Мятежная красотка Хокинс Рейчел
– Да, она с радостью. И раз уж заговорили о Котильоне…
Сэйлор приложила к губам ухоженный палец:
– Об этом – потом. А сейчас помолимся.
Она взяла меня за руку и протянула ладонь Дэвиду. Он взял ее и в свою очередь потянулся ко мне. Я вложила ладонь в его руку.
Когда мне было одиннадцать, мы гостили на ферме у моего дяди, и Ли-Энн поспорила, что я не смогу тронуть электрическую изгородь. Как ни глупо, я пошла на поводу у старшей сестры. Удар тока сбил меня с ног, и потом рука немела еще час.
И тут, в столовой, случилось нечто похожее. Сквозь меня хлынула сила, каждый нерв загудел. Кольца Сэйлор словно раскалились, и, по-моему, даже запахло горелым. Перед глазами вновь замелькали картины, как тогда, позади церкви с Дэвидом и Райаном. Только сейчас я ничего не поняла. Девушки в белых платьях, красная лужа на паркете. Осколки стекла… нет, льда… летают в воздухе. Сквозь гул силы, связавшей меня со Старками, я слышу крики. Столько криков…
Видения внезапно пропали. Мои руки оказались свободны. Я тяжело, с присвистом дышала.
– Что… – начала я, однако Сэйлор уже сорвалась с места, да так быстро, что ее стул врезался в стену и прочертил темную линию.
– Дэвид! – крикнула она.
Я обернулась и увидела, как он корчится на полу, держась за голову. Свет отражался у него в очках… нет, не свет – у него полностью побелели глаза.
Сэйлор наклонилась к нему, и он забормотал:
– Ночь лебедей… Сила возродилась, грядет новая эра, но один падет. Один отдаст все… В ночь лебедей…
– Ш-ш-ш… – Сэйлор мягко убрала волосы с его лица.
У меня запылали щеки, волоски на руках встали дыбом. Веки Дэвида затрепетали и сомкнулись. Он вздохнул и обмяк на ковре.
Сэйлор Старк – красивейшая женщина из тех, кого я знаю. Но теперь она выглядела старой и почти… изможденной. Ее глаза, того же приятного голубого цвета, что и у Дэвида, смотрели на меня холодно и жестко и были полны чего-то неизвестного.
– Так ты наш новый паладин, – произнесла она, и, несмотря на весь ужас происходящего, меня накрыло волной ошеломляющего облегчения. Даже дыхание перехватило. Я так ждала своего профессора Икс – а им оказалась Сэйлор Старк. У нас все будет просто прекрасно.
– Ну, – Сэйлор поднялась на ноги, – у нас все просто пипец.
Глава 15
Дэвид зашевелился.
– Что произошло? – произнес он, пытаясь сесть. – У меня был приступ? Поэтому ты сказала то, что я услышал? Мне не показалось? – спросил он Сэйлор.
– Вы знаете! – Я не обратила внимания на Дэвида. – Вы знаете, кто я!
Сэйлор молча отправилась на кухню. Лед стукнул о стакан, хлопнули дверцы шкафчика. Дэвид по-прежнему сидел, подтянув колени к груди.
– Тебе лучше? – Я опустилась на пол. Жесткий ковер оцарапал кожу.
– Нет, – ответил Дэвид. – Голова сейчас на части треснет.
Я придвинулась к нему еще немного ближе. Он выглядел таким несчастным, что захотелось убрать ему с лица волосы, как сделала Сэйлор. Но я только сжала в кулаке ткань юбки.
– Да уж, все серьезно. Зато твоя тетя знает, что творится! Круто же? Она нам объяснит.
Дэвид поднял голову. Зрачки у него так расширились, что глаза стали почти черными.
– Вообще-то, босс, – отрывисто бросил он, – если тут еще и тетушка замешана, то все куда страннее.
Сэйлор вернулась с темно-янтарным напитком, села за стол, опустошила стакан и уставилась на нас. Потом встала и налила еще. Опрокинув вторую порцию, она наконец заговорила:
– Я тебе не тетя, Дэвид.
Дэвид замер. Стало так тихо, что из коридора донеслось тиканье старинных часов. Сэйлор повернулась ко мне:
– Значит, все-таки ты. Кристофер погиб. Я… почувствовала. А вы с Дэвидом вчера выглядели такими перепуганными, и я задумалась, что, может…
Она со вздохом отставила стакан. Я сверлила взглядом идеально накрытый стол, ровные ряды серебряных приборов, свернутые салфетки и боролась с желанием истерически захихикать. Или зарыдать. Я зажмурилась и попыталась сосредоточиться.
– Кристофер?
– Мистер Холл, – пробормотал Дэвид. – Так его звали.
Я открыла глаза. Дэвид сидел, обхватив руками колени, и смотрел в пол. Сэйлор откинула голову назад, и свет люстры падал на ее сережки. По блестящей поверхности стола рассыпались кусочки радуги.
– Как он умер?
Я живо пересказала события того вечера. Когда рассказ подошел к концу, из-под сомкнутых век Сэйлор скатилась одинокая слеза.
– Моя вина, – прошептала Сэйлор. – Знала же, что надо усилить защиту, ведь они подобрались ближе, но не придумала как. И надеялась… – Она посмотрела на Дэвида. – Надеялась… – повторила она и встала.
Я почти ждала, что она снова себе нальет. Но она подошла к окну и сцепила руки за спиной.
– Полагаю, вам интересно узнать все сначала.
Бледный Дэвид поднялся на ноги.
– Полагаете? Если вы мне не тетя, то кто вы вообще такая? Почему я с вами живу?
– Технически… – глубоко вздохнула Сэйлор. – Я тебя похитила.
Дэвид аж подпрыгнул. Ужасно печальное зрелище – как он пытается подобрать хоть какие-то слова.
– А родители?
– Мертвы, – прямо ответила Сэйлор. – Их убили те же люди, что преследуют тебя. – Она уронила голову и потерла кончик носа. – Столько надо рассказать, а я даже не знаю, с чего начать. Кристофер смог бы, он… Неважно. Суть в чем: ты оракул.
– Исключено, – произнесла я. – Везде пишут, что оракулы – только девушки.
Сэйлор резко повернула ко мне голову:
– Уже начала разбираться?
– Н-немного. – Я поднялась с колен. – Доктор Дюпон сказал слово «паладин», от него я и отталкивалась. А Дэвид как-то упомянул свои… свои сны, и мы начали прикидывать, что к чему.
Сэйлор посмотрела на меня с гордостью и признанием. Как на репетиции Котильона.
– Умница, – тихо сказала она. – Может, ты все же справишься лучше, чем я думала.
Она снова вздохнула, вернулась за стол и сложила на нем руки.
– В книгах ошибаются. Оракул может быть и мужчиной, хотя помимо тебя, Дэвид, существовал только один. В восьмом веке. Его звали Аларик, и…
Дэвид стиснул зубы и схватился за спинку стула.
– Сдался мне урок истории, – процедил он. – Вы говорите, что мои родители мертвы, а я оракул. Восьмой век мне сейчас до задницы.
– Дэвид! – Я потянула его за пиджак.
– Ничего. – Сэйлор не сводила с Дэвида глаз. – Ты расстроен и имеешь на это полное право. Даже больше, чем расстроен, конечно. Однако времени мало, и принимая во внимание… – ее взгляд метнулся ко мне, – непредвиденные сложности, выслушай меня. Пойми. Не надо прощать меня прямо сейчас, но прошу, выслушай.
Дэвид молчал. Он подрагивал от злости и переполнявшей его силы. Но сел. Сэйлор моргнула и продолжила:
– К несчастью, Аларик был значительно слабее, чем его предшественницы. Он видел будущее мутно, нечетко. Скорее то, что может произойти, а не точно произойдет.
– Паршиво. – Я тоже вернулась на свое место.
– Подходящее слово, да, – согласилась Сэйлор. – А проблема в том, что оракул может быть только один. Чтобы родился новый, прежний должен умереть.
– И если застрять с пацаном-оракулом…
Сэйлор оборвала меня взмахом руки.
– Его убьют, дабы получить следующего. Очевидно, Аларик не горел желанием умирать от чужих рук. И он… провел над собой ритуал. Чтобы вдесятеро умножить силы и сделать видения четче.
– Сработало? – Хотя Дэвид по-прежнему сжимал кулаки, он уже не втягивал голову в плечи и не казался таким бледным.
Сэйлор откинулась на спинку, приглаживая волосы.
– Да. Но чересчур. Аларик не просто улучшил видения. Он открыл новые способности. Пугающе сильные. В то время он… думаю, можно сказать, что принадлежал Карлу Великому. Карл призвал цвет рыцарства на защиту Аларика и нарек их паладинами. До ритуала они были простыми людьми. А после Аларик смог превратить их… – Она глянула на меня. – Ну, в тебя. И вот они уже не обычные рыцари, а сверхъестественно одаренные воины, все как один верные Аларику до самой смерти.
Я сглотнула. Звучит ужасно… Сэйлор подалась вперед и сцепила руки перед собой.
– Ритуал не прошел даром. Столько силы… человеческий мозг не в состоянии столько выдержать. Сила вроде как выжгла Аларика изнутри, превратила его в исчадие зла. Карлу пришлось отдать приказ его казнить.
– А как же толпа телохранителей с суперсилой? – пробормотал Дэвид, обмякнув на стуле.
– Хороший вопрос. Из-за способностей Аларика и десятков паладинов в попытках убить оракула погибло больше сотни людей. Разрушили целую деревню. И когда все было кончено, в живых остались лишь два паладина.
– Ну, вот умер Аларик, и что? – В глазах Дэвида мелькало любопытство.
– Влиятельные люди решили, что оракул не должен принадлежать правителям. Они – а после Аларика появлялись только девушки – должны жить в безопасности, под охраной. Охранять вызвались двое оставшихся паладинов.
– Хорошо, – протянула я. Жаль, что не захватила бумагу и ручку, не помешало бы набросать схему. – Так, а вы кто тогда?
Уголки ее губ дернулись вверх.
– Аларик превратил рыцарей в паладинов. Еще он наделил силой двух придворных магов Карла Великого, хотя им досталась лишь крупица того, чем обладал сам Аларик. Они стали звать себя алхимиками. Кем, Харпер, я и являюсь.
Повисла тишина – по улице проехала машина, вдалеке заухала сова.
– Так вы ведьма? – наконец спросил Дэвид. Кончики ушей у него покраснели.
Сэйлор разгладила невидимую складочку на костюме и презрительно фыркнула:
– Некрасиво, Дэвид Старк! Алхимики на метлах не летают и чудищ не призывают. Мы используем зелья и мелкие заклятия для помощи оракулу и паладинам.
– Значит, есть оракул, – я махнула в сторону Дэвида, – и вот один паладин. – Я указала на себя. – А сколько алхимиков?
– Обычно два. – Сэйлор потеребила краешек салфетки. – Эфоры – те, кто следят за оракулами, – верят в силу традиций. Так как изначально существовало два паладина и два алхимика, они стараются поддерживать равновесие. Ты сказала, в уборной не осталось ни пятнышка после драки с доктором Дюпоном, так?
Мы с Дэвидом кивнули.
– Это алхимия, – сказала Сэйлор и нахмурилась. – Невероятно опасная ее сторона. Заклинание создает что-то вроде сдвига во времени. Возвращает обстановку к прежнему виду, до происшествия. Кара на такое не осмелилась бы.
– Кто? – хором спросили мы.
– Другой алхимик, еще с того времени, как я была с эфорами. Она уже тогда отличалась преклонным возрастом, почти двадцать лет назад. Скорее всего, это кто-то новый.
Дэвид, нервно покусывавший ноготь, вдруг уронил руку.
– Сдвиг во времени. Почему тогда убитые… не оживают?
Сэйлор покрутила стакан.
– Сказала же, наши возможности очень ограничены. Власть над телом и душой… это слишком. Починить забор или плитку – одно, а стереть что-то настолько вечное, как смерть… – Она отодвинула стакан. – В любом случае алхимик служит… аккумулятором для оракула. Что сегодня и произошло. Мы втроем взялись за руки, и ты наконец получил нужный всплеск энергии.
А мы уловили видение Дэвида. Хотя даже сейчас оно ускользало, как сон. Что там говорил Дэвид?… Я окинула его взглядом. Он тоже глубоко задумался. Но расспросить дальше я не успела – Сэйлор поднялась из-за стола.
– И вот мы здесь. И ты. Вы оба. Восемнадцать лет назад мы жили в Греции. Именно там эфоры держат оракула, паладинов и алхимиков. Прошлый оракул пробыл у нас… хм, долгие годы. Появилась она до того, как меня призвали. А перед самой смертью изрекла последнее пророчество: следующий оракул – юноша. И Кристоферу приказали его убить. Тебя убить, – пояснила она Дэвиду.
Я отпила лимонада. Лед растаял, и на языке горчило, но у меня во рту так пересохло, что плевать на вкус.
– Умирая, оракул всегда называет место и время рождения преемника. Нас с Кристофером отправили за тобой. – Кажется, впервые Сэйлор охватил стыд. – Алхимия… – Она достала из кармана синюю баночку с бальзамом для губ. – Здесь мазь. Это зелье позволяет алхимику использовать мелкие заклятия для контроля над разумом. Я внушила твоей матери отдать тебя мне. Она отдала с улыбкой.
Дэвид так вцепился в стул, что тот чуть не затрещал.
– И уже на полпути обратно в Грецию я поняла, что не смогу, – продолжила Сэйлор со слезами в голосе. – Кристофер тоже. Мы ведь клялись защищать оракула, несмотря ни на что. И мы… мы тебя выкрали.
Сэйлор стряхнула пылинки с брюк и прошлась по комнате.
– Алхимики не обладают сильной магией, так что мы питаемся ею, где только можем найти. Примерно в девятнадцатом веке здесь жила ведьма. Не знаю зачем, но она кругом возвела защиту. Со злыми намерениями сюда проникнуть тяжело. Идеальное место, чтобы спрятаться.
Она отвлеклась на безделушки в серванте: переставила фарфоровую пастушку рядом с ежиком от Сваровски.
– Конечно, я сразу устроилась во все комитеты и добавила дополнительную защиту. Даже на тебя, – произнесла Сэйлор, указывая на руку Дэвида.
Он с изумлением приподнял рукав футболки. И в самом деле, на коже виднелся крошечный шрам, похожий на родинку, в форме той же повернутой на бок восьмерки.
– Все работало. О, на первом году сюда пробился засланец от эфоров, но Кристофер с ним разобрался. А я пристроила ту отвратительную статую в парк. С тех пор было спокойно. До недавнего времени.
У меня аж мозги заболели. Так вообще бывает? Я размяла шею, надеясь, что это поможет.
– Но почему именно сейчас? Почему после почти восемнадцати лет все ваши заклинания и защиты отказали?
– Они всего лишь временные, – печально улыбнулась Сэйлор. – Чем ближе Котильон, тем слабее они становятся.
– Котильон? – вскинул голову Дэвид.
– Ночь лебедей, – вдруг вспомнила я. – Так ты говорил во время своего небольшого… – я неопределенно двинула рукой, – приступа.
– Видения, – поправила Сэйлор, а Дэвид неуютно передернул плечами.
– Что случится во время Котильона?
Глупо, знаю, но как только я сказала это вслух, в груди поселилась тяжесть. Котильон. Вечер, которого я так долго ждала. И даже он – часть общей картины безумия?
Сэйлор хотела было сделать еще глоток и нахмурилась – в стакане остался один лед. Я, хотя и не пью, разделила ее тоску – выпить хотелось.
– Перед смертью предыдущий оракул назвала не только место, где можно найти ее преемника, но и ночь его испытания. После которого он или станет сильнейшим из когда-либо существовавших оракулов, или… или погибнет.
Последнее слово будто повисло над нами. Дэвид стиснул колени ладонями. Сэйлор потянулась к нему, но замерла.
– Поэтому я занялась подготовкой Котильона и перенесла его.
– А почему бы вообще все не отменить? – Я поерзала. – Вывезти Дэвида куда-нибудь на ту ночь?
Сэйлор только покачала головой:
– Некоторые события… они как зафиксированные во времени точки. Это судьба. И та ночь – такое событие. Дэвид должен принять испытание, каким бы оно ни было, и ничто не сможет этому помешать. А нам остается лишь приготовиться.
– Что все это значит? – наконец выпалила я.
Мысли метались. Магия, Греция, украденные младенцы… моя жизнь превратилась в хреновую мыльную оперу.
– Это значит, что тебя наделили священным долгом, – ответила Сэйлор. Теперь она говорила иначе, без следа южного произношения. – С этого дня твоя обязанность – любой ценой хранить оракула. Он – твоя единственная цель, пока ты, как Кристофер, не отдашь за него жизнь.
Сэйлор протянула ладонь, и я, не задумываясь, за нее взялась.
– Харпер Джейн Прайс. Готова ли ты принять свою судьбу?
Глава 16
Я отдернула руку:
– Нет, спасибо.
Сэйлор и Дэвид уставились на меня.
– Я ценю ваше предложение, – продолжила я, – но, к сожалению, вынуждена отказаться.
Сэйлор вскочила на ноги:
– Я не на вечеринку в сад тебя приглашаю, Харпер! А прошу принять роль, уготованную самой судьбой. Использовать силу, данную тебе.
Но я уже качала головой:
– Нет. Не моя это судьба. – Сердце заколотилось как бешеное, кровь прилила к щекам, ключицы и шея точно покрылись красными пятнами. – У меня своя жизнь и свои… свои желания! Я не могу вечно за ним следовать, – я махнула рукой в сторону Дэвида, – и защищать его! А колледж как? Или… или замуж выйти, детей родить, и…
– Никаких детей. – Сэйлор слегка дернула рукой, будто это такая мелочь. – Паладины хранят обет безбрачия.
– Почему? – спросила я, но затем вскинула ладонь. – А знаете, что… не отвечайте. Мне все равно, потому что я не собираюсь быть паладином.
Сэйлор закусила губу и прищурилась. Я сто раз видела такое выражение лица, особенно когда Мэри-Бет лажала на репетициях Котильона.
– Собираешься или не собираешься, – произнесла Сэйлор, – ты уже паладин. Кристофер передал тебе силы, и ты приняла эту ношу.
– Не приняла! – выпалила я. Горло сжалось, на глаза наворачивались слезы. Отлично. Покраснела, так еще и сопли распущу. – За меня приняли. Я этого не хотела. И не хочу, поэтому не буду.
Я посмотрела на Дэвида сверху вниз. Он по-прежнему сидел и следил за мной.
– Прости, – обратилась я к нему. – Я, конечно же, не хочу, чтобы ты умер. В смысле, я говорила так, но не желала этого на самом деле. И только когда ты особенно доставал…
– Харпер.
Я повернулась обратно к Сэйлор.
– Нет, – повторила я, но она продолжила:
– Тебе не уйти. – Ее спина и плечи под ярко-коралловым пиджаком напряглись, неестественно прямые. – Ты понимаешь, насколько важны оракулы? Из-за них велись войны. А теперь эфоры вновь хотят забрать Дэвида, и я не знаю, для чего он им.
– У вас есть магия! – вспылила я. Крошечная частичка меня сжалась от ужаса – все-таки я накричала на Сэйлор Старк. Но я засунула эту частичку куда подальше. – Вы возводите для него защиты и можете заставить предметы исчезнуть! Я вам не нужна!
Сэйлор шагнула ближе и до боли сжала мои руки.
– Нужна! Нас должно быть трое, Харпер. Мы работаем втроем, как единое целое. Оракул, паладин и алхимик. Без одного…
– Что? – перебила я, взглянув на Дэвида. По его лицу ничего нельзя было прочесть.
– Ничего не сработает, – ответила Сэйлор.
Я впервые увидела, в каком она отчаянии. Ее голос стал мягче, а хватка – жестче.
– Мы с Кристофером всем рискнули, лишь бы спасти Дэвида. Не для того, чтобы потерять его теперь.
Мой взгляд упал на стену позади нее и все эти узкие восьмерки, знак паладинов. Что-то отозвалось в крови, но я закрыла глаза. Нет. Не буду. Я ухожу. Я могу уйти. Однако стоя там и дрожа от безымянной силы, сказать было проще, чем сделать. Я вспомнила про маму и папу. Про Райана и Би, брошюры о колледжах в ящике стола, и дрожь начала отступать. Я глубоко вдохнула и попыталась собраться.
– Объясните почему, почему я должна отказаться от всей своей жизни ради безопасности Дэвида?
Сэйлор моргнула и отступила назад.
– Он видит будущее, Харпер. Во всем мире – только он один. Не думаешь, что это стоит защиты?
Я потерла лицо. Безумно хотелось закричать.
– Стоит, но не за счет моей жизни.
Она опять закусила губу.
– И что ты такого собираешься делать со своей жизнью, Харпер? Есть что-то важнее безопасности единственного оракула?
– Да.
Мы развернулись к Дэвиду. Он стоял, сунув руки в карманы, и смотрел в пол.
– Жизнь Харпер важна, тетуш… – Он потряс головой. – И она права. Она не может бесконечно за мной следовать. Так нечестно по отношению к ней. Или ко мне. Ну, вдруг я девушку захочу завести. Погодите, а мне тоже обет безбрачия хранить надо?
– Дэвид, не время для шуток, – закатила глаза Сэйлор.
Даже на расстоянии я заметила сталь в его взгляде.
– Я знаю. Поверьте. Потому я и говорю, что все это какой-то бред. Паладины, оракулы, Древняя Греция… – Он со вздохом взъерошил волосы. – Вы продолжите ставить – как вы называли, защиту? – я очень постараюсь больше не предсказывать будущее, а Харпер вернется к привычной жизни со своими комитетами и вечеринками.
Сэйлор открыла рот, но Дэвид поднял руку.
– Вы сказали, мы должны работать втроем. Ну, тут двое против одного. Команда? – Он обвел нас всех пальцем. – Команды не будет. А сейчас, дамы, прошу меня простить, я пойду наверх и приму аспирин.
Он развернулся и ушел. Мы с Сэйлор слушали его шаги, и обе слегка подпрыгнули, когда хлопнула дверь. Сэйлор упала на ближайший стул, закрыв лицо ладонями.
– Я говорю правду, Харпер. Едва ты зашла в ту уборную – твоя судьба определилась. И его тоже. – Она кивком указала на лестницу.
Я не ответила и взяла ключи. Они лежали там, где я их оставляла, возле тарелки. Курица и клецки слиплись в мутный ком.
– Спасибо за ужин, – проговорила я, хотя не съела ни кусочка. – И еще, думаю… думаю, лучше я пропущу в этом году Котильон.
Как объяснить родителям – непонятно, но я точно знала, что не хочу иметь ничего общего с тем, что там произойдет.
Сэйлор сверлила меня взглядом. Хотя она и не родственница Дэвида, глаза у нее почти такого же голубого цвета. Я подумала, она снова начнет свои сахарные речи, однако она лишь кивнула:
– Понимаю.
Колени дрожали. Я успела уже дойти до двери, как Сэйлор снова меня окликнула.
– Да, мэм? – обернулась я.
– Огромное спасибо за торт, – произнесла она и сразу превратилась в знакомую мне Сэйлор Старк с идеальными серебристыми волосами и ровной белозубой улыбкой. – Ты такая душка.
Глава 17
В последующие дни я избегала Дэвида. Или он меня. В общем, я почти его не видела, а если мы и пересекались, то оба спешили отвести взгляд. Однажды я заметила, как он, втянув голову в плечи, шел через школьный двор, и почувствовала укол… чего-то. Сначала я решила, что начинается та выкручивающая кишки боль, когда он в опасности. Но нет. Думаю, это сочувствие. Или жалость. Если мне мозг выносило то, что Сэйлор Старк – ведьма, то Дэвиду должно быть в миллион раз хуже.
Но я правильно сделала, что ушла от них. От всего. Неважно, какая крутая эта суперсила, – она не стоит жизни.
И все же, нахохлившись на стуле, я не могла не думать о Дэвиде. Как он изо дня в день нервничает. Этим утром кто-то хлопнул дверью шкафчика, так он чуть до потолка не подпрыгнул. Я говорила правду: конечно же, я не хочу, чтобы Дэвида убили злодеи. Просто я действительно не понимаю, как смогу целую вечность его охранять.
Но почему мне так тошно?
– Харпер, не выпячивай губки, не то на них птичка гнездышко совьет, – укорила меня бабуля Джуэл.
Она сидела за столом со своими сестрами, Мэй и Мартой. Все три, как всегда по пятницам, играли в карты и курили. Мне, как незамужней, играть с ними не положено, а курить запрещалось, пока не овдовею. Последнее – точно не проблема. Курить – мерзко.
– А я не выпячиваю, – ответила я, хотя наверняка так делала.
Бабули Мэй и Марта – близняшки, но в компании Джуэл они все походили на тройняшек: одинаковые стального цвета волосы, выжженные завивкой по самое некуда, похожие яркие штаны на резинке, обычно на пару со свитерами в цветочек. Или как сегодня, в тему праздников: у Мэй – индейка, у Марты – тыква, а у Джуэл словно огромный торт пришит к переду.
Я потягивала сладкий чай и наблюдала, как они играют в «пьяницу» и переругиваются.
– Марта, ты точно не заберешь этот туз, – проговорила Мэй.
Марта именно это и сделала. Мэй нахмурилась и стряхнула пепел в ужасную глиняную пепельницу. Я ее сделала для них в летнем лагере, семь лет назад.
– Злая ты, Марта, – манерно растянула она имя сестры, так что получилось скорее «Мы-ы-арта».
Марта самодовольно усмехнулась и разложила свои карты.
– Харпер, милая, видишь, как твоя бабуля Мэй меня обижает?
– Не втягивай Харпер, – одернула ее Джуэл, выкладывая следующую карту. Из них трех Джуэл самая старшая, поэтому к ней прислушивались. – Она и так почти не заходит, а теперь вы ей все настроение своей возней испортите.
Я спрятала широкую улыбку за чашкой. Вообще мне нравится сидеть у бабули Джуэл в уютной кухне с желтыми обоями и смотреть, как они спорят друг с другом. Они, конечно, за картами и откровенных гадостей наговорить горазды, но безо всяких сомнений, они – любящие сестры. Интересно, смогу ли я когда-нибудь вспоминать слово «сестры» без тупой боли в груди?
Я отставила чашку на кухонный стол позади себя.
– Да ничего. Кстати, бабуля Мэй, если ты возьмешь четверку, которую сбросила бабуля Марта, то сможешь победить.
Джуэл и Марта недовольно закряхтели, а Мэй со смехом подхватила карту.
– Заходите-ка к нам почаще, мисс Харпер, – улыбнулась она.
Бабуля Джуэл начала собирать карты, а Марта повернулась ко мне:
– Кстати говоря, милая, что привело тебя сегодня? Мы-то рады тебя видеть и уж, конечно, на седьмом небе от счастья из-за торта… – она кивнула на тяжелое стеклянное блюдо на столе, – но ты обычно так занята…