Проект «Вайнах» Стрельцов Иван

В кабинете снова настала тишина, больше никто из генералитета не пожелал высказаться, сочтя, что подобное не в их компетенции. Получение ядерного взрывного устройства имело не только положительные стороны, но и отрицательные. Узнай об этом мировое сообщество, самой мягкой мерой будет набор международных запрещающих санкций, а возможны варианты и похуже…

— Какие будут предложения? — спросил начальник генерального штаба и выразительно посмотрел на командующего Корпусом стражей исламской революции. Но тот не успел ничего ответить, заговорил командующий силами специального назначения.

— Мы должны захватить боеголовку, пока ее не вернули себе русские или не использовали чеченцы. А как только взрывное устройство окажется у нас, тогда и можно решать, как с ним поступить.

Начальник генерального штаба несколько секунд раздумывал, затем произнес:

— Значит, остается только обсудить детали предстоящей операции…

После того как главный диверсант получил от командования карт-бланш для действий, сразу же был разработан план.

Первый заместитель начальника тылового обеспечения иранской армии дивизионный генерал Маграб, сев на заднее сиденье "трехсотого" "Мерседеса" представительского класса, глубоко задумался. Свою карьеру он начинал в военной разведке и многому там научился. Сейчас он размышлял: "Зачем собрали всех для обсуждения шифровки? Разведка бы сама могла решить, захватывать боеголовку или нет. Могла, но не стала. Решили всех повязать круговой порукой".

— Зияд, — он тронул за плечо своего шофера. — Домой не едем, отвези меня к Амире, и на сегодня ты свободен.

Шофер Зияд уже пять лет находился при генерале Маграбе, он был посвящен во многие тайны личной жизни шефа, но даже под пытками никто ничего из него не выбил бы. Преданным был, как собака, за это генерал его и ценил.

Юная Амира была худенькой светлокожей девушкой с длинными черными волосами и большими миндалевидными, как у серны, глазами. Девушка родилась в бедной семье, Маграб ее просто купил, увидев впервые. В тихом районе Тегерана приобрел небольшую, но довольно роскошную квартиру, в которой и поселил свою любовницу.

— Вы приехали, — увидев вошедшего хозяина, юная дева бросилась на шею генералу. В свои пятьдесят два года Маграб сохранял крепость не только духа, но и тела, что позволяло дарить радость любви своей подруге. — Как я соскучилась, — промурлыкала Амира.

— Что-то я устал, — тихо произнес Маграб, проводя рукой по шелковистым волосам девушки. — Приготовь мне ванну с тонизирующими маслами.

Амира вырвалась из объятий любовника и упорхнула в ванную комнату, откуда через секунду донесся шум льющейся воды.

Генерал Маграб прошел в угловую комнату, обустроенную под рабочий кабинет. Здесь под плитками паркета был оборудован тайник. Малогабаритное шифровально-передающее устройство. Двадцать лет назад, когда вовсю гремела ирано-иракская война, свергнувший шахский режим и объявивший США и Израиль своими главными врагами исламский Иран оказался в международной изоляции, а для войны требовалось много оружия. Необходимо было самое современное оружие. Тогда майора Маграба откомандировали в Париж для закупки противотанковых ракет "Милан".

Сделка прошла удачно, но в самый последний момент, когда ракеты уже ушли на сухогрузе из Марселя, в гостиничный номер Маграба вошли агенты контрразведки (будущий генерал принял их за французскую контрразведку, и только начав сотрудничать, узнал, что попал под вербовку МОССАДа, но было поздно).

Израильтян интересовал стратегический военный потенциал врага. Несколько раз в год агент, носивший псевдоним Байрон, отправлял зашифрованные аналитические отчеты. Вся эта информация никак не могла вывести на завербованного агента, но, наверное, судьба и подбросила израильской разведке Маграба, чтобы тот через двадцать лет сообщил об операции "Армагеддон".

Зашифровав донесение с подробным описанием совещания в генеральном штабе, сжал информацию в полусекундный импульс, который хитрая электроника отправила в эфир. Через несколько минут ближайший израильский спутник связи ретранслировал импульс на приемную станцию МОССАД.

Премьер-министра подняли среди ночи. На это никто не мог решиться, зная суровый нрав того, особенно при посягательстве на его личную жизнь. После недолгих раздумий, кому будить главу израильского правительства, выбор пал на директора МОССАДа.

— Ну, что еще случилось? — открывая глаза, недовольно буркнул премьер-министр. — Неужели все арабы объединились и объявили нам войну?

— Хуже, — серьезным тоном ответил глава разведки. Совещание проходило в узком кругу в рабочем кабинете премьер-министра.

Информация от агента Байрона привела собравшихся в ужас (действительно, это было значительно хуже войны со всеми арабами), затем логика взяла верх над эмоциями…

На рассвете ушла шифрограмма на имя посла Израиля в Москве.

День министра иностранных дел обещал быть насыщенным, и виной стал утренний звонок из посольства Израиля. Звонил посол и просил о личной встрече.

Долгий служебный опыт министра подсказывал, что это неспроста.

Посол прибыл через час, серая "Вольво" въехала во внутренний двор МИДа. Министр иностранных дел встречал посла в своем кабинете. Атмосфера была самой непринужденной, об этом просил представитель государства Израиль.

— Добрый день, — войдя в кабинет, поздоровался дипломат. Его русский язык был чистым, без акцента, воедино слились детство в Советском Союзе и длительная работа в демократической России.

— Добрый, — ответил министр, грузно поднимаясь из-за рабочего стола. Тяжело переваливаясь, он направился навстречу гостю. С самого утра главу внешнеполитического ведомства волновал вопрос — зачем понадобилась эта экстренная встреча.

В глазах посла министр не увидел ответа, гость широко улыбнулся, пожимая руку хозяину кабинета, и произнес:

— Понимаю ваше недоумение, честно говоря, я был просто ошарашен.

— Прошу вас, господин посол, располагайтесь, — министр указал на одно из кресел.

Но посол отрицательно замотал головой и, открыв кожаную папку, вытащил несколько листов машинописного текста. Протянул их министру со словами:

— Мое руководство поручило срочно ознакомить вас с этим документом. Думаю, здесь вы найдете ответ на интересующий вас вопрос.

Приняв из рук дипломата листы, министр опустился в кресло и погрузился в их изучение.

Чтение расшифрованной депеши из Тель-Авива, в которой целиком была изложена тегеранская шифровка с небольшими комментариями израильских экспертов, много времени не заняло. Отложив последний лист, министр внимательно посмотрел на стоящего перед ним посла, лихорадочно размышляя, как же поступить. Заявить, что это провокация, было глупо, министр прекрасно понимал, что поставлено на чашу весов.

— У меня всего один вопрос, — наконец заговорил глава внешнеполитического ведомства. — Почему эту информацию вы передали нам, а не американцам?

— Я понимаю вас, — слегка усмехнувшись, кивнул посол. — Наши заокеанские союзники по своей сути шоумены. Получив такую информацию, они тут же закатят шоу Опры Уинфри с фейерверками, размахиванием флагами и бряцаньем оружием. А время будет упущено, наш враг номер один обретет оружие фантастической силы. Вы же, наоборот, заинтересованы в восстановлении статус-кво, не распространяясь на эту тему. Думаю, наша информация вам поможет.

— Спасибо, — искренне поблагодарил гостя министр. Убойная информация, выданная в приватной беседе главой МИДа, обойдя полмира, вернулась к своему родителю.

Простившись с послом, министр решительно снял трубку и набрал номер главы "Комитета информации"…

Через два часа в "Управление банно-прачечного обеспечения МО" по линии правительственного метро прибыли руководители служб, задействованных в операции по возвращению боезаряда.

— После того как заряд будет возвращен, скандальной информацией никто не сможет воспользоваться, причастные к этому делу департаменты будут отрицать факт похищения боеголовки. Но, с другой стороны, Израиль, не прикладывая особых усилий, избежал многих проблем. Окажись боеголовка в руках иранского руководства, Тель-Авиву придется наносить превентивный ядерный удар, обычной бомбардировкой, как это было с иракским атомным центром, здесь не обойтись. А применение ядерного оружия уже чревато началом Третьей мировой войны, — задумчиво произнес начальник Генерального штаба.

— Предупрежден, значит, вооружен, — вставил реплику генерал Прокопенко, представитель СВР.

— Что нам это дает? — спросил отвечающий за операцию генерал Журавлев, переводя взгляд на начальника боевого управления: именно его отдел занимался разработкой пла¬на операции. — Придется все переделывать?

— Не думаю, — покачал головой полковник Шинин и кивнул на Артура Прокопенко: — Я целиком согласен с коллегой. Мы знаем, что иранские коммандос попытаются захватить боеголовку на два дня раньше начала нашей операции. Мы ничего менять не станем, просто сдвинем сроки, ну и будем ориентироваться на оппонентов. Пускай башибузуки идут первыми, — полковник на мгновение задумался. — Только нужна еще одна штурмовая группа.

— Времени не остается готовить, — возразил генерал Журавлев. Оставалось всего несколько дней, и подготовить для полноценной работы даже опытных бойцов было нереально.

— У меня есть нужная группа, — неожиданно заявил директор ФСБ. — Отлично подготовленные для выполнения любой задачи, сейчас выехали на учения. То есть еще не растратили силы и находятся в необходимом моральном и физическом состоянии.

— Вот и отлично, — подвел итог руководитель "Комитета информации". — Тогда начинаем выдвижение на исходные позиции.

Название поселка Горный как-то не очень гармонировало с ровной, как стол, приволжской степью. Поселок был построен одновременно с заводом по переработке (утилизации) химического оружия на деньги, выделенные Пентагоном.

Опасное производство раскинулось вдали от больших населенных пунктов. Заводские цеха видны были издалека, а если подойти поближе, то можно разглядеть бетонные столбы ограждений, караульные вышки и время от времени неспешно шествующего между двумя рядами колючей проволоки вооруженного патруля.

— Патруль проходит каждые тридцать пять — сорок минут, — тихо произнес наблюдатель, оторвав свой взор от миниатюрной стереотрубы, и повернулся к напарнику, который находился рядом, делая пометки в блокноте. Разведчики, тщательно отслеживающие заводскую систему безопасности, лежали в нескольких метрах от ограждения, в зеленом море степи, сливаясь с ковылем.

— Значит, так, — едва слышно буркнул под нос старший, рассматривая свои записи, зашифрованные только ему известными обозначениями. — Два ряда "колючки" под током, контрольно-следовая полоса, сигнальные мины, сенсорные датчики, камеры слежения с инфракрасной подсветкой. Караулы меняются каждые два часа, патрулирование каждые полчаса. На первый взгляд серьезно, а вот что интересного обнаружится при близком знакомстве, еще посмотрим…

Завод по переработке химических боеприпасов должен был в ближайшие месяцы начать свою работу. Руководство ФСБ, отвечавшее за его безопасность и прекрасно понимавшее, какой это лакомый кусок для террористов, решило провести учения. В Саратовскую область была направлена группа бойцов диверсионного отряда "Вымпел" с конкретной задачей — захватить завод.

Созданный во время афганской войны легендарный отряд "Вымпел" неоднократно выполнял подобные учебные задачи (захватывал и "уничтожал" не только мосты, воинские арсеналы, аэродромы, но даже атомную электростанцию и атомный ледокол). Только с тех пор много воды утекло, отряд после переподчинения МВД потерял почти весь личный состав и теперь, возвращенный в лоно родной "конторы", постепенно возрождался, хотя до прежнего легендарного состава было еще далеко.

Командир группы полковник Артем Чернявский был из зубров, тех немногих, кто не бросил службу из-за предательства руководства, не позарился на золотые горы гражданки, а упорно тащил службу, надеясь на возрождение "Вымпела"…

— Товарищ полковник, — тихий шепот отвлек Чернявского от размышлений. Из волнующегося моря зеленого ковыля появилась разукрашенная камуфляжной мазью физиономия радиста. — Срочно радио. Операция "Проход" отменяется, выход в район сто двадцатого километра. Там нас будет ждать связник. Пароль "Кандагар", отзыв "Ташкент". Рандеву через два часа.

— Черт! — в сердцах выругался полковник. Закрывая блокнот, уже спокойно спросил: — За чьей подписью пришел пакет?

— Под личным шифром директора, — ответил радист. Это уже было серьезно, глава ФСБ редко опускается до личной подписи в депешах диверсионным группам.

— Сворачиваемся.

Диверсанты исчезли так же незаметно, как и появились, растворившись в бескрайнем степном море…

В назначенный срок к сто двадцатому километру подъехали два микроавтобуса "Мерседес", в салоне которых находилось три десятка молодых мужчин с серьезными лицами и настороженными взглядами. Все как один в спортивных костюмах и кроссовках.

На противоположной стороне трассы остановился серый джип "Чероки", из салона автомобиля выбрался мужчина крепкого телосложения в расстегнутом костюме без галстука, ему навстречу направился командир диверсионной группы.

— Кандагар, — произнес незнакомец, приблизившись к разведчику.

— Ташкент, — ответил тот.

— Подполковник Бородин, ваш куратор.

— Полковник Чернявский.

Офицеры обменялись рукопожатиями. И Бородин сразу же перешел к делу.

— Вам заменили учебную задачу на боевую. В Энгельсе на аэродроме стратегических бомбардировщиков ждет борт, там боеприпасы, экипировка, в общем, все необходимое. — И, главное, пакет с инструкцией у командира корабля. Я вас буду сопровождать до точки высадки.

— В таком случае не будем затягивать, — коротко произнес Чернявский.

— Не будем, — согласился с ним Бородин, оба офицера разошлись по своим машинам.

Отряд Игоря Волина был поднят ночью по тревоге. Бойцы поспешно получали оружие, боеприпасы, каски и бронежилеты. В десантные ранцы морские пехотинцы кроме упаковок сухого пайка набивали дополнительные цинки с патронами, укладывали заряды к подствольным гранатометам, бруски пластитовой взрывчатки и самые различные взрыватели к ним.

Неделю назад отряд добровольцев из батальона "Камышовый кот" был переброшен в Северную Осетию на горный полигон Дарьял, где был заранее подготовлен макет предстоящего места действий. Руководство, разрабатывающее операцию, хотело наглядно увидеть возможности штурмового отряда.

Диверсанты из морской пехоты справились с поставленной задачей, но тут же выяснилась недостаточная огневая мощь штурмовиков. Срочно началось перевооружение отряда. На этот раз ГРУ не поскупилось, из закромов секретных лабораторий и арсеналов было выдано самое мощное и эффективное вооружение.

Бойцы, вооруженные автоматами с подствольными гранатометами, вместо осколочных гранат ВОГ-25 получили не принятые на вооружение кумулятивно-осколочные гранаты ОКГ-40 "Искра".

Остальным морпехам выдали стрелково-гранатометный комплекс Якушева (ОА-38), состоящий из спаренной системы автомата "АК-74" и десятизарядного самовзводного гранатомета калибра 12,7 мм. Это были экспериментальные образцы, не пошедшие в серию по каким-то причинам.

Кроме стреляющих ножей разведчика (НРС-2), пистолетов и ручных гранат, каждый диверсант получил по паре "пеналов". Простейшее устройство внешне действительно смахивало на цилиндр школьного пенала, позволяющее выстреливать осколочную гранату ВОГ-25 на две сотни метров.

Для значительного усиления огневой мощности отряду были добавлены два ротных ручных пулемета "ПКМ", установка противотанковых ракет "фагот", а также реактивные огнеметы "шмель" и крупнокалиберные гранатометы "таволга".

Потом были несколько дней пристрелки оружия и, наконец, новый штурм. На этот раз диверсанты просто разнесли макет на мелкие части. Все проверяющие остались довольны.

— Можете отдыхать, — сказал тогда Волину новый куратор отряда полковник Радимцев. — Уж трое суток точно в вашем распоряжении.

Но это оказалось не так, диверсанты смогли поспать всласть лишь на протяжении суток. Их отдых прервал сигнал тревоги.

Игорь Волин поправил надетый поверх бронежилета разгрузочный жилет, в кармашках-подсумках которого расположились девять автоматных магазинов, четыре гранатометных, две наступательные гранаты "РГ-5", две оборонительные "Ф-1", два "пенала". В специальной кобуре под разгрузником лежал плоский и длинноствольный "ТТ", нож разведчика был прикреплен к голенищу правого ботинка подполковника. Второй самодельный "Пионерский", с длинным широким лезвием, с широкой гардой, надежно, как кастет, прикрывающей косточки указательного и среднего пальцев, с тяжелым, похожим на орлиный клюв затыльником. Незаменимое в рукопашном бою холодное оружие. Получив нож в подарок от покойного майора Чеченова в Таджикистане, Волин пронес его через Афганистан, Пакистан, Индию и вернулся с ним в Россию. Теперь нож удобно примостился на левой груди диверсанта лезвием вверх. Вся экипировка была уложена как надо, ничего не мешало, нигде не давило и не жало.

Игорь Волин надел тяжелый ранец десантника РД. Потом повесил на шею автомат с непривычно тяжелым цевьем, из которого выглядывал короткий ствол самозарядного гранатомета. Прижав к груди автомат, диверсант сделал несколько прыжков, проверяя, не зазвенит ли что-нибудь при ходьбе. Остальные разведчики также запрыгали, в рейде по вражеским тылам мелочей не бывает. Наконец подготовка была закончена.

— На погрузку, — коротко приказал Волин, кивком головы указывая в сторону вертолетной площадки, где в желтом свете прожекторов четыре "Ми-8" взбивали воздух своими винтами.

Едва диверсанты загрузились, как четыре стальные стрекозы по очереди взмыли в небо, растворившись в черноте ночи.

На неприметный армейский вездеход "Лендровер", выезжающий за пределы столицы, мало кто обратил внимание. Самая обычная машина, выкрашенная в ядовитый цвет хаки, и даже если кто и заметил ее, вряд ли пришло в голову, что в салоне вездехода сейчас решается судьба целой страны, а может быть, и всего мира.

На заднем сиденье "Лендровера" находились командующий войсками специального назначения и лучший диверсант исламской республики майор Эмин Аджжи. Высокий, широкоплечий, с тонкой полоской усов под крупным мясистым носом, майор начал свою военную карьеру во время войны, вступив в Корпус стражей исламской революции тринадцатилетним подростком. С тех пор он постоянно совершенствовал ремесло диверсанта.

— В нейтральных водах вас будет ждать танкер "Персия", как только вы захватите трофей — грузите его на вертолет. Пилотам координаты известны, — в очередной раз заговорил генерал, обращаясь к Эмину. — Оружие, как и экипировка, по твоей просьбе германского производства. Штурмовые винтовки "G-Зб" с дисковыми магазинами на сто патронов, чтобы стрелки не тратили время на перезарядку. В твоем отряде лучшие бойцы, так что ты их не жалей, Аллах их специально сохранял, чтобы воины выполнили богоугодное дело. Главное, захватить трофей. — Даже в салоне генерал боялся назвать боеголовку своим именем. Боялся спугнуть удачу. Майор Аджжи ничего не боялся, его страх умер, когда по приказу Хомейни несколько тысяч подростков бросили против танков Хусейна. Стальная лавина перемолола большинство малолетних воинов, но танки они задержали.

После госпиталя Эмин вдруг понял, что ничего не боится, и остался на военной службе. "Наверное, поэтому и доверили это задание", — подумал майор, но вслух сказал совсем другое:

— Все будет хорошо, господин генерал.

Прямо с аэродрома группу "Вымпел" доставили на военно-морскую базу. Три десятка бойцов отряда, одетые в горный серо-коричневый камуфляж, с большими дорожными сумками, по одному выбирались из салона толстобрюхого серого "Ана". Здесь их уже ждал штабной автобус, куда они пересаживались. Последними в автобус забрались Бородин и Чернявский. Командир диверсионной группы уже ознакомился с новым заданием.

Двери автобуса с шипением захлопнулись, утробно зарычал двигатель, и большегрузная машина тронулась в направлении военной гавани.

Миновав пирсы с пришвартованными ракетными катерами, мониторами и тральщиками, автобус въехал на отдельно огороженную территорию. У ворот стояли двое матросов-часовых в черной морской форме, касках, обтянутых маскировочной сеткой, с автоматами с примкнутыми штык-ножами. Предупрежденные охранники послушно распахнули ворота, пропуская автобус внутрь.

Юрий Иванович Бородин увидел, как желтый свет фар выхватил темные воды Каспия и чудной формы корабль: длинный стремительный корпус, похожий на фюзеляж авиалайнера и с одной стороны плавно переходящий в "дельфиний нос" кабины, лобовые стекла смахивали на раскосые хищные глаза; с противоположной стороны в небо тянулся киль, напоминающий самолетный хвост. Возле трапа подполковник разглядел своего напарника Ивана Филипенко.

— Как, подходит кораблик для морского путешествия? — спросил Бородин у сидящего рядом Чернявского.

Тот бегло взглянул на экраноплан "Орленок", помесь корабля и самолета, морскую боевую единицу будущего, и коротко ответил:

— Подходит.

Правда, в его голосе особого восторга слышно не было. Автобус подкатил почти вплотную к экраноплану и замер у самого трапа.

— На выход, — коротко произнес командир группы, подхватывая с пола большую дорожную сумку, в которой были уложены оружие, боеприпасы и горная экипировка.

"Вымпеловцы", ознакомленные с предстоящим заданием, молча покидали салон автобуса. Все были сосредоточенными, серьезными, вскоре им предстояла серьезная боевая работа, и тут уж не до шуток.

— Удачи вам; товарищ полковник, — на прощание пожелал Бородин Артему Чернявскому.

— Спасибо, — сдержанно ответил тот, пожимая протянутую руку, и легко взбежал на борт экраноплана.

Матросы быстро убрали и закрыли наглухо стальную створку входной двери. Натужно пыхтя, два буксира потащили узкий корпус экраноплана в темноту ночного моря.

— Как все прошло? — Едва экраноплан растворился во мраке, Бородин подошел к своему напарнику.

— Нормально, — ответил старший лейтенант Филипенко. Приложив к губам спрятанную в кулаке сигарету, он глубоко затянулся. — В известность поставлены командующий Каспийской флотилией, начальник разведотдела флотилии и, соответственно, командир экраноплана. Для остальных — внештатные учения.

— Будем надеяться, что этими учениями мы никого не спугнем, — тихо произнес Бородин, забирая у Ивана недокуренную сигарету.

Из темноты донесся гул запускаемых турбореактивных двигателей. Вскоре рев моторов достиг своего звукового предела и почти сразу же стал удаляться, пока совсем не растаял вдали…

Четверка вертолетов некоторое время следовала вдоль дагестано-азербайджанской границы. Наконец винтокрылые машины достигли берегов реки Самур и резко повернули на юг, здесь было подготовлено "окно" для прохода через границу.

"Ми-8" один за другим ныряли, "прижимаясь" к горному рельефу.

Игорь Волин, сидя в головной машине, прижимая к груди двухствольный автомат, пытался всмотреться в лица сидящих рядом бойцов. Но в десантном отсеке было темно, и подполковник мог видеть только силуэты морских пехотинцев.

Пилоты вертолетов, не так давно служившие в полках, расквартированных в Азербайджане (во времена Советского Союза), и хорошо ориентировавшиеся на местности, в точку десантирования вышли в указанное время. Выстроившись в "коробочку", четыре "Ми-8" замерли над продолговатой полосой неширокого горного плато.

В десантном отсеке поочередно вспыхивали зеленая и красная лампочки. Из пилотской кабины появился бортпроводник. Похлопав предупредительно Волина по плечу, он распахнул настежь обе двери. В отсек ворвался прохладный ночной воздух и шум вертолетного двигателя.

Морским пехотинцам не нужны были дополнительные команды. Едва распахнулись створки дверей, сидящие с краю бойцы тут же сбросили вниз десантные капроновые тросы.

Четыре троса, как тонкие гигантские щупальца, свисали, касаясь поверхности плато. Обвешанные оружием пехотинцы, попарно ухватившись за тросы, ныряли в ночную пустоту.

В течение одной минуты пятьдесят бойцов штурмового отряда высадились на плато. Вертолеты, освободившись от своей ноши, подобрали тросы, затем синхронно развернулись и устремились обратно к границе.

Возле Волина собрались командиры групп капитан Ким и лейтенанты Орлов, Жуков. Разложив на коленях карту, он подсветил армейским фонариком, произнес:

— До выхода на исходную позицию сутки времени и семьдесят километров. Командование нас не грузит сроками, поэтому идем обычным порядком. Дозор — твоя забота, Женя. — Игорь кивнул Киму.

— Понял, — ответил начальник разведки.

— Фланговое охранение на тебе, Костя.

— Сделаем, — заверил лейтенант Орлов.

— Тыл за тобой, Серега.

— Обеспечим, — тихо произнес Жуков, поправляя висевший на шее автомат.

Игорь Волин выключил фонарик, сложил карту, сунул ее в планшет и поднялся на ноги.

— Ну что ж, хлопцы, теперь на мягких лапах и ходу.

Подобно пущенной из гигантского лука стреле, "Орленок" несся со скоростью пятьсот километров в час. Махина, вмещающая в свое нутро батальон морской пехоты с полной боевой выкладкой и вооруженная шестью гиперскоростными крылатыми ракетами, проносилась в нескольких метрах над водной гладью Каспийского моря. Такая близость к воде надежно прятала боевую машину от лучей локаторов и радаров, делая экраноплан невидимым, а потому смертельно опасным для противника.

За полтора часа воздушный корабль покрыл расстояние более чем в восемьсот километров. Выйдя в заданный район, пилоты резко сбавили обороты турбореактивных двигателей. "Орленок" клюнул своей дельфиньей мордой в воду, поднимая каскад брызг, и, уже скользя по воде, как обычный корабль, стремительно гасил свою скорость.

Выполнив несложный маневр разворота, экраноплан наконец замер, плавно покачиваясь на прибрежных волнах.

Командир "Орленка", высокий худощавый моряк, покинув кабину управления, перешел в десантный отсек. Здесь при тусклом свете бортовых ламп бойцы "Вымпела" готовили пять больших (шестиместных) резиновых лодок, наполняя их воздухом при помощи компрессора.

— Пользуйтесь навигатором, — проговорил командир корабля, обращаясь к полковнику Чернявскому. — Он настроен на волну радиомаяка, так что разминуться с командой встречающих даже при большом желании не сможете. Лодки передадите им.

— До берега далеко? — надевая разгрузочный жилет с запасными магазинами к автомату, спросил командир "вымпеловцев".

— Не больше трех кабельтовых, — ответил моряк и, немного подумав, добавил: — Ближе подойти не смогли, потом не сможем развернуться.

— Ничего страшного, — вешая на плечо короткий крупнокалиберный автомат "Вихрь", негромко произнес Артем Чернявский. — Морская весельная прогулка нам не повредит.

Надувную лодку спускали на воду, потом наступала очередь амуниции диверсантов, затем перебирались бойцы, и лодка отчаливала, уступая место следующему плавсредству.

Полковник Чернявский сидел в головной лодке, на его коленях лежал навигатор — небольшой электронный прибор с экраном, размер которого вряд ли превышал размер сигаретной пачки. Время от времени высвечивалась темно-синяя стрелка, указывающая направление работающего радиомаяка. За спиной полковника четверка бойцов гребла короткими алюминиевыми веслами, отчего лодка ходко шла к берегу.

Наконец под плоским дном лодки зашуршал пляжный гравий. Чернявский опустил навигатор, снял с груди Г-образный американский военный фонарик.

В прибрежной темноте вспыхнула зажженная спичка. Встречающие обозначили себя, теперь диверсантам следовало убедиться, что их встречают те, кому надо.

Полковник трижды мигнул фонариком, с берега ответили пятью вспышками. Все сходилось, контрольное число "восемь".

Диверсанты, бесшумно спрыгнув на песок, вытащили из воды лодки. Навстречу им вышли двое мужчин, оба в штормовках с остроконечными капюшонами и высоких резиновых сапогах, внешне они ничем не отличались от рыбаков, собравшихся поудить рыбу на утренней зорьке.

— С прибытием, — поздоровался подошедший первым широкоплечий здоровяк. Времени на сантименты не было ни у диверсантов, ни у встречающей стороны, поэтому мужчины сразу перешли к делу. — Лодки оставьте здесь, — распорядился "рыбак". — Сами выбирайтесь на трассу, там увидите трейлер. Смело залезайте в рефрижераторную камеру, там все готово к вашей транспортировке. — "Рыбак" резко повернулся к своему спутнику и коротко распорядился: — Сергей, проводи товарищей.

В этой фразе проскользнул отпечаток прошлой жизни, славной истории другого государства и другой армии.

— Пошли, — приказал второй "рыбак". Круто развернувшись, он быстро зашагал в направлении обрывистого берега, скрывавшего от посторонних глаз автомобильное шоссе. Подхватив свои рюкзаки, спецназовцы цепочкой двинулись за проводником.

Со стороны моря ночной бриз донес приглушенный шум удаляющегося экраноплана.

Благодаря мощной оптике — электронному прибору наблюдения "Око" — сквозь смолянистую темноту ночи можно было четко рассмотреть большой двухэтажный дом, надежно скрывающий вход в подземную цитадель, и спрятанный в горе аэродром.

Отряд морских пехотинцев под командованием подполковника Волина вышел на исходную позицию, теперь диверсантам следовало определиться с целями перед атакой.

Рядом с Волиным лежали трое офицеров, командующие штурмовыми группами. Для удобства управления отрядом Волин разбил его на четыре составные части. Десять человек входили в группу тяжелого вооружения — противотанковый ракетный комплекс "фагот" и крупнокалиберный пулемет "утес". Задача у этой группы была одна — подавить возможное сопротивление засевших в доме боевиков и дать возможность штурмовой группе ворваться внутрь. Командовал этим подразделением командир "пожарников" Костя Орлов. Группа лейтенанта Жукова должна была обозначить на дороге посадочную площадку для самолета и впоследствии прикрыть отход основных сил отряда. Для этого группа была вооружена двумя ротными пулеметами и различными гранатометами. Третьей группой командовал начальник батальонной разведки капитан Ким. Его подразделению необходимо было ворваться в дом, подавить всякое сопротивление сепаратистов, после чего захватить автомобильный тоннель в горе. Основные силы отряда в два десятка стволов возглавил сам Волин, его задача была самой трудной — тоннель нужно было захватить и удерживать до тех пор, пока "Альфа" не вывезет боеголовку.

Длительное наблюдение за объектом атаки принесло свои плоды. Объектив тепловизора выхватил странное сооружение, примостившееся у подножия горы. Увеличив кратность изображения, Игорь Волин снова припал к наглазнику. Теперь он без помех мог рассмотреть развешанную маскировочную сеть, скрывающую от постороннего взгляда бетонные выступы с металлическими прямоугольниками амбразур. То, что космическая разведка выдала как огневую точку, на деле оказалось встроенным в гору крепостным дотом с полудюжиной амбразур, из которых боевики должны вести огонь по наступающим из пулеметов и автоматических гранатометов.

"Вполне возможно, что у них и пушки есть, — разглядывая в тепловизор замаскированный форт, подумал подполковник. Волин досконально изучил географию объекта будущего штурма и четко помнил, что на снимках, сделанных из космоса, были обозначены две огневые точки. Одна южнее особняка, другая северней. В очередной раз придирчиво оглядев форт на южной стороне, подполковник перевел объектив "Ока" на север — та же самая картина. Жерди, поддерживающие маскировочную сеть, а под ней закрытые стальными заслонками глазницы амбразур. — Вот тебе и космонавты, — мысленно Волин пожурил коллег из военно-космической разведки. — Гору просканировали до самого последнего клозета, а вот наружные объекты обороны просто отметили как огневые точки. А это не просто огневые точки, это крепостные доты, проще говоря, форты. Шапками или даже гранатами их не забросаешь".

Неожиданно в памяти подполковника всплыла одна из лекций в военном училище. Пожилой преподаватель в звании полковника, с набором орденских планок в хорошую ладонь, рассказывал о финской войне сорокового года. Когда Красная Армия, имея семикратное превосходство в живой силе и четырехкратное превосходство в артиллерии и танках, не могла прорвать оборону "линии Маннергейма", состоящую из пяти различных дотов, которые пулеметно-пушечным огнем отражали штурмы Красной Армии.

"Миллионщики", так назывались крепостные доты (на их строительство затрачивалось больше миллиона долларов), и специалисты из Англии, Франции, США в один голос утверждали, что ни захватить, ни уничтожить эти форты невозможно.

"Можно" — был ответ красных бойцов и командиров. Когда все средства борьбы с долговременными огневыми точками были использованы, пошли на крайнюю меру. На прямую наводку выкатывались стопятидесятимиллиметровые гаубицы и под шквальным огнем финских пулеметов методично долбили "миллионщик". На место погибшего артиллериста вставал его товарищ, и так продолжалось до тех пор, пока фугасный снаряд на взрывался внутри, уничтожая все живое. Но иногда выходило и по-другому, финны не выдерживали смертоносного прессинга, бросали оружие и бежали.

Волин еще раз оглядел доты, уже различая траекторию огня боевиков. В случае фронтального наступления эти доты смогли бы остановить батальон, да что там батальон, полк без тяжелой артиллерии и танков с места бы не смог двинуться.

"А у меня нет ни тяжелой артиллерии, ни танков, ни полка бойцов и даже времени нет, — продолжал размышлять подполковник Волин. — Придется действовать методами и средствами, имеющимися в нашем распоряжении".

— Значит, так, мужики, — Игорь наконец оторвался от аппаратуры слежения и повернулся к лежащим рядом офицерам. — Задача наша усложняется, и значительно.

— А подробнее можно? — попросил Ким. Невысокий кореец выглядел сущим подростком среди "лосей" — морских пехотинцев. Но шутить над ним никто не решался, себе дороже.

— Можно. Первоначальный план предусматривал во время нашей атаки основной шквал огня на особняк, чтобы сразу отбить у "чехов" желание сопротивляться. Подавление фланговых точек было делом второстепенным. Теперь, когда выяснилось, что огневые точки не просто баррикада из мешков с одним пулеметом, а мощные многоствольные сооружения из железобетона, то их уничтожение становится нашей главной задачей.

— Красиво сказал, — хмыкнул лежащий рядом с Волиным лейтенант Орлов. — Хотелось бы узнать детали измененного плана. Так сказать, огласите весь список, пожалуйста.

— Пожалуйста, — кивнул подполковник. — Перед штурмом ударная группа Кима и основная моя выбираются из укрытия и вплотную подходят к ограде. Огневой налет устраиваем одновременно тремя группами. — Игорь посмотрел на Кима и тихо сказал: — Ты, Женя, взрываешь ворота и заодно ограду, после чего сразу же идешь на штурм особняка. Моя группа обрушивает на южный дот гранатометно-огнеметный шквал, тем временем Костя крушит северный дот противотанковыми ракетами. — Он повернулся к Орлову. — У тебя их пять, вот все пять и клади в дот, с гарантией, чтобы в самый неподходящий момент "духи" не пальнули нам в спину.

— Некому будет пулять, — авторитетно пообещал Орлов.

— "Утес" и снайперы работают по особняку, прикрывая ударную группу Кима, — продолжил инструктаж Волин. — Мы, как только закончим с южным фортом, присоединимся.

— А что делать моей группе? — не удержался от вопроса Сергей Жуков. Он все еще не мог забыть своей оплошности во время ликвидации полевого командира Али Бекбея и считал, что именно поэтому командование держит его на второстепенных направлениях, не доверяя серьезных заданий.

Игорь понимал состояние молодого офицера и попытался как-то его обнадежить.

— Твоей группе предстоит готовить посадочную площадку и занять круговую оборону. Нам нужен надежный тыл, и ты, Сергей, хоть умри, но обеспечь его. От этого зависит успех всей операции.

— Понял, обеспечим, — заверил командира Жуков.

— Вопросы еще есть? — подвел итог военному совету командир отряда, ответом на его вопрос была тишина. — Раз вопросов нет, готовимся к штурму.

Через час, когда группы морских пехотинцев вышли на исходные позиции, готовые одним рывком преодолеть дорогу и оказаться у глухой ограды, окружавшей территорию вокруг особняка, Волин приказал радисту:

— "Пакет" в штаб. "На месте, готов работать. Пионер". Радист тут же зашифровал депешу при помощи электронного устройства, сжал ее до четвертьсекундного импульса, который радиостанция выстрелила в эфир. Тем самым лишая сепаратистов даже случайной возможности запеленговать радиопередачу.

Чеченские радисты, дежурившие у своих станций в горе Хазар, не обнаружили эту трансляцию.

Через несколько минут в пятистах километрах от места засады спецназа в кабинет начальника разведки Новороссийской дивизии ВДВ, который временно занимал полковник Радимцев, постучался офицер-шифровальщик.

— Депеша, товарищ полковник, — и положил перед ним листок с машинописным текстом.

— Можете идти, — кивнул Сергей Николаевич. Шифровальщик вышел, а разведчик пробежался взглядом по тексту, снял трубку с аппарата ВЧ и уже через минуту разговаривал с генералом Журавлевым.

— Андрей Андреевич, получено сообщение от Пионера. Пластуны в полной боевой на исходной.

— Хорошо, — ответил Журавлев и, прежде чем отключиться, добавил: — Пока все идет по плану.

Весь следующий день группа Артема Чернявского провела в трейлере на стоянке дальнобойщиков. Рефрижератор, куда поместили диверсантов, был оснащен всем необходимым, три десятка пассажирских кресел, в которых можно было принять любое положение для отдыха, также биотуалет, емкость с питьевой водой и холодильник с запасом продуктов.

Водитель, зная, что у него за груз, поддерживал внутри температуру плюс 20.

Поставленные в известность, что их ожидает, "вымпеловцы" накапливали силы, предаваясь сну. Общую побудку полковник Чернявский устроил бойцам за час до захода солнца. Теперь следовало плотно перекусить, потому что следующий прием пищи ожидается неизвестно когда (если вообще будет). Едва стало смеркаться, водитель трейлера выехал со стоянки, направив свой "КамАЗ" в сторону дагестанской границы. Через два часа, когда на горы опустилась ночь, дальнобойщик остановил фуру и, открыв двери прицепа, объявил пассажирам:

— Ваш выход, ребята.

"Вымпеловцы" быстро и слаженно покинули гостеприимный прицеп, тут же растворяясь в темноте. Удалившись на приличное расстояние от трассы, они остановились, чтобы сориентироваться на местности.

Артем Чернявский сверился с приемником глобального позиционирования, потом при помощи своего фонарика еще раз проверил маршрут по карте. Группе предстояло пройти за полтора часа по узкой козьей тропе семь километров, затем, пройдя между секретами чеченских боевиков, начать восхождение на гору Хазар. Руководство, планирующее операцию, перед бойцами "Вымпела" поставило задачу подняться на гору по восточному склону. Это была почти отвесная стена, непроходимая не только для дилетантов, но и для хорошо подготовленных альпинистов. Бойцы из диверсионного отряда ФСБ имели серьезную горную подготовку. Чернявский знал, что они поднимутся на гору, и был согласен с составителями плана, что восточный склон наиболее предпочтителен. Врага оттуда не ждут, природа сама постаралась обеспечить в этом месте безопасность, значит, от сепаратистов ждать сюрпризов не стоит.

"Все правильно, — подумал Артем, пряча карту. — Только ведь люди вымотаются окончательно с этим чертовым подъемом". Выбора у них не было, кроме как выполнить приказ и попытаться сделать это как можно лучше.

— Дозору удаление не более ста метров, — полковник наконец отдал приказ на движение группы.

Двое бойцов-следопытов, выделенных в дозор, надели на глаза приборы ночного видения и, взяв в руки короткоствольные автоматы, двинулись по тропе первыми. Дав авангарду удалиться на условленное расстояние, по тропе пошли остальные.

Полковник Чернявский не любил горы, хотя чаще воевать ему приходилось именно там. Сперва старшим лейтенантом в отряде КГБ "Каскад" он воевал в Афганистане. Потом, уже служа в "Вымпеле", ему довелось побывать в горах Эфиопии, Никарагуа. Горы — это как неодушевленный вампир, который высасывает из человека все жизненные соки за то, что тот посягнул на его владения.

"Горы, конечно, не подарок, — держа руку на цевье своего "вихря", размышлял Артем. — А джунгли что, лучше?" Воспоминания о джунглях Камбоджи, где однажды группе Чернявского пришлось действовать, вызвали у полковника неприятный зуд по всему телу. Вспомнилась влажная жара джунглей Индокитая, кишащие повсюду ядовитые змеи и не менее ядовитые насекомые, не говоря уже о хищниках, которые были верными спутниками диверсантов. Впрочем, южноамериканская сельва также не радовала полковника воспоминаниями. Пожалуй, единственное место, где Артем мог расслабиться, была среднерусская полоса…

Дозорными не зря выбирают самых глазастых. Едва группа вышла к подножию горы Хазар, как авангард подал сигнал "Опасность". "Вымпеловцы" тут же рассредоточились и залегли, готовые отразить любое нападение.

Но опасность была другого плана. Заботясь о своей подземной безопасности, боевики не только окружили гору огневыми точками и секретами, но еще раскинули между ними паутину систем сигнализации.

— Ну, и что тут у вас? — подобравшись к дозорным, спросил Чернявский.

Один из следопытов указал полковнику на едва заметную в ПНВ микропроволоку: — Сигнализация "звонок". Старье, сейчас такая стоит на самых дохлых объектах. Обойти ее легко, дальше идут сигнальные мины. Так что остальным шаг в шаг.

— Само собой, — кивнул Чернявский и вернулся к основной группе.

Систему сигнализации группа прошла за полчаса, так и не потревожив чеченские секреты. Дальше начиналось самое сложное — подъем на гору.

Диверсанты на штурмовые ботинки нацепили стальные подошвы с длинными острыми шипами, на руки натянули перчатки с жесткой шершавой внутренней стороной, исключающей любое скольжение. Соблюдение скрытности при подъеме требовало специального оснащения.

Первыми пошли наиболее опытные скалолазы. Вбивать страховочные костыли нельзя, в горах шум разносится на значительное расстояние. Поэтому впереди идущие искали щели, куда вкручивались особые титановые шурупы, способные выдержать нагрузку в полторы тонны. Так передвигаться было значительно дольше, зато полностью соблюдалась скрытность передвижения.

"Вымпеловцы", как пауки, бесшумно карабкались на гору. Пот пропитывал нижнее белье, стекал по спине, затылку, лбу, попадал в глаза. Но возможности остановиться, перевести дух не было, только вверх и вперед, туда, где в темноте мерцают осколки бриллиантов далеких звезд…

Дважды за этот подъем диверсанты срывались и, как куклы на веревочке, молча болтались на страховочном тросе, ожидая, пока товарищи окажут помощь. После чего восхождение снова продолжалось.

Конечную цель своего пути спецназовцы увидели, когда небосвод стал сереть. Над вершиной горы Хазар еще клубилось облако тумана, а в полусотне метров огромным беззубым ртом зиял черный проем посадочной полосы подземного аэродрома. Теперь уже "вымпеловцы", несмотря на физическую вымотанность, бодрее двинулись вверх. Все-таки гораздо легче идти, когда видишь конечную цель.

Когда до аэродрома оставалось каких-то полтора десятка метров, впереди идущий скалолаз поднял вверх правую руку со сжатым кулаком. Сигнал опасности, группа замерла. Чернявский включил портативную рацию, настроенную на волну внутренних переговоров группы. — Что там еще такое? — спросил полковник.

— Впереди еще одна система сигнализации, — доложил дозорный скалолаз. — Это уже не "звонок", современные сенсорные датчики "шелест". За здорово живешь их не обойти, чуткие, заразы, сразу срабатывают.

Артем Чернявский на мгновение задумался, в сущности, группа находилась на исходной позиции. Для преодоления расстояния в полтора десятка метров понадобится не более двух минут, а когда начнется большая буча, чеченцам будет уже не до сигнализации.

— Все, привал, — объявил полковник диверсантам. — Становимся в режим ожидания.

Никто из спецназовцев не произнес ни слова. Первым делом вытащили из подсумков по паре нарукавных повязок красной светоотражающей материи. Это были условные знаки, чтобы в горячке боя свои узнавали друг друга.

Затем из ранцев извлекли накидки из прорезиненной ткани, выкрашенной в жабий серо-зеленый камуфляж. Накрывшись ими, диверсанты, как хамелеоны, растворились на серо-коричневом фоне горы. Артем Чернявский убедился, что никого из его бойцов не видно, и в очередной раз извлек из подсумка армейский фонарик. Задрав его вверх, отсемафорил в небо сообщение о прибытии группы.

Долгие годы службы научили полковника простой истине: если начальство приказало, то надо выполнять, хотя порой такой приказ и кажется полной ересью.

Матерый диверсант даже не мог себе представить, что за его группой все это время внимательно следило всевидящее око космического телескопа.

Небольшой военный аэродром, обычно мирно почивавший в качестве дежурного аэродрома-подскока для дальней стратегической авиации, в этот день напоминал растревоженный муравейник.