Верь, бойся, проси… Шабель Аланд

Глава XV

Аделаида специально поехала на такси, встреча предвещала быть многозначительной по финишу, поэтому ей хотелось придти в нужную форму, подготовиться. Не доезжая рощи, остановила драйвера, выщелкнула из пальца тысячную купюру, кинула на сиденье и, не обращая внимания на изумлённый возглас, хлопнула дверью.

Осмотрелась и пошла по неширокой отворотке в деревню. Причина её вызова сюда секрета не составляла — бегство пленника, благополучно ускользнувшего безнаказанно из их ведомства! Это просто не укладывалось в понимание высшего звена и требовало разбирательства.

Конечно, Ада, зная своих, предполагала — начнут с неё! Чем для неё это обернётся, неизвестно, у Фаины нрав гадючий! Да сгустится Темнота! Да поможет ей Чёрная Королева, верная помощница «Самого».

Проходя мимо уже закрытого сельмага, обратила внимание на фигуру, выражающую собой всю мировую скорбь и печаль. Фигура восседала на камне размером с половину восседавшего и, видимо, умом витала где-то в грядущем. Понуро висела голова, сквозь несвежий тельник проглядывало немытое тело, сверху болталось что-то типа бушлата. Классический местный маргинал с полным букетом всех вредных привычек! Странно, весь облик говорит об организме, опустившемся напрочь и давно продавшем душу, но прислужником темноты Ада его не прочувствовала. Ей даже стало любопытно, что это такое, и она приостановилась.

Бедняга Флоцман давно не видел таких кошмарных снов! Его вели в ЗАГС! Вели против воли! Он пытался всем толковать о свободе личности, о его молодости, ему всего сорок, а его вели и не слушали! Их было много! Причём невесту он не видел, мол, распишешься и насмотришься ещё! И вот ЗАГС!

Несчастный жених делает последнюю попытку вырваться из плена рук близких и родственников таинственной невесты, но те сильные и он слабеет в сопротивлении своём, как бабочка в сачке. Сейчас двери распахнутся и … не видать более вольной морской душе моря безбрежного, белой от пены морской полосы прибоя! Не вдыхать солоноватый бриз, не пересекать экватор…

Откуда голос женский? Боцман замотал головой в знак отрицания всего, пытаясь показать свою непричастность и своё несогласие! Чуть сфокусировав взгляд, с ужасом увидел роковую брюнетку, та протягивала руку к нему…

Ада с интересом изучала это существо, протянула ему сотню на лечение, но сей экземпляр, встрепенувшись, с ужасом огляделся и заплетающим слогом заявил о своей решительной невозможности жениться на ней. Сполз с камня и, как краб, бочком-бочком, спотыкаясь, но довольно резво стал отдаляться в сторону ближайших зарослей.

Стройная и красивая, но опасная, словно чёрная мамба, креолка усмехнулась.

— «Не может жениться!? Забавно, когда это я ему предлагала? Не выспался, не подлечился, видимо, вот и глючит беднягу…».

Тут же весело озадачилась.

— «Неужели стала так плохо выглядеть, что даже для местной голытьбы недостаточно хороша? Так и комплекс созреет!».

Она могла бы пройти кратчайшей скрытой тропой, минуя деревню, до изгороди небольшого поля, к которой местные подойти боялись. Там начиналась вотчина Фаины, там бы Лихо встретил и проводил, но Ада решила пройти более длинным путём, более оживлённым. Основная деревенская улица кривилась и изгибалась, как капризная стрип-звезда, выступающая на шесте перед шахтёрами. Было немноголюдно, но аборигены нет-нет, да и сновали туда-сюда, неторопливо и даже праздно, бросая любопытные взоры на иностранку. Проехал синий трактор с огромными колёсами, в кабине орали два мужика, судя по всему, горланили песни! Проехав мимо, оба замолчали и, плюнув на то, что впереди, стали интенсивно таращиться в окошко заднего обзора, надеясь разглядеть, кого это они так бездарно пропустили?

Проходя мимо очередного дома, услышала родной для этих мест матерок. Дверь распахнулась, и на улицу вылетел уже знакомый взъерошенный Флоцман, пробежав мимо Ады на заплетающихся ногах, попытался приземлиться на внушительный валун, но промазал и рухнул за ним, подняв пыль. Следом вышла внушительная деревенская баба с хмурым лицом и, наверняка, мужским характером. Вылетевший товарищ, после недолгой возни, наконец, угнездился на камне и с достоинством выпрямился.

— В вашем организме, достопочтенная гражданка, не осталось ничего человеческого! — гордо заявил бывший боцман, обращаясь к бабе, — спасти страждущего! Выделить одну, всего одну бутылку местного бимбера! Так нет ведь! Денег дай, видите ли! А если нету, нету этого презренного металлу, так что, подыхай, флотский!? Мегера ты, самая мегерная.

Буднично закончил свою воспалённую речь и затих, понурив голову.

Подойдя к чурбану с воткнутым топором, который был тут же, в паре шагов, баба одним движением освободила орудие и, поджав губы, пристально посмотрела на оратора.

Взгляд, руки, привыкшие к вилам и ловко державшие орудие любимое средневековыми палачами, внушали опасения.

— Студёная мгла! Голову рубить будет?! — мелькнула мысль у невольной зрительницы. Она выступила вперёд, так сказать, на передовую и молча протянула сотню женщине.

Та с минуту изучала инопланетную брюнетку, потом воткнула топор, взяла сотню и исчезла за дверью, повелев ждать.

Вышедшую хозяйку Ада попросила вручить вожделенную бутылку вынырнувшему из очередной дрёмы Флоцману. Та, молча вынув бумажную пробку, вставила ёмкость в протянутую руку страдальца и отошла присесть на чурбачок. Спасённый, ничего не спрашивая, благодарно припал к горлышку, как телок к сиське, сделал несколько глотков подозрительной белесого цвета жидкости и, оторвавшись, почувствовал, как жизнь кругом заиграла яркими красками, наполнилась мелодичными аккордами. Захотелось всех обнять, отблагодарить, и спасти от напастей всяческих! Однако, подняв взор и осмотрев спасительницу, он вновь твёрдо заявил о невозможности и полном нежелании на ней жениться! Вот так! Видимо, субтильная фигурка брюнетки не впечатляла.

— «Ну да, конечно! Топора-то у меня нет!» — мелькнула у тёмной самокритичная мысль.

Ада уже знала о присутствии зрителей. Продавщица зелья, безучастно сидевшая рядом с топором на чурбачке, удивлённо подняла голову, услыхав о женитьбе! С другого бока раздались жизнерадостное ржанье двух подошедших певцов с трактора и уверения о готовности их с Витьком жениться на ней не по разу и прямо сейчас! А если мамзель захочет посмотреть местные достопримечательности, то они с Витьком с удовольствием покажут! Все-все покажут, даже быка Ерёму в деле!

Усмехнувшись, мамзель только пальцами щёлкнула, раздался хлёсткий удар плётки, и двое покатились кубарем, забыв про юмор.

За столько десятилетий красавица Аделаида привыкла к вниманию мужских особей, прекрасно знала о различных формах этого внимания. Пошляк Нахалк, к примеру, всегда использовал моменты редких встреч и включал всё своё обаяние плюс нахальство для того, дабы облапить чертовку, ущипнуть там-сям! Расплывшись в неотразимой улыбке, щекоча усами, ворковал бархатным голосом на ушко скабрёзности, от которых пронимало даже её, ведьму, повидавшую всё и вся!

— Адка, как твоя лохматка? Не сокучилась ль по мне…  — такие, ещё относительные скромности в богатом лексиконе обольщения этого красавца-демона мелькали постоянно. До сих пор атаки чёрного прелюбодея успешно отбивались, а ведь он — воин мрака, сильный демон! А эти кто!? Жалкие сущности! Из племени подобных приматов зацепил её внимание только один мужчина, человек по имени Клим.

Краснолицый здоровяк ещё нашёл в себе силы, ощупывая жгучие раны, обматерить вслед красавицу креолку с чёрным хвостом на голове, а Витька и на это не хватило. Согнали с насиженного камня и отобрали у невезучего лосося, так обозвали Флоцмана, оставшиеся полбутылки зелья, допили и побрели, влекомые вдаль, не прощаясь и без вокала.

Боцман, помня, кто выручил его сотней, с трудом догнал идущую упругим шагом Аду, та замедлила шаг. Отдышавшись, галантный бывший морской волк предложил проводить даму до нужного ей места, дама покосилась на него и, загадочно улыбнувшись, согласилась. После увлекательного вступления о прелестях службы на кораблях, кавалер, видя, что идут уверенно, но как бы не туда, поинтересовался конечным пунктом маршрута. Услыхав где этот пункт, он переменился в лице, сбился с ритма повествования и сменил походку, а заодно и направление движения, пробормотав при этом извинения и готовность лучше жениться, нежели чем идти на верную гибель! При этом у него ловко подвернулись ноги, и он растворился в кустах, только ветки прощально закачались.

— Куда же вы? — низким эротическим голосом с придыханием спросила дама, протянув руку и явно копируя известную актрису из Москвы, не верящей слезам.

Уже подходя к дому, она встретила Руди, тот приветственно махнул рукой, — тебя ждут, проходи без церемоний.

Переступив через зверюгу, валявшегося на крыльце, она вошла в горницу. Фаина сидела за столом в компании местной луканьки и кумушницы, о чём-то доверительно шушукаясь. Невнятно доносилось про новейшие рецепты злодеяний, про необходимые при ворожбе атрибуты типа куска верёвки висельника, воды, которой обмывали покойника, и даже про слизь из подземных болот Злобдея.

— Да сгустится Тьма! — поприветствовала вошедшая.

— Да сгустится, сгустится! — согласились местные и быстро засобирались, поспешно попрощались с хозяйкой и исчезли.

Фаина рукой пригласила присесть за стол, достала сотовый и отправила краткое сообщение кому-то. Потом внимательно и тяжело впилась взглядом в помощницу пфальцграфа, с минуту как будто её сканировала. Та опустила взгляд и сидела спокойно, она заранее продумала линию поведения. Это был лучший выход — сидеть и помалкивать, в глаза не смотреть.

— Ну и зачем ты его выпустила? — вопрос прозвучал очень холодно.

— Без совета, без команды? Нарушила мой приказ! — на этот раз в тоне появились нотки ярости.

Аделаида поёжилась, в горнице стало холодно и темно.

— Что молчишь? Тебя, может, в скарабея превратить или в жука могильщика? Ась? Смотри! Злобдею нужны красивые молодые ведьмы. Бывшие красивые ведьмы! Он из них червей делает, а черви ему нужны, много червей! Которые в гробы заползают, плотью разной стадии разложения питаются. Ты как, готова к такому меню?

Треснуло от мороза стекло оконное, стало ещё мрачнее. Фаина замолчала, креолку пробила дрожь.

— Тебе есть что сказать?

Ада кивнула.

— Говори! — потребовала хозяйка, — и помни, это последняя речь твоя здесь.

Не оправдаешься, швырнём на долгие годы в адово месиво. Жабой какой-нибудь или пиявкой чёрной жирной. Лет этак на сто!

— Я поступила правильно. Нам от сломленного толку никакого, он всё одно не знал ничего. А так он под контролем, я его привязала. Думаю, пригодится этот мужик нам, наверняка, полезен будет.

— Ты там почувствовала его? До этого дел не было с ним?

— Да, энергетика была бешеная, и поняла это я именно в замке. До этого и не знала о его существовании. Что до согласования: пока бы время теряла, доказывая, пока бы придумывала план, всяческие там споры, сомнения! А так на кураже всё получилось! Он поверил и никогда меня теперь не забудет!

Фаина задумалась. Адка не врала, чуть, может, исказила причину, ну да это ладно. Все меркантильны, что поделаешь! В остальном же есть своя логика. Через него на обидчика Лихо можно воздействовать, этому прыткому надо укорот дать обязательно. Лихо вон ещё отлёживается, раны серьёзные причинил ему светлый. А эти в паре работают, дружки-приятели! Да и к битве Великой дело идёт, все на счету будут, колдуньи, демоницы и каждая ведьма, в том числе, тоже.

— Ладно, смысл в поступке твоём нашла, пользу для дела нашего увидела, прощаю. Но впредь не перехлёстывай! Погублю! Если поняла — кивни!

Ада кивнула. Появился расторопный Руди, тотчас на столе возникло угощение, пряники, печенье, пироги, дымящийся самовар, стало тепло и уютно.

— Контакт с подопечным с моего разрешения, потом подробный доклад. Мольфару доложишь — моё веление! Ничего, немного поскучает без тебя.

Руди и Ада удивлённо воззрились на хозяйку.

— Эх, поверхностные, ничего не знаете. Пфальцграфом он назначен не так давно, меньше века. До этого был известным колдуном родом из Буковин. В Карпатах их называют Мольфары. Всё, сейчас чаёвничаем и отдыхаем. Дела до завтра подождут! Да будет ьма!

Глава XVI

Прошло несколько дней после разговора с Вратарём. За это время Клим многое передумал, как говорят «ушёл в себя», даже немного похудел. В квартире, где обитал «штаб ополчения», так он называл свою вотчину после нашествия множества людей и событий, только вот для ночлега он, на правах хозяина, отвоевал себе «тёщину комнату».

Это никто и не оспаривал. Видя его душевное состояние, окружающие старались не тревожить без причины, уважали его уединение.

Со временем ежедневная народная сутолока приняла некий упорядоченный смысл, посетителей было много, но они не толпились, чувствовалась дисциплина и организованность. Быстро решили вопрос и с бойцами, часть ребят из команды Пыхало поселили в гостиницу, в этом же доме сняли две пустующие квартиры для остальных. Были подключены Буловцы и городские, благо за жильё беспокоиться не приходилось — все местные. Ребята выполняли функции охранников и помогали нескольким послушницам на кухне. У дома постоянно, но незаметно для посторонних глаз, дежурили две тройки уверенных молодых людей. Кстати, по какой-то причине вдруг закрылась всем известная «Подкова». Народ, проживающий в ближайших домах, вздохнул с облегчением.

Ставр и Пётр постоянно вели оживлённые переговоры, к ним стекался разный народ, священники из местных церквей, приезжие бородатые сановитые служители, настоятели, игуменьи и другие достойные лица. Иногда в квартиру приходили серьёзные могучие мужчины. Евсеич общался с ними, как с равными, те отвечали с должным уважением.

Ставр иногда отлучался дня на два-три, тогда принимали посетителей Пётр и батюшка из местных, отец Никодим из Храма Георгия Победоносца — одного из древнейших храмов города. Клим все эти события воспринимал с философским спокойствием, с некоторым интересом наблюдал за нескончаемым людским водоворотом, впитывал для себя новую необычную информацию.

Приезжали машины, звонили телефоны, кипела подготовительная работа элементарной рядовой православной ячейки, коих тысячи, и явно что-то готовилось. Как он понял из разговоров, тёмные чересчур активизировались в их краях и неспроста, всё предвещало наступающую бурю с эпицентром на их родной земле.

Так как напарник был очень занят, Клим был предоставлен сам себе и пользовался этой свободой в полную меру. Вообще, после визита к тёмным он стал более уверен в себе и одновременно осмотрителен, возражений против сопровождения троих спортивных буловцев с его стороны не было.

Тем более что парни держали дистанцию, старались быть незаметными. Поэтому, пользуясь ослаблением опеки Вратаря, Клим отдыхал в своё удовольствие, понимая о возможной кратковременности этой передышки. Стал позволять себе длительные прогулки, выезжать в центр города, посещать с удовольствием кафетерии, бары и магазины.

Единственно, не покидала его мысль о соотечественнице и таинственной незнакомой спасительнице, тут он все думки сломал, но так и не решился посетить одну и попытаться разыскать другую.

В одну из прогулок по набережной он обнаружил отдыхающий на лавке преступный дуэт. Колюня и Толстый Жад сидели и созерцали красоту великой реки. Колюня был весьма мрачен, печален и не ждал ничего хорошего в обозримом будущем. Он проигрывал в уме различные варианты своего бытия, а так как, несмотря ни на что, был он неглупый малый, прогнозы и допущения, помноженные на его воображение, рисовались облитыми глубоким слоем пессимизма. Толстый Жад слушал музыку и кушал мороженное. Аппетит у него был, как всегда, отменный, настроение великолепное, лицо красное, а хмурый Колюня — это не в счёт! Может живот болит у парня, ему-то, Жаду, что до этого?

Его примитивное мышление великолепно помогало ему жить и сохранять здоровье! Пока Колюня тратил миллионы драгоценных нервных клеток, переживая о будущем, месье Жадоба в прекрасном расположении духа доел мороженое и … тут он поднял глаза с остановившихся перед его взором кроссовок на их обладателя.

Тотчас механизм уничтожения этих самых клеток включился и у него! Заныла задняя часть тулова, вспоминая негостеприимные действия хозяина квартиры, в которую они так нагло вломились.

Клим стоял и мрачно смотрел на преступников, гонял желваки и сжимал кулаки! Колюня тоже очнулся и выплыл из не радужных прогнозов ближайшего будущего, и с ужасом уставился на грозное настоящее! Да, справедливое возмездие было весьма близким!

Жад с невообразимой ловкостью подскочил из сидячего положения и дал дёру прямо через кустарник, окаймляющий тротуар, но перед ним вырос Лафет! Увидев выражение лица этого парня, сурово сдвинутые брови, литые боевые кулаки, Жад вспотел больше обычного. Ноги вдруг отказались служить, тело обмякло и мышцы, отвечающие за функции сдерживания мочи, ослабли до неприличия. Бедолага хлюпнул, булькнул, чувствуя, как по ноге бежит тёплый ручеёк и опустил ватное тело на сыру землицу.

Ну, а какая ещё землица могла быть в тот момент под Жадом, только сырая!

Услышав хлюпающего подельника, Колюня полностью впал в отчаяние, но всё ж таки попытался спасти себя, — мы же вам всё вернули! И прибрали за собой!

— Молчи, огрызок, — думая о своём, прервал его стенания Клим, — как ты пересёкся с Рыжим?

— А, это о Руди речь! — облегчению не было предела, — да случайно встретились.

Он подходил на улице, звал по пивку. Только они не простой чел, он воин Великой Гвардии! Целая армия есть тайная, под командованием Покровителя, великого Стратега! Вот если бы вы не вмешались, то быть бы ему, Николаю, рядовым Передовой Сотни Великой Армии. Вот тогда бы он отомстил обидчикам своим, наказал бы всех пренебрежителей и завистников, кои чинили ему козни всякие!

Внимательно вглядевшись в витийствующего и улетевшего в воображаемый мир от реалий Колюню, Клим решил дальше не вслушиваться в восторженный бред этого больного, а просто тихонько отвернулся и ушёл. Вслед ещё доносился говор этого несчастного на забаву проходящим мимо зевакам. Буловцы, наблюдавшие эту картину, еле сдерживали улыбки.

Клим знал, куда устремляли его чувства, и испытывал мучения от этого! Он хотел найти спасительницу, а она — нездешняя дама, она из мрака! Тем не менее, несмотря на умственное сопротивление, желание найти её было велико. Он не знал, встретятся ли они вообще? Подозрение было, да встретятся! Вратарь чётко дал понять — выйти оттуда вот так, за здорово живёшь, не удавалось никому! Если только не часть какого-нибудь коварного плана или исполнение команды. Поэтому они и встретили его» охаживанием» из вёдер с ног до головы святой водой, дабы смыть скверну несомненную.

Ещё напарник призывал в церковь сходить, обряд очищения соблюсти, да вот всё некогда ему или никак, видите ли. Климу было в удовольствие вспоминать кульминацию своего освобождения, вот только зачем было скрывать от него лицо, он даже подумал на соплеменницу поначалу, но поразмыслив, понял, это та красивая креолка у камина. Хоть и похожи они очень, да только весьма незаурядна в любви оказалась таинственная партнёрша, от юной соратницы вряд ли можно было ожидать такой умелой смелости! Да и представить себе, откуда там могла появиться соплеменница, он, ну никак, не мог.

Но каково было расставание! Клим даже зажмурился от приятных воспоминаний. Правда, а если это креолка!? Тогда деваться некуда, он со стыдом признавал свою вину перед Смуглянкой! Ну, до чего слабы мужчины перед женской красотой, что тут поделаешь?

Если рассуждать здраво, допустить наличие плана тёмных касательно его, значит они и встречу сами организуют! Ведь явно им от него что-то нужно, иначе какого рожна весь этот спектакль с побегом? Да-с! С побегом и поцелуями! Но поцелуи, объятия были настоящими, он чувствовал ответную страсть, имитацией это никак не назовёшь!

Ну, или его самонадеянность равна коварному артистизму темноты! Непомерной глубины величина! Да и понятно, ну кто может устоять против мощи любовного навета, справиться с обольстительницей-ведьмой? Вряд ли простому смертному такое по силам.

Клим крепко задумался, прикидывал в уме и так и этак, и хотя пока пазлы не складывались в узор, какой-то смутный контур подспудно начал вырисовываться. Неясный такой контур, малопонятный, так смотришь на стекло в дождь, бегут по нему струйки воды, искажают вид за стеклом, размывают картину. Больше угадываешь, воображением формируешь, нежели реально видишь.

По крайней мере, надо спокойно выждать, если его выкладки верны, на него выйдут, скорее всего, это будут знакомые личности, мрачные, правда, то есть из мрака. М-да, у него и юмор стал какой-то, им под стать. Нет, пора срочно по пивку вдарить, а ещё краше, по винному коктейлю!

Дни летели за днями, вот уже и последняя летняя декада, опять впереди осенняя ипохондрия и сплин. Скоро листья с деревьев полетят, разлягутся под ногами мягким жёлто-красным ковром, маня творческих людей в парки, сады, леса. Сколько картин нарисовано в эту пору, фильмов снято!

Да и земле гумма нужна, также как дворникам работа, ну а пока стояли последние яркие солнечные дни. Солнце уже не так палило и ажиотажа из желающих купаться не наблюдалось. Население, пользуясь тёплыми выходными, в четырёх стенах пылью дышать не желало. По своим возможностям выбирались на дачи, на природу, на реку, кто куда, только бы дома не сидеть! В городских садах и парках было многолюдно. Длинная Набережная пестрела прогуливающимися горожанами. Все лавки заняли читающие газеты пенсионеры, вкушающие пломбир мамаши с малышами, потребляющие баночное пиво и коктейли стайки молодёжи.

Клим и Дуче, спустившись поближе к воде, приспособили из камней импровизированный стол, раскрыли шахматную доску и, сидя на тёплом песке, ушли в мир дебютов и гамбитов. Сверху, опираясь на чугунную решётку ограждения, на них взирал серьёзный Лафет, заодно любуясь великой рекой. Вдалеке бегали юркие катера, небольшие волны лениво лизали песчаный пляж, вода была красива и холодна даже на вид, но смотреть на это можно было до бесконечности. Поодаль, чуть в стороне, «пекли блины» плоскими камнями Гоча и Жак, восторг от особо удачной выпечки выплёскивался килограммами, как у несмышлёных пацанов! Лафет, поглядывая по сторонам, успевал неодобрительно бросать взор свой и на шалунов, не в меру разыгравшихся в камешки, и на гроссмейстеров, рокировка им вместо ужина! Правда и сам он мысленно временами отвлекался думами о Фрезе. Сегодня он старший по охране Клима, а это явно на весь день растянется. Зато завтра, будем надеяться, увидятся и пообщаются вволю, а сегодня…

— «А сегодня тащи службу один за четверых», — с мрачным юмором размышлял Лафет.

Ещё он пытался понять, зачем Бул и Вратарь намедни призвали Фрезу в штаб-квартиру и за закрытыми дверями о чём-то там шушукались. Шушуки секретные!

Фреза выскочила вся такая важная, видимо, от сознания значимости своей миссии и, даже не посмотрев на поклонника, стремительно умчалась! А ему теперь до завтра голову ломать в догадках! Какое-нибудь архиважное дело, а он на обочине, понимаешь!

— «Доколе это негоже?» — нарочито сокрушённо и вопросительно вздохнул Лафет …

Внезапно скрылось солнце, небо помрачнело, поднялся ветер, многочисленные прохожие вдруг исчезли! Разноцветные шорты и майки отдыхающих на берегу быстро стали отодвигаться, уменьшаться и теряться вдали. Пляж потерял свою летнюю привлекательность, превратился в холодную продуваемую полоску сырого песка с накатывающимися холодными волнами, которые били по ногам Гочи и Жака!

Те, с ужасающей медлительностью еле переставляя ноги, отступали от воды с отрешённым видом, напоминая заржавевших роботов!

Дуче с удивлением вскинул глаза, Клим обычно таких зевков себе не позволял, играя с ним, наоборот, мобилизовался в интеллектуальную пружину, и поэтому партии с ним получались интересные. Тут же, после фианкеттирования, убирает коня на бессмысленное поле, отдавая слона!? Но посмотрев на соперника по игре, сразу понял — дело табак!

Лицо Клима стало серьёзным, скулы затвердели, сжались кулаки, и он стал приподниматься. Ясно, к ним пожаловали незваные гости!

Рука вкрадчиво потянулась к ремню, глаза тут же наметили подходящий камень, заодно обшарили местность на триста шестьдесят градусов в поисках очередного лихоимца. Ага, вот и он! По пляжу, как ни в чём не бывало, к ним приближался Руди. Проходя мимо пары зря топтавших песок горе-охранников, мановением руки забросил бедных парней метров на пятнадцать в воду, хорошо, те плавали как дельфины!

Всё это увидел Лафет. Преодолевая свинцовую тяжесть в теле, он перепрыгнул чугунную изгородь и устремился, сжав кулаки, к врагу. Руди приостановился и с любопытством уставился на бегущий рослый организм, движения коего были как в замедленной съёмке, но несли такой неслабый заряд ярости, что он поневоле позавидовал всплеску таких эмоций. Сам тёмный давно никаких страстей не испытывал. Почти лениво отмахнулся рукой, бедняга Лафет пролетел метра три по воздуху и покатился кубарем по берегу, уже за спиной рыжего. Благо песок рыхлый смягчил падение и молодому тренированному парню вреда, по сути, перелёт не причинил, а вот злости добавил.

Клим в кармане нажал кнопку на телефоне экстренной тревоги, сигнал должен был принять Вратарь или кто-то из дежурных бойцов.

— Собирайся! Мы же не договорили…  — начал было Руди, но вынужден был прерваться.

Метко выпущенная пара камней почти одновременно заставила уклониться и потерять темп. На Дуче и Клима чары рыжего не действовали, быстроты реакции они не потеряли и камни, пущенные пращой Дуче и рукой Клима, вынуждали, к досаде тёмного, терять время с этими простейшими! Но, тем не менее, приходилось считаться с силой летящих предметов, а что поделаешь? Ведь камни они такие, твердые, могут и голову повредить, понимаешь! Клим в азарте даже запустил шахматной доской во врага, тот сразу сжёг её на лету, но передышки не получил. Дуче тоже с удивительным проворством действовал пращой, ремнём бы ему по заду!

Наконец, улучив момент, Руди сумел отбросить Дуче в воду, тоже где-то метров на пятнадцать, просто времени не хотелось тратить на это насекомое! А так бы этому ничтожеству с пращой можно было придумать и поизощрённей чего-нибудь! Но, не успев и шага сделать, рыжий получил увесистый удар гладким, удобным для руки, камнем приличного веса по затылку и на секунды потерял ориентацию! Это прилетел привет от разъярённого Лафета. Паузы хватило Климу метнуть в нечисть главное оружие, небольшой прозрачный шарик! Тот, немного не долетев, почуяв изверга, разорвался на сотни хрустальных капель Святой Воды! Раздался вой, задымился и завертелся супостат, получивший десятки телесных повреждений разной степени тяжести, и тут же исчез, только облачко дымное оставил, которое через минуту свежий речной ветер разогнал! Конечно, тёмная сущность хотя и понесла урон, но не такой существенный, как телесная оболочка в облике рыжего Руди, этому хватило по-взрослому! Восстанавливаться придётся долго и изгонять из себя некое пренебрежение к простым людям, те с помощью Веры могут многое! Не зря Вратарь заставил носить с собой это благословенное оружие, вот, глядишь, и пригодилось!

— Привет нечисти от Светлого Воина Петра!

Немного запоздало, но искренне прозвучало от Клима, который устало присел на камень и вытер пот со лба. Подтянулись мокрые, чуток ошарашенные гвардейцы, вылез Дуче из воды, устало присел рядом.

Буквально через минуту засияло солнышко, проявились праздношатающиеся граждане, сбитые в стайки молодые люди, яркие как бабочки, послышался говор отдыхающих, смех ребятни, покрикивание строгих мамаш!

Проходя мимо, одни с недоумением, другие с неодобрением, фланирующие смотрели на группу сидящих у воды парней, которые блаженно улыбались, похлопывали друг друга по плечам, потом громко заявив про желание что-то там залить пивком, поднялись и, слегка пошатываясь, двинулись к ближайшей точке, торгующей пенной вкуснятиной! Шагая среди друзей, Дуче немузыкально, но в тему, напевал про «кто на новенького» и «оружием забытым» под улыбки соратников.

На пути их следования из остановившегося микроавтобуса вылетели с десяток бойцов. Пыхало и Вратарь с некоторым удивлением уставились на мокрых и уставших, но таких довольных соратников во главе с Климом.

Отойдя в сторону и кратко переговорив со старшим охранником, Вратарь дал команду отбой ребятам, повелев ехать на базу. Сам, однако, пожелал сопроводить (лично!) искателей приключений для столь ответственного мероприятия, во избежание дальнейших осложнений и недоразумений! Возражений не последовало, и дружной гурьбой команда зашагала навстречу солнцу, радуге, светлой и долгой жизни, креветкам, тараньке, кружкам с пенистым пивом и прочим простеньким радостям!

Глава XVII

Среди ночи внезапно засветился нетбук Клима и зарингтонил незнакомым вызовом. Клим мог поклясться, что такого не должно быть! Это же не сотовый, в конце концов, да и разрядился полностью бук-то! Спросонок, толком не соображая, открыл экран и с минуту таращился на обольстительную спасительницу. После недолгого молчания она, наконец, произнесла, — ты как секретный агент, к тебе даже не подойти, не пообщаться! Такое впечатление, что прячешься от меня, может, боишься чего? Родной, так нельзя с девушками себя вести, приличные люди после такого прощания обычно женятся, поверь мне!

Клим согласно понурил якобы повинную голову, но искреннего раскаяния не чувствовал, наоборот, с удовольствием смотрел во все глаза на неотразимую брюнетку!

— Если ты проснулся и в адеквате, запоминай! На том же месте, где расстались, завтра в двадцать часов.

На этом связь прервалась, и экран погас, но Клим ещё с полминуты бессмысленно рассматривал тёмный квадрат при свете ночника. Толком он потом не заснул, промаялся до утра, вскочил ни свет, ни заря, пробрался на кухню и заварил крепкого чаю с лимончиком. Скоро появились две ранние пташки-кухарки. Женщины вставали пораньше, им, бедолагам, приходилось готовить на добрых пару десятков человек. Квартира Клима сейчас как общежитие, помимо постоянных нескольких жильцов мелькали приезжие. Приедут, переночуют, уедут. Одни меняли других, следом третьи, пятые-десятые! Накормить всех надо. Магазины и рынок, в смысле снабжения продуктами, взяли на себя городские ребята Рукопашника с одобрения ЮЮ. Каждый день по списку, составленному поварихами, закупались и привозились на «каблуке» фрукты, овощи, крупы, хлеб, мясо, молоко. На следующий день картина повторялась, и сколько продлится такой режим, можно было только гадать. Занятые и озабоченные старшины местной Православной ячейки Ставр и Пётр всё время общались с разными людьми, решали какие-то вопросы, постоянно исчезали на день другой куда-то. Клим к ним старался с личными переживаниями не обращаться, не отвлекать по пустякам и, наверняка, делал он это зря, ведь напарник никогда не отказывал в помощи и совете, всегда находил время выслушать и поговорить.

Вот и сегодня Клим решил, никого не посвящая в свои дела, вечером тихонько улизнуть на назначенную встречу, хотя и понимал рискованность подобной прогулки в одиночку. Но проявить малодушие перед собой, перед креолкой, он не мог. Будь что будет!

Тем более ему очень хотелось увидеть эту сакральную, но такую неотразимую красавицу, даже несмотря на понимание той огромной разницы, что разделяла их.

Вечером Лафет с Булом доложили приехавшему Вратарю об исчезнувшем куда-то Климе.

Тот внимательно выслушал и, немного подумав, попросил пригласить Фрезу.

Лафет с радостью воспользовался возможностью ещё раз увидеться с предметом обожания и стремительным лосем умчался выполнять поручение.

Чуть ранее назначенного времени расположившись удобно на радужно раскрашенной скамейке, Клим пытался сообразить, каким образом они с креолкой оказались в парке.

Судя по гулким отголоскам шагов, они, несомненно, шли по туннелю, и ещё на выходе был слышен звон капели. Но тут никогда и ничего подобного не было, «ни туннелей, ни капелей». Вышли они сюда, в парк, именно здесь! Он мог поклясться — метров двадцать вправо к старому ясеню, и это было именно то место, где они так упоённо обнимались! Хотя чему удивляться, чего с них взять? Чародеи! Любой морок представят эти слуги лукавого, уж Клим это точно знает, прошёл сполна, кочергу и метлу им вместо десерта!

По-осеннему быстро убывал день, но вечер стоял тёплый и светлый, стала подтягиваться молодёжь, послышался девичий хохоток, забренчала гитара. Утонув полностью в размышлениях своих, в томных воспоминаниях, наш герой не сразу увидел возникшую креолку. Она стояла метрах в пяти от него и улыбалась, смотрела на него и молчала!

Широко открыв глаза, Клим смотрел на её неземную красоту! Эта стройная брюнетка с очаровательным лицом, с неимоверной феромональной активностью и такой мощью притягательных флюидов заставила забыть обо всём! Закружилась голова в блаженном вихре! Исчезли все окружающие, стихли мирские звуки, зазвучал торжественно грозный и завораживающий тяжёлый рок, стал слышен речитативом обволакивающий далекий голос, вещавший на незнакомом языке в такт музыке великой! Появилось непреодолимое желание всё забыть, подойти к этой красавице, обнять её и улететь в никуда или утонуть в бездне мглы, гостеприимной и родной! Уж он знает, какое наслаждение обнимать это упругое тело, целовать чувственные губы, впитывать манящий запах её волос и кружиться, кружиться в безвременье вселенной, падать в пропасть без дна! При этом забыть обо всём, не думая ни о чём, отринуть все мелкие людские и такие ничтожные страстишки, вот оно истинное наслаждение! Вот она настоящая жизнь, а не прозябание годами в этой пыли презренной, в ожидании смерти, так что не сомневайся, вперёд! Мешает!? Что мешает? А крест нательный мешает! Да мы его сейчас …

Он очнулся от наваждения благодаря оплеухе от резкой Фрезы! Только голова качнулась, и щека загорелась, приводя сознание в норму.

— Клим! Клим, очухайся и посмотри туда, — та рукой махнула в сторону фонтана.

Он непроизвольно проследил взглядом по указанному направлению и увидал Соплеменницу! Она стояла и грустно улыбалась ему. Ветерок играл её платьем, шевелил пластиковый пакет, который она держала в руках! Платье на ней было то же самое, как и в тот вечер, когда они забылись в объятиях друг друга! Уж, не на этой ли самой лавке? А потом отцу она объявила своим женихом его, недостойного!

Громко, со змеиным шипением, щёлкнула плётка. Избранника двух красавиц обвила плеть, обвила мягко, но в тоже время с тугой мощью, сковав движения, лишила сил и желания куда-либо дёргаться и трепыхаться! Так и затих кавалер незадачливым кулём, ругая себя за легкомыслие, чувствуя телесную слабость против чужой воли!

Фреза моментально извернулась, но всё равно её зацепило, и она отлетела в сторону.

Девушка она была не простая, молодая, спортивная, поэтому устояла на ногах и, не колеблясь, стремительно восстала на пути тёмной Ады!

Две красивые, опасные брюнетки стояли и смотрели в глаза друг другу. Зелёные против чёрных! Обе стройные красавицы, одинаковые ростом и фигурой, сознающие свою женскую силу, обе не отводили смелого взгляда от соперницы.

Даже в одежде было некое созвучие, Фреза была одета в синие джинсы и джинсовую курточку, Ада была в кожаных брючках и под стать им блузка и жилетка, только чёрного цвета. Фреза, конечно, отдавала себе отчёт, насколько опасна стоявшая напротив неё тёмная, напоминающая собой коварную смертоносную гюрзу, и, тем не менее, отступать не собиралась. Она заслонила собой легкомысленного Клима, сидящего беспомощным манекеном на лавке. Она знала, за её спиной стоит ещё одна девушка, которая тоже испытала на себе коварство и зло слуг лукавого, её тоже надо защитить! Убеждённость в своей правоте, благословение Ставра, приклеенный к ладони оберег Вратаря, симпатия к этой паре и тут же глубокая антипатия к тёмным, всё это вызывало желание противостоять различным шишигам из мрака! Да и не в характере Дочери Льва пасовать перед соперницей, кто бы такая ни была! Не медля ни секунды, стремительная Фреза нанесла ответный удар и в прыжке с разворотом перерубила ногой рукоять плётки пополам! От такой дерзости опешившая Ада аж зашипела от ярости и метнула в наглую агрессоршу обломок, но попала лишь вскользь, порвав рукав на куртке.

— Вёрткая чересчур! Ну, ничего, сполна сейчас получишь, примитивная! — зло зашелестели в воздухе слова.

Небо нахмурилось, помрачнело, и поднялся ветер, молодёжь, наводившая «тусу» в парке, внезапно куда-то исчезла.

— «Это явное пограничье! Сумела морок навесить-таки, эта особь из сонма!» — без должного душевного трепета, почти равнодушно отметила про себя Фреза.

Две противницы закружились в смертоносном танце, выбирая способ поглубже уязвить вражину. Желательно побольнее и поопасней! Ада уже сделала зарубку в уме, кому будет мстить ближайшие годы! Она вытащила из волос длинную заколку, похожую на стилет, достаточно одной царапины и эту самонадеянную парализует на время, а там и разберёмся со всей этой гопотой! Роскошные чёрные волосы копной рассыпались по плечам, глаза антрацитово засверкали злобой, она была полна решимости ринуться и смять, потом превратить в скулящую собачонку эту разнузданную девицу! Однако тёмную что-то удерживало, она была далеко не глупа, и чуйка ей сигналила — будь осторожней! Последние примеры с Лихо и Руди были показательны и впечатляли ярко! Да и в её морок они каким-то образом пробрались, а это непросто. Ох, как не просто! Видимо, и эта девица не из простых.

Гибкие и колючие ветви шиповника вдруг закачались и попытались вцепиться в куртку Фрезы! Нижние же пробовали обвиться вокруг ног, более того, раздалось зловещее шипение, и в броске из под куста вылетела чёрная змея с разинутой пастью! Спасла реакция, меткий пинок кроссовкой по гадине, и та улетела обратно под куст, тот угрожающе закачался, расщеперив сухие и мрачные ветки!

Она тут же отскочила на открытую площадку, в руках у неё появилась праща Дуче. Подходящий камень был заранее подготовлен, запас в пяток снарядов, окроплённых святой водой, присутствовал. Фреза не зря брала у брата уроки по владению этим архаичным оружием! Дамы опять закружили в опасном вальсе, словно две тигрицы, не спуская глаз и сторожа каждое движение! Тёмная была в бешенстве, ей не удавалось отсушить руку, ослепить соперницу, просто превратить в манекен! Что-то оберегало эту вертлявую и прыгающую супротив тёмной девицу с её дурацким заряжённым в ремень булыжником! Именно от этого примитивного снаряда свою оболочку тёмная тщательно решила беречь, лечи её потом, понимаешь, время трать, лучше не подставляться!

Клим, тем временем, почувствовав ослабление змеиных объятий заклинания, стал извиваться, пытаться вытащить руки, и ему это потихоньку удалось.

Соплеменница, в свою очередь, столбом не стояла! Они с Фрезой и Вратарём проиграли много вариантов для отпора тёмной, если та проявит агрессию! Если нет, то выбор должен сделать Клим, и никто мешать ему не должен! Тёмная сделала выбор, первая проявила свой демонический коварный характер, поэтому в этой борьбе с нечистью нечего разводить деликатность, и смуглая из пакета потихоньку достала складной лук.

Спокойно, как на тренировке, собрала его, приготовила освящённую стрелу и стала выжидать удобный момент! Но хитрая демоница старалась спину не подставлять, всё время между Соплеменницей и тёмной вынуждена была находиться Фреза, на острие атаки, так сказать. Пока кульминация отдалялась.

Фреза уже изготовилась метнуть камень, оставались доли секунды, но именно в этот момент под ноги ей метнулся обломок разломанной рукояти, валявшийся поблизости!

Тёмная, правда, метила воткнуть его в ногу, но опять спасла подвижность Фрезы, она отскочила, но, к несчастью, обломок сыграл свою подлую роль — правая нога подвернулась! Камень вылетел из пращи в кусты, с шелестом пробив листву, не причинив вреда, а метательница от боли вынуждена была опуститься на одно колено!

Едва угадывая сквозь выступившие от шока слёзы силуэт направляющейся к ней торжествующей победительницы, Фреза выставила щитом левую ладонь. Наклеенный оберег в виде закрытого глаза немедленно открылся, и из него ударил ярким солнечным светом луч, пойманный в своё время в отражениях куполов Православных Храмов!

Это наклеил ей Вратарь на крайний случай! Если бы тёмная не проявила небывалую прыть, ей бы пришлось туго, но она сумела рысьим прыжком исчезнуть в кустах, в ту же секунду мелькнула выпущенная безрезультатно стрела смуглой, с тихим дребезжанием вонзившаяся в старый ясень! Что стрела, что луч ударили мимо, бездарно мимо!

Через мгновение тёмная возникла около Фрезы и с удовольствием ухватила за волосы соперницу, отгибая голову, открывая беззащитную шею! Она даже закрыла глаза, растягивая предвкушение, медленно делая замах заколкой-стилетом, выбирая место, куда ударить эту козу, но руку остановила мощная мужская хватка! Клим по настоянию Петра последние месяцы усердно мял ручной эспандер, правда, не против креолки копилась сила, но, тем не менее, пригодилась! Тёмную словно судорогой пробило, отравленное орудие зла выпало из обессилевшей руки, жгучий чёрный взгляд вонзился в глаза неожиданно возникшего препятствия.

— Отпусти руку, пока дышишь!

Приказала чужим зловещим голосом, глаза заискрились молниями гнева!

— Хватит, прошу тебя! Успокойся, не надо никого убивать и калечить! — мягко попросил Клим, — неужели мы не сможем по-мирному…

Тёмная бешено рванулась, отшатнулась от Клима, и в то же мгновение в того вонзилась стрела! От сильного удара парня развернуло, и он бы упал, но теперь его держала креолка! Она видела, как он белеет лицом, как ослабла его хватка, как стал сползать вниз! Чувствуя, что тяжелеет его тело, она подставила плечо, пытаясь его удержать и довести до лавки! Вряд ли в одиночку справилась, тем более, при прикосновении её пробивала, словно судорогой, нестерпимая боль, но с другой стороны невезучего жениха подхватила подбежавшая смуглая, и, уже вдвоём, они потихоньку дотащили и осторожно усадили постанывающего бедолагу.

Стараясь унять бешеное сердцебиение, тяжело дыша, они стояли и молча смотрели на раненого, и каждая на свой манер думала что предпринять? Подковыляла хромающая Фреза, села рядом и стала расстегивать рубаху на Климе, поневоле завязался разговор…

— Он без сознания сейчас, рви рубаху! Стрелу только не задевай.

— Без тебя знаю! Ну и чего добилась, темень? Искорёжила парня!

— Стрелу в него не я влепила! Вон у подруги своей спроси, зачем ей это надо было?

Соплеменница сквозь слёзы, — я в тебя стреляла!

— Ну и как, удачно? Справила удовольствие? А вот он выживет ли теперь? — саркастически осведомилась креолка, показывая на Клима.

Бедная Смуглянка разрыдалась.

— Во, во! Порыдай теперь, поменьше влаги на туалет останется! Стрелочница, раскудрит твою ягель! Тебе бы…

— Девки, хватит собачиться! — вклинилась Фреза в ситуацию, обращаясь к тёмной, — лучше скажи, что делать будем? Стрела засела глубоко, кровь потихоньку сочится, но органы важные, вроде, не задеты.

Креолка, наклонившись, внимательно осмотрела рану, прислушалась к дыханию и кивнула, — да, похоже на то. Повезло парню! Но надо срочно заживлять!

Все замолчали, обдумывая варианты, потом смуглая поинтересовалась, — ты сможешь заживить?

— Думаю, да! Но ни до стрелы, ни до него мне не дотронуться, вот так, — мрачно закончила демоница, потирая ноющее плечо.

— Понятно. Ты давай оторви-ка от платья полосу, — обращаясь к Соплеменнице, потребовала Фреза. Проверив у себя карманы, нашла платок и стала аккуратно протирать рану вокруг торчавшей стрелы.

— Инфекцию бы не занести, может духи у кого есть? — поинтересовалась она.

Послушав в ответ тишину, понятливо кивнула, — значит, нет! Жаль! Так скоро и бородами обзаведёмся…

— Сейчас не об этом надо думать, — вмешалась тёмная, — стрелу надо вынимать срочно!

Кто из вас сможет?

Наступило молчание.

— Вы поймите, я помогу заживлению, но выньте стрелу, снимите с него чуждое для меня!

Сумею помочь, но при условии, если вы не будете телиться и сделаете это быстро!

Фреза посмотрела на соплеменницу, та сразу стала впадать в забытьё и клониться на лавке с явным намерением покинуть сознательно сей славный коллектив.

— Ну вот! Как стрелами швыряться, тут она мастерица! А как вытащить, мимозу включаем! Нежности целая бадья!

Тёмная закончила речь и мрачно уставилась уже на двоих, побледневших и распластавшихся на лавке. Фреза, недолго думая, наклонилась и влепила пощёчину малодушной, потрясла за плечи, и, когда та открыла глаза, ласково попросила, — давай, в обмороки потом падать будем, ладно? Поняла? Вот и хорошо, а сейчас помогать мне будешь.

Бедная соплеменница, толком не пришедшая в себя, только кивнула.

Майка стала обшаривать карманы Клима, обе зрительницы, забыв обо всём, с вороньим любопытством уставились на её манипуляции.

— Ты чего ищешь? — удивилась одна.

— Ага, под молнией пошарь! Нашла время, о чём думать! — это съязвила другая.

— Нашла! Ну, какой мужик без ножа! — Фреза торжествующе показала перочинный нож, который обнаружила у Клима в заднем кармане джинсов.

Открыла самое большое лезвие, осмотрев его, высказала мнение, — пойдёт, этим сделаем надрез и вынем стрелу! Возражения есть? Возражений нет! Теперь бы зажигалку?

— Прокалить хочешь? Это правильно! С огнём я помогу!

Креолка отошла и вернулась со злополучным обломком от плётки.

— Огня кричат, огня! Пришли с огнём! — продекламировала она удивлённым слушательницам, тут же обломок в её руке вспыхнул небольшим факелом, удивление пропало.

Прокалить, как следует, доверили смуглой. Фреза, тем временем, положила раненого поудобнее, ещё раз посмотрела внимательно, где сделать надрез, как лучше вынуть стрелу, дабы избежать различных осложнений. Потом подойдя и проверив, как происходит процесс дезинфекции мединструмента, обратилась к тёмной с вопросом, — слышь, окаянная, сейчас здесь реально найти подорожник?

Та отрицательно покачала головой, — живого и здорового здесь не предусмотрено. Морок, сама понимаешь! Когда уйду, он пропадёт, и окажетесь в своём парке. Там и подорожник тебе, и больницы с врачами, и брусника с молоком, и горчица с молотком! А для подруги твоей специальное лакомство — круассаны с хреном и давленым чесноком на жареной селёдке!

Махнув рукой на словесный бред сварливой тёмной, Фреза велела заканчивать процедуру, но всё-таки, на всякий случай, спросила, — если ты сейчас уйдёшь, мы успеем его спасти?

— Сомневаюсь, время дорого, да и ваши возможности не те. Пока вы там доберётесь до тех, кто сможет помочь, сколько времени потеряете? Тут, по крайней мере, я помогу, — посмотрела на Фрезу, — или ты хочешь рискнуть? Нет? Тогда хватит болтать!

Под требовательным контролем со стороны тёмной, Фреза сделала надрез и достала стрелу, вспотели все! Потом пытались остановить кровь, но без ваты и бинтов не удавалось. Тем временем, Смуглянка сняла нательный крест Клима и отключилась, но на неё уже не обращали внимания. Оттеснив новоявленную хирургиню, за дело взялась креолка. Отбросив окровавленные платок и лоскут платья, она протянула руку и, держа её над раной, закрыла глаза.

Сидя на лавке в ногах у раненого, Фреза почувствовала, как сильно она устала, смыкались веки, тяжелела голова. Монотонное вполголоса бормотание заклинаний тёмной усыпляло не хуже снотворного, и сопротивляться этому не было сил.

Наконец, креолка замолчала и с удовлетворением убедилась — рана подзатянулась. Конечно, рубец свежий, чуть пошевелишься, и кровоточит, но дыхание стало ровным, сейчас раненый просто спал, а не был в беспамятстве. Тёмная вяло махнула рукой, тотчас материализовалась точно такая же лавка, и она с удовольствием плюхнулась на неё. Только сейчас она поняла, как сильно утомилась. Теперь же развалившись одна, с комфортом, закрыла глаза и незаметно задремала, оболочка требовала отдыха.

Со стороны сюрреализм бил по глазам в полную силу! От мрачного мертвенно-лунного света, от зловещих теней кустов и деревьев, от морочной черноты, окружавшей небольшую освещённую площадку, исходило недоброе и опасное ощущение. Там стояли две лавки, на одной лежал раненый парень, он спал. Голова его приютилась на коленях у брюнетки в разорванном платье, та, похоже, была без сознания. Другая брюнетка, повернувшись боком, полулежала у парня в ногах. Она положила руки и голову на спинку лавки и сладко посапывала. Третья брюнетка вальяжно раскинулась одна на соседней лавке и тоже безмятежно спала. Валявшиеся невдалеке обломки лука, плеть с расщепленной рукоятью, ремень Дуче, одна сломанная стрела, другая в крови, да ещё одна, белеющая оперением на фоне тёмной коры старого ясеня, напоминали о недавнем поле сражения местного значения. Выводы при этом о миролюбии и доброте данного коллектива в недавнем прошлом явно были бы ошибочными, девушки собрались не на посиделки, но сейчас картина была вполне мирная, ничто не нарушало тишины.

Первой пробудилась Фреза, от неудобной и жёсткой лавки остались неприятные ощущения и боль во всём теле. Каждая мышца напоминала о недавно пережитой физической сверхнагрузке. Но, тем не менее, общее состояние, памятуя о стрессе, было сносное, паника отсутствовала — настрой деловито боевой! Прежде всего, осмотрела Клима. Тот спокойно спал, бледность на лице пропала, рана затянулась и, видимо, не беспокоила его.

— «Ну, ведьма! Её бы способности, да во благо людям!»

Она покосилась на креолку и про себя возмутилась, — «не просто ведьма, а эгоистичная ведьма! Развалилась, понимаешь, как особа царских кровей в одиночестве! А они втроём на одной лавке! Эх, воды бы колодезной ведро! Студёной! Устроила бы тебе подъём с полным нашим удовольствием!»

Проверила сподвижницу, та спокойно спала, склонив голову, руки вдоль тела, на её коленях — голова раненого. Если бы не рана, то парень тоже нормально пристроился!

Удивительно, неужели все живы и здоровы после таких встрясок!?

Второй пробудилась представительница нечестивых, гибко, как кошка, потянулась и легко вскочила. Первым делом, не касаясь, осмотрела Клима, осталась довольна его состоянием. Повернулась к сидящей нога на ногу первой проснувшейся.

— Привет, Фреза!

— Привет. Откуда лавка?

Тёмная удивлённо посмотрела на никудышную в наивности своей.

— Ты чего? Забыла что ль, кто я? Это же мой морок, здесь я командую! Мне тоже отдохнуть захотелось, вот я и материализовала лавку. На одной же не уместиться было, или ты не заметила!

— Слушай, а ведро с водой сможешь?

— Это зачем? — подозрительно поинтересовалась тёмная.

— Умыться. И ковшик или кружку какую-нибудь. Я, видишь ли, привыкла умываться после сна, — доверительно сообщила Фреза.

— А, это сколько угодно! Всё для вас! Извольте принять водную процедуру!

И на лавке возникло ведро, полное прозрачной воды, с плавающим на поверхности небольшим ковшиком.

Майя Львовна Фрязина была девушкой не совсем обычной, верить коварным сущностям из мрака она не собиралась!