Боруэлла Евдокимова Наталья

Зубная щётка — зачитывает отрывок из «Мойдодыра».

Тарелки — сводка новостей о таких же тарелках. Очень боятся разбиться.

Ветер — болтун!!!

— Слово «болтун» подчеркни ещё раз, пожалуйста, — попросил Петька.

Борька с удовольствием выполнил просьбу. Критически посмотрел на записи. Вытянул вперёд руку с блокнотом, прищурился, оценивая работу.

— Как-то мало, — сделал вывод он.

— Давай вот хотя бы… обои послушаем, что ли? — предложил Петька. — А то висят тут без дела.

Обои — демонстративно молчат.

Борька взглянул на новую запись и почесал затылок. Да, немного… Он стал оглядываться по сторонам, думая, что бы ещё такого послушать. Клеёнку — неинтересно, всё остальное тоже какое-то скучное…

— Ну что, послушаем продавщиц? — смело предложил Петька.

Борька укоризненно посмотрел на него.

— А что такого? — удивился Петька.

— А то, что нам ещё надо вспомнить Элькины рассказы. У неё этих знаний куда больше.

— Я, кстати, помню, что Элька говорила о котах, — деловито сказал Петька. — Они вроде бы слова произносят длиной не больше трёх букв…

Так в блокноте появилась ещё одна лаконичная запись:

Кошки — слова из трёх букв.

Спустя некоторое время мальчишки нерешительно высунулись из дверей магазина. Ветер стих. Да и не до мальчишек было ему уже — он нашёл новых, более благодарных слушателей. Может, кто-то открыл форточку, и ветер влетел в квартиру, раздувая своими нелепыми историями гардины. Может, морочит голову какой-то старушке. А та в платок укуталась — и слушает… Конечно, ветер догадывается, что люди (не считая некоторых) его не понимают и не могут с ним разговаривать. Но молчаливый слушатель — слушатель благодарный…

Борька глубоко вдохнул и улыбнулся.

Свобода…

— А говорят — сила слова, сила слова, — хмыкнул Петька. — Некоторым лучше эту силу вообще не давать.

— Это точно, — согласился Борька и предложил. — Давай деревья послушаем?

Мальчишки подходили от одного дерева к другому. Борька прислонял ладонь к коре и стоял, задумчивый. Все деревья говорили о разном. И были разными, как… как капля воды и детская игрушка. У деревьев не было определённой темы, как у других предметов, они общались совершенно свободно. Не запишешь их в словарь, подумал Борька. Нет такого объяснения.

Но запись всё же появилась.

Деревья — они как люди.

Петька одобряюще кивнул. И спросил:

— Интересно, а кактусы — тоже так говорят? Они же не деревья, а растения?

— И правда, интересно, — оживился Борька. — Может, у них колючки отдельно от остального кактуса разговаривают. Давай послушаем.

Но кактусы поблизости не росли. Не росли они и вдалеке, и цветочных магазинов в этом районе не было. Борька с Петькой решительно перебрались поближе к жилым домам и стали заглядывать в окна.

— Фикусы… — перебирал Борька. — Фиалки… Алоэ… Петька, нам не надо алоэ послушать?

— Придумал тоже… — пробурчал Петька. — Каланхоэ ещё предложил бы. Ты кактусы ищи.

Наконец-то вполне подходящий кактус был найден. Он смотрел в окно прямо с первого этажа, зелёный и грозный.

— Ура! Слушай его! — сказал Петька.

Борька попытался услышать кактус, но ничего не получалось. То ли кактус нарочно молчал, то ли говорил слишком тихо. А, может, утратились способности? Борька спешно послушал одно из близрастущих деревьев. Дерево вспоминало молодость — значит, со способностями всё в порядке. Тогда почему не слышно этот злополучный кактус?

— Знаешь, Петька, — озабоченно сказал Борька. — Не получается что-то. Попробуй ты.

Петька слушал изо всех сил, но по его удручённому выражению лица было всё понятно. Вдруг Борька улыбнулся и хлопнул себя по лбу:

— Петька! Окна-то пластиковые! — похлопав себя по лбу, Борька стал стучать по Петькиному затылку, приговаривая. — Звукоизоляция!

— Всё понятно, — сказал Петька. — Кактусы окопались. Потенциальные враги.

— А может, и правда? — взволнованно спросил Борька. — Вдруг они действительно враги? Шпионы? Мексиканские?

— Конечно, враги, — спокойно согласился Петька. — Окопались же.

Раз враги, решили мальчишки, то надо действовать немедленно. Может быть, они спасут человечество от неминуемой гибели! В их мыслях уже рисовались сцены победы над кактусами: поверженные растения молят о пощаде, поверженные растения срывают маски, поверженные растения раскаиваются… Погрузившись в такие размышления, мальчишки добрались до дверей квартиры, в которой находился спрятавшийся за пластиковые окна кактус. Они принялись звонить в дверь, но дома никого не оказалось. Врага надо было брать на месте, поэтому они принялись стучать в дверь кулаками — вдруг хозяева спят? И снова — безрезультатно.

Борька стал беспокойно ходить перед дверью. Петька попытался посмотреть в замочную скважину.

— Ну что, будем дожидаться хозяев? — спросил он.

Борька только отмахнулся от него.

— Ты чего? — обижено спросил Петька.

— Думаю.

Борька тоже посмотрел в замочную скважину, и задумчиво произнёс:

— Так-так-так… Врага будем брать хитростью! Дверь у нас — тоже звуконепроницаемая?

— По-моему, нет, — уверенно сказал Петька. — Вон, и дырка в замке…

— Направление мысли улавливаешь? — загадочно спросил Борька.

— Я?

Борька покачал головой:

— Не улавливаешь.

— Улавливаю, конечно. Даже обгоняю. Это же я наперёд спрашиваю, кто будет слушать этот дурацкий кактус. Ты или я, — поспешно объяснил Петька.

— А что нам мешает слушать его вместе? — хитро улыбнулся Борька.

Мальчишки внезапно заволновались. Мало ли что они сейчас услышат! И как дальше жить с таким знанием — неизвестно. Может, придётся вызывать милицию и долго объяснять им, почему кактусы — опасны. Или действовать самостоятельно… Борька задержал дыхание и прислушался.

Кактус ворчал. Земля слишком мокрая, окно — слишком близко, колючки растут медленно, цветы рядом — глупые, температура в доме не оптимальная… Вид из окна — ужасный, мальчишки, подходившие к окну — невежливые.

— Да ну его! — зло сказал Петька. — Только время зря потратили! Он на самом деле враг. Сам себе…

Борька кивнул. Достал блокнот и записал:

Кактус — сам себе враг. Постоянно ворчит и всем недоволен.

Петька взял блокнот и дописал:

Отнимает время у честных людей!

— Десятая запись, — сообщил Борька. — Юбилейная!

Довольные проделанной работой, мальчишки отправились в школу — тренировать вторую часть своего дара — возможность говорить разными голосами. Они договорились тренироваться так, чтобы их никто не заподозрил. Борька с Петькой уже научились создавать звук как бы издалека — так, как это делала Боруэлла.

Ученики шестого «Д» класса не скоро забудут этот день. А, может, не забудут и никогда. На уроках творилось невообразимое.

Сначала каждые несколько минут звонил звонок, сообщающий об окончании урока. Класс каждый раз срывался с мест, но учительница возвращала их обратно. Примерно после пятого раза учительница пошла разбираться с дежурными по школе. Выяснив, что ничего не случилось, она в недоумении возвращалась в класс. Но что-то заставило её остановиться и застыть на месте. Из двери класса доносился… её собственный голос.

— Да, да, ребята, не удивляйтесь! Я невидимка! Я стала невидимкой, это именно то, о чём я мечтала всегда! Если вы были внимательными и слушали, то вы не могли не заметить пять звонков. Пять школьных звонков через каждые пять минут — заклинание невидимости. Ванечка, повтори. Ваня! Встань и повтори, чтобы все услышали.

— Пять школьных звонков через каждые пять минут — заклинание невидимости, — нехотя повторил мальчик.

— Хорошо, Ваня. Садись. Ребята! — радостно говорил голос учительницы. — Теперь контрольные и самостоятельные будут проходить ещё веселее, чем прежде! Теперь, доставая шпаргалку, вы никогда не будете знать, смотрю ли я в вашу сторону. А если я скажу, что выйду на минутку из класса, вы никогда точно не узнаете, правда это или нет! Это заклинание… Ваня, повтори, какое.

— Пять школьных звонков через каждые пять минут — заклинание невидимости, — скучным голосом повторил мальчик.

— Да, именно его нужно применить ко всем, ко всем учителям нашей школы! Тогда повысится успеваемость, и наступит на земле счастье, мир и покой! Поаплодируем!

Непосредственная обладательница голоса — учительница, стоящая в коридоре, не на шутку испугалась. Она всегда с опаской относилась к разговорам о домовых, леших и прочим представителям неизвестной ей фауны. А тут такое… Она дотронулась до лба — температура была нормальной. Зачем-то пощупала пульс, который, естественно, был учащённым. Может, у них магнитофон, подумала она. Да, да, конечно! Записали всё дома — наверняка у кого-то из них есть знакомый, умеющий подражать различным голосам, и устроили эту глупую шутку!

Она решительно открыла дверь в класс:

— Где магнитофон?

Ученики посмотрели на неё слегка испуганно.

— Нет никакого магнитофона, — сказал голос учительницы. — Впрочем, мне пора. Дети, не забывайте о шпаргалках!

На некоторое время в классе повисло молчание.

— Ушла, — наконец сказал кто-то из ребят.

— Так, — трагичным голосом сказала учительница. — Ничего не было. Всё нормально, продолжаем урок. Ваня, читай наизусть стихотворение.

— Так ведь алгебра, — обреченно сказал мальчик. Похоже, сегодня ему придётся отдуваться за всех…

— Хорошо, читай… стихотворение… про алгебру! — сказала учительница, старательно выговаривая слова.

Мальчик медленно поднялся. Вздохнул.

— О, алгебра! — сказал он, махнул головой и выкинул вперёд руку. Класс облегчённо рассмеялся. — Наука всех наук! Ты численно повелеваешь массой! Ты растворяешься во тьме беспамятства и безразличья! Тебе всё лучшие нужны умы! Тебе не покоримся мы!

Ваня замолчал и нерешительно сел на место.

— Молодец, Ваня, — сказала учительница, которая, похоже, стихотворение прослушала. — Пять.

— Из неизданного, — запоздало добавил Ваня, и класс снова рассмеялся. Казалось, все уже забыли о голосе, который звучал в стенах этого класса всего несколько минут назад…

— А я всё ещё здесь! — раздался вдруг голос учительницы-невидмки.

На втором уроке за окном завыли сирены. И, хотя после обморока учительницы алгебры — обычно стойкой и нерушимой, ребятам удивляться было практически нечему, весь класс тут же вскочил с мест и выглянул в окно. Ничего интересного там не происходило, если, конечно, не считать дворника, который упорно прислушивался к своей метле. У ребят появилось ощущение, что метла вдруг научилась говорить, и несла какую-то чепуху (судя по меняющемуся выражению лица дворника). И никаких сирен.

— Птицы воют, — как бы невзначай заметил Борька и показал рукой на птичек, сидящих рядом, на дереве. — Полнолуние… А ну, кыш отсюда!

— Какое ещё полнолуние, Веткин? — запротестовала учительница биологии. — Ты соображаешь, что говоришь?

Но весь класс уже подхватил Борькину идею и замахал на птиц руками. Кто-то высунулся в форточку и стал показывать птицам язык. Пернатые недовольно попрыгали на ветках, а потом обижено улетели. С их отдалением от школы стихал и вой сирен…

— Ребята, надеюсь, вы понимаете, что это всё — ненаучно, — говорила учительница биологии, когда все расселись по местам. — Просто получился какой-то странный эффект, который я пока объяснить не решаюсь. Давайте-ка перейдём к теме урока. Итак, сегодняшняя тема…

— Птицы-оборотни — практическая работа! — выкрикнул кто-то с места.

В это время в классе сильно загудел холодильник, будто оповещая всех о своей работоспособности. Сначала никто не обратил на это внимания — пусть себе гудит! И действительно, пусть бы гудел себе, если бы этот холодильник — был.

— Холодильники-оборотни, — заметил кто-то смело. — Кто из нас холодильник?

— Жил-был холодильник. И нужно ему было исправить семь двоек, — почти неслышно пробурчал с места Петька.

— Ребята, — улыбнулась учительница. — Я вполне понимаю ваше желание… пошалить. Я тоже училась в школе, а потом в институте. Так что меня такими дешёвыми фокусами не проведёшь. Если вы сорвёте урок сейчас, то всем придётся остаться после уроков. Всем понятно?

Тут в дверь постучали.

— А за дверью, конечно же, никого нет, — улыбаясь, сказала учительница, открывая дверь. За порогом стоял обеспокоенный дворник.

Своим дворником школа гордилась — он был образцово-показательный, можно даже сказать — картинный. Это был усатый мужичок плотного телосложения. Он всегда носил фартук с большими карманами. Не признавал железные грабли и другие нововведения, а поэтому — траву летом вокруг школы косил косой (новенькая газонокосилка была дирекцией куплена, но стояла бесхозная), никогда не расставался с метлой. Школьники любили подшучивать над ним, но он не сердился. Малыши глупые, говорил он, что с них взять?

А сейчас дворник нерешительно переминался с ноги на ногу, и левый глаз у него дёргался. Он просунул голову в дверь и снова нервно подмигнул.

— Мне ребятам нужно сказать кой-чего, — сказал он. Учительница отступила назад, и дворник прошёл в класс.

— Ребятушки, — вздохнул он. — Меня к вам метла моя отправила.

Класс захохотал.

— Вот смеётесь вы, — недовольно сказал он. — А я никогда не сомневался, что метла — тварь живая. Даже мысли такой не допускал. Оно ж как — поговоришь с ней, как человек с человеком — она когда-то и откликнется.

Класс засмеялся ещё громче. Дворник тоже улыбнулся:

— А вообще, может, оно и правда. Но лучше уж, молчала что бы. Не по себе мне от этого. Боязно как-то. Вот, говорит, спой песенку ребятам — тогда замолчу. Так что… — дворник махнул рукой и запел как можно громче, приплясывая. — Эх, яблочко, да на тарелочке…

Класс довольно зашумел, а в конце выступления зааплодировал. Дворник довольно засиял:

— А давайте я вам ещё спою! А вы подхватывайте, ребяты, подхватывайте! Как-то утром на рассвете заглянул в соседний сад, там смуглянка-молдаванка собирала виноград…

Все подхватывать застеснялись, но дворник так давал жару, что ребята не выдержали. Сначала нерешительно подхватили девчонки, а потом запели все. Некоторым казалось, что среди голосов слышится голос какого-то популярного исполнителя, но они тут же забывали об этом. Мало ли что тут может послышаться! В таком гвалте, когда половина класса прыгают на партах, кто-то размахивает дворниковской метлой…

Учительница недовольно хлопнула дверью и отправилась к директору. Но на полпути завернула в сторону столовой. Пусть себе поют!

После звонка в столовой тоже творилось что-то невообразимое.

— Супер-акция! — раздавались голоса поваров. При этом сами повара удивлённо переглядывались. — Покупая две котлеты, третью вы получаете совершенно бесплатно!

— Соберите тридцать грязных тарелок и получите взамен чистую!

— Поддержи движение «Скажем «нет» пенкам в какао!»

— А вы варите манку на воде или на бульоне?

В этот день происходило ещё много необъяснимого. Но больше всего запомнился урок физкультуры. Там не было ни сирен, ни дворников… Можно сказать, что урок получился на удивление тихим. Если сравнивать его с предыдущими…

Сдавали прыжки через козёл. И, как только сдающий после разгона дотрагивался до козла, тот тихонько, грустно даже, блеял. От неожиданности ученики не могли прыгать — и им снова приходилось становиться в конец очереди. Не понятно, почему, но это печальное блеянье, видимо, задевало какие-то юмористические струнки души… Потому что было очень смешно! И, чем дальше, тем становилось смешнее. После очередного прыжка ребята долго успокаивались, но потом кто-то снова пытался прыгнуть, и класс вновь взрывался дружным хохотом. Некоторые, держась за живот, опустились на пол, и там со слезами на глазах хихикали.

Одиннадцатый по счёту ученик прыгать решительно отказался.

— Ну что же ты, прыгай, — подбадривал учитель физкультуры.

— Не буду!

— Почему?

— Он опять… бекнет! — с вызовом сказал ученик, и это вызвало новый приступ смеха.

Потом мальчишки смело подошли к козлу и начали тыкать в него пальцами. Тот продолжал отвечать смирным блеяньем.

И тут уже смеялись все, включая учителя. Смеялись и Борька с Петькой, потому что это была их лучшая за сегодняшний день идея…

— Надо продолжить тренировку завтра, — сказал Петька после уроков.

— Я уже ничего интересного придумать не могу, — пожаловался Борька.

— А я могу, — сказал Петька. — Вот тебе ещё одно интересное предложение. Пойдём ко мне Тетрадь читать. У меня сейчас дома никого нет.

«…Когда Ясик вернулся, это было ровно через месяц, дома был только я. Он стоял на пороге, а я смотрел на него — и не мог в это поверить. А Ясик переступил с ноги на ногу, улыбнулся, и немного нерешительно спросил:

— Хай?

— Чего? — удивился я.

— Ну, в смысле… — Ясик прищурил один глаз. — Привет?

— Привет, конечно! — обрадовался я. — И где это ты таких слов набрался…

— Я их не набрался, мне их надавали, — поправил меня Ясик.

Зайдя в дом, он сразу посерьёзнел. Посмотрел на меня так, будто рентгеном просветил… Мне стало немного не по себе. Я хотел было ему рассказать, как прожил это месяц, попытаться расспросить его — где это он пропадал, хотя знал, что на такие вопросы он будет отвечать очень уклончиво. Больше всего мне хотелось рассказать о тех нескольких случаях, когда мне удалось предупредить жителей нашего дома. Так, по мелочам: то соседей могли затопить, то газ выключить. А одной женщине я посоветовал вечером пройтись по соседней улице — там она должна была встретить старого знакомого, с которым она не виделась много лет. Да, теперь я иногда мог предугадывать события! Это было так необычно и странно, что мне было просто необходимо поговорить об этом с Ясиком. Но никакой беседы не получалось…

Ясик отвёл от меня взгляд и посмотрел в окно.

— Помнишь, — сказал он, — мы писали прозвища друг для друга.

— Помню, — угрюмо сказал я.

— И ты назвал меня Птицей.

— Ещё я назвал тебя — Маугли, — добавил я.

— Ты назвал меня Птицей, — повторил Ясик и резко повернулся ко мне. — Ты пойдёшь со мной?

Мне никогда не забыть этого мгновения. Ясик смотрел на меня — но сильно слепило солнце, и я не видел его лица… Не забыть мне того, как колотилось моё сердце — и от страха, и от радости одновременно. Что уж тут говорить, тогда я немного умел предсказывать, и понимал, что будут не приключения, детские шалости, лазанья по крышам. Всё будет серьёзно… и сложно.

В тот момент для меня всё стало на свои места. Я понял, почему Ясик пришёл ко мне, когда никого больше дома не было. Понял я и то, почему сейчас он так серьёзен. Месяц назад он сказал мне, что уходит навсегда. Но он вернулся… Чтобы забрать меня с собой. Если я откажусь — наверняка, Ясика мне больше не видеть. Если соглашусь — мне придётся расстаться с домом, ведь я останусь там, куда ходит Ясик…

— Я пойду с тобой, — решительно я. — Мне нужно предупредить родителей?

Ясик сначала открыл рот от удивления, а потом на его лице появилась знакомая, невидимая улыбка.

— Что ты, — сказал он. — Мы же на пару часов. В крайнем случае — до вечера. Но ты можешь оставить им записку.

От неожиданности я совсем растерялся.

— А… А что написать?

— Пиши, — сказал Ясик. — Ушли гулять с Ясиком. К ужину вернёмся. Его тоже придётся покормить. Спасибо за торт и вишнёвый компот.

— За какой торт и компот? — не понял я.

— За сладкий, — снисходительно пояснил Ясик.

— А-а-а… — протянул я, постепенно приходя в себя. — Обжора! — укоризненно сказал я Ясику, и для того, чтобы придать своим словам вес, бросил в него подушкой.

— Ты собирайся, — сказал Ясик из-за подушки. — А то поздно будет.

— Я мигом! — сказал я, спрыгнув с кресла.

— Подожди! — остановил меня Ясик. — Тепло не одевайся. Шорты, футболка — как раз то, что надо.

— Но ведь холодно? — удивился я.

— А туда в тёплой одежде нельзя. Ты сам увидишь.

Похоже, лучше не спорить. Я не сомневался, что замёрзну и, возможно, простужусь, но кивнул и ушёл одеваться. Случайно я услышал, как Ясик вполголоса сказал:

— Всё-таки фиговый пока из тебя предсказатель…»

Мальчишки читали на кухне. Спустя какое-то время Борька закрыл тетрадь и посмотрел на стену. Вздохнул.

— Ну, чего ты там размечтался? — недовольно сказал Петька. — Дальше читай! Народ жаждет слышать! Литературу — в массы! Даё-о-ошь! — Петька взял полотенце и стал размахивать им над собой.

— Отставить демонстрацию. Тетрадь закончилась, — тихо сказал Борька.

— Как — закончилась? — удивился Петька. — А где продолжение?

— Ты чего? — Борька покрутил пальцем у виска. — Нам же её дали, чтобы продолжение узнать!

Петька снова замахал полотенцем:

— Срочно узнавать продолжение! Вперё-о-од!

— Ты что это такой буйный? — возмутился Борька. — Тетрадь — спокойная. С чего это ты так разволновался?

— Я чаю напился, — уже спокойней сказал Петька, положив голову на кухонный стол. — А там кофеин. А он тонизирует.

— Выдумщик.

— Выдумщик — не выдумщик, а продолжение надо узнать! Борька, интересно же! Ты что, не хочешь узнать, что было дальше? — Петька стал раскачиваться на стуле.

— Конечно, хочу, — сказал Борька. — Только я вот думаю… Представляешь, сколько лет мучается тот человек, который дал нам тетрадь?

Петька перестал раскачиваться и почесал затылок:

— Даа… Я как-то не подумал. Тем более, давай скорее узнавать!

Мальчишки перешли в зал и задёрнули шторы. Петька включил светильник и поставил его на пол. Осторожно, чтобы не спугнуть продолжение, мальчишки положили тетрадь на свет. Было похоже на то, что Борька с Петькой совершают какой-то магический обряд. В подтверждение этого ещё не очень успокоившийся Петька таинственно загудел. Борька приложил палец к губам, а потом пнул Петьку локтем, и таинственное гудение медленно растворилось в тишине.

— Тетрадь, — прошептал Борька. — Расскажи нам продолжение…

Петька приготовился записывать.

— Координаты? — бодро осведомилась тетрадь.

— Какие координаты? — растерялся Борька.

— Координаты продолжения! — сказала тетрадь.

— А без координат? — подключился Петька.

— Нужны координаты!

— А если нет координат?! — расстроено сказал Борька.

— Для получения информации нужны координаты. Нет координат — нет информации!

— Они, наверное, в другой тетради, — хмуро предположил Петька.

— Координаты — в другой тетради, — повторила тетрадь. — Вне моей юрисдикции. Следующий!

— Приехали, — с досадой сказал Борька.

Петька грустно помахал тетради полотенцем. Резко повернулся к Борьке:

— Давай ещё раз попробуем!

Борька покачал головой:

— Эльке надо звонить.

Но Элька по телефону тоже ничем помочь не могла. Не потому, что не знала — просто телефон был постоянно занят. Петька уже в миллионный, наверное, раз, набирал один и тот же номер, но ответом были короткие гудки.

— Да что у них, интернет там, что ли? — возмутился Петька. — Боруэлла постигает технические достижения цивилизации?

— Пойдём, проверим, — предложил Борька. — Собирайся.

Дверь открыла Аня.

— Заходите, только осторожно, — шепнула она. — Не сшибите кого-нибудь ненароком…

Борька с Петькой огляделись. Трудно было представить, что хотя бы когда-нибудь раньше эта квартира принадлежала людям. Хотя она могла принадлежать каким-то питекантропам или неандертальцам, с их наивными представлениями о чистоте и порядке. Борька посмотрел вверх — около десятка воздушных шариков тщетно пытались пробить потолок. Петька посмотрел вниз — весь коридор был заставлен какой-то слишком мелкой обувью. В одном из многочисленных кроссовок одиноко лежала телефонная трубка, безжалостно разлучённая с телефонным аппаратом. Рядом, заняв сразу несколько пар обуви, беспокойно спал Шурик. У него дергалось одно ухо и глаз (тоже один). Петька позвал его, но Шурик не отреагировал. Разве что ухо в ответ ещё раз дёрнулось. Рядом, крепко держа Шурика за хвост, на добром десятке этой маленькой обуви спал почти такой же маленький мальчик.

— Ну дела-а-а… — протянул Петька.

— Аня, у тебя тут что, детский сад какой-то? — удивлённо спросил Борька.

— Ага, — спокойно ответила Аня.

— А Элька? — поинтересовался Петька. — Элька тут?

Аня пожала плечами: