Смертельно опасны Антология

– Похитить ее. По взаимному договору? Ммм… – сказал Джейми, презрительным звуком давая понять, какого он мнения о талантах виконта по части разбоя на большой дороге. Он поднял одну рыжую бровь, уставившись в черный глаз Пьера, но, слава Богу, воздержался от дальнейших замечаний. Иэн ни на миг не упускал из виду, что они оставались пленниками, хотя Джейми мог об этом и забыть.

– Мы можем поговорить с мадемуазель Хаубергер? – вежливо спросил Иэн. – Чтобы убедиться, что она приехала сюда по доброй воле, а?

– Совершенно ясно, что так оно и было, ведь вы последовали за ней сюда. – Виконту не понравился звук, который издал Джейми. – Нет, не сможете. Она занята. – Он поднял руки и резко хлопнул в ладоши, и тут же появились два головореза вместе с полудюжиной слуг в качестве поддержки, возглавляемых высоким, грозного вида лакеем, вооруженным тяжелой тростью.

– Идите с Экривиссом, господа. Он позаботится, чтобы вам было удобно.

«Удобно», как выяснилось, было винным подвалом замка с приятным запахом, однако довольно холодным. И темным. Гостеприимства виконта не хватило даже на свечу.

– Если бы он хотел убить нас, то уже сделал бы это, – рассудительно заметил Иэн.

– Мгм, – рассеянно ответил Джейми. Он сел на ступеньки и набросил плед на плечи, пытаясь согреться. Снаружи была слышна музыка: слабый звук скрипки и удары в маленький ручной бубен. Музыка звучала, потом внезапно умолкала, и скрипки вступали снова.

Иэн нервно ходил взад-вперед – подвал был не слишком большим. Если он не собирался убить их, тогда как же виконт намеревался поступить?

– Он ждет, когда что-то произойдет, – внезапно сказал Джейми, словно отвечая на мысли Иэна. – Что-то с девицей, я думаю.

– Да, пожалуй. – Иэн сел на ступеньки, подтолкнув Джейми локтем. – О Боже, ну и холод!

– Мгм, – рассеянно ответил Джейми. – Может, они собираются бежать? Если это так, он пошлет кого-то, чтобы выпустить нас позже. Он же не оставит нас здесь умирать от голода.

– От голода не умрем, – заметил Иэн. – На винных припасах мы продержимся довольно долго. Думаю, кто-то да появится. – Он умолк на мгновение, пытаясь представить, каково это – пьянствовать несколько недель напролет.

– Что ж, это мысль, – сказал Джейми, слегка окоченевший от холода, и пошел к полкам. Света почти не было, не считая того, что просачивался сквозь щель под дверью подвала, но Иэн слышал, как Джейми берет бутылки и нюхает пробки.

Он вскоре вернулся с бутылкой и, присев на ступеньки, вытащил пробку зубами и сплюнул ее в сторону. Сделал глоток, еще один, потом наклонил бутылку, чтобы хлебнуть как следует, и передал Иэну.

– Неплохо, – сказал он.

Вино действительно было неплохим, и в течение какого-то времени они молчали. Потом Джейми поставил пустую бутылку на пол, негромко отрыгнул и сказал:

– Это все она.

– Что она? Ребекка, ты хотел сказать? Полагаю, да. – И миг спустя: – Так что она?

– Это она, – повторил Джейми. – Помнишь, что сказал тот еврей, Эфраим бар-Сефер? О том, что банда знала, где нападать, потому что они получали информацию извне. Это делала она. Она давала им знать.

Джейми говорил с такой уверенностью, что Иэн на мгновение заколебался, но потом овладел собой.

– Эта крошечная девчонка? Согласен, ей удалось нас провести, и я думаю, она по крайней мере знала о похищении Пьера, но…

Джейми фыркнул:

– Да, Пьер. Он показался тебе преступником и аферистом?

– Нет, но…

– А она?

– Ну…

– Вот именно.

Джейми встал и снова побрел к полкам, на сей раз вернувшись с чем-то, что Иэн по запаху определил как очень хорошее местное красное вино. Все равно что мамино клубничное варенье на тосте с чашкой крепкого чая, – одобрительно подумал он.

– Кроме того, – продолжал Джейми, словно его мысль не прерывалась, – ты помнишь, что ей сказала служанка? Когда у меня голова горела как в огне? «Может, его убили. Что бы ты почувствовала тогда?» О нет, она спланировала все: устроить так, чтобы Пьер и его ребята остановили экипаж и удрали с женщинами и свитком, и мсье Уксус тоже на их совести. Но… – добавил он, подняв палец и не давая Иэну себя перебить, – ведь Жозеф-из-Эльзаса сказал тебе, что грабители – те же самые, что и прежде, во всяком случае, некоторые из них – напали на банду с деньгами для приданого. Кто бы это мог быть, кроме Пьера? А рассказать ему могла только она.

Иэн был вынужден признать логичность рассуждений Джейми. Энтузиазма у Пьера хватало, но профессиональным разбойником с большой дороги он не был.

– Но девушка… – произнес он беспомощно. – Как она могла…

Джейми фыркнул:

– Д’Эглиз говорил, что доктор Хасди – уважаемый евреями Бордо человек. И его явно знают даже в Париже, иначе как бы он нашел жениха для внучки? Но по-французски он не говорит. Спорим, она ведет его деловую переписку?

– Не спорю, – сказал Иэн и сглотнул слюну. – Мгм.

Несколько минут спустя он добавил:

– Этот ковер. И другие вещи, которые упоминал господин виконт… Ее приданое.

Джейми издал одобрительный звук.

– Вот-вот. Скорее, ее доля добычи. Ты же заметил, что у нашего Пьера денег не слишком много и он потерял бы даже то, что имеет, если бы сменил веру. Так что она выкладывала перышками семейное гнездо, чтобы новоиспеченным супругам хватило на жизнь. На хорошую жизнь.

– Что ж, – после короткого молчания произнес Иэн. – Так оно и есть.

День тянулся медленно. После второй бутылки они решили пока повременить с выпивкой – на тот случай, если понадобится ясная голова, когда дверь наконец откроется, и все время, за исключением прогулок к дальнему стеллажу, чтобы отлить, друзья сидели на лестнице, прижавшись друг к другу.

Джейми тихо подпевал далекому звуку скрипки, когда дверь наконец открылась. Он резко замолчал и неуклюже вскочил на ноги, едва не упав – его колени утратили гибкость от холода.

– Господа? – молвил лакей, глядя на них сверху. – Будьте добры, проследуйте за мной, пожалуйста.

К их удивлению, лакей повел их прямо из дома вниз по узкой тропке, в направлении далекой музыки. Воздух был свеж и казался необычайно прекрасным после замшелого запаха подвала, и Джейми вдыхал полной грудью, озадаченно думая: что за чертовщина?

Затем дорожка сделала крутой изгиб, и друзья увидели прямо перед собой зимний сад, освещенный факелами, воткнутыми в землю. Немного неухоженный, но с фонтаном, бьющим в центре сада, и рядом с фонтаном нечто вроде балдахина, ткань которого бледно мерцала в свете сумерек. Рядом с ним стояла небольшая группа людей, и когда лакей остановился, придержав Джейми и Иэна тыльной стороной ладони, от группы отделился виконт Пьер и, улыбаясь, направился к ним.

– Прошу прощения за неудобство, господа, – сказал он, и широкая улыбка расплылась на его лице. Он казался пьяным, но Джейми так не думал, он не чувствовал запаха спиртного. – Ребекка должна приготовиться к церемонии. Кроме того, нам нужно ждать темноты.

– Для чего же? – с подозрением спросил Иэн, и виконт захихикал. Джейми не хотел причинять боль виконту, но… это хихиканье. Он искоса взглянул на Иэна и поймал ответный взгляд. Да, если бы он не хихикнул.

– Для того чтобы выйти замуж, – сказал Пьер, и хотя его голос был полон жизни, он произнес эти слова с чувством глубокой почтительности, поразившей Джейми. Пьер повернулся и помахал рукой в сторону темневшего неба, где уже появлялись мерцающие звезды. – На удачу, понимаете ли, чтобы наши потомки были столь же многочисленны, как эти звезды.

– Мгм, – вежливо отреагировал Джейми.

– Но прошу, пройдемте со мной. – Пьер уже шагал к группе людей. Джейми предположил, что это свадебные гости, и виконт жестом пригласил шотландцев следовать за ним.

Служанка Мари уже была там вместе с несколькими женщинами; она с подозрением посмотрела на Джейми и Иэна. Но виконта интересовали мужчины. Он обменялся несколькими фразами с гостями, и трое из них пошли с ним, все одеты формально, хотя и странновато, с маленькими бархатными ермолками, украшенными бусами, и огромными бородами.

– Имею честь представить вам мсье Гершома Акермана и мсье Леви Шамфлера. Они наши свидетели. И равви Коэн, который будет проводить церемонию.

Мужчины обменялись рукопожатием, что-то вежливо пробормотав. Джейми и Иэн посмотрели друг на друга. Зачем и почему они здесь?

Виконт перехватил этот взгляд, истолковав его правильно.

– Я хотел бы, чтобы вы вернулись к доктору Хасди, – сказал он, и веселая искристость его голоса сменилась сталью. – И расскажите ему, что всё – всё! – было сделано в соответствии с должными обычаями и Законом. Этот брак не может быть отменен. Никем.

– Мгм, – произнес Иэн уже не столь вежливо.

И несколько минут спустя они уже стояли среди гостей мужчин – женщины находились по другую сторону балдахина, – глядя, как вдоль по дорожке идет Ребекка, слегка позвякивая украшениями. На ней было шелковое платье глубокого красного цвета; Джейми видел, как огни факелов играют на его складках в такт ее шагам. На каждом из ее запястий были золотые браслеты, голову и лицо покрывала вуаль, и головной убор, сделанный из золотых цепочек, свисавших ей на лоб, был украшен маленькими медальонами и колокольчиками – они и издавали тихий звон, напоминавший ему о свитке Торы. При этой мысли он на мгновение замер.

Пьер вместе с раввином стояли под балдахином. Когда она подошла ближе, он вышел из-под навеса, и она шагнула к нему. Однако она к нему не прикоснулась, но продолжала идти, обходя его. И снова обошла вокруг жениха, и снова. Так она обошла его семь раз, и волосы встали дыбом на шее Джейми. В этом была какая-то магия – или колдовство. Она делала что-то, связывая мужчину.

Она подходила к Джейми – лицом к лицу – на каждом повороте и отчетливо видела его в свете факелов, но глаза ее смотрели куда-то вдаль. Она, казалось, не узнавала никого – даже Пьера.

Но вот обход завершился, и они встали рядом. Раввин приветствовал гостей и затем, повернувшись к жениху и невесте, отлил немного вина из чаши, что, видимо, было еврейским благословением. Джейми смог различить начало: «Благословен ты, Адонаи, Бог наш…» – и затем потерял нить монолога.

Пьер, когда равви Коэн замолчал, полез в карман, достал небольшой предмет, судя по всему, кольцо, и, взяв руку Ребекки в свою, надел кольцо на указательный палец ее правой руки, улыбаясь с нежностью, которая, несмотря ни на что, тронула Джейми. Затем Пьер приподнял ее вуаль, и он увидел такую же нежность на лице Ребекки, за секунду до того как ее муж поцеловал ее.

Собравшиеся выдохнули, как один человек.

Раввин взял лист пергамента с маленького столика, стоявшего рядом. Джейми увидел то, что Пьер назвал «кетуба», – это был брачный контракт.

Раввин прочитал документ вслух, сначала на языке, который Джейми не распознал, и затем еще раз – по-французски. Контракт не слишком отличался от других брачных контрактов, виденных им: перечисление распределения собственности, обязанностей невесты и так далее, – хотя Джейми с неудовольствием отметил, что в документе предусмотрена возможность развода. Здесь его внимание немного рассеялось; лицо Ребекки светилось в огнях факелов как перламутр и слоновая кость, а когда она дышала, явно обрисовывались округлости ее грудей. Несмотря на все, что он знал о ней, он испытал зависть к Пьеру.

Контракт был прочитан и аккуратно отложен в сторону; раввин произнес положенные благословения. Джейми слышал слова «Благословен ты, Адонаи…» снова и снова, хотя, насколько он мог понять, благословлялось всё – от собравшихся здесь до Иерусалима. Невеста и жених отпили еще по глотку вина.

Затем последовала пауза, и Джейми ожидал официального заявления раввина, соединяющего мужа и жену, но оно так и не прозвучало. Вместо этого один из свидетелей взял бокал, обернул его в полотняную салфетку и положил на землю у ног Пьера. К удивлению шотландца, тот наступил на бокал – и толпа взорвалась апплодисментами.

Несколько мгновений все выглядело как обычная деревенская свадьба, гости толпились, наперебой стараясь поздравить молодую пару. Но вскоре счастливые молодожены начали перемещаться по направлению к дому, а гости расселись за столы с вином и едой, приготовленные в дальнем конце сада.

– Пойдем, – пробормотал Джейми и потянул Иэна за руку. Они поспешили за уходящей парой. Иэн поинтересовался, что, черт возьми, собирается делать Джейми.

– Я хочу поговорить с ней наедине. А ты остановишь Пьера и будешь болтать с ним так долго, как сможешь.

– Я? Как?

– Откуда я знаю? Придумаешь что-нибудь.

Они уже подошли к дому, и, почти наступая на пятки Пьера, Джейми увидел, что, на их счастье, он остановился, отдавая распоряжения слуге. Ребекка только что исчезла в коридоре, он заметил, как она положила руку на дверь.

– Всех благ тебе, старина! – сказал он, хлопнув Пьера по плечу с такой энергией, что жених зашатался. Но прежде чем он опомнился, Иэн, поручив себя Господу, шагнул вперед и схватил его за руку, которую принялся яростно трясти, взглядом давая понять Джейми: Поторопись, черт возьми!

Широко улыбаясь, Джейми прошел по коридору к двери, за которой скрылась Ребекка. Улыбка исчезла, как только он коснулся дверной ручки, и лицо, которое предстало перед девушкой, когда он вошел, было абсолютно мрачным.

Ее глаза округлились от шока и негодования.

– Что ты здесь делаешь? Сюда никто не должен заходить, кроме меня и моего мужа!

– Он уже идет, – заверил ее Джейми. – Вопрос: дойдет ли?

Ее маленький кулачок сжался, и это выглядело бы комичным, не знай он о ней того, что знал.

– Это угроза? – спросила она, недоверчиво и угрожающе. – Здесь? Ты смеешь угрожать мне здесь?

– О да, смею. Мне нужен свиток.

– Ну так ты его не получишь – резко ответила она. Он видел, что ее взгляд рыщет по столу в поисках колокольчика, чтобы позвать на помощь, или же чего-то, чем можно ударить его по голове, но на столе было лишь блюдо с фаршированными рулетами и экзотическими сладостями. Еще там была бутылка вина, и он видел, как ее глаза предвкушающе загорелись, но протянул свою длинную руку и взялся за бутылку прежде, чем она смогла это сделать.

– Он нужен мне не для себя, – сказал Джейми. – Я собираюсь вернуть его твоему деду.

– Ему? – Ее лицо окаменело. – Нет. Он для него стоит больше, чем я, – добавила она с горечью, – но по крайней мере я могу пользоваться им как защитой. Пока свиток у меня, он не будет пытаться причинить вред Пьеру или выкрасть меня – из страха, что я могу его повредить. Свиток останется у меня.

– Я думаю, ему будет гораздо лучше без тебя, и он это наверняка знает, – сказал Джейми и напрягся, увидев внезапную боль в ее глазах. Он подумал, что даже пауки обладают чувствами, но сейчас это было несущественно.

– А где Пьер? – требовательно спросила она, вскакивая на ноги. – Если хоть волос упадет с его головы, я…

– Я не прикоснулся бы к этому дурачку, и Иэн тоже, Хуан, как ты его называешь. Когда я спросил, получил он тебя или нет, я имел в виду, хорошо ли он обдумал сделку.

– Что?

Ему показалось, что девушка побледнела, но наверняка этого было не сказать.

– Ты отдаешь мне свиток, чтобы вернуть его твоему деду. Не помешает и маленькое письмо с извинениями, почему тебе пришлось его взять, хотя на письме я бы не настаивал – да и Иэн тоже. Потом я отведу Пьера в сторонку и поделюсь с ним тем, что я знаю о его суженой.

– Говори что хочешь! – резко отреагировала она. – Он не поверит ни единому слову!

– О, вот как? А если я расскажу ему, что произошло с Эфраимом бен-Сефером? И почему?

– С кем? – спросила она, но теперь ее губы действительно побледнели, и она оперлась о стол, преодолевая дрожь в ногах.

– Ты сама знаешь, что с ним случилось. Нет? Ну так я скажу тебе, девочка. – Что он и сделал, жестко и безжалостно, от чего она внезапно села, а капли пота выступили вокруг золотых медальонов, украшавших ее лоб. – Пьер уже знает о твоей банде, я полагаю, но, возможно, не подозревает, какая безжалостная маленькая цепкая тварь ты сама.

– Это была не я! Я его не убивала!

– Если бы не ты, он был бы жив, и я уверен, Пьер это поймет. Я могу рассказать ему, где находится тело, – добавил он деликатно. – Я сам его похоронил.

Ее губы были сжаты так долго, что превратились в узкую белую линию.

– У тебя не так много времени, – напомнил он тихо, не спуская с нее глаз. – Иэн может удерживать его еще долго, но когда он войдет, я расскажу ему все при тебе, а ты попробуй убедить его, что я лгу.

Она резко поднялась, ее цепочки и браслеты зазвенели, и шагнула к двери внутренней комнаты. Она распахнула ее, и подслушивающая Мари отлетела в шоке.

Ребекка сказала ей что-то на ладино, резко, прерывисто, и служанка мгновенно исчезла.

– Ну ладно, – произнесла Ребекка сквозь стиснутые зубы, поворачиваясь к нему. – Забери и будь ты прокят, пёс.

– Конечно, заберу, мелкая ты сучка, – ответил он вежливо. Ее рука сжала фаршированный рулет, но вместо того, чтобы бросить его в Джейми, девушка смяла рулет в тесто, рассыпав крошки, и швырнула останки на блюдо с криком ярости.

Звон колокольчиков свитка Торы предшествовал появлению Мари с драгоценным артефактом в руках. Она посмотела на свою госпожу, и Ребекка коротко кивнула, с величайшей неохотой передавая его в руки этого христианского пса.

Джейми поклонился – сначала служанке, потом ее госпоже – и направился к двери.

– Шалом, – сказал он, закрывая дверь за секунду до того, как серебряное блюдо ударилось о нее с гудящим звоном.

– Ну и как больно это было? – с интересом спрашивал Иэн Пьера, когда Джейми вышел к ним.

– О мой Бог, ты и понятия не имеешь! – с жаром отвечал Пьер. – Но оно того стоило. – Он улыбнулся Иэну и Джейми и поклонился им, даже не заметив завернутый в холст предмет в руках Джейми. – Прошу простить, господа, но невеста ждет меня!

– Что было больно? – спросил Джейми, поспешно удаляясь от боковой двери, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

– Ты же знаешь, он родился христианином, но сменил веру, чтобы жениться на этом мелком венике, – сказал Иэн. – Ему пришлось сделать обрезание.

Он перекрестился при этой мысли, и Джейми рассмеялся.

– Как называются такие насекомые, тонкие как веточки, где самка откусывает голову самцу, после того как дело сделано? – спросил он, придерживая дверь открытой.

Бровь Иэна задумчиво изогнулась.

– Думаю, богомол. А что?

– Похоже, у нашего маленького друга Пьера наклевывается более интересная брачная ночь, чем ему хотелось бы. Пойдем.

В Бордо

Это было не худшее из того, что ему приходилось делать, но он ждал предстоящее событие без особой радости. Джейми остановился у ворот дома доктора Хасди с завернутым свитком Торы в руках. Иэн выглядел усталым и постаревшим, и Джейми думал, что знает почему. Рассказать доктору, что случилось с его внучкой, – одно, а сказать ему это в лицо, зная, как ощущаются соски его внучки в воображении… или в руке…

– Ты не обязан идти, старина, – сказал он Иэну. – Я могу сделать это сам.

Губы Иэна искривились, но он отрицательно тряхнул головой и встал рядом с Джейми.

– Теперь направо, брат, – сказал он просто. Джейми улыбнулся. Когда ему было пять лет, отец Иэна, старый Джон, убедил его отца позволить Джейми управляться с мечом левой рукой, как он и сам хотел. «А ты, парень, – сказал он Иэну очень серьезно, – запомни: твой долг стоять у правой руки своего друга, защищая его слабую сторону».

– Да, – сказал Джейми. – Что ж, вперед. – И потянулся к дверному колокольчику.

После визита они медленно и бесцельно бродили по улицам Бордо, почти не разговаривая.

Доктор Хасди принял их вежливо, хотя при виде свитка его взгляд потемнел от ужаса и тревоги. Это выражение ужаса сменилось облегчением, когда он услышал – слуга достаточно хорошо знал французский, чтобы переводить ему, – что его внучка в безопасности, затем шоком и, наконец, чем-то, что Джейми не смог распознать. Гнев, печаль, смирение с судьбой?

Когда Джейми закончил свой рассказ, они сидели на предложенных им стульях – неловко, не зная, что делать дальше. Доктор Хасди сидел за своим столом, опустив голову, руками нежно поглаживая свиток. Наконец он поднял голову и кивнул им: сначала одному, потом другому. Теперь его лицо было спокойным и безэмоциональным.

– Спасибо, – сказал он по-французски с сильным акцентом. – Шалом.

– Ты голоден? – Иэн указал рукой на небольшую булочную, в которой на подносах лежали булочки и большие ароматные круглые хлебы. Он сам умирал от голода, хотя полчаса назад его желудок сводило судорогами.

– Да, пожалуй, – сказал Джейми, но продолжал шагать, и Иэн пожал плечами и последовал за ним. – Как думаешь, что сделает капитан, когда мы ему расскажем?

Иэна это не особо заботило. Для человека его размеров, умеющего управляться с клинком, работа всегда найдется. К тому же у него было собственное оружие. Но придется покупать шпагу для Джейми. Все, что у того было, от пистолета до топора, принадлежало д’Эглизу.

Он занимался подсчетом, прикидывая цену на более-менее приличный клинок, вычитая ее из платы, положенной им, когда заметил, что Джейми не отвечает на его реплики. Оказалось, что его друг пошел быстрее, и, стараясь догнать его, Иэн увидел, куда они направляются. В таверну, где хорошенькая разносчица-шатенка приняла Джейми за еврея.

О, значит, вот как? – подумал он, пряча улыбку. Что ж, был лишь один верный способ для парня доказать девице, что он не еврей.

Заведение кишело людьми, когда они вошли, причем эта суета не сулила ничего хорошего – Иэн сразу почувствовал неладное. Там были солдаты удачи, армейские солдаты и разномастные бойцы, наемники, как и они сами, и взаимной симпатией здесь не пахло. Воздух можно было рубить кинжалом, и, судя по пятнам подсыхающей на полу крови, кто-то уже это пробовал.

Были тут и женщины, но меньше, чем прежде, и разносчицы внимательно смотрели на свои подносы, ни с кем не флиртуя.

Джейми не обращал внимания на царившую в таверне атмосферу; Иэн видел, что он пришел сюда в поисках ее: но шатенки в зале не было. Они могли спросить, где она, если бы знали имя девушки.

– Может, наверху? – сказал Иэн, наклоняясь и почти крича Джейми в ухо, чтобы переорать шум. Джейми кивнул и начал пробираться сквозь толпу, Иэн следовал за ним в кильватере, надеясь, что они найдут девицу достаточно быстро, чтобы он мог поесть, пока Джейми будет занят с ней.

Лестница была забита мужчинами, спускавшимися вниз. Что-то тут было не так, и Джейми, поднимаясь, влепил кого-то в стену с гулким ударом. Какая-то непонятная тревога молнией прошила его позвоночник, и он был готов ко всему, прежде чем пробился через толпу зевак наверх лестницы и увидел их.

Большого Матье – и девушку-шатенку. Там распологалась большая открытая комната с коридором, по сторонам которого виднелись небольшие отсеки. Матье схватил девушку за руку и тащил ее по коридору, второй лапищей тиская ее ягодицы и не обращая внимания на ее протесты.

– Отпусти ее! – сказал Джейми, не крича, но достаточно громко, чтобы быть услышанным. Матье и ухом не повел, хотя остальные, повернувшись, удивленно посмотрели на Джейми.

Он слышал бормотание Иэна: «Иосиф, Мария и святая Невеста, храните нас», но не вслушивался в его слова. В три шага он настиг Матье и пнул его в зад.

Сразу после этой эскапады юноша рефлекторно пригнулся, но Матье всего лишь обернулся, глянув на него злым глазом и игнорируя окрики и насмешки зрителей.

– Позднее, малыш, – сказал он. – Сейчас я занят.

Он обхватил девушку могучей рукой и поцеловал ее слюняво, натирая ее лицо своей грубой щетиной, пока она кричала и пыталась оттолкнуть мерзавца.

Джейми вытащил пистолет из-за пояса.

– Я сказал, отпусти ее.

Шум внезапно прекратился, но он не заметил этого из-за крови, оглушительно колотящейся в ушах.

Матье повернул голову и окинул его недоверчивым взглядом. Потом презрительно фыркнул, осклабился и ударил девушку о стену, придавив ее своей тушей.

Пистолет был взведен.

– Salop![82] – взревел Джейми. – Не трогай ее! Отпусти! – Он сжал зубы и прицелился обеими руками, которые тряслись от ярости и страха.

Матье даже не посмотрел на него. Он повернулся вполоборота, держа рукой грудь девушки. Она запищала, и он крутнул ее грудь, и тут Джейми выстрелил. Матье резко развернулся, пистолет, прежде засунутый за пояс, теперь был в его руке, и воздух раскололся от звука выстрела и белого дыма.

Раздались крики тревоги и возбуждения – и выстрел еще одного пистолета, где-то за спиной Джейми. Иэн? – подумал он туманно, но нет, Иэн бежал по направлению к Матье, прыгнув на поднимающуюся могучую руку, ствол второго пистолета описывал круги, когда Матье пытался нацелить его на Джейми. Он выстрелил, и пуля попала в один из фонарей, стоявших на столе, который взорвался с хлопком и вспышкой пламени.

Джейми схватил свой пистолет за ствол и принялся колотить по голове Матье рукояткой, пока до него не дошло, что он уже пересек комнату. Кабаньи глазки Матье были почти невидимы, сузившись от азарта драки, потом внезапно кровь ручьями потекла по его лицу, но от этого он лишь еще сильнее ощерился – и теперь кровь текла между его зубов. Он толкнул Иэна с такой силой, что впечатал его в стену, затем обхватил тело Джейми огромной рукой и нанес удар головой прямо в лицо.

Джейми рефлекторно отвернулся и только поэтому избежал перелома носа, но удар вогнал плоть десен в зубы, и его рот наполнился кровью. От мощного удара голова Джейми пошла кругом, но он просунул руку под челюсть Матье и толкал ее вверх изо всех сил, пытаясь сломать врагу шею. Однако его ладонь соскользнула по потной плоти, и Матье тоже ослабил хватку, чтобы ударить Джейми по яйцам. Колено врезалось в его бедро с силой пушечного ядра, и он зашатался, схватив руку Матье, а Иэн повис с другой стороны, вцепившись во вторую руку. Не колеблясь ни секунды, огромные лапы Матье крутнулись – он схватил обоих шотландцев за основание шей и с силой столкнул их лбами.

Джейми ничего не видел и едва мог пошевелиться, но тем не менее двигаться продолжал, пусть и вслепую. Он был на полу, чувствовал его доски и влагу… Его ладонь наткнулась на плоть, и он ринулся вперед, укусив Матье изо всех сил в мякоть голени. Свежая кровь залила его рот, кровь более горячая, чем его собственная, и он захлебывался, но не разжимал зубов, вцепившихся в эту волосатую плоть, упорно держась ими за ногу, которая начала неистово дергаться. В ушах звенело, он почти не слышал воплей и криков, но это не имело значения.

Что-то нашло на него – и уже ничего не имело значения. Остатками сознания он отметил некоторое удивление, но и оно вскоре исчезло – ни боли, ни мысли. Он был некоей красной вещью, и хотя он видел другие вещи, лица, кровь, фрагменты комнаты – они не имели значения. Он пребывал во власти крови, и когда часть осознания происходящего вернулась к нему, он обнаружил, что сидит верхом на человеке, а руки его сжаты на шее этого человека, и в руках отдается пульс, его или его жертвы – он не знал.

Он. Его. Он забыл имя человека. Его глаза вылезали из орбит, из широко открытого рта с рваными краями текла слюна, а потом раздался негромкий приятный хруст, когда что-то сломалось под пальцами Джейми. Но он давил изо всех сил, давил и давил и почувствовал, как огромное тело под ним странно обмякло.

Он продолжал давить, уже не в силах остановиться, пока чья-то ладонь не взяла его за руку и не встряхнула с силой.

– Стоп! – каркнул голос, обдав жаром его ухо. – Джейми! Остановись!

Он поморгал, глядя на белое костлявое лицо, не в состоянии соединить его с именем. Затем вдохнул – первый вдох за все время, и с ним на юношу обрушилась стена вони: крови, дерьма, пота, – и жуткое ощущение тела, на котором он сидел. Он неуклюже слез с него, растянувшись на полу, а его мышцы конвульсивно дергались и дрожали.

И тогда он увидел ее.

Она лежала у стены, свернувшись клубком, ее волосы разметались по доскам пола. Он встал на колени и пополз к ней.

Он издавал тонкий хныкающий звук, пытаясь говорить, но слов у него не было. Он добрался до стены и заключил ее в объятия, обмякшую, ее голова упала на его плечо, он чувствовал ее мягкие волосы на своем лице, ощущал запах дыма и ее собственный сладковато-мускусный запах.

– Nighean[83], – смог выдавить он из себя. – Боже, nighean. Ты…

– Господи, – произнес голос рядом с ним, и он почувствовал вибрацию, когда Иэн – слава Богу, имя вернулось, конечно же, это был Иэн – свалился рядом с ним. Он продолжал сжимать в руке окровавленный шотландский кинжал. – О Господи, Джейми.

Он поднял голову, озадаченный, полный отчаяния, а потом смотрел вниз на тело девушки, выскальзывающее из его объятий и падающее поперек его коленей с немыслимой бескостной грацией. Небольшая темная дыра в ее белой груди была лишь немного испачкана кровью. Совсем чуть-чуть.

Иэн заставил Джейми пойти с ним в собор Святого Андрея, настаивая, чтобы тот исповедовался. Джейми оставил его просьбу без внимания – как и следовало ожидать.

– Нет. Я не могу.

– Мы пойдем вместе, – Иэн твердо взял его под руку и буквально перетащил через порог. Он рассчитывал на то, что мирная, тихая атмосфера внутри собора заставит Джейми остаться.

Его друг внезапно остановился, по дергающимся белкам глаз было видно, что он настороженно осматривается вокруг.

Каменный свод потолка улетал в тень над их головами, но пятна цветного света от окон-витражей мягко ложились на потертые доски скамей.

– Мне не следует быть здесь, – пробормотал Джейми.

– А где было бы лучше, идиот? Пойдем, – ответил Иэн и потащил Джейми вдоль бокового ряда скамей к часовне святой Стефании. Большинство боковых часовен были богато меблированы – памятники значимости богатых семей. Только эта оказалась маленьким альковом без украшений. В ней размещались лишь алтарь, выцветший гобелен с безликим святым и крохотная подставка для свечей.

– Стой здесь. – Иэн оставил Джейми у алтаря и вынырнул из алькова, собираясь купить свечу у старухи, которая продавала их у главного входа. Он решил не настаивать на исповеди Джейми: знал, когда можно заставить Фрейзера сделать что-то, а когда – нет.

Иэн немного беспокоился, что Джейми может уйти, и потому поспешил в часовенку, но его друг по-прежнему был там, стоя посреди тесного пространства, опустив голову и глядя в пол.

– Ну вот, – сказал Иэн, подталкивая его к алтарю. Легким ударом он поставил свечу – дорогую, из настоящего воска, большую – на подставку и достал из рукава бумажный жгут, который дала ему старуха, протянув жгут Джейми.

– Зажги его. Мы помолимся за твоего отца. И… и за нее.

Он видел, как на ресницах Джейми задрожали слезы, поблескивающие в красном свете лампады, висевшей над алтарем, но Джейми смахнул их и сжал челюсти.

– Ладно, – сказал он низким голосом, но все еще колебался. Иэн вздохнул, вынул жгут из его руки и, встав на носки, зажег его от лампады.

– Давай, – прошептал он, передавая горящий жгут Джейми, – или получишь по почкам прямо здесь.

Джейми издал звук, который мог быть коротким смешком, и поднес жгут к фитилю свечи. Загорелся огонь, чистое высокое пламя с голубизной в сердцевине, которое стало гореть ровным светом, когда Джейми убрал жгут и погасил его, несколько раз встряхнув в струйках дыма.

Они некоторое время стояли там, вытянув перед собой ладони и глядя, как горит свеча. Иэн молился за маму и отца, за сестру и ее детей… не без колебаний (правильно ли это, молиться за еврейку?) за Ребекку бат-Леа и, искоса взглянув на Джейми и убедившись, что тот не смотрит на него, за Дженни Фрейзер. И потом за помин души Брайэна Фрейзера – и затем, плотно закрыв глаза, за своего друга, стоявшего рядом.

Звуки церкви исчезали, таяли – шепот камней и скрип дерева, шарканье шагов и воркование голубей на крыше. Иэн перестал произносить слова, но продолжал молиться. Затем остановился и он, и теперь существовал лишь покой и мягкое биение его сердца.

Он слышал, как Джейми вздохнул – где-то глубоко внутри – и открыл глаза. Не говоря ни слова, они вышли, оставив свечу на страже.

– А ты сам не собирался исповедоваться? – спросил Джейми, остановившись у главной двери. В исповедальне был священник, два или три человека стояли на приличном расстоянии от деревянной кабинки, ожидая своей очереди.

– Я подожду, – сказал Иэн, пожав плечами. – Если ты попадешь в Ад, я могу тоже отправиться туда. Бог мне свидетель, один ты ни на что не годишься.

Джейми улыбнулся – слабой улыбкой, но все же – и толкнул дверь, отрывшуюся на солнечный свет.

Они какое-то время бесцельно пошатались по городу, безмолствуя, и в конце концов оказались на берегу реки и там наблюдали, как мимо них текут темные воды Гаронны, неся все, что наломала последняя буря.

– Это значит «мир», – наконец произнес Джейми. – Вот что он сказал мне. Доктор. «Шалом».

Иэн и сам прекрасно это знал.

– Да, – сказал он. – Но мир не наша работа, не так ли? Мы солдаты. – Он дернул подбородком в направлении ближайшего пирса, где корабль стоял на якоре. – Я слышал, королю Пруссии нужны умелые бойцы.

– Так и есть, – сказал Джейми и распрямил плечи. – Тогда поехали.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Я хотела бы выразить признательность некоторым людям за помощь в исследовании аспектов еврейских обычаев, истории и закона, которую они оказали мне при написании этой новеллы: Элли Друскин (автору «Поймай копа»), Саре Мейер (дипломированной акушерке), Кэрол Кренц, Силии К. и ее рабби-маме, и особенно Дарлин Маршалл (автору «Рухнувших мечтаний»). Я также в долгу перед очень полезной книгой рабби Джозефа Телушкина «Еврейская образованность». Любые допущенные ошибки – мои.

Осторожнее с тем, что вы ищете, потому что может так случиться, что вы это найдете.

Автор произведений, названных «Нью-йорк таймс» бестселлерами, Шеррилин Кеньон признана суперзвездой в области создания романов, посвященных паранормальным явлениям. Самую широкую известность ей принесла серия, состоящая из двадцати двух томов под названием «Темные охотники», а именно такие романы, как «Темные объятия», «Танец с дьяволом», «Kiss of the Night» и «Bad Moon Rising». Шеррилин Кеньон также пишет тексты для манги, рассказы и романы. Кроме того, ее перу принадлежит серия «Лига»: «Born of the Night», «Born of Fire», «Born of Ice: Love in Another Time», «Another Place» и «Born of Shadows», и серия «Хроники Ника», в которую входят «Infinity» и «Invincible». Также она написала четырехтомную серию «Департамент обороны Америки»[84], три романа в соавторстве с Дианой Лав – «Bad Attitude», «Phantom in the Night». Следует отметить, что Шеррилин Кеньон является автором сборника «Born to be B. A.D.» и трехтомной серии «Belador Code», тоже в соавторстве с Дианой Лав. В последнее время свет увидели: «Born of Silence» из серии «Лига» и «Infamous» из серии «Хроники Ника». А кроме того, «The Dark-Hunter Companion» из серии «Темные охотники» в соавторстве с Алетеей Контис. Шеррилин Кеньон также является автором произведений в жанре документальной литературы: «The Writer’s Guide to Everyday Life in the Middle Ages» и «The Writer’s Digest Character Naming Source Book». Шеррилин Кеньон живет в Спринг-Хилл. Ее сайт: sherrilynkenyon.com.