетта взяла обруч в руки, и он расстегнулся. Казалось, она сама этому удивлена. Колдунья наклонилась к Эди.
– Пожалуйста, сестра, – прошептала Эди на родном языке. – Я твоя соплеменница. Помоги нам.
Лунетта замерла, глядя Эди в глаза.
– Лунетта! – пнул ее Броган, – Поторопись! Исполняй волю Создателя.
Лунетта застегнула ошейник на шее Эди, потом надела такой же на Кэлен, одарив ее при этом детской улыбкой.
Лунетта выпрямилась, и Кэлен, подняв руку, потрогала ошейник. При свете луны ей, показалось, что она узнала эту штуковину, и теперь, не обнаружив застежки, убедилась, что ее догадка оказалась верной. Рада-Хань. Такой же, какой сестры Света надели па Ричарда. Они говорили, что ошейник нужен, чтобы держать его под контролем. Должно быть, им с Эди эти штуки надели с этой же целью. Кэлен вдруг испугалась, что ее магическая сила не восстановится за пару часов, как обычно.