Мои путешествия. Следующие 10 лет Конюхов Федор
10:52. Я один в океане. Все позади.
20:00. Ветер меняется. Уже вечер, холодно, я хочу спать, но нет возможности. Спать нельзя, так как поблизости есть рыбачки (суда). За 12 часов прошел 98 миль по лагу.
22:00. Солнце зашло в тучи, значит, ночь будет плохая. Господи, что мне принесет эта первая ночь в океане?
Я давно не слышал такой тишины
15 июля 1998 года. Бискайский залив
09:00. За сутки прошел 170 миль. Сейчас яхта лежит в дрейфе. Я приготовил себе суп: три картошки, один сладкий перец, одна морковь, один зубок чеснока, немного капусты и кусочек колбасы. Залил все одной кружкой воды забортной и двумя кружками пресной.
11:20. Ветра нет. Океан красивый, весь блестит. Штиль. Тишина такая, что в ушах звенит. Я счастлив, что здесь, вдали от суеты людской. Я давно не слышал такой тишины. Подобная тишина была, когда я шел на Северный полюс и на Южный, а вот на Эвересте – там нет такой звенящей тишины. Красиво, хотя и нет скорости, но все равно красиво.
Надо дождаться попутного ветра
16 июля 1998 года
Шторм. Убрал грот. Иду под штормовым стакселем.
10:00. Шторм продолжается. Лежу в дрейфе. Небо все затянуто, и нет нигде просвета. В яхту поступает вода, где и откуда – не знаю. Откачиваю ведром. Холодно, весь мокрый. Ночью убирал грот, весь промок.
19:00. Вечер. Я решил первый раз поставить (попытаться поставить) и вскипятить воду для кофе. Голова разваливается, может, после кофе полегчает. Ветер чуть стих, но зыбь большая, я не хочу поднимать полный грот в ночь. Да и спешить некуда. Надо дождаться попутного ветра.
Надо отойти подальше от пароходов
18 июля 1998 года. Атлантический океан
02:00. Штиль. Ветра нет. Небо очистилось от туч, и вышли все звезды в своей красе. Я лежал в кокпите и смотрел на них. Как давно я не видел такого неба! Ради таких минут стоит жить и идти в океан. Только это привлекает меня в плавании, а работа с парусами утомляет.
21:30. Целый день был на палубе. Мало писал. Сейчас задул попутный ветер. Я поставил все паруса. Геную поменял на бабочку. Яхта идет со скоростью 4–5 узлов курсом 290 градусов. Как раз по моему пути. Дай бы Бог, чтобы так немного продержался. Надо отойти подальше от земли и от пароходов. Сегодня ночь будет сложная, я как раз выхожу на путь пароходов, идущих в Ла-Манш[41].
22:30. Как много кораблей идет в Английский канал! Один за одним. Они не дают расслабиться.
Я бы назвал свою яхту «Неукротимая»
19 июля 1998 года. Атлантический океан
05:30. Ночь прошла. Очень холодно, я сильно мерз. Надел все что есть, и все равно зуб на зуб не попадает. Ночью повесил, а вернее, скотчем приклеил три фотографии: моей Иринушки, Оскара с сыном Филиппом на берегу бухты Врангеля и Филиппа, моего внука, где он стоит у березки. Он весь в нашу породу Конюховых. Оскар был в детстве точно такой же. Я сейчас смотрю на этих самых близких мне людей. Плохо, что не взял фото моей дочки Тани. Я по ней очень скучаю.
Яхта несется, как бешеная лошадь, на большой скорости. Немного не выдержал курс, так как ветер зашел прямо на SW и прямо в нос, иду на NW[42].
12:00. Барометр резко падает, ветер усиливается. Убрал последний риф, все равно мало. Яхта как сумасшедшая несется. Стоит грохот. Такое ощущение, что она разломается. Сложная конструкция у этой яхты, очень тяжело управляться с ней. Когда нет ветра, она стоит, ее болтает, и приходится все время с ней работать, а чуть задул ветер – она как будто срывается с цепи и несется без оглядки. Была бы моя воля, я бы ее назвал не «Современный гуманитарный университет», а «Неукротимая». Я не представляю, как она будет себя вести в «ревущих сороковых»[43].
16:00. Шторм вырос. Я стоял за рулем час, чтобы немного отдохнул автопилот. Волны метра по два – два с половиной. Небо без просвета. Барометр продолжает падать. Здесь, в океане, время так сгущается – что-то, что делал вчера, кажется прожитым за несколько дней. В один час столько событий.
22:00. Начало темнеть. Погода по-прежнему плохая, яхту сильно бросает, тяжело идет, волны беспорядочные. Я стоял долго у штурвала, руки от воды соленой и дождевой распухли. Тяжело писать. Стоял и долго-долго думал о том образе жизни, который я веду. Правильно или неправильно? Только Богу угодно знать!
Возвращаюсь в Европу
21 июля 1998 года. Атлантический океан
15:00. То, чего я и боялся, случилось. Отказал дизель-генератор. Я остался без света, без питания на авторулевой. Это серьезно. Возвращаюсь в Европу.
Никаких проволочек
25 июля 1998 года. Лиссабон
14:00. Стал у причала Лиссабона. Полиция приняла меня хорошо. Никаких проволочек, все отлично.
26 июля 1998 года. Из дневника Ирины Конюховой
Говорила с Федором по телефону. Он подавлен, но старается держаться: «Я потерпел небольшое поражение. В главный двигатель прорвало воду, картер[44] залило водой. Дизель-генератор не работал. Остался полностью без электропитания. Поэтому решил возвращаться в Португалию, в Лиссабон. Без автопилота при встречном ветре не смог бы дойти до Америки. До нее 3000 миль, а до Лиссабона 500». – «Не переживай. У тебя еще есть время. Ты пока успеваешь к старту гонки. А в Лиссабоне как следует подготовишь яхту». – «Для меня эти дни будут адом. Я должен быть сейчас в океане».
Вышел из Лиссабона
2 августа 1998 года. Атлантический океан
15:30. Вышел из Лиссабона. Океан весь белый, барашки. Ветер 30 узлов, N. Курс 210 градусов. Скорость – 7 узлов. Когда стоял за штурвалом, шел 10–12 узлов. Сейчас уменьшил геную, чтобы легче было автопилоту. Надо немного разобраться внутри яхты. Все полетело со своих мест. Некогда поесть.
23:30. Ночь. Светит луна. Ветер 30 узлов. Холодно.
Когда же это кончится!
8 августа 1998 года. Атлантический океан
07:30 по Гринвичу. Еще солнце не взошло, но скоро. В океане штиль. Ночь прошла спокойно. Сначала были тучи, а затем небо очистилось. И вышла полная луна. Стало светло, а сейчас к утру снова по небу пошли тучи, дай бы Бог, чтобы немного было ветра.
17:00. Задул ветерок, NW. Яхта идет со скоростью 7 узлов курсом 240 градусов. Барометр чуть начал идти вниз, к плохой погоде. Здесь, в океане, на яхте, погода никогда не бывает хорошей. Если нет ветра, нет волны, то нет и скорости, а если есть скорость, то это волны, качка и все остальное. И в штиль, и в шторм ты ждешь, когда же это кончится!
Надо оставаться хозяином положения
11 августа 1998 года. Атлантический океан
07:30. Еще солнце не взошло. Луна на небе. Она идет к старости. Сейчас светит после полуночи и до утра.
13:30. Начинает печь полдень, как в пекле. Чувствуется субтропический зной – здесь всегда жара. Небо без единого облака, все тучи ушли за горизонт.
14:30. Прилег, хотел немного поспать, но заполоскали паруса. Снова на руль, снова надо настраивать яхту по ветру и курсу. Как плохо, что не работает авторулевой.
19:00. Весь день думал об Иринушке, об Оскаре. До чего же противно на душе от сознания, что все усилия многих людей будут напрасны, если я не успею к старту гонки. Глядя на океан, на небо, поневоле чувствуешь себя ничтожным.
Мореплаватель-одиночка должен уметь выходить из сложившихся обстоятельств, чтобы эти обстоятельства не оседлали его, чтобы оставаться хозяином положения.
Великое изобретение – спутниковый телефон
12 августа 1998 года. Атлантический океан
Утро. Скоро взойдет солнце. По Гринвичу 08:00 утра. Моя плоть пропитана морем. И вот тому доказательство: стоит мне провести хотя бы несколько дней в океане, и я становлюсь крепче духом и телом. Здесь в одиночестве я живу в согласии с ритмом океана. Я ставлю и убираю паруса, ловлю рыбу и любуюсь восходами, а на закате читаю молитву «Отче наш». Я думаю о том, что когда-то я создам свою серию картин о человеке в океане. У меня на яхте нет радио и телевизора, я не слушаю бред наших политиков. Я занят простым и привычным делом – управлять яхтой – и поглощен тем, что делаю. Там, на берегу, я лишний, у меня нет дела, я не знаю, чем заняться, и это больше всего меня угнетает.
12:00. Поставил паруса на бабочку, но яхта плохо слушается. Плохо, что мою красивую яхту назвали «Современный гуманитарный университет». Это не подходит к названию парусников. Мои предыдущие яхты были хорошо названы. «Караана» в переводе с языка аборигенов Австралии – «мирная». Вторая была «Формоза».
Великое изобретение – спутниковый телефон. С ним плавание на яхте приобретает совсем другой характер. Правда, он не только приносит радость, но и сеет тревогу. Я все время боюсь прозевать разговор с Москвой, я все переживаю за аккумуляторы. Если они сядут совсем, то прекратится связь, и там, дома, в России, за меня будут волноваться. Телефон придает какие-то силы, но в то же время разлука воспринимается еще сильнее.
У меня каждый день что-то случается
14 августа 1998 года. Атлантический океан
10:00. Беда не ходит одна, как говорят в народе. У меня каждый день что-то случается. Сейчас отказал GPS-навигатор. Не ловит координаты. Почему? Или не хватает питания, или я долго не включал, и он потерял программу.
14:00. Поменял галс-спинакер. С правого борта перебросил на левый. Так легко писать: на яхте перебросил с правого на левый борт, а на это ушло три часа, да каких три часа! Это как боевик, как в бою сражался со спинакером, ветром и яхтой.
Когда я окажусь в обществе людей?
16 августа 1998 года. Атлантический океан
10:00. Я и моя яхта – в самом центре Атлантического океана. Мы зашли в район самой примитивной жизни. Океанскую гладь не нарушает ничто живое. Нет ни птиц, ни животных, ни рыб. Под нами глубина 5000 метров. Нет ни голосов, ни звуков. Тишина мертвая, только звон в ушах стоит от этого бесконечного безмолвия. Меня мучают раздумья: когда я окажусь в обществе людей? И суждено ли этому быть?
22:00. Ночь. Уже темно. У меня на яхте нет света. Зажег свечу. Она дает таинственный, живой свет. При свече не хочется читать абы какие книги. Сейчас буду читать Евангелие.
Человеческая жизнь зависит от солнца
20 августа 1998 года. Атлантический океан
Море издавна влекло человека. А я один из этих человеков. В море, как и на суше, все живое движется, в том числе и мы с яхтой движемся к своей цели, к порту Чарлстон, а там я встречу самую красивую женщину, мою Иринушку.
Ночь. 04:00 по Гринвичу, а по местному – 01:00. Только что разминулся со встречным пароходом. Я вышел на судовую трассу Нью-Йорк – Кейптаун[45]. Точно так же я встречал здесь суда, когда шел на «Формозе». У меня обозначено, что я встретил в 1993 году в этом районе семь пароходов.
«Весенние фантазии»
11:15. Из-за туч чуть-чуть начало тускло выглядывать солнышко. Как оно мне нужно! Я сразу включил солнечные батареи. Человеческая жизнь полностью, без остатка зависит от солнца.
Чем ближе к Америке, тем больше кораблей
21 августа 1998 года. Атлантический океан
С 10:30 до 12:15 возился с парусом. Убрал геную, которая была на правом борту растянута на спинакер-гике. Сейчас поставил на правый борт спинакер с узлом, а на левом борту стаксель натянут втугую, наполовину раскручен, и в центре на внутреннем штаге стоит штормовой стаксель для баланса.
18:15. Снова подключил эхоответчик (еще его называют антирадар). Этот прибор мне предоставил Володя Зайцев из Зеленограда. Он хорош тем, что ночью дает звуковой сигнал, если его кто-нибудь облучит локатором. А это значит – недалеко судно. Я использовал антирадар на первом этапе: Ле-Сабль-д’Олон – Лиссабон. Он хорошо мне ночью помогал, предупреждал об идущих судах. Сейчас прибор был отключен из-за нехватки питания. Но я решил его снова подключить. Чем ближе к Америке, тем больше кораблей. Они будут создавать препятствия.
Мы говорили о моем прилете в Чарлстон
22 августа 1998 года. Из дневника Ирины Конюховой
Двадцать дней, как Федор вышел из Лиссабона и находится в Атлантическом океане. Его яхта движется в направлении портового города Чарлстон не так быстро, как он хотел.
Мы говорили о моем прилете в Чарлстон. Он просит привезти ему девять свечей из церкви, а также святую воду, песок и масло из Иерусалима, с которыми он ходил на Южный полюс.
В океане для счастья надо совсем немного
24 августа 1998 года. Атлантический океан. Саргассово море
10:40. Солнце вышло на востоке из-за туч, включил солнечные батареи. Ветерок чуть-чуть начал дуть (дышать). Дай бы Бог, чтобы он хотя бы такой был. Все-таки яхта идет вперед, вперед к моей Иринушке!
13:00. Убрал на палубе и в кокпите, то есть навел порядок. Уже как будто готовлюсь к приходу в Чарлстон. Это как репетиция. Я не хочу прийти в порт в неряшливом виде. Думаю, какую рубашку надеть, когда буду заходить в порт.
23:30. Ура-ура-ура! Я увидел на западе тоненький месяц. Как я обрадовался. Дай Бог, он будет мне светить до самого Чарлстона. С луной веселее в океане и не так одиноко в ночное время. Луна всегда дает какую-то надежду. Я счастлив, что ее сегодня увидел. Здесь, в океане, для счастья надо совсем немного.
Слева по борту увидел далеко огни чего-то непонятного: парохода или яхты. Вчера вечером там же были такие же огни.
Авария
25 августа 1998 года. Атлантический океан. Саргассово море
10:20. Слава Богу, ночь прошла благополучно. Скоро взойдет солнце. Я поставил воду кипятить на печку для утреннего кофе, это самые блаженные минуты. Я пью кофе, затем лежу и что-нибудь читаю. И так минут тридцать-сорок, а потом уже берусь за работу. Но это, конечно, если погода позволяет и яхта идет по курсу. Сегодня, кажется, все идет пока так, как я хочу. Скорость яхты от 5 до 6 узлов. Это неплохо.
12:30. Беда всегда есть беда. Сейчас только что оставил за кормой спинакер. Хорошо, что авария произошла не ночью. На топе мачты, где проходит фал спинакера, оборвался блок, и спинакер упал в воду. Яхта наехала на него. Я ничего не мог поделать. Никак нельзя было его вытащить на палубу, он погрузился в воду, набрал воды в себя, как в мешок. Но это полбеды. Он зашел под корпус яхты, под киль и перья руля, вот что опасно было. Я быстро обрезал все три конца: фал, шкот, фаловый угол. Спинакер прошел под яхтой. Как я молил Бога, чтобы он не зацепился за перья руля. Он прошел и остался за кормой. Я сфотографировал такое синее пятно на фоне зеленого моря.
Господь мне дал подарок
26 августа 1998 года. Атлантический океан. Саргассово море
03:00. Ночь. Идет мелкий дождь. Месяц уже скрылся. Очень темно. Сегодня даже океан не светится.
04:00. Да, ну и ночка! Идут шквалы с дождем. Я все время на палубе. Надо очень следить за парусами.
09:00 по Гринвичу, а по местному – четыре утра. Еще темно. Справа по борту на восток прошел пароход. Подо мной глубина 6226 метров.
Господь мне дал подарок. На палубе утром при восходе солнца нашел четыре небольшие летающие рыбки. Я их помыл, почистил, залил соевым соусом и через пять минут съел. Очень вкусно, давно ничего свежего не ел.
Закон подлости
27 августа 1998 года. Атлантический океан. Саргассово море
11:15. Солнышко только что показалось из-за горизонта. Восточный горизонт немного затянут рваными тучами, а западная часть неба чистая. Океан покрыт частой зыбью. Чувствуется, что где-то прошел шторм. Как спать хочется на рассвете! Ночь была неспокойная. Яхта не хотела слушаться руля и идти по курсу. Приходилось стоять у штурвала подолгу. Я, чтобы не было скучно и чтобы как-то разогнать сон, командовал и представлял, что в моей команде мой внук Филипп. Я ему говорю: ну что, внучок, пойдем пасти барашков – это значит, по океану идут белые гребни, а мы с ним чабаны (пастухи).
11:30. Закон подлости всегда преследует. Я не могу поговорить по телефону. Показывает, что спутник за горизонтом. А там, в Москве, в офисе СГУ, все собрались: Иринушка, Таня – дочь моя, Оскар, а тут как назло нет связи.
Рядом идет ураган
28 августа 1998 года. Атлантический океан
00:30. Яхта плохо слушается. Все небо в тучах, закат был суровый, чувствуется, что рядом идет ураган. Яхта вся содрогается.
11:30. Прошел за сутки неплохо, спасибо Господу Богу. Сейчас пойду пить кофе. Я утром пью кофе, а днем и вечером – чай.
Шторм
29 августа 1998 года. Атлантический океан
На горизонте, на северо-востоке, показалась черная туча. Я знал, что там шквалы, взял чуть северо-западнее, думаю, может, мы с ней разминемся. Хотел проскочить из-под нее, вынырнуть, но не тут-то было, она шла быстрее, чем яхта. В последние минуты я понял, что нам не избежать встречи.
15:30. Шторм. Яхту бросает. Ветер 100 узлов. Идет дождь, все мокрое.
«Шторм»
На десять часов пути – час привала
29 августа 1998 года. Из дневника Ирины Конюховой
Пытаюсь подсчитать, чего у Федора было больше за последние десять лет: дороги или привала среди людей? Получается, что дороги больше. На десять часов пути – час привала.
Больше трех лет я была свидетельницей его жизни «на перевалочной базе» – между экспедициями. Мне иногда кажется, что Федор не сам возвращается, а его заставляют возвращаться.
Иду на север
1 сентября 1998 года. Атлантический океан
После урагана, слава Богу, я живой. Целый день убираю внутри яхты и навожу порядок с такелажем. Большая зыбь. Ветер западный. Иду на N.
У меня все ослаблено
2 сентября 1998 года. Атлантический океан
12:00. Утро, скоро взойдет солнце. По небу перистые облака. Мне не нравятся они. Как я боюсь второго урагана! У меня все ослаблено: на яхте – такелаж, а у меня – мои нервы. Просто я боюсь. Ветер слабый, но западный и не дает идти в Чарлстон.
Приходится все время находиться на палубе
3 сентября 1998 года. Атлантический океан
13:00. Ветер пока дает возможность идти к Чарлстону, стоять на каждом штаге на малом парусе. Я их не нагружаю. В каюте яхты нахожусь мало. Все покрыто плесенью. Она живая. Как только я спущусь, сразу все тело начинает гореть, зудеть, колоть. Такое ощущение, что плесень набрасывается на меня. Приходится все время находиться на палубе.
17:00. Очень хорошо за сутки прошел. Два градуса по курсу. Это отлично. Погода очень настораживает. Непонятно какая. Небо затянуто сплошными тучами. Океан стал низкий, без волн.
22:00. Барометр падает. Идет шторм.
Ничего нет сухого
4 сентября 1998 года. Атлантический океан
00:30. Господи, как я устал от этих штормов. Сейчас снова начался шторм. Не дает идти. Когда это закончится? Все сырое, все. Ничего нет сухого. Ночь будет сложная. Дал бы Бог выжить.
02:00. Сейчас пережил очень страшный момент. Яхту положило на борт, а я оказался за бортом.
Новости
4 сентября 1998 года. Из дневника Ирины Конюховой
00:30. Наконец я в Чарлстоне, где меня встретил сын Федора – Оскар. Он уже два дня в этом городе и освоился. На мой вопрос он тут же ответил, что о Федоре по-прежнему никаких известий нет. Но на квартире нас ждали новости. Яхту обнаружил американский корабль береговой охраны. Он разыскивал попавший в шторм рыбацкий бот, а нашел яхту Федора. Федор сейчас находится у побережья, севернее Чарлстона. Его яхта не может преодолеть течение Гольфстрим и будет приведена в порт на буксире.
«Почему он оказался на севере, хотя намеревался идти к Чарлстону югом?» – недоумевал Оскар. Он очень переживал за отца, и это было заметно. Мы оба предположили, что Федор попал в шторм и его отнесло на север.
Американцы на борту
5 сентября 1998 года. Атлантический океан
03:00. Подошел и ходит вокруг яхты американский военный корабль-пограничник. Плохо, что я не говорю по-английски. Я им сказал, куда я иду, но они начали задавать мне вопросы, а я не могу их разобрать, да еще по плохой рации.
03:30. Подошел ко мне бот – резиновая большая лодка. Три военных американца. Один поднялся на борт, связался по рации, и сейчас сообщат в Чарлстон, что меня видели.
14:00. Меня все уносит на восток. Что же это такое? Море пустое. Ветер ровно чуть-чуть дует с запада.
Мои гости
6 сентября 1998 года. Атлантический океан
14:00. Иду на буксире за военным кораблем Block Island U. S. C. G. C. MPB – 1344. У меня на борту американец Марк. Ему 32 года. Хороший парень. Типичный американец. Подстрижен под бокс. Лицо как в американских фильмах. С отвисшей челюстью, здоровый, высокий, упитанный. Ест только чипсы и запивает их водой из маленьких бутылочек. Он каждый час смотрит на крепление буксировочного троса и передает по рации на корабль.
Ночью спали по очереди. То он, то я, но меньше часа. Сейчас передали, что навстречу идет небольшой катер, чтобы взять меня на буксир и тащить в Чарлстон. А они уйдут на свою базу в порт Уилмингтон. Это на один градус выше Чарлстона, на 34-м градусе северной широты и 78-м градусе западной долготы. Ночью прошли очень мало. Я мечтаю, что на этом небольшом катере будут Оскар и Иринушка. Погода чуть-чуть ухудшается…
7 сентября 1998 года. Из дневника Ирины Конюховой
В 02:00 мы наконец нашли нужный нам катер среди множества разных по размеру и предназначению частных суденышек. «Держитесь!» – катер рванул с места. Оскар, привыкший к подобным вояжам, устоял на ногах, а я со всей силой прижалась к какой-то вертикальной стойке посередине катера.
Несмотря на то что катер сильно бросало на волнах, Оскар легко двигался по нему и все выглядывал яхту Федора. «Вон он!» – Оскар увидел яхту раньше американцев.
Федор стоял на палубе, босой, в одних шортах, без головного убора. Разросшиеся волосы и борода закрывали почти все лицо. Не видно было ничего, кроме его глаз.
«Никогда я не был так близко к смерти», – были первые слова, которые мы услышали от Федора. Как рассказал Федор, он попал в ураган «Даниель», скорость которого достигала 130 миль в час. Это был ураган смерти, и теоретически шансов на спасение не было. Яхту Федора крутило несколько дней, и все это время она лежала на боку.
«Я увидел огромную черноту, смешанную с огнем, которая накрыла меня, и я, казалось, попал в ад. Дышать нечем – вылилась солярка из канистры, 120 литров смешались с морской водой внутри яхты. Стоя по колено в этой воде, я задыхался. Меня выбросило за борт – чудом спасся. Хотелось пить, и я просил Господа: “Только бы глоток пресной воды!”
Когда снова оказался на яхте, то, задыхаясь от паров солярки, я понял, что буду умирать мучительной смертью. И я закричал: “Господи, забери меня, но только не так, не дай умереть такой смертью!”»
Прервав рассказ, Федор бросился в рубку и стал что-то искать на кухонном столике. В руках у него мы увидели обломки ножа. А дальше мы услышали то, о чем предпочитают молчать. Но Федор поведал об этом не только нам, он покаялся в этом на исповеди в Чарлстоне священнику отцу Анастасису. «Мне на глаза попал нож. Я схватил его и хотел покончить с собой: я не хотел умирать в муках. И тут нож сломался! Только когда это случилось, я пришел в себя, забился в угол, прижал к себе иконку Николая Чудотворца и, молясь, ждал исхода».
…В порт мы подошли, когда уже рассвело. Яхту пришвартовали к причалу, и теперь можно сойти на берег.
«А где твоя обувь, ты что, так и пойдешь босиком?» – спросил Оскар отца. «Да ничего, все нормально, – ответил тот. – Волной смыло». – «Так даже символично – пройтись по Чарлстону босиком», – пошутила я. И впервые за это утро мы все улыбнулись.
Этап Чарлстон – Кейптаун
Старт
26 сентября 1998 года. Чарлстон. Из дневника Ирины Конюховой
Федор надел спасательный костюм, который ему выдали в гоночном комитете. Тут у меня сдали нервы. «Ирочка, – тронул меня за плечо Федор, – перестань плакать, ты меня обижаешь».
09:45. Отец Анастасис протянул нам с Федором молитвенник на русском языке (ранее, 16 сентября, он освятил яхту Федора). Стоя на причале рядом с покачивающейся на волнах яхтой, мы втроем прочитали молитвы.
В 10:30 зазвучал гимн России – это было неожиданно и трогательно. «Все, отходим!» – выдохнул Федор. Мы тронулись от причала, где нам хлопали и махали на прощание множество людей. Были среди них и уже знакомые и близкие нам люди: отец Анастасис, прихожане русской православной церкви…
Яхту вел на буксире катер, там находились ректор Современного гуманитарного университета Михаил Петрович Карпенко и его коллеги, которые прилетели в Чарлстон на проводы Федора. Именно благодаря ректору СГУ Федор смог принять участие в гонке, именно он выделил деньги на покупку яхты.
Стальной от яркого солнца океан был заполонен яхтами, большими и малыми прогулочными катерами – все направлялись посмотреть на старт гонки. Федор немного нервничал: «Слишком много судов вокруг – трудно будет на старте». Я ощущала, как присутствие Федора слабеет, постепенно он уходил в другое пространство. «Пора поднимать паруса», – он осторожно выпустил мою руку, и я отстранилась, чтобы не мешаться.
Вот паруса поставлены, но что-то случилось с яхтой – она не слушалась руля. Началась суета: Федор пытался вскрыть руль, потом прыгнул в отделение, где находится двигатель, затем нырнул в рубку. Наконец все наладилось: Федор вспомнил, что перед отходом он включил авторулевой механизм.
В 12:00 пушечный выстрел корабля береговой охраны возвестил о том, что международная кругосветная гонка Аround Alone 1998–1999 стартовала. Шестнадцать яхт из разных стран отправились в путь. Первый этап гонки – Чарлстон (США) – Кейптаун (Южная Африка).
Только море, яхта и я
26 сентября 1998 года. Атлантический океан
18:00. Вокруг никого. Только море, яхта и я.
Одиночество радует меня
27 сентября 1998 года. Атлантический океан
Одиночество радует меня, и это помогает преодолевать усталость. Я наедине со своими мыслями, довольный тем, что вырвался из суетного мира людей и все их сложности остались там, за Гольфстримом.
19:00. Небо затянуто тучами, ветер встречный, иду курсом 107 градусов, а надо идти 120 градусов. Хочется спать. Но яхта сама плохо слушается руля, а автопилот нельзя включить, нет питания, батареи не заряжаются.
Болеют слабые духом
28 сентября 1998 года. Атлантический океан
07:00. Ночь прошла хорошо. Были звезды. Я лежал и думал о Вселенной и искал ту звезду, на которой живут такие же люди, как мы. Они должны быть, так не может быть, что только мы. Из миллиарда галактик должна быть такая, как наша.
12:00. Нужно себя контролировать. Нужно гнать болезнь от тела. Наше тело подчинено нашей воле, а усилием воли можно выгнать из себя любую болезнь, даже рак. Как это сделал Фрэнсис Чичестер[46]. Сильные люди не болеют. Болеют слабые духом.
Древние греки были мудрыми
3 октября 1998 года. Атлантический океан
11:30. Древние греки говорили так: «Плавать по морям необходимо, жить не так уж необходимо».
Слова отца
7 октября 1998 года. Атлантический океан
Что делать? Не хватает электроэнергии. За ночь аккумуляторы полностью садятся.
06:00. Очень большая зыбь. Ночь отвратительная. Гроза меня обложила, как красными флажками волка. Спина ноет; плечи, руки и ноги как ватные; веки, кажется, весят тонну; во рту горечь от кофе. Сколько еще придется стоять у штурвала?
14:27. Мне еще в детстве отец говорил: «Федька, если ты почувствуешь и поймешь море, то сможешь себя раскрыть в жизни. Только через море можно узнать себя». Вот я и узнаю, сколько лет, сколько я видел морей, сколько чистого времени я пробыл в океане.
Дом дорады
9 октября 1998 года. Атлантический океан
Сейчас ночи темные. Луна стареет. Я, наверное, старею. Это не наверное, а так и есть. В молодости я не боялся одиночества, а вот сейчас что-то стало пугать меня, когда я один. Мне все больше и больше хочется быть с людьми. Я спешу в порт Кейптаун не для того, чтобы завершить первый этап кругосветки, я спешу, чтобы быстрее увидеть глаза Иринушки.
14:30. Поймал дораду[47]. Еще с утра за корму выпустил блесну, но на скорости 9–10 узлов она выскакивает из воды и, конечно, рыбу поймать невозможно. Но начал менять паруса, яхта приостановилась, и смотрю: повело вправо линь поверху. Начал подтаскивать и увидел, что это золотистая дорада попалась, длиной сантиметров восемьдесят. Я не очень-то обрадовался, ведь дораду очень тяжело вытащить – это спортивная рыба, обычно она срывается. Но эту рыбину я довольно легко вытащил.
Читать бесплатно другие книги:
