Затерянная мелодия любви Рэдклифф Анна
– Боже, ты так прекрасна, – выдохнула Анна, не отрывая глаз от длинных форм Грэм.
Медленно, насколько только возможно, Анна принялась изучать Грэм, уделяя внимание каждому изгибу и каждой впадинке на ее теле, исследуя ее руками и губами. Анне хотелось растянуть этот момент как можно дольше, и даже когда дыхание Грэм участилось и ее тело взволновалось под ласками Анны, она продолжала делать все медленно. Наконец, ее губы начали неспешный спуск вниз. Поцеловав шею и подразнив каждый сосок, она приблизилась к трепещущему животу.
Грэм раскрывалась перед ней. Изогнувшись, она подалась навстречу ласковому языку. Было слышно, как у Грэм перехватило дыхание, когда губы прикоснулись к ее набухшему центру. Она мягко застонала, а ее пальцы утонули в волосах Анны.
Анна никогда раньше не ощущала такой нежной энергии. Она трепетала от того, что была способна доставить удовольствие женщине, которая подарила ей столько наслаждения. Ее язык ласкал каждую складочку, двигаясь в одном ритме со своей возлюбленной. Вкус Грэм пьянил ее.
– Анна, любимая, – отрывисто прошептала Грэм, наконец, позволяя безудержному давлению прорваться наружу. С глубоким стоном она схватила Анну за руки и изогнулась навстречу ее губам.
Анна с трудом слышала ее сквозь собственные стоны бушующего в ней желания. Она чувствовала каждую волну, сотрясающую тело Грэм, и не отпускала ее стройные бедра, пока Грэм не стихла. Если бы Грэм не позвала ее по имени, она бы с радостью осталась там, переполненная чувствами и позабыв обо всем на свете.
В конце концов, руки Грэм нежно потянули ее вверх.
– Иди ко мне, – прошептала Грэм, – позволь мне почувствовать тебя.
Анна прилегла рядом, ее сердце сжалось, при виде слез на щеках Грэм. Казалось, оно сейчас разобьется на мелкие кусочки. Ей хотелось стереть боль, которая так давно мучила Грэм. Нежно утерев слезы, она поцеловала шрам над бровью и прикоснулась губами к полупрозрачным векам Грэм. Она слышала глубокий выдох Грэм и видела, как ее губы раскрылись в безмолвном удовольствии.
– Я даже представить себе не могла, что можно испытывать такие чувства, – прошептала Анна, уткнувшись Грэм в шею. – Это куда больше, чем способно вынести мое сердце.
Грэм нежно ее ласкала, пока Анна снова ускользала в сон. Она еще долго лежала в тишине, пытаясь уловить каждое свое ощущение, каждый звук, каждый запах Анны. Она наполнила ею свое сердце, душу и память.
Наконец она поднялась с кровати и наклонилась, чтобы поцеловать спящую женщину.
– Ты прекраснее любой музыки, которую я когда-либо слышала, – прошептала она.
Солнце взошло над Ярдли, но красота смены красок не трогала сердце женщины, стоявшей высоко над морем. Морской бриз трепал ее волосы и несколько локонов накрыли ее глаза, но она не поднимала руки, чтобы убрать их. Слезы на ее лице были не от ветра, равно как и дрожь в ее теле не от пробирающего холода. За долгие годы заточения она не чувствовала себя более одинокой, чем сейчас. Ее защита пала, а сердце растаяло от нежных прикосновений женских губ. Она с пугающей точностью помнила каждое ощущение, страстное желание и чудесное единение душ и тел. С такой же точностью она помнила и полное опустошение, после того как ее бросила Кристина. Страшно было подумать, что рано или поздно уйдет и Анна.
Сколько бы она ни старалась, у нее не получалось вытеснить воспоминания о прошлом из своих мыслей. Она абсолютно точно знала, что второй раз не переживет эту боль. Несмотря на годы, ее раны все еще кровоточили, и она не могла побороть свой страх. Она не искала этой любви, на самом деле она пряталась от любой возможности ее встретить.
Она плакала из-за того, что сделала, и о том, что должна сделать. Наконец, она вернулась в дом, чтобы дождаться пробуждения Анны и решить свою судьбу.
Проснувшись, Анна почувствовала, что лежит одна.
– Грэм? – позвала она.
– Я здесь, Анна, – отозвалась Грэм со своего места у окна. – Как ты себя чувствуешь?
Анна перевернулась на спину и, приподнявшись на кровати, внимательно посмотрела на Грэм. Она научилась распознавать настроение Грэм по ее позе и по малейшим изменениям в ее голосе.
– У меня все болит, но ничего серьезного, – настороженно ответила она.
– Хорошо, – Грэм сделала глубокий вдох. Она собиралась произнести самые трудные в ее жизни слова. – Анна, нам нужно поговорить о том, что произошло прошлой ночью.
Анна закрыла глаза, все внутри нее сжалось. Прошлой ночью она ни о чем не думала, она лишь знала радость от близости с Грэм. И сейчас ей не нужно было думать, чтобы понять, что прикосновения Грэм действуют на нее, как ничто и никогда в этой жизни. И не нужно было слов, чтобы уловить состояние пьянящего экстаза от любви к этой женщине. Она все еще чувствовала на себе руки Грэм, а ее тело реагировало при одном лишь взгляде на нее. Она любила ее, более страстно, чем догадывалась, что это возможно. Грэм Ярдли пленила ее, нарочно или случайно, пленила ее сердце, тело и душу.
– Не нужно ничего говорить, Грэм, – ответила Анна. – Эта ночь с тобой была самым прекрасным из всего, что когда-либо случалось со мной. Никто еще не прикасался ко мне…
Грэм быстро ее перебила. Она не могла вынести этих слов!
– Анна, тебе было плохо, тебе нужно было внимание и забота! Я испугалась и забылась. Это было несерьезно. Прости.
– О чем ты говоришь? Хочешь сказать, что все это было ошибкой?! – не веря своим ушам, спросила Анна. Она непонимающе смотрела на Грэм. – Ты же это несерьезно! Ради бога, Грэм!
– Мы обе испугались, устали, я воспользовалась ситуацией, – спокойно начала Грэм.
– Грэм! Я позвала тебя в свою постель, я хотела тебя, нуждалась в тебе так долго! Боже, Грэм! Я люблю тебя! – закричала Анна.
Грэм застонала.
– Анна, Анна, не нужно! – она сделала глубокий вдох, ее лицо сосредоточилось. – Вчерашние события не должны были произойти. И я не хочу, чтобы это повторилось. Я не хочу таких отношений с тобой.
– И ты ждешь, что я просто обо всем забуду? Все, что было между нами, и каково это прикасаться к тебе? – неумолимо спросила Анна, ее боль и недоумение уступили место гневу. – И что я должна делать со своими чувствами к тебе, Грэм? Ты хочешь, чтобы я просто игнорировала их? Так, кажется, ты это делаешь?
Грэм не подала виду, что слова Анны задели ее. – Между нами не может быть ничего, кроме дружбы. Я прошу прощения, если своими необдуманными действиями ввела тебя в заблуждение.
Анне хотелось кричать и умолять ее одновременно. Как она могла так ошибиться? Она чувствовала любовь в прикосновениях Грэм, слышала ее в том, как Грэм шептала ее имя! Она уставилась на Грэм. Леденящий холод подкрался к ее сердцу.
– Ты уверена? – наконец спросила она.
– Абсолютно.
Ее лицо не выдавало никаких эмоций.
– Тогда я уеду из Ярдли, как только найду квартиру, – глухо ответила Анна, ее сердце разрывалось от боли.
Грэм сжала кулаки, пытаясь устоять перед убийственным опустошением.
– Конечно, если ты считаешь, что это необходимо.
Анна проводила ее взглядом до двери, понимая, что, возможно, видит ее в последний раз. Когда Грэм дотронулась до дверной ручки, Анна холодно произнесла:
– Иди ты к черту со своей трусостью, Грэм Ярдли! Как ты можешь так поступать?!
Грэм остановилась на мгновение и, не проронив ни слова, осторожно закрыла за собой дверь.
– Скажи хотя бы, что она натворила! – в отчаянии воскликнула Хэлен, смотря, как Анна загружает в джип коробки со своими вещами.
– Она ничего не сделала, – глухо ответила Анна. – Она такая же, какой всегда была. Это я совершила ошибку.
– Позволь мне хотя бы поговорить с ней, – умоляла Хэлен. – Просто скажи, что случилось!
Анна попыталась рассмеяться, но не сдержалась и сорвалась в слезы. Она совершенно себя не контролировала. Бедная Хэлен, ей не менее тяжко, чем мне! Кажется, одной лишь Грэм нет до происходящего вокруг никакого дела.
– Вы здесь не поможете, Хэлен, – ответила она, когда, наконец, обрела голос.
Дотронувшись до руки девушки, Хэлен заглянула в ее глаза.
– Анна, – тихо произнесла она, – если ты уедешь, это убьет ее.
– Нет, Хэлен, – ответила Анна как можно ласковее, убирая руку Хэлен и забираясь в джип. – Это убьет меня.
Не оглядываясь, она уезжала от всего, что любила.
Глава семнадцатая
После очередной бессонной ночи Анна проснулась прежде, чем зазвонил будильник. Она повернулась к окну, в поисках солнечных лучей. Даже спустя столько времени она все еще скучала по запаху океана. Она лежала тихо, ожидая, пока утихнет боль.
Боль приходила каждое утро, стоило ей лишь открыть глаза, будто поднимаясь из глубокой раны, которая все никак не заживала. Боль стала ее постоянным спутником, жгучая боль, затмевающая даже самые простые удовольствия. Она научилась жить с ней, смирившись с мыслью, что в ее сердце навсегда останется пустота. Она все еще любила Грэм, и всегда будет любить, с этой правдой она тоже смирилась.
После первых недель глубокого отчаяния по возвращении в Бостон она попыталась наладить свою жизнь. Погрузившись с головой в учебу, она попыталась дописать диплом. Она никуда не ходила и не искала общения. У нее даже мысли не возникало о возвращении в теперь уже чужое для нее общество, в котором она вращалась, будучи замужем.
Любовь к Грэм открыла в ней целую палитру чувств. Показала, что она способна любить с глубокой страстью и неистовым желанием. Она понимала, что столь сильные чувства стали возможны лишь потому, что Грэм была женщиной. Но она знала наверняка, что никакая другая женщина не заменит Грэм в ее сердце. Она хотела Грэм со всей страстью, и эта страсть до сих пор захлестывала ее. Стоило лишь вспомнить о Грэм, как желание прикоснуться к ней, попробовать ее на вкус и забыться в ее объятиях загоралось с новой силой. Боль от потери Грэм ощущалась даже на физическом уровне. Но Анна продолжала думать о ней, несмотря на всю горечь происходящего, потому что только так она чувствовала, что все еще живет. Без Грэм дни казались унылыми, а ее существование бессмысленным. Будущее же виделось Анне совершенно безрадостным.
Звонок будильника вернул ее в настоящее, напомнив о том, что наступил новый день, и что каким-то образом ей придется его прожить.
Она собиралась в своей маленькой квартирке, пытаясь разогнать болезненные воспоминания прошлого.
Боль от потери превосходила злость, злость на жизнь, на любовь, которая могла бы у нее быть. Все это причиняло слишком много боли. Ей все еще с трудом верилось, что ее жизнь приобрела вот такой немыслимый поворот.
Теперь она работала на фирму по ландшафтному дизайну, год назад она была бы счастлива такой работе. Анне нравилась эта работа, она была ее спасением, но радость от нее затмевалась пустотой остальной ее жизни.
Она едва помнила, как прошла собеседование.
Лорен Паркер, известная в стране ландшафтный дизайнер и одна из немногих женщин, имевших собственную фирму, лично проводила отбор.
Анна помнила, что Лорен была открытой и привлекательной, и как основательно, и в то же время непринужденно расспрашивала Анну. Ее однозначно впечатлил тот факт, что Анна работала в историческом имении, месте, в котором была очень заинтересована ее фирма.
Теперь Анне казалось, что во время собеседования она была словно в тумане и, наверное, произвела то еще впечатление. Она работала там уже полгода.
Анна взяла портфель и поспешила к двери. Ей нужна была эта работа, но главное – ей нужно было чем-то заниматься, чтобы хоть как-то отвлечься от своих мыслей и воспоминаний.
Анна чертила зеленый театр, когда услышала стук в стену ее отсека. Подняв голову, она увидела Лорен.
Лорен Паркер нередко лично наблюдала за работой подчиненных, у нее получалось это легко и совершенно ненавязчиво. Ее работники ценили такого талантливого и справедливого работодателя.
Анна приветственно улыбнулась, отрываясь от работы:
– Привет.
– Привет. Как успехи с проспектом по имению Рэндольфа?
Лорен была одета в льняной костюм цвета хаки, подчеркивающий ее спортивную фигуру. На вид ей было не больше тридцати пяти, хотя Анна знала, что она как минимум на десять лет старше. Она излучала уверенность и здоровье. Ее светлые волосы были коротко пострижены, и она почти никогда не носила макияжа.
– Думаю, что все хорошо. Мне нужно кое-что закончить для Дона, а потом я все покажу.
Лорен кивнула.
– Прекрасно. Мы идем с опережением графика, это понравится совету директоров Рэндольфа, который хотел отдать проект Тому Лэнгдону.
Несмотря на прекрасную репутацию фирмы, всегда находились желающие поставить под сомнение способность женщины заниматься мужской работой. Эта работа была ее стартом в сфере возобновления исторических имений, и она очень долго этого ждала.
Лорен на мгновение засомневалась, но затем все же спросила:
– Как на счет делового ужина сегодня? Мне бы хотелось узнать о твоих успехах, но поскольку день у меня полностью расписан. Если у тебя нет других планов, конечно, ведь сегодня пятница.
Тень промелькнула на лице Анны. – Нет, – тихо произнесла она. – У меня нет никаких планов. Я согласна на ужин. Где мы встретимся?
– Вызовем такси прямо сюда.
От внимания Лорен не ускользнула реакция девушки на ее приглашение. Какое бы воспоминание оно ни вызвало, оно наверняка было болезненным.
– Хорошо. – Кивнула Анна.
Лорен тепло улыбнулась.
– Буду ждать.
В шесть часов Лорен остановилась в коридоре напротив стола Анны.
– Ты уже заканчиваешь? Такси приедет через пятнадцать минут.
Улыбнувшись, Анна кивнула. – Уже почти закончила. Осталось только привести себя в порядок.
Лорен придерживала дверцу, пока Анна садилась на заднее сиденье такси.
– В Копели Плаза, пожалуйста, – сказала она водителю и села рядом с Анной. – Господи, целый день этого ждала. – Глубоко вздохнув, добавила она.
– Кажется, на мне не совсем подходящая одежда для Копели, – Анна указала на свои брюки и свитер.
– Глупости. Ты прекрасно выглядишь, – обернувшись к ней, мягко сказала Лорен.
С девушки, сидевшей рядом с ней, сошел красивый загар, еще полгода назад так подчеркивающий ее голубые глаза и светлые волосы. Но вместе с ним исчез и испуганный взгляд, который отбрасывал тень на ее лице.
Теперь она иногда улыбалась, обнажая ослепительную улыбку, которая будучи слишком редким явлением, никогда не ускользала от внимания Лорен.
Анна покраснела от теплого оценивающего взгляда. Лорен смотрела на нее не так, как это обычно делали мужчины. Только она не чувствовала, будто ее оценивают, как картину на продажу, или как вино перед распитием. Взгляд Лорен был ценящий, близкий и пропитан уважением. Впервые Анна ощущала на себе заинтересованный взгляд женщины. Смотрела бы на нее так Грэм, если бы могла видеть? Она вдруг вспомнила, как Грэм прикасалась к ее лицу после занятия любовью.
Анна поняла особенность взгляда Лорен, потому что почувствовала его так, как чувствовала руки Грэм на своей коже. Ей вдруг стало больно, ее дыхание сбилось, и она закрыла глаза.
– В чем дело? – озадаченно спросила Лорен.
– Голова разболелась, – мягко улыбнулась Анна. – Кажется, я пропустила обед, и теперь это дает о себе знать.
– Компания угощает ужином, – сказала Лорен, будто бы не была ее владелицей. – Давай же по полной насладимся этим вечером.
Она не поверила в оправдание про головную боль. Она и раньше видела, как это происходило с Анной. Когда из-за каких-то слов или жестов она вдруг становилась бледной и начинала дрожать. Что-то причиняло ей сильную боль, и Лорен догадывалась, что Анна прилагает немало усилий, чтобы скрывать это от постороннего взгляда.
Страдания Анны задели потайные струны души Лорен. На протяжении нескольких месяцев она наблюдала, как молодая женщина пыталась справиться с болью.
– Ну же, – сказала она, слегка прикоснувшись к руке Анны. – Позволь мне угостить тебя выпивкой.
Анна заставила себя расслабиться, желая хоть ненадолго обо всем позабыть. Она решила попытаться насладиться этим вечером, и не успела заметить, как оказалась с Лорен за уютным столиком с бутылкой очень хорошего вина.
По предложению Лорен они не стали говорить о делах, пока ждали аперитивы, и к тому времени, когда принесли еду, вели непринужденную светскую беседу.
Общение с Лорен было легким и приятным. У Лорен были разнообразные интересы помимо работы, и благодаря своему энтузиазму она умела воплощать в жизнь всевозможные идеи. Она была умна, добра и очаровательна. Впервые за несколько месяцев Анне удалось абстрагироваться от отчаяния, которое теперь казалось неразрывным спутником ее жизни. Она была благодарна за эту возможность.
– Анна, – сказала Лорен, пополняя их бокалы, – ты прекрасно работаешь, я рада, что ты с нами. У тебя отличные перспективы по продвижению по службе. Надеюсь, ты останешься с нами надолго.
Анна удивленно посмотрела на нее. Она не ожидала, что Лорен заметит ее работу, и тем более – оценит. Ей было приятно, и она не преминула сказать об этом.
Лорен кивнула, ее лицо смягчилось. Она потеребила соломинку, затем со вздохом положила ее на стол.
– Не существует простого способа сказать об этом, по крайней мере, мне он неизвестен, – сказала она, наконец. – Но я бы хотела, чтобы ты знала, что это не имеет никакого отношения к работе, и никогда не будет иметь. Независимо от того, что ты мне сейчас ответишь, твоя работа в компании будет основываться исключительно на твоем профессионализме.
Анна посмотрела на нее с удивлением. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала она.
Слегка покраснев, Лорен тихо засмеялась. – Конечно, я же еще ничего не сказала.
Она слегка наклонилась вперед, ее серые глаза сосредоточились на Анне.
– Анна, я считаю тебя очень привлекательной женщиной, и ты мне нравишься. Я была бы рада проводить с тобой больше времени. Как с женщиной.
Лишившись дара речи, Анна уставилась на собеседницу. Лорен была очень привлекательной женщиной – умной, изысканной, физически красивой, и Анне было очень приятно находиться в ее обществе. И честно признаться, какая-то часть Анны хотела эту женщину, это помогло бы ей забыть Грэм Ярдли.
Лорен молча ждала, затем мягко спросила:
– Я ошиблась? Если так, то прошу прощения.
Прочистив горло, Анна ответила:
– Нет, ты не ошиблась. То есть, да, я лесби.
Лорен утвердительно кивнула. – Я никогда раньше не приглашала никуда своих сотрудников. Я серьезно, Анна. Только, пожалуйста, не думай, что это как-то повлияет на твою карьеру.
Анна собралась с мыслями. – Я вовсе так не думаю, я тебе доверяю.
Она посмотрела на женщину напротив, представляя ее прикосновения, ее поцелуи, ее губы на себе. Она восхищалась и уважала Лорен, и теперь понимала, что она ей еще и нравится. Она задумалась о том, смогла бы она заняться с Лорен любовью, было бы ей это приятно, и помогло бы это хоть ненадолго стереть память о Грэм.
Она очень хотела обрести облегчение от этой бесконечной пытки, но она совершенно точно знала, что не сможет отдать Лорен свое сердце. Оно больше ей не принадлежало. Оно принадлежало Грэм, целиком и полностью, и так будет всегда.
Она посмотрела на Лорен безнадежным взглядом.
– Дело в том, что… просто… Я не могу, Лорен, прости.
Лорен показалось, что в глазах девушки блеснули слезы.
– Все в порядке, – мягко произнесла она. – Я не хотела тебя расстраивать.
Анна покачала головой, быстро вытирая слезы. – Ты не расстроила, на самом деле это мой лучший вечер за много месяцев. И если бы все было иначе…
Лорен поспешила ее перебить: – Если ты уже с кем-то встречаешься, я не хочу мешать. Просто ты никогда ни о ком не упоминала.
– Нет, – ответила Анна, не сумев скрыть боль в голосе. – Я ни с кем не встречаюсь.
– Но? – аккуратно спросила Лорен.
Взгляд Анны был полон страданий.
– Но есть человек, которого я очень сильно люблю, и который, видимо, не любит меня. Но это не мешает мне любить.
Лорен посмотрела на нее полным сочувствия взглядом:
– Нет, не мешает. Возможно, время поможет. Я чудесно провела вечер. И с удовольствием повторила бы. Я благодарна тебе за честность, Анна, и если ты передумаешь, я буду считать, что мне повезло. Будем друзьями?
Анна робко улыбнулась. – Друг мне не помешает. Спасибо, Лорен.
Глава восемнадцатая
С течением времени Лорен доказала, что говорила абсолютно серьезно. Каждую неделю она приглашала Анну в театр или на ужин. Единственное, куда Анна отказывалась идти, так это на концерты симфонических оркестров. Она не могла слушать музыку, которая так напоминала ей о Грэм, а одна лишь мысль о концертном зале отзывалась глубокой болью. В ее представлении сцена принадлежала Грэм, в ее памяти хранилось несметное количество подобных образов. Помня первую реакцию Анны на приглашение на концерт, Лорен больше не предлагала.
Анне нравилось проводить время с Лорен, и она очень ценила их отношения. Она не говорила о прошлом, и Лорен ее не спрашивала. На прощание Лорен нежно целовала ее в щечку. От внимания Анны не ускользнуло, что иногда во взгляде Лорен сквозил вопрос. Но Анна никогда не чувствовала давления с ее стороны. Она надеялась, что Лорен так же дорожит их дружбой, как и она.
Однажды утром на ее столе зазвонил телефон. Это была Лорен.
– Можешь зайти ко мне в кабинет?
– Сейчас, – ответила Анна, сворачивая план, над которым она работала.
Лорен пригласила Анну присесть за большой чертежный стол, расположенный перед чередой окон, выходящих на Бостонский парк. К столу был приколот план. Сама же Лорен выглядела взволнованной.
– Работы у Рэндальфа продвигаются лучше некуда. На прошлой неделе в «Таймс» написали об этом довольно лестные отзывы. Мы справились. Думаю, пришло время предложить тебе повышение, о котором мы говорили. Я бы хотела, чтобы ты работала в Ярдли. Это одно из самых старейших имений на Кейп-Коде и оно будет весьма узнаваемым в наших проспектах. Ты хорошо знаешь Ярдли, а также прекрасно разбираешься в ландшафтной реставрации, поэтому мне бы очень хотелось, чтобы ты курировала этот проект. Нам понадобятся детальные планы и фото-документация. Все остальные проекты можно отложить на потом.
Анна стояла словно вкопанная, в то время как Лорен смотрела на нее в ожидании реакции.
Конечно, ей должно было быть приятно, что Лорен доверила ей столь важный проект, и она бы блестяще с этим справилась. Но боже, только не Ярдли!
Ее ступор уступил место панике.
– Я не могу, – наконец прошептала она.
Лорен посмотрела на нее в изумлении.
– Что значит, не можешь? Это из-за диплома? Мне казалось, ты почти закончила.
– Нет, – Анна изо всех сил старалась сохранять спокойствие. – Я буду работать, где захочешь. Где угодно, но только не в Ярдли.
– Но Анна, Ярдли – мой главный объект. Ты нужна мне там!
Пытаясь собраться с мыслями, Анна провела по лицу дрожащей рукой. Одно лишь упоминание о Ярдли вызвало море воспоминаний и нестерпимую боль. Боже, что она будет делать, если ей придется увидеть Грэм? Это невозможно! Этого нельзя допустить!
– Анна, мы друзья. Скажи мне откровенно, в чем дело. – Лорен аккуратно взяла Анну за руку, ее беспокойство было искренним. Анна дрожала.
Анна повернулась к ней, ее отчаяние было очень заметным. Лорен еще никогда не видела такой боли, и ее сердце сжалось от сострадания.
– Расскажи мне, милая.
– Я не могу вернуться в Ярдли, – дрожащим голосом, наконец, сказала Анна.
– Почему?
– Грэм, – начала Анна, едва решившись произнести ее имя. – Я не могу ее видеть. Не могу. – Она умоляюще посмотрела на Лорен. – Пожалуйста, не проси меня, Лорен. Это убьет меня.
Лорен долго на нее смотрела, кусочки пазла медленно собирались в единую картинку. Она знала, что Анна жила в Ярдли, но не придавала этому значения. Теперь она понимала причины отстраненности и депрессии Анны.
– Грэм Ярдли – известный композитор, – мягко сказала Лорен, – это и есть женщина, которую ты любишь?
Пытаясь сдержать подступившие слезы, Анна закрыла глаза.
– Да, – сдавленно вымолвила она, отворачиваясь от подруги и пытаясь обрести самообладание.
Она почувствовала нежную руку на своем плече, услышала, как мягкий голос шепчет ее имя, и упала в объятия, которые ждали ее. Лорен нежно ее обнимала, давая возможность выплеснуть эмоции и не говоря, что все в порядке, когда было очевидно, что это не так.
Наконец Анна отстранилась.
– Прости, – смущенно сказала она. – Я сама не ожидала от себя такой реакции. Когда я о ней не думаю, я вроде бы справляюсь. Ты застала меня врасплох таким предложением.
Лорен сделала глубокий вдох.
– Анна, ты всегда была откровенна со мной, и я хочу, чтобы ты знала, что ты не безразлична мне. Я больше не хочу видеть, как ты страдаешь, и признаю, что не только из альтруистичных соображений. Не стану притворяться, что хотела бы от тебя больше, чем просто дружбы, но речь сейчас не об этом. Я вижу, что твои страдания разрушают тебя. Ты должна перестать жить воспоминаниями. Отпусти ее и живи своей жизнью. Возможно, работа над этим проектом поможет тебе исцелиться.
Анна засмеялась почти истерическим смехом:
– Излечиться? Лорен, нельзя вылечить то, что уже мертво, а именно такая я внутри. Мертвая. Я пытаюсь лишь как-то прожить день за днем. А если я увижу Грэм, я просто не выдержу! Она не то, от чего так просто отказаться! Каждая моя клетка пропитана ею. Ты не представляешь, что для меня значит – быть рядом с ней!
Лорен вздрогнула от правды в словах Анны. Ей было нелегко слышать о страсти Анны к другой женщине, но, тем не менее, ее голос был добрым, когда она сказала: – Тебе не придется с ней видеться, ее там нет.
Анна схватилась за край стола, у нее закружилась голова.
– О боже, с ней что-то случилось? С ней все в порядке?
– Насколько я знаю, да. По словам Дэвида Норкросса с осени в Ярдли никто не живет, но если нам понадобится доступ в дом, он выдаст нам ключи. – Увидев панику на лице Анны, она добавила: – Это все, что мне известно.
Анна попыталась успокоиться.
– Я не готова сейчас принять решение, Лорен. Дай мне несколько дней, пожалуйста.
Лорен кивнула, неохотно принимая тот факт, что сердце Анны все еще безраздельно принадлежало другой женщине. Невзирая на испытываемое разочарование, Лорен была другом Анне и должна была позволить ей самой принять решение.
– Буду ждать твоего ответа до конца следующей недели, – заключила она.
В ту ночь Анне снились Ярдли и Грэм. Надвигался шторм, как тот, что сломал платан. Она была в саду, тучи быстро сгущались у нее над головой. Обернувшись к морю, она увидела Грэм. Она стояла на краю утеса, едва удерживая равновесие. В темноте она казалась до невозможности худой, ее в любую минуту могло сдуть порывом ветра и унести в бездонное море.
Анна кричала ей, но ветер возвращал слова обратно. Она должна дойти до нее!
– Грэм, я иду! – кричала она. – Я иду, дорогая!
Задыхаясь от страха, она силилась сделать шаг, но могла лишь с ужасом наблюдать, как ветер и волны окутывают Грэм.
– Не-е-ет! – закричала она в ночь и проснулась. Она лежала мокрая от пота и задыхалась, на ее лице были слезы. После этого сна чувство потери стало ощущаться еще сильнее.
– О боже, Грэм, – прошептала она в темноту, – я так люблю тебя.
Анна медленно ехала в Ярдли Мэнор, ее сердце учащенно билось. Ярдли выглядел заброшенным, темным и даже зловещим. Ставни были закрыты, а незащищенные от ветра обломки валялись на проходе и площадке перед домом.
Она припарковала джип за домом перед входом на кухню и направилась к морю. Остановившись у сломанного платана, она подумала о том, как тот несчастный случай подтолкнул Грэм в ее объятия.
О боже, она думала, что попала в рай. Как же она ошибалась?!
Анна еще долго стояла и смотрела на море, картинки мелькали у нее перед глазами, будто кадры на экране. Она вспомнила, как выглядела Грэм в день их первой встречи в библиотеке, бледная и строгая, но такая упрямая и гордая! Казалось, она любила ее уже тогда. Она вспоминала, как медленно росла в ней любовь, как постепенно она узнавала нежную, измученную душу Грэм. Когда она вспомнила, как прекрасна Грэм во время игры, и как изумительна ее музыка, она расплакалась. Все еще слыша музыку, она вспоминала, как они занимались любовью. Она отчаянно хотела прикоснуться к Грэм и почувствовать на себе ее руки.
Глядя, как волны разбиваются о скалы, неистовствуя в своем порыве, она почувствовала опустошение и, будто очнувшись ото сна, поняла, что больше не может так жить. Она почувствовала странный холод в сердце, и новую решимость. С каждым вдохом в ней росла злость, вытесняя из ее сердца боль, и вместе с ней пришло решение навсегда покончить с этой пыткой.
Повернувшись, Анна начала взбираться обратно по тропинке и в этот момент она, наконец, почувствовала, как у нее в душе зарождается надежда.
Глава девятнадцатая
– Боюсь, я не могу сообщить вам эту информацию. Мне, правда, очень жаль.
Анна посмотрела на Дэвида Норкросса и настойчиво повторила:
– Мне нужно ее увидеть. Пожалуйста, скажите, где она?
– У меня строгие инструкции никому не разглашать эту информацию. – Норкросс тяжело вздохнул. – Если хотите, можете оставить сообщение.
По его виду было понятно, что вряд ли Грэм ответит на чье-либо письмо.
Анна покачала головой. – Нет, мне нужно лично с ней поговорить.
– Только если это вопрос жизни и смерти.
– Мистер Норкросс, это вопрос жизни и смерти. Моей жизни и ее.
Увидев изумленный взгляд на его лице, Анна продолжила, глядя ему в глаза.
– Я люблю Грэм Ярдли. И она любит меня, я надеюсь. Я позволила ей отпустить меня, но я не верю, что она действительно этого хотела. Пожалуйста, мне очень нужно ее увидеть. Как можно скорее, пока еще не стало слишком поздно.
У Анны возникло нехорошее предчувствие. Она не могла отделаться от мысли, что что-то было не так.
Читать бесплатно другие книги:
