Зона Посещения. Должник Вольнов Сергей

«Недов», значит, да? «Остановившихся на полпути»?

Это он, Реверс, выходит, этот самый недо? Или Недо? Интересно, с большой хоть буквы, как положено для разновидностей чмошников, или с маленькой, как принято для названий неразумных мутантов…

Недочеловек или недомутант, вот в чем вопрос-то, а!

–Братаны, не томите, хоть вы мне скажите, чего им надобно? – почти опустошив графин, взмолился Реверс.

Лапша переглянулся с Бобром, и Реверс вдруг испугался, что и эти головами соприкоснутся и замрут минуток на «надцать».

Но пронесло, у-уф. Им хватило взглядов и вполне человеческого опускания и подымания век.

–Есть ИОшка, – сказал вслух Бобер. – Называется «церковная чаша». От тебя требуется добыть и принести.

–Не слышал про такую… Хотя постойте-ка… припоминаю, но очень смутно. Может, «храмовая чаша»? Шутка ли, давным-давно никто ее не находил. Да что там «чаша»! Настоящих ИО вообще давно никто не находил.

Да, это было так. На самом деле не все зонники инопланетные объекты как таковые. Анормальные «предметы силы», которые содержатся в Зонах, делятся на две категории. Первая – это те, что образовались из чего-нибудь земного по происхождению, но подвергнувшегося воздействию чуждой природы, и являются следствием влияния измененного физического пространства. И вторая – собственно ИО, некие штуковины, которые оказались на Земле в результате Посещения, были привнесены извне.

Настоящий ИО! Очень много разбросанного на обочине иноземного «мусора» сталкеры первых поколений выгребли еще в начальные десятилетия существования Зон. Поэтому на долю следующих поколений не так уж часто выпадает сталкерское счастье – найти подлинный инопланетный объект…

–Именно, – сказал Лапша. – Нами получена, не важно как, инфа о местонахождении.

–Охренеть! – не удержался от восклицания Реверс. – И где?..

–На дне Чугунной впадины.

–Где-где?..

–Водохранилище, относительно недалеко отсюда. Правда, тебе придется пересечь запретный город и затем преодолеть подходы к самой впадине, что не так уж легко, она окружена плотным кольцом измененок. Наши там не ходили и подсказать не можем. Как хочешь, так и пробирайся, короче.

–Погоди, погоди… Так это недоступный со времен Посещения водоем глубиной метров двадцать пять вроде?

Реверс в буквальном смысле не верил своим ушам. Они что, всерьез хотят его туда зашвырнуть?!

–Типа того, – ухмыльнулся Бобер, его явно порадовало описание, высказанное Реверсом. – А «чаша» лежит на самом дне… – Он с наслаждением продолжал: – Рабочий комплект водолазного снаряжения у нас всего один. Хотя там вроде были какие-то неисправности, но к нашему возвращению скорей всего отремонтировали.

Да уж, этот «чистильщик» на самом деле не воспылал к Реверсу братской любовью, просто не проявлял неприязнь открыто. А сейчас такой удобный случай представился. А ведь им ничто человеческое не чуждо, подумал Реверс. Если ненавидят, значит, и любить способны.

–А тебе самому чё, слабо? – процедил сквозь зубы Реверс. Происходящее с этой минуты ему стало очень и очень не нравиться. Плата за помощь непомерная, по всему судя. Он смерти не боится, понятное дело, но ведь не камикадзе какой-то.

–Ты удивишься, но я бы с радостью! – добил Бобер. – И любой из наших.

–Да, проблема, – вступил в разговор Лапша. – Там обнаружился фильтр, никого из нас не пропускает. Идешь-идешь, и вдруг бац, уже на том берегу, идешь дальше, прочь от впадины. Я пробовал три раза… А обычные сталкеры на берег пробирались и возвращались. Это миф, что водохранилище абсолютно недоступное. Просто по какой-то причине побывавшим там не с руки было хвалиться… Мы не всесильные, как видишь, что-то и для нас недоступно.

–А что-то перестает быть доступным из-за того, что мы… – мрачно произнес Бобер. Потянулся за графином и залпом допил то, что осталось после жадного поглощения жидкости Реверсом.

–Блин, но соваться под воду… – только и смог выговорить Реверс.

–У тебя нет другого выхода, – сказал Лапша. – Или ты идешь, или Серый сделает так, что ты очнешься где-нибудь посреди леса, с вычищенными из памяти событиями месяцев этак за десять последних. Выполнишь миссию, мы поможем тебе в твоем деле. Ты же нас искал зачем-то.

–Бойтесь заветных желаний, они исполняются, – проворчал Реверс. Да, именно одного из тех, кто изымает людей, подстерегал он со снайперкой. Искал, спрашивал, выслеживал, хотел кого-то из них парализовать и допросить на предмет ответов на кое-какие вопросы.

Выхода у него действительно не осталось. Десять месяцев – это не только забыть Кэс, Графа и все, что с ними связано, но и забыть главное – с какой целью он вернулся в Трот. Очнуться посреди Зоны, помня лишь то, что вчера ходил не по отчужденке, а по городским улицам, – это слишком. Даже для ветерана, все, казалось бы, в жизни повидавшего и выпутавшегося из всех опасных ходок.

И от этого Серого надо держаться подальше в любом случае. Вдруг силком башкой прислонится и выудит из памяти такое, что Реверс даже Касатке не имел права рассказать…

В этот момент Круглый выпрямился, оторвав лоб от головы Серого. Толстяк, ни слова не говоря, поднялся с кресла и уплыл в свою кулуарную комнату, по ходу не глядя сцапав со стеллажа одну из книжек. Релаксировать отвалил или, наоборот, усиленно измышлять дальнейшие плаы. Замечательно, пронесло, у-ух, избавило от внимания самого, или он себя избавил от личного общения с недомутантом…

–Ты идешь, – сообщил Круглый, довольно улыбаясь; его точка зрения победила, и, по идее, Реверсу надо было радоваться, иначе – десять месяцев памяти долой, и кранты!

–Я в курсе, – хмуро бросил он.

–Ага, парни тебя просветили насчет цели? Вот и хорошо. Я бы предпочел, чтобы ты выдвинулся уже сейчас, но состояние твое оставляет желать лучшего. На первом этаже тебе отведут свободную комнату, ложись и спи. Завтра ходка.

–Вот спасибо. – Смысл очередной благодарности Реверс и сам не до конца понимал. То ли за отсрочку на отдых, то ли наоборот – недовольство оттягиванием исполнения приговора.

На первый этаж его отвел Бобер. Лапше Круглый велел остаться с ним для выслушивания инструктажа, переданного Серым. По дороге встретились четверо незнакомых «чистильщиков», и ни один не захотел чужаку сказать ни слова, как-то пообщаться, традиционно по-сталкерски, все-таки нечасто новые лица видеть приходится. Держались они подальше от недомутанта, что ли? А может, приказ такой получили, не трогать смертника?.. В Зоне ведь неудачливость передается, как инфекция.

Вот попал так попал! Бесплатный сыр из мышеловки хотел сцапать, блин.

Бобер, которому от вынужденного контакта с недо деваться некуда, привел его в комнатушку. Здесь не выветрился запах мужского пота. На маленьком столике лежали несколько упаковок сублимированной лапши, пачка печенья и еще какие-то пакетики. На полу груда брошенной одежды. У стены тахта, застеленная клетчатым пледом. На стене стереофотография в рамке – симпатичная женщина с маленькой девчушкой на руках. Они лучезарно улыбались тому, кто их снимал, и это яркое окошко в большой мир буквально осветило помещение, за окном которого сгущался вечерний сумрак…

–Ничего, что мы вторгаемся? – спросил Реверс. – Хозяин может прийти спать…

–Не придет, – сказал Лапша и отвернулся. – Это комната Горыныча.

Больше он ничего не сказал. Шагнул в коридор и захлопнул дверь с той стороны.

Реверс растерянно посмотрел ему вслед…

Ну что ж. Ничто человеческое им не чуждо. Это утешает и вселяет надежду, что даже с недом они способны поступить «по-джентльменски».

Набитым мешком плюхнулся на плед. Подумалось, что хорошо бы сейчас послушать музыку и отвлечься от всего этого, но Круглый был прав. Сам того не осознавая, Реверс настолько обессилел, что всепоглощающий сон не заставил себя долго ждать…

Пробуждение выдалось несладким. Тело вроде как-то восстановило силы, но настроение упало ниже нуля, а ведь предстояло идти на пределе возможностей. Да еще и с тяжелым снаряжением. Баллон с дыхательной смесью, когда не под водой, весит серьезно. В сумме с оружием, боеприпасами, чем там еще выходит до фига и больше. Многое оставить придется, альпинистскую снарягу в первую очередь.

Да уж, непростую задачку ему поставили. А Реверс ведь не супермен какой-то. Всего лишь обычный такой недо.

Отлеживаться, по-хорошему, следовало бы минимум неделю. Но и на том спасибо, что уж… Реверс, полный решимости, покинул комнату Горыныча. Не успел пройти и половины коридора к лестнице, как сбоку выглянул Лапша и поманил рукой к себе.

В комнате находилась специальная экипировка для Реверса.

Дайвингом в Троте народ не баловался точно. Уж чего-чего, а лезть в водную необъяснимость не отваживались. В других Зонах случались движения в этом направлении, но информации о том, что они окончились успешно, достоверной не имелось.

Уж он-то знал бы. Так вышло, что в этом деле он немного соображал и интересовался. За долгую карьеру авантюриста международного масштаба пришлось освоить. Сейчас для него опыт погружений оказался большим плюсом в более чем непростой ситуевине.

Сталкер скептически хмыкнул, осмотрев акваланг. Скуба была устаревшая, такие производились много лет назад. Маска, регулятор, би-си-ди, подводный фонарь, треснутый, правда, но светит, хоть и слабо, подводный компьютер, гидрокостюм, ласты…

–Инструктировать, как с этим всем обращаться, надо? – уточнил Лапша.

–Почему нет? Я нырял когда-то давно и не в Троте. Освежить знания не помешало бы.

Признаваться, что сам мог бы инструктором выступить, не стоило. Пусть плюс будет тайным.

–В баллоне сжатый воздух…

–Не найтрокс?

–Найтрокс, найтрокс, – улыбнулся Лапша скрупулезности, которую проявил Реверс, уточнив терминологию; в баллоне должна быть азотно-кислородная смесь, «нитр-окс», а не набранный через форточку «воздух». – Только он не под завязку накачан, двести бар всего. У нас сейчас нет возможности его дозарядить. Поэтому настоятельно советую дышать под водой ровно и медленно, экономно расходуя запас воздуха.

Реверс попробовал на вес алюминиевую «дуру». Тяжеленькая все-таки.

–Главное правило дайвера?.. – напомнил Лапша.

–Не задерживать дыхание, – отчеканил Реверс.

–Молодец, этого не забыл. Дышать через вот это, называется октопус, этим шлангом подкачиваешь-сдуваешь жилет, ну а на манометре смотришь воздух. Когда будет пятьдесят бар, лучше начинать всплытие. С каждыми десятью метрами вглубь давление вдвое возрастает, расход газа из баллона также увеличивается.

–Процент содержания кислорода в смеси?

–Тридцать два процента. С часами разберешься?

–С чем? А, ну да. Постараюсь.

–Вот тебе. – Лапша протянул Реверсу плоский гаджет. – Через него поддерживаем связь.

–Принято, – кивнул Реверс.

Его собственный рюкзак сильно облегчился без большей части провизии, альп-снаряги и почти всех личных вещей, но отдельный рюкзак, в котором уместились баллон, компенсатор и регулятор, а также все остальные подводные принадлежности, нагрузил не по-детски.

–Впадина примерно квадратной формы, метров пятьдесят в длину и в ширину. Там держали запас воды для какого-то забытого производства. При этом искомое может находиться в любой области дна. Снаряжение, по правде говоря, держится на честном слове. Я бы на Большой земле в таких условиях погружаться не рискнул, а в Зоне, видишь, при всем желании не могу…

–Место незнакомое, – подхватил Реверс. – Времени тщательно спланировать погружение нет. Времени быть под водой мало, даже не так – времени катастрофически мало. И да, ты кое-что забыл…

–Не забыл, – покачал головой Лапша. Повернулся, шагнул в угол мастерской, покопошился там и вернулся, держа в руке АДС – автомат двухсредный специальный.

–О! Раритет! – возрадовался Реверс. – Старье, но пользуйтесь на здоровье, что еще сказать.

Он принял оружие, проверил, удовлетворился. Вздохнул тяжко.

–Не буду врать, браток, – сказал Лапше. – Очень мне все это не нравится. Если что, запишите в скрижалях, что я был первопрох… м-м-м… первоплавателем Трота, героически утопшим во имя человечества.

–А я все равно в тебя верю! – с симпатией глядя на ветерана глазами цвета неба и улыбаясь, неожиданно подбодрил Лапша. – И хрен с ним, что водолазный комплект у нас единственный, и, значит, шанс только один. Не кисни, коллега, ты справишься. Удачи в ходке!

Как и всегда в Зоне, погода сменилась кардинально. Солнца не видать. Мраморные, испещренные прожилками блоки туч заложили потолок неба, да и ветер совсем не летний… Реверс продвигался от базы «чистильщиков», сопротивляясь его яростным порывам. Обогнул абнормаль, другую абнормаль. Преодолел метров пятьсот.

Остановился. Так. Теперь есть возможность без помех поразмыслить. Эта точка с линии забора фабрики уже не просматривается, значит, существует возможность уйти. Бросить акваланг и валить. Не надо обладать сверхчутьем, обычным носом можно унюхать, что дело пахнет дерьмом.

По большому счету, с «чистильщиками» его ничего не связывает, кроме сделки «баш на баш». Жизнь ведь ценнее какого-то там недосягаемого ИО, понадобившегося этим загадочным существам, то ли чмошникам, то ли еще жутче. Кто они, по сути? Фанатики, убежденные в том, что могут безнаказанно изымать кого им вздумается. Да еще и уверенные, что на благо Зоны. Бандиты, которые оже по всему Троту орудуют, хотя бы отдают себе отчет в том, что они делают, и не называют себя спасителями. Они просто разбойники, у которых правда другая, отличная от правды Реверса и Графа, например. В данном случае приходится признать, что команда фанатиков истребляет людей в Троте, у которых, как им почудилось, натура неподобающая.

И делать Реверсу для этих сверхлюдей или нелюдей ничего не хочется. Скорее валить от них, а не сотрудничать.

Но не тот расклад. Круглый утверждал, что может помочь Реверсу в его главном поиске. Тайные нити влияния «чистильщиков» пронизывают всю Зону, значит, есть призрачный, но шанс узнать нечто действительно важное, поворотное, и если удастся получить эту информацию, он достигнет цели гораздо быстрее. Если она вообще достижима. Он был с самого начала прав, когда отправился искать вот таких, вездесущих и не на словах любимых Тротом…

Ну, свалит он сейчас, убоявшись испытания водой. И потом… сколько еще скитаться по Зоне? То, за чем он охотится, из разряда пойти туда, не знаю куда… И ведь этакое статус-кво продержится, пока Реверс не поймет, в чем суть. А чтобы понять, нужно добыть недостающую информацию…

Которая в свете откровений Круглого о беспрецедентных подлянках, затевающихся в Зоне, «научившейся плохому», обретает еще более насущное значение.

Но если ситуевина вокруг хранилища воды совсем обрушится, спикирует в минус – однозначно, надо валить. Хотя и уговор, хотя и шанс на инфу. Собственная жизнь дороже. Без нее вообще никакого поиска не будет.

Итак, имеется базовый комплект для погружения. Это хорошо. Оставалось надеяться, что он исправен, как заверил Лапша. Имеется АДС, который Реверс сможет применять в водной среде, где обычное огнестрельное оружие бесполезно. Этот автомат эффективен как в воздухе, так и в воде – тоже плюс. Опыт дайвинга – большой плюс.

На этом плюсы кончались. И начиналась сплошная череда минусов. Что творится в Зонах под водой, никто достоверно не знал. Как-то не тянуло народ покорять жидкие глубины. Если уж на земле творится всяческая жуть, то уж под поверхностью воды… Нет, находились, конечно, сумасшедшие смельчаки. Такие всегда и везде были и будут. Но что-то Реверс в реале ни разу не встречал бродягу, на счету которого числилась хотя бы одна успешная подводная ходка.

Какие неведомые чудовища там обитают? Какие ловушки подстерегают? Ответов нет. Их предстояло отыскать, рискуя собственной шкурой. Хреново и то, что нет гарантий, что на дне действительно есть «чаша». Там ли она, это еще бабушка надвое сказала. Да даже если где-то валяется, Реверсу банально может не хватить воздуха, чтобы обследовать все дно. Для этого нужно бы минимум три захода. Единственный успешный вариант: погрузиться, чуток пошарить, нащупать, забрать ИО и сразу же выныривать. Но чтобы так вышло, приходится надеяться на очень широкую улыбку госпожи Удачи!

Одно утешало – выдумывать, что там есть ИО, и засылать его ради прикола «чистильщики» не стали бы. Утешало относительно, конечно. Если, само собой, исключить совсем уж упоротый вариант, при котором у них случайно завалялся ненужный комплект подводной снаряги, и ненавидящий недомутантов босс «чистильщиков», вместо того чтобы просто пустить в Реверса пулю, решил таким хитроумным способом избавиться сразу от двух зайцев. Мало ли. Ничто человеческое им не чуждо же.

Груз тяготил спину. Пригибал к земле, повисал неподъемным камнем. Реверс прошел всего ничего, а уже притомился, и тело болело так, будто из него сделали отбивную, а потом еще прошлись гигантской скалкой. Оставалось… верить в лучшее. Потому что, если при таких обстоятельствах еще и пессимизмом себя прессовать, не останется даже мизерной вероятности уцелеть в безжалостно сжимающихся тисках обстоятельств.

Реверс насторожился. На подступах к локации, известной как Запретный Город, как-то незаметно отошли на задний план измененки. И куда, спрашивается, делись? Ничего не обнаруживали ни сканер, ни чуйка, хоть и не особо сильная, но есть же она у Реверса! Чистое пространство, ничем не хуже нормальной пересеченки в каком-нибудь другом расейском регионе.

Затем пропал ветер. Вот так просто взял и пропал, только что стегал в лицо, а сейчас ни колыхания, ни дуновения. Плохие признаки, очень.

Сталкер покрепче сжал оружие. Вошел в Город. Который на самом деле когда-то небольшим пригородным поселком был. Идя по замусоренным улицам между развалин, также не повстречал ни единого абнормального участка либо монстра, алчущего крови. Даже мутированных растений не встретилось. Это не просто настораживало, а не на штуку пугало. Нормальное пространство посреди Зоны – куда уж ненормальнее!

Реверс озирался по сторонам, поворачивая голову синхронно со стволом автомата. Таращились пустыми глазницами темные провалы окон, громадились разбитые обшарпанные здания, щерились покинутые подворотни.

Реверс сжал волю в кулак и приказал боязни отступить. Надо действовать по обстоятельствам, реагируя на угрозу, когда она ЕСТЬ, а не шарахаться от каждой тени. У страха глаза велики, надо бы их прищурить…

Оно материализовалось внезапно. Просто из пространства в метре от Реверса выскочил мутант. Фигурой обладала тварь кривой, непропорциональной, неестественной, отдаленно напоминающей человеческую, но так напоминающей, что хотелось выбросить из головы мысль о том, что это имеет отношение к «оригиналу». Реверс был готов к схватке по максимуму и, стремительно отступив, шагая спиной вперед, практически в упор изрешетил монстра.

Обездвиженный труп. И опять затишье. Возникло неприятное подозрение, что сам Город этот – живой, что он отдельно от Зоны, что он дышит и мыслит. И сейчас решает, как же ему казнить пташку залетную, приперевшуюся из Зоны. А неожиданно возникшее монстрическое обезьянище – просто тест на реакцию.

Реверс не дал Городу много времени на раздумья; пошел так быстро, как мог, с учетом взятого веса. Он был уже уверен, что в этой локации привычные ИФП ему не встретятся, потому даже не пытался их выглядывать и «вычуивать». Зачем попусту тратить внимание?.. Весь целиком огромное ИФП, проклятый Город изобретет что-то пооригинальнее…

Р-раз! Сомкнется петля на горле сталкера. Он – песчинка, незначительная песчинка. Привлекающая к себе лишнее внимание. Ему здесь не место. Реверс изумленно уставился на то, что было перед ним. Шесть каменных столбов, каждый метра три в высоту и толщиной с десятидюймовую трубу. В кругу стоят. Пространство закрутилось, по нему пошла рябь. Совсем неважно что-то… Вдруг ощущение опасности, уже определенное. Подтолкнуло, пнуло, мол, намеков не понимаешь? Так вот тебе. Прямое указание – сваливай… Реверс рванул. Что есть мочи, отринув предательские сомнения – ему нужно на ту сторону. Без всяких, но и обходных вариантов, или так, или никак. Или цель, такая желанная, помощь «чистильщикам» и жизнь в кармане, либо обрыв, смерть, стержень ломается… Хотя тот стержень, который внутри, не сломать. Он крепче, крепче, даже любого из этих столбов! Будто в насмешку, вдруг то ли Город изогнул и наклонил шлюху-реальность, то ли столбы и вправду словно резиновые согнулись пополам, будто ивы над озерцом… Загремел ветер, набросились на Реверса сухие листья, но он держал путь непрерывно. Тень хлынула, выскочила из-за – или из – одного из столбов. Тень непрозрачная, ломаная, ее разные части перерезали пути Реверсу. Возможно, стрелять в нее бессмысленно. Но он так и сделал; путь на секундочку освободился, и сталкер каким-то чудом проскользнул… Проскользнул, потому что тень отпрянула, не распознав сразу, отпрянула по инерции. А когда захлестнула прежнее место, Реверс уже воспользовался возможностью… Шаги, очень быстрое перемещение с одного места в другое. Всему есть граница. И этому странному Городу тоже… Главное – без замирания, туда, куда надо. Сверху что-то появилось. Похоже… летучие чмошники. Человекообразные с четырьмя руками, деформированными головами и крыльями на спинах, мощными, жилистыми… Изуродованные мутагенной природой Трота, они теперь как бы представляли собой сплошной крупный, покрытый гнойниками клюв… Эти твари, их несколько, пикировали, осаждали Реверса. С ними пришлось повозиться. Но вот подоспели тени – теперь они передвигались скопищами мелких точек, используя даже некую тактику… Иллюзия – тактику использовал Город, для него это была мимолетная игра, секундная забава в долгой вечности. Не первая и не последняя, игра смертельная, возня с букашкой – ибо Город этот был суровая, древняя сущность, и здесь и сейчас было его обличье, также оно было и в более старых Зонах, и, может, даже в других вселенных. Реверс понял это со всей остротой и чуть не спасовал, но вытянул, выгреб с трудом, и Город сбавил натиск – ему хотелось подольше поразвлечься. Однако Реверс обладал интеллектом покруче, чем у букашки, он не был невинной жертвой и не собирался вступать в игрища с городом. Сплошная враждебная, конфликтная среда; гиблый участок Трота. Сталкер приложил все усилия, чтоб поскорее его проскочить. Он знал, где выход, но не торопился настолько, что готов был оценить время дороже жизни, на чаше весов стояла собственная сохранность, она была неотъемлемым условием успеха. Вдруг обнаружил, что бежит он в другую сторону – Город поменял стороны местами: выход, противоположная сторона оказалась сзади, а заход спереди. На секунду нахлынула убийственная безысходность, безнадега, полумысль, что все равно не выбраться, можно уж тогда не биться и не веселить проклятый Город, не быть мухой в ловушке паука, доставляющей гурману дополнительное развлечение, но эту полумысль даже не потребовалось прогонять, она исчезла сама, что было естественно с натурой Реверса, и он кинулся теперь не вперед. Но и не назад, он бежал туда, куда чувствовал, что надо бежать; им повелевало чутье, оно подсказывало, как именно Город снова переставит стороны выхода и входа… И вот когда он переставит, и поймет, что Реверс уже сориентировался в перемене, и попробует снова что-то изменить, счет будет идти на доли мгновения, но Реверс знал, что успеет. Он выскочит… Все нарушили тени. Пересекли дорогу и отшибли его, будто ударом тока, он свалился, но свалился на ноги, оказавшись в другом измерении: теперь он бежал по земле с нижней стороны, будто по потолку. И тут увидел Ее. Касатка стояла вполоборота, немного в профиль. Как всегда соблазнительная и одновременно сосредоточенная. Он замешкался всего лишь на секунду, пока с досадой сообразил, что это дурацкая, насмешливая иллюзия Города, а потом уже было поздно: все снова поменялось, и теперь шесть столбов были его ключами. Он мог двигать ими, как хотел, но ключ этот был к бесконечному узлу измерений, которые нужно было соединить в нужном порядке. Нескончаемая головоломка. Он взял тени, поглотил их, перевернул небо и землю, вернул свет и – проснулся.

Шатаясь, как пьяный, он стоял на границе Города. На противоположном краю поселка, в реале, на самом деле. Только что Реверс пережил если не самое странное, то одно из самых странных ощущений, которые довелось испытать за все его многочисленные ходки.

Риторическим вопросом «Что это было?!» он даже не пытался озадачиваться. Как и тем, что придется же еще здесь возвращаться, если что!

Он прошел через морок, и он вернулся в свой разум. Все остальное не важно. В первую очередь то, что с ним происходило на самом деле там, в проходе, и от чего в сознании остался лишь поток странных воспоминаний. Пусть там и хоронится, в подсознании, «полная запись» маршрута.

Реверс сдвинул свое тело еще на несколько сантиметров. Он приник к земле, боясь лишний раз пошевелиться. Там, наверху, сновала «коса».

Сталкер распластался на крайне неуютном холодном бетоне, каждый участок тела вжав в пыльную серую поверхность. Двигаться приходилось с интервалами, по чуть-чуть. Сейчас он решил поменять положение головы. Прежде лежал лицом вниз, но теперь очень медленно повернул голову набок, левой щекой коснувшись земли. Глаза следили за обстановкой с правой стороны и вверху.

И снова – свист, волна воздуха, лезвие убийственной измененки проносится, едва не чиркая по спине человека. Рюкзаки лежат рядом, поэтому не задеты.

В детстве Реверс был в парке аттракционов. Там была такая штуковина – корабль, почти в натуральную величину, на палубе сиденья. Мачта крепилась верхним концом к горизонтальной перекладине, и корабль вращался, описывая «мертвую петлю», раз по двадцать за один «прокат».

Еще была куча визжащих пассажиров, которым захотелось адреналина.

Здесь было практически то же самое: адреналин – в наличии, убийственная «коса», режущая воздух, крутится вокруг невидимой точки в пространстве, только пассажир всего один, и он не крутится, а ползет под этой режущей смертью, и стоит ему вдохнуть не так, как надо, его разделает пополам. Ручки «косы» не видать – лишь острие, блестящее, метр длиной, края его столь тонки, что смазываются в воздухе. Оно вращалось – доходило до высшей точки и обрушивалось вниз.

Когда ИФП находилась в спокойном состоянии, вращение могло происходить сколько угодно и было цикличным и однообразным. Но если вдруг в секторе поражения «косы» случалось шевеление, движение с достаточным импульсом, она отпускала свой «меч разящий», и тот за доли секунды достигал места, где случилось шевеление. И, достигнув цели, так же быстро возвращался – бумерангом.

Ловушка эксклюзивная. Ранее Реверс сталкивался с такой всего лишь однажды, сейчас этот опыт позволил ему действовать верным образом. «Коса» занимала площадь метров пять квадратных, и иного пути к вожделенной впадине не было. Реверс многократно все проверил – кроме как через «косу», живым к берегам хранилища ему не пробраться. «Косу» можно было преодолеть даже напрямик, но только двигаясь совсем медленно, ползком, с промежутками-остановками. Точка, вокруг которой обращалась «коса», находилась метрах в трех над землей. И кроме собственной сохранности, еще одна цель – только бы рюкзаки не пострадали…

«Коса» угнездилась прямо посреди невероятного скопления других ИФП. Ими был затянут по окружности весь берег впадины, зачем-то прозванной Чугунной. Водоем окаймляла практически голая бетонная площадка, помимо череды измененок и двух построек у самой кромки воды на ней ничего не было – лишь пыль и трещины.

Такого нарочито нагроможденного кольца фактически впритык соседствующих ИФП Реверс не видывал и даже не слышал, что такое возможно. Хотя да, в этой Зоне, куда он вернулся, могло появиться то, чего не существовало раньше.

Опять хищно рассекло воздух лезвие, мелькнувшее над макушкой. Реверс досчитал до полусотни и совершил очередной толчок. Пока все шло по плану. Вообще день уже клонился к вечеру. Распластанный сталкер, подтягивающий за собой рюкзаки, привязанные веревками к ногам, продвигающиеся соразмерно телу, преодолел уже метра три от края территории аномалии. Ну, ничего, и оставшиеся так же проползет. Тыхэсэнько, сказал бы Круглый, из которого даже зонное влияние не до конца вышибло самоощущение того, кем он в Зону когда-то явился и на каком языке думал.

Хотя нельзя думать об этом как о свершившемся… Не терять концентрацию. Выверять дистанцию, скрупулезно рассчитывать силу толчка. Малейшая ошибка: поторопился, тело рефлекторно дернулось, нервы сдали – прощай, сталкер Реверс, ты был годным бродягой, но помер неудачником.

День потрачен на путь до впадины. Прямо за Запретным Городом начинался довольно густой кустарник, Реверс прошел через него и уперся в бетонный забор, на удивление неповрежденный. Перебрался и очутился в лесу. Через лес пришлось пробираться с большим трудом. Видимо, лес там был еще до Посещения, а может, и нет – но если был, то теперь он одичал, разросся, древесные ветви сплелись, листва забила все щели… Ни ИФП, ни монстров Реверс там не встретил, но этот прорыв его зверски вымотал. Сквозь баррикады из веток приходилось прорубаться, словно в настоящих джунглях, к тому же внутри стояли несусветные жара и духота.

Казалось, с ножа Реверса теперь никогда не сойдут остатки древесного сока. Хотя утешало, что в деревьях присутствовал сок, это был живой лес. Несмотря на то что сталкер неоднократно останавливался в отчаянии, бросал проклятья, адресованные дебрям, в кои его занесло, пустил семьдесят семь потов – все это случилось в живой среде.

А сейчас он лежал посреди мертвой площадки, и «коса» была мертвая. Но чувствительная, с-сука, поэтому, чтобы ее, мертвый механизм смерти, не потревожить, Реверсу нужно было оставаться тенью. Напряжение мышц и нервов довели до того, что промелькнула мысль о том, чтобы остаться ночевать прямо тут и выспаться, все равно ведь лежит, но Реверс ее отверг, конечно, – во сне мог ненароком дернуться сильней, чем необходимо для того, чтобы уцелеть.

Там, в лесу, он неустанно работал, прокладывая себе путь. Здесь же, напротив, требовалось минимум физической активности. И неимоверный контроль над собой. Это выматывало страшней, чем адский труд.

По мере того как вечерело, становилось прохладней, а Реверс еще и лежал на бетоне, так что продрог до костей. Хотя ветра не ощущалось. Но это еще цветочки – конечности ужасно затекали, кости изнывали от внутренних нагрузок.

Реверс в итоге был изможден. Все события последних дней и ночей просто выжали его до капли. Непонятно, на каких вообще ресурсах еще держался организм. Охота, мутаволки, мертвый Горыныч, ходка, удар по голове, допрос с пристрастием, ходка, прелести пребывания в логове чмошников, вынужденная миссия и та квинтэссенция бреда, которая приключилась с ним в Городе, сплошняковый лес, «коса» эта, будь она неладна… Но надо ползти. Ничего больше не оставалось, как открывать в себе второе или двадцать второе дыхание, сжать кулаки и подвигать свое тело вперед. Не пуская в сознание ощущение, что он уже на грани, а следующее движение выбросит за грань…

Так прошел час. И еще час. И еще. Издевательски засияла яркими звездами ночь. Ничего лишнего, а ярко: точки звезд в космической черноте, белый свет Луны. Реверс изнывал – от жажды, бессилия, желания спать. Куда ни взглянешь, ничего не меняется, впереди маячит одна и та же одинаковая картинка, одинаково свистит «коса»… и эта одинаковость бесит больше всего. Постоянство давит на психику, испытывает ее. Кажется, время остановилось; кажется, ты ползешь, но ты не ползешь – как будто целый день пробыл в море на судне, а потом на суше ложишься в кровать, и твое тело ощущает, что волны качают его. На самом деле ты замер и уже реально сомневаешься, а продвигаешься ли вообще, и гложет опасение, что спасительной границы никогда не достичь…

Реверс вспомнил. Вспомнилось, как много лет назад, молодым бродягой, он так же полз, полз, подвергался невыносимым мучениям и едва ли не молился, чтобы это истязание поскорее закончилось… Он уже всерьез намеревался вскочить, чтобы «коса» мгновенно расправилась с ним и оборвала пытку. Однако какой-то внутренний не сломавшийся стержень не позволял ему этого сделать, вовремя остановил. Ни капли воды, ни крошки хлеба… Он не доползет. Умрет, но не от лезвия, а от нехватки сил. Лучше уж и не пытаться.

Слабак чертов, ползи!!!

Встрепенувшись, он вдруг представил Касатку. Ее серые глаза на какое-то время пробудили в нем отблески жизни. Он очнулся и обнаружил, что уже преодолел почти весь путь. И снова – отсчитывать промежутки, в нужный момент отталкиваться и смещаться на сантиметр. Сознание погружается в вязкую дрему, но Реверс прогоняет ее – это кажется фантастичным, невыносимым, но он двигается вперед, нечто не угасшее полыхает внутри и подталкивает его.

Не поддаваться! Он до крови искусывает губы и смыкает веки, чтобы не видеть опостылевшей картинки. Тело уже наизусть изучило, как и когда толкаться. Нестерпимым стало лежание на земле, нестерпимо стало вообще жить – бывают такие моменты, когда мучения невыносимы, когда хочется сдохнуть, лишь бы все прекратилось. Но он заставлял себя – по миллиметру, по кусочку. Не было сил даже дышать, не то что вскочить и подставиться под «косу», он лишь толкался, толкался на автопилоте омертвевшими ногами и руками. Другой бы уже давно сдался, но не он.

Он не мог позволить себе сдаться, не достигнув цели и не отдав долг.

По капле, по чуточке. Только так. Невозможный последний полуметрик. Последний… Вот, сейчас, доползти, и останется всего лишь дециметрик, маленький, незначительный дециметрик… Эх, если б можно было подняться и перешагнуть – за мгновение, даже не заметив!.. Какое это безразмерное счастье – просто шагать, а не ползти, выстрадав каждый оставшийся позади миллиметр… Он не ощущал шеи и конечностей. Призрачный свет луны рассеивал темноту, которая обволокла окружающее, и глаза уже не различали деталей. Реверс видел бетон, но не видел пыль – он слился с пылью, стал пылью на этом бетоне. Дыхание пропало, иссякло. Это был словно транс, постижение высшего. Тело человека растворилось – только душа его, превратившаяся в материальную точку, двигалась в пункт назначения. Только душа.

Душу невозможно остановить.

Он выполз.

Он за границей, и «коса» может махать сколько угодно, он убрался из-под ее власти.

Попытался подняться – не получается. Не вставая, трясущимися руками залезает в рюкзак, находит там что-то… и начинает жрать, остервенело жрать! Печенье проваливается в желудок, будто его и не было никогда, вода всасывается будто в воронку. Дурак, он не догадался покушать перед отправлением в ловушку! Но теперь-то еда в его безраздельной власти, это высшее из физических удовольствий, и он съест столько, сколько сможет, сожрет все до крошки, сожрет эту вкуснейшую на Земле пищу!..

Потом он все-таки смог встать. Победа! Он выбрался из оборонного вала скопившихся ИФП и поднялся во весь рост.

Постройки оказались пусты. Никто не выскакивал из-за угла, норовя съесть живого человека, ограбить или превратить в безвольную марионетку. Реверс прилег в углу, в одном из помещений верхнего этажа двухэтажного строения, и позволил себе наконец-то послать к чертям окружающее мироздание, нормальное оно или ненормальное, без разницы, – и уйти в реальность сна. Как известно, утро вечера мудренее.

Все потом, все завтра.

Живой, главное – живой.