Вампир для истинной королевы Клименко Анна
«Ну что ж, за дело!» – Эдгар улыбнулся, примеряясь отмычкой к верхнему ящику письменного стола и – что за везение! – сразу же наткнулся на недописанное послание от Вьенн королю. Людовику Единственному то есть.
«Ваше величество», – писала леди Вьенн, – «я прилагаю все усилия, чтобы заставить Агнессу работать как следует, но глупая девчонка по любому поводу уклоняется от выполнения возложенной на нее миссии...»
Эдгар похолодел. Так, значит, и Агнесса угодила в сети к этой паучихе! Но почему? Зачем?!! С какой целью, в конце концов, привезли сюда эту девушку?
Он поймал себя на том, что уже мечтает перегрызть горло леди Вьенн. Почему-то... Да, так всегда и бывает, что более всего в интригах великих страдают невинные. А негодяи – они, как правило, выходят сухими из воды.
«Мы убежим с тобой, моя милая», – решил Эдгар, – «Я увезу тебя на окраину Некрополиса, туда, куда не дотянется леди Вьенн и все чудовища этого мира...»
И продолжил поиски.
Эдгар не знал, что именно ищет среди переписки леди Вьенн. Пожалуй, он высматривал уже не только доказательства причастности Вьенн к убийствам послов, но и инструкции, которые Вьенн могла получать для Агнессы.
Он увлекся, выгреб все содержимое ящика на мягкий ковер. И вдруг...
– Демоны! – ругнулся вампир, поднимая овальную миниатюру.
С портрета на него злобно уставился круглолицый и усатый папа леди Виолетты.
– Ну и ну, – только и пробурчал Эдгар, – и что бы это значило?
На обратной стороне каллиграфическим почерком было выведено: «Любимой дочурке Вьенн от любящего папочки на восемнадцатилетие». А внизу – подпись «Дарикус Алтус» и дата.
– А, пропади все пропадом! – Эдгар быстро сунул портрет за пазуху, тихо рассовал пачки писем в ящик.
Интересно, а что предпримет леди Вьенн, когда поймет, что в ее столе копались и похитили отцовский портрет? Каким будет ее следующий шаг? А самое главное, догадается ли эта препротивная тетка, кто навещал ее кабинет под покровом ночи?
... Эдгар, едва добравшись до собственного кабинета, схватил чудесную тарелку Вулферта.
На удивление, она сразу же заработала, центр подернулся жемчужной дымкой, которая затем рассеялась, явив взору Эдгара пышные рыжие бакенбарды.
– А-а, это вы, – протянул оборотень, спешно одевая очки, – что у вас там, Эдгар? Что-нибудь новое?
– Можно сказать, что так.
Эдгар достал миниатюру и показал Вулферту.
– Я могу попросить вас, сеньор, кое-что разузнать?
– Вся картотека Некрополиса к вашим услугам, Эдгар, – пробубнил Вулферт, – валяйте, говорите что нужно.
– Мне нужно узнать, кто такой Дарикус Алтус.
– Знакомое имечко… Это добрый подданный Мессира? – уточнил Вулферт, записывая имя.
– Не знаю, – Эдгар пожал плечами, – в том и дело, что не знаю. Но узнать надо бы... Даже если это и подданный Людовика. Сдается мне, Дарикус Алтус неспроста попался на моем пути... А если я прав, то нам очень повезло. В этом и будет разгадка тайны трех убийств.
Солнце, яростно сияя в небе, обозначило полдень. Слепящее горячее марево стекало по стенам королевского дворца, разогревало черепичную крышу и стеклянно-прозрачную воду в фонтанах. Правда, эльфы жары и яркого света не замечали. Для них это был еще один теплый весенний денек. Солнце было слишком ярким только для Эдгара, обитателя Некрополиса – а потому он, как и положено вампиру, спал в разгар дня, пребывая в совершенно обычном для существа его породы состоянии оцепенения.
Эдгар спал, зарывшись носом в шелковую подушку, а перед мысленным взором мелькали яркие картины прошлого – далекого и не очень, воспоминания о тех далеких днях, когда он, сын местного сеньора, хаживал в таверны и шлепал девиц чуть пониже спины. Видения сменяли друг друга чередой цветных полотнищ. Вот Эдгар Саншез на своей первой в жизни дуэли. Из-за женщины, конечно же – потом, правда, выяснилось, что избранница не была достойна проколотого предплечья. А вот Эдгар гуляет по булыжной мостовой старого города Часовщиков, и вокруг золотит деревья осень, и небо – синее-синее – в рамке из ярко-желтых крон. Эдгар опять вспомнил тот вечер, когда в городе Часовщиков повстречал прекрасную, словно хрустальный свет звезд, девушку. Она, на удивление, не стала уходить от знакомства, и в первый же вечер повезла Эдгара в шикарные апартаменты, которые снимала в дорогой гостинице. Тогда он еще не знал, что в последний раз смотрит на закат. К рассвету Эдгар уже не был человеком.
«Как же я тебя ненавижу», – подумал во сне вампир.
Но глупо ненавидеть того, кого больше нет. Красавица наложила на себя руки, шагнув в полыхающий жаром камин… Правда, какая-то ее бестелесная частица навсегда осталась с Эдгаром.
«Я тебе дала вечную жизнь, дурачок», – коснулось лба едва ощутимое холодное дуновение.
«Но ты даже не удосужилась спросить, хочу ли я этой вечной жизни. Только смертные способны оставить след на небосводе, подобно падающей звезде. Бессмертные незаметны, и вкус жизни для них – вкус пепла…»
Он медленно повернулся на другой бок и решил не продолжать дискуссию. Спорить с духом – все равно что биться головой о стену, только себе больнее будет. К тому же, зачем себе лгать? Размышления размышлениями, а вампирское житье-бытье оказалось не таким уж и ужасным, как казалось поначалу.
Всколыхнулись другие воспоминания, словно блики лунного света на черной воде лесного озера. Эдгар увидел себя, стоящим в старой, не отреставрированной части дворца Мессира. Все здесь дышало древностью – и отсыревшие, покрытые фресками стены, и звездчатые своды, столь любимые полуночным народом, и витражи, разбрасывающие кровянистые блики по мраморным напольным вазам…
– Почему Мессир до сих пор не желает занять это крыло? – спросил вампир у смотрителя, старого и ворчливого призрака.
Тот задумчиво звякнул ржавыми цепями.
– Мессиру здесь все напоминает о его поверженных врагах, о близнецах.
Эдгар, задрав голову, осматривал фрески. Призрак опередил его вопрос, подлетел к нужному месту и ткнул пальцами босой ноги в стену.
– Вот они, любуйтесь. Вы же близнецов искали?
Картина оказалась поврежденной. Эдгар увидел справа фигуру в длинном пышном платье, но лишенную головы – там как раз осыпалась штукатурка. Слева образ вампирессы сохранился лучше: полустертые правильные черты лица, корона из темных, цвета крепкого кофе, волос… Где же он потом встретил это лицо? Ах, да. Агнесса. Какое забавное совпадение… А вдруг убитая Мессиром сестра-близнец вернулась в этот мир, чтобы еще раз возродиться в теле смертной?!!
Вампир улыбнулся во сне.
И с удивлением ощутил легкое прикосновение к плечу.
– Эдгар, – тихо произнесла Агнесса, – Эдгар Саншез…
Всевеликие демоны!
Выходит, она сама пришла? И Грангх пропустил? Но ведь это… это…
«Невозможно?»
Он медленно, очень медленно – насколько позволяли окостеневшие суставы, повернулся к Агнессе. Да, это в самом деле была она, такая же прекрасная, изящная и сильная, как всегда.
– Мне не хватало вас, сеньор, – игриво заметила Агнесса, – поэтому я здесь.
Ее тонкие пальчики прикоснулись к тому месту на шее, где бьется пульс. Затем скользнули ниже, к вороту сорочки.
«Что ты делаешь? Зачем?» – хотел спросить Эдгар, но не успел.
Мгновение – и вместо Агнессы на него злобно смотрит худая блондинка, с которой разговаривала в ночь бала леди Вьенн.
– Я хочу тебя предупредить, – сказала она, погружая острые, как кинжалы, когти под ребра Эдгару, – ты слишком любопытен. Слишком… Но не настолько слаб, чтобы от тебя было также легко избавиться, как от остальных.
Оцепенение дневного сна унеслось прочь. Чувствуя, как хрустят сухожилия, Эдгар схватил монстра за руку – но, увы… она не спала в это время и оказалась проворнее. Мелькнули растрепанные косы цвета пшеницы, и женщина выскочила в окно.
Эдгар обессилено рухнул на постель, кожей чувствуя, как по сорочке расползается горячее липкое пятно его собственной крови.
-… Что это с вами, Эдгар Саншез? – топорща бакенбарды, Вулферт щурился из тарелки на вампира.
– Поранился, – буркнул Эдгар.
– Опять дуэль? Не забывайте, Мессир запретил…
– Помню, помню. Что новенького, Вулферт?
– Мы нашли кое-что занятное про Дарикуса Алтуса. Вот, послушайте.
Эдгар просидел перед тарелкой битых два часа, и когда старый оборотень закончил свой рассказ, быстро допил остывший кофе.
– То, что я сейчас узнал, все меняет, – сказал Эдгар, – спасибо, Вулферт. Вы проделали грандиозную работу.
– Это еще не все, – торопливо добавил оборотень, – вам назначена аудиенция у Мессира. Извольте написать отчет и явиться, а я сейчас же займусь настройкой портала.
Глава 3. Марионетки в руках владык
…Пополудни у меня собрался военный совет. На нем присутствовали: я, Агнесса Рой де Лив, Этьен в образе служанки Агаты, цветочная фея Лей (в образе светящегося шарика, ибо умудрилась съесть целый персик), а также оборотни Альберт и Эвелина – как моя личная стража, приставленная королем Светлого леса.
Они сидели за круглым столом в гостиной, перед каждым исходил ароматом горячий кофе и лежал лист бумаги. На этих листах я старательно записала вопросы, которые хотела обсудить: первым пунктом значилась леди из шкафа, вторым – чудовище. Третьим, незаписанным пунктом, был вампир Эдгар, но его я решила ни с кем не обсуждать: честно говоря, я и сама не знала, что с ним делать.
Прошло три дня с той памятной ночи. Гад-кровопийца, чувствуя свою вину, затаился и на глаза не показывался – но я знала, что он кружит вокруг меня, словно коршун, и выжидает, выжидает… Тьфу! Мне следовало бы его возненавидеть, и той пощечины, так удачно завершившей поцелуй, конечно же было мало, но… Я порой ловила себя на том, что мне хочется его увидеть, этого нахала из Некрополиса.
– Леди Агнесса! – Этьен осторожно похлопал меня по руке, – может, хватит мечтать о пирожных? Все собрались и ждут…
– С чего ты взяла, что я думала о сладком? – я медленно возвращалась в реальный мир, все еще ощущая вкус поцелуя. Вообще-то, это был первый раз, когда меня так целовал мужчина – так что же удивительного, что я до сих пор хожу под впечатлением?
– С таким вдохновением на лице можно думать только о десерте, – хихикнула Эвелина, – давай лучше обсудим то, ради чего мы здесь собрались.
Я вымученно улыбнулась. Проклятье, при чем тут десерт? Ну при чем?!! Я же негодую, и презираю этого задаваку, и вообще… Ну да ладно.
– Начиная с того дня, как я прибыла ко двору Эльфира, со мной произошло много неприятного и загадочного, – громко сказала я, – поэтому мы и собрались здесь… Потому что я прошу о помощи. Перед каждым из вас на бумаге записаны встревожившие меня события, и мне хотелось бы их обсудить…
– Вижу-вижу, – промурлыкал Альберт, – первой идет загадочная незнакомка из шкафа. И как она? Хорошенькая?
Эвелина шлепнула его по голове сложенным веером.
– Не слушайте моего братца. У него как только солнышко снег растопит, так одни женщины на уме. Все прочие мысли вытекают через уши, да, дорогой?
В голубых глазах оборотня появилась тоска – впрочем, свойственная всем представителям животного мира по весне.
– Ну и что? – смущенно забормотал он, – я мужчина. Ничем не хуже, ничем не лучше прочих. Так что за леди вас беспокоила, а?
– Я ее видела, – степенно начал рассказывать Этьен, – она вышла из шкафа, поцеловала меня и оставила розу. А сама – испарилась.
– Странная какая-то леди, – заметил Альберт и хихикнул, – впрочем, не о том речь. Агата, вы ее только раз видели? Схватить не пробовали?
– Ну вот еще! А если это был вампир?
– Если бы это был просто вампир, мы бы с тобой сейчас не говорили, – заметила Эвелина, – значит, леди из шкафа было нужно что-то… Но что именно? Этого мы пока не знаем, но обязательно узнаем.
– По крайней мере, она не покушалась на мою жизнь, – вклинилась я в беседу, – чего не скажешь о пункте втором…
– Та-ак, – Альберт зловеще оскалился, – тут записано «чудовище». И что, это правда было оно?
– Самое что ни на есть! – пискнула Лей.
Цветочная фея даже попыталась взлететь, но – увы – съеденный персик неумолимо тянул к земле, и все попытки свелись к подпрыгиванию светящегося мячика.
Эвелина сложила на груди изящные руки и серьезно на меня посмотрела.
– И как оно выглядело, Анесса? А самое главное, где это ты ухитрилась с ним повстречаться? Мы, конечно, еще недавно сидели в Некрополисе, но что-то я не припомню монстров, разгуливающих свободно по королевскому парку!
Хороший вопрос, Эвелина. Хороший… И что мне отвечать? Рассказать о том, какую роль мне уготовила леди Вьенн при дворе короля Эльфира? Но кто знает, как отреагируют оборотни, приставленные ко мне его величеством! К своему ужасу, я ощутила как жар прилил к щекам. Агнесса Рой де Лив, провались все к демонам, никогда толком не умела врать!
– Оно напало вечером, – пролепетала я, – и было похоже на огромного жабопса с большой головой и пастью, утыканной зубами так, что от меня бы и костей не осталось.
– Но кости все-таки остались, – уточнил Альберт, – следовательно…
– Она не знает, кто ее спас, – загадочным тоном сообщил Этьен.
– И случайно оставил нам вот это.
Я выложила на стол медальон, отмытый от крови и сверкающий в солнечных лучах как маленькая звезда.
Оборотни как по команде склонились к моей находке, и Эвелина, которая, видимо, обладала более тонким обонянием, – проворчала:
– Как забавно. Я узнаю этот запах, но, к сожалению, не могу опознать герб.
– И-и? – Альберт настороженно потянул носом, – я ничего толком не чую. Агнесса, ты его помыла, да?
– Аромат «Убей меня красиво», – тоном знатока пояснила его сестра, – новинка от Вампириччи. Между прочим, продаются чуть ли не на вес золота.
– Значит, теперь ты можешь найти и хозяина медальона?
Я с надеждой ожидала услышать «да», но Эвелина в задумчивости качала головой.
– Агнесса, это самая модная новинка. Сотни вампиров и зажиточных оборотней наверняка приобрели духи – и тут нам с тобой нужно определиться: если владелец медальона живет при дворе, то мне придется обнюхать здесь всех и каждого, кто прибывает из Некрополиса, чтобы найти очаровашку. Их, конечно, сейчас мало, но кто знает? А если он уехал?!!
– А как… ты думаешь, этот медальон мог принадлежать монстру?
– Разумеется, – сказала Эвелина, – если бы я была уверена, что вещица принадлежит вампиру, то я бы уверилась в том, что вампир – не убийца. А так…
– Вампиры не превращаются в чудовищ, подобных тому что на тебя напало, – торопливо пояснил Альберт, – более того…
И он ударился в пространные объяснения, чем вампир рожденный отличается от сотворенного. Мне раньше и в голову не приходило, что даже кровососы проклятые бывают разными! Вампиры рожденные, например, всегда могли обращаться в туман и таким образом проникать в комнаты красоток через замочные скважины или щели в окнах. Вампиры сотворенные не то что в туман, даже в летучую мышь перекинуться не могли – левитировали помаленьку и все. А что до превращения в чудовище, рожденные предпочитали внешность благородную, волчью то есть, а сотворенные вообще не умеют менять облик, или умеют – но крайне редко.
Под конец я совсем запуталась.
– Выходит, напал на меня оборотень? А спас – неизвестно кто?
– На тебя мог напасть оборотень, – Эвелина и Альберт переглянулись, – но раз мы не можем утверждать что спас тебя именно вампир, то, значит, не можем сказать, что первый встреченный любитель аромата Вампириччи является хозяином медальона и одновременно твоим спасителем.
– Б-р-р-р-р! – я сжала пальцами виски, окончательно заплутав в рассуждениях оборотней, – что делать-то будем?
– Девицу из шкафа надо бы поймать, – сладким голосом протянул Альберт, – я бы с удовольствием ее допросил, да-а…
И снова получил веером по лбу.
Я распрощалась с оборотнями незадолго до ужина, от отсутствия которого так страдал Этьен. Времени до ночи оставалось хоть отбавляй, я была совершенно свободна. Так как никаких полезных занятий для королевской невесты задумано не было, я решила сама придумать развлечение – простое и невинное, от которого бы никто не испытывал дискомфорт, а я бы приобрела надлежащую стойкость духа, столь необходимую в грядущих и предсказанных Виолеттой испытаниях.
Единственной здравой идеей оказалось сочинение письма родным. Я покрутилась в гостиной, собрала оставшиеся после нашего совещания чистые листы бумаги, взяла перо и дорожную чернильницу с завинчивающейся крышечкой – и, уложив все это в изящную плетеную сумочку, начала осторожно продвигаться к выходу.
– Ты куда, Агнесса?
Хм. Было бы наивно полагать, что мои маневры останутся незамеченными Этьеном. Он вырос передо мной словно из-под земли, высоченный и плечистый – я чуть было не уткнулась носом в его пышную тряпичную грудь, обтянутую небесно-голубой саржей.
– Письмо родителям напишу, Этьенчик.
Наверняка он заподозрил меня в каких-нибудь тайных и безнравственных намерениях, потому что даже не подумал уступить дорогу.
– А здесь ты его написать не можешь?
– Здесь витает дух убитой эльфийки, – страшным голосом ответила я, – он сбивает меня с нужного настроя.
– Скоро вечер, – тоном строгого наставника напомнил Этьен, – надеюсь, ты не жалуешься на память?
– Ой, ну я немножко! Ну Этьен, миленький, отпусти, а? Ну, что мне теперь, и носа не казать из дому? Я зачахну, и сделаюсь призраком!
– Я же забочусь о твоей безопасности, – он развел руками, – эти оборотни что-то не шибко тебя охраняют… А между прочим могли бы…
Того, что могли бы Эвелина и Альберт, я уже не услышала. Этьен не договорил, оборвав себя на полуслове, потому что в дверь учтиво постучали.
– Кого там нелегкая несет, – пробурчал он и пошел открывать.
Я хотела проскользнуть поближе к выходу, но Этьен предусмотрительно раскинул руки в стороны, перекрывая мне все дороги к бегству.
– Иду-иду, – пискнул он, перемещаясь к двери, – минуточку!
И, отворив, поспешно распластался в глубочайшем реверансе – ибо на пороге стоял король Эльфир собственной персоной.
Как я уже говорила раньше, правитель Светлого леса был не то что красив – он был само совершенство. Как лесное божество, изваянное из мрамора. Такой же прекрасный – и такой же холодный.
Он был одет в скромный темно-коричневый камзол поверх кружевной сорочки, узкие замшевые бриджи, подобранные в тон камзолу и высокие сапоги цвета топленого молока. Корона, судя по всему, осталась в сокровищнице или же в королевской спальне – иссиня-черные волосы были гладко зачесаны назад и собраны в «хвостик».
И вот, это черноглазое совершенство с любопытством оглядело Агату, тут же потеряв к ней всякий интерес, и воззрилось на меня.
Всевышний! А я, вместо того, чтобы раскланиваться – или по крайней мере выдавить обольстительную улыбку королевской невесты – стояла и судорожно размышляла о том, что могло понадобиться от меня владыке Светлого леса.
– Леди Агнесса, – приветливо сказал король, – я вижу, вы собрались на прогулку? Могу я сопровождать вас?
Да-а. Похоже, дела обстояли хуже, чем казалось поначалу. Он, монарх, спрашивал у меня позволения «сопровождать». Может быть, я схожу с ума и мне все это пригрезилось?
Опомнившись, я принялась раскланиваться. Тревога в душе росла – а ну как его светлейшество явился объявить о расторжении нашего так и не состоявшегося брака? Из-за того, что на балу меня угораздило танцевать с послом Некрополиса? Или – о, ужас! – вдруг королю доложили о том, что гад-кровосос нагло целовал меня? Это ведь может приравниваться к государственной измене? Или – нет?
– Ваше величество, – пробормотала я, запинаясь, – такая честь видеть вас в моем скромном жилище…
Король недоуменно смотрел на нас с Этьеном, затем изобразил дружелюбную улыбку.
– Леди Агнесса, я задал вам вопрос, а вы не ответили. Это признак либо невнимательности, либо глупости…
– Да!!! – я испуганно зажала рот ладошкой. Ну вот. Я уже кричу на эльфийского короля.
– Тогда позвольте вашу руку, – тут я усомнилась, что этого эльфа вообще могло что-то вывести из состояния душевного покоя.
За мной осторожно закрылась дверь, и мы пошли по полянке, туда, где начиналась широкая и гладкая дорожка.
– Я не отниму у вас много времени, – проговорил Эльфир, – у меня слишком много неотложных государственных дел…
– Как вы можете, ваше величество, так говорить? Все мое время в вашем распоряжении.
– Тем не менее, я довольно ясно изложил свои мысли.
Моя рука лежала в его руке, но отчего-то казалась куда холоднее, чем пальцы вампира Эдгара. Я с удовольствием рассматривала идеальный профиль эльфа – и снова, снова меня посетило ощущение, что я взираю на мраморное божество, которому неведомы ни душевные порывы, ни… любовь.
– В прошлый раз мне не удалось с вами побеседовать, – тем временем продолжил Эльфир, – но все-таки спрошу сейчас. Что вы делали, леди Агнесса, вместе со служанкой во дворце в тот день, когда мы с леди Вьенн (которая оказалась вашей родственницей) вас встретили? Мне, конечно, едва знакомы людские обычаи, но – кажется, у людей не принято разгуливать с топорами и зажженными лампами средь бела дня.
Бедное мое сердечко екнуло. Ох, беда… Что сказать королю? Да и нужно ли?!!
– Ваше величество, – промямлила я, – мне хотелось осмотреть дворец.
– А топор зачем? – удивился король.
– В тот же день мне сказали, что при дворе было совершено три убийства послов королевства всех людей.
– Вот оно что, – мрачно протянул Эльфир, – и кто это вам сказал?.. Впрочем, неважно.
– Это действительно так? Кто-то убивал послов? – я наивно захлопала ресницами.
– Да, так.
И между нами повисло молчание – недоброе, нехорошее.
– Ваше величество, но вы ведь приняли все меры, и преступник пойман?
Король вдруг остановился и пристально уставился на меня своими угольно-черными глазищами.
– Нет, преступник до сих пор на свободе… Но все же, леди Агнесса, мне бы не хотелось видеть вас во дворце вооруженной. В Светлом лесу нет места злу, поверьте.
– Но... – не удержалась я.
Вот еще! Нет места злу, как же!
Три убитых посла, меня чуть тварь не сожрала – а Эльфир витает в облаках, получается? Или он все прекрасно знает, но притворяется невинным младенцем?
– Четвертый посол жив и здравствует, – сдержанно напомнил король, – трех предыдущих наверняка убила тварь из Некрополиса… Но мы пока можем немного потерпеть. Ничего ужасного не произошло, люди есть люди. Так что… Пусть это будет моя личная просьба, леди Агнесса – никаких топоров, никаких кольев. Те немногие жители Некрополиса, которые сейчас находятся при дворе, могут оскорбиться.
– Гхм… А если тварь нападет на меня?
– Все трое убитых были обнаружены за пределами посольских апартаментов, – отчеканил король, – они сами вышли к убийце. Из чего следует, что тварь не проникает в жилища. Вы же, леди Агнесса, не покидаете дома по ночам?
И буквально впился в меня взглядом. Проклятье… Неужели кто-нибудь донес? Но кто? Цветочные феи… или сам Эдгар?
– У вас рука дрожит, – невзначай обронил Эльфир, – вам ничего не угрожает, леди Агнесса. Не соблазняйтесь ночными прогулками, и жизнь ваша вне опасности.
Я вздохнула. Нет, наверное, не знает. Зачем Эдгару доносить? У этого вампира наверняка своих дел по горло.
– Именно об этом я и хотел вас предупредить, – мягко сказал король, не выпуская моей руки. Мы неторопливо шли по старому парку, по буковой аллее; над головой сплетались мощные ветви, и воздух был по-особенному прозрачен и свеж.
– Я обязательно последую вашим советам, – я склонила голову, – надеюсь, что все-таки доживу до свадьбы…
– Не иронизируйте, – Эльфир улыбнулся, – вы можете сколько угодно насмехаться над леди Виолеттой, но она – самый лучший астролог Светлого леса. Двадцать лет назад она победила в состязании астрологов, а это что-нибудь да значит.
– А что же она предсказала?
– Супругу из человеческого рода, – улыбка на губах монарха стала еще шире, – как видите… Все сбывается.
– Но она стала чемпионом тогда, а в правдивости предсказания вы убедились только теперь, – непонимающе проворчала я.
– Леди Виолетта еще много чего предсказала. Союз с Некрополисом, например.
– Но она могла просто знать о его подготовке!
Мне вдруг захотелось напомнить этому эльфу, что через сто три года меня, возможно, и в живых не будет – но промолчала. Пусть себе…
– Так что… В моих интересах прислушиваться к советам леди Виолетты, – подытожил король.
– Да уж, – прошептала я.
– Не расстраивайтесь, леди Агнесса.
Я не сразу сообразила, что происходит. Ох… Изящные королевские пальцы нежно коснулись моей щеки, затем невесомо тронули подбородок – и мое лицо оказалось повернутым к королевскому.
– Ваше велич…
– Я с надеждой ожидаю свадебного обряда, – мягко и прохладно сказал король. И, наклонившись, быстро поцеловал меня в щеку… Как будто мы с ним прятались от строгих родителей.
– Ваше величество… – я в замешательстве смотрела на него.
– Мне хочется, чтобы ни одна черная мысль не тревожила вас, леди Агнесса. Здесь Светлый лес, в котором не было, и нет места злу.
Он стремительно развернулся и пошел прочь, оставив меня совершенно одну посреди буковой аллеи. Как будто боялся, что я замечу легкий румянец на белых эльфийских щеках. Н-да. Ну и сюрприз. Поди пойми, что на уме у этих эльфов!
Я постояла-постояла, а затем двинулась в нужном мне направлении.
Что творится-то, а? Сперва, Агнессочка, ты изволишь в беседке целоваться с вампиром, теперь – эльфом чмокает тебя в щечку. От таких событий голова кругом идет… И спросить совета не у кого! Не у Вьенн же, в самом деле, и Этьен здесь не момощник…
Я в отчаянии всплеснула руками. Вампир–эльф, любит-не любит. И чем все закончится? Вероятно, об этом знал только Всевышний, но он не торопился делиться со мной своими соображениями.
С одной стороны, поцелуй Эльфира был правильным – все-таки он мой жених. С другой стороны, он показался мне вежливо-холодным, словно эльф на самом деле был только прекрасным мраморным изваянием, а не живым существом.
Безуспешно пытаясь привести мысли в порядок, я продолжила свой путь туда, где собиралась заняться письмом семейству де Лив.
«...Мои дорогие папа, матушка и сестрицы. Пишу вам, чтобы рассказать, как мне живется при дворе короля Эльфира. Свадьбу ненадолго отложили, но его величество заверил, что до обряда я буду жить на положении королевской невесты со всеми полагающимися почестями».
Макнув перо в бутылочку с чернилами, я задумалась, глядя на горизонт. Там, в перламутровой дали, море сливалось с небом. Туда уходили эльфийские парусники – красивые, воздушные, но видом своим навевающие непонятную грусть... Впрочем, как и все здесь.
Я сидела на скамье в дальнем углу парка и пыталась сосредоточиться на письме. Местечко это я нашла случайно, во время обычной прогулки в сопровождении Этьена-Агаты: здесь веселая зелень внезапно обрывалась в бездну, и там, на сотню-другую локтей ниже, мерно шумели волны. Пахло солью и свежестью, а еще тревожно таяли в шелесте волн крики чаек.
«Так что меня и Агату поселили в дом, предназначенный для королевы. Дом большой – есть спальня, гостиная, холл...»
– И тайный ход, ведущий во дворец, – я усмехнулась. Про это, конечно же, не стоило упоминать, иначе матушка начнет рыдать, хвататься за голову и пилить маркиза де Лив за то, что посмел отправить дочку в столь ужасное место.
«Его величество дарит мне подарки, и я всем довольна. Надеюсь, гонец донесет отрез эльфийского шелка вам на шарфы».
Чрезвычайно довольная письмом, я отложила перо и завинтила крышку чернильницы. Выходило, что жизнь моя спокойна и размерена, эльфийский король щедр и милостив, и, конечно же, ничто не угрожает моей драгоценной жизни – как раз именно такое впечатление и должно было сложиться у матушки и сестричек. О том, с какими истинными целями устраивался мой удачный во всех отношениях брак, я предпочитала помалкивать.
Вечерело. Дымка на горизонте приобрела оттенок сирени, зажглась ранняя звезда, вестница приближающейся ночи. Самое время возвращаться, но мне хотелось еще немного постоять на обрыве, любуясь на отражение заката в восточной стороне неба. Здесь я была совсем одна, и ничто не нарушало моих размышлений – порой тягостных, что и говорить.
– Сто три года, – в отчаянии пробормотала я морю, – сто три года! Я успею состариться и умереть. Или ненасытный монстр прикончит меня куда раньше, или леди Вьенн подошлет убийцу, когда отпадет нужда в моих услугах...
Волны продолжали с мерным шорохом накатывать на пологий берег под обрывом. Я по-прежнему была совершенно одна – несостоявшаяся королева, застывшая над пропастью. И мне хотелось... глупое, конечно, желание – но так хотелось, чтобы рядом был кто-то, кому я могла бы излить свою печаль.
«А как же Этьен?» – спросите вы, – «Разве не он все это время был твоим другом?»
Что ж, Этьен в образе Агаты в самом деле ни разу не подвел и не предал меня. Но он по-прежнему оставался деревенским приятелем девочки Агнессы, а мне... Мне сейчас хотелось чего-то иного.
Я вдруг спохватилась: тихий вечер перекатился в мягкие, пропахшие морем и жасмином фиолетовые сумерки. Ночь подступила к Светлому лесу, а вместе с ночью... О, теперь я слишком хорошо знала, кто разгуливает по тропам эльфийского парка.
Письменные принадлежности ждали меня на скамье; я быстро сложила письмо, собрала в сумку чернила и перо. Проклятье! Ну как избавиться от странного навязчивого желания выплакаться кому-нибудь в рукав?..
«Через сто три года, дорогая, через сто три года», – я невольно улыбнулась.
Наверное, когда истечет срок жениховства Эльфира, у меня будут шансы поплакаться в жилетку самому Всевышнему, сидя на облаке и поглядывая на блистательного черноокого монарха.
Читать бесплатно другие книги:
