Пикирующий глиссер Стрельцов Иван
– Меня не интересует государственная тайна, я веду журналистское расследование.
– На тему?
– Правда, что сбежавший из автозака был военнослужащим вашей базы?
– … твою мать, щенок! – позабыв о приличных манерах, круто выругался начальник базы, как последний биндюжник. – Ну, Козачук, ну гад, выверну наизнанку и надую, как жабу! Плавать будет своим ходом, сучонок!
– При чем здесь Козачук? – не поняла журналистка, незаметно нажимая кнопку записи своего диктофона.
– Да притом, что это младший брат начальника местной уголовки, – в сердцах выпалил капитан первого ранга, со злостью швырнув на стол сломанную шариковую ручку. – Пользуется своими связями, вот и мелет языком.
– А почему Козачук, ведь фамилия начальника уголовного розыска Лацюк? – Анжелика попыталась внести ясность в процесс диалога.
– Лацюк, Козачук, мать его… – продолжал кипятиться офицер. – Они братья по материнской линии, видимо, старушке в свое время нравилось «к» на конце.
– Так что насчет дезертира? – Журналистка ловко направила разговор в нужное русло.
– Дезертирами занимается военная прокуратура, и я не имею права вмешиваться в их дела, – твердо ответил капитан первого ранга.
– Тайна следствия?
– Вот именно!
– В таком случае не буду вас больше задерживать, – девушка поднялась со стула.
– Всего хорошего…
Семен Дудиков вернулся в ГОВД, когда уже совсем стемнело. Майор Лацюк сидел в своем кабинете и щелкал пальцами по клавиатуре, уже в десятый раз тупо раскладывая на компьютере пасьянс.
– Ну, что? – не отрываясь от монитора, мрачно спросил Валерий.
– От нас фигура прямиком направилась на морскую базу, – доложил Янки. – Провела там около получаса, потом каталась по городу, съездила к морю, пообедала в ресторане гостиницы «Океан». Там же сняла номер. Свою таратайку оставила на гостиничной охраняемой стоянке.
– Очень интересно, – Лацюк отключил игру. – А девчушка действительно оказалась не промах, своей прытью нам может всю комбинацию смешать.
– Да что она может сделать? – возмутился Семен.
– Э, не скажи, дружище. Это с виду она выглядит, как безмозглая Барби, а за сексапильной глупой внешностью скрывается ум хищницы. Ведь я ей ни словом не заикнулся о беглом морячке, а она после разговора со мной рванула на базу. Значит, имеет, кроме меня, еще какие-то свои источники информации. И после всех этих посещений она не вернулась в свой долбаный Новоморск, а осталась у нас. Для чего?
– Для чего? – туповато переспросил Янки, не понимая, к чему клонит его официальный шеф.
– Твоя Белоснежка вышла на тропу войны, и воевать она собралась с нами, – на лице Валерия Лацюка появилась гримаса недовольства, как у человека, которому досаждает гудение летающего рядом комара. – Завтра сексапильная девица начнет рыть по делу о нападении на автозак.
– И чего она может нарыть?
– Кто знает, – пожал плечами майор. – Свидетелей, очевидцев, может, какие-то улики. Короче, все то, что не искали мы. Кроме того, не исключаю, что девочка будет подкатываться к кому-нибудь из наших оперов в поисках информаторов.
– Ну и что это ей может дать? – чем больше Семен слушал Лацюка, тем больше недоумевал.
– Это как в бильярде, бессистемно катящийся шар может разрушить любую удачно сложившуюся комбинацию, – Валерий вытянул перед собой руки, сложенные в замок, разминая суставы пальцев. – Это дело нельзя пускать на самотек.
– И какая моя будет роль? – поинтересовался водитель.
– Девку сфоткал?
– Ага, двадцать кадров забабахал.
– Отлично, – Лацюк впервые за время разговора улыбнулся и подмигнул Семену. – Давай фотик сюда и можешь отдыхать. Острую акцию проведет тот, кого не жалко.
– Понял, не дурак, дурак бы не понял. – Дудиков положил на стол серебристый цифровой фотоаппарат, круто развернулся и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Майор не мешкая занялся делом, достал микрочип со снимками, зарядил его в компьютер и запустил программу. Снимков оказалось не два десятка, как утверждал Семен, всего дюжина. Но и этого было предостаточно. Валерий быстро отыскал подходящую фотографию, распечатал ее на принтере. Снимок положил рядом с клавиатурой, потом набрал номер дежурного по ГОВД.
– Николай, давай сюда Грача для задушевной беседы.
– Так поздно уже, – растерянно промямлил дежурный лейтенант. – Ночные допросы запрещены служебной инструкцией.
– Во-первых, до наступления ночи два часа. Во-вторых, это будет не допрос, а задушевная беседа. Так что твоя служебная совесть может быть спокойна.
– Если для беседы, то сейчас приведут, – наконец сдался дежурный.
Грача привели через десять минут, это был высокий, тощий мужчина с длинным крючковым носом. Смуглолицый, с большими темно-карими глазами, длинными, давно не мытыми, а оттого влажно-кудрявыми волосами. Грязная засаленная одежда выдавала в нем пропойцу и бродягу, что на самом деле не совсем соответствовало действительности. Трижды судимый Грач обитал в небольшой деревушке в десяти километрах от Комсомольска, куда вернулся после отбытия последнего срока. Обвинялся этот рецидивист ни много ни мало – в убийстве трех старух самогонщиц. Причем две из этих семидесятилетних особ были изнасилованы. Все три самогонщицы жили в разных деревнях, и, как установило следствие, преступник приезжал к своим жертвам на мотоцикле.
У Грача был тяжелый «Иж» с коляской, за это следователь и уцепился, но доказательств было мало, а сам уркаган упорно не желал «колоться». Деревенский пропойца за три срока поднаторел в юриспруденции, так что четвертый месяц «жировал» в СИЗО ГУВД на казенных харчах.
– Что, начальник, Берия воскрес, что по ночам уже стали на допросы вызывать? – скаля крупные темные зубы, глумливо осведомился Грач, когда конвоирующий его милиционер вышел из кабинета.
– Грамотный ты больно, – Лацюк указал на стул. – А с виду рванина рваниной.
– Обзываться позвал? – неожиданно обиделся уголовник, но на стул все же сел.
– Да нет, побеседовать позвал, – признался майор.
– Так кто же беседует на сухую? – осмелел Грач. – Налил бы, начальник, стопарик для душевности.
– Можно и стопарик, – Валерий открыл дверцу стола, выставил бутылку коньяка, стеклянное блюдце с конфетами и пару стаканов. На стол рядом с уголовником небрежно бросил пачку «Парламента».
– Вот это другой базар, – оживленно потер ладонями рецидивист. Не дожидаясь разрешения хозяина, схватил бутылку, в два счета свернул пробку и ближайший стакан наполнил до краев. Взяв его тремя пальцами, по-жлобски оттопырил мизинец и со словами:
– Ну, со свиданьицем, пан начальник, – запрокинул голову и в несколько глотков осушил стакан. Громко отрыгнув, просипел: – Душевно, хотя твой самогон и воняет клопами.
На подобное замечание «ценителя» благородных напитков Лацюк никак не отреагировал, он терпеливо ждал, когда коньяк начнет действовать. Для такого организма, как у фигуранта, много времени не нужно.
Грач повел своим длинным, крючковатым носом, ну точь-в-точь пернатый. Потом вытащил заскорузлыми пальцами сигарету и закурил. Урка быстро обмяк, глаза посоловели, а на губах заиграла глупая улыбка.
– Ну, что, поговорим? – наконец спросил майор.
– Поговорим, – кивнул уголовник и, в две затяжки докурив сигарету, все же поставил свое условие: – Только давай начистоту, без всяких ваших заворотов.
– Начистоту так начистоту. Скажи, Грач, а ты хотел бы выйти на свободу?
– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся рецидивист. – Это что, хохма или изощренная пытка, придуманная вашими верными псами-психологами? Мне ваш следак дело шьет на червонец, а ты мне обещаешь свободу. За что? Ясный хрен, за чистосердечное.
– Если докажут три трупа в твой актив, то червонцем не отделаешься. Даже четвертаком, пожизненное летит, как с куста.
«Три трупа», – эхом отозвалось в мозгу Грача. Перед захмелевшим взором стали проноситься картинки из его никчемной жизни, вернее сказать, картинки чужих смертей. Трупов было не три, а гораздо больше, он помнил восьмерых женщин и девушек, которых на своем мотоцикле поджидал на проселочных дорогах и подвозил до ближайшей лесополосы.
Давно это началось, еще до первой отсидки. Потом время от времени Грач выходил на «охоту», грабил, насиловал и убивал, закапывая трупы. Редко это происходило, а потому он и был неуловим. Не обнаружив никаких следов исчезнувших, милиция их оформляла как пропавших без вести.
Со старухами Грач, конечно, фраернулся, но ведь и жизнь изменилась, все подорожало, приходилось изворачиваться всячески, суетиться, и… вот результат.
– Как бы мир ни менялся, – монотонно продолжал Лацюк, – некоторые его негласные законы остаются неизменными. Например, ты – мне, я – тебе.
– Это уже интереснее, – рецидивист откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, выставив на обозрение допотопные сандалии и грязные рваные носки.
– Если ты выполнишь мою просьбу, то уже через час будешь свободен. И сможешь валить на все четыре стороны.
– Что делать? – мгновенно подобрался Грач.
– Твой профиль, – Лацюк протянул уголовнику фотографию журналистки. – Она сейчас в Комсомольске, поселилась в гостинице «Океан». Нужно ее… но так, чтобы труп если и найдут, то не очень скоро.
– Красивая, – сказал Грач, возбужденно повел своим длинным носом, и его указательный палец погладил на фотографии щеку Анжелики. – Настоящая Златовласка.
– Скорее Белоснежка, – вставил майор, вспомнив определение своего шофера.
– Да, начальник, скорее Белоснежка, – согласился уголовник с доводом милиционера, но от его предложения неожиданно отказался наотрез. – Фуфло толкаешь, начальник, я эту шалаву придушу, а ты потом меня шлепнешь. И все, одним выстрелом решишь две проблемы.
– Корчишь из себя умного, а на самом деле дурак дураком, – покачал неодобрительно головой Лоцман. – Башкой своей подумай, я тебя отпускаю официально, за недоказуемостью, а через несколько часов буду мочить. Как думаешь, «гестапо» не насторожит такой факт?
– Насторожит, – недолго раздумывал над ответом Грач. – А следак согласится мое дело закрыть?
– Никто твое дело не закрывает, – честно признался начальник уголовного розыска. – Твоему следаку вырезали аппендицит, на службу он выйдет только через три недели. Пока суд да дело, пройдет добрых пара месяцев, за это время успеешь зашхериться хоть у черта на куличках.
– Нарушаешь закон, – покачал головой рецидивист, его глаза стали мутными, как вода в грязной луже. – Когда-нибудь тебе это аукнется.
– О законности и правах человека можешь поговорить с правозащитниками. Они как раз любят таких, как ты, маньяков и мечтают о встрече в темном подъезде, – жестко ответил Лацюк и уставился на Грача хищным взглядом: – Так что, согласен или нет?
– Согласен, – наконец решился уголовник.
– Тогда получай пропуск на свободу, – на стол легла справка об освобождении из-под стражи и пакет с личными вещами.
– Девка на машине, заберешь свой «самокат» со служебной стоянки. Сделаешь дело и вали сразу из города. Обманешь, из-под земли достану, и смерть тебе покажется шербетом, – напоследок пообещал Лоцман…
«Говорят, ждать и догонять самое утомительное занятие. Можно подумать, что уходить от погони, когда тебе в затылок дышит армия костоломов и злобные волкодавы щелкают слюнявыми пастями, норовя ухватить за задницу, просто развеселое занятие», – размышлял Виктор Савченко, сидя в своем «гнезде» и неотрывно наблюдая за бухтой, где испытатели проводили экстренные погружения и спуски глиссеров. Спецназовские катера напоминали крупных рыб. Они сперва исчезали в темно-зеленой воде, оставляя позади белые шлейфы, и уже через минуту выбрасывались на поверхность, поднимая вокруг каскад серебристых брызг.
Боковым зрением Виктор заметил движение у ворот испытательной зоны, это происходила смена караула. Впереди шел разводящий, бравый мичман с кобурой, бьющейся о бедро, и в фуражке, явно пошитой на заказ, с сильно загнутой тульей. За ним менее бодро маршировали двое матросов, как и положено, в бронежилетах, каски обтянуты маскировочными чехлами, автоматы с примкнутыми штыками.
«Вот еще два часа прошло», – невольно отметил Савченко, он еще с первых дней пребывания на базе обратил внимание, что, несмотря на неспешный ритм внутренней жизни, караульная служба неслась строго по уставу. Только диверсант на собственном опыте знал, что хорошо для мирной жизни, не всегда применимо к военному времени. А война шла уже давно, война с терроризмом, хотя обыватели старались ничего не замечать.
В нагрудном кармане завибрировал мобильный телефон. Виктор поспешно включил его и прижал телефон к уху.
– Слушаю.
– Стрелок, говорит Главный Инквизитор, ситуация под контролем, – в динамике раздался знакомый голос полковника Зимогляда. – Действуй спокойно и уверенно, сынок.
– Понял вас и спасибо за поддержку, – воспрянувшего духом морпеха ничуть не удивило, что звонивший назвался прозвищем, которое ему дали подчиненные. Служба у контрразведчика такая, знать все про всех, включая себя самого.
Во второй половине дня мобильник снова ожил и забился, вибрируя. Виктор включил телефон, про себя радуясь, что сейчас не лето и отдыхающих сюда калачом не заманишь, можно смело говорить, не опасаясь обнаружить себя.
– Слушаю.
– СС, Сервант вызывает Стрелка.
– Рад тебя слышать, Васильич, – от избытка чувств Виктор чуть не вывалился из своего «гнезда».
– Рассчитывай на нас, брат, если что – подсобим.
После этого звонка на душе и в теле стало как-то теплее, даже не чувствовалась забирающаяся под одежду морская сырость. Но впереди еще была ночь. И возможно, не одна…
Темное время суток было временем диверсанта. Глиссеры убирались обратно в ангары под усиленную охрану, и можно было дать отдых телу и мозгам. Хотя в таких условиях полностью расслабляться было нельзя, а потому морпех спал вполглаза и вполуха.
Проснулся Савченко перед самым рассветом, именно в это время должна была появиться Белоснежка, отчаянная «амазонка»…
Свою машину Анжелика оставила за квартал до ограды военно-морской базы и дальше пошла пешком, прижимая к боку сумку с бутербродами, которые она купила в гостиничном баре по своей инициативе.
Рассвет еще не наступил, сквозь оптику бинокля, подсвеченного инфракрасным светом, Савченко отчетливо видел девушку, ее темный силуэт на ярко-зеленом фоне.
До дерева, на котором устроился разведчик, оставалось не более десяти-двенадцати метров, когда из-за куста дикой смородины наперерез Анжелике метнулась долговязая фигура.
– Стоять, Зорька, – крючковатые пальцы Грача сомкнулись на тонкой девичьей шее. – Пикнешь, сверну бошку, как куренку.
От девушки исходил умопомрачительный аромат дорогого парфюма, но убийцу он не возбуждал, скорее наоборот. Для него куда приятней был запах холодного липкого пота, сочившегося из пор обреченной, объятой предсмертным ужасом жертвы.
«Ничего, сейчас и ты, козочка, взмокнешь», – с садистским наслаждением подумал Грач, проведя языком по щеке жертвы. Вперив свои бельма в глаза блондинки, он медленно сжимал на ее горле пальцы. Но страха в глазах обреченной убийца не увидел. Ее выражение лица больше напоминало насмешку. «Что-то здесь не так».
Грач, стоя спиной к платану, не мог видеть, как с дерева неслышно спустился Савченко, маскировочный комбинезон надежно скрывал его тело и лицо по самые глаза. Разведчик походил на большую кучу опавших листьев, по чьей-то прихоти принявшей контур тела человека.
Убийца не видел чужого, но звериным чутьем ощутил опасность. Оттолкнув девушку, он резко обернулся и отпрянул в ужасе, но дистанцию увеличить не успел. Взмах «мохнатой руки», и острая боль следом пронзила тело Грача. Кулак, вонзившийся в солнечное сплетение, забил дыхание, не позволяя ему ни вздохнуть, ни крикнуть, а боль согнула тело вдвое.
– Головы сворачивать любишь? – прошелестел над ухом бандита Виктор и тут же захватил шею в крепкий борцовский замок и рванул вверх. Раздался хруст, напоминающий треск сломанной сухой ветки. Тело Грача обмякло и кулем повалилось к ногам морпеха. Девушка, еще минуту назад улыбающаяся, отпрянула в сторону, ее глаза были широко распахнуты от ужаса. Чтобы невольно не закричать, она обеими ладонями прикрыла рот. Спустя мгновение Анжелика настолько пришла в себя, что присела на корточки и, не сводя взгляда с трупа, тихонько спросила:
– Ты его убил?
– Нет, – вполголоса рыкнул разведчик, – запугал до смерти. А ты думаешь, он тебя остановил, чтобы пошутить?
Анжелика не проронила больше ни слова. Продолжая сидеть на корточках, она пялилась на неподвижное тело, лежащее перед ней в неестественной позе сломанной марионетки.
Виктору до эмоций подруги не было никакого дела, ситуация балансировала на грани провала, он должен был ею управлять, а не идти на поводу у случая.
Наклонившись, он перевернул убитого на спину и быстро обыскал. Любопытным из всего найденного оказался лишь небольшой, сложенный вчетверо листок. Савченко подсветил миниатюрным фонариком, – темно-синий узкий пучок света выхватил из темноты стандартный образец справки об освобождении из-под стражи…
– Очень интересно, – чуть не присвистнул разведчик, комкая листок. – Этого упыря выпустили из ментовки вчера, когда ты, девочка, брала интервью у начальника уголовного розыска. Думаешь, случайность?
Журналистка продолжала молчать, она будто потерялась в пространстве и времени.
– Спокойно, девочка, спокойно, – Виктор провел тыльной стороной ладони по щеке Анжелики. Та невольно вздрогнула от прикосновения шерстяной перчатки. – Ты мне что-то принесла? – мягким, вкрадчивым голосом продолжал разведчик.
– Да, – встрепенулась блондинка. – Бутерброды.
– Какие, на хер, бутерброды? – громким шепотом взорвался морпех. – Я тебя что, ждал из-за бутербродов?
– А-а, да-да, вот, – девушка поспешно достала из кармана курточки цифровой диктофон и протянула Савченко.
Прослушивание записи заняло меньше четверти часа, но, когда диалог журналистки с начальником испытательной базы закончился, Виктор довольно усмехнулся. Теперь ребус о том, что связывает начальника уголовки и матроса-контрактника, разрешился сам собой. Оставалось лишь выяснить, что послужило причиной такой ненависти к незнакомому командированному.
– Так, Анжелика, ты со своей миссией справилась на «отлично», теперь быстренько прыгай в свою лайбу и возвращайся в Новоморск. Машину поставь обратно в гараж, а сама на неделю, ну, дней на десять спрячься. Есть место, где тебя не достанут здешние менты?
– Есть, – немного подумав, кивнула блондинка. – Вчера вечером звонил редактор. После публикации моей статьи губернатор решил опубликовать цикл статей о возрождении области. На неделю перехожу в его подчинение.
– Вот и хорошо. Ты займись журналистикой, а я разрулю здешнюю ситуацию.
– А что с этим? – уже окончательно успокоившись, спросила блондинка, указав на распластанный труп Грача. Виктор сразу вспомнил канализационный коллектор в полусотне метров от ограды базы, крышку люка давно утащили бомжи на металлолом, открыв черный зев шахты, где на глубине нескольких десятков метров копошились полчища оголодавших, противно визжащих крыс. В считаные часы всеядные грызуны от трупа не оставят и костей.
– Есть тут одно отхожее место, там его никто искать не будет, – ответил морпех и, указав на светлеющий небосвод, добавил: – Тебе пора уходить, а порядок здесь я наведу сам…
Глава 5
Бой бульдога с носорогом
Кавказская овчарка, виляя мохнатым хвостом, тенью следовала за сторожем яхт-клуба. Старик, несмотря на то, что до заморозков было еще далеко, уже влез в старые валенки и надел длинную безрукавку на козьем меху.
Еле передвигая в валенках ногами, сторож обошел территорию и направился к домику, где обитала охрана. Под навесом на электроплитке в старом зажаренном казане бурлила каша, которую старик варил для собак вместе с рыбьей требухой.
Не спеша помешивая варево длинной деревянной ложкой, сторож ворчливо приговаривал:
– Мясо, мясо что? Ерунда, только сытость дает. А вот рыба – это все, и витамины, и минералы. Вот видишь, Найда, какая у тебя блестящая шерсть, что у лисы, – сторож ласково потрепал свободной рукой собаку по холке, а та в ответ еще интенсивнее замахала своим могучим хвостом. – Вот вернутся с рыбалки мужики, будет тебе на завтрак тоже харч, – старик посмотрел куда-то вдаль, где на волнах колыхалась небольшая моторная яхта. Потом с сомнением покачал головой и зло сплюнул себе под ноги. – Хотя эти вряд ли даже вонючую ставриду поймают, одним словом, менты.
Сторож будто видел происходящее даже на расстоянии. Собравшимся в кают-компании «волонтерам» действительно было не до рыбалки, они решали вопрос на сто миллионов долларов. Ставка оказалась настолько внушительной, что все сразу решили – откладывать акцию в долгий ящик не следует. Необходимо было утолить информационный голод. Уже после допроса Ильяса Нагаева стало ясно, что для этого нужно, и роли распределились следующим образом – Норкин с Дудиковым должны были выследить Кошмара и выяснить, какими силами располагает абрек. Интеллектуалу Серафимову, как специалисту в области компьютерных технологий, было поручено выяснить, каким образом миллионы Малочинского оказались в такой финансовой дыре, как периферийный банк «Коммерческий кредит», а заодно подробно изучить план самого банка и все технические системы безопасности. Как заместителю начальника вневедомственной охраны последнее сделать было несложно.
Лацюку осталось лишь возглавить общее руководство операцией.
В яхт-клубе они собрались еще затемно, как обычно груженные провизией, водкой, снастями. Едва выйдя в море и бросив якорь, заперлись в кают-компании.
– И что мы имеем в активе? – спросил Валерий, сняв штормовку, он сел в кресло и закинул ногу на ногу.
– Кошмара сейчас охраняют трое абреков, – сообщил Норкин. – Все четверо проживают в частной гостинице «Прибой». Себя никак не проявляют, тише воды ниже травы, как говорится. И посторонних контактов не имеют, даже проституток не водят. Так что вполне возможно, абреков больше здесь нет.
Не доверять словам омоновца Лацюку не было резона, он хорошо знал хватку Келы, тот не только вдвоем с Дудиковым отслеживал чеченцев, но еще и нанимал для работы «топтунов» со стороны, сотрудников частного детективного агентства «Гайдамак». А эти профессионалы похлеще действующих ментов, если они ничего не обнаружили, то нельзя исключить, что Салман Гильядов приехал в Комсомольск не с «армией Батыя», а всего лишь с полудюжиной полудиких боевиков, сбежавших с родных гор и теперь промышляющих «городским разбоем», пытаясь для своего нового хозяина добыть сомнительное богатство.
– Это все? – спросил у Норкина Валерий, тот в ответ лишь кивнул.
– Что еще? – Этот вопрос касался Серафимова, вполне возможно, что весь сыр-бор, который собирались затеять «волонтеры», не стоил выеденного яйца.
– Порылся я в биографии нашего главного финансиста, – начал издалека Олег, – и неожиданно нашел много интересного. Оказывается, многоуважаемый Юрий Львович Гельтман до женитьбы носил другую фамилию, а именно – Манжул. Кстати, эта фамилия тоже не родная, а от первой жены.
– Настоящая какая? – поинтересовался начальник уголовного розыска.
– Соответственно отчеству, Бархан. В восемьдесят втором окончил с красным дипломом Новоморский университет, факультет экономики. Потом его следы теряются, но я навел справки среди знающих людей. Оказывается, Юрочка Бархан проявлял незаурядные способности в области теневой экономики. Он давал народу то, что ему было нужно, хотели носить джинсы – создавалась подпольная швейка, где из местных тканей шили джинсы, по качеству не уступающие «Леви Страус» и всяким там «Вранглерам». То же самое было и с обувью, и даже закаточными крышками. Но всему приходит когда-то конец, и ОБХСС, взяв след, накрыл сразу несколько точек сбыта Бархана. И пока следаки раскручивали весь клубок, Юрий Львович «нырнул в ил». Вынырнул через полгода в Москве уже под фамилией Манжул. Тогда как раз начало расти кооперативное движение, здесь и пересеклись жизненные пути экс-Бархана с будущим мятежным олигархом Малочинским. После приватизации «Титана» занимался финансами компании, потом был личным представителем хозяина на Кипре, думаю, там он решал вопрос о продаже иностранным компаниям стратегического сырья. Подрыв обороноспособности страны – статья «тяжелая», при случае если на таком прихватят – мало не покажется. Юрий Львович вернулся в родные пенаты, но уже под фамилией Гельтман и открыл в Комсомольске сперва кредитный союз, который через три года преобразовался в банк «Коммерческий кредит», вокруг которого сейчас пасутся все главные лица города.
– Ты что, думаешь, Малочинский сюда приезжал, чтобы лично положить бабосы в сейф? – спросил Норкин. – Что-то я не слышал, чтобы сюда олигарх заявлялся. И где гарантия, что, узнав о гибели бывшего компаньона, Гельтман не изъял вклад, все-таки это его банк?
– Сейф можно было абонировать на подставное лицо, а деньги, вернее, облигации, мог привезти «слепой курьер» и понятия не иметь, что транспортировал. Как известно из прессы, Эдуард Малочинский не был куркулем, который гребет все под себя. Свои доходы, как золотые яйца, он складывал в разные корзины. Ведь финансировал всевозможные партии, как белых, так и красных, которые при случае должны были защитить кормильца.
– Так ведь не защитили, – подал голос Дудиков, демонстрируя свою политическую осведомленность.
– Расклад пошел другой, – пожал плечами Серафимов. – Малочинский зарвался, а никто не захотел лететь следом за ним. А Гельтман с его патологической осторожностью если бы взял сто миллионов в ценных бумагах Национального банка США, давно бы смазал пятки салом.
– Значит, ты уверен, что бабки до сих пор в банке? – задумался Лацюк, его брови подозрительно нахмурились.
– Не разбив яиц, не пожаришь яичницу, – философски заметил Олег.
– Действительно, по-другому это никак выяснить не удастся, – согласился с Серафимовым Валерий и невольно скосил глаза на водителя. Семен стоял у открытой двери и дымил, пряча сигарету в ладонь. После случая с журналисткой Янки как-то сторонился своего шефа. Что случилось с бывшим спецназовцем и убийцей, без угрызений совести стрелявшим в пленных солдат-срочников, он не знал. Вдруг ни с того ни с сего такой финт, игра в благородство. Впрочем, по большому счету, на заморочки Семена ему было наплевать. Возможно, это нервный мандраж перед предстоящим большим делом, а может… хотя, плевать на все остальное. Смазливая блондинка исчезла, мотоцикл Грача нашли в какой-то дыре, за городом. Его оседлала и вовсю резвилась ватага местных малолетних наркоманов. Зато больше нигде не фигурировали «Жигули», на которых разъезжала журналистка. Выходило, что уголовник «махнул не глядя» свой тарантас на лайбу блондинки. Теперь оставалась одна проблема, чтобы труп девушки не слишком быстро нашли, хотя бы через несколько дней.
– Ну, поскольку решено, что будем брать банк, то лучше всего это устроить в следующее воскресенье, – наконец решительно проговорил Лоцман.
– Почему в воскресенье? – покосился на майора Серафимов.
– В субботу у Гельтмана юбилей. Полтинник козлу исполняется. Для этой цели арендован прогулочный катамаран «Ассоль». Естественно, там соберутся все сливки здешней элиты, начиная от мэра и заканчивая начальником налоговой, – потянулся Лацюк, разминая суставы. – Кстати, ваш покорный слуга тоже получил открытку с золотым вензелем.
– Так ты чего, решил наших боровов взять в заложники в обмен на сейф? – удивленно спросил Янки, он наконец будто очнулся и щелчком выбросил недокуренную сигарету наружу.
– Что я, подорванный на «паштете»? – усмехнулся Валерий. – В воскресенье после юбилея намечается небольшой междусобойчик в загородном доме Гельтмана. Вот эту ситуацию, думаю, можно будет использовать, главное, правильно все рассчитать, как совместить банкира и носорогов Кошмара, из всего этого заварить крутую кашу и самим снять сладкие пенки с нее.
– Надо это дело обкашлять, – сразу согласился с майором Николай Норкин.
– Плохая может получиться каша, когда не все ингредиенты положены в котел, – неожиданно перебил омоновца Серафимов.
– Что ты имеешь в виду? – три пары настороженных глаз уставились на Олега. Атмосфера в кают-компании сгустилась.
– Вы уверены, что у нашего «доброго друга» Кошмара под рукой всего трое носорогов, а не «армия Батыя или Тамерлана», мать его! – нервно заерзал капитан.
– Семафор и в самые тяжелые времена не выражался по матери, – заметил Янки, вытягивая из кармана куртки мятую пачку сигарет.
– А ну, интеллигент, колись, какую шнягу для нас припас, – левая бровь Келы взметнулась грозно вверх.
– Два дня назад я был дежурным по отделу, – Серафимов начал издалека, но его никто не подгонял и тем более не перебивал. – Значит, так, сижу, как обычно, за компом, тут приезжает один из нарядов. Наша контора ведь охраняет все, от банка до приусадебных участков, вот этот экипаж и охранял дачный кооператив «Ореховая роща». Сами знаете, там сплошные еврокоттеджи, в курортный сезон за них с дачников дерут семь шкур. Но сейчас не сезон, поэтому поселок практически пустой. А тут мои орлы сообщают, что самая дорогая хата заселена и живут там какие-то мутные типы.
– Носороги? – первым догадался Норкин, прагматизм бойца возобладал над эмоциями обывателя. – Много их?
– Услышав такую веселую новость, – проигнорировав вопрос друга, продолжил Серафимов, – я, конечно, не удержался и поехал на место посмотреть, кто же там такой обосновался. Сразу скажу, не кавказцы, наши братья-славяне. Но далеко не ботаники, – кивнув на Николая, добавил: – На любого из них твоих костоломов нужна пара, а то и тройка. Да и ведут себя не как гражданские, по территории никто без толку не шатается, те, кого удалось увидеть, качаются, подтягиваются на турнике, отжимаются на кулаках, и растяжка у них будь здоров. Точно, не ботаники. Во дворе я заметил пару внедорожников «Ниссан» и пару микроавтобусов той же фирмы. Все машины не броских цветов, с затемненными стеклами и местными номерами.
– Разгонные тачки для мобильности команды, – заметил вслух начальник уголовного розыска, сразу представив себе картину происходящего.
– Номера я, конечно, срисовал, – продолжил свое повествование Олег, – тут же влез в гаишную базу данных и выяснил, что все эти машины проданы несколько дней назад по доверенности. Причем разным хозяевам. Тогда решил выяснить, кто арендовал в столь некомфортное время бунгало. Оказалось, что полтора месяца назад местное агентство по работе с недвижимостью сняло коттедж по заказу московского адвоката Зинкевича.
– Кто это такой? – спросил Семен, разминая пальцами сигарету.
– Знаменитая личность, – снова продемонстрировал свою осведомленность Олег. – Часто мелькал по ящику, давал интервью по поводу своих не менее знаменитых подзащитных, но недавно сообщили, что он погиб в автокатастрофе.
– Значит, из Москвы? – Лацюка не взволновала судьба маститого адвоката, он составлял в единую логическую цепь имеющиеся факты, даже не представляя себе, что все факты антиполярны и только еще больше путают ситуацию. – Салман со своими абреками тоже пожаловал из Златоглавой, адвокат снял дачу полтора месяца назад, но заселились в нее только после того, как я сказал Кошмару, что для ограбления банка нужна мощная команда.
– Наемники, – со вздохом вставил командир роты ОМОНа.
– Верно, – согласился с ним Валерий, потом перевел взгляд на Серафимова и спросил: – Олег, их много?
– Я насчитал около двадцати.
– Судя по услышанному ранее, с оружием и экипировкой, как и с транспортом, у них проблем нет, – буркнул Янки, со злостью смяв сигарету. – Взвод коммандос, да они не то что банк, они весь Комсомольск возьмут за ночь под контроль. Сто миллионов – серьезный куш, носорог, видимо, пытается нас переиграть на нашем же поле.
– Предупрежден, значит, вооружен, – буркнул Лоцман. После такого поворота все взгляды собравшихся были устремлены на него. – Воевать нам с целой наемной армией Кошмара несподручно, значит, Кела, придется на этих носорогов спустить твоих бульдогов.
– Это как? – Норкин не сообразил, как в личных целях можно использовать ОМОН. Притом что эта операция вряд ли ограничится банальным мордобоем.
– А по линии антитеррора, – подсказал Лоцман.
– Годится, – оскалился капитан батальона особого назначения милиции. – Под такой расклад начальство выделит не то что батальон, а еще может подкинуть части внутренних войск…
Сервант, несмотря на свои голиафские габариты, легко ушел от удара, перехватил бьющую ногу за ступню и резко крутанул ее влево. Морпех полетел кубарем на маты, второго капитан, ухватив за поясницу, швырнул через спину и тут же взял на болевой.
– Сдаюсь, – прохрипел прижатый спецназовец. Когда командир его отпустил, офицер проворно вскочил на ноги и с какой-то юношеской обидой произнес: – Конечно же, проиграл, у нас весовая категория разная. Вы ведь любого из нас тяжелее едва ли не вдвое.
– В бою так же будешь выбирать противника по весовой категории? – с усмешкой спросил Сервант, на что спецназовец лишь махнул рукой. Спарринг один к двум морпехи ему проиграли, хотя поединок проходил вполсилы. Молодым офицерам все еще не хватало опыта, чтобы заломать такого динозавра, как их командир.
Экстренная командировка на юг на самом деле напоминала отпуск.
На Чкаловской авиабазе бойцов из группы Серванта переодели в «гражданку». Как заметил Севрюков, в отличие от советских времен, когда по служебной необходимости переодевали военных, те и в цивильном выглядели одинаково, как оловянные солдатики, сейчас была использована вся палитра современной моды, соответственно времени года и региона действий. Собери всю группу вместе, и парни будут походить на выехавшую на сборы команду многоборцев или борцов. А разбросай их в толпе народа, никогда не догадаешься, что эти молодые люди являются бойцами одной группы, сплоченные боевой единой задачей.
Изменился не только внешний вид диверсантов, но даже средства доставки. На взлетной полосе вместо армейского транспортника «Ан-12» их ждал белоснежный пассажирский «Ту-134».
Комфортабельный салон с большими удобными креслами, отделанными кожей, встретил морпехов тишиной, в этом рейсе обслуга была не положена. Впрочем, лететь до конечной точки пришлось меньше двух часов. Все это время бойцы вполголоса обсуждали происходящие с ними метаморфозы. Неизвестность пугает даже парней нехилого десятка.
Сервант, получивший необходимые инструкции, знал, что их ждет впереди, только откровенничать не спешил, помня, что главное в армии – это субординация, а подчиненным, как говорится, всех тайн знать по сроку службы не положено.
Приземлялся лайнер не в аэропорту Новоморска, а на одном из аэродромов ПВО за городом. Белоснежный, с вытянутым фюзеляжем, как шея лебедя Ту-134, выглядел гротескно в шеренге могучих и ужасных перехватчиков «МиГ-31». Угловатые, с раздвоенными хвостами и покрытые разноцветными квадратиками цифрового камуфляжа истребители смотрелись как звездолеты из фантастического боевика.
Едва лайнер замер на самолетной стоянке, к нему резво подкатил трап, в отличие от гражданских это была хлипкая конструкция, выкрашенная в оранжевый цвет. Но диверсантов подобным видом десантирования не испугаешь. Через пять минут вся группа во главе с командиром стояла на бетонке.
Следом появился подполковник, не молодой, не старый, с красным, безликим лицом, на котором проскальзывало выражение презрения к гражданским.
– Заместитель начальника контрразведки южного оперативного направления, – представился офицер, посчитав, что называть хотя бы свою фамилию выше его достоинства. Сергею было понятно поведение офицера, когда вместо служению Отечеству приходится выполнять приказы вышестоящего начальства, принимать различные делегации (депутатов, журналистов, бизнесменов и просто нужных людей), развлекая их и ублажая, как какой-то заштатный клерк из турфирмы. Диверсант понимал состояние разведчика, но помочь ему ничем не мог. Служба – это каждым из них лично выбранный крест, хочешь неси его, а нет, так бросай.
– Ваш транспорт, – подполковник равнодушно кивнул в сторону, где стояли два внедорожника и пара микроавтобусов. – Ключи в замках зажигания, документы на машины в бардачке. – Потом открыл узкий пластиковый кейс, который держал в левой руке, и, продемонстрировав лежащие внутри электронные приборы, уложенные в пенопластовые формы, тут же пояснил: – Приемник GPS, в нем указан ваш маршрут движения, а также карта возможного района действия. Надеюсь, пользоваться умеете?
Сержант утвердительно кивнул, прибор он действительно изучил досконально, подобные штуки помогали диверсантским группам действовать самостоятельно, обходясь на незнакомой местности без помощи проводников.
– Это спутниковый телефон, – контрразведчик указал на второй прибор – широкий прямоугольник с кнопочной панелью, обычной телефонной трубкой и толстой короткой антенной, уложенной в паз на боку аппарата. – Здесь всего два номера. Единица – вызов координатора, двойка – связь с наблюдателем.
– Ясно, – вновь кивнул командир диверсионной группы, понимая, что контрразведчик сейчас озвучивает слова, смысл которых вряд ли сам понимает, зато ему, Серванту, благодаря инструкции, полученной на Чкаловском аэродроме, все было предельно ясно.
– Тогда не смею вас задерживать, – подполковник машинально козырнул и, круто развернувшись, поспешил в сторону башни КДП, где его ждал армейский «УАЗ».
Командировка действительно оказалась чудом, даже место базирования группы было непривычным для них – не лесная чащоба или зловонная трясина, а комфортабельный дачный поселок.
Глядя на всю эту роскошь изумленными глазами, кто-то из морпехов не удержался и выкрикнул:
– Пацаны, кажись, я умер и попал в рай!
– Цыц! – прикрикнул Сервант, роскошь его не могла удивить, в свою бандитскую бытность авторитет видел хоромы и побогаче. Сейчас этот теремок его интересовал лишь с военной точки зрения. Первое, что обрадовало, усадьба находилась на краю поселка и была расположена на небольшой возвышенности, что давало определенное преимущество при обороне.
В коттедже на двух этажах насчитывалось десять комнат, имелся большой зал, кухня, а также просторный чердак и подземный гараж. Во дворе была устроена спортплощадка с турником и штангой, за ними небольшой сад, за которым блестело зеркало лимана, берега которого густо заросли сухим камышом.
– Значит, так, пацаны, – Сервант сделал ударение на последнем слове, чтобы доходчивей было подчиненным. – Курорта вам не будет. Машины в гараж не ставить, оборудуем там борцовский зал. Охранение по полной программе, Унтер, составишь график. И еще, увижу, кто филонит, мало не покажется, – напоследок предупредил Сергей, демонстрируя пудовый кулак…
Прошло три дня «курортной» жизни, бойцы группы без устали качались, боролись, несли службу у приборов наблюдения. Все было четко, по-военному, и все равно комфорт и ожидание неизвестности затягивали похлеще трясины. Сервант уже на второй день, как молитву, шептал про себя: «Не расслабляться, только не расслабляться». Настраивая себя на боевой лад, он немилосердно гонял подчиненных, в конце концов и сам, переодевшись в спортивный костюм, спустился в гараж на борцовский ковер…
– Командир, у нас гости, – ожила гарнитура внутренней связи на ухе Серванта.
– Кто? – встрепенулся диверсант, как сторожевой пес, услышавший посторонний шум.
– Менты, – коротко ответил оператор, дежуривший за мониторами камер наблюдения.
– Ну и что, что менты? Они здесь курсируют по нескольку раз за сутки.
– Это не те. Поднимайтесь ко мне и сами все увидите.
Наблюдательный пункт был обустроен в комнате, служившей дачникам рабочим кабинетом, где и установили аппаратуру слежения. Выставленные за пределы усадьбы четыре видеокамеры просматривали территорию на триста шестьдесят градусов. Кроме камер, было установлено с десяток микрофонов. Электроника охраняла подходы к базе диверсантов надежнее, чем сторожевые собаки или часовые.
– Ну, что там? – войдя в кабинет, нетерпеливо спросил Сервант.
– Сами смотрите, – оператор указал на один из мониторов. Это действительно были не те менты, что время от времени появлялись на улицах поселка на зачуханной «Ладе» с короной из разноцветных мигалок.
К поселку приближалась колонна из трех обычных автобусов «ПАЗ» и двух армейских грузовиков «Урал», в хвосте крался штабной микроавтобус с синей надписью «Милиция» на борту.
– Интересная картина, – заметно встревожился Севрюков, не отрывая взгляда от экрана монитора. – У них что, учения?
– Ага, нашли подходящее место, – съязвил оператор.
Тем временем «гости» остановились на въезде, и из машин посыпались бойцы, облаченные в городской камуфляж, бронежилеты, каски, надетые поверх черных вязаных масок. Все вооружены.
Читать бесплатно другие книги:
