Вампир для истинной королевы Клименко Анна

Но я уже не шла – бежала по мраморным коридорам, напитанным солнцем и ароматами цветов и леса. Эдгар, Эдгар... Какую игру ты ведешь? И зачем тебе нужна я, когда довольно девушек на просторах наших земель?

И вот освещенный коридор резко оборвался. Дальше начинался приятный золотистый сумрак – там заманчиво пахло шоколадом и свежемолотыми кофейными зернами.

Деревянные панели, тяжелые бронзовые канделябры, толстые алые свечи. Под ногами – мягкий ковер с длинным ворсом, так что звуки шагов тонут в тревожной тишине. Уютно и пусто – ни души вокруг, только запыхавшаяся Агнесса и ее лже-Агата...

Наконец мы уперлись в резную дверь, за которой, должно быть, находилась приемная посла. Я повернулась и в упор взглянула на Этьена.

– Жди здесь.

– Но...

– Жди. Я сама...

И постучала, пытаясь унять трепещущее сердце.

Прошло мгновение. Другое... третье...

– Похоже, там никого нет, – с затаенной радостью протянул Этьен и поправил сбившуюся набок тряпичную грудь, – пойдем отсюда, Агнессочка?

– Нет.

Я глубоко вздохнула – как перед прыжком в воду. А затем потянула дверь на себя.

Это действительно была посольская приемная: я увидела широкий стол на мощных ножках, на окнах – темно-коричневые и плотно запахнутые шторы. На стене красовался портрет  бледного и черноволосого мужчины с алыми глазищами и тяжелым квадратным подбородком; крупная надпись гласила «Да пребудет многие века на троне правитель Некрополиса». Беспорядочно разбросанные по столешнице кипы бумаг мутно белели в потемках.

– Эдгар, – осторожно позвала я, – Эдгар Саншез! Вы здесь, сеньор?

Тишина в ответ. Мертвая, давящая – какая, наверное, и должна быть в приемной посла Некрополиса. Меня вдруг холодный пот прошиб – а вдруг с ним что-нибудь стряслось? Вдруг тайные недруги убили посла, пригвоздив к постели осиновым колом?

Затаив дыхание, я медленно, на цыпочках двинулась вперед. Дело в том, что в стене за столом притаилась приоткрытая дверь, которая наверняка вела в личные покои сеньора Саншеза. Мимолетный взгляд – на краю стола мутно белело несколько чистых листов бумаги с личной печатью посла... Лилия о пяти лепестках и змея, кусающая свой хвост. Символ вечности, которая раскрывается перед каждым вампиром... То же самое, что и на медальоне! Теперь сомнений больше не было: именно Эдгар спас меня той страшной ночью. И я, дурища, еще думала, что он способен меня загрызть?

«И никакой он не убийца, я была несправедлива к нему», – мелькнула мысль, – «вернее, убийца, конечно же, но не такой уж и ужасный... А просто... несчастный».

Дверь с мрачным и не предвещающим ничего хорошего скрипом пропустила меня в темный узкий коридор. И опять – тишина. Мое воображение с энтузиазмом начало рисовать картины гибели Эдгара одна другой ужаснее; я стиснула зубы... Только бы найти его!

«И что ты тогда ему  скажешь? Что?!! Я пришла, сеньор, чтобы принадлежать вам? Тьфу. Как в глупом романе, хуже некуда».

Коридор свернул, затем еще, и вдруг оборвался, вылившись в светлую овальную комнату. Наверное, это была гостиная, или комната для отдыха: мягкие кресла, два дивана, изящный эльфийский столик, на котором возвышалась тяжелая ваза с фруктами. Хотя непонятно, кто бы их тут ел – по моему разумению, Эдгар должен был питаться исключительно кровью невинных девиц.

– Сеньор, – опять позвала я, осматриваясь.

Стены комнаты были забраны нежно-голубыми драпировками – да так, что, наверняка где-то за портьерой пряталась очередная дверь. Я помешкала, размышляя, стоит ли идти дальше. В конце концов, Эдгар Саншез может отдыхать, а благовоспитанные леди не врываются в спальню к мужчине. И я было собралась повернуть назад, как...

Драпировка в углу зашевелилась. Медленно, неспешно вспучиваясь – как будто кто-то огромный, тяжелый отползал от стены.

– Э... Эдгар? – пискнула я в растерянности.

Некто не соизволил ответить. Всевышний! Да это же... это...

Голубой шелк драпировки соскользнул, открывая моему взору ЧУДОВИЩЕ. Не то, которое напало на меня ночью, но не менее жуткое и отвратительное.

Наверное, когда-то оно было человеком – но только до того момента, как несчастный попался в цепкие лапы обитателей Некрополиса. Там... С ним что-то сделали; грудь и живот раздулись до невероятных размеров, маленькая голова, лишенная скальпа и оснащенная глянцево блестящей медной каской утонула в жирных плечах. И на весь этот ужас натянули серую хламиду и штаны из мешковины. Был ли монстр обут – в тот миг я совершенно не обратила на это внимания.

– Этьен! – позвала я.

Вернее, попыталась – от ужаса ни единого звука так и не вылетело из моего горла.

Все стало на свои места: вот он, нелюдь, зверски убивший Эдгара и наверняка сожравший его вампирье сердце!

Я попятилась, наступила на подол собственного платья, едва не упала... А монстр – он заметил меня и улыбнулся. Кстати, с зубами несчастного смертного тоже произошла метаморфоза: они определенно удлиннились и заострились. Наверное, чтобы удобнее было сырое мясо грызть...

– Этьен! – теперь из моего горла выполз слабый, едва слышимый писк.

Всевышний, да разве сын мельника справится с чудовищем, убившим самого вампира?..

Вот вам и все. Мой хладный труп с вырванным сердцем найдут рядом с телом посла из Некрополиса.

– Мамочка... – выдохнула я, почувствовав спиной стену. Дверь, как назло, оказалась немного левее, чем того бы хотелось.

Чудовище двинулось ко мне, вытянув вперед руки и продолжая зверски скалиться. Пробасило, блаженно жмуря белесые глазки:

– Что. Желает. Леди?

И тут – словно что-то щелкнуло и перевернулось в моей голове. Я захихикала, все еще глядя на убийцу – но только не думайте, что я сошла с ума, честное слово, это не так. Просто в какой-то неизмеримо короткий миг мне стало ясно, чем заняты руки монстра.

А держал он веник и совок. На большом деревянном совке красовалась аккуратная горка мусора.

– М-м... – ага, думаете легко говорить после того как натерпелась такого страха? – Э... Сеньор Эдгар... здесь?..

Монстр медленно покрутил головой и опустил руки, рассыпав при этом добытый мусор. Затем он медленно уставился на опустевший совок, вздохнул и принялся вновь сметать соринки в аккуратную горку.

– Сеньор Саншез? Он здесь? – я, кажется, немного осмелела.

Вновь задумчивый взгляд, брошенный на меня – и содержимое совка на полу. У меня появилось стойкое ощущение, что процедура сборки и рассыпания мусора будет повторяться бесконечно.

– Да скажите же что-нибудь! – не выдержала я, – где сеньор Эдгар?

– Сеньор? – басовито переспросило чудовище и вновь рассыпало мусор, – он уехал.

Я похолодела. Значит, Эдгар понял, что я никогда больше не захочу его видеть и предпочел покинуть двор Эльфира!

– Куда? Куда он уехал?

– В Некрополис. По делам. Скоро вернется.

И оказавшееся безобидным чудовище вернулось к своему занятию, неуклюже заметая на совок рассыпавшиеся соринки.

…– Может, она этой ночью не придет?

В тихом шепоте Этьена-Агаты мне послышалась надежда. Альберт фыркнул.

– Она слишком много потеряет, если не появится, – с вожделением в голосе сказал он.

– Самоуверенный болван, – холодно заключила Эвелина, глядя на своего брата с той нежностью, с какой обычно кот смотрит на цыпленка.

– Ну что плохого, если я уверен в себе? – подмигнул ей оборотень.

– Может, помолчим? – предложила я.

Расстановка сил к ночи сложилась такая: Этьен лежал на кровати, натянув до подбородка вышитое покрывало (он и рад был бы занять куда менее заметную позицию, но оборотни настояли). Я, Эвелина и Альберт разместились на полу за кроватью – так, чтобы нас не было видно из шкафа. Эвелина потом залезла под кровать, объяснив это тем, что ей так будет удобнее выскакивать из засады и бросаться на вражину, которая столь бесчеловечно испортила одно из моих самых лучших платьев. Мы с Альбертом лежали бок о бок на полу – и, надо сказать – я была даже рада тому, что компанию нам составляла его сестра. Ибо опьяненный поздней весной оборотень время от времени шептал мне на ушко комплименты и предлагал прогуляться при луне, а его пальцы нет-нет, да добирались до шнуровки корсажа… Хм. Вот и пойми нас, женщин. То я мечтала об Альберте – чтобы он приударил за мной – а теперь то и дело возмущенно шикаю на голубоглазого красавца и шлепаю его по рукам. Впрочем, оно и понятно. За мной приударил другой красавец…

– Давайте, я пойду спать к себе? – горестно простонал Этьен, лежа на огромной кровати в позе жертвы на алтаре, – ну ведь поздно уже. Не придет она, я чувствую!

– А ты вздремни, – посоветовала Эвелина и хихикнула, – время быстрее лететь будет.

– Вздремнешь тут!

– Бедняжка, – Альберт выглянул из-за края кровати укрытия, – ну, хочешь, я тебе компанию составлю?

– Нет!!! – испуганно пискнул Этьен, – я приличная девушка!

– Как знаешь, милочка, – хмыкнула Эвелина.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь трагическим сопением Этьена, которому совершенно не нравилось играть роль наживки.

Я молча наблюдала, как медленно ползет по ковру пятно лунного света. Как обычно, подкралась к сердцу глухая тоска по несбыточному: плыть по ночному небу, все ближе и ближе к серебрящемуся ореолу вокруг облака, что случайно зацепилось за верхушку самой старой сосны. В королевском парке повисла на деревьях тревожная красота лунной ночи, пахнет разнотравьем и молодой хвоей – а в просветах между деревьями нет-нет да мелькнет размытый силуэт летучей мыши…

– Туман, – пробормотал Альберт, – туман за окном.

Я вдруг поймала себя на том, что засыпаю. Потерла лицо, чтобы согнать дремоту, бросила взгляд на шкаф и…

– Кажется,  у нас гости, – я осторожно толкнула локтем оборотня.

– Вижу, – он ответил очень тихо, но тоном, не предвещающим ничего хорошего этим самым гостям.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как сжалась в пружину Эвелина – и точно также стало ясно, что под кроватью уже не девушка, а мохнатое создание с острыми клыками и когтями.

– Что это вы притихли? – забеспокоился Этьен.

Он даже начал приподниматься на кровати, но тут же рухнул обратно; до меня донесся едва различимый шепот «Не могу двигаться, спасите!!!»

– Она что, зачаровала его? – Альберт лежал совсем близко, так, что я кожей ощущала тепло его тела.

– Не знаю, – я не могла отвести взгляда от украшенной резьбой дверцы, которая медленно продолжала открываться.

– Похоже на то,  – холодно заключил оборотень, – теперь, Агнесса, шутки кончились. Лежи и головы не поднимай.

– Угу.

Я именно это и собиралась сделать. После чудовища, после злоключений в ночном дворце мне вовсе не хотелось биться с неведомым существом, которое, к тому же, обездвижило несчастного Этьена.

И вот – сердце учащенно забилось – я увидела аккуратную туфельку, бесшумно опустившуюся на ковер. Кружевной подол длинной светлой юбки. Поглядеть бы на леди из шкафа, но я предпочла слушать Альберта и лежала тихо, как мышка, не смея поднять головы.

Этьен издал вопль, достойный мученика.

– Спасите! Кто-нибудь…

И вдруг его крик оборвался. Кружевная кайма юбки зашелестела по покрывалу, но в следующий миг… Наверное, она почуяла засаду. И быстро попятилась обратно к шкафу, издавая почти змеиное шипение. Эльвира метнулась вперед. Альберт – за ней, во мгновение ока утративший всякое сходство с человеком. Что-то грохнуло, хлопнуло. Рык оборотней смешался с испуганным вскриком Этьена… И стало тихо.

Только – упаси нас Всевышний от тварей Некрополиса – густой туман стелился по полу и спешно уползал под дверь.

– Ничего себе, – среди всей этой жуткой тишины раздался озадаченный голос Альберта, – это же был…

– Урожденный вампир, – закончила за него Эвелина.

Она торопливо принимала вполне человеческий вид: когти втягивались, шерсть уползала под кожу, челюсти укорачивались… Я невольно отвернулась – потом пошарила под кроватью и достала ее платье.

– Спасибо, – Эвелина тряхнула темными кудрями. Потрепала по щеке бледного Этьена. – Тебе несказанно повезло, что ты остался жив, красавчик.

Ох. Урожденный вампир в моей спальне. И – что совсем уж неприятно – оборотни знали, кто скрывается под личиной Агаты.

– Вампир, – неуверенно повторила я, – это точно, Эвелина?

Девушка быстро одевалась, повернувшись к Этьену спиной.

– Помоги мне со шнуровкой, душка, – и, пока Этьен трясущимися руками возился с шелковыми шнурками, пояснила, – даю голову на отсечение, Агнесса. Эта треклятая леди исчезла из моих зубов, обратившись в туман. Понимаешь? Так что… Наверное следует рассказать обо всем его величеству.

– Но лаз ведет из дворца, – я с сомнением покачала головой, – что, если король и так знает?

– Думаешь, она приходит из королевских покоев? – на губах Альберта играла кровожадная улыбка хищника, – тогда нам с сестренкой стоит еще раз пройти по этому ходу. Вдруг там все-таки есть запасные лазейки, откуда и приходит вампиресса?

– Наверное.

Я села на край постели и взяла Этьена за руку.

– Ты как?

– Если честно, то бывало и лучше, – щеки у Этьена все еще были белыми, словно мел, – как подумаю, что она могла меня сожрать в прошлый раз…

– Не сожрала бы, – заверила Эвелина, – увела бы за собой и все. Одним вампиром больше, одним меньше…

– Да уж…

Я вздохнула. И вспомнила о том, что мне сказал Эдгар – что у него никогда не было выбора быть или не быть вампиром. Ему не дали возможности решить самому, как не оставляет выбора сама смерть.

– В любом случае, – голос Эвелины обрел обычную уверенность, – мы с Альбертом еще раз обыщем подземный ход, у нас-то чутье получше. А на следующую ночь… Надо позвать эльфийского мага.

На том и порешили. Но остаток ночи, конечно же, никто не спал – до рассвета мы просидели на веранде, любуясь призрачными облаками в темном небе и прищуренным глазом луны.

Какое все-таки счастье, когда о тебе помнят!

Я, прижимая к груди письмо, торопилась в «свой» уголок парка – на маленькую скамейку с видом на море.

Письмо от семейства де Лив принес утром Агатин воздыхатель – и, кстати, был немало раздосадован отсутствием у последней привычно-пышного бюста. Все из-за того, что Этьен переодевался в спешке и забыл о столь важной части туалета.

На так и незаданный вопрос эльфа Этьен сердито буркнул «у нас, людей, и такое бывает, завтра снова отрастет!», выхватил письмо и скрылся в доме. А голубоглазое дитя Светлого леса печально удалилось, то и дело оглядываясь и пожимая плечами.

И вот, наконец-то я одна – а в моих руках чуть помятый конверт с витиеватой подписью маркиза де Лив и аляповатой восковой печатью. С трудом переводя дыхание после быстрой ходьбы в гору, я плюхнулась на скамейку, дрожащими руками распечатала письмо и углубилась в чтение.

«Наша дорогая Агнесса! Мы получили твое письмо равно как и отрез на шарфы. Должно быть, эльфы отличаются чрезвычайной честностью, поскольку будь гонец человеком, твой подарок до нас точно бы не дошел. Шарфы получились отличные, и еще хватило на ленты для Аурелии и Марии. Еще хотим тебе с радостью сообщить, что по осени Эльвира выходит замуж за графа де Фо. Правда, сразу же после свадьбы он должен отправиться в экспедицию на поиски новых земель и когда вернется – неизвестно, но зато Эльвира сразу же переедет в его владения и будет там полноправной хозяйкой».

Я смахнула слезинку. Ах, Эльвира, Эльвира! Она всегда мечтала выйти замуж за принца – ну, или если совсем не повезет, то за графа. Наверняка она с нетерпением ждала того счастливого момента, когда войдет в графский дом и будет там распоряжаться, словно не дочь маркиза, а сама королева… Хм. А я-то, я… Мне предстояло ждать сто три года – но, конечно же, семейству де Лив об этом знать не обязательно. На экспедицию графа де Фо наверняка уйдет чуть меньше времени.

Промакнув глаза платочком, я снова углубилась в чтение.

«Так что мы с матушкой надеемся, что удачно выдадим всех дочерей замуж. Теперь о делах, дорогая Агнесса. Должны сказать, что твое замужество пошло на пользу нашему состоянию. Во время свадьбы одному эльфу приглянулись наши ослики, и он пожелал купить всю партию для работы на золотых рудниках. Он заплатил хорошие деньги, так что у твоих сестер теперь будет неплохое приданное, и если какой проезжий рыцарь заглянет на огонек, у нас будет чем его соблазнить».

Тут я опять смахнула слезинку умиления, представляя себе, как перед бедолагой-рыцарем будут выстроены в ряд четыре моих сестрички, а матушка будет порхать перед шеренгой, размахивая углами шали словно крыльями и провозглашая нечто вроде «Мария! Тысяча флоринов приданного! Эвелина! Полторы тысячи приданного!..»

Я вернулась к чтению.

«Но ты, все-таки, если будет возможность, не забудь выслать Эльвире какой-нибудь из своих туалетов. Граф де Фо – он, конечно, человек богатый, но и путешествия нынче не дешевы – так что все состояние он вкладывает в грядущую экспедицию, надеясь найти легендарную Золотую гору. Мы тоже думаем, что он ее найдет, потому что на краю света, куда он может доплыть на корабле, обязательно возвышаются Золотые горы. Так что сейчас ему приходится экономить, и он рассчитывает, что приданное Эльвиры позволит ей продержаться до его возвращения. Твои любящие папа и мама».

– А, вот ты где!

Я оторвалась от письма и злобно уставилась на леди Вьенн. И как ей удалось меня здесь найти?

– Прохлаждаемся? – не спрашивая разрешения, она подошла и уселась рядом, буравя взглядом так, словно я что-то украла и не хотела в этом сознаваться.

– Что вам угодно? – я поспешно сложила письмо и сунула за лиф платья, к телу поближе. Пусть теперь попробует отнять!

– Мне угодно, чтобы ты делала то, зачем тебя сюда послали, – отрезала леди Вьенн, – мне угодно, чтобы ты даже не пыталась прятаться за спины вампиров и оборотней. Мне угодно, чтобы ты выяснила, что за чудовище здесь прогуливается и как оно связано с Некрополисом.

Я уныло поглядела на ее бледное лицо сердечком и мысленно пожелала леди Вьенн быть ужаленной шершнем. В нос. Или в бровь.

– Ни за кого я не прячусь.

– А как понимать грязные намеки посла Некрополиса на балу? – она облила меня презрением, – что у тебя с ним, милочка? А, впрочем, мне все равно. До свадьбы ты не доживешь, так что делай что хочешь. Главное, не забывай по ночам обыскивать кабинет Эльфира.

Про себя я подумала –  что же такого было грязного в словах Эдгара? –  а вслух сказала:

– А вы не боитесь, что нас могут услышать? Мы все-таки в королевском парке. И в кустах может кто-нибудь прятаться.

– Дорогая моя, – леди Вьенн прищурилась, – ты что, думаешь, советниками по вопросам шпионажа просто так становятся?

Я и глазом не успела моргнуть, как леди Вьенн молниеносным движением вытащила письмо из-под лифа.

– А ну, отдайте! Как вам не стыдно?

– Милочка моя, – льдистые глаза Вьенн пробежались по строкам, – ты должна понять, что шпионаж и стыд – две несовместимые вещи. Либо первое, либо второе.

– Я бы предпочла второе.

– Но не тебе решать, – она помахала письмом, – как видишь, в твоей семье все хорошо. Ты же не хочешь, чтобы вмиг все изменилось?

– Не хочу, – я опустила глаза. Наверное, для леди Вьенн шершня было маловато. Лучше бы оборотень, да за ляжку…

– Ну тогда действуй, действуй! Мы должны узнать, что это за монстр. Мы должны узнать, что замышляет Некрополис. Кстати, если у тебя любовь с послом, было бы недурственно и в его бумагах покопаться. Вдруг что интересного найдешь?

– Нет у нас с ним ничего, – кажется, я начинала сердиться, – да и в посольские покои мне не попасть, там слуга бродит из Некрополиса. Я пробовала.

– Ну, допустим, – леди Вьенн чуть смягчилась и вручила мне письмо. Мне тут же захотелось его по меньшей мере помыть, как будто после рук леди Вьенн оно стало грязным. – Но насчет монстра, Агнесса… Тебе следует во всем разобраться. Даже если эта милая зверушка бегает тут с ведома короля – тогда тем более!

– Что  – тем более?

– Мы должны выяснить, что замышляют эльфы, – страшным шепотом закончила леди Вьенн.

Я пожалела, что не было рядом Эдгара. Наверное, он бы приструнил или припугнул эту противную тетку. Даже если бы куснул, я не стала бы возражать. Я чувствовала себе беззащитной и совершенно несчастной, и зашмыгала носом, глядя на шелковую травку под ногами.

– Так. Снова ревешь, – жестко констатировала леди Вьенн, – да с тобой разговаривать невозможно!

– С вами тоже.

– Не дерзи, – она быстро поднялась, – завтра я жду твой отчет. Это означает, что сегодняшней ночью ты не будешь дрыхнуть в своей постели, а будешь старательно изучать содержимое королевского письменного стола. Все понятно?

– Понятно, – всхлипнула я.

Леди Вьенн двинулась прочь, а я так и осталась неподвижно сидеть на скамье. Правда, кое-что случилось с советником по вопросам шпионажа: около куста сирени леди Вьенн тонко взвизгнула, замахала руками.

– Ненавижу! Пошла вон от меня, пошла вон!

А затем, подхватив юбки, она ринулась бегом по тропинке.

Я дождалась, пока на плечо опустится цветочная фея.

– Слушай, а это за мымра тебя преследует? – поинтересовалась Лей, рассыпая вокруг себя золотую пыльцу и принимаясь за чистку крылышек.

– У нее недурственная должность при дворе, – угрюмо ответила я, – что ты ей такого сделала?

– А-а, – Лей беззаботно взмахнула ручками, – я применила заклятье «осиное жало». Все цветочные феи так умеют, мы же ма-аленькие. Как нам себя защитить?

– И куда попало твой заклятье?

– В глаз, конечно же, – Лей хихикнула, – слушай, пойдем к тебе в гости, а? Во всем дворце персиков не найти, а у тебя, помнится, в вазе оставались…

Дома я обнаружила Этьена  и Эвелину, они мило пили чай и рассказывали друг другу страшилки про вампиров, приходящих в снегопад.

– А, моя дорогая, – фамильярно сказала Эвелина, – у меня есть две новости. Как обычно, хорошая и плохая. С какой начать?

– С хорошей, наверное, – я рассеяно проследила за Лей, которая устремилась к оставшимся персикам.

– Мы с братом полагаем, что король никак не связан с дамой из шкафа. Потому что… А теперь плохая новость, Агнесса. Ты готова?

– Пожалуй, лучше сяду, – буркнула я. Встреча с леди Вьенн испортила настроение на весь оставшийся день.

– Ну, присядь, – Эвелина повела плечами, – все дело в том, Агнесса, что вы в прошлый раз просмотрели еще один тайный ход, который начинается вот в этом коридоре.

– Ответвление, Агнесса, – добавил Этьен, – они с Альбертом его нашли и открыли.

– И что там было? Гроб с вампирессой?

– Отнюдь, – усмехнулась девушка-оборотень, – там был портал. Портал, который ведет в Некрополис.

– Ох.

Это было все, что я могла в тот миг сказать. Вот это да! Оказывается, простой домик для королевской жены оказался совсем уж не простым! Портал в Некрополис… Вот это повезло мне, ничего не скажешь!..

– А вы уверены, что именно туда? – я совсем растерялась, – ну, откуда вы это узнали?

– Мы туда, конечно же, не ходили, – честно сказала Эвелина, – но, понимаешь ли, Агнесса… Мы это чувствуем. Мы же оборотни…

– Может, давайте в портал пошлем Лей? – брякнула я, – она маленькая, и кому придет в голову нападать на цветочную фею?

И тут же мне в лицо швырнули облако золотой пыльцы.

– Вот еще! Как маленькая, так, значит, можно подвергать всяческим опасностям?!! Ну уж нет, мои хорошие. Не надо мне ваших угощений, но в Некрополис я не полечу!

И Лей отвернулась, трагично сложив руки на груди.

– Ну, у нас еще будет возможность выяснить, куда именно ведет портал, – пробормотала Эвелина, – Альберт отправился за магом, так что сегодня вечером мы вновь собираемся.

«А мне нужно во дворец», – подумала я, – «Как же мне объяснить Эвелине, что я должна шпионить за Эльфиром?!!»

– Ммм… – промычала я, – может, сегодня не надо?

– А почему?

– Да что-то мне нездоровится, – я умоляюще взглянула на нее, – к тому же, после этой ночи вампиресса должна здорово подумать, прежде чем снова пускаться в путешествие.

– Может быть, ты и права, – Эвелина пристально смотрела на меня. Догадывалась об истинной причине столь внезапного недомогания? – Но, милая Агнесса, я хочу тебе сказать вот что: ты почувствуешь себя еще более нездоровой, если эта леди захочет попробовать тебя на вкус.

…Потом Эвелина удалилась, а мы остались с Этьеном. Он присел ко мне на кушетку и покровительственно приобнял за плечи.

– Кажется, я знаю, что будет этой ночью.

– Молчи, – я глазами указала на Лей. Цветочная фея как раз занялась персиком и ухитрялась чавкать на всю гостиную, разбрызгивая капли ароматного сока.

– Да, я понимаю, – грустно сказал Этьен, – ты виделась с леди Вьенн?

– Угу.

Он помолчал-помолчал, а затем неуверенно проговорил:

– Слушай, Агнесса. Но если тебя не будет ночью, то мне тоже не хочется оставаться один на один с этой… Вампиршей, провались она к демонам.

– И что делать?

– Можно я переночую у Эвелины? Ты не против?

Я просто не нашлась, что ответить. Да и кому из них двоих было бы интересно мое мнение? Затем, подумав, осторожно спросила:

– Хм… Этьен. Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь, а?

– Ну конечно! – он едва не подпрыгнул, – я люблю Эвелину, и мы собираемся пожениться!

Наверное, хорошо, что я все это время сидела.

Светлые, трогательные и –  по словам Этьена –  самые что ни на есть возвышенные отношения между лже-служанкой и девицей-оборотнем завязались еще во время похода к портному, когда Эвелина с ехидненькой улыбочкой на губах и невинным шепотом «позволь, я тебе помогу раздеться, дорогая!» просочилась за ширму в примерочной.

– М-да. – я мрачно поглядела на довольного Этьена.

– Ну, Агнессочка, что я мог поделать? Это же… это же любовь!

– Кто бы сомневался, – я покачала головой.

В голове плавали очень, очень грустные мысли о том, что замужество полагалось мне ровно через сто три года.

С наступлением ночи я снова облачилась в шпионский наряд – черный бархат, кинжал в ножнах, которым я совершенно не умею пользоваться. На пояс  набор отмычек, которыми я даже несчастное бюро не смогла вскрыть. Не шпион, а горе-шпион, которого поймать или убить – раз плюнуть. Хорошо Этьену! Убежал к возлюбленной, сияя как новенький медный таз. Его бы на мое место... Тут я подумала, что завидовать друзьям нехорошо, выбросила из головы довольного жизнью Этьена, а сама вышла из дома, не забыв плотно прикрыть дверь.

Стояла тихая волшебная ночь – одна из многих тысяч ночей, что уже прожил  – и несомненно еще проживет – Светлый лес. Она была тихой и теплой, ущербная луна нежилась в пуховых облаках, звезды выстраивали вечные и почти не меняющиеся хороводы. Внизу же дремал парк, мало чем отличающийся от леса. Не спал, а именно дремал – отовсюду доносились шорохи, непонятные поскрипывания...

Я невольно поежилась. Хорошенькое дельце, теперь мне брести через весь парк во дворец, потом искать какое-нибудь открытое окно... Хорошо еще, что я наконец разузнала, где королевский кабинет. Тьфу, позорище какое. Агнесса Рой де Лив отправляется обыскивать собственного жениха. Никогда бы не пошла на это, если бы не угрозы леди Вьенн – да покусает ее оборотень...

Мой путь пролегал мимо лужайки, носящей гордое название «Долина роз», затем я должна была обогнуть Русалочью заводь, пройтись вдоль ручья и свернуть на главную дорогу у горбатой сосны. Дорога бледно-желтым призраком вливалась в королевский сад, откуда я собиралась попасть во дворец.

Вздрагивая от каждого шороха и озираясь, я миновала Долину роз – она, хоть и не полностью, оправдывала свое название: розовых кустов там было предостаточно. Стараясь шагать бесшумно, чтобы – упаси Всевышний – не перебудить всех цветочных фей этой поляны, я старательно обошла испускающие аромат заросли и двинулась дальше.

Вскоре среди шелеста деревьев стало различимо и журчание воды: над заводью весело крутилось колесо водяной мельницы. Я прислушалась – ага, и русалки вышли на прогулку. Их тихое бормотание удивительно далеко разносилось по ночному парку. Одна из них даже высунулась из заводи, раздвинув руками камыш, словно шторы.

– О, мужественный странник! Не подашь ли руку прекрасной деве?

Затем, сообразив, что перед ней вовсе не странник, русалка наморщила нос.

– Чего уставилась? Иди уже своей дорогой. Нужна ты мне, как же...

– А что, тут и странники бывают? – не удержалась я.

Зеленые глаза русалки подернулись мечтательной дымкой.