Гробница императора Берри Стив
Кассиопея расположилась у самого отверстия.
Пау закончил расчищать пол, и Малоун разглядел на каменных плитках едва различимые символы:
– Что они обозначают?
– Тот, что похож на домик, – это цифра шесть. Буква «Х» с черточками сверху и снизу – пятерка. Т-образный символ – это семерка.
Малоун обратил внимание на то, что четыре черточки, судя по всему, обозначавшие цифру четыре, встречались чаще всех остальных цифр за исключением ложки с перечеркнутой рукояткой.
– А это что?
– Девятка. Тут есть определенная закономерность, – продолжал Пау. – Но, признаюсь, код я раскрыл только потому, что в полу уже имелись углубления.
Малоун проследил взглядом туда, куда он указывал.
– Цифры «4» и «9» имеют для китайцев очень большое значение. «Девять» произносится как «цзю», что также означает «длинный» и «вечность». Поэтому девятка всегда олицетворяла долгую жизнь и счастье. Напротив, «четыре» произносится как «си», так же, как и «смерть». Четверка всегда считалась несчастливым числом.
Изучив расположение четверок и девяток, Малоун обнаружил, что в двух местах эти символы располагаются особенно плотно.
– Проникнув в камеру, я обратил внимание, что эти плитки, – Пау указал на скопление девяток, – вдавлены в землю. То же самое было и со скоплением четверок. Я обнаружил, что в этих местах начинаются два подземных хода.
– И вы выбрали счастливый, – предположил Малоун.
– Я рассудил, что это будет правильный выбор.
Коттон продолжал сжимать в руке лопату. Вставив штык между двумя плитками с цифрой «9», он надавил сверху ногой. Плотная земля не сразу, но поддалась, и Малоун наклонил черенок, поднимая плитку.
– Как у тебя там дела? – окликнул он Кассиопею.
– Что-то чересчур тихо.
– Министр Тан уже в пути, – заметил Пау.
Коттон наблюдал, как старик вынимает одну плитку за другой, и вдруг его осенила мысль, что надо будет сделать дальше. Пау поднял взгляд, и по его глазам Малоун понял, что старик также решил, каким будет следующий ход.
– Мне становится страшно, – пробормотал Коттон. – Я начинаю думать как вы.
Пау усмехнулся:
– Не вижу, что в этом плохого.
Карл Тан прошел по красной ковровой дорожке, ведущей по короткой лестнице в здание из стекла и бетона, накрывающее шахту номер три. Ему доложили, что зал полностью очищен от посетителей и все выходы перекрыты. Он захватил с собой двух человек, братьев из «Ба», которым приказал держаться рядом с ним.
– Никто не выходит из этого здания! – рявкнул Тан, проходя мимо трех охранников музея к главному входу.
Внутри его ждал Виктор Томас.
– Ты поработал неплохо, – похвалил его Тан.
– Доставил груз по назначению, как и обещал.
Впереди простиралась шахта. Подойдя к ограждению мостиков, Тан обернулся к двум братьям и указал вниз.
– Займите позицию у этого пролома.
Торопливо спустившись по трапу, те выхватили оружие и встали по обе стороны от прохода, ведущего в библиотеку Цинь Ши-хуанди.
Тан протянул Виктору свой пистолет.
– Доведи дело до конца. Быстро.
Схватив пистолет, Виктор спустился по трапу и приблизился к братьям, застывшим в готовности отразить нападение.
– Пау Вень! – окликнул Тан. – Здание оцеплено!
Ответом ему явилось молчание.
– Вы арестованы! – Его слова гулкими отголосками разнеслись по подземному залу, заглушая размеренный стук дождя по металлической крыше.
Тан знаком приказал Виктору идти вперед.
Приблизившись к отверстию, братья осторожно заглянули внутрь, оценивая ситуацию, после чего бросились в темноту. Виктор последовал за ними.
Тан ожидал услышать глухой хлопок выстрела из пистолета с глушителем, однако из библиотеки не доносилось ни звука.
Наконец появился Виктор.
– Вам лучше спуститься вниз.
Тану совсем не понравилась прозвучавшая в его голосе растерянность.
Спустившись по трапу, он прошел в зал. Как и ожидалось, сырой воздух был пропитан запахом гари. Не уцелело ни одной бамбуковой дощечки, ни одного шелкового свитка. В остальном комната выглядела так же, как и два дня назад – за одним исключением.
В полу в двух местах в противоположных углах зала были извлечены каменные плитки, открывая дыры размером с квадратный метр каждая.
Тан заглянул в них.
Дыры уходили на два метра в глубь земли.
Но какой из них воспользовались беглецы?
Глава 55
Малоун понимал, что их хитрость с двумя вскрытыми проходами задержит преследователей лишь на время. Однако сейчас в счет шла каждая выигранная секунда.
Вторая проблема была более насущной.
Ему совсем не нравились тесные подземные пространства, хотя он помимо воли постоянно в них попадал. Коттон знал, что Кассиопея не страдает от этого недуга, поэтому именно она двинулась первой, пробираясь в угольно-черной темноте, в которую луч фонарика проникал лишь на несколько шагов.
Они двигались молча. Вход остался в ста ярдах позади, за резкими поворотами сначала влево, затем вправо. Пол, имеющий небольшой уклон вверх, был выложен плитками, как и в шахте номер три. Стены были из грубо обтесанного камня.
– Это часть дренажного канала, который защищал гробницу от подземных вод, – шепотом объяснил Пау. – Повороты были призваны задержать продвижение воды, уклон обеспечивал ее отток наружу. Снаружи стены для большей защиты были залиты расплавленной бронзой. Весьма хитроумное решение.
– И куда ведет этот проход? – спросил Малоун.
– Прямо к гробнице и тайному входу, которым пользовались строители.
Малоун прикинул расстояние от музея до погребального кургана – около полумили. Но это по прямой, а подземный тоннель таким никак нельзя было назвать.
Его беспокойство росло.
Остановившись, Кассиопея оглянулась назад, спрашивая взглядом, как он. Малоун махнул рукой, показывая, чтобы она шла дальше.
По бокам встречались ответвления, зияющие черные отверстия, слева и справа. Пока что их было восемь. Малоун также обратил внимание на высеченные над проходами иероглифы и китайские цифры. Пау объяснил, что эти боковые проходы позволяли принять как можно больше воды из гробницы, чтобы дать ей возможность впитаться в землю. Малоун нашел, что это напоминает дренажные канавы в современных полях фильтрации.
– А эти цифры над проходами, они что-нибудь означают? – спросил он.
– Они означают жизнь или смерть, – ответил Пау. – Сверни не в тот проход – и, скорее всего, ты никогда отсюда не выберешься.
Карл Тан был не в том настроении, чтобы решать загадки.
Заглянув по очереди в зияющие в полу дыры, он приказал братьям:
– Вы остаетесь здесь и не уходите без приказа. Если из этих дыр покажется какой-нибудь иностранец, пристрелите его на месте.
Братья кивнули.
Тан знаком приказал Виктору следовать за собой.
Пора разобраться с Линь Йоном.
Линь Йон увидел перед собой вход в гробницу Цинь Ши-хуанди, в точности такой, каким он представлял его по описанию председателя Госсовета. Почти двадцать пять лет назад группа из пяти избранных во главе с заместителем министра внутренних дел, которому впоследствии суждено было возглавить страну, с помощью зондирующего локатора нашла проход в гробницу. К тому времени в Пекине уже осознали ценность терракотового войска в деле продвижения образа нового Китая. Добавление в репертуар собственно гробницы Цинь Ши-хуанди вроде бы должно было еще больше усилить эффект. Однако после многочисленных просчетов Мао партия предпочитала играть только в беспроигрышную лотерею.
Поэтому было приказано произвести тайный осмотр гробницы.
К счастью, подземный тоннель был обнаружен практически сразу же, и к нему сверху был прорыт проход. Когда работы были завершены, над входом построили колодец и закрыли его железной плитой, а всю территорию обнесли ограждением и объявили запретной зоной.
Фонарик Линя осветил просторный тоннель, до сводов которого было метров десять. Пол был вымощен каменной плиткой. Через регулярные интервалы стояли стойки, поддерживающие потолок. Вдоль стены тянулся кабель, проложенный первыми исследователями.
Полученные от председателя Госсовета инструкции гласили: «Следуй за кабелем».
Если ему верить, этим проходом не пользовались уже свыше тридцати лет. А перед тем последний раз люди были здесь больше двух тысяч лет назад.
По его прикидке, Линь прошел метров сто. Луч его фонарика осветил каменную арку двустворчатых ворот, перегородивших проход.
Линь приблизился к воротам.
Отполированный до блеска камень поднимался на три метра, темно-зеленый с черными прожилками. Обе створки были высечены из цельных мраморных блоков; поверхность покрывали высеченные иероглифы, на каждой имелась бронзовая скоба. Правая створка была чуть сдвинута, открывая дорогу вперед.
Остановившись в нерешительности, Линь посветил фонариком влево и вправо. Щели высоко в стенах под самыми сводами указывали те места, где когда-то были установлены натянутые арбалеты, готовые выстрелить в незваных пришельцев. По словам председателя Госсовета, все рассказы о коварных ловушках, дошедшие в исторических документах, соответствовали действительности, хотя за две тысячи двести лет все эти одряхлевшие от старости устройства стали бесполезными. Сами ворота были когда-то заперты снаружи, и Линь заметил остатки массивного деревянного бруса, который когда-то был вставлен в скобы.
Каждый китайский школьник знал о легендарном правителе Цинь Ши-хуанди. Первый император был олицетворением Китая, основателем самой долгоживущей политической системы в мире. Завоеватель, объединитель, строитель, он ввел централизованное управление и единые стандарты – первым из долгой череды двухсот десяти мужчин и одной женщины, занимавших Трон дракона.
И это была его гробница.
Протиснувшись в приоткрытую створку, Линь оказался в темноте за воротами. Ему было сказано посмотреть вправо от себя. Луч фонарика нашел на земле кабель, который проходил через ворота и заканчивался железным ящиком.
Нагнувшись, Линь изучил ящик снаружи. Состояние его оставалось приличным. Взяв рычаг, Линь собрался с духом и повернул его вниз.
Кассиопея по-прежнему шла впереди. Они снова завернули за угол, уже в третий раз на протяжении всего нескольких шагов. Кассиопея предположила, что впереди должен быть еще один поворот, который вернет их на прямую, ведущую к кургану. По ее оценке, они уже прошли метров двести, так что конечная цель пути должна была быть где-то совсем близко.
Помимо своей воли, Кассиопея восторгалась искусством древних строителей. Каменщики, которых она десять лет назад пригласила восстанавливать ее замок, сразу же объяснили, в чем проблема. Строить сейчас так, как это делали в XIV веке, используя технологии и инструменты, имевшиеся семьсот лет назад, представляло очень непростую задачу. Однако строители этого тоннеля находились в еще более невыгодном положении. В их распоряжении не было еще ничего, что могло бы сравниться с совершенством строительной техники четырнадцатого столетия. Однако они выполнили свою задачу, и их впечатляющий успех еще больше укрепил Кассиопею в решимости довести до конца задуманное дело.
– Мы уже почти у цели, – послышался сзади голос Пау.
Поразительно: воздух в тоннеле был затхлый, но не зловонный. Судя по всему, древние строители предусмотрели систему вентиляции.
Кассиопея знала, что Малоун терпеть не может замкнутые подземелья. В то же время она сама без особого восторга относилась к воздушным путешествиям, ко всем этим самолетам и вертолетам. В их нынешней ситуации не было ничего завидного. Им приходилось полагаться на абсолютно ненадежного человека, но выбора у них не было. Нужно признать, мысль проникнуть в гробницу будоражила Кассиопею. Она даже подумать не могла, что ей представится такая возможность. Кассиопея чувствовала себя гораздо спокойнее с пистолетом за поясом, ощущая за спиной присутствие Коттона, и все же ее тревожило то, что находилось сразу же за пятном света ее фонарика.
Они прошли мимо еще двух ответвлений, обозначенных иероглифами. Проход повернул вправо, как и предполагала Кассиопея.
Она остановилась и обернулась.
Коттон был в двух метрах позади. Кассиопея опустила фонарик, направив луч на землю.
Малоун сделал то же самое.
И тут она кое-что заметила.
– Коттон!
Кассиопея указала фонариком, и он тоже обернулся.
Пау Вень исчез.
– Почему-то это меня нисколько не удивило, – пробормотал Малоун.
– Должно быть, он проскользнул в один из боковых проходов.
Кассиопея достала пистолет, и Малоун последовал ее примеру.
– Веди! – приказал он.
Дойдя до поворота, Кассиопея осторожно выглянула за угол. Тоннель уходил вперед еще метров на пятьдесят и заканчивался дверью. Толстая каменная плита, обтесанная до формы почти идеального прямоугольника, которая закрывала отверстие, была с одной стороны чуть выдвинута наружу. Дверь была приоткрыта.
Внезапно за ней вспыхнул яркий свет, проливаясь сквозь щель и в темный тоннель.
– Этого я не ожидал, – шепнул Кассиопее на ухо Малоун.
Глава 56
Карл Тан осмотрел внутренность полуразвалившегося сарая, в котором скрылся Линь Йон. На экране монитора видеонаблюдения он видел, как его противник вошел в дверь, однако сейчас его нигде не было видно.
– Он выбрался вон там, – предположил Виктор, указывая на обвалившуюся заднюю стену.
Вместе с ними были еще два человека, братья из «Ба», евнухи, как сам Тан и те двое, кого он оставил в шахте номер три. Все они дали клятву выполнять любые его приказания. Еще одна предусмотрительность, за которую Тан мысленно похвалил себя, особенно учитывая то, как сейчас развивались события.
Дождь утих, но в воздухе по-прежнему чувствовалась сырость. Тан окинул взглядом стену, сплетенную из бамбука и покрытую штукатуркой. В одном месте штукатурка осыпалась, открыв сгнившие прутья. Тан прошел по мокрому полу мимо ржавого инструмента и битой керамики и выбрался из сарая.
Остальные последовали за ним.
Снаружи царил полумрак. Свинцово-серое небо было закрыто пологом мокрой листвы. Под деревьями распускались первые в этом году фиалки. В пятидесяти метрах впереди проходило ограждение, нетронутое. Конечно, Линь мог через него перелезть, но куда можно было направиться дальше?
Внимание Тана привлек каменный колодец, и он приблизился к нему.
Ничего необычного. Такие колодцы встречались здесь повсюду. Больше того, именно роя колодец, крестьяне в 1974 году и наткнулись впервые на терракотовое войско. Однако отверстие было плотно закрыто железной плитой.
Куда скрылся Линь?
Карл Тан взглянул сквозь густые заросли мокрых деревьев туда, где поднимался склон погребального кургана.
Линь пришел сюда с какой-то определенной целью.
Тан выяснил, что ограждение было установлено в начале девяностых, по прямому приказу из Пекина, и с тех пор территория оставалась закрытой. Почему? Никто не мог этого сказать. Виктор доложил, что Пау Вень рассказал Малоуну и Витт о том, что ему якобы известен путь в гробницу Цинь Ши-хуанди. Пау отправился прямиком в только что обнаруженную библиотеку императора и, сдержав свое слово, разыскал два подземных тоннеля, в одном из которых и скрылся, захватив с собой Витт и Малоуна.
– Товарищ министр, – окликнул Тана Виктор.
Тот очнулся от размышлений, возвращаясь в настоящее.
Виктор указал на колодец:
– Видите эти царапины на стенке? Они совсем свежие. Железную плиту подняли, затем снова опустили.
Это замечание было совершенно справедливым. Несомненно, слой желтовато-белого лишайника был потревожен. Тан приказал двум братьям поднять железную плиту, и открылась уходящая вниз деревянная лестница.
– Посмотрите, есть ли в машине фонарик, – распорядился Тан.
Один из братьев бросился бегом к машине службы безопасности, на которой они приехали сюда.
– Куда ведет этот подземный ход? – спросил Виктор.
Но Тан это уже знал.
– В гробницу. Туда, где нас ждет Линь Йон.
Малоун осторожно приблизился к полуоткрытой двери, освещенной сзади, прижимаясь к одной стене, в то время как Кассиопея двигалась вдоль противоположной. Они выключили фонарики и убрали их в карманы. Оба держали оружие наготове.
На обеих створках имелись бронзовые скобы, а у стены стоял толстый деревянный брус. Определить его назначение не составляло труда. Если вставить брус в скобы, открыть дверь с противоположной стороны будет невозможно.
Как там было написано в том историческом труде, который им прочитал Пау?
«Наложницам, не имеющим сыновей, было приказано сопровождать императора после смерти, и из строителей и ремесленников никто не был отпущен живым».
Малоун выглянул в щель.
Прямоугольная подземная камера, залитая ярким светом, простиралась почти на длину футбольного поля. Сводчатый потолок высотой футов тридцать-сорок держался на поперечных арках и колоннах. Вдоль всех стен через каждые футов двадцать были расставлены прожекторы на треногах, которые отбрасывали вверх желтовато-оранжевое сияние. Они озаряли кристаллы хрусталя, жемчужины и драгоценные камни, которыми были выложены на потолке созвездия ночного неба. Пол представлял собой рельефную топографическую карту с реками, озерами, океанами, горами, долинами, храмами, дворцами и городами.
– Матерь божья! – пробормотала Кассиопея.
Малоун был полностью с ней согласен. Описание Сыма Цяня оказалось вполне точным.
«Вверху были воспроизведены небесные созвездия, а под ними простиралась земля».
Малоун обратил внимание на серебристый блеск жидкости, изображающей воду.
Ртуть.
«С помощью ртути были изготовлены сотня рек страны, Янцзы и Хуанхэ, и бескрайнее море, и машина приводила жидкость в движение».
Малоун попятился назад, но тут вспомнил слова Пау о мерах предосторожности. Хотелось надеяться, что хотя бы в этом сукин сын сказал правду.
В помещении не было ни души. Так кто же зажег свет? Пау Вень?
Рискнув выглянуть еще раз, Малоун определил, что они находились у короткой стороны прямоугольника, а как раз напротив был вход. Все четыре стены были из полированного камня, ожившего резными звериными головами и другими барельефами, рвущимися с поверхности. Малоун различил тигра, скачущую галопом лошадь, жабу, лягушку, рыбу и быка. От буйства красок рябило в глазах. Покрытые желтой глазурью колонны и арки, алые стены, пурпурно-черный потолок.
Посреди зала возвышался постамент, сужающийся кверху, отделанный малахитом. Два прожектора освещали затейливую резьбу, которой были покрыты его бока. Сверху ничего не было. Пусто, как и во всем зале. Вдоль всех четырех стен были расставлены через каждые футов двадцать каменные пьедесталы высотой футов десять от пола. Малоун догадался, что на них когда-то стояло.
«Светильники были установлены нефтяные, чтобы гореть долго».
Однако сейчас ни одного светильника Малоун не увидел.
«В гробнице Цинь Ши-хуанди сотни светильников, наполненных нефтью. Я даже зажигал один из них».
Еще одна ложь Пау Веня.
Малоун читал о гробницах китайских императоров и знал, что они представляли собой символическое изображение мира, которым правил император. Не памятник, а воспроизведение жизни, где усопший мог бы продолжать править вечно. То есть в этом зале должно было быть множество различных предметов.
Малоун оглянулся на Кассиопею. Та показала глазами, что согласна с его следующим шагом.
Он шагнул из темноты на свет. Пол изображал крайнюю юго-западную окраину империи Цинь Ши-хуанди. Горные хребты были высечены из нефрита. Плоская поверхность к северу обозначала пустыню, которая простиралась на восток до самого сердца империи. Далее в нескольких метрах снова следовали открытые равнины, плато, зеленые покрывала растительности, горы и долины. Дворцы, храмы, деревни и города, выложенные из драгоценных камней и бронзы, были разбросаны повсюду, и всех их соединяла система дорог.
Малоун обратил внимание на то, что каменная панель, служившая дверью, аккуратно входила в нишу в украшенной орнаментом стене. Вход, который можно различить только снаружи. С соседних стен на него смотрели свернувшиеся кольцами драконы, человекоподобные лица и длиннохвостые птицы.
Малоун указал пистолетом на центр зала, и они осторожно двинулись вперед, следя за тем, чтобы наступать только на ровные участки. Его по-прежнему беспокоила ртуть, ее смертоносные пары, поэтому он нагнулся к одной из рек и убедился в том, что в вырезанное в полу русло шириной в фут и глубиной в несколько дюймов действительно был налит жидкий металл.
Однако сверху ртуть была прикрыта. Чем-то прозрачным. Маслянистым. Малоун легонько прикоснулся к жидкости рукояткой пистолета, и по поверхности побежали круги. Осмотрев рукоятку, он рискнул ее понюхать и уловил слабый запах нефти.
Его осенило.
– Минеральное масло, – шепотом поделился Малоун своей догадкой с Кассиопеей. – Пау залил им ртуть, чтобы защититься от ядовитых паров.
Как-то раз то же самое сделал он сам, залив маслом сточные воды в отстойнике в подвале своего дома, чтобы замедлить испарение и сдержать неприятный запах. Конечно, отрадно было сознавать, что воздух в зале не отравлен токсинами, однако Малоуна по-прежнему беспокоило не только то, куда исчез Пау Вень, но и то, кто еще мог находиться под землей.
Они с Кассиопеей приблизились к центральному постаменту. Малоун убедился в том, что был прав: постамент действительно высечен из цельной глыбы малахита и покрыт многочисленными изображениями людей, растений и животных. Древние мастера прекрасно использовали меняющиеся оттенки камня, и Коттон, не удержавшись, погладил полупрозрачную поверхность.
– Невероятно! – в восхищении прошептала Кассиопея. – Никогда в жизни не видела ничего подобного!
Малоуну было известно, что древние китайцы считали нефрит даром богов, ключом к бесконечной жизни. Он олицетворял вечность и якобы обладал чудодейственной силой, которая оберегала от зла и приносила удачу. Вот почему китайских императоров погребали в саванах из пластин нефрита, сшитых золотыми нитями и украшенных жемчугом.
– Вот здесь лежал император, – продолжала шепотом Кассиопея.
Малоун пришел к такому же заключению. Для культуры, в которой символизм стоял на первом месте, это решение казалось естественным.
Однако сейчас постамент был пуст.
Малоун обратил внимание на то, что верх его не был гладким. Всю его поверхность покрывали высеченные изображения, окаймленные столбцами иероглифов.
– Похоже на карту из дома Пау Веня, – заметила Кассиопея.
Коттон подумал то же самое.
Внимательно изучив изображения, он пришел к выводу, что это уменьшенная копия пола гробницы – карта империи Цинь Ши-хуанди. Что сказал Пау про карту на стене у себя дома? «Это репродукция одного изображения, которое я когда-то видел. С небольшими изменениями».
Достав сотовый телефон, Малоун сделал несколько снимков зала и карты.
– Первый император лежал на своих владениях, – прошептал он.
– Но где он? – спросила Кассиопея.
Линь Йон был поражен, когда опущенный им рычаг действительно зажег свет. Председатель Госсовета говорил ему про то, как в подземелье были проложены электрические кабели и установлены прожекторы на треногах. Целью той экспедиции было выяснить, можно ли использовать гробницу для привлечения туристов. Однако погребальный зал оказался пуст: исчезло все, и в том числе сам император. Именно этим объяснялось то, что правительство запретило все дальнейшие раскопки. Только представить себе, какой получился бы конфуз! Бесчисленные вопросы, на которые нет ответов. Поэтому над входом был сооружен колодец, территория была обнесена оградой и объявлена запретной зоной.
Председатель Госсовета не мог сказать, будут ли исправны лампы в прожекторах. Большинство ламп вспыхнули, залив фосфоресцирующим сиянием три смежных сводчатых помещения и главный погребальный зал. Линь знал, что жидкой ртути можно больше не опасаться, поскольку ее залил минеральным маслом Пау Вень во время своего предыдущего пребывания здесь.
Интересно, найдет ли Карл Тан дорогу под землю. Определенно, он обнаружит колодец, а при снятии железной плиты на стенках остались свежие следы. Звуки шагов, приближающихся сзади, из глубины тоннеля, которым только что воспользовался сам Линь, подтвердили его подозрения о том, что сюда кто-то направляется.
И тут он услышал кое-что еще.
Движение в самом погребальном зале.
На стенах заплясали тени.
Странно.
Линь затаился в анфиладе смежных комнат, глядя на тени впереди. Он намеревался разобраться с Карлом Таном. У него был пистолет.
Однако теперь он оказался в западне.
Зажатый между известным и неизвестным.
Глава 57
Карл Тан читал про гробницы императоров, даже посещал места наиболее значительных раскопок, однако сейчас он шел по гробнице, которая сохранилась полностью нетронутой. Но нет, определенно, кто-то здесь уже побывал. Вдоль стены тянулся толстый электрический кабель, исчезающий в темноте впереди. Пау Вень? Почему он направился прямиком в Сиань? Однако Пау спустился под землю в шахте номер три, далеко от того места, где сейчас находился Тан. Нет, здесь проник в гробницу Линь Йон. Из чего следовало, что его противнику известно то, о чем сам он не догадывался.
Виктор и двое братьев шли впереди по проходу, широкому, как бульвар. Тщательность строительства, внимание к мелочам – все это производило впечатление. Стены были облицованы рельефной плиткой. В слабом свете фонариков Тан различал сцены придворной жизни, развлечения знати, торжественный выезд императора, медведей, орлов и мифических животных. Вдоль тянулись каменные кадильницы в виде гор.
В пятидесяти метрах впереди полоса света обозначила проход между двумя полированными мраморными створками, украшенными резьбой. По обе стороны стояли каменные львы. Из стен торчали изображения рогатых людей-птиц, призванные оберегать от злых духов. А над дверью были высечены три иероглифа:
Тан знал их значение. «Рядом со столицей». Очень подходящее описание. Тан вспомнил то, что написал о первом императоре в «Исторических записках» Сыма Цянь: «Цинь Ши-хуанди нашел, что население его империи увеличилось, в то время как царские дворцы его предков по-прежнему оставались маленькими». Поэтому он построил величественный новый дворец к югу от реки Вэйхэ, рядом со своей столицей. Почти семьсот метров в длину и больше ста метров в ширину, новый дворец мог вместить в своих залах десять тысяч человек.
Цинь Ши-хуанди назвал его Афан, что отражало его местонахождение: «рядом со столицей».
Исследовав двери, Тан обнаружил, что они висят без петель. Вместо этого в верхней и нижней частях были вырезаны полусферы, входящие в соответствующие углубления в полу и потолке. Тан рассудил, что, скорее всего, когда-то давно эти шарниры были смазаны нефтью.
Они прошли между приоткрытыми створками, в щель шириной около метра, в освещенное помещение, переходящее в другое такое же помещение, а затем и в третье. Потолок поддерживался широкими арками и колоннами. Это был «югон» – закрытое место.
Странно, но все помещения были пустыми.
Тану вспомнились другие строчки из труда Сыма Цяня: «И были там замечательные инструменты, драгоценные камни и диковинные предметы, привезенные издалека». Комнаты и ниши должны были быть заполнены шелковыми тканями, одеждой, керамикой, головными уборами, коронами, ремнями, украшениями, бронзовыми и оловянными погребальными предметами, лакированными шкатулками – всем тем, что могло понадобиться в загробной жизни императору.
Однако сейчас здесь ничего н было.
Обратив внимание на украшенные орнаментами постаменты, стоявшие на равном расстоянии вдоль стен, Тан догадался, что когда-то на них были светильники, подобные тому, который он жаждал получить у Пау Веня, которые, как Пау заверил Малоуна и Витт, оставались в гробнице. Эти светильники должны были освещать дорогу императору, ублажая души усопших.
Однако теперь ни одного светильника не было.
То есть не было и нефти.
Ничего.
Только черно-белая ваза около метра в диаметре и такой же высоты посреди следующего помещения. Тану уже приходилось видеть изображения таких ваз. Вечный светильник, наполненный нефтью, в которой плавает фитиль. Подойдя к вазе, Тан заглянул внутрь, надеясь увидеть хоть немного сохранившейся древней нефти, однако дно оказалось сухим.
Виктор прошел в следующее помещение. Братья не отставали от него ни на шаг.
Тан задержался, раздираемый противоречивыми чувствами.
Несомненно, в гробнице Цинь Ши-хуанди уже побывали исследователи – об этом говорили хотя бы электропроводка и установленные прожекторы. Это не могло произойти в последние десять лет. В этом случае о любых подобных работах было бы известно в министерстве, которое возглавлял Тан. Однако не вызывало сомнений, что Линь Йону было известно о том, что здесь произошло.
– Линь Йон! – что есть силы крикнул Тан. – Нам с тобой нужно уладить одно дело!
Малоун застыл, услышав громкий голос, раскатившийся в тишине рикошетом отголосков выстрела. Кассиопея тоже отреагировала мгновенно, и они оба, определив, что голос донесся со стороны главного входа в погребальный зал, присели за нефритовый постамент.
Кажется, слова были произнесены по-китайски?
Если так, Малоун не мог их понять.
– Это был не Пау Вень, – шепотом сказала Кассиопея.
Он согласился.
Читать бесплатно другие книги:
