Ставка в чужой игре Квирк Мэтью
– Украду. Видите? – Я показал на экран. – Она положила ее в сумочку, а та висит в кабинете. Достать карту – пара пустяков.
Несколько секунд он оценивал этот вариант. Насколько я понял, он сильно сомневался в моих талантах карманника, хотя его телефон лежал у меня в кармане. Тем не менее федералы относятся к криптокартам очень серьезно. Если кто-то из них теряет такую карту, то звонит по определенному номеру в любое время суток, и через пятнадцать минут агенты уже у него дома.
– Может получиться, – решил Линч и показал мне на стул возле стола.
– Пожалуй, я постою.
– Да, верно. Что еще тебе понадобится сделать? – спросил он.
– Только поработать над этим ПИН-кодом: просмотреть видео и выхватить его. Мой человек отпечатает два пропуска, поэтому мы сможем перемещаться по зданию, как только преодолеем охрану периметра. И еще нам нужны репетиции, дополнительная проработка непредвиденных обстоятельств на путях отхода.
– Ты понимаешь, что произойдет, если снова шагнешь в сторону?
– Понимаю.
Он наклонился над столом, чтобы снять наручник с моей руки. Пока он работал ключом, у меня в кармане завибрировал его телефон. Теперь он в любую секунду мог услышать его и понять, что мобильник украден.
Я скривился и согнулся, делая вид, будто меня скрутила боль в паху. При этом наши тела столкнулись, а мое бедро прижалось к его талии на несколько секунд, прикрыв мою руку, пока я вкладывал телефон обратно в чехольчик. Это и есть основная хитрость карманников: воровское прикосновение маскируется более сильным нажатием в случайном месте. Пока Линч снимал наручник, я так и стоял, согнувшись и прикрывая свободной рукой пах.
Он проверил телефон, взглянул на него, потом на меня.
– Помяни дьявола… – пробормотал он. – У тебя есть минута, чтобы привести себя в порядок. Скоро придет Лэссетер. Урок усвоен?
Я мог ходить лишь враскорячку, как ковбой, и жмурясь от боли.
– Я его еще долго не забуду.
– Вот и хорошо. Далеко от дома не уходи. И глупостей не делай. В воскресенье поедем в Нью-Йорк репетировать.
Направившись к лестнице, Линч держал телефон-раскладушку в руке и проверял сообщения.
Я же по пути к лифтам пронаблюдал за тем, как он прошел через массивную противопожарную дверь в другом конце офиса. Я замедлил шаг, определяя, в какую сторону он пойдет, потом спустился на лифте на один этаж и зашагал через нижние офисы, чтобы перехватить его.
В допросной Линч в последнюю секунду остановил кастрацию и отпустил меня на свободу. Такой поступок не был результатом внезапной совестливости. Я был расходным материалом и знал об этом.
Отец был прав. Они не просто обеспечивали мне условия, чтобы я провернул это дело. Они наверняка знали, что я попытаюсь обратить его против них. И как только я вручу им директиву, мне конец. Они или позволят меня арестовать, или просто сразу убьют. Я должен выяснить, кто командует Линчем. Я не могу войти в их ловушку.
У всех, кого я встретил этажом ниже, на видном месте висели пропуска. Единственным исключением были мужчины и женщины в синих фэбээровских ветровках, которые надевают перед операциями. На мне был бронежилет, и я шел походкой Джона Уэйна в роли ковбоя, что получалось без особых усилий. Пиджак я нес переброшенным через руку – так он скрывал большую часть талии, где носили пропуска почти все работники.
Я не был образчиком сотрудника федеральных правоохранительных органов, но, пока я размышлял, что делать, если меня остановят, эта разница начал казаться весьма призрачной.
Никто меня не останавливал. Я был обычным подозреваемым в убийстве, который шел по соответствующему региональному отделению ФБР в нескольких сотнях ярдов от места преступления. До лестницы оставалось всего ярдов пятьдесят, но при таком количестве законников я ощущал себя как в том кошмарном сне, где цель, к которой ты стремишься, отодвигается все дальше и дальше по мере того, как к ней бежишь.
Я вышел на лестничную площадку и направился вниз, стараясь не догонять Линча. На втором подвальном этаже услышал, как прямо передо мной закрылась дверь. Я выглянул и увидел, что Линч идет через почти пустой подземный гараж, держа телефон. Его машина стояла в дальнем конце. Поблизости находилось лишь несколько машин.
Я аккуратно закрыл за собой дверь и прильнул к бетонным стенам, прячась за колоннами и стараясь подобраться к Линчу достаточно близко, чтобы подслушать его.
Он остановился неподалеку от какой-то пыхтящей машины в стальном корпусе. Я подкрался к противоположной стороне. Линч принялся набирать номер, а я – следить за его пальцами. Некоторые вещи – набранные на клавиатуре номера, пароли и коды – я хорошо запоминаю. Когда-то в молодости я убил немало времени, отрабатывая этот навык, и он сохранился навсегда. Я определил набранный номер – большую его часть – и забил в свой телефон.
Линч начал разговор, но из-за шума машины я не мог его расслышать. Подкравшись ближе, я едва разобрал слова:
– …не понимаю, почему бы не разобраться с ним прямо сейчас. Подумайте о том, что ему уже известно. Да, конечно… но… Раз вы говорите, что у вас все схвачено, то я подожду. Я не могу говорить об этом здесь. Где? Конечно. Мне все равно придется проконтролировать эту отправку. Я тут завершу еще одно дело, а потом смогу встретиться с вами. Примерно через час. Вот и хорошо.
Он обернулся. Я упал и втиснулся между машиной и стеной. Лицо оказалось на расстоянии ладони от горячей трубы, вонявшей соляркой. От шума я ничего не слышал.
Я выждал, как мне показалось, минуту, но в действительности прошло, наверное, лишь секунд десять. Сердце колотилось в бронежилет. Потом я услышал, как закрылась дверь. Я пополз назад, ожидая, что Линч выскочит из-за соседней колонны с кофейной кружкой наготове. Но, встав, я увидел, что остался в гараже один.
Он скоро встретится с боссом. Возможно, меня одолела сверхпаранойя, но, судя по их разговору, речь может пойти о моей судьбе. Линч практически не дал мне зацепок, чтобы понять, куда он направится. Я мог бы попытаться выследить его, но меня сразу выдаст мой джип.
Я подошел к его «крайслеру». Соседние машины отчасти прикрывали меня от охранных камер. В таком большом здании на камеры, установленные в подвале, наверняка поглядывают лишь периодически, если вообще смотрят, а их записи просматривают, только если случается какое-то происшествие. Хотя если вспомнить, насколько мне сегодня везло, меня совершенно не удивило бы, умудрись я и сейчас оказаться перед камерами в тот самый неподходящий момент.
Проникнуть в машину не очень трудно, но угнать по-настоящему – совсем другое дело. Еще в девяностые годы иммобилайзеры двигателей лишили автоугоны всякой прелести. Подростком я еще успел застать то волшебное время, когда можно было угнать машину и покататься, – примерно в те годы, когда появились блокираторы-«дубинки». Тогда еще разъезжало много машин выпуска середины и конца восьмидесятых, которые можно было завести, закоротив провода зажигания. Однако требовалось немалое усилие, чтобы сломать блокиратор руля, а ты выглядел ужасно подозрительно, разгуливая по стоянке с ломиком. Но в то время водители, да благословит их Господь, стали закреплять для нас на руле металлические стержни, те самые «дубинки». Оставалось лишь закоротить зажигание и сломать блокиратор «дубинкой», а для этого хватало спрятанной в рукаве ножовки, чтобы перепилить руль и снять «дубинку». Тогда весь город становился для нас автосалоном. Но когда в обиход вошли ключи с микрочипом, праздник закончился. О том, чтобы закоротить зажигание, можно было забыть. Выбор стал невелик: или похищать машину целиком, или заводить свою.
Мне требовалось проникнуть в машину, не оставив следов. Отмычки уже много лет работали ненадежно, поэтому слесари используют метод клина. На столбе позади меня были желтые бамперы. Я стянул с одного из них твердый пластиковый колпачок и вставил его в щель над водительской дверцей, потом вдавил пластик глубже, создав небольшой просвет между дверцей и кузовом. Затем вывинтил из тянувшегося вдоль стены трубопровода стержень с резьбой и немного его согнул. Стержень я вставил в подклиненную щель. Когда тот прошел наполовину, у меня задрожали руки. Если я оставлю на дверце царапины, Линч это заметит. Поэтому я остановился, зафиксировал другой рукой запястье и направил стержень к кнопке блокировки двери.
Он дважды соскальзывал, пока мне не удался надежный контакт. Кнопка опустилась. Дверные замки щелкнули.
Линч держал машину в чистоте. Я надеялся увидеть GPS-навигатор, который мог бы подсказать, куда он обычно ездит на встречи, но обнаружил лишь аудиодиск «Лучшее Фрэнка Синатры» и въевшийся в обшивку сидений неистребимый запах десяти тысяч выкуренных сигарет.
Я посидел, подумал. Это был мой единственный шанс. Линч мог вернуться в любую секунду.
Я достал телефон и выключил все звонки, сделав его полностью бесшумным. Затем проверил это четыре раза и сунул телефон под заднее сиденье.
Потом запер двери и вышел, оставив телефон внутри. Сзади послышались чьи-то шаги. Я невозмутимо направился к выходу.
В мою сторону через гараж шел толстяк средних лет, с пожелтевшими от никотина усами. На нем была черная униформа в военном стиле, но нынче все, начиная с охранников в универмагах, изображают из себя спецназ, так что форма ничего не значила.
Приблизившись, я понял, что он не из ФБР, а из Федеральной службы охраны – правительственной разновидности «копов по найму». Тем не менее при нем имелась рация, а это значило, что парой слов он мог устроить мне ад.
Я приосанился, выпятил грудь, вспомнил флотскую выправку и устремился прямо к нему. На ходу почтительно кивнул.
Он посмотрел на меня и чуть наклонил голову в ответ.
Я прошел к лестнице в гараж, поднялся на два этажа и вышел из здания на Джудикери-сквер. И даже на секунду-другую насладился свободой, пока не вспомнил, что до сих пор нахожусь на вражеской территории, неподалеку от места казни Сакса, окруженный полицией, судебными приставами, прокурорами и судьями. Я припустил оттуда как можно быстрее, шагая на север и длинным окольным путем возвращаясь к своему джипу.
Глава 34
Я сел за руль, достал ноутбук и зашел на сайт своего мобильного оператора. Поискав, выбрал функцию «Где мой телефон?» и пропинговал его. Я увидел отметку на карте: вот он, родимый, дремлет себе спокойно в машине Линча под зданием управления ФБР.
Оттуда я поехал в район под названием Шоу, где у моей машины было меньше шансов стать опознанной после гибели Сакса. Я остановился возле прачечной-автомата и стал ждать. Десять минут спустя Линч отправился в путь, устремившись на запад.
Я поехал следом, держась примерно в пяти минутах езды за ним, чтобы не засветить джип. Движение в окрестностях Вашингтона и без того достаточно опасно, чтобы каждые двадцать секунд поглядывать на монитор. Мы ехали на северо-запад через города на мэрилендском берегу Потомака, и вскоре – гораздо раньше, чем можно было представить, выезжая из центра города, – уже катили мимо домов стоимостью десять миллионов и племенных коневодческих ферм.
Мы направлялись к историческим усадьбам высоко над рекой. Эти городки – Грейт-Фоллз, Маклин, Потомак, Бетезда – обиталища лоббистов и правительственных подрядчиков, входящие ныне в число самых дорогих районов страны. Я нажал комбинацию «*67» на втором своем телефоне – она блокирует показ абоненту номера звонящего – и попробовал повторить комбинацию Линча. Мне никто не ответил.
Местность становилась все более сельской. Я проезжал мимо лесов и школ верховой езды. Потом точка на экране остановилась. обновил запрос на компьютере. Точка не шелохнулась. Линч приехал. Свернув на извилистую грунтовку, я приблизился к нему на три четверти мили.
Сквозь деревья я время от времени замечал отблески реки, текущей далеко внизу. В конце дороги я обнаружил массивное каменное здание, выглядевшее как бывший роскошный отель или курорт, но только столетней давности. Крылья здания частично лежали в руинах, сливаясь с разросшимся и запущенным лесом. Высокие сводчатые окна были забиты досками. Вдоль крыши едва различались позеленевшие медные украшения: Посейдон и плывущие рядом русалки, полузадушенные плющом кудзу, накрывшим половину здания. Выглядело оно так, словно со времен администрации Гувера здесь появлялись только вандалы, бродяги и граффитчики.
Проезжая вдоль ржавеющей изгороди, я заметил, что в главное здание недавно внесли кое-какие усовершенствования: поблескивающую стальную дверь и электронные ворота. Там явно поселился новый жилец, который прятал в доме что-то или кого-то, причем очень ценное. На длинной кольцевой подъездной дорожке стояли две машины и два фургона.
Ничего хорошего это не сулило, но я должен был выяснить, кто за всем этим стоит, какая часть моего прошлого ударила по мне рикошетом. Я уже почти поверил, что этой игрой управляет Джек и это он отдает Линчу приказы. Но был ли мой братец настолько отмороженным, чтобы нанести себе четырехдюймовую рану на голове, лишь бы добиться цели?
Как знать? Быть может, все это подстроил флорист, которого мы уволили два месяца назад.
Я поехал вдоль границы участка по тряской лесной тропе, пока не скрылся из виду, затем остановился. Достал из-под сиденья пистолет и сунул его за ремень.
На недавнюю клиентуру этого курорта указывали граффити и пустые бутылки из-под дешевого пойла, но даже с задней стороны здания было четко видно, что там ввели новый режим безопасности. От двух боковых крыльев остались лишь стены, зато увенчанная куполом центральная часть удостоилась стальных пластин на окнах и новых замков.
Я прошел мимо заросших садов, пустых бассейнов и римских статуй с отбитыми лицами, затем прополз вдоль низкого парапета, пока не приблизился к машине Линча и не рискнул подбежать к ней. Уже почти стемнело, но я не видел никаких признаков того, что внутри кто-то есть. Отыскав обломок старой деревянной обшивки, я попытался отжать им дверь. Трухлявое дерево раскрошилось, источенное плесенью и термитами. Я поискал другой клин, но затем передумал и подергал дверную ручку.
Дверца оказалась незапертой. От кого запираться в такой глуши?
Я сел внутри и принялся шарить под задним сиденьем. Телефона там не было. Я сунул руку глубоко под обивку, ободрал пальцы о головку болта, но все же нашарил холодный пластик.
Потом аккуратно закрыл дверь и перебежал обратно к парапету.
Обойдя здание, я обнаружил стальную дверь во внутреннем углу, явившемся неплохим укрытием на время работы. Дверь была заперта на висячий замок одной американской фирмы. Хороший, но взлом не займет много времени. Однако я чертовски нервничал, поэтому у меня никак не получалось установить штифты в нужное положение.
Наконец цилиндр провернулся. Я вошел, подсвечивая себе тонким лучом фонарика-брелока. В его свете коридор выглядел зловеще. Шаги отдавались эхом, а в тусклом свете я мог различить лишь контуры деревянных панелей и фарфоровых светильников.
Я услышал впереди глухой рокот и пошел на звук. Свернул не туда, и нога провалилась сквозь прогнившие доски, присыпанные мусором. Упав, я поранил коленную чашечку чем-то зазубренным.
Высвободившись, я покрутился на месте. В одном направлении шум звучал громче. В коридоре не хватало длинного куска стены, и я шагнул в этот проем.
В полумраке я обнаружил толстую металлическую дверь, приотворенную примерно на фут. Войдя в нее, я понял, что оказался в сейфовом помещении. В углу стояли старые сейфы, такие тяжелые, что никому не пришло бы в голову вытаскивать их отсюда. Помещение было отделано в декадентском стиле «позолоченного века»: резные колонны, фризы, упавшие канделябры.
Пульсирующий шум стал громче. Казалось, что он доносился из-за двери со старомодной замочной скважиной – из тех, в которую можно заглянуть. А это означало рычажный замок. При других обстоятельствах он мог бы стать интересной головоломкой, но только не в случае, когда поблизости ошивались Линч и его банда.
Отмычки у меня были не те, а это означало массу неуклюжих движений и слишком сильный нажим. Пальцы покраснели и ободрались, но я все же смог установить рычаги и повернуть болт.
Когда я приоткрыл дверь, шум резко усилился, а в щель ворвался яркий свет, ослепивший меня на несколько секунд.
Я оказался близко – неожиданно слишком близко – и смог расслышать голоса. Прежде из-за толстых стен я полагал, что нахожусь гораздо дальше.
По мере того как глаза привыкали к свету, открывшееся мне зрелище становилось все более сюрреалистичным. Я попал в старую кассу казино, где деньги пересчитывались и обменивались на фишки. Это была орнаментированная перегородка из кованого железа, дерева и бронзы, отделявшая часть игрового зала. Посмотрев вверх, я увидел сводчатые потолки над главной игровой зоной и высокий купол. Четверть потолка просела, и я мог видеть сливово-синее вечернее небо через прореху в резных украшениях и потрескавшихся фресках. На полу догнивали несколько столов для игры в крепс. Все вокруг них поросло травой, в которой местами виднелись полевые цветы. Скорее всего, купол обрушился уже десятилетия назад.
Невдалеке звучали голоса. Меня заслоняли прилавок и сейф, но сквозь бронзовую решетку я мог разглядеть в дальнем конце помещения два ярчайших галогеновых прожектора, направленных в мою сторону. Возле них суетились люди, человек десять, но из-за слепящего света я не различал их лиц. Десятки ящиков были уложены в штабеля выше человеческого роста. По бокам стояли охранники со штурмовыми винтовками.
Гул генератора отчасти заглушал голоса, но мне показалось, что я узнал Линча. Я вытянул шею, пытаясь разглядеть, с кем он разговаривает, но увидел лишь силуэты. Я подкрался чуть ближе и смог разобрать слова.
– Не понимаю, почему бы вам не нагнать страху на невесту? Или с чего вы взяли, что держите его под контролем, когда он откровенно хочет нас выдать…
Собеседник прервал его взмахом руки.
– Ладно, – уступил Линч. – Хорошо. Это ваше шоу.
Это и был закулисный махинатор. Я подполз ближе, отчаянно стараясь разглядеть лицо человека, решившего меня погубить. Мы уже сузили круг тех, кто стоял за грязными деньгами. Подобрались вплотную. И если я хотя бы услышу его голос, то узнаю, кто это такой.
Линч переместился на шаг. Его собеседник оставался лишь тенью, обрамленной светом. Если он чуточку повернется, сделает шаг в сторону, я его увижу.
Я очень медленно пополз вперед. Под локтем скрипнула доска. Я переместил вес тела назад. Дерево затрещало под ногой.
– Что это? – спросил кто-то. – Вон там!
Я отпрянул.
Лучи света метнулись сквозь тьму и уткнулись в меня. Ко мне побежали.
Глава 35
Я выскочил через дверь, захлопнул ее за собой, провернул замок, заклинил его отмычкой и сломал ее. Впереди виднелся свет, и я помчался туда. Мелькали обшарпанные стены коридора, соединяющего целое крыло бальных залов, построенных из камня и с великолепными деревянными потолками. Я наткнулся на кучу мусора. Потолка здесь не было, второй этаж обрушился. Я прибежал в развалины, обнесенные высокими каменными стенами.
Мне удалось оторваться от охранников, но тут я услышал позади громкий хлопок и голоса. Затрещали выстрелы. Пули рикошетили от стен, рвали воздух и вздымали под ногами облачка пыли и мраморной крошки.
Я побежал через проход под каменными арками, поддерживаемыми козлами, потом остановился. Быстро вернулся, вывернул козлы и рванул в сторону, ожидая, когда остатки второго этажа рухнут и отгородят меня от преследователей. Камни заскрежетали, посыпались куски штукатурки, и… все. Мимо свистели пули. Я рванул оттуда во весь дух.
И, добежав до конца коридора, уткнулся в целехонькие стены высоой пятнадцать футов. Окна закрывали стальные пластины. Тупик. Единственный выход – возвращаться туда, где я выбил козлы.
И я побежал навстречу выстрелам, виляя из стороны в сторону. Каменная аркада впереди затрещала, посыпался мусор. Отлично. Угораздило же ее подчиниться именно сейчас. Стали падать большие куски. Я припустил во весь опор к проходу, свернув за угол как раз в тот момент, когда потолок рухнул, а пули разрезали воздух.
Повалилось все. Я пригнулся, и тут камни ударили меня по ногам и спине. Наверное, я не успел отбежать на достаточное расстояние. Меня поглотило облако пыли, от которой мгновенно пересохло во рту. Я с трудом поднялся на колени, потом встал и бросился вперед, ожидая, что меня того и гляди раздавит.
Тяжелый камень ударил в поясницу. Я пошатнулся. Сейчас меня завалит эта груда камней, и через несколько месяцев какие-нибудь пацаны, играющие в войнушку, наткнутся на мой посиневший, раздувшийся труп. Но я то брел, то полз дальше. Глаза слезились от едкой пыли. Поток падающего мусора ослабел. Я побежал, врезался в стену и стал вслепую нащупывать дорогу.
Воздух прояснился. Стены сменились каменными завалами. Я ощутил под ногами землю, перепрыгнул с разбегу низкую кучку камней и поспешил к ограде.
Тут, видимо, подоспел кто-то с винтовкой, потому что пули стали ложиться ближе, указывая на то, что опытный стрелок не торопился и делал поправки на расстояние и задувавший с реки холодный ветер.
Обернувшись, я увидел вспышки выстрелов в высоком окне.
Я побежал и обнаружил впереди последний забор из сетки-рабицы, а за ней – поросший лесом спуск к реке. Я прыгнул вверх, ухватился за сетку и полез.
Пуля срикошетила от сетки возле головы. Я перевалил тело через забор, раздирая рубашку о проволоку. Утратив равновесие, рухнул на другую сторону, налетел на колено подбородком и на миг потерял сознание.
Затем встал и шагнул влево, к крутому склону холма.
Удар пули я почувствовал раньше, чем услышал звук выстрела, – мне словно врезали по пояснице двадцатифунтовой кувалдой. Меня швырнуло вперед, и я в последнюю секунду пропахал лицом землю. Я еще смог подтянуть ноги, но склон оказался слишком крутым, и я заскользил вниз по земле и листьям. Пистолет вывалился из-под ремня и отлетел. Я перевернулся и оказался на спине.
Я застонал. Мир перед глазами стал красным и полным искр. Я перекатился через край и упал на живот в узкую промоину.
Она находилась возле реки. Пистолет я потерял. Хромая, я побрел через подлесок к тому месту, где оставил машину. Обогнув мыс, я увидел свой джип. Слава богу. У меня появился шанс выбраться. Я побежал, но в спине вспыхнула боль. Доковыляв ближе, я увидел впереди фигуры, шарящие по сторонам лучами фонарей. Они нашли мою машину.
Лучи стали пронзать лес. Я укрылся за деревом и дождался, когда охотники пройдут мимо.
Тогда я развернулся и направился обратно к реке, продираясь сквозь кусты. На каждом шагу спину пронзало болью. На мили вокруг не было никого, кроме тех, кто хотел меня убить. Шлепая по холодной стоячей воде, я увидел приближающиеся по лесной тропе фары. Я немедленно рухнул в грязь и стал ждать. Тянулись минуты. Возле уха в листьях шуршали пауки. По ноге проползла какая-то дрянь, покалывая ее коготками. Я не шелохнулся.
Машина остановилась. Лучи фонарей пересекли поле, осветили влажную землю возле головы. Я зарылся в нее лицом, стараясь дышать краем рта.
Не знаю, сколько я так пролежал, чувствуя, как за воротник заползают какие-то насекомые, а в ухо вливается грязь.
Лучи переместились дальше, потом еще раз вернулись. Взревел двигатель. Они уехали.
Пройдя три четверти мили ниже по течению, я наткнулся на старый магазинчик, где торговали наживкой для рыболовов. Сезон кончился, он был закрыт. В ручье позади него нашелся заброшенный ялик, полузатопленный бурой водой. Я залез в него, оттолкнулся и направил в сторону реки. Отдавшись на волю течения, я упал на спину и уставился на звезды, замерзший и промокший насквозь.
Я чувствовал, как из спины вытекает кровь, как ее тепло смешивается с грязной водой. Я знал, что ранен, но оставалось лишь надеяться, что меня сочтут мертвым, и молиться, чтобы они в конечном счете ошиблись.
Я плыл по широкому и спокойному участку реки. Лодка уткнулась в нависающие ветки. Я оттолкнулся от них ногой. Потом меня подхватил водоворот и вынес к дальнему, виргинскому берегу.
Я выбрался на него, преодолев полосу ледяной воды. Кажется, я очутился в общественном парке какого-то округа. Бредя вверх по склону, я ощущал тепло крови, стекавшей по ягодицам и ногам.
Я ощупал бронежилет на спине и нашарил дыру в пластине. Пуля прошила ее насквозь.
Тропа вывела меня на грунтовую дорогу. Я достал телефон. На экране виднелись капельки воды, но он все еще работал. Я набрал номер Энни, но ответа не дождался. Хотел позвонить отцу, но передумал. Он – моя последняя надежда. Если он не успеет вернуться домой и вовремя сделать контрольный звонок, положенный по условиям досрочного освобождения, его могут вернуть за решетку.
Я мог бы постучать в чью-нибудь дверь, но мне вполне оправданно могли ответить пулей – я выглядел точь-в-точь как беглый убийца.
Я начал слабеть и уже несколько раз споткнулся. Мне быстро становилось хуже. Надо отдохнуть. Я шагнул под прикрытие растущих у обочины деревьев и сел, прислонившись спиной к стволу.
Мне нужна «скорая». Я уже собрался позвонить им, но вспомнил, что они обязаны сообщать обо всех огнестрельных ранениях. А с такой раной я не мог попасть в руки копов. И я лег на спину, дыша ровно и медленно. Никогда еще не ощущал такой усталости и такого холода. Глаза закрылись, я обмяк.
Боль, сырость и стужа перестали меня волновать. Беспамятство накрыло меня, словно вуалью. И я погрузился во тьму.
Глава 36
Прозвенел звонок. Не знаю, он ли заставил меня очнуться, но пока я лежал в полузабытьи, мне в ухо упала большая и смачная дождевая капля. А пронзительный звук издавал мой телефон. Я приподнялся, сел на бревно и сгорбился, подавшись вперед.
Нельзя лежать, надо двигаться. Я ответил на звонок, пытаясь встать.
– Алло?
– Майк?
– Кто это?
– Эмили. Эмили Блум. Хотела узнать, как прошла встреча. У вас все хорошо? Вы сейчас можете говорить?
– Попал в небольшую передрягу, – прохрипел я. – Вы, случайно, не поблизости?.. Точно не скажу… Кажется, я неподалеку от Херндона.
Из-за боли я с трудом дышал. Каждое слово звучало как стон.
– У вас ужасный голос. Вы в порядке?
– Нет.
– Ранены?
– Да.
– Я буду через десять минут.
Я не хотел втягивать ее в это дело, но еще меньше намеревался помереть из вежливости.
– Спасибо.
– Дайте мне адрес.
Я вызвал свои координаты на GPS телефона и продиктовал их.
Дожидаясь Эмили, я позвонил отцу.
– Привет, – сказал я, очень стараясь говорить как обитатель мира живых.
– Что случилось, Майк? Джек в порядке?
– Я не узнавал. Я тут вспомнил про дока, вашего с Картрайтом знакомого. Ветеринара.
– Макоско?
– Можешь ему позвонить и спросить, нельзя ли к нему сегодня заехать?
– Что случилось?
– Я в порядке. Просто надо кое-что заштопать.
– Что? Езжай на станцию скорой помощи, черт побери! У тебя же есть страховка.
– Не могу.
– Это еще почему?
– Меня… немного подстрелили.
– Немного подстреленных не бывает, Майк. Да что там за хрень у тебя случилась?
– Потом расскажу, сейчас не могу говорить. Ты можешь позвонить Макоско? Пожалуйста.
– Я приеду за тобой.
Ему до меня было не меньше получаса езды.
– Ко мне уже едет друг. Если будут проблемы, я сообщу.
Какое-то время я слышал лишь его дыхание, потом отец уступил:
– Позвоню.
Я пытался не терять сознание, но снова начал отключаться, несмотря на дождь. Я очнулся, ослепленный светом фар.
Приехала Блум. Она захотела узнать, что произошло и как я из офиса ФБР попал на обочину сельской дороги, истекая кровью, но у меня уже не осталось сил рассказывать. Она взяла с заднего сиденья большой фирменный пакет, надорвала его вдоль и положила на пассажирское сиденье.
– Не возражаете, если я просто отдохну? – спросил я. – Не хочу показаться неблагодарным, но день сегодня выдался тяжелый.
– Конечно. В больницу?
– Нет.
Я проверил эсэмэски и назвал ей адрес.
Проехав с полмили в сторону от шоссе, мы подъехали к домику, на котором горела вывеска «Ветеринарная клиника НоВа».
Ветеринар был другом Картрайта. Полагаю, за доком водились карточные долги или другие грешки, а потому он соглашался обрабатывать раны, происхождение которых полиции предпочитали не объяснять. Я узнал про него, когда мы с отцом попали в неприятности из-за моего прежнего босса.
Кровь у меня текла медленно, но постоянно. Боль немного стихла, а может быть, я к ней притерпелся. Я начал надеяться, что пуля все-таки не прошла насквозь, а рана на спине – результат удара. Когда я попытался снять бронежилет, то снова вырубился из-за боли, поэтому он так на мне и остался.
Макоско встретил нас в прихожей с кружкой в руке, в спортивных штанах и фланелевой рубашке.
– Огнестрел? – уточнил он, доставая из кружки пакетик чая и бросая его в мусорное ведро.
– Кажется, пуля ударила в бронежилет.
– Так-так…
Он прошел мимо регистрационного стола, я последовал за ним. Две собаки в клетках у стены оскалились. Док усадил меня на металлический стол. Тут было даже уютнее, чем в последней больничке для людей, где мне довелось побывать.
Макоско расстегнул липучку на боковинах жилета и поднял нагрудник. Я скрипнул зубами.
– Здесь нормально?
– Угу.
Он аккуратно отделил от спины заднюю половинку жилета. Я выдал парочку отборных матюгов.
– Все понятно, – сказал док.
– Что там?
– Тупая травма, нанесенная забарьерным воздействием пули. Из чего в тебя стреляли?
– Думаю, из винтовки.
Док подготовил шприц и ввел иглу в вену на локтевом сгибе.
– Пригодится, – пояснил он, нажимая на поршень.
Голова закружилась от приятного и легкого дурмана.
Док ухватил пинцетом марлевый тампон и велел Блум взять жилет за плечи. Все крепежные липучки уже были расстегнуты.
– Снимете его, когда я скажу, – объявил он. – Готовы?
Блум крепко вцепилась в жилет.
– Снимайте!
Она дернула. Мне показалось, будто в спину вставили горящую римскую свечу. Я глухо зарычал и стиснул края стола. У меня за спиной что-то звякнуло, упав на пол. Я повернул голову и увидел, как покореженная винтовочная пуля катится по линолеуму и закатывается под шкаф.
По спине потекло что-то теплое. Макоско вставил марлевый тампон в пулевое отверстие. Боль оказалась сильнее, чем при ранении. Я уже слишком устал, чтобы стонать, поэтому лишь стиснул зубы и крепче сжал края стола.
– Пуля вошла в тело? – спросил я.
– И да и нет. – Он осмотрел рану сквозь очки. – В подобных случаях пуля входит, но неглубоко, и увлекает за собой материал жилета. Примерно как фокусник заталкивает платок в кулак. Вам повезло, что я видел много огнестрельных ран. Многие врачи предположили бы, что пуля вошла в тело, вскрыли бы вас и пару часов ковырялись бы в животе.
Он шлепнул ладонью по столу, давая понять, что надо лечь ничком. Я медленно лег. Док принялся зашивать рану.
– Все гораздо лучше, чем выглядит.
Судя по голосу, док был почти разочарован. Блум отыскала пулю и несколько секунд ее рассматривала.
– Кажется, калибр пять пятьдесят шесть. Тебе повезло, что жив остался. Такие пули кувыркаются, когда входят в тело.
На зашивание ушло еще минут десять. Я сел, и Макоско дал мне несколько таблеток. Я взглянул на флакон:
– Они же для собак.
– Да какая разница? – возразил он. – При чесотке тоже помогает. Вы жена? – спросил он Блум.
– Нет.
– Ну, это не мое дело. – Док принялся загружать инструменты в автоклав. – Но вот он… – док показал на меня, – он получил лошадиную дозу оксикодона. Так что приглядывайте за ним внимательно ближайшие часов восемь-двенадцать. У него все должно быть в порядке, но Господь свидетель, мне случалось и ошибаться.
Блум вывела меня на улицу. Избавившись от пули и получив дозу болеутоляющего, я словно заново родился.
– Итак, насколько я поняла, встреча прошла не так, как было запланировано? – спросила Блум, когда мы сели в ее машину.
– Не так, – согласился я. – Мне надо лишь добраться до дому и отлежаться.
– А Энни там?
– Нет.
– Кто-нибудь другой?
– Нет.
– Тогда мы едем ко мне. Как доктор прописал.
Глава 37
Читать бесплатно другие книги:
