Мои путешествия. Следующие 10 лет Конюхов Федор
Завтра – последний день пути
11 июня 2002 года. Целинный (Калмыкия, Целинный район) – Троицкое (Калмыкия, Целинный район) – 42 км.
Завтра последний день нашего пути.
Караван идет по территории Целинного района и направляется в Троицкое.
На шее у Атамана звенит колокольчик, напоминая о любви к тем, за кого люди в ответе. Обнимая Яшку за шею, чувствую глубокую тоску. Лучшие эпизоды остались лишь в памяти, как о них рассказать?
Сегодня утром мы присутствовали на открытии ступы Просветления[120].
Там мы встретились с народным поэтом Калмыкии Давидом Никитовичем Кугультиновым. Он однажды сказал, что Калмыкия богата тремя бесконечностями: бесконечностью неба, бесконечностью степи и бесконечностью души калмыцкого народа. Все это мы испытали на пути каравана.
Давид Никитович дарил нам свои 80 лет.
Я не переставала удивляться тому, сколько благодати на нас сошло в Калмыкии. Люди готовы были отдать все, что у них есть. Они делились с нами пищей и кровом, дарили свои годы и духовное богатство.
Как хочется ответить такой же любовью!
Два месяца пути прошли как одно мгновение и как вечность.
Наши верблюды шли по степи, словно пели песню, они создавали картину жизни, выбирая лучшую дорогу.
Завтра я с удовольствием надену бишмек – длинное бордовое платье, черную просторную накидку и великолепный женский головной убор, сяду на Яшку и пропою с караваном лучшую песню.
Так же поступят и другие караванщики. Они наденут мужские национальные костюмы, и караван станет еще красивее.
Я думаю о наших верблюдах. Все наши верблюды еще молоды. К двадцати годам они станут зрелыми. Но независимо от того, попадут ли они в новый караван, эти животные навсегда останутся первопроходцами, участниками первого в России и в Европе каравана, состоявшегося в начале нового века и тысячелетия.
Караван встал на ночлег в нескольких километрах от села Троицкое.
Все взволнованы. Завтра мы завершим свой путь. Обсуждали, как будет выстроен караван при заходе в Элисту, как разместятся люди на лошадях и верблюдах.
Когда поздно вечером мы с Федором забрались в палатку, я спросила:
– Ты обратил внимание, что село называется так же, как раньше именовали твое родное?
– Да, это символично, – улыбнулся он.
Благодарю всех
12 июня 2002 года. Троицкое (Калмыкия, Целинный район) – Элиста (Калмыкия, Целинный район) – 18 км
Караван подходил к Элисте. О чем думал каждый из участников? Можно лишь предположить, но чувство благодарности переполняет каждого.
«Созерцающая»
Благодарю Калмыкию, ее людей и степь за счастливые дни, которые никогда не забудутся. Мы все получили за время пути заряд любви от этой земли и ее людей, но получили ли они то же самое от нас? Нас не мучили такие жара или холод, которые сделали бы дальнейший путь невозможным.
Благодарю погонщиков и других участников экспедиции за то, что они во время этого пути были настоящими друзьями и всегда останутся ими.
Благодарю своего мужа – Федора Конюхова. Мы шли рядом в караване. Больше молчали, чем говорили. Но это молчание вдвоем связывало нас сильнее, чем самые горячие признания. Испытать вдвоем вечность – что может быть глубже этого ощущения?
Благодарю верблюдов и прошу у них прощения.
Завершилась экспедиция по следам Великого шелкового пути
12 июня 2002 года
Верблюды уверенно шли по асфальтированным дорогам Элисты. Одетые в национальные калмыцкие костюмы, мы махали руками, демонстрируя доброе отношение к жителям этого зеленого и уютного города.
«Я не хочу, чтобы все это закончилось!»
Я совершила свое восхождение
14 июня 2002 года. Ферма Сарсынбая – чабана и погонщика верблюдов. Совхоз «Полынный». 18 км от поселка Бергин (Калмыкия, Юстинский район)
Оставалось выполнить еще одно желание. Нам предстояло совершить восхождение на верблюдах на самый высокий бархан Калмыкии в поселке Бергин. Его высота – 8 метров.
Весной 2000 года в маленьком швейцарском городе Фрибуре, где я читала лекции в университете, случилось событие. Федор, ожидая в нашей уютной квартире моего возвращения с лекции, писал новую картину. На бумаге возникли песок, небо, верблюд и женщина, стоящая на верблюде.
Федор радостно встретил меня на пороге и воскликнул:
– Я написал твой портрет.
Песчаный бархан, на нем верблюд, освещенный золотым солнцем, и женщина, стоящая на верблюде. Белое платье и шелковый шарф, укрывающий ее лицо, чуть развеваются на ветру. Глаза и женщины, и верблюда устремлялись в безграничное небо.
– Эта женщина – я?
– Да, ты. Разве нет?
– А возможно ли это в жизни?
Шел лишь второй день нашего путешествия на верблюдах.
Главный погонщик Сарсынбай подъехал к нам и сказал:
– Вот и сбылась моя мечта. Я собрал караван, и он идет по этой земле. Но есть у меня еще два желания. Хочу, чтобы после этой экспедиции наш караван поднялся на мой бархан. Он самый высокий в Калмыкии, и его хорошо видно в солнечный день с моей фермы. На этом бархане, Федор, пусть Ирина встанет на Атамана. Пусть будет так, как на твоей картине (Федор подарил репродукцию ему и его жене Даше).
Верблюдов, всех по очереди, подняли на вершину. Сарсынбай принял решение:
– Встанешь на Атамана, Яшка на вершине спокойно стоять не будет, он боится.
Я села на вожака. Он при этом привычно издал недовольный звук, но тут же смирился. Главный погонщик подъехал сбоку на Яше, подал мне руку, и я стала медленно вставать на седло. Все! Я стою!!!
Главное – идти. Дорога не кончается никогда
16 июня 2002 года
Зазвонил будильник. Мы встречали утро в Москве, в художественной мастерской моего мужа. Федор нажал на кнопку будильника. Тишину теперь нарушал лишь шум машин за окном.
– Ирочка, – обратился ко мне Федор, – нужно поискать в библиотеке побольше материалов о Монголии, Китае и Тибете. Пора начинать готовиться к следующему этапу экспедиции на верблюдах.
В планах каравана теперь значились Монголия, Китай, а затем – Тибет и святыня буддистов – Лхаса.
Глава 6
Дело гребца. Ла-Гомера – Барбадос
Еще одну осень проживу в Мировом океане – на весельной лодке «УралАЗ». Жизнь тем и интересна, что сны могут стать явью. Риск для путешественника – привычное дело. Риск придает смысл моей жизни.
Федор Конюхов
Первое в истории России пересечение Атлантического океана на гребной лодке «УралАЗ». Установлен мировой рекорд в категории «одиночный переход» – 46 суток 4 часа. Федор побил предыдущий рекорд на 11 дней.
Маршрут: Канарские острова (о. Ла Гомера) – о. Барбадос.
Расстояние – 3 000 миль.
Старт – 16 октября 2002 года.
Финиш – 1 декабря 2002 года.
Сегодня лодка «Уралаз» находится в экспозиции музея на территории комплекса «Золотой пляж» на озере Тургояк Челябинской области.
Накануне плавания
15 октября 2002 года, город Сан-Себастьян, остров Ла-Гомера[121]. Из записей Ирины Конюховой
На закате солнца в городе Сан-Себастьян на острове Ла-Гомера пишу это письмо. Мой милый Федор, ты сейчас укрепляешь горшочек с геранью внутри лодки, рядом с выходом, а я смотрю на тебя. Я сижу в твоей лодке на том самом месте, на котором ты будешь грести веслами, и пишу тебе письмо.
Город погружается в тишину. С завтрашнего дня каждое утро, завершив свою утреннюю молитву, мы будем просить у океана милости. Ты – там, а я – на земле.
Мы назвали твою лодку «Ласточка». Она такая маленькая: семь метров длиной и меньше двух метров шириной. Ее высота всего один метр. Трудно представить, что именно на ней ты будешь переплывать Атлантический океан. Эта лодка стала нашей обителью и колыбелью в маленьком порту Сан-Себастьяна.
Счастливого плавания тебе на нашей «Ласточке»!
Старт
16 октября 2002 года. Город Сан-Себастьян, остров Ла-Гомера, Канарские острова
11:00. Раздался прощальный гонг. Яхты и рыбачьи лодки на пристани загудели все разом. Старт. Но мыслями я отплыл на рассвете.
12:00. 28°03’ с. ш., 17°06’ з. д. За час прохожу две мили. Лодка довольно быстро выбралась из гавани Сан-Себастьян острова Ла-Гомера. Я держу курс на юго-запад.
19:30. Ночь. Луна чуть затянута тучами – белыми хвостами. Ветра нет, зыбь, лодка стоит на месте. Звезды дрожат и пляшут в небе, как всегда перед штормом.
Новый день
17 октября 2002 года
Солнце взошло в 08:03. За это время прошел 32 мили. Нахожусь между островами Ла-Гомера и Эль-Иерро[122]. Ветер плохой, стоит толчея, большие волны идут с востока, а маленькие, крутые – с юга. Грести вообще нельзя. Весла ломает и вырывает из рук.
17 октября 2002 года, город Сан-Себастьян, остров Ла-Гомера. Из записей Ирины Конюховой
09:10. Раздался долгожданный звонок из океана. Ты прошел уже 34 мили. Вчера у тебя был попутный ветер. А под утро задул встречный. Он принес большие волны. Лодка сильно качается, и ты до сих пор не ел ничего горячего. Мне становится неловко оттого, что здесь, на земле, наступило утро и все ее обитатели приступили к горячему завтраку. В воздухе витают запахи яичницы с фасолью, жареных бананов и горячего кофе. Я вижу с балкона, как мужчины сбивают на аллее сочные плоды маракуйи и срезают грозди фиников. Здесь рай, здесь не ощущают тревоги за завтрашний день. Ты сильный и потому ушел в плавание. Ты не хочешь благополучия и ищешь трудностей. Океан тебе их показывает. Он в очередной раз испытывает тебя.
«Голубые ставни»
На тысячи миль вокруг никого
18 октября 2002 года
10:00. Курс 220°, 74 мили позади. Ветер восточный, небо в тучах. Нельзя впадать в отчаяние от одного вида бесконечного океана. Духота. В такую погоду не хочется работать. Все тело от морской соли и пота покрылось красной сыпью. Кожа, как после ожогов, слезает раз за разом. Я снял с себя всю одежду: здесь меня никто не увидит, на тысячи миль вокруг – никого.
19 октября 2002 года, Москва. Из записей Ирины Конюховой
12:15. Твой голос еле слышен сквозь шум океана. Сейчас там нет солнца, пасмурно. Батарейки разрядились, и наш разговор может прерваться в любую минуту.
Один раз ты не успел закрыть люк, и большая волна проникла внутрь того отсека, где ты пытался отдыхать и разговаривать со мной по телефону. Вода наполовину заполнила отсек. Ты испугался за цветок и телефон. Они оба связывают тебя с землей. Все обошлось, волна не повредила их.
Вчера после полудня тебя посетили дельфины. Они оказались так близко, что до них при желании можно было достать руками. От дельфинов исходил приятный запах морской капусты и креветок. Один из них, самый любопытный и молодой, нырял под лодку.
Странную веду жизнь – купил билет в один конец
20 октября 2002 года
09:00. Начался день. Океан разбушевался. Время от времени огромные волны захлестывают лодку. Все отсырело, вчера вечером в каюту залетела волна и залила все, в том числе и телефоны.
19:00. На закате небо казалось раскрашенным цветными карандашами. От океана здесь и там поднимались рваные клочья тумана. Вдруг подумал, что очень странную веду жизнь: купил билет в один конец, назад уже не вернешься, даже если очень сильно захочешь. Течение Гольфстрим меня подхватило, и сейчас только вперед. Хочешь грести – греби, пожалуйста. А если не грести, то лодку все равно несет на запад, только очень медленно.
Именно поэтому я в постоянной тревоге: боюсь, что если не буду грести веслами, то мое плавание затянется надолго и у меня не хватит запаса пресной воды. Чтобы не думать, я со всей мочи налегаю на весла и пою во весь голос песни, которые приходят на ум. Еще до плавания я знал, что грести каждый день по 15 часов тяжело, но не представлял, что до такой степени. Похоже, что я здорово устал.
22 октября 2002 года, Москва. Из записей Ирины Конюховой
12:30. – Я прошел уже 40 миль за сутки. Сейчас гребу по курсу на северо-запад. Ветер попутный, помогает мне.
– Ты ночью тоже греб?
– Да, всю ночь.
– Луна светила тебе?
– Я расскажу тебе интересную историю, приключившуюся со мной. Я увидел на горизонте красный огонь. «Ну вот, опять какой-то пароход может создать угрозу моему движению», – с досадой подумал я. Красный свет стал расти на глазах, и я увидел, что это не пароход, а алый диск луны. Здесь, близко к экватору, луна красная. Ты такого еще не видела. Я подумал, нам нужно побывать с тобой в этих местах. Тебе понравится красная луна.
Вчера вечером первый раз ты подкрепился горячим супом: залил кипятком сухой порошок с бульонным кубиком. У тебя есть пластиковые термосы с широким горлом для хранения горячей пищи. В них удобно заливать кипяток при сильной качке.
– Что происходит у вас? – спросил ты меня.
– Ничего такого, что смогло бы тебя удивить.
Наши разговоры покажутся кому-то детскими. Но только покажутся. В каждом человеке живет взрослый ребенок до конца его жизни. Не каждый хочет это признать. Но сердце не проведешь. Истосковавшись по детству, человек невольно совершает подлинные глупости, в отличие от тех, кто с наивной чистотой открыт для всех, как большой ребенок.
Я загнан в ловушку, как мышь в мышеловку
23 октября 2002 года
07:22. Раннее утро. Солнце чувствуется даже сквозь тучи. Я поспешно вскочил. Глаза за ночь не отдохнули, из-под воспаленных век безостановочно текут слезы, как будто глаза засыпает песком. Это так морская соль разъедает зрачки.
09:00. Прошел 221 милю. Курс 220 градусов. Я думал, что моя лодка значительно продвинулась вперед, а когда посмотрел на GPS, то, к своему ужасу, обнаружил, что не прошел и пяти миль. Это немыслимо. Какая-то ошибка. Я загнан в ловушку, как мышь в мышеловку. Невероятно. Только и остается, что считать: это ошибка. Я ведь не ломовая лошадь и не бык, чтобы работать и работать без остановки, хотя меня никто не заставляет работать. А если я не буду грести веслами, то никогда не доберусь до земли, а я так хочу увидеть мою Иринушку.
22:35. Еще 25 миль позади. Зачем я их считаю? Это интересно людям, но может не понравиться Океану. У него может создаться впечатление, что я спешу его поскорее покинуть.
Разве преодолеть мне бесконечность?
24 октября 2002 года
Прошел подводную гору Эндевр. На рассвете две волны хорошо лодку прихлопнули. Но, слава Богу, это позади.
12:30. Я все гребу, но разве преодолеть мне бесконечность? Я гребу на запад, где садится солнце, и радуюсь вечерней прохладе.
18:30. Прошел 303 мили. В душной каюте глотаю, обжигаясь, сублимированный суп из мяса и овощей, приправленный соевым соусом. Через открытый люк каюты смотрю на океан кирпичного цвета. В этой цветовой гамме есть что-то порождающее беспокойство. Горизонт тает в зеленой дымке.
Мое плавание – это мучительный поиск Господа Бога
25 октября 2002 года
05:00. Вылез из каюты на палубу. С облегчением вдыхал свежий утренний воздух и всматривался в горизонт. Ни разу до сих пор не приходилось видеть такой далекий, с изгибом, горизонт. Пока стоял и любовался океаном, солнце начало нестерпимо печь затылок. Я скрючился в три погибели, будто меня молотком по голове ударили, и быстро натянул на голову шляпу с широкими полями.
Океан имеет гипнотизирующую власть и похож на нескончаемые церковные песнопения. Мое плавание – это мучительный поиск Господа Бога. Я в нем нуждаюсь.
Я стою на лодке, а солнце совершает дневной путь. Я вслушиваюсь в шепот океана. Затерявшись в бескрайней ночи, я молюсь. Один посреди безликой Вселенной.
Приспособился к жизни в океане
27 октября 2002 года
17:30. Прошел 479 миль. Вечер, а день все не желает уходить. Солнце так раскалило океан, что без очков и минуты не посмотришь на него. Я приспособился к жизни в океане. Изо дня в день гребу, не поднимая головы. Вижу только катушку компаса и цифры на спутниковом определителе координат.
27 октября 2002 года, Москва. Из записей Ирины Конюховой
– Мне захотелось чего-нибудь вкусненького. Сегодня я наконец добрался до отсека в носу лодки и достал первый твой пакет – подарок ко дню моего рождения. Решил не ждать этого события. Там ты положила конфеты «Рафаэлло». Я полакомился ими. Половину съел, а половину оставил на твой день рождения.
Мне нелегко было подбирать тебе гостинцы. Ты любишь шоколадные конфеты, но от них в первый же день твоего плавания осталась бы одна только растаявшая прогорклая масса. Карамель ты не очень любишь. Попробовала положить «Рафаэлло» и рада, что эти конфеты сохранились.
Ты благодаришь за перьевую ручку. Точно такой же ручкой ты рисовал эскизы к Лао-цзы, когда шел два года назад на яхте вокруг света. Но здесь, в этом плавании, тебе пока не удается ни писать, ни рисовать так, как ты задумал. Ты сейчас много гребешь и мало отдыхаешь.
Океан не обязан быть великодушным
29 октября 2002 года
18:00. Прошел 626 миль. Насколько хватает глаз – беспорядочно вздымающиеся волны. Солнце стремительно зашло за горизонт. Все вокруг погрузилось в темноту. Ветер начал стихать. Ну, теперь надо грести. Нужно успеть пройти до темноты миль десять. Океан изматывает меня – он не обязан быть великодушным. Ничего другого не остается, как терпеть.
«Буревестник»
Сделать полтора миллиона гребков
31 октября 2002 года
17:30. Прошел 759 миль. Пытаюсь мысленно, миля за милей, пройти путь до Барбадоса. В Лондоне конструктор моей лодки подсчитал, что потребуется сделать полтора миллиона гребков, чтобы очутиться на другой стороне океана. Каждый гребок продвигает лодку на три метра. Атлантический океан – это 3 тысячи миль, или 5400 километров. В день мне надо грести по 10–12 часов. Все плавание займет 100 дней. Значит, мне надо сделать полтора миллиона гребков. Но это теоретически, а на практике все по-другому, тут не подсчитаешь.
Кто кого переиграет?
1 ноября 2002 года
09:00. Прошел 801 милю. Исподтишка, краешком глаза наблюдая за тем, как близко к борту подплывают дорады, я мучительно думал, должен ли я их загарпунить и приготовить себе еду или оставить жить в океане. Мне так жалко, когда приходится ловить таких красивых, величественных рыб. Но я должен есть. Продукты, взятые на Ла-Гомера, испортились от воды и солнца. Нужно отбросить сентиментальность и посмотреть фактам в глаза: у меня ничего нет на обед. Одну рыбину надо изъять из океана. Мне на день хватит одной или двух, в зависимости от величины. Самообвинения в жестокости оставим на будущее.
Голод убивает волю, мешает собраться с духом. Было бы глупо отказаться от пищи, если она находится рядом. Но не буду спешить. Пусть еще несколько минут поживет такая красивая рыба в чистой воде океана.
Мое плавание как игра – кто кого переиграет. Океан или я. Игра длится без устали. Сколько ей еще продолжаться?
«Дорада»
1 ноября 2002 года, Москва. Из записей Ирины Конюховой
– У меня ветер начал усиливаться. Два дня будет сильный попутный ветер. Я выбросил плавучий якорь, иначе не справлюсь с управлением лодкой. Прошел за сутки хорошо, 63 мили. Погода солнечная.
– У тебя наступило утро?
– Да, у меня сейчас около девяти часов утра. Ты же знаешь, я могу звонить тебе только тогда, когда светит солнце. Тогда у меня аккумуляторы заряжаются от солнечных батарей. Как ты спала?
– Ночью меня разбудили черепашки. Они зашевелились в корзине. Когда тихо, шелест сена в корзине кажется треском деревьев под напором сильного ветра. Может быть, им жарко у батареи? Я переставила корзину в более прохладное место. У них сейчас сезон спячки. Нефертити уснула, а Соломон под утро опять проснулся и сейчас пытается вылезти из корзины. Он смотрит на меня своими масляными черными глазками и ждет, когда я ему помогу выбраться.
– А у меня ночью по левой стороне пролетал большой метеорит. Я успел загадать желание, чтобы ты всю жизнь меня любила.
– Это желание ты можешь не загадывать. Так и будет.
День 18-й
2 ноября 2002 года
02:30. Прошел 846 миль. Шторм.
2 ноября 2002 года, Москва. Из записей Ирины Конюховой
12:30. У тебя шторм. Он вымотал тебя за ночь.
– Так всегда, когда умирает луна и рождается новая. Океану передаются ее муки, и он всегда штормит в это время. Вместе с океаном мучаюсь и я.
Ты соскучился по свежему лесному воздуху, по запаху деревьев и трав. Тебя сейчас тянет ко всему земному. Но твоя участь – вдыхать запах пластика и поролона, перемешанный с запахом плесени в тесном темном пространстве.
Будем ждать, когда народится новая луна. Ее роды успокоят океан, и ты почувствуешь облегчение.
– Я мечтал быть близко к океану. Я хотел каждое утро просыпаться, чистить зубы морской водой, готовить еду на морской воде, а потом писать об океане и рисовать его. Ничего не выходит. Я прячусь от океана в душную каюту, я спешу быстрее его пройти и скучаю по той жизни, что оставил на берегу.
Я знаю, эти слова не признак твоего отчаяния. В тебе глубоко живет надежда. Я знаю, это только начало плавания. Родится луна, перестанет дуть ветер, и наступивший штиль принесет тебе радость общения с океаном. Дождись этого, и когда станет так, не спеши грести. Поживи в покое, отдохни немного. Жизнь дается нам в радость.
23:45. Ты не звонишь. То, чего мы боялись, произошло. У тебя неполадки с телефоном, ты не можешь дозвониться до меня.
Остается только молиться.
Бутылка с письмом
3 ноября 2002 года
9:00. Прошел 916 миль.
Сколько марок ни наклей на письмо, не имеющее адреса, оно просто вернется обратно. Так и здесь, в океане, сколько ни бросай за борт бутылок с письмами к моей Иринушке, они, эти письма в бутылках, будут вечно плыть по течению и нигде не прибьются к берегу. И, кроме меня, никто не сможет получить эти письма. Пишу так не потому, что я слишком много думаю об этом. Просто я вчера выловил бутылку с моим письмом к Иринушке, которую бросил два года назад, когда участвовал в гонке вокруг света. Сейчас я нахожусь в тех же широтах, где был прежде.
Изматывающая жара
5 ноября 2002 года
Утро. Небо все затянуто тучами, без просвета, ветер стих. Но чувствуется по воздуху – ненадолго. Ночь прошла спокойно.
12:00. По прямой на восток 800 миль до африканского берега, до Мавритании[123]. Восточный ветер и сюда приносит красную пыль из Сахары. На палубе, там, где белая поверхность, виден тонкий слой этой пыли.
Всю ночь я обливался потом от непрестанной гребли, а когда взошло солнце, захотелось выпить кружку чая, но болтанка не дает разжечь печь. А солнце все выше и выше выкатывается на небо. При одной лишь мысли об ослепительном солнце вся моя кожа вздувается волдырями.
20:00. 18°12’ с. ш., 30°18’ з. д. За 12 часов прошел 34 мили. Это хорошо, слава Богу. Звезды взошли. Там, на берегу, у людей своя жизнь, здесь у меня своя, и всегда кажется, что чужая жизнь слаще.
Без луны ночи темные и страшные
6 ноября 2002 года
18:00. Прошел 1145 миль. Я долго работал, чтобы переплыть на весельной лодке Атлантический океан. Но с каждым гребком весла эта цель вдруг стала терять свою привлекательность. Может быть, важно не то, что ты сделал, а то, что собираешься сделать!
20:00. Солнце зашло в темный горизонт, и через несколько минут из туч на западной стороне неба вышел тоненький месяц. Как я обрадовался! Когда нет луны, ночи темные и страшные, а с луной веселее и спокойнее.
Снаружи послышались звуки, всплеск воды. Я выскочил из каюты: вдоль борта лодки плыли несколько больших барракуд. Схватился за подводное ружье – в глубине души затеплилась надежда: может, все-таки загарпуню одну. Но, когда снова посмотрел за борт, там были лишь маленькие рыбки. С силой нажал на курок: на худой конец, хоть небольшую рыбешку подстрелю. Гарпун врезался в воду – только брызги разлетелись, но он, пустой, повис на тонкой леске. Придется снова есть прокисший рис. До чего ж эта пища мне надоела!
День 24-й
8 ноября 2002 года
23:55. Как марионетка с перерезанными ниточками, я бессильно рухнул на днище лодки, мне хотелось одного: уснуть и долго не просыпаться.
8 ноября 2002 года, Москва. Из записей Ирины Конюховой
22:10. На мониторе компьютера я все время смотрю на карту твоего движения. Совсем немного – и ты одолеешь половину пути. Ты в центре Атлантического океана, только рыбы и дельфины посещают тебя. Вы не делите между собой океан, он принадлежит всем живым существам, как и суша. Но люди привыкли делить землю. Они непрестанно выясняют отношения и порой никак не могут добиться согласия.
Тревожно
9 ноября 2002 года
Мне не нравится, как ведет себя сейчас погода. Небо затянуто тучами в несколько слоев, от высоких до низких, которые идут в разные стороны. Что-то тревожно.
18:00. 16°24’ с. ш., 34°10’ з. д. Прошел 1345 миль. Выглянув из кормового люка, я посмотрел вдаль на западный горизонт. Свет ударил в глаза, и все вокруг точно загорелось оранжевым пламенем. Горизонт чистый. Только заходящее солнце нарушает бесконечность. Правда, при таком ветре и пяти минут не пройдет, как появятся тучи и от солнца следа не останется. Да и сразу же начнется ночь. Я закрыл люк и лег спать.
9 ноября 2002 года, Москва. Из записей Ирины Конюховой
19:15. Ты еще пока в центре океана, но скоро твоя дорога будет рисовать кривую в сторону Карибских островов. Нет важнее для тебя события, как добраться до финиша.
У каждого свои даты. В Южном полушарии люди готовятся наблюдать солнечное затмение. Оно случится 4 декабря этого года, и его можно будет наблюдать полностью только в узком коридоре, проходящем через южную часть Африки, Индийский океан и Южную Австралию.
Если бы ты мне сейчас позвонил, я бы обязательно спросила, удавалось ли тебе наблюдать солнечное затмение в океане. Ведь ты пробыл в океане свыше 1000 дней. Ты плаваешь по нему почти двадцать лет. Ты стал человеком моря и не откажешься от океана до конца своих дней. Я знаю, ты все время думаешь о том, что делать со мной. Сколько мне еще ждать тебя на берегу и будет ли когда-нибудь наше одиночество вдвоем в океане? Ты часто говоришь, что мечтаешь об этом, но чего нам для этого не хватает? И ты, и я хотим быть вместе в океане. Чьей воли не хватает на осуществление этого желания?
Быть первым
10 ноября 2002 года
Читать бесплатно другие книги:
