Тень императора Сахаров Василий
– Какой?
– Как тебе уже известно, после краха акционерного общества я намеревался спрятать его в горах, а Мадирэ хочет остаться и считает, что ещё может принести мне пользу. Однако это невозможно, если его репутация будет растоптана. И вот купец разработал свой сценарий – не распространять акции, а продать всё акционерное общество целиком. Причём он знает о моих трениях с семьёй Каним и главным покупателем видит великого герцога Ферро.
Марк ухмыльнулся:
– Разорить дражайшего тестя, который убеждает мою супругу не ездить в столицу и держит в заложниках наследника престола, было бы неплохо. Я бы на это посмотрел. Только для такой операции нужна филигранная чёткость и слаженность всех действий. Или огромная удача.
– Я тоже так считаю, но если у Мадирэ что-то начнёт получаться, возражать не стану и, разумеется, помогу ему.
– Помоги. Но осторожно. Чтобы самому не засветиться и купца не подставить. А иначе его выкрадут и распотрошат. Я Канимов знаю, они такие.
– Мне их методы тоже знакомы. Не понаслышке. И спасение Мадирэ в одном – золотой рудник на горе Юххо. Вот только Океанские Ястребы никого к нему не пропустят. Чтобы туда пробиться, нужна армия, а свободных сил у Канимов нет. Несколько тысяч воинов, конечно, можно снять с Восточного фронта. Однако они с северянами не справятся.
– Не скажи. Блеск золота опасен, и если прижмёт, Ферро Каним может привлечь помощь со стороны. Тогда нанхасам придётся туго.
– Если так, мы им поможем.
– Ладно. – Император махнул рукой и поморщился. – Время покажет, как всё сложится. Главное сейчас – казну наполнять и не втягиваться в конфликты с сильными противниками внутри империи. Ты со мной согласен?
– Само собой.
– Хорошо, что рядом такой человек, как ты, Уркварт. Есть опора, и это делает меня сильнее.
– Это точно, – улыбнулся я. – Без меня никак.
Император тоже улыбнулся. Но вскоре он снова нахмурился и задумался. Наверняка мыслями Марк вернулся к Элен Кенике. И молодой государь всё-таки затронул эту тему:
– Мне всегда говорили, что я не принадлежу себе. Учителя твердили, что император не может позволить себе обычные человеческие радости. Но я этому не верил. Хотелось любви, счастья. И когда появилась Элен, я потерял голову. Возможно, допустил роковую ошибку и теперь за это расплачиваюсь. Ты знаешь, что она устроила мне прошлой ночью?
– Разумеется.
– Офицеры особой группы сообщили?
– Они самые.
– И ты специально молчишь, обходишь эту тему?
– Да. Ты обязан принять решение самостоятельно.
– Оно уже есть.
На мгновение я напрягся. А что, если Марк прикажет убрать девушку или поручит мне проследить за процедурой аборта? Я на такое не подписывался.
Однако император меня не разочаровал, и мужчина в его душе победил императора.
– Мать моего ребёнка должна знать, кто я на самом деле. Сегодня маски будут сброшены, и у меня будет бастард. Когда придёт срок рожать, Элен покинет Грасс-Анхо и поселится на острове Данце, под надзором тайных стражников семьи Ройхо. Бастард родится, и ты, Уркварт, воспитаешь его. Что с Элен будет дальше, решу позже. В любом случае мать моего ребёнка не должна бедствовать или в чём-то нуждаться. Ты меня понимаешь, друг?
– Да, Марк. Твои слова услышаны, и я их запомню. Только одного в толк взять не могу.
– Чего?
– А как же любовь, о которой ты так много говорил девушке?
– Не было её.
– Вот, значит, как… – протянул я.
– Именно так. Имела место увлечённость. Не более того.
– А я ведь тебя сразу предупреждал: не надо девчонке мозги пудрить. Но ты меня не слышал и не слушал.
– Признаю, был не прав, – кивнул Марк. – Однако теперь уже ничего не изменить. Что сделано, то сделано. В отличие от тебя у меня нет большого опыта общения с противоположным полом. Поэтому я потерял голову.
– Что ж, твоё величество, ты в своём праве. Девчонке жизнь оставил, уже хорошо.
– Перестань, Уркварт, – поморщился он. – Мне и так нелегко, а ты ещё подкалываешь. Не надо.
– Не буду.
– И вообще, прошу тебя: оставь меня одного. Мне нужно подумать.
– Как скажешь. Если понадоблюсь, я во дворце.
Покинув покои императора, я миновал два поста охраны из оборотней и офицеров особой группы, вышел в тронный зал и оказался в окружении. Три десятка придворных, словно стая хищников на охоте, обошли меня с флангов и сдвинули свои дружные ряды. Не пробиться. Пришлось остановиться, и я оглядел этих дармоедов. Камергеры, гофмейстеры, гофмаршалы, шталмейстеры, егермейстеры, форшнейдеры, церемониймейстеры и камер-юнкеры. Это только самые видные и наиболее влиятельные дворцовые чины. Не считая многочисленных лакеев, посудомоек, полотёров, поваров, официантов и прочих прислужников, вроде десятого помощника третьего заместителя главного смотрителя шестой кладовки. В большинстве они никчёмные личности, попавшие во дворец по протекции или по знатности рода. И почти все являлись шпионами либо канцлера, либо ещё кого-то. Причём это не считалось зазорным, и за доносительство придворные почти официально получали второе жалованье, не считая взяток от желающих посетить резиденцию императора дворян и богачей.
Честное слово, собрал бы их всех и отправил на фронт. Оставил бы только лейб-медиков, магов и минимум слуг, а остальным – команда «Вперёд! На штурм вражеской крепости!». Однако мечты остаются мечтами, сие невозможно. Как известно, властителя играет свита, и повелитель миллионов людей Марк Четвёртый Анхо обязан содержать всю эту свору, а мне приходится их терпеть.
– Граф, – первым ко мне обратился церемониймейстер Дамиан Больх, седой старик с длинной бородой и в расшитом золотыми нитями кафтане, редкий зануда и педант, – с его величеством всё в порядке?
«Засуетились, крысы, – подумал я. – Давно Марк из дворцового графика не выбивался. Вот и встревожились».
– А к чему этот вопрос? – На моём лице ни единой эмоции.
– Как же, ведь император отменил две встречи. Мы беспокоимся… Может, прислать к нему медиков?..
– Его величество не болен. С ним всё в порядке. Обычное дело – тоска. Скоро всё пройдёт.
– Тогда надо вызвать шутов, гимнастов или актёров, а лучше – симпатичных актрис… Вы понимаете, о чём речь, граф?..
– Нет, не понимаю. Его императорское величество желает побыть один, и я не завидую тому, кто попробует его побеспокоить. Это всё, господа.
Протиснувшись сквозь придворных, я вырвался из толпы и быстрым шагом направился в библиотеку, где меня ожидала ламия. Сегодня она свободна, госпожа Ириф взяла себе выходной, и Отири решила этот день провести со мной. А я этому только рад. Каждый миг пребывания рядом с ней в радость, потому что наполнен взаимной любовью и нежностью.
Однако оторваться от придворных оказалось непросто. Некоторые особо наглые и дерзкие продолжали меня преследовать. Надо отдать им должное, они очень хорошо разбирались в дворцовой политике, и если раньше придворные знали, что я не в ладах с канцлером, ни один не приближался. Боялись, мерзавцы. А с недавних пор, после того как граф Руге перестал обращать на меня пристальное внимание, по крайней мере, сделал вид, что граф Ройхо его не интересует, их отношение резко изменилось. Теперь обитатели Старого дворца старались со мной подружиться, и мне это не нравилось. Категорически. Мешаются под ногами и отвлекают, но ничего, я их научу хорошим манерам. При первом же удобном случае и в свободное время.
– Любезный граф, – на ходу зашептал на ухо пристроившийся рядом камер-юнкер барон Кен Каур, несмотря на пожилой возраст, весьма подвижный человек и неплохой фехтовальщик, – как родственник, осмелюсь поделиться с вами некоторыми сведениями.
«Какой такой родственник?» – промелькнула мысль, и память услужливо вытолкнула на поверхность информацию: семья баронов Каур состоит в родстве с Койнами, а моя мать – урождённая Койн. Следовательно, какие-то кровные пересечения с камер-юнкером имеются. Только поздно этот гад о родстве вспомнил. Раньше надо было, а теперь он мне не интересен.
– Слушаю вас, дорогой Кен. Что вы хотите сообщить?
– При дворе процветает коррупция. Камергер Эльскван обложил данью своих подчинённых, и я, как честный человек, считаю, что император не должен держать такого подлеца рядом с собой.
– Это не ко мне. Обращайтесь к канцлеру.
Моментально барона оттолкнули в сторону, его сменил лейб-окулист Герберт Йог-Анар, льстец и подлиза, но в своём ремесле он разбирался хорошо и считался ценным специалистом.
– Дорогой граф, один из моих родственников, молодой перспективный офицер с хорошим послужным списком, вскоре переводится в столицу…
– В Генштаб, к канцлеру, к командирам гвардейских полков. Обращайтесь по этому поводу к кому угодно, только не ко мне, – оборвал я его.
– Но вы ведь набираете офицеров в группу охраны его величества!..
«В особую группу родственника пропихиваешь? – Я кинул на лейб-окулиста косой взгляд. – Хрен тебе. Наверняка он подставной».
Не ответив навязчивому Йог-Анару и резко прибавив скорости, я быстро шмыгнул в ближайший коридор. Придворные, которые этого не ожидали, замялись и растерялись. Всего на пару секунд, но мне этого времени хватило, чтобы набросить на себя «Покрывало невидимости» и скрыться.
Спустя несколько минут я добрался до цели, скинул маскировку, вошёл в библиотеку и увидел Отири. В образе Катрин Дегарьен, юной жрицы Улле Ракойны. Она сидела возле окна и листала толстый фолиант.
– Что читаешь? – спросил я.
– Мемуары маршала Ловина. Весьма интересно.
– Чем же?
– Его впечатлениями о походах на север, где он столкнулся с моими сёстрами. Представляешь, он был уверен, что мы порождения мрака.
– Представляю.
– А у тебя что нового? Как там император?
– Он собирается объясниться с Элен Кенике. Сидит. Мучается. Страдает даже. Но самое главное – он решился оставить бастарда.
– Благородно. Однако, мне кажется, мы должны вмешаться.
– Зачем?
– Марк не должен страдать и переживать. На нём слишком много ответственности, и он нужен всем нам здоровый, радостный и энергичный.
– И что ты предлагаешь?
– Пойдём в гости к его любовнице вместе с ним.
– Что-то не хочется. Крики, слёзы, упрёки. Не люблю я этого.
– Истерик не будет. Я покопаюсь в голове Элен, вправлю ей мозги, и всё будет замечательно. Она перестанет доставать Марка, а ему не придётся с ней объясняться. Сэкономим время и нервы.
– Идея хорошая. Наверняка Марк от помощи не откажется.
– Я тоже так думаю.
Прерывая нашу беседу, к столу приблизился главный смотритель дворцовой библиотеки господин Амадей Гиркан, который на ценителя литературы походил мало. Здоровяк с бритым черепом и крепкими кулаками, вечно угрюмый и сварливый.
– У меня к вам дело, граф, – с ходу, без приветствий, сказал Гиркан.
– Слушаю вас.
– Недавно во дворце побывал ваш летописец, Тим Теттау, и попросил передать ему копии несколько раритетных рукописей…
– Да. Это делается с разрешения императора.
– Я и не спорю. – Гиркан равнодушно пожал плечами.
– Тогда что вы хотите?
– Рукописи готовы. Можете забирать. Хоть сейчас. Только в бумагах о передаче распишитесь.
– Они далеко?
– В моей каморке.
– Пойдёмте. Посмотрю, что Теттау выбрал.
Ламия осталась, а мы с Гирканом прошли в его «каморку», на деле – огромный светлый кабинет, где были собраны самые ценные книги дворцовой библиотеки. В принципе ценные только для хранителей, ибо наиболее редкие экземпляры давно уже украдены и проданы.
Осмотр рукописей много времени не занял, не более получаса. Это были дневники имперских путешественников – для меня ничего интересного. И, сказав Гиркану, что за копиями приедет Теттау, я вернулся к девушке, которая на этот раз была не одна, а в компании трёх молодых дворян, крепких подтянутых лейтенантов в мундирах линейных войск. Все при оружии, на боку стандартные ируты и кинжалы. Не придворные пудели, а настоящие волкодавы. Мне такие люди симпатичны. Именно они опора нашего государства. Рьяные и активные, такие всегда впереди, и на войне, и в мирной жизни. Вот только вели себя офицеры развязно. Они громко смеялись и отпускали шутки на грани приличия.
Конечно, ламия могла за пару секунд уложить наглецов мордой в пол. А ещё могла залезть им в головы и развернуть на сто восемьдесят градусов, к выходу. Однако она держала образ – ни к чему привлекать к себе внимание. Тем более во дворце императора. О ней и так уже много слухов ходит, и не надо новых плодить. Значит, придётся вмешаться мне. Я всё-таки советник императора, личность приметная, и слава у меня грозная. Пару слов скажу – и молодёжь, поджав хвосты, скроется.
Русый, брюнет и шатен – определил я для себя офицеров и приблизился к ним со спины.
– Девушка, дорогая, милая, очаровательная, – брюнет улыбался, – не бойтесь нас. Мы добрые и пушистые. Раскройте нам тайну. Как вас зовут?
Ламия промолчала, а шатен пробасил:
– Прекрасную девушку не зовут, она сама приходит.
– Да-да, – поддержал его русый, – по вызову.
Это хамство. Я расценил слова офицеров именно так и сказал:
– Молодые люди, потрудитесь извиниться перед девушкой. Немедленно.
Дворяне обернулись, и шатен, смерив меня дерзким оценивающим взглядом, произнёс:
– А вы кто такой, чтобы нам указывать? Мы пока никого не трогаем и не обижаем, шутим и пытаемся познакомиться с девушкой. Ступайте, милейший, и не мешайте нам отдыхать, мы недавно с фронта.
Они меня не узнали. Бывает. Новички при дворе. Видимо, будущие бойцы цветных гвардейских рот, которые посещали канцелярию, а потом решили побродить по дворцу и заблудились. Это часто случается. Так они оказались в библиотеке и решили познакомиться с очаровательной жрицей. Мне это знакомо. Сам таким был, во дворце несколько раз терялся и встречался с разными людьми, в том числе и с девушками. Только вёл себя вежливо.
Я попытался дать потеряшкам ещё один шанс:
– Господа, я вижу, вы настоящие воины, которые защищают нашу родину. Честь вам и хвала. Но это не оправдывает вашу грубость, и я повторяю: извинитесь перед девушкой.
– А если не извинимся? – в разговор вступил брюнет, из всех троих, на мой взгляд, наиболее опасный, слишком мягко двигался.
– В таком случае я вызову стражу и вас выведут.
– А самому слабо?
– Когда вы узнаете, кто перед вами, мы встретимся снова, и я отвечу на ваш вопрос.
– Сударь, – брюнет презрительно скривился, – вы болван.
Меня оскорбили, и я собирался бросить в лицо наглеца перчатку. Убивать его пока не за что, а вот проучить следовало. Но принял посыл Отири:
«Не надо, Уркварт. Не горячись. Что-то здесь не чисто».
«Думаешь, они подставные?»
«Вряд ли. Не похожи. Если они вступают в гвардию, значит, проверены людьми канцлера, а он рисковать и трогать тебя не станет».
«Проверить их можешь?»
«Один чист. А у двоих хорошие мыслеблоки. Мне не сломать. Потому и прошу – подожди».
«Хорошо. Сдержусь».
– Пойдёмте, госпожа Дегарьен. – Я протянул девушке руку. – Прогуляемся, а заодно вызовем стражу. Пусть разбираются.
– Благодарю, граф Ройхо, – встала ламия.
Услышав мою фамилию, шатен и русый слегка побледнели и переглянулись. Они поняли, кто перед ними. А вот брюнет, наверное, не знал или не понимал, кто такой граф Ройхо и какое положение он занимает в обществе. И когда мы с Отири направились к выходу, в спину прилетело:
– Трус.
Разумеется, он имел в виду меня, и тут уже я не стерпел. Развернулся и бросил в него перчатку:
– Вызываю вас на поединок чести, сударь. Я граф Уркварт Ройхо Ваирский, владелец Данце и Аста-Готта, протектор Севера и советник императора. Назовите себя.
Парень совсем потерял голову. С чего бы вдруг? Разве только покрасоваться перед девушкой и друзьями. Или захотел сразу покорить столицу и заработать себе репутацию грозного бойца? Это возможно, хотя крайне рискованно и неосмотрительно.
Брюнет кивнул, посмотрел на мою перчатку и, отшвырнув её носком мягкого сапога, представился:
– Барон Арман Дакенхорн, лейтенант армии его величества, Первый пехотный полк линейной пехоты.
– Назначьте время поединка и выберете оружие.
– Через час на ристалище Красной свиты. Рукопашный бой. До увечья.
Это было неожиданно, особенно для боевых офицеров и гвардейцев. По таким правилам бились только в одном учебном заведении, в военном лицее «Вагенрой», самом малочисленном из всех. В год он выпускал не более десяти бойцов, и эти ребята всегда держались в стороне от столицы, не влезали в придворные интриги и вели себя несколько надменно. Одно время ходил слух, что лицеисты состоят в каком-то закрытом клубе с непонятными целями, и «Вагенрой» хотели закрыть. Но по настоянию правителей провинции Зорайна князей Херварх военный лицей оставили в покое.
«Он тебя специально спровоцировал», – услышал я ламию.
«Понимаю. Однако неясно, зачем ему это».
«Потяни время, попробуем разобраться. Смущает, что он назначил поединок во дворце, а не на храмовом ристалище. Странно».
«Не волнуйся. Этот наглый Дакенхорн мне не соперник».
«Возможно. Но я всё равно тебя прикрою».
«Не возражаю».
– Итак, вы принимаете мои условия? – ухмыльнулся Дакенхорн.
– Да.
– Отлично. Посмотрим, каков знаменитый Ройхо в бою.
Выходит, барон понимал, с кем ему придётся сразиться. Чем дальше, тем больше всё происходящее казалось странным, но слова сказаны, и теперь за них придётся отвечать.
Глава 18
Весть о моём поединке с лейтенантом Арманом Дакенхорном разлетелась по Старому дворцу моментально, и спустя час, когда мы с Отири прибыли на ристалище Красной свиты (мои оппоненты были кандидатами на вступление в эту роту), вокруг него уже собрались зрители. Свитские дармоеды, чиновники дворцовой канцелярии, гвардейцы, свободные от караула оборотни и офицеры особой группы, случайно оказавшиеся во дворце благородные зеваки, жрецы, маги и послы из теократии Шаир-Каш, которых Марк сегодня не принял. Собралось больше трёхсот человек. А самое главное, присутствовали император и канцлер. Ради такого случая один позабыл про хандру, а второй на время оставил государственные дела. Интересно же посмотреть на бесплатное зрелище, не каждый день во дворце случаются поединки, особенно сейчас, когда самые буйные дворяне на фронте.
В общем, ажиотаж был серьёзный. Всё внимание публики, которая заняла места на помостах вдоль ристалища, было обращено на меня и моего соперника. Причём он, что опять-таки странно, выглядел невозмутимым и улыбался. Почему? Со мной все просто и понятно – не первый поединок на публичном ристалище. А молодой лейтенант, лишь недавно вернувшийся с войны, почему не смущается? Откуда в нём уверенность?
Вопросы остались без ответов, и я решил, что личностью Дакенхорна, о котором раньше ничего не слышал, необходимо заняться всерьёз. Не откладывая дела в долгий ящик. Сразу после боя, который я, разумеется, выиграю. Ведь кто я, а кто он? Мы в разных весовых категориях по той простой причине, что мой учитель полубог и скорость реакции у меня гораздо выше, чем у какого-то там барона. Такие мысли были в моей голове перед поединком, и ничто, как говорится, не предвещало беды.
Наконец к мордобитию всё было готово, и мы, скинув камзолы, подошли к судьям – жрецу, чиновнику и воину. Стандартный состав. Служитель богов, в нашем случае жрец Самура Пахаря, проверил нас на наличие магических допингов и запрещённых амулетов, после чего подтвердил, что барон Дакенхорн и граф Ройхо чисты. Воин, капитан Красной свиты Эдмон Арайгло, спросил о примирении, и мы ответили отказом. Затем чиновник зачитал простые правила, которые известны каждому имперскому дворянину с самого раннего детства, и мы выдвинулись на середину посыпанного свежим речным песком ристалища.
Дакенхорн продолжал улыбаться, и мне показалось, что зрачки у него сузились, словно он под воздействием какого-то бодрящего зелья. Но жрец сказал, что барон ничего не принимал. Значит, так и есть. И, прогнав лёгкое беспокойство, я собрался и приготовился к схватке. За тылы можно не беспокоиться, ведьма присмотрит, чтобы всё было честно. Только он и я. Два оствера в белых шёлковых рубашках и заправленных в сапоги чёрных свободных брюках. Человек против человека. Никакого оружия и никакой защиты, лишь руки и ноги, а также голова, зубы и ногти. Чётких правил нет, и допустимы любые приёмы, так как целители рядом и они нас починят.
– Сходитесь! – прозвучала команда Арайгло, и зрители, большинство которых считали меня наглым выскочкой, притихли.
Лейтенант стал переминаться с ноги на ногу, будто находился на танцах. Ладони вперёд, а корпус плавно заходил из стороны в сторону. Чем-то это напомнило земное ушу или что-то наподобие азиатско-восточного единоборства. Очередная странность: в мире Кама-Нио, где сильна магия и немало зачарованных предметов, рукопашный бой всерьёз не развивался. Конечно, были школы любителей, которые набирали учеников, и кое-что преподавали в армии, в основном в разведке, да в военных лицеях. Но массового увлечения рукомашеством не было. А тут – нате вам! Передо мной готовый Джеки Чан или Брюс Ли, хотя, правильнее сказать, Дольф Лундгрен в свои лучшие годы, потому что здоровый и лицо светлое.
Кинув взгляд на противника, я тоже встал в боевую стойку. Классическую боксерскую. И начал медленное сближение.
Шаг. Другой. Ещё один. И ещё. Пора.
Скользнув вперёд, к барону, я нанёс ему удар в челюсть. Двигался быстро, но не в полную силу, и противник отреагировал чётко. Мой удар был встречен блоком, и тут же противник попытался провести подсечку. Однако я убрал ногу назад, и мы снова разошлись. Закружили по ристалищу, и невольно на ум пришло сравнение, что в этот момент мы словно два зверя. Барон – змея, а я – волк. Мне хотелось его куснуть и проверить на прочность, а затем дождаться удобного момента и нанести один выверенный удар, а он намеревался меня ужалить, и тоже один раз, чтобы наверняка.
Мы не торопились и не спешили. Присматривались друг к другу и выжидали. Возможно, это не зрелищно, но уж как есть, ибо жизнь не кинофильм, который посмотрел и забыл. Нет, здесь всё серьёзно, по-настоящему, и проигрыш означал потерю престижа. Ведь тому, кто в итоге окажется на земле, придётся публично извиниться и признать свою неправоту.
– Кай! – Не выдержав напряжения, барон внезапно издал боевой клич военного лицея «Вагенрой» и начал атаку.
Короткий разбег. Прыжок. И его левая пятка полетела мне в лицо. На автомате, перекатом, я ушёл вправо, и он пролетел мимо. Причём моё падение и красивый приём барона вызвали среди зрителей заметное оживление. Раздались хлопки, и кто-то выкрикнул:
– Дакенхорн! Задай ему!
«Сволочь! – подумал я о крикуне. – Попомни моё слово: когда всё закончится, найду тебя!»
Подъём. Я встал и обнаружил, что барон уже рядом и снова наступает.
Рывок на меня. Удар кулаком в переносицу. Я нагнул голову и уклонился.
Резкий поворот. Удар ногой. Я отступил.
Присест. Круговая подсечка. Я отпрыгнул.
Сальто вперёд. Двумя ногами в грудь. Я ушёл с линии атаки.
На меня обрушился каскад ударов, многие из которых могли быть смертельными. И что поразительно, барон двигался всё быстрее и быстрее. Мне тоже пришлось ускоряться, и, не принимая прямого боя, я ждал момента, когда он достигнет пика своих возможностей. Однако Дакенхорн выкладывался даже не на сто, а на все двести процентов. Он показывал величайший класс и был красив. Публика таких людей любит – резких, быстрых, эффектных и агрессивных. Они умеют устроить зрелище и всегда в центре внимания. Вот и наши зрители не остались равнодушными. Придворные и гвардейцы стали дружнее подбадривать барона. И хотя я не обращал на толпу внимания, что-то всё-таки улавливал.
– Дакенхорн!
– Давай!
– Добивай!
– Ещё немного, барон, и он свалится!
– Бей!
– Ломай его!
– Так! Ногами!
«Пора с этим балаганом заканчивать, – промелькнула мысль. – А то совсем популярность при дворе потеряю».
Нога противника в очередной раз просвистела над головой. Дакенхорн по инерции приблизился, а я не отступил. Наоборот, пригнулся и шагнул ему навстречу. Выпрямился и снизу вверх нанёс ему мощный удар кулаком в челюсть. Этим ударом я мог выиграть всю схватку. Вот только барон и тут успел отреагировать. Он прикрылся рукой, и я смазал. Кулак прошёлся по подбородку вскользь, и противник не вырубился, а лишь слегка поплыл.
Дакенхорн отступил и закачался. Отмахнулся от меня рубящими ударами ладоней, но я уже был сбоку и в прыжке ударил его ногой по рёбрам.
Вскрикнув от боли, барон отлетел. Под тяжестью его тела взметнулось облачко серого песка, и, не теряя времени, я обрушился на него.
Задумка была простая: отпинать подлеца ногами до полусмерти, чтобы помнил всю жизнь и другим неповадно было спорить с советником императора. Но опять барон меня удивил.
Падение будто прибавило ему сил. Противник вскочил, на миг замер, и в его глазах я заметил безумие. Теперь уже не показалось. Зрачки барона превратились в еле заметные точки, его движения стали ещё резче и быстрее, а в уголках рта появились белые капельки пены.
– Кай! – смахнув с лица прилипшие песчинки, воскликнул он, и снова завертелась карусель схватки.
Обманные выпады. Блоки. Удары. Дакенхорн бился, словно берсерк, и спасало его только одно – скорость. Я всё ещё был быстрее. Правда, ненамного.
Подпрыгнув, барон нанёс очередной удар ногой. Мерзавец целился в висок, чтобы убить. Тут уже не до шуток, и, полностью отдавшись схватке, я собрал все силы и ускорился до максимума.
Дакенхорн меня не достал, и, когда он опускался, я подловил его и, не глядя, доверившись интуиции, прыгнул на противника. Прыжок вышел неловкий, боком. Но у меня всё получилось, и моё тело, подобно пушечному ядру, сбило барона наземь.
Я свалился на него сверху, вцепился в рубашку барона, рывком развернул и впечатал кулак ему в лицо. Снова не промазал. Раздался хруст. И я нанёс ещё один удар, чтобы наверняка, добивающий.
Барон замер, и шум вокруг ристалища стих. Толпа замолчала, а в моих ушах появился звон.
Тряхнув головой, я поднялся и отступил от Дакенхорна. Судя по всему, сломал ему переносицу, и он вырубился. Наверное, от боли.
Только я так подумал, как он пошевелился и начал вставать.
«Ёлки-моталки! – пронеслось в голове. – Это что?! Как такое возможно?! Не иначе, сволочь, наглотался каких-то микстур, а жрец ничего не заметил. Или он в сговоре с бароном?! Нет. Вряд ли. Просто плохо сделал свою работу».
– Всё равно… – сплёвывая кровь и не обращая внимания на травму, прошипел Дакенхорн. – Всё равно… Я сделаю тебя… Во имя павшего рода… Который ты уничтожил и опозорил…
«Какой род? О чём он вообще?» От покалеченного барона я опасности уже не ожидал, а зря.
Он стоял пригнувшись и смотрел на меня исподлобья. Кровь ручейком стекала по его лицу, через рот и подбородок, и падала на песок. Жутковато даже как-то.
Дакенхорн воспринимал меня как врага. Заклятого недруга. И хотя военный судья ударил в бронзовый гонг, тем самым подавая сигнал, что бой окончен, это было не так. Барон опустил руку, слегка нагнулся и выхватил из сапога тонкий узкий клинок без рукоятки, но с тёмной буроватой жидкостью по всему лезвию. Неслыханно. Давно уже такого не было, чтобы на официальном поединке применялось не заявленное заранее оружие. Кто бы мог подумать, что он на такое пойдёт?! Никто, ибо на поединках чести бьются только дворяне, то есть люди благородные. И на виду, для общества, все мы кристально честны. Значит, хитрости и уловки недопустимы.
– Смерть тебе! – выдохнул Дакенхорн и метнул лезвие.
Как увернулся, сам не понимаю. На миг время замедлилось, и я качнулся в сторону. Даже забавно. Моё тело уходило с траектории полёта клинка, а он медленно проплывал мимо, и я даже смог разглядеть застывшую смолку яда, которым была смазана сталь.
Чирк! Лезвие срезало клок рубашки, прошлось по предплечью, сорвало кусок кожи и, вертясь, продолжило полёт. Время вновь пошло привычным ходом, и я бросился к барону.
Добить гадёныша! Превратить в фарш! Топтать его ногами и молотить кулаками по смазливому лицу! Вот чего я хотел. А потом конечно же, когда маги его склеят и соберут, будет допрос с пристрастием, и он расскажет, почему спровоцировал меня на поединок и хотел убить.
Однако я опоздал. Дакенхорн резко дёрнул головой и крепко сцепил челюсти. Он сделал это сразу, как только метнул клинок, видимо, был уверен, что не промахнётся. И когда я подскочил к нему, схватил его за рубаху, он уже бился в предсмертной судороге. Барон ушёл. Покончил жизнь самоубийством, и я остался с мёртвым телом в руках.
Неожиданно я почувствовал слабость и отпустил Дакенхорна.
Яд. Сильный и быстродействующий. Сомнений не было – это он так на меня воздействовал. И я не задумываясь применил целебный кмит.
Заклятие сработало превосходно. Как всегда. Правда, это обозначило меня как чародея, ведь среди зрителей немало магов и жрецов, но по сравнению с тем, что я едва не погиб, сие сущая мелочь. Плевать! Сейчас не время думать о конспирации, и я – советник императора, так что вряд ли кто-то осмелится задавать мне вопросы. Разве только канцлер. Хотя и он промолчит, но то, что случилось, граф Руге наверняка запомнит.
Дакенхорн упал, и у меня снова промелькнула мысль, что он уже ничего не расскажет. Однако следом пришла другая. Стоп! Смерть не освобождает от ответственности, когда есть такой друг, как Алай Грач. Поэтому разговор с моим несостоявшимся убийцей всё-таки состоится, если жрец в столице.
Я улыбнулся и осмотрел помосты. Зрители молчали. Многие не понимали, что произошло, и это хорошо. Значит, публика примет официальную версию. Какую? Этого я пока не знал. Наверняка канцлер придумает что-то, что устроит всех. Почему он? Да потому, что именно граф Руге как глава «Имперского союза» отвечал за отбор кандидатов в отдельные дворянские роты гвардии. Следовательно, кто прошляпил сумасшедшего или, того хуже, диверсанта, тот пусть и суетится.
Тем временем ко мне поспешила помощь. Сначала с места сорвалась ламия, а за ней судейский чародей и капитан Арайгло.
– Ты в порядке?! – воскликнула ведьма, которая хотела броситься мне на шею, но её сдержало внимание множества людей.
– Да, – ответил я. – Не беспокойся. Жив и здоров. Пойдём к императору.
До вызова на поединок день тянулся медленно и неспешно, а после всё завертелось с бешеной скоростью. Сначала поединок и подготовка к нему. А затем расспросы, шум, гам и толчея. Кто-то поздравлял с победой. Кто-то возмущался тем, что Дакенхорн нарушил правила. А иные хмурились, бросали на меня косые взгляды и молча уходили.
Только через полчаса всё успокоилось и затихло. Зрители постепенно разошлись. После чего, рассказав императору и канцлеру о поединке, как он виделся с моей стороны, я смог получить короткую увольнительную и труп барона Дакенхорна.
Во дворец проник безумец – такова официальная версия. Точка. Он хотел изнасиловать жрицу Улле Ракойны. Точка. Но её спас граф Ройхо. Точка. Состоялся поединок, и Дакенхорн, понимая, что проигрывает, применил подлое оружие. Точка. Граф Ройхо спасся, и он герой. Точка. Товарищи лейтенанта Дакенхорна до выяснения всех обстоятельств происшествия временно взяты под стражу. Точка. Ведётся расследование. Точка. Для дворцовых сплетников именно такая версия, а что было на самом деле, придётся разбираться. Причём агенты канцлера со своей стороны, а я – со своей. В данном случае всё просто – дворцовые скандалы никому не нужны, ни мне, ни графу Руге. Значит, временно мы снова союзники.
Читать бесплатно другие книги:
