Бури Мишарина Галина

— Потому, наверное, что ты этих балбесов туда-сюда перемещал.

— Ага, — отозвался штурман. — Вот наемся и пойду спать. Буду спать несколько дней кряду. Сил у меня никаких не осталось.

Видение поплыло, растворилось. Они снова были в той же просторной спальне.

— Это реальность?

— Да. Я могу чувствовать события и показывать их другим. Так сочетаются мои дары.

— Здорово, Ката, — сказал он, улыбнувшись. — Кстати, спасибо, что раздела меня. Без одежды и правда приятней спать.

— Пожалуйста, — ответила девушка. — Может быть, ты ещё немного отдохнёшь?

Он не хотел ей отказывать…

…Наступила ночь, а потом утро нового дня. Алекс проснулся рано и сразу вышел в комнату, чтобы посмотреть, как себя чувствует Дила. Она ещё спала — свернувшись калачиком и подложив ладони под щёку. Мужчина присел рядом и посмотрел на неё. Она была очень красивой. Он тронул прядку волос, упавшую на её лицо, и девушка вздохнула, открывая глаза.

— Алекс! — произнесла она, удивлённо глядя на него. — Ты забрал меня на небо? Я умерла?

— Нет, глупая. Ты жива. Мы оба живы. Просто мы теперь в другом мире.

— В другом? Но как же? — Она приподнялась, едва не коснувшись грудью его руки, и он вздрогнул, прекрасно понимая, что это случайность.

— Я путешествую по мирам, Дила. Я странник, путешественник, как ты и сказала, но могу перемещаться по разным реальностям.

— Да? Да, здесь всё другое. Какое большое у тебя жилище! И место для сна мягкое, как снег. — Она поглядела на него. — Почему ты улыбаешься?

Он смутился — кажется, впервые за свои тридцать с лишним лет.

— Я не привык видеть полуголых женщин в своём доме. У нас девушки одеваются… целиком.

Дила опустила глаза.

— Прости. Таковы наши обычаи. У нас женщины не носят туники, как это в принято в соседних племенах Саев. То есть… Я привыкла…

— Не оправдывайся, Дила. Я же не сказал, что мне это не нравится, — глухо произнёс Алекс, стараясь взять себя в руки. Он встал, протягивая ей свою рубашку: — Вот, можешь пока надеть это.

— Спасибо, — ответила Дила, поднимаясь, — а как это носят?

Он тихо рассмеялся.

— Вот так: руки — в рукава, затем застёгиваешь пуговицы, — он не сдержался и помог ей, при этом коснулся её живота и чуть не скрипнул зубами.

— Она пахнет тобой, — сказала девушка, глядя на него с нескрываемой нежностью.

— Да, потому что она моя. Пока что это всё, что я могу тебе предложить, но потом схожу и попрошу у соседки что-нибудь из женской одежды, — поспешно произнёс Алекс, отпуская её руку. Дила тоже как будто смутилась, отвернулась от него и стала осматривать комнату.

— Как много зелени! — воскликнула она, подбежав к окну. — И цветы! Сколько цветов! Невероятно! Можно я поближе взгляну?

— Конечно, — ответил Алекс.

Она выбежала наружу, безошибочно угадав нужную дверь. Это показалась Алексу странным, ведь в поселении её бывших сородичей он дверей в хижинах не видел, только плотные занавеси.

Розы заворожили девушку. Она долго глядела на цветы, затем улыбнулась им — мягко и ласково, и чуть тронула лепестки пальцами. Алекс заметил, что синяки на её теле почти исчезли, а губы зажили. Он вышел следом и встал на веранде, привалившись плечом к стене дома.

— Ты видел, как они цветут? Как пахнут, чувствуешь? — сказала девушка восторженно. — Прекрасные создания — творения земли и неба. Вождь говорил, что цветы лишь повод для услады глаз, но он не прав.

— Ваш вождь — идиот, — ответил Алекс. — Я бы с радостью почесал о него кулаки, если бы время было.

Она обернулась через плечо, знакомым ему движением заправила за ухо прядь.

— Он заслужил это. И все они, кто… меня… — у неё задрожали губы. Алекс быстро спустился с крыльца, взял её за руку и потянул к себе. Дила подняла на него недоумённые глаза, но позволила себя обнять. Он крепко прижал девушку к груди, и она вдруг едва слышно застонала, блаженно обхватывая его плечи руками. Её губы коснулись его шеи, и мужчина сразу отстранился, поглядел ей в глаза.

— Дила!

— Не знаю, что со мной. Хочется плакать, но мне не больно. Я чувствую тебя и хочу быть рядом. Что это, Алекс?

— Думаю, ты знаешь, — сказал он. — Пошли-ка в дом. Успеешь ещё по травке побегать.

Она послушно пошла за ним. Он ощущал, что она недоумевает. Ему и самому было странно…

…Владрик вернулся только к вечеру. Открыл дверь, вошёл внутрь, и тут же получил по лбу чем-то тяжёлым. Удар был несильным, но он на мгновение растерялся, хотя инстинктивно сразу поймал нападавшую. Не подлежало сомнению, что это была Шанталь. Он узнал запах, исходящий от неё. Вырвал из её руки сковородку, хотел было поцеловать девушку в наказание, но против воли расхохотался — и хорошенько шлёпнул по мягкому месту. Шанталь ахнула, пытаясь вырваться, и получила ещё раз. Он отпустил её, отшвырнув к стене, и зажёг свет.

— Спасибо за тёплую встречу, сладкая. Чем же я заслужил этот удар? Тем, что поберёг твою красивую мордашку в баре? Тем, что вытащил тебя из океана, когда ты тонула? А может зря я купил тебя вместо того склизкого распутника — торговца проститутками, который собирался перепродать тебя в публичный дом? Там бы ты познакомилась с мужиками куда интересней меня, и они уж точно не стали бы разговоров разговаривать — а сразу же пустили бы тебя в расход!

Она не поняла ни слов про публичный дом, ни про каких-то там «проституток», но вот фраза про то, что её собирались пустить в расход, пугала. Нет, Владрик не приукрашивал. Он и правда спас её, и не один раз.

— Каков был план? — между тем спокойно осведомился мужчина. — Ударить посильнее, вырубить и смыться отсюда? И куда бы ты пошла, дурочка? На улицу? Чтобы тебя там опять поймали и продали? Я думал, у тебя хватит мозгов не сделать подобной глупости.

— Я хотела только предостеречь тебя, — тихо ответила она. — И не собиралась убегать.

— Не собиралась? — он шагнул мимо неё, потирая лоб. — Ладно, проехали.

Он прошёл в гостиную и, сев на диван, включил телевизор. Если ей нужно — пусть сама подходит. Владрик был нисколько не обижен, но не собирался ей об этом говорить.

Шанталь почувствовала себя неуютно. Да, она поступила неразумно и глупо, но сделала это лишь потому, что была напугана. Она взяла сковородку с полки и унесла её на место. Немного посидела вдали от окна, за кухонным столом. Потом ещё минут двадцать ходила туда-сюда. Потом, решив, что ни за что не станет просить прощения, пошла принимать душ. Тщательно закрыла дверь и быстро разделась.

Владрик слышал, как она прошмыгнула в ванную и напрягся. Он понял, что даже если Шанталь сожалеет о случившемся, она не подойдёт к нему по своей воле. А она сожалела: он увидел в её глазах сожаление, как только включил свет в коридоре.

Гордые девушки ему нравились. Особенно потому, что их надо было уламывать разными действенными методами. И вот теперь Шанталь создала очень удобную ситуацию и идеальное место для встречи. Владрик довольно расхохотался и встал с дивана. Снял рубашку и бросил её на пол. И пошёл к двери, прекрасно понимая, что девушка заперлась. Эту дверь он мог вышибить одним пальцем.

Она успела только промыть волосы, когда в дверь вежливо постучали.

— Шанталь! — позвал весёлый голос. — Пустишь меня?

Она выронила мыло и едва не свалилась, но вовремя уцепилась за плотную занавеску.

— Владрик, — прошептала она в страхе, — не заходи! Прошу тебя!

— Мне нужно лекарство, оно стоит на полке возле входа, — ответил он.

— Ты выдумываешь! — резко произнесла она.

Но он сказал правду. Лекарство действительно там стояло, и голова у него действительно ныла. И не только голова, но Шанталь о его ранах знать было не обязательно.

— Я не вру, Шанталь. Открой дверь и дай мне взять его.

— Если я… если я открою… ты… — в её голосе он услышал ужас и покривился. Нет, он не хотел чересчур сильно напугать её.

— Я возьму эту проклятую склянку и уйду! — наигранно взревел он. — Открой дверь!

Она вылезла, заматываясь в полотенце, и дрожащими пальцами отперла замок. Владрик шагнул внутрь, едва на неё поглядев. Прошёл к полке и взял пузырёк. Шанталь поняла, что он не соврал и сразу успокоилась.

— Владрик! — сказала она ему в спину, и он нехотя повернулся.

— Что?

— Прости. Я поступила как идиотка. Прости меня.

Он поднял брови.

— Неужели?

— Да. Но согласись, ты держишь меня здесь и не отпускаешь, пугаешь своей грубостью!

— Ну, отпущу я тебя, и куда ты пойдёшь? — хмуро спросил мужчина. — К тому же я всего лишь копирую тебя, Шанталь. Посмотри в меня, как в зеркало — и ты всё поймёшь.

— Неужели я такая? — спросила она.

— Пренебрежительная, высокомерная, резкая, недобрая? Да, — кивнул он, — такая и есть. Неприятно посмотреть на себя со стороны, да? Ты и сама прекрасно знаешь, что ты такая. Знаешь это, но не собираешься меняться. Это ничего, сладкая. Оставайся такой. Тебе идёт.

И он вышел, захлопнув за собой дверь.

Его слова необыкновенно смутили девушку. Она домылась и вышла, поискала его на кухне и в спальне… и удивлённо подняла брови, поняв, что он лёг на диване в гостиной.

— Ты что, будешь спать здесь?

— Угу, — буркнул мужчина. — Больно охота терпеть твои выходки. Ещё съездишь мне ночью по башке. Нет уж, спасибо. Одного раза вполне достаточно. Я больше привык обниматься с женщинами, чем драться и выламывать им руки.

И он отвернулся от неё, укутываясь в одеяло. Растерянная, Шанталь вернулась в спальню и причесалась. Сначала она убеждала себя, что нужно радоваться произошедшему, но у неё плохо получалось. Она решила лечь, но никогда ещё не засыпала так отвратительно. Подушка вся скомкалась, одеяло кололо, ей было то душно, то холодно, простынь елозила. Тиканье настенных часов сводило с ума, и она проворочалась часа два, прежде чем уснуть. И это при том, что Владрик тихо храпел в гостиной.

Наутро он разбудил её громким окриком.

— Шанталь, вставай!

Она подскочила на кровати.

— Куда? Зачем?

— На комоде лежат ключи, можешь пользоваться. Иди, куда хочешь, больше я тебя не держу. Только смотри, возьми с собой вот эту карточку, и если тебя схватят, покажи её. Не знаю, как ты будешь спускаться, попробуй по лестнице… Запомни номер дома и квартиры, если захочешь вернуться. И ещё. В ящике есть деньги, трать на здоровье. Этого добра у меня навалом.

— Стой, а ты куда? — Она вскочила с кровати и, завернувшись в одеяло, побежала за ним, нагнала возле выхода.

— Пойду по делам. Вечером буду в клубе «Гранда». Если хочешь найти меня — поймай такси и скажи, куда тебя отвезти. Всё, пока.

Он даже не поглядел на неё.

До обеда Шанталь сидела в квартире, надеясь, что Владрик скоро появится. Она никогда не боялась больших городов, но этот пугал её. Девушка знала, что может ждать её там, за пределами уютной квартиры, и не желала выходить. Снова оказаться на торгу? На сей раз там не будет Владрика, который спасёт её. Пора бы уже начать пользоваться собственными мозгами, а не полагаться на везение. Сиди дома! — внятно говорил ей здравый смысл. — Дожидайся его тут, а потом попроси помочь попасть в Промежуток — и приветики.

Она не могла оставаться в квартире. Из открытых окон доносился шум, и он действовал на Шанталь как магнит. Решайся, красавица! — вдохновенно пыхтела гордость. — Ты это можешь. Плевать на разумность!

И Шанталь плюнула. Она долго спускалась вниз по лестнице, цепляясь за перила. Хорошо хоть стены были не прозрачными. Потом она долго бродила по светящимся широким проспектам, разглядывая витрины магазинов. Ей безумно понравилось одно платье: короткое, без бретелек, с широким поясом на талии, прекрасного нефритового цвета. Оно было сделано из какой-то чудесной переливчатой ткани. Девушка не сдержалась и купила наряд, а к нему — золотистые туфли, сумочку и короткое болеро, а также накидку, чтобы не замёрзнуть по дороге. Она посмотрела на себя в зеркало, даже встала в ту же позу, что принимала в момент торгов. Ничего, вполне себе симпатично. Поглядим, посмеет ли Владрик сказать ей, что она плохо одета! Кто он такой, чтобы указывать ей, что носить, а что нет? Она поймала такси и решила заявиться в клуб, угостить мужчину своим обликом и тут же высокомерно отправиться восвояси.

В клуб её пустили сразу, как только она вышла из такси и поднялась по лестнице, хотя пускали туда далеко не всех. Шанталь не хотела думать о причине такого уважения, ей казалось, что всё правильно, иначе и быть не может. Действительно, какой смысл не пускать внутрь красивую, ухоженную женщину, у которой явно были деньги? Она прошла по коридору — и её оглушила громкая музыка. Девушка с трудом удержалась, чтобы не закрыть уши руками.

В огромной зале была уйма народу: кто-то танцевал, кто-то пил, кто-то орал, кто-то дрался. Она присела за барную стойку и взяла себе сока. Бармен поглядел на неё как на дуру, и она в ответ одарила его убийственным взглядом. Тот же Хруст никогда не позволял себе насмехаться над посетителями. Что говорить — гадостный мирок. И что, интересно, Владрик тут забыл? Он жаждал разнообразия, но нужно ведь и меру знать! Болезни, люди, не понимающие, что такое вежливость, рабы и работорговцы — неужто это привлекало его?

И зачем здесь люди собираются, в этом клубе? Напиться до бесчувственного состояния? Испортить слух? А, может, потанцевать? Нет, на Земле никто так не танцевал. Это было отвратительное несдержанное стадо. Они дёргались, а не танцевали, и целовались прямо у всех на виду, а как целовались! Шанталь стало противно. Незрелые, низменные чувства выставлялись напоказ, мгновения растрачивались впустую. Умели эти люди любить, проявлять заботу, нежность? Вряд ли. Она стала осматривать помещение и вдруг увидела Владрика. Владрика, обнимающего какую-то длинноногую блондинку! Девушка была вроде ничего, но Шанталь пригляделась к незнакомке и поморщилась: корни её волос были тёмные, а остальные волосы — совсем светлые. Покрасила! На веках выпендрежницы сияли яркие переливчатые тени, пухлые розовые губы тянулись к губам мужчины. Шанталь ощутила, что ненавидит её, его и всех присутствующих вместе взятых. Она встала, расплатилась за выпивку, и ринулась к выходу. Врезалась в какого-то пьяного мужика, потом попала в руки к другому — и едва от него отбилась. Он хотел потанцевать с ней, но едва стоял на ногах, и от одного несильного тычка упал прямо на стол к компании Владрика. Все захохотали, и в этот момент Шанталь встретилась с Владриком глазами. Мужчина смотрел на неё и улыбался! Улыбался как ни в чём ни бывало, своей обычной самодовольной улыбкой! Крашеная блондинка тоже вперила в неё свои прелестные, но какие-то сонные голубые глаза, и Шанталь, чертыхаясь, кинулась к выходу. В спешке она потеряла туфлю, нагнулась поднять её, и тут же оказалась в чьих-то объятьях. Рванулась прочь, гневно вскидывая глаза — это был Владрик. Она захотела взять что-нибудь тяжёлое — например, стул — и треснуть его по башке. И посильней, чем в прошлый раз. Она ещё не понимала, что её так разозлило.

Зато Владрик сразу понял причину её ярости. Понял — и едва сдержал торжествующую улыбку. Шанталь приревновала его… Под дружный хохот толпы он вскинул её на плечо и вынес из здания. Она пыталась лягаться и даже кусаться, но не смогла вырваться. В гневе она забыла удивиться тому, что возле выхода их ждала машина.

Мужчина небрежно закинул её на заднее сиденье и залез внутрь. Лицо Шанталь было перекошено от злобы, но она была великолепна в своём гневе. Она не шла ни в какое сравнение с этой глупенькой разукрашенной блондинкой, но он не стал ей этого говорить. Пусть побесится. Чем больше она злилась и негодовала, чем больше этой гадости выходило из неё — тем чище она становилась внутри. Чище и искренней. А именно этого он и добивался.

— Ты!.. Ты зачем меня сюда позвал?! — заорала она.

— Чтобы ты отвлеклась и повеселилась, — ответил он спокойно. — Ты вообще умеешь веселиться, милая? Или веселье для тебя — сидеть дома и вязать мне тёплый свитер?

— Я для тебя даже носка дырявого не свяжу, бабник! — криком ответила девушка.

— И что же ты всё время орёшь, Шанталь? Что не так? — ответил он по-прежнему спокойно.

— Мне противно сидеть рядом с тобой! — выпалила она. — Эта твоя…

— А что, мне нельзя побыть в компании женщины? Я что, твой раб, что ли? Или муж? Или хотя бы любовник?

Она открыла рот, тяжело и гневно дыша. Этому поганцу раз за разом удавалось доводить её до белого каления.

— Нет! Но ты позвал меня в этот проклятый клуб, чтобы я вас вместе увидела! — крикнула она, и мужчина рассмеялся её догадливости, хотя и не поспешил согласиться. — Так вот знай: мне плевать, с кем ты проводишь время! Ты мне никто! В этом городе для тебя найдётся целое стадо глуповатых губошлёпок!

— И ты поэтому орёшь на меня, да? — усмехаясь, сказал Владрик. — Потому что тебе всё равно?

— Потому что ты… ты!.. — Она так неистово дышала, что чуть не выпала из платья. Волосы закрыли её белый лоб, губы стали яркими, как вишни, а подол неприлично задрался вверх. Но Шанталь не замечала этого, она была в плену эмоций. Владрика ошеломила её гневная красота, он даже прикрыл глаза, пытаясь совладать с собой и не накинуться на неё.

Шанталь говорила что-то ещё, даже угрожала ему своей маленькой сумкой, но в какой-то момент поняла, что он её не слушает. Мужчина сидел, зажмурившись, и руки его были сжаты в кулаки. Она подумала, что он собирается её ударить, но на сей раз не испугалась.

— Что? Любишь молодых и смазливых безмозглых куриц?! С крашеными волосами?!

— Не-е-ет, — протянул, наконец, Владрик, — мне нравятся черноволосые зеленоглазые психопатки в коротких платьях. И если ты не успокоишься, я тебя поцелую.

Шанталь не слышала его слов.

— Ты просто…

Он рванул к ней, поймал за запястья и прижал телом к сиденью.

— Я тебя предупреждаю в последний раз, Шанталь! — тихо сказал он.

— А я предупреждаю тебя, что…

В следующую секунду он поцеловал её. Страстно, горячо, порывисто. И совсем не грубо. Она не стала отталкивать его, только плотно сомкнула губы. Владрику понравилась её зажатость. Он почти нежно тронул её затылок, отпуская руку, и попробовал раскрыть её губы, не прибегая к помощи языка. Шанталь упёрлась ладонью в его грудь, но не оттолкнула. Хорошо, уже хорошо. Она не собиралась ни драться, ни кусаться, ни вырываться, а, значит, хотела этих ласк. Он подвинулся к ней ещё ближе, отпустил второе её запястье и крепко взял за подбородок.

Шанталь не понимала, почему не отталкивает его, не пытается вырваться или воспротивиться. Может быть потому, что на сей раз он был с ней так ласков… чудесная настойчивость, совсем не грубая. Его губы требовательно касались её губ, сильные руки заставляли раскрыть рот ему навстречу. Шанталь попробовала ответить — и забылась, оставила холодность и злобу за границей разума. Владрик тихо застонал, обхватил её за пояс, заставляя сесть к нему на бедра, и снова взял в ладони её лицо. Она вцепилась пальцами в спинку за его спиной, думая, что сиденье запросто может из-под них убежать. Верх и низ смешались, у неё слегка кружилась голова.

Через пару минут он захотел большего. Нежные поцелуи ему нравились, но тело требовало иных прикосновений. Шанталь отвечала ему, и отвечала смело, радостно, и он решительно проник языком в её рот. Девушка вздрогнула, но не отшатнулась. Это было так удивительно и сладостно: она и не знала, что поцелуи могут быть такими обжигающими и волнительными! А Владрик без лишних смущений ласкал её плечи, и шею, запускал пальцы в волосы… Хотелось продолжать, но он решительно остановился и быстро усадил девушку на место.

— Ты слишком хороша, милая, чтобы сейчас я позволил себе большее, но дома мы продолжим.

— Про… продолжим? — заикаясь, спросила она.

— Обязательно, — кивнул Владрик и отвернулся к окну. Глядеть на неё значило хотеть, а если не научишься унимать свои хотения, долго в мирах не продержишься. Он умел ждать и терпеть. К тому же оставлять сладкое на потом Владрику всегда нравилось.

Шанталь хотела ещё что-то спросить, но не решилась. Что он собирается с ней сделать? Она гадала об этом всю дорогу, но когда они подъехали к зданию, вспомнила про лифт. Вспомнила и сжалась. Неужели снова этот ужас? Ну почему нельзя жить на первом этаже, или на крайний случай на втором или на третьем? К чему забираться в поднебесье?

Владрик провёл её, притихшую, по вестибюлю к лифту, но возле самой кабины остановился.

— Закрой глаза, Шанталь.

— Закрыть? — переспросила она. — Но я же…

— Доверься мне, милая! — вдруг нежно сказал он.

Она прикрыла веки и почувствовала, как он обнял её за плечи.

— Не открывай, хорошо?

Девушка кивнула. Она чувствовала себя так странно! Ей не хотелось спорить или сопротивляться, хотелось просто идти за ним. Откуда взялось такое доверие к человеку, которого всего несколько минут назад она хотела убить стулом? Владрик завёл её в лифт, спокойно обнял и нажал кнопку. Шанталь доверчиво склонила голову к его груди… Можно было не сомневаться, что на сей раз она не потеряет сознание.

В комнату она зашла совершенно обалдевшая, но храбро не раскрывающая глаз. Мужчина знал, как ей трудно кому-то довериться и ценил её искренность. Он захлопнул за ними дверь и только тогда тронул её щёку.

— Вот мы и наверху, и никаких тебе обмороков. Ты позволила мне забрать твой страх. Потихоньку научишься открывать глаза, но сейчас ты сделала самый важный шаг вперёд. Ты поверила мне.

— Владрик, та женщина… — нахмурилась Шанталь.

— Она мне никто. Увидел её впервые сегодня вечером. Хотя мне понравилась твоя неистовая ревность! — не удержавшись, добавил он. Шанталь сразу вспыхнула и скрестила руки на груди.

— Я тебя не ревновала, Владрик! Я думала, ты более разборчивый мужчина, чтобы целоваться с крашеной блондинкой!

— Да что ты прицепилась к её волосам?.. — против воли расхохотался он. — К тому же я с ней не целовался, от неё пахло сигаретами и выпивкой. Она не в моём вкусе, я же сказал тебе.

— Но ты её обнимал! — порывисто сказала Шанталь. — Обнимал, и она тебя тоже!

— Да разве ж это объятия? — тихо сказал он, шагнув к девушке. — Ты знаешь, как нужно обниматься, Шанталь, может, и меня научишь?

Она возмущённо открыла рот сказать, что он невоспитанный грубиян, но потом вдруг рассмеялась.

— Нет уж, не стану я тебя обнимать. Обойдёшься!

— Ладно, — скучающе произнёс Владрик, — тогда я тебя обниму.

И он схватил её за руку, чтобы не успела убежать. Шанталь не вырывалась.

— Ты устала? — спросил он, поглаживая её обнажённые плечи.

— Нет! — с вызовом ответила девушка. — Поэтому спать мы не пойдём.

Владрик тихо рассмеялся её наивности.

— Конечно, мы не будем спать, милая. И то, что ты не устала, тоже отлично! Силы тебе понадобятся.

— Для чего же? — взволнованно спросила Шанталь.

— Увидишь. А пока что нужно поесть. Ты наверняка хочешь что-нибудь?

Она кивнула и покорно пошла за ним на кухню.

Ужин удался. Владрик ко всему прочему был отличным поваром, и он приготовил для неё вкуснейший салат и медовые оладьи с клубникой. После они присели на диван и какое-то время молча смотрели телевизор. Шанталь ненавидела это тупое устройство, но не хотела мешать мужчине. Она была сосредоточена на своих мыслях, и не чувствовала, что Владрик не сводит с неё глаз, а телевизор — только предлог подобраться к ней поближе.

Он любовался ей — по-прежнему одетая в своё зелёное платье, она поджала ноги, уютно устроившись на подушках. Её волосы беспорядочно рассыпались по плечам, и он понял, что этот милый домашний облик нравится ему гораздо больше всех прочих её видов. Он решил обратить на себя внимание и тронул её голое колено. Шанталь вздрогнула, отрываясь от своих мыслей, и посмотрела на него.

— Да? — сказала она.

— Мне нравится, как ты хмуришься.

— Я просто задумалась.

— Над чем? — он пододвинулся к ней ближе и бесцеремонно положил её ноги к себе на бёдра. Шанталь ахнула, но не воспротивилась.

— Над тем, что иногда перемены так стремительны, что не успеваешь их обдумать, и какая-то часть тебя навсегда уходит, как будто умирает.

— Перемены всегда к лучшему, милая, — сказал он, — и то, что ты изменилась — тоже к лучшему.

— Я изменилась? — спросила Шанталь недовольно. — Думаешь, изменилась?

— О, да, — ответил Владрик, поглаживая её ногу, — но всё равно осталась собой. Я сказал о переменах, и твои глаза яростно загорелись. Ага, теперь ты ещё и собираешься треснуть меня подушкой! — сказал он, и Шанталь тихо рассмеялась.

— Как ты догадался?

— Когда ты выходишь из себя, или когда тебе что-то не нравится — у тебя выражение глаз меняется.

— Владрик, ты распускаешь руки! — возмутилась она, почувствовав, как его пальцы скользнули по её ноге выше, прямо под платье.

— Да, потому что хочу прикоснуться к тебе. Мне нравится тебя касаться.

— Перестань! — И она всё-таки ударила его подушкой, но сразу пожалела об этом. Одним мощным рывком он опрокинул её под себя и прижал к спинке своим большим сильным телом. Шанталь упёрлась руками в его грудь и, задыхаясь, прошептала:

— Отпусти!

— Ни за что, — ответил Владрик. — Я тебя хочу, Шанталь. Ты можешь пытаться говорить со мной, убеждать, но я уже всё решил.

— Решил? За нас обоих? — Она выставила вперёд подбородок. — И что значит «хочу»? Я не вещь, чтобы меня хотеть!

— Нет, ты не вещь, — ответил он и мягко поцеловал её в шею. — Если тебе будет понятней, я скажу, что желаю тебя, жажду тебя.

— Владрик, остановись! — умоляюще прошептала она, чувствуя, как его губы постепенно становятся всё более раскованными, напористыми, касаются её подбородка, и щёк, и ушей.

— Нет, — ответил он. — Я чувствую, что ты меня тоже желаешь, милая. И не пытайся доказать обратное — не поверю.

Шанталь хотела всё-таки оттолкнуть его, но решила ещё немного подождать. Она думала, что всегда сможет остановиться. Казалось, чувства можно взять под контроль, заставить их сжаться и отступить…

Владрик нашёл её рот и жадно поцеловал, всё больше разгорячаясь. Его-то не донимали подобные мысли, он точно знал, что, разогнавшись, уже не затормозит ни в коем случае. И Шанталь не оттолкнёт его, вкусив любовь. От наслаждения не отказываются.

Они долго целовались, и в конце концов он решил, что пора. Подхватил её на руки и понёс в спальню. Девушка глядела на него почти без страха, и он не сдержал улыбки. Конечно, она полагает, будто всегда можно повернуть назад, даже в таком чувстве, как страсть. Сейчас ей придётся убедиться в обратном.

Он несколько грубо кинул её на постель и снял свою рубашку. Потом стащил штаны и медленно опустился рядом. Он видел, что она изо всех сил пытается скрыть от него свой испуг, и нежно погладил девушку по щеке.

— Тебе не нужно меня бояться. То, что происходит между нами, и есть счастье.

Шанталь расслабленно, удовлетворенно улыбнулась его словам, и он быстро, скрипя зубами от нетерпения, снял с неё платье. И вот тогда девушка сжалась, закрываясь руками. Наверное, она наконец-то поняла, что пути назад нет.

— Ты прекрасна! — сказал Владрик и склонился ниже, нашёл её теплые губы. Она ответила на поцелуй, раскрыла рот и впустила его настойчивый жадный язык с той безрассудной отвагой, на которую способна только любящая женщина. И он понял, что должен сказать ей это. — Шанталь!

— Да, Владрик, — прошептала она.

— Я тебя люблю, — сказал он, глядя ей в глаза.

— А я тебя, — ответила она, — хотя и не собиралась признавать этого.

Владрик рассмеялся и склонился к её губам. Это были последние слова, которые он дал ей сказать в те минуты.

Глава 9. Сон четвертый

…Как будто что-то важное произошло. Вернулось преданное, трудное чувство, и я почти обрела себя заново, очнулась от дремы, но в последний миг передумала просыпаться. Идти дальше. Или лететь? Я знала, что они, обладающие именами, меня не прогонят…

…После Промежутка они снова разделились. Конлета злило и расстраивало обстоятельство внезапного исчезновения Алеарда. Грешным делом он начал подумывать о том, что тот остался в Пропасти… Помог выбраться им, растратил силы — и всё. Кристиану удалось убедить его не шагнуть в бездну снова.

— Он выбрался, — сказал штурман уверенно. — Или выберется.

Конлету показалось, что мысленно Кристиан, как и он сам, добавил слово «надеюсь». Да, им и правда оставалось только надеяться.

Конлет ощущал происходящее с удивительной ясностью, чувствовал ребят из экипажа, видел их внутри себя. Он не мог настроиться только на нескольких: на Николая и Раду, На Тоя, на Шанталь, на Алана, на Алеарда и на Фрэйу. Зато он хорошо чувствовал остальных. Иногда всё затихало, но потом возобновлялось с новой силой. Он уставал от этого: слишком много всего происходило не с ним, и он вынужден был следить за этим. Парень решил, что сможет в случае чего с лёгкостью переместиться к остальным, но ошибся. Миры были не так просты, и они нещадно пинали его. Он терпеть не мог пускать всё на самотёк, но ему пришлось смириться с собственным бессилием.

Приняв это решение, Конлет успокоился. После событий в Пропасти он изо всех сил старался не вернуться к прежнему себе. Его не привлекала перспектива снова стать человеком, который придирается ко всему и ко всем. Он расслабился, впустил чувства и шагнул в первый попавшийся мир.

Ему не хотелось становиться рабом, но он хотел есть, и пришлось работать. Этот мир сводил с ума, но Конлет не перемещался. Он решил, что это станет лучшим лекарством от его упрямства. Воспитание себя нужно было с чего-то начинать, и он сделал первый шаг: устроился работать в ресторан, так как был отличным поваром. Готовить его учила бабушка, но никто из экипажа даже не представлял, как хорошо он умеет это делать. Конлет не любил говорить о себе. Он попал на эту работу случайно, и только потом понял, что ему крупно повезло. На подобные должности просто так не брали, но хозяин вскоре сказал ему, что лучше съест свой галстук, чем возьмёт другого повара. Конлет про себя пожелал ему приятного аппетита: он не собирался надолго задерживаться в этом мире.

Конлет готовил с удовольствием и попутно размышлял о том, кто он. Он не задавался этим вопросом, пока на Земле Фрэйа не задала ему другой, не менее важный. Он впал в ступор и для начала решил не поддаваться её чарам. Фрэйа нравилась ему, но иначе, чем остальные. Техника бесила её откровенность, способность говорить искренне и смело, и при этом быть нежной и робкой. Он понимал, что не умеет быть искренним, но ничего не хотел менять. Не хотел, пока добровольно не шагнул в Пропасть и не осознал всю глупость такого поступка. Лишь теперь ему был ясен весь масштаб совершённой глупости. Самоубийство — так и только так называлось то, что он вытворил.

Первые несколько дней Конлет старательно изучал Пропасть. Он встретил робота лишь на седьмой день, и сразу же понял, что единственный вариант — бежать сломя голову. Бежать внимательно, осторожно и очень быстро. Куда подальше. Чем он в последующие несколько месяцев и занимался. Успешно. А потом судьба прищемила ему хвост, да так больно, что он не сдержал крика.

Этот мир был похож на прежнюю Землю. Конлет читал много книг по истории, и удивлялся схожести реальностей. Это была его родная планета, отброшенная во времени на много лет назад.

Он жил в уютной квартире неподалёку от места работы. Тихое место для тихих мыслей. Он дал себе срок в три месяца, но они длились как три года. Ему не терпелось нырнуть в Промежуток, однако сдержанность, как известно, сама по себе не разовьётся, и Конлет заставил настырные мысли сгрудиться в уголке и приказал им ожидать своего часа. Всё будет, — утешал он себя. — Всё получится. Реальности никуда не убегут. Он подождёт. Он научится терпению, спокойствию и выдержке.

У хозяина заведения была дочь, Ирэя. Сначала она показалась Конлету милой девушкой, простой и общительной, но потом всё стало хуже. Ирэя решила, что он ей нравится, и они непременно должны встречаться. Конлет был не против, но видел в ней только временного друга. И до него как всегда с запозданием дошло, что девушка считает его кем-то большим и желает большего. Выяснилось это неожиданным образом.

В один из выходных он поехал в парк: отдохнуть от города. Он наслаждался долгожданной свободой. Работа не тяготила его, но и не приносила удовлетворения. К тому времени они с Ирэей уже встречались несколько раз, но она не любила природу и не любила гулять, поэтому Конлет отправился за город в одиночку. Он высунулся из окна и ловил на лице холодный утренний воздух. Никогда ещё простая поездка на автобусе не доставляла ему столько удовольствия. Он чувствовал, как сердце тянется к чему-то неизведанному, и это было новое, бодрящее и сочное чувство.

Парень взял с собой рюкзак и, приехав в парк, углубился в лес. Нашёл отличную поляну и озеро при ней и развалился на травке, загорая. Ему было хорошо. Впервые за долгое время ему просто было хорошо.

Ирэя появилась со стороны леса. Конлет улыбался, но заслышав шаги, приподнялся на локте и подозрительно оглянулся. Затем — нахмурился.

— Привет! — Она помахала ему рукой.

— Кажется, ты говорила, что не любишь прогулки, — отозвался он.

— Пешие — не люблю, — весело ответила девушка. Под ней гарцевал красивый гнедой конь верховой породы.

— Ясно, — и Конлет лёг на место, даже не потрудившись принять более достойную позу. Стесняться нечего, пусть она стесняется, если охота. Рубашка была лихо распахнута, волосы растрепались. Может, Ирэю отпугнёт его неряшливый облик? Хотелось бы надеяться…

Но девушка рассмеялась и спрыгнула вниз, подошла поближе.

— Ты странный. Я ведь звала тебя на пляж позагорать, а ты пришёл на это озеро, где никого нет.

— А зачем мне кто-то, — отозвался парень, не открывая глаз, — одному лучше.

— Почему же? — игриво спросила она, присаживаясь рядом.

Конлет вздохнул и приоткрыл один глаз: девушка смотрела на него задорно и ласково. Она стянула свои густые чёрные волосы в короткий хвостик на затылке, и одета была не по погоде. Она всё время мёрзла. На улице стояла невыносимая жара, а белая курточка на ней оказалась застёгнута на все пуговицы. Смуглая, темноглазая, маленький острый подбородок смешно выставлен вперёд — у неё водилась привычка чуть поднимать голову. Длинные чёрные ресницы замерли, словно она ждала его ответа, чтобы моргнуть.

— Почему, Конлет? — повторила девушка.

— Люблю бывать в одиночестве, — ответил он хмуро. — Как ты меня нашла?

— Никак, — весело ответила Ирэя, — это случайность. У нас с отцом неподалеку поместье. Я приезжаю сюда кататься верхом.

— Ясно, — ответил Конлет и закрыл глаза.

— Хочешь с ним поздороваться? — предложила Ирэя.

Страницы: «« « ... 1415161718192021 » ... »»