Чистилище. Операция «Призрак» Глумов Виктор

– Березка! Ты где, мут тебя заешь?! – разобрал он и направился было на голоса, но выстрелили совсем рядом, он повернул голову и увидел мутов, прущих прямо на него сто стороны дороги.

– Не стреляйте, – проговорил он, пятясь. – Осторожно, я человек.

– Давай скорее сюда, за кочку, – отозвались молодым голосом, и Яр последовал совету, съехал в небольшую ложбину.

Спустя полминуты плечом к плечу с худым светловолосым парнем они отстреливались от мутантов, ни о чем друг друга не спрашивая.

– Там, впереди, наши, – проговорил парень. – Надо к ним прорываться, сами не отобьемся.

Мутанты были повсюду: спереди, сзади, с флангов. Наверное, к обитателям болота присоединилось стадо, которое шло по дороге. Твари действовали слаженно, если не сказать разумно. Пристрелив очередного клыкаря, Яр бросил:

– С ними Взрослый, самка. Надо ее уничтожить…

– Наши пробиваются, – проговорил парень. – Вместе будет легче.

Яр слушал его краем уха, а сам выцеливал среди мутов Взрослого. Если снять его, наступление захлебнется. Появились тревога и ощущение, будто кто-то смотрит в спину. Инстинктивно он запрокинул голову и увидел мута, карабкающегося по сосновому стволу. Мутант прыгнул. Яр выстрелил в него, но не погасил инерцию, и тварь упала на парня, принялась рвать его зубами. Пришлось добивать ее прикладом.

Окровавленный парень вскочил, не замечая повреждений. Яр заметил впереди Взрослую, прицелился в ее голову, шепча:

– Прикрывай меня. Я не имею права на промах.

Парень пару раз выстрелил, пошатнулся. Яр нажал на спусковой крючок – самка вздрогнула и грохнулась на землю. Забилась в агонии.

– Взрооослый! Он его завалил! – орал парень, стреляя направо и налево. – Вашу мааать! Нате вам! Нате!

Мутанты заметались по лесу. Самое время применить гранату. Обращаться с ней Яр умел, отогнул усики, сжал ее и швырнул вперед. Парень успел прокричать своим:

– Ложись!

Ухнул взрыв, от которого заложило уши. Яр поднялся и в оседающей пыли на возвышенности увидел троих поднимающихся мужчин. Полминуты – и они рядом: высокий детина с выбритыми висками и затылком и русой косой на темени, невысокий крепыш с раскосыми черными глазами и бледный, как смерть, парнишка с волосами цвета снега. Всем не больше восемнадцати. Яр вскинул автомат и пристрелил мутанта за спиной альбиноса, тот съехал по склону и крикнул узкоглазому:

– Прикрывай!

Сам альбинос бросился к парню, с которым Яр держал оборону. Только сейчас Яр сообразил, что он без сознания. Но ничего серьезного: укус на скуле, кожа на животе разорвана, внутренности целы.

– Жить будет, – проговорил Яр, но альбинос его не слышал, занятый товарищем.

– Не страшно, – шептал он, глядя в обезумевшие от боли глаза.

– Надо отсюда уходить, – Яр обратился к узкоглазому, стоящему рядом со здоровяком с косой, прицелился в сосняк. – Взрослого я убил, но недалеко болото.

Узкоглазый и здоровяк подхватили раненого, помогли ему встать. Яр указал стволом автомата на альбиноса:

– Мы с тобой обеспечиваем отход и смотрим в оба.

Молодежи было не до рассуждений, они тотчас подчинились старшему. Надо отдать должное, отступали они слаженно, оружием владели отменно. Здоровяк свободной правой так орудовал тесаком, что Яр аж позавидовал – не устает же! Вот, значит, как выглядят товарищи Демона! Призрака, надо полагать, с ними нет. Парни отправились по грибы и нарвались на мутантов.

– Советую поторопиться, у меня для Учителя срочные, не совсем хорошие новости, – сказал он, вспоминая, что вот-вот должны нагрянуть чистые. Надо оперировать понятными им терминами, пусть думают, что он свой – вдруг поверят?

Не глядя на него, альбинос спросил:

– Ты что, аж с севера пришел?

– Я все расскажу только Учителю. – Яр выстрелил назад, скосив выскочившего из засады мутанта. Надо отвечать пространно, хотя кто его знает, что за север и кто туда ходил.

Сколько времени так отступали, сказать было трудно. Выстрел. Шаг. Еще выстрел. Пока Яр доставал из рюкзака патроны, парни прикрывали его. Потом он отстреливал мутов, они заправляли патронами черные магазины и прищелкивали их к автоматам.

Действовали они даже не как команда – как единый организм. Все-таки хорошо, что хватило благоразумия не вступать с Демоном в рукопашный бой, ведь у него такая же подготовка.

Вскоре мутанты стали нападать все реже и вовсе отстали. С одной стороны, это радовало, с другой – настораживало, он ведь чужак, недавний враг этих людей, они начнут задавать вопросы, на которые он не знает ответа.

Допрос продолжил альбинос, водя автоматом из стороны в сторону:

– Так почему ты пришел? Ты ж должен ждать на севере. Что-то случилось?

Сказать им правду? Почему бы и нет, пусть поторопятся.

– Случилось то, что с минуты на минуту сюда придут чистые, их будет много. Так много, что вы вряд ли справитесь. Я шел предупредить вас.

Заговорил коренастый:

– Никогда не поверю, что им известно точное место, где мы прячемся. Мы сами не знали, куда идем, только двое из нас бывали здесь.

Здоровяк остановился, взял раненого поудобнее, узкоглазый сделал так же. Альбинос посмотрел с недоверием и раскрыл рот для вопроса, но Яр опередил его:

– Именно – двое. И где сейчас один из этих двоих?

– Я здесь, – здоровяк тряхнул головой, похоже, он тугодум.

– Ты-то здесь. А второй?

Воцарилось молчание. Парни шагали с каменными лицами, только альбинос то морщил брови, то поджимал губы, то мотал головой. Упал на колени, приложил ухо к земле:

– Замрите.

Его глаза округлились, кровь прилила к бледным щекам, он произнес непонятные слова – очевидно, выругался. Усадив раненого, узкоглазый и здоровяк сделали так же. Яр последним припал ухом к земле и услышал мерный гул, от которого кровь стыла в жилах. Сколько единиц техники выдвинулось на охоту, он не знал. Представлял бесконечную стальную колонну, в авангарде – машины Спарты, за ними приземистые броневики соседнего анклава. Сотрясается земля, из-под колес летят клубы пыли, и кажется, что колонна горит.

– Твою ж мутанта мать! – воскликнул здоровяк, вскакивая.

– Что там такое? – вяло отреагировал раненый, лег на землю и вытаращил глаза. – И правда ведь… Но откуда?..

– Вставайте уже! – прикрикнул Яр и зашагал вперед. – Демон ведь из ваших? Предал он вас и ведет сюда чистых. У него девушка умирает, а чистые пообещали ее спасти. Такие дела.

– Он не мог так поступить! – воскликнул альбинос, поравнялся с Яром.

– Поверь, еще и не так мог. Зря вы его отпустили, надо было прикончить. Или он сбежал?

– Поймаю – голову откручу, – пообещал здоровяк и смолк, когда вдалеке появились брошенные дома.

– Поздно, – вздохнул Яр и пропустил вперед альбиноса, знающего дорогу.

Мутанты больше не нападали, и это заставило парней насторожиться. Здоровяк встал и тряхнул головой:

– Чужаку дальше нельзя.

– Да какой я чужак? – возмутился Яр – вдруг они поверят, что он свой? Они ж не знают его историю и могут подумать что угодно. – Побежали, скорее!

Парни, волокущие раненого, отстали, альбинос и Яр бежали впереди по асфальтовой улице, покрытой опавшей листвой. Справа и слева были покосившиеся заборы, из-за которых выглядывали крыши домов и кроны деревьев, одетых в золото.

Повернули, немного пробежали по более широкой улице, потом снова повернули и двигались до ее конца. Яр еле шевелился, а альбинос даже не запыхался, сделал знак, чтоб гость остановился, юркнул в разваленный дом. Заскрипели петли.

Идти следом за проводником Яр не решился, он стоял и осматривался в поисках следов, а их тут было предостаточно: вот – отпечатки подошв, вот – ребристый след… Неужели гусеницы? Или все-таки колеса? И куда они дели технику?

Снова скрипнули петли, и донесся взволнованный голос альбиноса:

– Откуда мне было знать? Он назвал тебя Учителем, вот я и подумал – свой! И он же предупредил – чистые уже близко!

Из-за стены с обвалившейся штукатуркой выступил он. Призрак. Поднял автомат, прицелился в Яра, а у него не было сил, чтобы метнуться в сторону, постараться уйти с линии огня. Ощущение было, будто перед ним стоит потустороннее древнее существо, на плечах которого – опыт умершей цивилизации, сотни тысяч лет, миллионы жизней.

Серая широкополая шляпа с узором по бокам, камуфлированная куртка, фляга и кобура на кожаном поясе, штаны из грубой темно-зеленой ткани, заправленные в коричневые кожаные сапоги. Но глаза… ярко-синие, равнодушные, льдистые, нереально яркие на смуглом лице, изборожденном морщинами. Белые, как у альбиноса, волосы подчеркивали загар.

Яр поднял руки и невольно отступил на шаг, сосредоточив взгляд на пальце, обтянутом черной кожей перчатки, лежащем на спусковом крючке. Сглотнув слюну, Яр закрыл глаза и проговорил:

– Не теряй времени. Чистые уже близко. Или стреляй, или давай спасаться вместе.

– Кто ты такой?

Если Призрак заговорил, значит, идет на контакт и в ближайшее время не собирается убивать Яра. Вздохнув, он распахнул глаза и протараторил, поглядывая на юг, откуда надвигалась опасность.

– Меня зовут Яр. Кто я, расскажу потом. Сейчас мы заодно, чистые – моя смерть.

– Это правда, что меня предал Демон? – проговорил Призрак, и ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя чувствовался гнев… нет, ощущалась холодная, колючая злость, дыхание февраля.

Представились последние минуты Демона. Призрак подкрадывается сзади, чирк лезвием по горлу и – в тень. Ни слов упрека, ни даже взгляда глаза в глаза.

Думал Призрак секунд пять. Кивнул, протянул руку в черной перчатке:

– Фридрих.

Повернувшись к парням, поддерживающим раненого, он скомандовал:

– Снег, перевяжи Березку. Радим и Леший, пригоните сюда технику и приготовьте к погрузке. Яр, идем за мной, поможешь вынести необходимое.

Ну и прозвища у них, думал Яр, спускаясь за Призраком в темный подвал. Значит, альбиноса зовут Снег, раненого – Березкой, узкоглазый – Радим, здоровяк – Леший. Еще должен быть какой-то Беркут, его упоминал Демон.

– Почему Демон это сделал? – спросил Фридрих, открывая дверь.

– Он думает, что чистые спасут его девушку.

– Идиот. Беркут!

Вышел молодой темноволосый мужчина с узким лицом, миндалевидными глазами, тонким хищным носом и губами-нитками.

– Демон нас сдал. – По коридору Фридрих направился к последней двери справа, открыл ее. – Яр, иди сюда. Буду подавать тебе вещи, а ты – носить их к выходу. Беркут и остальные разложат их по броневикам. Заодно и поговорим.

Наверху зарычали двигатели, Яр дернулся и схватился за автомат, но Фридрих передал канистру и сказал:

– Это наши машины.

Яр крякнул, поволок канистру к выходу, поставил на ступеньки, отмечая, что Фридрих мудро отвел ему роль: он все время на глазах, не сможет ни навредить, ни сбежать. Ощущение было, словно он попал в огромную динамо-машину, бежит, выбиваясь из сил, а повсюду крутятся шестеренки его жизни.

Вторая канистра, третья, четвертая, каждая литров по двадцать. Интересно, что там? Спрашивать Яр не стал, потому что не рассчитывал на ответ. Всего их было десять.

– Так кто ты? – спросил Фридрих, шурша коробками.

– Был чистым. Заразился. Сбежал. У заров встретил Демона, он мне все и выболтал.

– Так просто? – удивился Фридрих, подал коробку.

Яр отнес ее и сказал:

– Я был следопытом, меня учили выведывать нужное. Потом меня разжаловали и при заражении должны были убить, вот я и сбежал.

– Следопыт… – донеслось из темноты комнаты. – Значит, я тебя пристрелю, но позже.

– А ты правда иммунный? Не из наших, чистых?

Фридрих поставил на пол огромный деревянный ящик и проговорил нараспев:

– «Я командир разгромленного полка. Носитель последних скомканных хромосом. Эту лавочку жизни не запустить колесом. Я лично видел, как мир смолкал»[3].

Яр молча поволок ее, чтобы передать Беркуту, когда вернулся, не успел задать следующий, самый главный вопрос: поклажа уже ждала его. Сообразив, что Фридрих неохотно идет на контакт, он пообещал поднять тему позже.

Минут через пятнадцать он с трудом передвигался – сказались усталость и плохая подготовка. Фридрих, который годился Яру в отцы, порхал из комнаты в комнату и даже не запыхался. Видимо, парни пригнали броневики и обосновались наверху, и на помощь Призраку пришел Беркут.

– Только самое необходимое, – распорядился Фридрих и указал на второй склад. – Первым делом – взрывчатку и спирт.

– Приборы? – крикнул оттуда Беркут.

– Немного еды и запчасти. Остальное – если успеем. Минут через пятнадцать чистые будут здесь.

Беркут потащил к выходу коробку, чуть не налетел на Яра, прижавшегося к стене, зыркнул злобно и проговорил:

– Хорошо, не все распаковали.

– Казан не забудь.

Беркут метнулся на другой склад:

– Там каша.

– Бери так. Неизвестно, когда удастся поесть.

С улицы прокричали:

– Слышу моторы! Выходите!

Фридрих сунул в руки Яру мешок и велел подниматься, а сам исчез в первой комнате слева. Что он там забыл, Яр не видел, но когда ступил на лестницу и за спиной погас свет, понял: какую-то электростанцию.

В паре метров от входа стояли диковинные броневики. Один большой, гусеничный, размером с паровик чистых, второй поменьше, тоже гусеничный, но гусениц у него две, обе треугольные: одна спереди, вторая сзади. Самое скверное, парни еще не растопили котел, судя по отсутствию дыма… над отсутствием труб…

Здоровяк Леший, сидящий на большом броневике, забрал у Яра мешок. Передал кому-то в раскрытый люк и с тревогой глянул на юг.

– Вы что, идиоты?! – прокричал Яр, залезая на броню. – Растопите котел немедленно.

– Зачем? – искренне удивился здоровяк, а потом до него дошло: – У нас не паровые машины. Наши ездят на спирте. Так кто ты такой?

Здоровяк выглядел простоватым парнем, Фридрих не успел ему ничего рассказать, и Яр решил блефовать:

– Иду с вами за антивирусом. Не прогоните ведь?

– А что Учитель сказал? – насторожился здоровяк.

Значит, они и правда собрались за антивирусом! Если бы Яр ошибся, мальчишка выдал бы удивление или негодование, а так он не отрицает антивирус, просто сомневается, нужен ли команде еще один человек.

Из развалин появились Беркут и Фридрих, волокущие какой-то прибор. Яр и Леший приняли его из их рук, спустили в люк. Фридрих оглянулся на убежище и крикнул:

– Кто на броне – все со мной в столовую! Мы не взяли еду и рискуем умереть от голода.

Леший и Яр побежали за ними, влетели в столовую, где возле печи виднелся закопченный казан, откуда тянуло едой.

– Бросаем все съестное сюда и тащим его.

Яр метнулся к пакетам, стоящим на полу, открыл один: сушеные грибы. Второй: какое-то зерно. Поднял оба (они весили не меньше десяти килограммов), положил в казан. Фридрих и Беркут сделали так же, а мешки Лешего не влезли, он закинул их за спину и поволок на выход.

С улицы донеслось:

– Скорее! Они уже рядом!

– Заводи мотор! – распорядился Беркут из подвала.

Когда Яр выбежал на поверхность, машины уже урчали двигателями. Непривычное зрелище: моторы работают, а густого дыма нет. Надо потом расспросить иммунного, откуда брать спирт. Бензин-то портится со временем. Совместными усилиями подняли казан и запихали в открытый люк. Первым в броневик полез Леший. Едва исчезла его голова, как за домами в конце улицы появился густой черный дым.

– Вижу их! – крикнул Яр, нырнул в броневик, за ним последовал Беркут.

Яр успел услышать голос Фридриха, который то сливался с рокотом мотора, то появлялся:

– Езжайте первыми, я вас догоню! Встретимся, где и в прошлый раз. Если не вернусь, ты знаешь, что делать.

– Договорились. Береги себя!

Беркут переступил через поджатые ноги раненого Березки, уселся в водительское кресло, где рядом уже сидел смуглый Радим.

В захламленном салоне было тесно и душно. Место, где можно бы присесть, занял казан, на его дне, заваленная мешками, была вожделенная еда. Леший, согнувшийся в три погибели, уселся в кресло наводчика, крутящееся вместе с башней, где пулемет. Альбинос с автоматом приник к бойнице.

– Дайте мне патроны, – проговорил Яр и взял закинутый за спину автомат. – Буду контролировать правый фланг.

Он выглянул и увидел броневик Фридриха, устремившийся в лес и на юг.

– Вижу их, – проговорил Леший и дал залп из пулемета. Загрохотало так, что Яр упустил момент, когда машина тронулась с места.

Если так разобраться, то чистые не могли причинить существенного вреда этому броневику и волноваться было особо не о чем. Подтверждая его слова, застучала по броне шрапнель. Даже вмятин не осталось – будто град прошел.

Яр выглянул в бойницу: броневик Фридриха исчез из виду, а машина, где они все находились, развернулась и покатила в лес.

– Какую скорость развивает броневик? – спросил Яр.

Беркут ответил с гордостью и готовностью:

– Восемьдесят километров в час. Обычно мы ездим не больше шестидесяти, если давить на педаль, он начинает безбожно жрать топливо.

– Вот это да! Махины чистых едва до сорока разгоняются, и то может взорваться накопительный бак.

Яр ощутил гордость за человечество, за людей, которые восстановили технику, за себя, потому что теперь он – не винтик ржавой, насквозь прогнившей машины, а часть великого! Чистые знали, что поход им предстоит опасный, и не многие вернутся. Точнее, соотношение не сил, но возможностей такое, что энное количество залпов из гранатомета – и экспедиции чистых конец. Значит, они были уверены, что застанут Призрака врасплох. И застали бы, если бы не он, Яр.

Поскольку он оказал незаменимую услугу, можно надеяться, что его возьмут в поход за антивирусом. Танк повернулся к вражескому паровику задом, и теперь Яр видел только стволы сосен. Считай, опасность миновала. Но даже несмотря на этот очевидный факт, команда Призрака не начинала интересоваться, кто с ними в кабине и что ему нужно.

Кстати, а где сам Призрак?

Запутывает следы? Или отправился мстить предателю? Яр сомневался, что Призрак испытывает такие же чувства, как все люди, слишком уж он холоден. Или виной тому романтический флер вокруг его легендарной персоны, из-за которого сложно воспринимать Фридриха как обычного человека?..

Фридрих до конца не верил, что чужак окажется правым. Мало ли зачем он пришел? До последнего момента верилось, что Демон на следующий же день предал и его, и братьев.

Семь лет назад жизнь Демона далась ему особенно сложно. Он умирал с запущенной формой пневмонии, даже антибиотики, отбитые у чистых, помогали слабо. Фридрих не ел и не спал, караулил у постели больного ребенка. Потом мальчик пошел на поправку и поселился на базе вместе с послушным Лешим. В отличие от названного брата мальчик Дима был активным, любознательным, проявлял лидерские качества, в нем не наблюдалось ни склочности, ни чрезмерного тщеславия, ни подлости.

Почему же тогда?

Фридрих ехал по лесу в сторону, откуда прибыли чистые, с единственной целью – узнать, почему Демон его предал. Если он не узнает этого, не сможет жить. Вдруг его девушку взяли в заложники? Или бывший следопыт выведал все у мальчика, а потом его прикончил? Нет, что-то не клеится. Фридрих знал, что совершает глупость, свойственную подросткам, но ничего не мог с собой поделать. Ему думалось, что он отлично изучил людей и видит их насквозь, а вышло, что нет предела людскому сволочизму и предать может кто угодно и когда угодно.

Конечно же, чистые взяли Демона проводником. Естественно, они попытаются избавиться от него, когда удостоверятся, что он больше не нужен. Если Демон солжет, что знает еще убежище, ему сохранят жизнь. Он умный, скорее всего, так и сделает, потому его следует перехватить. Надо ли уничтожать колонну? Запаса РПГ в этой машине хватит, чтоб взорвать сорок единиц бронетехники, вот только смысла в этом нет: все равно придется сниматься с места и перекочевывать дальше на север и там дожидаться морозов.

Итак, каков план? Ничего сложного: поехать к водохранилищу и привести с собой паровоз мутантов, пусть терзают чистых. Если среди них есть взрослый, он найдет, как подать сигнал остальным, и через десять минут все муты будут здесь. Они отстанут от броневика и переключатся на более лакомую добычу – чистых.

Дальше начнется месиво, и чистые сосредоточатся на ближних целях, смотреть вдаль им будет попросту некогда.

Наверное, правильнее понаблюдать, как они будут грабить базу, вдруг Демон проявит себя, похитить его и допросить. Решено. Сперва – оставить броневик в лесу и проследить за ними, выкрасть Демона, потом – натравить мутов, которые бродят неподалеку.

Заглушив мотор, он повязал на лицо повязку защитного цвета, накинул маскхалат, прикрутил к пистолету глушитель, нажал на спусковой крючок – работает! Спрятал автомат под накидкой, спешился и осмотрел броневик. Темно-зеленый с желтыми и бурыми разводами, он сливался с пейзажем.

Грохот стоял такой, что не возникало вопроса, куда идти. Вскоре стали видны крайние дома, над которыми клубился дым. Паровые танки чистых пока скрывались за развалинами.

Фридрих залег в придорожной траве и пополз к цели, рассчитывая спрятаться во дворе за каменным забором и следить за происходящим через проем ворот.

Броневики заполонили улицу, было их шесть штук. Судя по дыму, поднимающемуся дальше, машин больше, но за брошенными домами их не видно. Работали чистые слаженно: одни контролировали периметр, другие выстроились возле входа в подземелье. Далеко на севере ревел двигатель, звук то стихал, то снова появлялся – это возвращались танки, отправленные в погоню за броневиком с ребятами. Дождавшись команды, солдаты в резино-кольчугах, стоящие неподвижно, засуетились, направились к развалинам. Что они говорили, было не разобрать – противогазы глушили звуки.

Демона между ними пока не наблюдалось, но в том, что ученик где-то здесь, Фридрих не сомневался.

Донесся радостный возглас, на середину двора солдаты, окруженные автоматчиками, вытащили ящик, поставили возле гусениц танка. Следопыт сел на корточки возле ящика и принялся там копаться, восхищаясь добычей.

Отдельных слов Фридрих по-прежнему не мог расслышать.

Техника расположилась так, что Фридрих видел два танка в десяти метрах от себя, в просвет между ними – развалины, под которыми находилось убежище; часть двора, кусок еще одного танка, и все. По его расчетам Демон должен рано или поздно появиться здесь, чтобы объяснить, что где находится и для чего нужен конкретный прибор. Фридрих отступал в спешке, и много техники и электроники осталось на разграбление чистым. С одной стороны, было жаль отдавать врагу, с другой – он не смог бы забрать с собой всего, и нет особой разницы, достанется оборудование чистым или сгниет под землей.

Вскоре между танками появилась целая куча награбленного, над ней колдовали следопыты, доставая и рассматривая предметы. Солдаты убедились, что им ничего не угрожает, осмелели и слонялись по окрестностям парами.

Один подошел к траве, где прятался Фридрих, и справил нужду на забор. Слушая журчание, Фридрих думал о том, как должен быть устроен механизм, чтобы воздух не проникал к телу, и не мог представить. Раньше костюмы были хрупкими, без подобных приспособлений. Теперь резина прочная, тупым ножом не разрежешь. Самое уязвимое место костюма – противогаз.

Только он решил покинуть насиженное место, как послышался знакомый голос, мелькнули темные волосы Демона. Фридрих прицелился в него из пистолета с глушителем, но стрелять не стал. Он хотел посмотреть в глаза бывшему ученику перед тем, как он умрет.

Но такая возможность ему не представилась: два следопыта в зеленых резинокольчугах ни на миг не отходили от Демона. Присев возле ящика, он рассказал, где что, а потом добавил:

– Есть еще один схрон, но он далеко на юге. Отведу вас туда в следующий раз, сегодня уже не успеем. А еще там дальше должны быть гаражи с бронетехникой.

– Все, пусто, – ответил чистый голосом, искаженным резиной противогаза, и крикнул солдатам: – Заканчивайте! Вечереет. Периметр, что у вас?

С четырех сторон донеслось: «Без изменений». Если чистые успокоились, довольные добычей, то Демон переминался с ноги на ногу и воровато поглядывал по сторонам. Наконец он не выдержал и выдал:

– Еще раз повторяю, вы не знаете этих людей! Они могут быть рядом и держать вас под прицелом, а вы этого не заметите. У них есть гранаты старого времени, которые уничтожат ваши машины…

– Тогда не понимаю, почему они еще не напали и не помешали нам? Мы же видели, как они убегали от нас!

– Но вы же не знаете, поехали ли они прочь! Вдруг сделали крюк и вернулись, чтоб отомстить?

– У нас все! – прокричали из подвала, следопыт кивнул и распорядился:

– Все по машинам, едем назад.

Минута, и на улице не осталось никого. Из труб, находящихся в заднем отделе танков, повалил дым, заревели моторы, и машины двинулись на юг. Достигнув деревни заров, они повернут на запад, в анклав. Как и предполагалось, Демон придумал мифический южный схрон, чтобы чистые не убили его как нежелательного свидетеля и опасную личность. Значит, он вернется в деревню заров, там его и следует взять.

Подождав, пока колонна исчезла из виду, Фридрих направился к своему броневику и покатил следом за чистыми, расходуя драгоценный спирт. Сейчас он считал, что есть вещи, которые он должен понять и учесть, объяснить остальным парням и прикинуть, не поступят ли они так же, ведь Демон был лучшим учеником!

Когда он достиг поселка заров, солнце уже спряталось за деревьями, но еще не спустилось за горизонт. Чистые укатили восвояси, и во дворе-колодце гомонили дети. Поглощенные заботами, взрослые зары, все как один лысые, занимались бытовыми делами: рослый парень катил бочки под сток крыши, чтоб запастись дождевой водой. Тощий подросток чинил колесо, отваливающееся от телеги. Малышня собралась в кружок, где кто-то кого-то мутузил.

Никто не обратил внимания на силуэт, затаившийся в траве напротив входа во двор.

Фридрих пообещал себе, что дождется Демона. Ждать долго не пришлось: дверь дома, что напротив убежища Фридриха, распахнулась, появился кто-то из аборигенов с голым торсом, за ним шел бледный, измученный Демон. Вдвоем они несли кого-то на носилках, этот кто-то не подавал признаков жизни.

Покойника, накрытого ветошью, пронесли мимо убежища Фридриха, положили на дорогу. Зар что-то прошептал Демону, севшему прямо на землю, потрепал его по голове и удалился. Демон остался сидеть спиной к Фридриху.

Обернулся, провожая взглядом зара, встал на колени над носилками, замер. Повертел головой и рухнул на покойника. Теперь Фридрих не сомневался, что это девушка Демона и она мертва. Сотрясаясь от рыданий, Демон заламывал руки, гладил девушку, пытаясь вернуть ее к жизни, выл и стенал.

Фридрих пока ничего не предпринимал, давая Демону проститься с любимой, из-за которой он наделал столько глупостей и стал подлецом. Убитый горем Демон ничего не замечал и даже не вздрогнул, когда Фридрих, целящийся в его затылок, прошептал:

– Ну, вот и здравствуй, Дима.

Поворачиваться бывший ученик не стал, только еще больше ссутулился.

– Давай уже, скорее кончай меня.

– Ты уверен, что заслужил быструю смерть? – Фридрих ткнул глушителем в поясницу ученика. – Если выстрелю сюда, будешь умирать в муках, долго, очень долго.

Он приготовился, потому что Демон наверняка попытается обернуть и выбить пистолет, но ученик не сопротивлялся.

– Согласен, так будет справедливо. Стреляй.

– Прежде ты ответишь на мои вопросы. И повернись, черт побери, посмотри мне в глаза! Почему ты предал нас? За что?

Фридрих всей душой желал, чтобы это было предательством ради выгоды, но услышанное выбило его из колеи и пригасило решимость.

– Извини, не могу повернуться. Правда, не могу, лучше приму смерть… Почему? – Демон хмыкнул. – Наверное, потому что я слишком ее… Она угасала у меня на руках. В то время как вы все были уже в прошлом, вы могли за себя постоять, а она… Пусть даже я и понимал, что чистые меня обманут и нет лекарства, способного спасти ее, так я заплатил за веру. И вообще, я пришел к выводу, что всё субъективно. И если ты не можешь принять решения, значит, для тебя его нет.

– Но ты ведь решил. Не в нашу пользу.

– Нет, всего лишь действовал по обстоятельствам. Наверное, я трус.

– Нет, Дима, ты не трус. Гнида ты. Как же я ошибался!

Демон вздрогнул и продолжил – сначала тихо, потом все уверенней:

– Ты первый предал, когда отказался ее принять, хотя понимал, сколько она значит для меня! И не предупредил, как вести себя с зарами. Ты сам хотел моей смерти!

– Знаешь, зачем я здесь? – проговорил Фридрих. – Чтобы понять тебя и, возможно, оправдать, но теперь понимаю, что все зря, стоило тебя пристрелить еще возле базы, когда ты с чистыми потрошил все то, что на тебя же и работало. Теперь послушай.

У меня все было под расчет, если бы на север пошла она, кто-то из братьев должен был бы остаться и умереть.

– Пристрели уже меня, и дело с концом! – воскликнул Демон, но Фридрих отступил на шаг, еще на шаг и сказал:

– Нет. Это было бы слишком милосердно. Живи с этим. Вспоминай Снега, который настоял на встрече с тобой, подумав, что я тебя убил. Лешего, готового умереть, прикрывая тебя. Березку, которому ты был дороже всех. Радима… Теперь у нас больше шансов не добраться до места. И если они умрут посреди ледяной пустыни – это твоя вина.

– Заткнись! – заорал Демон, разворачиваясь. – Как же я тебя ненавижу! Упырь!

Его глаза метали молнии, желваки вздулись. Раскаяние если и придет, то много позже. Как же все на самом деле просто: чтобы предать, достаточно убедить себя: предаваемый достоин ненависти. Отвратительный выверт человеческого восприятия: ненавидеть жертву, чтоб не мучиться чувством вины, презирать благодетелей, чтобы не быть обязанным.

Фридрих отступал спиной вперед, держа Демона на прицеле. Парень некоторое время не двигался, а когда ринулся в атаку, Фридрих выстрелил и продырявил ему икроножную мышцу. Пуля прошла по касательной и не задела кость, но парень взвыл и рухнул, ухватившись за ногу. Фридрих покосился на жилища заров и рванул через дорогу, где за каменным забором ждал спрятанный броневик.

Глава 9

На полпути к цели

Страницы: «« « ... 89101112131415 » »»