Зона Посещения. Должник Вольнов Сергей
–Уверен?
–Когда я не уверен, то предупреждаю, что гипотеза. Или молчу.
–Буду знать. Короче, действуем по-тихому, – сказал Граф. – База сравнительно небольшая, уцелевших хибар с дюжину. Снимаем по очереди. Их там вряд ли больше десяти штук, козлов. Если поднимется шум… тогда уж по обстоятельствам.
–Пути отхода?
–Я ж говорю, по обстоятельствам… Мы должны ее вытащить. Или сами ляжем. Не согласен – прямо сейчас ползи отсюда, понял?
–Понял, понял. Братан, это ты разве не понял, что мне она… не чужая.
Граф на это ничего не сказал. Только протянул руку и стиснул предплечье напарника…
Поползли бесшумной сапой. Первого противника устранил Реверс. Подкрался сзади и перерезал горло ночному дозорному. Еще двоих вышедших наружу застали о чем-то базарящими. Этих убрали почти синхронно и оттащили тела туда, где поукромней, чтоб до срока не наткнулись живые.
Разделились. Реверс проник в один из домов. Нервы натянулись до предела. Он аккуратненько ступал по остаткам древних половиц, любая из деревяшек могла заскрипеть в любой миг. Передняя комната оказалась безлюдной, во внутренней дрыхли двое. Отработанными до автоматизма в течение прошлой неспокойной жизни движениями он вскрыл им гортани.
Можно было предположить, что лагерь был зачищен уже наполовину. Но они с Графом ошиблись, бандюков здесь скопилось больше… Реверс, проверяя дома и остатки домов, собственноручно отправил на тот свет еще шестерых. Отмечая по ходу, что их снаряжение и оружие определенно были выше, мощней и современней уровня, типичного для запертых в Зоне бредунов. Эти бойцы по оснащению могли дать фору всем, кого Реверс до сих пор встретил здесь и сейчас. Разве что… кроме Каракурта.
А вот с боевой подготовкой у этого отряда не ахти. Удача не отвернулась от напарников.
Горячо стало, когда крадущегося Графа ненароком засек кто-то из бандитов. Услышав стрельбу, Реверс ринулся на подмогу, и вместе они расхерачили банду. Главным помощником на войне оказалась ночь, тьма позволяла напарникам перемещаться скрытно, хорониться то тут, то там, наносить неожиданные удары в спину.
Когда счет убитым врагам дошел до двух дюжин, а бой продолжался, напарники не на шутку озадачились. Откуда здесь такая толпа необученных гопников, по сути, не бойцов?! Зачем эту шушеру собирать в кучу, экипировать и вооружать, и главное – как они ухитрились столько лет в Зоне протянуть и остаться беспечными и неопытными…
И ни одного оптического сканера на всю гоп-компанию, с ума сойти! Столько навешано путевой снаряги, а элементарных ноктовизоров – йок!
После третьего десятка Реверс и Граф схлестнулись с целой группой, скопившейся в одном доме. Пока вокруг убивали их подельников, кретины заняли оборону, сидели и ждали, когда придут с ними биться. Ну и пришли. И перещелкали, как мишени в тире. Убедившись, что внутри нет ни одной женщины.
Недобитыми остались три дома. Очевидно, что если Касатка здесь, то в каком-то из них. Распределили задачи парой фраз. Граф прикрывал на случай возможной атаки уцелевших бандитов, а Реверс искал.
Первая постройка использовалась в качестве общей столовки. Сейчас она пустовала. Вход в следующий уцелевший дом, большой двухэтажный, контролировался – внезапно! – снайпером. Стрелок засел на чердаке и с перепугу постреливал во тьму.
Реверс змеей проскользнул в домишко, пробрался наверх и избавился от засевшего там идиота. Затем обшарил каждую комнату, каждый закоулок этого проклятого здания, но безрезультатно. Спустился на первый этаж, вернувшись в самое большое помещение, наверное, бывший актовый зал местной колхозной конторы, двинулся прямиком к широкому проему двустворчатой двери, чтобы вернуться на улицу. И успел пройти до середины помещения, как его…
Окликнули!
–Эй, возвращенец! – насмешливо произнес знакомый голос. – Далеко собрался?
Реверс резко крутанулся на сто восемьдесят. Позади него, у стены, скрестив руки на груди, собственной персоной стоял…
–Да-а-а… – только и сумел выдохнуть Реверс.
–Ага-а-а, – в тон ему произнес Каракурт, все в той же меховой парке, но с откинутым капюшоном. Причем с ноктовизором на голове. – Нескромный вопрос, ты-то что здесь забыл?
–Хотел спросить то же самое, – признался Реверс. – Блин горелый, в жизни б не подумал, что ты…
–Бандит? С чего ты взял, что бандит?
–А ты сюда что, плюшками побаловаться зашел?
–И что?
–У меня всего один вопрос – зачем? Ты ведь знал, что мы придем за ней и что это пушечное мясо нас не остановит.
–Постой, постой! – Каракурт даже расцепил руки и левую поднял, призывая не торопиться. – Ты про девчонку, которую привели бандиты? Мда-а, вот это совпадение так совпадение, не знал, что ты с ней связан.
–Связан, не сомневайся, – скорей для самого себя вслух сказал Реверс.
–Я не имею отношения к ее приводу. Я же говорил тебе, что курьер. А ты бандит, бандит…
–Говори, говори, я слушаю, – в тон Каракурту отреагировал Реверс. – Расскажи, где она. Я заберу и с ней уйду.
–Вот так, значит. – Каракурт задумчиво почесал над правым ухом. – Забрать хочешь… А ты уверен, что хорошо знаешь ее и она стоила того, чтобы за нее положить целый взвод или самому полечь?
–А не важно, как хорошо я знаю. Я должен забрать и уйти с ней.
–Понимаешь ли, какое дело. – Каракурт тяжко вздохнул. – Эх-хе-хе, вы пришли сюда и положили кучу народу. Заметь, людей пусть и враждебных вам, но живых, не мутированных, не зомбаков каких или там чмошников. Я тут не командир и не боец отряда, но даже во мне гнев отмщения поневоле зарождается…
Каракурт приподнял ладони на уровень плеч и демонстративно стал шевелить пальцами, разминать костяшки.
–Признаться, доведись мне оказаться на твоем месте и связаться с завораживающей феминой, тоже за такой пошел бы хоть в огонь, хоть в болото, хоть в эпицентр. Но я оказался на месте последнего самурая и в данном случае обязан исполнить эту роль.
Реверс ощутил, что неожиданное развитие истории знакомства с Каракуртом ему очень не нравится. Еще бы!
–Есть одно «но», – постарался он оттянуть неизбежное. – Не буду сейчас комментировать твой пафосный наезд насчет убийства живых людей, напоминая, что это Зона, коллега, а не церковное собрание… Понимаешь, я не имею права тебя убивать. Ты дважды меня выручил там, возле холма, и у меня перед тобой двойной долг жизни. И ты мне дал зонное имя, окрестил… Вот же ж ирония судьбы, прикинь! Я так устроен, не могу оставаться в долгу, рано или поздно всегда стараюсь возвратить.
–Я прощаю тебе долг, – великодушно отпустил грех Каракурт, не прекращая движение пальцев. Его кисти, шевелящиеся по бокам от щек, напоминали медуз, бьющихся на кромке волны. Лучше бы он прекратил эти пассы, честно говоря, словил себя на раздраженной мысли Реверс.
Размахался, блин, как будто словить что-то пытается!
–Это ничего не меняет, – возразил Реверс. – Трот не простит мне. Все равно потом достанет.
–Ты веришь во все эти мистические штуки насчет всепроникающего ока Зоны? – с неподдельным интересом спросил оппонент.
–Когда-то верил абсолютно.
–А я верю в то, что знаю наверняка. На остальное мне плевать.
–Ну, так расскажи мне! – воодушевился Реверс, перехватывая поудобней один из трофейных автоматов, которыми он по очереди пользовался в только что отгремевшей битве, состоявшей из цепи эпизодов ближнего боя; надо будет потом прихватить свою снайперку, оставленную у крайней хибары. – То, чего не знаю я. О девушке, например.
Снаружи вдруг донесся хлесткий выстрел, но бредун сделал вид, что не услышал его. Важнейшее сейчас происходило здесь, в актовом зале. А Граф, если удача не отвернулась, отобьется. Если отвернулась, тем более нет смысла отвлекаться.
–Э нет, братан, – отказался бывший дважды спаситель и наконец опустил ладони-медузы свои… чтобы неуловимыми движениями выхватить пистолеты, сразу два, и направить их на своего «крестника». – Я свое знание ценю и зря не разбрасываю. Тебе оно уже не понадобится, поздно. Вовремя надо было соображать, куда ходить, а куда не ход…
–Крестный, давай без оружия, а?! – перебил Реверс, навязывая вариант, дающий ему шанс на спасение от пуль, и уронил на пол автомат. – По-мужски, врукопашную, не слабо?..
–А давай!
Крикнув, на славу размявший пальчики Каракурт отбросил пистолеты и резко перешел из состояния покоя в экшен и молниеносным броском атаковал Реверса. Бредун успел увернуться и при этом даже врезать противнику кулаком в живот. Хотя остановить или причинить вред ударом не получилось. Зато у курьера, или кто он там, очень даже получилось извернуться и двумя мощными боковыми в торс сбить Реверса с ног.
Бредун не вырубился, он шустро откатился, вскочил и принял боевую стойку. Каракурт разительно изменился, из философствующего истукана превратившись в стремительную торпеду. Он снова атаковал, агрессивно и решительно, без проблем пробил защиту Реверса, повторно снес его на пол прямым в челюсть, только чудом не зацепив и не расколошматив ноктовизор. Но добивать не стал, отскочил, будто специально давая подняться и продолжить.
Да, пока что Каракурт явно вел по очкам. Неудивительно для такого-то громилы…
Захлебываясь кровью, Реверс кое-как, заторможенно и вяло, поднялся с пола. Противник дождался, когда он выпрямится во весь рост, и опять заслал пудовый кулак в сокрушительный полет, метя Реверсу в верхнюю половину лица, а значит, стремясь разбить прибор НВ. Убийственный лобовой удар должен был фактически увенчать схватку. После этого, даже если Реверс не ослепнет и не впадет в болевой шок, лишенного ночного зрения останется разве что в третий раз повалить и растоптать ножищами…
Но Каракурт наверняка очень удивился, когда его кулак промахнулся, не достиг цели. Именно ради этого момента Реверс и полез в драку со здоровенным верзилой на полторы головы себя выше и в полтора раза тяжелее.
Противника долбануло по его собственным очкам ночного зрения… То, что Реверс не смог бы пробить рукой, он пробил ногой. В прыжке с разворота. Вялость и заторможенность были блефом! Завершив прыжок, он отскочил и схватил заранее облюбованный, валявшийся неподалеку тяжелый деревянный стул, советский еще. Ах, с каким непередаваемым звуком угол сиденья врезался в ту же самую область головы Каракурта, в которую парой секунд раньше била подошва сапога Реверса!
Ослепленный громила ревел так, что казалось, пол и стены зала завибрировали. Одной рукой он схватился за физиономию, в верхнюю часть которой вонзились обломки ноктовизора, а второй беспорядочно размахивал в пространстве перед собой, отчаянно пытаясь ухватить ускользнувшего врага.
Реверс и сам не особенно хорошо различал происходящее, так как глаза застилала кровавая пелена. Несколько пальцев он точно вывихнул, но, к счастью, левой руки. Сейчас ему очень понадобятся пальцы правой.
–Не только ты умеешь ими шевелить, – сказал он, вытаскивая из ножен клинок. – Ты прав, я прощен и ничего тебе не должен. Долги возвращены. Имя забираю себе, я заслужил его по праву сильного.
Нож вошел в горло между позвонками, как учили на Большой земле старшие товарищи в далеко не мирных и не нормальных градах и весях, где он чаще всего ошивался после того, как ушел из Трота в прошлый раз, стремясь любой ценой выполнять задание, оставленное в наследство незабвенным напарником. Тогда еще можно было уйти по собственному желанию.
Рассчитавшись с долгами, наконец покинул предпоследний дом, чтобы попасть в последний из не осмотренных.
По закону подлости, она была именно там, связанная, с залепленным пленкой скотча ртом, в полубессознательном состоянии, избитая – конечно же, без боя не сдалась.
Граф благосклонность удачи не потерял, он зачистил непонятных гопников всех, без остатка, и тоже подтянулся к последнему дому.
Уносил ее прочь Реверс, даже брату не доверил драгоценную ношу. Впрочем, и Граф без груза не остался, кое-какие трофеи, наскоро собранные, тоже нести кому-то надо было. Медлить не стоило, кто их знает, неведомых командиров тайного лагеря, вдруг уже сработала какая-нибудь сигнальная система, и подмога на подходе…
Но это ж с какого жестокого бодуна можно было предположить, что в закрытую Зону, где каждый выживший по меркам внешнего мира крутой боец, откуда-то свалятся бестолковые перепуганные придурки, способные исполнять разве что роли движущихся мишеней! Словно их всех потравили каким-то газом и превратили из воинов в игрушечныхсолдатиков, толком не понимающих, что происходит… Эх, если бы знать заранее, может, и без кровавой бойни обошлось бы. В особенности с учетом того, что в стане врага знакомец имелся…
И, черт побери, некому ответить на вопрос, с какой целью им понадобилась Касатка. Точней, на кой ляд выкупа захотели. Украсть женщину, чтобы ее пользовать, это одно, а оставлять писульку с требованием и фактически заманить на болото – совсем другое. Получается, их руками кому-то удалось зачистить целую банду… Пока Реверс общался с Каракуртом, Граф по деревне рыскал и парочку недобитых обитателей болотного гарнизона попытался допросить на предмет, но те лишь пустыми глазками блымали да мычали нечленораздельно.
Это напарник высказал мысль, что все бандюки налиты какой-то деградирующей мутью и мало похожи на адекватных. Ему ничего не оставалось, как последних прирезать из жалости, даже патронов тратить не захотел на бывших человеков, подвергшихся воздействию…
Обратный путь через трясину дался очень и очень тяжко, но теперь они по крайней мере знали, как пройти. За это знание была заплачена огромная цена, но совсем не та круглая, которая значилась в безграмотной записке с требованием выкупа.
Всю обратную дорогу через болото Реверса грыз один-единственный вопрос: зачем???
Вообще зачем произошло так, как произошло? Зачем?.. Зачем?!
Слишком уж оно все как-то по-дурацки сложилось. Нелепо и коряво. Прям пародия на боевик о Рембо. Как будто сценарий писал начинающий, малосообразительный автор, который порой забывает, что там кропал страницей раньше, и понятия не имеет, что лишь взаимосвязь деталей скрепляет сущее в единое целое. Хотя, с другой стороны, ждать нормальной логики от происходящего в запредельно ненормальной Зоне – вот поистине неблагодарное занятие.
Но свершившийся факт – случилось так, не иначе. И хочешь, не хочешь, определило будущее таким, не другим. Жаль только, что странное «газированное» оружие Каракурта найти не удалось.
Мутапсы напирали. Реверс, подстрелив еще одного злобного зверя, решил, что ему пора спускаться. До этой минуты он прикрывал своих напарников с крыши строения, не подпуская к ним чересчур близко мутированную живность. Но клыкастые гады подтягивались, их навалило слишком много, и Реверс не успел отстрелять всех на подходе. Трое зверюг прорвались, и внизу брат с сестрой схлестнулись с тварями в ближнем бою. Скорей на подмогу!
Реверс юркнул в чердачное окно, проскочил чердак, ссыпался в люк и преодолел лестничный пролет. Неожиданно под ноги ему что-то подкатилось. Бредун рефлекторно прянул вбок, врезался в дряхлую тонкую перегородку и провалился сквозь нее. Комната, в которую он влетел, некогда служила архивом. Толстенные слои пыли и грязи покрывали папки, стол, шифоньеры. А еще здесь устроила себе кубло стая мутакрыс…
Реверс подскочил и стремглав бросился обратно в коридор. За его спиной послышался топот множества ножек, писк и противное шуршание. Пронзив этаж навылет, Реверс скакнул в окно. Приземлиться вышло абы как, сохранившийся дом – на высоком фундаменте, высота приличная, подошвы больно ударились в землю. Восстановив равновесие, он ломанулся к напарникам. На бегу снял двух крупных крысаков, перезарядил магазин.
Кэс с впечатляющей жестокостью резала, колола и кромсала. Граф обычно предпочитал огнестрельное оружие, но теперь работал клинками не менее эффективно, чем его младшенькая. Псы набежали вплотную, и было их столько, что, останься Реверс на крыше и стреляй оттуда, он рисковал бы задеть напарников.
За долгие десятилетия, миновавшие после даты Посещения, здесь все заросло и одичало. Но на этом участке не исчезло совсем. По прихоти Зоны какие-то фрагменты пространства трансформировались полностью, какие-то – частично, а бывали и такие, что законсервировались в первозданном состоянии. Конкретно этот населенный пункт пребывал в средней степени сохранности. Некоторые дома выглядели так, словно после исчезновения хозяев прошел месяц, а не многие-многие годы. За такой срок искусственные сооружения, оставленные без присмотра и ремонта, дикая природа способна сожрать. Ну или как минимум обглодать «до косточек».
В этот день трое бредунов уже находились уровнем глубже, во втором круге террасной ямины Трота. Спуск сюда выдался таким, что лучше было и не вспоминать. Здесь им, ясное дело, прохлаждаться не давали – и маракумбы подоспели, учуяв дичь, и с мутабыком схлестнулись, и многохвосток порубили в капусту, и других напастей навалило до фига и больше. Вот он, наконец, Трот во всей своей полноте ощущений!
Теперь вот подошла очередь мутапсов. Хорошо хоть не мутаволки наскочили, бывшие собаки все-таки размерами не настолько крупные и сильные. От стаи волчар отбиваться врукопашную – врагу не пожелаешь.
Реверс ушел от удара когтистой лапы и воткнул в монстра нож с левого бока, метя в сердце. Выдернул и наградил в довесок еще двумя колюще-режущими по глазам. С разных сторон атаковали еще двое. Человек не успел увернуться и был опрокинут на землю. Сверху напрыгнул мутант, Реверс вонзил в брюхо клинок, откинул. Другой визжащий зверь грозил вот-вот приняться за него, и надо было срочно разделываться. Касатке требовалась помощь – она, поглощенная схваткой с тремя собачарами, упустила из виду двух особей, коварно огибавших ее с тыла. Разделавшись молниеносным колющим в глаз, Реверс метнулся к этой паре, воткнул нож в загривок одной, но вторая псина, самая крупная из всех, развернулась, позабыв о девушке, и атаковала мужчину. Толчок был настолько силен, что Реверс опять свалился наземь… Тварь сцепилась с ним, в обнимку они катались и валялись в жидкой грязи… Мутапес попытался вонзить клыки ему в горло, но бредун ухитрился опередить, оттолкнул алчущую крови пасть, левой рукой удержал башку на расстоянии, а правой выхватил резервный пистолет, воткнул ствол в неосторожно подставленное брюхо и тремя выстрелами прикончил псину…
Еще минута яростных схваток, и наконец остатки псиной стаи с воем и скулящим рычанием убрались восвояси. Тупые шавки! Волки умнее, зря своих не кладут… Измочаленные мужчины переглянулись с победным огнем в глазах. С ног до головы залитая вражеской кровью девушка воздела руки к небу и закричала от восторга.
Они выжили. Этому факту стоило посвятить миг торжества.
…Время приближалось к полудню. Троица бродяг продолжала свой путь. После бессмысленного ночного морока, той напрасной бойни в логове на болоте, когда подстегиваемые ненавистью напарники вошли в раж и переколошматили чуть ли не полсотни душ, миновало уже больше двух недель. По календарю внешнего мира кончался март. Ходка продолжалась во втором круге.
Совершить нисхождение сюда – задачка та еще. Это не как с уровня Большой земли на первый круг – там и без всяких веревок, если что, ссыпаться по склону можно. Десятки метров всего, и во многих местах не отвесные стены, а наклонные, вполне преодолимые даже без опыта и подготовки.
Во второй из первого приходится спускаться по скальным стенкам, уступам и трещинам уже треть километра. Следующий перепад, продавливаясь в глубь земли, обнажил скальные слои, и со временем эрозия превращала первоначально ровную вертикаль в нечто складчатое, изрытое, испещренное. Но в общем и целом отвесное.
Но это еще цветочки по сравнению со спуском в третий. Там перепад уже около километра. Раньше было существенно меньше, но случилось форсированное углубление после той серии катаклизмов, что в памяти уцелевших сохранилась под названием Мегазахват. Чем дальше в Трот, тем длинней перепады. При спуске уже никак не обойтись без надежного альпинистского снаряжения. А о том, насколько увеличилась вертикаль между третьим и четвертым, страшно и подумать… О теперешней глубине узкого цилиндра пятого уровня вообще думать противопоказано.
Перед уходом из Кисловки на «стрелку» к скрещенным трубам у холма Прыщ Граф и Реверс приобрели два комплекта для скалолазания вдобавок к тому, что имелся в распоряжении у Реверса. Хорошая снаряга для альпинизма обошлась весьма недешево. Зато в первом круге доставалась без проблем, по причине низкой востребованности.
В третий круг ныне отваживались сунуться разве что совсем уж бравые смельчаки. Кроме всего прочего, болевые ощущения, возникавшие в процессе преодоления границ уровней, теперь усилились. Кости ломило, сдавливало дыхание, у кого-то и кровь из носу хлестала, все это и раньше происходило, но сейчас некоторые несчастные даже умирали от болей – и такое случалось. Вот почему находилось все меньше желающих уходить глубже. Касатка вон, когда спускались, в полуобморочное состояние впала и пришла в себя, только когда отдалились метров на сто по горизонтальной тверди.
А вот Реверс, наоборот, вообще ничего дискомфортного после спуска внизу не испытал. Хотя в свое время мучился, как и все. То ли у него очень стойкий по каким-то причинам стал организм, то ли ареальность настолько удивилась явлению возвращенца, что просто проводила его «удивленным взглядом» и от растерянности не пнула, не долбанула, и не шваркнула.
Майский день клонился к закату. Небесный свод снова затянули пасмурные тучи. Ветер не стихал, и хотя погода держалась прохладная и неясная, все равно чувствовался поворот к лету. Проклюнулись первые листочки на деревьях, не подвергшихся мутациям, и местами Трот даже становился похожим на нормальный мир. Иногда ареальность прикидывалась спокойной и не опасной.
Прокравшись между возможными, угадываемыми, и всамделишными ловушками еще немного, Реверс, Граф и Кэс остановились на привал, как только подыскали относительно безопасное местечко. Разожгли костерок, вскипятили воду, размочили и заварили сублимированную лапшу. Запасы неувядаемого «Роллтона» в загашниках Молота с незапамятных времен сохранились, эта фигня срока годности не имела. Ну, почти. Во всяком случае, той, которую предстояло усердно наворачивать в данный момент изголодавшимся бредунам, минимум лет десять исполнилось от роду.
Но еще перед едой занялись медицинскими процедурами. Реверс после недавней стычки с кошкодавами отделался царапинами, Кэс повезло, ее не зацепило, а вот Граф… Касатка обрабатывала рану старшего брата, а Реверс был на подхвате и мог параллельно заняться своими повреждениями. Тварь ухитрилась подсунуть лапу-щупальце под наплечник и когтем пропахать плечо. Обнажив торс, открыли узкую рану с болтающимися лохмотьями кожи. Эти свисающие шматы требовалось удалить, кровь смыть, разрез дезинфицировать и заштопать.
Кэс спросила брата, надо ли обезболивать, но Граф отказался, велев экономить анестетики. Теперь он лежал, закусив зубами ветку, и сдавленно стонал… Со своими порезами Реверс, сняв элементы защиты, стянув верхнюю часть комбеза и шлем, справлялся с помощью абсорбирующего пакета и регенерирующей мази, а Кэс тем временем, срезав лоскуты омертвевшей кожи, обеззаразила и зашила рану. Помощь Реверса не понадобилась, напарник справился, вытерпел.
Обычный эпизод из жизни сталкеров Трота. Первое «не бояться», которому приходится научиться, – боли.
Покончив с лечением, принялись за еду. Граф, употребив лапши и галет, заел антибиотиком, глотнул витаминную капсулу и сообщил, что отойдет за кустик по нужде. Его не было минут пятнадцать, и что за эти минуты происходило – Графа не касалось. У Кэс и Реверса нечасто выпадала возможность хотя бы условно побыть наедине, и они воспользовались оказией… Когда старший брат вернулся, Реверс уже снова упаковывался в комбез, а сестра собирала вещи.
…В авангарде прокрадывался Граф, немного позади девушка и замыкающим – Реверс. Постоянно сосредоточенные, настороже, готовые в любой миг отстаивать свое право на жизнь.
–Подожди-ка, – сказал шедший третьим ведущему. – Глянь-ка, не зонник ли там?
Граф остановился и присмотрелся. Действительно, шагах в двадцати… прямо на земле лежал настоящий подарок Зоны. Ни дать ни взять «кисет»! Один из самых поразительных ИО. Этот носитель абнормальной силы выглядел чем-то типа кожаного мешочка и в неактивированном состоянии умещался в ладони. Но, растянув кольцо горловины хоть до метрового диаметра, в эту торбочку волшебным образом можно было совать что угодно, и когда кольцо смыкалось, сам «кисет» не увеличивался в объеме и не прибавлял в весе ни грамма. По слухам, в него можно было впихнуть содержимое трех походных рюкзаков, ящик патронов и десяток стволов оружия. Если пихать слишком много, ИО мог и взорваться, вместе с содержимым превратившись в облако едкой кислоты… Невероятно полезный и дорогущий зонник.
Такой находке очень даже стоило радоваться. Правда, оставалось заполучить ее. Этим вызвался заняться Граф, он отмел возражения Реверса, который пытался поберечь раненого. Неторопливыми, выверенными шажками долговязый бредун принялся сокращать расстояние между собой и зонником. Пока все шло гладко. Ловушек вроде бы между ним и хабаром нет.
Реверс и сестра следили за Графом, крадущимся к воплощению суперфарта. Насколько было известно, за пределами четвертого круга «кисеты» находили раз-два, и обчелся.
–С-стоять… – зловещим голосом вдруг исторгла Касатка.
Реверс даже вздрогнул. Что могло вызвать у нее такую реакцию?.. Ого! Теперь и он увидел. Правее Графа возник силуэт, до этого мгновения как-то выпадавший за пределы поля зрения. И от этой человекообразной фигуры к охотящемуся бредуну тянулись… две неправдоподобно длинные конечности.
Граф, увлеченный охотой, допустил оплошность и среагировал слишком поздно. Даже с опытным бредуном может случиться прокол – в запале-то.
Лапы схватили его, дернули и потянули к монстру… Реверс вскинул «Ястреб», который не выпускал из рук, и длинной щедрой очередью перерубил одну из растянувшихся «резиновых» конечностей. Пальцы второй лапы мутанта, к счастью, непроизвольно разжались, это позволило Графу вырваться и ускользнуть от Истукана.
Да, это был Истукан. Название, как издавна принято, с большой буквы. Потому что одна из разновидностей чмошников – мутировавших из человека монстров. Этот урод всегда возникал будто из ниоткуда и торчал неподвижно на одном месте. Двигались лишь его руки – их могло быть сколько угодно, они вырастали из любого участка тела и растягивались на многие метры.
Выжить в подобных ситуациях можно двумя способами. Первый – убежать, но в случае с Истуканами это редко удавалось, руки-шланги действовали молниеносно, хватали беглецов и подтягивали к хозяину для удушения и умерщвления. Второй способ – умертвить монстра, схватившего добычу.
Новые щупальца выметнулись в направлении Реверса и Кэс, мужчина покатился по земле, обняв винтовку и автомат, девушка отпрыгнула и, перемещаясь, открыла огонь по монстру. Конечностей у чмошника должно было хватить на всех, он словно бы играл, не торопясь сцапывать людей. Реверс успел выстрелить, и его тут же сбила с ног лапа. Принять стойку для стрельбы, упереть приклад в плечо, прицелиться – слишком долго, и никакой гарантии поражения… «Ремингтон» и «калаш» в такой ситуации бесполезны. И ножи тоже, подобраться к мутанту вплотную нереально. Только гранатой. Бредун выдернул чеку и приготовился отправить гранату в полет из положения «лежа».
–Граф, Кэс, ложись!!
Напарник в этот момент находился практически рядом с монстром. Он услышал. Второй раз кричать не пришлось, долговязый прыгнул прочь так, что чемпионы-легкоатлеты от зависти могли вешаться. Кэс упала прямо там, где стояла. Конечности монстра мелькнули в воздухе, не ухватив добычу. Граната упала прямо ему под ноги. Взрывом вполне могло задеть людей, но пришлось рисковать, иначе не выкрутиться. Реверс распластался, закрыв голову руками…
Проблема разрешилась. И в этот раз они выжили.
Трое бродяг расположились у костра. Непроглядная темень окружила их, она обжимала и нашептывала страшные сказки. Граф выкурил две сигареты и лег спать. Первым дежурил Реверс.
Но Кэс не торопилась следовать примеру брата. Они сидела слева от дозорного, прижавшись к нему боком, и они оба глядели на пляску огненных язычков. Когда вдали раздался протяжный вой, синхронно посмотрели в ту сторону. Затем девушка перевела взгляд на Реверса. Он повернул лицо к ней. И несколько минут Кэс смотрела мужчине прямо в глаза, бликующие отсветами от пламени костра… Что на в них стремилась рассмотреть? Вереницу смертей, бессчетные километры пройденных дорог, россыпь лиц, которые он повидал, и… нечто непреклонное, принуждающее верить и двигаться вперед?..
–Нравлюсь? – улыбнувшись, спросил он.
Вопрос подразумевал ответ.
–Ага, не то слово! – Она прижалась к нему теснее. – Как увидела твою мрачную застывшую рожу, так и пропала. Нравишься очень, ну очень! Потом сдерживалась, чтоб не убить за то, что меня в упор не замечаешь…
–Извини, что не сразу пропал взаимно. – Даже с ней он не мог поделиться всей правдой. – И да, спасибо, что сдержалась.
Да, даже ей он не мог рассказать, почему находится здесь сейчас. Почему от момента знакомства до самой ночи кровавой бойни, понадобившейся для освобождения Касатки от странных болотных недозомби, больше двух месяцев держал себя на коротком поводке и не позволял лишнего… гм, за исключением ночи новогодней…
Поблагодарив, что не убила, он отвел взгляд и снова всмотрелся в огонь.
И со сладостной щемью в груди вспомнил, как после наступления Нового года, когда они сумели наконец уединиться, рассмотрел девушку и поразился, какая она чертовски красивая вблизи. Сорвать одежду и слиться… Страстное желание взбурлило в нем, одолело и сбросило все оковы сдерживания… Он схватил ее за отвороты куртки, притянул, прижался, носом втянул пьянящий похлеще вина запах женщины…
В ту ночь они позволили страсти безраздельно властвовать над телами и улетали во влажный космос раз за разом, словно угодили в звездную круговерть… Наконец-то их тела слились, она пила его тепло, он пил ее… Волны наслаждения грызли и раскатывались через мышцы, волоски на коже, проникая в самую глубь… Движение за движением, туда и обратно, стоны и вздохи… И все-таки до чего же ты красивая!!! Щеки, пальцы, плечи, спины, другие части тел испытывают пер-р-р-р-рвобытный восторг, и дрожью отзываются малейшие прикосновения… В обжигающей вакханалии двое, затерявшиеся в адском буйстве, необъятном хаосе, ощущают, что мир выворачивается наизнанку, и вселенная сужается до размеров двух тел, слившихся в одно…
Я люблю тебя!.. И ответным эхом – ты мой любимый… Ткань внутренней поверхности спальника насквозь мокрая от пота, бьются два тела, сверкают иглы, звезды – всё, всё, всё в невообразимой смеси закручивается в ярчайший калейдоскоп… Как игра, где нет правил, нет водящих и не будет проигравших… И уходит, уходит, растворяется долговременное наваждение разложения, безразличия, одиночества… Это разговор, разговор двух душ, диалог любви. Кульминация, выброс, взрыв. Вселенная умерла, рождаясь. Сносит все плотины, вспыхивает сверхновая, вздымается почва, души уносятся куда-то в безвременье вслед за телами… И окончательный взрыв разбивает слившийся единый организм, достигнутый, одновременный, и он перебрасывает обратно в суровую реальность из той, которая на двоих, «нашей с тобой»… и все заканчивается, обрывается. Губы шепчут слова, но они уже ничего не значат, все сказано… Сон – спасительный и спасающий, то ли от того, что было сделано, то ли от желания продолжить. Сон – на двоих, имеющий власть.
Но Трот не спит никогда, он видит всех, кто в нем. То, что мужчина вернулся, – заслуга не в последнюю очередь женщины. Другой. И то, что случилось в ночь слияния двух годовых колец, нежданное и нестерпимо прекрасное, но еще больше убедившее жестоко и напомнившее, в чем истинная цель… Беспощадное целеуказание.
«Ты стала моей, но я не твой… В твоей жизни я не больше, чем вот этот блик от костра в глазах!»
Эти слова он должен сказать ей, но все никак не решится. Ведь он – Реверс. Суть его жизни теперь – возвращение.
Любимая девушка – незапланированный пункт, вынуждающий снизить темп движения.
Ливануло. Зашумел дождь, заливая этот сектор Трота. Земля превратилась в месиво, грязевые ручьи текли под ногами. Шли сквозь потоки и струи, радуясь хотя бы тому, что дождь не кислотный и не огневой. Граф с утра выглядел плохо, у него раскалывалась голова, на лице выступила подозрительная сыпь. Даже младшая сестра, обычно изображающая невозмутимость суровой воительницы, явно распереживалась за него.
Давила, словно могильный камень, плита неба. На краю слышимости не исчезал звук, что-то терлось – как наждачной бумагой о металл. Деревья склоняли ветви все ниже и ниже под напором ветра и воды. Трое бредунов крались по лесу, пробираясь сквозь мокрые насквозь заросли.
В такую ненастную погоду, видать, даже мутанты предпочитали сидеть по норам и логовам. Зато вот зонники иногда встречались на пути; один из них, «бахрому», Реверс подобрал и спрятал в специальный контейнер, в изменившемся Троте такие футляры для хабара по-прежнему именовали сохранниками.
Большую часть дня они перемещались на юг под дождем, без особых приключений. Пока не наткнулись на Карьер.
Откуда он взялся, никто не знал. Как и почти все в Зоне, просто возник, и все. На этом участке было ровное место, а потом в одночасье образовалась приличная ямина, метров тридцати глубиной и сотни полторы длиной. И это был не какой-нибудь обычный овраг, заросший лесной растительностью и облюбованный ИФП, а загадочный, не так давно здесь появившийся Карьер.
–Года два назад, когда я последний раз тут проходил, этого рва не было, – задумчиво сообщил Граф. – Потом слышал, что появился. Песчаные облака из него вылетают иногда и становятся неверными измененками.
Движущиеся абнормали, не имеющие постоянной точки дислокации, по-прежнему звались в Зоне «неверными».
Реверс не стал сообщать напарникам, что, когда он здесь ходил, тут и леса-то не было.
–Вниз соваться не следует, – высказался он вслух.
–Мужики говорили, что пройти можно, если овраг спокойный, без песка.
–Жутью от него веет запредельной, – поддержала Реверса девушка. – Пойдемте искать обход.
Так и поступили. Разделились. Старший мужчина стал обходить овраг справа, а брат с сестрой – слева, в поисках подходящей тропы. Несолоно хлебавши, вернулись назад; на флангах территория была безнадежно заполнена измененными участками пространства, и пытаться там протиснуться – себе дороже. Реверс прислушался к ощущениям, прикинул шансы и решил, что менее опасно идти вперед.
Пришлось спускаться. Не идти же назад. Реверс первым потихоньку сходил по довольно крутому склону. Требовалось пересечь Карьер, то есть спуститься и подняться. Достигнув дна углубления, они измазались в грязи с головы до пят. Кэс один раз поскользнулась и чуть не покатилась кубарем, но Граф вовремя подхватил ее.
Когда они оказались внизу, то почуяли, насколько точно выразилась девушка. Внизу действительно стало не по себе. Жуть норовила заползти в души липкими щупальцами страха. Дно заросло искривленным фиолетово-зеленым кустарником, царил гнилостный смрад. Метрах в пяти левее от них красовался человеческий череп. Скелета видно не было. А слева между двумя кустами наметанный взгляд Реверса отсканировал едва заметную паучью сеть.
И в этот миг он понял, что они не пройдут. Ни в этом месте, ни правее, ни левее. Причем вовсе не потому, что пауки облюбовали донные заросли. Склон, по которому они спустились, опасности не представлял. А вот склон, по которому вел путь наверх…
С виду абсолютно ничего опасного. И будь Реверс менее опытным, а главное, лишенным настоящей чуйки, они поперлись бы на этот склон, как бараны на заклание… разве что Касатка не дала бы, она ведь тоже что-то уловила. У Графа тоже есть чуйка, но сейчас он явно с «заложенным носом».
При всей непреложности зонного правила «Не ходи назад!» рано или поздно любой бродяга может попасть в патовую ситуевину. Выбор невелик – стоять на месте, пока не превратишься в изглоданные Зоной кости, или поворачивать. Интересно, тот, который череп оставил в назидание, стоял, пока не подох с голоду? Тоже ведь спускался, уверенный, что, пока нет песчаной взвеси, пройдет без проблем. А взойти наверх уже не довелось.
Кэс и Реверс переглянулись и почти синхронно кивнули друг другу.
–За мной, – велел Реверс и, подтверждая имя, полез обратно по склону. Когда Зона не оставляет иного выбора… Хоть помереть движении, а не застряв на дне, с которого нет безопасного пути вперед.
Но и сегодня зонная удача не отвернулась от них. На бывшем спуске, а теперь подъеме не появились новые абнормали. Взобравшись, отправились обратно по тропе, которая привела сюда. Чтобы обогнуть Карьер по лесу, надо пойти назад, оставить эту непроходимую «траншею» далеко в стороне и пойти иным маршрутом.
На весь этот поход в тупик было затрачено довольно много времени. Но лучше потратить немалое количество часов на поиск пути, выводящего из засады, чем в одну-единственную секунду потерять жизнь.
По поводу того, что именно таил в себе подъем, на который они не решились ступить, ни Кэс, ни Реверс внятно не объяснились бы. Ни Графу, ни кому-то другому, ни себе самим.
Но оно там пряталось. Точно-точно.
Обстановка изменилась внезапно, как и положено в Зоне, и в этот раз Касатка среагировала быстрее всех.
Наперерез трем бродягам выскочил парень без рюкзака, без «первички», с одним пистолетом в руке. Ствол бабахнул, еще раз, еще, пуля вонзилась в землю под ногами идущих, вторая, взвизгнув, чиркнула по винтовке Реверса и срикошетила, а еще одна угодила точнехонько в левое предплечье Кэс! Девушка сжала зубы, сражаясь с болью. С правой выстрелила во взбесившегося парня, тот споткнулся и рухнул. Граф и Реверс выпустили очереди уже в лежащее тело.
Трое сразу же сомкнулись спина к спине, ощерившись стволами во всех направлениях, готовые дать отпор любому врагу. Но больше никто не показался. Тогда они осторожно рассредоточились, заняли позиции и еще несколько минут подождали.
Похоже, что нападавший либо один был, либо его компаньоны по какой-то причине свалили. Реверс скомандовал напарнику и напарнице оставаться на месте, скользнул к свежему трупу и перевернул его мордой кверху.
Тело было без настоящей бронезащиты и густо изрешечено пулями. На что этот безумец надеялся, когда нападал на троих вооруженных и защищенных прохожих с одним пистолетиком?!
Да еще так безбашенно. Мог ведь исподтишка стрельнуть, в засаде хоронясь. Или он под кайфом был, или некий монстр, обладающий возможностью ментального воздействия, потрудился, принудив к самоубийственному выпаду. На объяснение больше смахивал второй вариант, поэтому трем идущим на этом отрезке пути предстояло быть очень-очень осторожными. Твари, способные взять под контроль, – одни из самых опасных.
На физиономии трупа застыла полуулыбка. Кожа его побелела, один глаз был чуть приоткрыт. Реверс проверил пульс – хотя это было уже излишним, но на всякий случай надо, и разумеется, биения не нащупал. Хотя тело холодным не было, какое-то тепло ощущалось.
Реверс вернулся и помог своей девушке разобраться с раной. Граф в это время их прикрывал. Если по Зоне идет не одиночка, базовая тактика – пока один чем-то занят, второй или другие отсекают внешние угрозы.
Он мог вколоть ей обезболивающее, но Кэс запретила. Даже нашла силы пошутить, что разрешит, только если ампутация наметится. Хренов урод в капюшоне повредил Касатке руку основательно. Пуля разорвала мышцу, породила обильное кровотечение и осталась глубоко в руке. Утешало, что в кость не попала. Реверсу пришлось лезть в рану скальпелем и пинцетом из аптечки и вытаскивать металлический комочек в полевых условиях. Несмотря на всю свою выдержку, Кэс, закусив зубами ветку, шипела от боли так, что ей позавидовали бы, наверно, все змеи на свете, и не могла сдержать слезы. Все-таки она девушка, в виде исключения ей простительно дать слабину. Хорошо хоть, не билась в конвульсиях и не орала истерически.
Реверс оперировал бесстрастно – это единственное, что позволяло ему удерживать контроль над ситуацией. А вот Граф равнодушно, просто так, смотреть на манипуляции не смог – и только здравый смысл заставлял матерого бродягу пересиливать себя и сосредоточиться на охране напарников. Когда Реверс не смог вытащить пулю сразу и принялся снова шарить в мясе остриями хирургических инструментов, сестра выгнулась дугой и впилась в собственное бедро скрюченными пальцами неповрежденной руки.
Застыв на секунду, Реверс посмотрел ей в глаза, у него со лба лил пот; сейчас не существовало для них во всем мире ни Графа, ни напрягов Трота, их взгляды слились воедино… будто две вселенные снова сливались друг с дружкой, в одну на двоих.
Он был освободителем, спасителем, но в то же время причинял мучения. Она смотрела на него с мольбой и с жаждой жизни. В ее глазах цвета дня разливались непрерывность бытия и вечность одиночества. Он был спокоен и добр. Она обмякла и доверилась своему мужчине…
А он перевел взгляд на свои пальцы и тотчас нащупал. Вот, вот пуля! Реверс сдавил комочек металла и потянул на себя пинцет. У-уф, вытащил! Не глянув на пулю, выбросил, промокнул кровь, залил антисептиком, наложил вязкую жижу заживляющего коктейля и начал сооружать тугую повязку. Справившись и аккуратно уложив прооперированную руку на грудь девушки, первым делом окровавленной ладонью нежно погладил Кэс по волосам.
Графу, конечно, деваться было некуда, он вынужден был смотреть. Вероятно, в эту минуту он еще больше зауважал Реверса. Хотя, по идее, Граф, обуреваемый эмоциями, рассеивающий концентрацию внимания, подвергал опасности всю группу.
И Зона подтвердила свою устойчивую репутацию шалуньи, обожающей подкидывать подлянки в самый неподходящий момент. Не успели бродяги продолжить путь, как в поле зрения появились и вразвалочку на них двинули три карапуза. Монстры те еще. Карапузом в Троте прозвали мутанта, выглядящего карликом едва полметра росточком, но зато прыгающего метра на два в высоту и, главное, сбивающего с толку слепящими лучами из глаз, как будто у него там лазерные указки вставлены. Поэтому основное правило в схватке с карапузом – не смотреть ему в глаза. А лучше вообще не смотреть на него.
Касатка нашла силы издать воинственный клич и, откатившись в сторону, с закрытыми глазами пальнула на шум, в сторону карликов. Но сражаться с закрытыми глазами людям было очень опасно, так и друг друга недолго перестрелять. К тому же, не видя ничего, можно запросто попасть в ИФП. Да уж, ситуация сложней некуда.
–Остаемся на местах! – крикнул старший мужчина. – Запоминаем где!
Только так можно было свести к минимуму риск попасть в своих. Лазерные лучи карапузов добивали на дистанцию метров пятнадцать. И что самое гнусное, ноктовизоры для защиты не используешь – оптоэлектронику такие «указки» почему-то на хрен выводят из строя.
Реверс, избегая смотреть на источник слепящего света, выпустил в крайнюю справа тварь очередь из трофейного «калаша», прихваченного на болотном острове, полном глупых безвольных недозомби. Потом развернулся градусов на шестьдесят и выстрелил туда.
В этом заключалась загвоздка. Карапузы слабые и дохнут от прямых попаданий, но при стрельбе вслепую еще нужно умудриться попасть. А если зазеваться – острые когти и зубы монстриков настигнут раньше.
Когда-то, в прошлый приход Реверса в недра Трота, был период, когда эти карликовые обезьяны сильно расплодились и встречались чуть ли не в каждую ходку. Но от них изобрели верное средство – зеркальные очки. Только появились лучеглазые – сразу надел, и вместо того, чтобы ослепить тебя, они ослепляют сами себя. А слепые карапузы – удобная и беззащитная мишень.
Сейчас же встреча с почти вымершими карликами стала полной неожиданностью. Граф вон даже не сразу вспомнил, что за твари такие, и ослеп маленько, прежде чем смекнул, что на световые просверки смотреть нельзя. Но в конце концов бредуны использовали человеческое преимущество – интеллект. По команде Реверса стали пятиться, сходясь в линию и ориентируясь на голоса напарников. Карлики скучковались с одной стороны. Поэтому сталкеры просто накрыли их залповым огнем. Опять же, целясь на шум.
Выжил только один, самый верткий, видать. Ему удалось проскочить и запрыгнуть на Реверса, старательно отворачивающего лицо. Маленький гаденыш вцепился в шлем и в плечи, норовил достать когтями лицо и шею, и стряхнуть его сразу не получилось.
Графа или Касатку, которые пытались приблизиться к Реверсу и рубануть клнками монстра, взобравшегося тому на макушку, карапуз ухитрялся слепить лучами из глаз. Реверс в итоге не нашел ничего лучшего, как рухнуть на землю, чтобы придавить бесенка весом своего тела и своего снаряжения.
Не получилось. Карлик вывернулся и ответил тем, что почти сорвал шлем. Только чудом у Реверса уцелели лицо и глаза… Он стал кататься по земле, одновременно тыкая назад выхваченным ножом, и преуспел в этом. До тех пор вонзал, пока злосчастный карлик не отвалился.
Облегченно поднялся на ноги. Все тело саднило, глаза застилала багровая пелена. Напарники подбежали к нему. Кэс крепко обняла его и засмеялись от радости. Реверс пришел в себя, перевел дух, покрутил головой, осматриваясь… и первым заметил странное.
Труп безумца исчез!
Совсем недавно лежал вот тут, на примятой окровавленной травке, вполне материальный, и все трое его видели собственными глазами, а Касатка даже пулю от него получила, которую Реверс вытащил… Но сейчас – пропал! Бредуны застыли, будто загипнотизированные.
Вот что значит вернуться назад, черт возьми!
Ну не исчезают тела просто так. Никакого следа, и не похоже, чтобы труп был незаметно утилизирован невзначай прокатившимся мимо «неверным» или прохожими монстрами, скромными, довольствующимися только одним телом и проигнорировавшими целую толпу сошедшихся в схватке карапузов и людей.
Оставалось три варианта.
Первый и наиболее вероятный – труп ушел сам. Стал чем-то вроде зомби или был им изначально. Второй – люди уничтожили или закопали труп, а потом забыли, что, конечно же, невероятно. Третье – трупа вообще не было, и все случившееся – глюк. Но Реверс готов был поручиться, отдать на отсечение пальцы, которыми вытаскивал пулю, что кровь на руке его спутницы реальна, и ее боль реальна, потому что он сам вместе с ней, напрямую чувствовал ее, глядя в глаза оперируемой Кэс.
Реверс вспомнил застывшую полуулыбку мертвеца, и ему стало совсем не по себе. Сейчас она казалась не случайной предсмертной, а ироничной, насмешливой.
Он приобнял Касатку правой рукой за талию, в левой держа «Ястреб». Граф встал рядом. Так они, выставив оружие, стояли и ждали. Ждали появления неведомого врага. Врага, который игрался с ними, который отвлек их внимание и смылся под шумок.
Что-то шустрое и округлое выскочило из кустов. Реверс полоснул очередью, Граф добавил. Троица стартанула и ретировалась прочь.
С этого момента началась череда нападений. Разнообразные твари по одной, по паре, по трое нападали на группу, и бредуны устилали свой путь трупами. Столько представителей зонной фауны сразу не могли нападать просто так; не осталось сомнения, что монстрами руководит тот самый управляющий дистанционно мутант. А понемногу, не всех сразу, он подсылает марионеток потому, что хочет измотать людей и лишить боеприпасов перед главной атакой. Перед схваткой с ним.
Может, тот стрелок с пистолетом и был монстром, обладающим пси-возможностями?..
Чтобы выжить, требовалось найти кукловода, дергающего за ниточки. Раньше, чем иссякнут ресурсы. Но передышки в движении никак не случалось, оставалось лишь защищаться, неумолимо растрачивая патроны, силы и нервы. В итоге Реверс принял решение разделиться. Он отколется и отыщет главного монстра, а брат с сестрой для отвлечения внимания позаботятся о мелочовке.
Кэс и Граф остановились и заняли круговую оборону в одной точке.
Реверс скользнул вбок и отдалился на добрые пятьдесят метров. Одиночные выстрелы за его спиной не утихали. Честно говоря, старший не был уверен, что у него получится. Но чуйка подсказывала: нужно разделиться. Втроем они истратят боезапас и не справятся с противником… Истинный король положения останется в тени, пока не обескровит их.
Реверс далеко сместился. Сейчас он продирался сквозь густые заросли. Монстры и тут не давали покоя. То и дело появлялось что-нибудь этакое, жаждущее сожрать. Это подтверждало, что Реверс еще не вышел из радиуса влияния ментального монстра.
Чего мутный гад добивается?! Хочет полакомиться человеческим мясцом? Так судя по тому, сколько тварей бездумно прут в атаку на вооруженных человеков, пищи у повелителя порабощенных хватает. Воздействовать на людей не может, а пропустить мимо не захотел… Наверное, это чмошник с основательно сохранившимся разумом, и просто решил развлечься, помучить бывших сородичей. Что ж, это развлечение ему выйдет боком. Не на того нарвался.
Реверс продрался сквозь заросли и наткнулся на какие-то руины. Они сплошь заросли травой и были необитаемы. Да и не в чем там обитать. Только остатки стен и груды дряхлых кирпичей… Внезапно его накрыло волной страха, породив цепенящий ужас!
Прорываясь сквозь окружающую зелень, к нему пер тот самый покойник. На его лице все так же стыла полуулыбочка, одно веко опущено. На движущемся мертвяке не осталось живого места, и как он вообще двигался, оставалось загадкой. Изжеванный ударами пуль, он тащился еле-еле – а пока он тащился, Реверс высадил в него еще очередь. Но бесполезно, гад не упал!
Когда до Реверса оставалось метра три, человекоподобное нечто вдруг открыло глаза. Одно веко поднялось полностью, второе, приоткрытое, тоже до конца. И вполне человеческие оказались глаза эти – черные точки зрачков, зеленая радужка, белки, усеянные алыми сосудиками… И эта насмешливая ухмылочка… Двумя выстрелами человек вогнал пули в челюсти и разнес низ головы бодрого трупака.
Едва справляясь с переполняющим ужасом, отпрыгнул подальше и двинулся по дуге, выпуская одиночные из второго «Ястреба» в мутированный организм, стараясь не вляпаться в какую-нибудь измененку. Но недолго расстрел продлился. Из-за остатка кирпичной стены выскочил пузач – монстр, здорово смахивающий на покемона из старых мультиков.
И в эту секунду опустел магазин второго пистолета-пулемета.
Ну, все, приплыли! Реверс выхватил нож и ринулся в отчаянную рукопашную. Бодрый труп, на удивление, дал отпор, но Реверс дрался за жизнь, дрался энергичнее, жестче, отчаяннее. Он просто задавил своего противника, и без того весьма потрепанного пулями, и наконец свершился апофеоз – человек отрубил башку мертвяка, уже не улыбающуюся, со снесенной челюстью.
И тотчас ринулся кромсать подоспевшего «покемона».
А пока разбирался с ним, голова внезапно зажила отдельной жизнью! Взвилась в воздух, распахнутые глаза зажглись красным, из ноздрей и ушей повалил дым. Если бы Реверс был не в Зоне, то неизбежно решил, что у него, чем черт не шутит, вспыхнула галлюцинаторная лихорадка. Обезглавленное туловище тоже задвигалось отдельно от головы, резво подскочило и поковыляло к Реверсу, медленно, но уверенно.
Вот теперь окончательно стало понятно, в чем соль происходящего. Голова! Голова эта всему причиной, если она управляла телом, даже будучи отделенной от него.
Он оттолкнул раненого пузача и снова попробовал достать ножом невесть каким макаром летающую голову, но та ловко уворачивалась от его выпадов, металась как воздушный шарик под порывами ветра.