Жертва Ведьмака Дилейни Джозеф

Глава 20

Истина

— Почему так долго? — спросила Маб. — Я ждала тебя целую вечность.

— Зачем? — спросил я ее с опаской.

— Потому что ты должен кое-что сделать, и времени мало! Твоя мама нас ждет, пошли, — ответила она. — Вот, я понесу это.

С этими словами она взяла мой фонарь и, схватив за рукав плаща, потащила вверх по лестнице. Сначала я думал сопротивляться, но потом позволил ей тянуть себя. Мы шли все быстрее и быстрее, и уже через несколько секунд перешли на бег.

Вдруг мне стало беспокойно. Что задумала Маб? Может, я поддался темной магии, и поэтому не могу ничего сделать?

— Где твои сестры? Почему вы не бежали со своим кланом? — потребовал я, резко останавливаясь. Я ей не доверял. Возможно, Дьявол решил пересмотреть условия нашей сделки и не сдержит слово. Что делать, если Маб доставит меня в лапы к Ордин, которая уже пробудилась?

— Мы разделились на группы, когда вошли в Орд, — объяснила Маб. — Бет, Джанет и я были в разных группах. Теперь они в безопасности вне этого уродливого места, но я осталась, рискуя свой жизнью и всем, что у меня есть. Ты должен быть благодарен.

— Но зачем? — снова спросил я.

— Чтобы найти Ордин для твоей матери. Теперь шевелись, Том! — воскликнула она и снова потащила меня наверх.

— Погоди, — сопротивлялся я. — Ты знала, где Ордин, но нам не сказала? Мы потратили впустую несколько часов, а затем попали в ловушку! Нас могли убить!

И я отдал свою душу, чтобы узнать, где она — чуть не ляпнул я.

— Тогда мы знали, что Ордин не было ни в одной из башен. Твоя мама решила рискнуть и пойти напрямую. Она провела меня через туннель вдоль стены, и мы вошли через главный вход. Там было много неприятных вещей. Например, туча непонятных насекомых с шестью лапами и огромными клешнями, но к твоей маме они не подходили. В итоге мы оказались здесь. Однако я не смогла пройти через барьер, и она использовала свою силу, чтобы перенести меня через него. Если верит она, то верь мне и ты! — сказала Маб. — Так что не медли!

На этот раз я решил не сопротивляться, и мы побежали дальше.

Мы остановились на темном лестничном пролете, глядя на проем в стене, после которого клубилась тьма.

— Заходи, — сказала Маб. — Там тебя ждет мама, а мне она приказала остаться снаружи.

Я не хотел идти, но все-таки протянул руку за фонарем. Маб покачала головой.

— Нет. Она меняется, и на это не очень приятно смотреть.

Мне это не нравилось. Если мама меняется, то не забыла ли она меня? Нас?

— Вперед! — отрезала Маб.

Я нахмурился. Сжал посох и свой мешок. Шагнул во тьму и подождал, пока глаза привыкнут к мраку. Тут я услышал чье-то тяжелое дыхание, походящее на дыхание умирающего.

— Мама! Это ты? — прошептал я.

— Да, сын. Я. — ответил хриплый голос, звучавший несколько глуше, чем я помнил. Но это действительно была моя мама.

— Что случилось? Тебе больно?

— Немного, но этого следовало ожидать. Я меняюсь. Моя дикая форма даст мне шанс выиграть Ордин, но процесс труднее, чем я думала. Гораздо труднее. Мне нужно еще немного времени, чтобы подготовиться. Ты должен задержать ее.

— Как?

— Во-первых, словами. Ты для нее загадка. Головоломка, которую она отчаянно попытается решить. Позже используй свой посох и цепь. Ты все еще носишь свой клинок? И желание?

Мое сердце упало. Я понял, что мама хотела, чтобы я использовал желание против Ордин.

— Клинок со мной, но желание я использовал, чтобы сохранить жизнь Алисе. Дикая ламия схватила ее, и она бы умерла.

Мама устало вздохнула. — Желание могло подарить нам еще несколько драгоценных минут. Но если ты переживешь все это, сын, то знай, что поступил правильно.

— А почему Ордин захочет со мной говорить? — спросил я. — И что значит «головоломка»?

— Разве ты не помнишь, что я тебе говорила? Почему именно ты должен был дать ей своей крови? Она знает, кто ты, но не понимает, что ты такое. Ты будешь казаться для нее чем-то родственным. Так что привлеки внимание и дай мне немного времени для удара. Твоя кровь ее ослабит, и ты смог пройти через барьер. Мы одной крови, Том.

Ее голос стремительно менялся. В нем почти не чувствовалось ничего человеческого. Еще одна причина моих сомнений. Может быть, меня просто обманули.

— Это точно ты, мама? — потребовал я.

— Конечно. А кто же еще, Том? Но я не виню тебя в недоверии. Я продолжаю изменяться. Я больше не та женщина, которой была. Не грусти, Том. Все вещи, в конце концов, меняются. Ничто не вечно. Все, что мы можем, это провести наши последние минуты вместе. Маб приведет тебя к месту, где находится Ордин, а ты задержи ее. Если же мне все-таки удастся схватить ее, то обещай, что покинешь это место как можно скорее.

— Но как я могу тебя оставить?

— Ты должен сделать это, сын. Беги. Уничтожь Дьявола! Если ты умрешь здесь, то все мои годы пойдут прахом. Как только я свяжу Ордин, ее цитадель рухнет в портал, и это все уничтожит.

— Ты же тоже умрешь!

— Да, но жертва стоит того. Я добилась, чего хотела. Так ты обещаешь? Пожалуйста.

— Обещаю.

Вдруг лунный свет проник через ранее невидимое окно в комнату и осветил голову мамы. Я ее почти не узнавал. Глаза выглядели жестокими, скулы стали острее. В отблесках серебра я разглядел острые когти и сложенные за спиной крылья. Даже в этот момент ее тело продолжало меняться, становясь все менее и менее похожим на человеческое.

— Не смотри на меня, Том! Отвернись сейчас же! — закричала мама.

Я понял. Лихо, что жил ранее под Пристауном, показал мне видение, в котором мама предстала передо мной в такой же форме. И я вспомнил его слова: «Луна показывает истину вещей, мальчик. Все, что ты увидел, сбудется. Со временем все сбудется…»

И он был прав. В этот момент я находился в своем собственном кошмаре.

Я колебался. Мама опять закричала: — Делай, что я прошу, не подведи меня сейчас! Помни, кто ты, и что я тебя люблю.

Я развернулся и выбежал из комнаты, наполненной моими страхами.

Снаружи Маб триумфально улыбалась. — Я же говорила, что это не очень приятно, — сказала она. — Сейчас я отведу тебя к Ордин.

Дрожа от увиденного, я последовал за Маб далее по ступенькам. Мне было больно думать о маме, но времени на раздумья не было. Маб указала на другую лестницу, ведущую вниз.

— Она там! — воскликнула вдруг Маб. — Ордин!

Далеко внизу находился зал, похожий на церковный, только не хватало скамей. Прямая белая линия шла между декоративными мраморными колоннами к белому помосту, где женщина в черном шелковом платье лежала на черном троне.

Я снова взглянул на женщину. Ее глаза были закрыты, но в любой момент они откроются. Я понял, что это и есть Ордин.

Когда я повернулся к Маб, она приложила палец к губам. — Говори тише, — предупредила она. — Скоро она начнет шевелиться. Спустись по лестнице и делай то, что сказала тебе мама, пока не стало слишком поздно.

Я кивнул и поставил на пол свой мешок. Я стал спускаться по ступенькам, стараясь идти как можно тише. Как только я достиг зала, я прибавил ходу и направился к черному трону. Несмотря на все мои усилия, топот моих сапог эхом раздавался по всей комнате. Я думал, что Ордин охраняют, поэтому все время озирался, но ничего так и не нашел.

Чем ближе я становился к трону, тем больше осознавал, что выдаю свое присутствие. Сильный холод поднимался вверх по спине. Мама приказала мне как можно дольше удерживать Ордин, но что если она сразу нападет на меня? Я перекинул посох в правую руку, вытаскивая серебряную цепь.

На меня накатила волна зловония. Ордин выглядела как обычная женщина, но я чувствовал нечто дикое и звериное — мускусный запах, от которого меня выворачивало наизнанку.

Я остановился перед ее троном. Она, кажется, еще спала. Может, стоит сразу ударить ее в полную силу, пока она не проснулась? Почему бы не использовать мое положение? Но я не был уверен, что хоть одно из моих оружий окажется эффективным против бога.

Я решил использовать его в таком порядке: цепь, посох, а затем клинок, прикрепленный за спиной. Но сначала слова. Все-таки мама приказала мне ее задержать, а не победить.

Внезапно Ордин открыла глаза и посмотрела прямо на меня. Ее губы налились кровью и стали ярко-красными, а глаза оказались цвета сумеречного неба.

Она полностью пробудилась…

Глава 21

Острый клык!

Ордин поднялась на ноги и высокомерно посмотрела на меня сверху вниз с гневным выражением лица.

— Какое-то насекомое ползает по моему залу, — сказала она тихо. — Я чувствую, как оно дрожит от страха. Все, что требуется сделать, это раздавить его пальцем и размазать по мраморному полу. Итак, сделаем ли мы это?

Именно тогда я обратил внимание на ее челюсти. Нижняя была особенно мощной и широкой, мышцы пучками собрались у ушей. Когда она открыла рот, то я увидел и ее зубы — острые многочисленные клыки. Нет, не такие, как у водной ведьмы, но изогнутые, чтобы схваченная жертва не смогла сбежать. Я взглянул на ее руки. Для женщины они были невероятно большими, и вены хорошо просматривались, набухая под кожей. И, как всегда, вместо ногтей у нее росли острые, как кинжалы, когти.

Ясно, что она пытается меня запугать, поэтому я сделал глубокий вдох и попытался успокоиться и замедлить свое сердце, которое отстукивало в груди барабанный ритм. Когда дрожь в коленках прошла, я шагнул к ней навстречу, и ее глаза расширились от удивления.

— Кто ты, насекомое? — спросила она. — Я тебя чувствую и понимаю, что мы уже встречались раньше. Как ты сюда попал? Как преодолел все ловушки и победил моих слуг? Как ты подобрался ко мне так близко?

— Я крался тихо, словно мышь, — ответил я. — Так что никто не заметил меня.

Ордин прищурилась и перевела взгляд на мой посох.

— А что это за деревяшка, что ты держишь в руках? Посох из рябины, что скрывает в себе клык? — она нахмурилась. — Лезвие, пропитанное серебром. Не дурно.

— Ты имеешь в виду это? — спокойно спросил я и нажал на рычаг, после чего с громким щелчком появился клинок.

— Это очень острый клык, мышонок, — сказала она, делая шаг вниз по ступеням. — Но меня больше интересуешь ты. Ты ведь в первый раз в этой стране. Где твой дом?

— Далеко за морем на зеленой земле, где очень часто льют дожди.

— А твое происхождение? Кто твои родители?

— Мой отец был фермером, который упорно трудился всю жизнь и воспитывал семью, научив отличать добро от зла. Он уже умер, но я никогда его не забуду.

— Но я тебя знаю. Откуда? Ты мог быть моим родственником. У тебя есть сестры?

— Нет, но у меня есть братья.

— Да! Я вижу это. Шесть! И ты седьмой! И твой отец был седьмым сыном своего отца, так что у тебя есть дар, способность видеть и слышать мертвых и скрываться от ведьм. Ты враг тьмы со своего рождения, так вот почему ты здесь? Надеешься победить меня своей клыкастой пылкой? Этого не достаточно!

Я еле сдержался, чтобы не сделать шаг назад. Как она узнала? Надеюсь, она не умеет читать мысли. Если так, то я точно обречен.

— Погоди! Кое-что еще, — продолжала она. — Гораздо больше! Дары от дикой матери? Запахи смерти и длинная тень, которая показывает, чем ты станешь. А так же скорость, размывающая границы времени. Но кто же мог подарить тебе это, мышонок? — она оскалилась. — Ламия! Твоя мать — мой главный враг!

Я увидел свое будущее в ее глаза. Она вполне может прихлопнуть меня на месте, так что надо действовать. Быстро, как только мог, я приготовил серебряную цепь и откинул край плаща в сторону. Но Ордин даже бровью не повела. Она просто смотрела на меня, прожигая своим взглядом.

Вдруг я почувствовал, как перестаю дышать, и мое сердце застывает. Время словно заморозили, и я был единственным, кто мог двигаться.

Я поднял голову и взглянул на Ордин. Что она имела в виду под «размыванием границ времени»? Действительно ли я унаследовал это от матери, или Дьявол опять решил наведаться сюда? Это же произошло прошлым летом, когда Грималкин пыталась убить меня, метнув свой нож.

Я помотал головой. Не время думать!

Тщательно прицелившись, я вскинул руку и швырнул цепь в древнюю богиню. Я даже не сомневался, что попаду: Ордин стояла, как вкопанная, а в неподвижные цели попадать легче.

Цепь упала на нее, образуя идеальную спираль, и затянулась на теле. Ее глаза расширились, и она упала на колени, корчась от боли. Ордин кричала, выгибаясь и пытаясь освободиться, но только потеряла равновесие и скатилась по лестнице. Что-то громко хрустнуло. Кажется, у нее сломались кости.

Я резко выдохнул, ощутив, что время снова идет нормально.

Ордин глядела на меня, но ее глаза остекленели, и не было ни одного намека на дыхание. Умерла? Если так, то, может быть, моя цепь не так проста, как кажется. Я смотрел на труп в изумлении. Внутри поднималась радость и ликование, но я все еще был сосредоточен. Все-таки передо мной древний бог, а цепь — слишком просто. Невероятно легко…

Я сделал шаг назад, чтобы исключить внезапное нападение, и стал тщательно ее изучать, задаваясь единственным вопросом: и это все?

Но вдруг я уловил еле заметное движение. Профиль богини рос, становясь массивнее и больше. Воздух вокруг нее мерцал, что-то затрещало. До меня донесся едкий запах горелой плоти. Ее кожа стала чернеть и морщиться, как над огнем. Она действительно горела!

Ее голова дернулась. Я ужаснулся от увиденного. Челюсти ее становились больше и удлинялись. Она не дышала, но продолжала биться в конвульсиях, превращаясь во что-то мерзкое и до жути странное. Я сделал шаг вперед и вскинул посох, направив серебряный клинок на нее. Внезапно голова Ордин вспыхнула, и кожа на ней разорвалась на части, падая на мраморный пол. Челюсти с хрустом выдвинулись и застучали по ступеням, а почерневший череп треснул и разорвался изнутри, открывая взору другую личину. Совершенно другой монстр теперь избавлялся от человеческой оболочки, как от шелухи, словно змея, скидывающая кожу. Сейчас, пока не стало слишком поздно!

Я сделал выпад, прикрывая лицо от огня, и направил блистающее острие в сердце мерзкого существа, но лезвие отскочило от него, как от металлического щита. Отдача оказалось такой силы, что я не стерпел и отпустил посох.

И вовремя. В следующую секунду мой посох вспыхнул синим пламенем и со свистом превратился в пепел. Я попятился. Из огня вылезало когтистое существо, которое избавлялось от моей нагревшейся до красноты серебряной цепи.

Теперь Ордин походила на ящерицу, покрытую коричнево-зеленой поблескивающей кожей и многочисленными бородавками. Я вспомнил ее название. Саламандра, самый опасный огненный элементаль, о котором мне рассказывал Сейленос. Но Ордин не была обычной саламандрой. Казалось, что именно она являлась прародителем огня. Самим пламенем.

Она открыла пасть, обнажив два ряда острых красных зубов. Она вдохнула, порождая громкий свист, и столп горячего пара вырвался из ее ноздрей и устремился ко мне, грозя обжечь. Я отпрыгнул в сторону, опалив волосы, и закрыл глаза, спасая их от смертельного облака.

Остался только небольшой клинок, подаренный мне Грималкин. Левой рукой я нащупал небольшую рукоять и вынул его из ножен. Я глубоко вдохнул, чувствуя, что время вновь замедляется, и шагнул на встречу к своему врагу.

Ордин не двигалась, но зрачки саламандры — две кровавые вертикальные щели — следили за каждым моим движением. Я сосредоточился, целясь в точку позади ее шеи. Убьет ли это ее, или клинок расплавится, как и посох? Все равно выбора нет, так что место для риска предостаточно. Но я должен подойти настолько близко, насколько смогу. Гораздо ближе, нежели если бы я сражался посохом. Однако жар, исходивший от ее тела, даже не думал затухать — еще одна серьезная проблема.

Ее челюсти с щелчком раздвинулись, так что стал виден рубиново-красный овал горла. Не теряя времени, я скрылся за колонной, уходя от струи красновато-желтого пламени, копьем устремившегося прямо ко мне.

Опять подпустив меня к себе, Ордин вдруг поднялась на задние лапы, возвышаясь надо мной, и взревела.

Я изменил цель, сконцентрировавшись на небольшой точке под нижней челюстью, где защита казалась мне тоньше и уязвимее. Сердце застучало медленнее, Ордин замерла. Снова, и еще один шанс, который нельзя упустить!

Замешкавшись, я потерял контроль и оступился, из-за чего власть над временем превратилась в прах, и это чуть не стоило мне жизни.

Массивная голова Ордин качнулась, и на меня снова полетела струя пламени. Я свалился на колени, чувствуя, как огонь проносится прямо перед моим лицом.

Я понял, что важная концентрация, но страх никак не хотел отступать.

Я на миг закрыл глаза, замерев, и время снова встало на мою сторону. Я вскочил на ноги, покрепче перехватив клинок, и шагнул вперед. Сосредоточиться. Не отвлекаться.

В голове возникли слова моей матери: «Когда ты станешь мужчиной, то настанет очередь тьмы бояться, потому что тогда охотником станешь ты, а она — добычей. Вот почему я дала тебе жизнь».

Ну, я еще не стал мужчиной, но сейчас ощущал, что охотник теперь я, а не Ордин.

Я выбросил вперед руку, кожа от жара покрылась волдырями, но я смог дотянуться до горла, похоронив клинок в теле врага по самую рукоять. Я сразу же отпустил оружие и отскочил, с отчаянием наблюдая, как плавиться моя последняя надежда.

Я пошатнулся. Ордин дернулась, и на меня хлынула волна нестерпимого жара. Что ж, ей хотя бы больно. Кипящая кровь богини хлынула на пол, прожигая мрамор и превращаясь в облачко дыма. Я все-таки ранил ее, но остановит ли это Ордин?

Меня захлестнула еще одна волна, но на этот раз — волна тошнотворной вони, от которой мои глаза заслезились, а желудок скрутил спазм. На несколько мгновений мне показалось, что я ослеп, но все обошлось.

Когда пар, закрывавший обзор, спал, я увидел, что Ордин все еще стоит, а рана уже зажила. Она, выпустив еще две струи пара из ноздрей, устремилась ко мне, и сбежать я не смог бы. Может быть, моя судьба — превратиться в пепел…

Но тут я услышал кое-что. Вернее, ничего. Внезапная и абсолютная тишина, которая возникает в момент, когда сова устремляется к своей жертве. Я медленно поднял голову и увидел, что кто-то стоит на балконе. Кто-то, кого Ордин совсем не хотела видеть.

Я узнал маму. Ее изменения полностью завершились, но она стала не тем, кем я ожидал ее увидеть. Да, крылья были, но не стрекозиные, как у ее сестер, а птичьи, покрытые белыми, словно только что выпавший снег, перьями и пухом.

Она рухнула на Ордин сверху, прижимая ее к мраморному полу, и они обе стали обмениваться яростными ударами. Я поднялся на ноги, и мое сердце покачнулось, когда белые перья мамы опалились жаром тела саламандры и стали черными. Я услышал слова мамы:

— Оставь меня, Том! Уходи, я задержу ее!

Я шагнул к ним, стремясь ослушаться ее и помочь, но все-таки остановился, наблюдая, как они разрывают друг друга на части. Что я мог сделать? Ровным счетом ничего. Я умру в считанные секунды, не успев и царапины Ордин оставить. И хотя мое сердце кричало об обратном, я схватил свою оставшуюся целой цепь и пустился прочь от этого места. Вот и все…

Глава 22

Последние слова

Дрожа от волнения, я мчался вверх по лестнице, остановившись лишь раз для того, чтобы забрать свой мешок и фонарь. Я думал, что Маб пойдет со мной, но она кивнула мне головой в знак прощения.

— Я не могу идти, потому что барьер мне не пересечь, Том. Я выйду, когда твоя мама сможет мне помочь, так что иди один.

Я ничего не ответил. Я не доверял самому себе, ведь если я открою рот, то не сдержу слез.

Я быстро спустился по винтовой лестнице и пересек мрак, надеясь, что иду именно к барьеру, а не в другую часть купола. Когда я, наконец, достиг его, я с облегчением вздохнул, увидев Алису, Аркрайта и Ведьмака.

Я перешагнул через невидимую границу.

— О, Том! — воскликнула Алиса и бросилась ко мне. — Тебя не было так долго, а мы так и не смогли найти другого пути и вернулись сюда, чтобы встретить тебя. Я уж думала, что ты не вернешься.

Она вдруг отстранилась и посмотрела мне в глаза. — Но что-то плохое действительно случилось, не так ли?

Я кивнул, но не смог выговорить ни слова.

— О, Том! Ты весь обгорел, — сказала она, касаясь моих опаленных волос и ожогов на лице.

— Ничего, — ответил я. — Это не такая уж проблема по сравнению с тем, что случилось.

— Давай, парень, — сказал Ведьмак, и его голос был на удивление спокойным и нежным. — Расскажи нам.

— Мама. Она сражается с Ордин. Она сказала мне, что они оба умрут, и это приведет к разрушению цитадели. Мы должны уходить!

— Разве ничего не сделаешь, Том? Мы же можем ей помочь, — сказала Алиса.

Я покачал головой и почувствовал, как горячие слезы скатываются по моим щекам. — Все, что мы можем сейчас сделать, это выполнить последнее желание мамы и уйти до того, как Орд начнет рушится, и откроется портал.

— Если мы останемся здесь, то канем в бездну вместе с ним, — мрачно сказал Аркрайт, качая головой.

Времени на обсуждение у нас не было. Мы ринулись обратно к темным коридорам и клеткам цитадели и стремительно спустились по лестнице к мощеному двору.

Стало жарко, но не от бега. Температура воздуха резко подскочила вверх, и стены стали излучать тепло. Вскоре Орд снова охватится столпом огня, как когда появился из портала, а все его гости уйдут вместе с ним. В какой-то момент дорогу нам преградил огненный элементаль, но Ведьмак, не останавливаясь, ткнул того посохом, и светящийся шар уплыл.

Мы почти достигли выхода, когда из стены позади нас выскочил еще один шар и быстро поплыл в нашу сторону.

Я оглянулся. Теперь их было уже шесть, и они нас догоняли.

Мы достигли узкого прохода, и тут Аркрайт остановился.

— Вы идите! — крикнул он нам и вскинул свой посох. — Я задержу их на столько, на сколько смогу.

— Тогда я остаюсь с тобой! — воскликнул Ведьмак.

— Смысла нет, — раздраженно кинул тому Аркрайт. — Отведи детей в безопасное место и будь добр, сохрани им жизни. Они важны, и ты это знаешь.

Ведьмак колебался, но потом схватил меня за плечо и толкнул к проходу. Я пытался сопротивляться, но Алиса взяла меня за руку и потащила наружу.

Ведьмак, Алиса и я пересекли туннель, вырвались из цитадели и поспешили к полуразрушенному городу так быстро, как могли. Вскоре мы обнаружили, что были не единственными, кто выжил. Группа ведьм, включая Грималкин и Маб, бежали впереди нас.

Внезапно раздался грохот за спиной, а за ним последовал сердитый крик раненого зверя, который заставил нас обернуться. Темное облако над цитаделью снова сформировалось и заполнилось огнем. Зигзаги молний ударяли в купол и башни.

Я думал о маме, находящейся внутри. Орд начал распадаться на части и исчезать во мраке и огне. Там находилась и Ордин, которая больше никогда не сможет вернуться в наш мир. И Билл Аркрайт. Что если бы он пошел с нами? Смогли бы мы выжить все вместе?

Через несколько мгновений огонь исчез, и сильный ветер стал притягивать нас к тому месту, где только что возвышалась темная крепость древней богини. Затем хлынул ледяной дождь. Я закрыл глаза, и мне показалось, что я вернулся домой. Мы долго ждали, но Аркрайт так и не показался. Стало ясно, что он точно мертв.

Мы шли к городу в тишине. Обогнув Каламбаку, мы направились к величайшему из монастырей долины Метеоров. Ведьмак считал, что мы обязательно должны посетить игумена и рассказать ему, что только что произошло.

Алиса поднималась по ступенькам бок о бок с Ведьмаком и мной. Она уже использовала все травы из своего кожаного мешочка, чтобы сделать мазь от ожогов, которая сразу же сняла мою боль, но Джон Грегори неодобрительно покачал головой. Он ей не доверял.

Мы вошли в пустую комнату игумена, который сидел на полу с серым лицом и читал молитвы. Мы терпеливо ждали, когда он закончит, а я вспомнил свой последний визит, когда мама была еще жива. Наконец, он поднял голову и улыбнулся.

— Вы это сделали, — сказал он. — Предполагаю, вас бы здесь не было, если бы все закончилось поражением. Я вам очень благодарен.

— Мама умерла, чтобы обеспечить нашу победу! — сказал я, не задумываясь о своих словах.

Священник измученно улыбнулся. — Если тебе станет легче, то твоя мама была счастлива отдать свою жизнь за избавление мира от нашего врага. В прошлом году мы не раз беседовали по этой теме, и она призналась, что погибнет. Что для достижения великой цели нужна жертва. Она рассказывала тебе об этом, Томас?

Я покачал головой. Старый священник знал о маме больше, чем я, и обида во мне росла. Мама знала, что умрет, но сказала об этом лишь в последний момент! Я глубоко вздохнул. Я знал, о чем сейчас должен спросить.

— Орд разрушен и вернулся во тьму. Где теперь мама и остальные, кто был внутри? Они застряли там навсегда?

Игумен долго не хотел отвечать, и я понял, что он пытается правильно подобрать слова. Без сомнений, ответ его не будет утешительным.

— Я верю в милость Божью, Томас. Без нее мы все обречены, потому что у каждого из нас есть недостатки. Мы будем молиться за них. Это все, что мы можем сделать.

Я подавил рыдание. Мне хотелось уйти, чтобы остаться одному и все тщательно обдумать, но я остался и слушал, как Ведьмак рассказывает о том, что произошло в цитадели.

После этого мы ушли, слушая, как купол католикона наполняется молитвами монахов. Я пытался поверить в то, что с мамой и остальными все в порядке, но не смог. Я думал, смогла ли мама обратиться к свету, или все ее прошлые преступления помешали этому? Она так старалась загладить вину, что мысль о вечности во тьме была невыносимой. Несправедливо. Мир жесток и ужасен. А я скоро снова столкнусь с Дьяволом, но теперь я один. Больше мама мне не поможет.

На следующий день я подробно рассказал Ведьмаку и остальным о случившемся. Скоро мы вновь отправимся к побережью, но сейчас мы отдыхали, пытаясь восстановить потраченные силы для долгого путешествия домой. Ведьмак отвел меня в сторону — подальше от Алисы, — и мы сели возле расщепленного молнией дерева, чтобы поговорить с глазу на глаз.

Я стал рассказывать Ведьмаку, как мама изменилась, переходя в свою дикую форму, прежде чем отдать жизнь за победу над Ордин. Я рассказал ему все, что видел, кроме сделки с Дьяволом — этого я никогда ему не поведую. Это то, что я должен сделать сам.

Я чувствовал, как мыслями отдаляюсь все дальше и дальше от моего хозяина. Он решил нарушить все свои принципы ради участия в борьбе против древней богини, но я сделал больше: я продал собственную душу. Вскоре она будет принадлежать тьме, и сейчас я мог думать только о том, как спасти себя.

Когда я закончил свой рассказ, Ведьмак вздохнул и полез в карман плаща, вытаскивая два письма. — Одно из них твоя мать написала мне. Друге же предназначалось тебе, парень, и я прочитал оба. Именно из-за них я решил присоединиться к вам и отправиться в Грецию.

Он вручил их мне, и я стал читать.

«Дорогой Том,

Если ты читаешь это письмо, то я уже мертва. Не печалься, вспоминай о самых счастливых моментах нашей жизни, особенно когда твой отец был жив, и мы жили вместе. Тогда я была по-настоящему счастлива, несмотря на мое мрачное прошлое.

Я предвидела свою смерть много лет назад. У всех нас есть выбор, и я могла отступиться и не жертвовать своей жизнью, но поступила так, как должна, ради великой победы света. И, несмотря на цену, заплаченную людьми, Ордин теперь уничтожена.

Теперь именно ты должен сделать следующий шаг и уничтожить Дьявола или, по крайней мере, связать его, иначе все наши старания будут напрасными.

Независимо от исхода, я всегда буду гордиться тобой. Ты всегда оправдывал мои надежды и ожидания.

С любовью,

Мама».

Я сложил письмо и осторожно положил его в карман. Это были последние слова моей мамы. Затем я развернул то письмо, которое предназначалось Ведьмаку. Письмо, доставленное в Чипенден и заставившее его пойти с нами.

«Уважаемый мистер Грегори,

Я прошу прощения за все недовольства, которые я могла вызвать. Я делаю то, делаю, из лучших побуждений, и хотя вы не можете согласиться с моими средствами достижения своей цели, я надеюсь заполучить победу. Если я потерплю неудачу, Ордин сможет вырваться из границы долины и ударить по любой точке мира, и Графство будет ее первой целью. Она не забыла то, что я сделала, и выплеснет весь гнев на моей семье.

Я наверняка погибну в ее цитадели, а вы нужны для того, чтобы подготовить моего сына для борьбы с Дьяволом. Понимаю, вы всегда остаетесь верными своим правилам, но прошу сделать два исключения. Первое, конечно, для моего сына Томаса. Ваша сила и руководство сделают из него хорошего человека и отличного ведьмака, но сейчас он находится в еще большей опасности.

Прошу вас сделать исключения и для Алисы Дин. Пусть она и является дочерью Дьявола и злобной ведьмы и всегда будет колебаться между светом и тьмой, но ее сила велика, и если она все-таки переметнется на сторону зла, то станет самой сильной ведьмой из когда-либо ходивших по земле. Но она может стать и такой же сильной слугой света. И только когда Том и Алиса будут работать вместе, они завершат мое и ваше дело. Вместе они смогут победить Дьявола.

Вы же можете помочь им сделать это возможным. Пожалуйста, согласитесь на путешествие вместе с нами в мою родину. Ваше присутствие имеет важное значения для моего сына. И убедитесь, что он благополучно вернется домой.

Г-жа Уорд».

— Она была великой женщиной, — сказал Ведьмак. — Я, конечно, не согласен с ее методами, но она сделала то, что должна была. Греция станет намного лучше благодаря ней. Весь мир станет безопаснее.

Ведьмак все-таки согласился с мамой и успел к отплытию, но сделал ли он это, если бы знал, что мама была Ламией? Я так и не поведал ему, что именно она была одним из главных монстров Греции. Еще один секрет, который я не мог никому рассказать. Еще одна вещь, которая отдаляла нас друг от друга.

— А что насчет Алисы?

Ведьмак почесал бороду. Затем он кивнул, но лицо его выглядело напряженным. — Ты все еще мой ученик, парень. Теперь, когда Билл Аркрайт скорее всего мертв, я остаюсь единственным, кто может продолжить твое обучение. Не спорю, девушка меня очень беспокоит. Независимо от того, сколько сил я потрачу на ее воспитание, она всегда сможет сорваться. Я был против, но сейчас… После того, что сделала твоя мама, как я могу ей отказать?

Позже я думал над тем, что мы сказали друг другу. Я почти заставил себя поверить, что скоро все будет в порядке, и что Ведьмак, Алиса и я благополучно вернемся в Чипенден, чтобы продолжить жизнь, но вспомнил, что у меня остался лишь один прекрасный день на этой земле.

Я боялся. Я все время хотел рассказать учителю о том, что сделал, надеясь, что он найдет способ спасти меня, но, в конце концов, понимал, что все это бесполезно.

Оставалось только использовать склянку с кровью, как предлагала мне Алиса. Но тогда нам пришлось бы находиться друг с другом всю оставшуюся жизнь, чтобы Дьявол ее не нашел и не выплеснул всю ярость на ней. Нет, этого позволить я не могу. Я должен принять дар Алисы или отдать душу и наблюдать последствия своей глупости.

Глава 23

Его Величество, Страх

Ведьмак спал по другую сторону горящего костра, а Алиса лежала справа от меня, и глаза ее были закрытыми. До полуночи оставалось около десяти минут.

Я осторожно поднялся на ноги, стараясь никого не разбудить, а затем погрузился во тьму ночи подальше от огня. Цепь я с собой не брал: против Дьявола она бесполезна, а из оружия у меня больше ничего не осталось. Через несколько минут он явится по мою душу. Я боялся, но знал, что лучше идти в одиночестве. Если Алиса или Ведьмак попытаются мне помочь, то лишь зря пожертвую своими жизнями.

Я спустился по склону и миновал несколько низкорослых деревьев и кустарников, после чего достиг освещенной лунным светом поляны. Я сел на камень, лежавший у берега реки. Небо было туманным, и тучи медленно закрывали от глаз звезды и луну. Все погружалось во мрак. Холода не было, но тело мое била мелкая дрожь. Моя мама хотела, чтобы я служил свету, а в итоге мою душу заберет сам Дьявол. Кто знает, как он будет ее истязать.

Терпение мое лопнуло. Вдруг я услышал глухой треск по другую сторону реки. А затем топот и злобное шипение. Всплеск. Что-то вошло в реку. Сначала я подумал, что это лошадь, но потом я осознал, что существо передвигалось на двух ногах.