Мои путешествия. Следующие 10 лет Конюхов Федор

00:57. До финиша в Пунта-дель-Эсте осталось 1323 мили.

Ну, еще часик продержаться (сейчас 4 часа, скоро рассвет), а там будет полегче, хоть видно будет, что делать на палубе, а так ночью я все делаю в потемках. Дело в том, что у меня ни один фонарь не светит: нет лампочек, мы в Окленде не купили запасных. Вот, старые сгорели, и остался я в темноте.

Суровый край

22 марта 1999 года. Атлантический океан

Мне осталось 1157 миль до Пунта-дель-Эсте. Ветер вынудил меня идти вокруг Фолклендских островов[65] с востока. Это опасно тем, что если ветер сменится, то он может меня унести в Атлантику, на второй оборот вокруг света.

Мне будет тяжело подойти к Южной Америке.

Яхта идет вдоль восточного побережья Фолклендских островов. Какие суровые земли – нет ни деревца, одни камни. Все пустынно, голо. Очень суровый край – все выдуло ветрами.

18:10. Прохожу Фолкленды. Дай Бог, еще бы часа два такого ветра, и Фолкленды останутся по корме. Впереди Пунта-дель-Эсте.

Он меня мытарит

24 марта 1999 года. Атлантический океан

Он меня мытарит, он противный. Он, как марионетка, непостоянный – то шквалы, то штили. Волны идут как попало.

Нилу осталось 968 миль, мне – 890 миль, японцу – 512 миль.

Слава Богу, ночь прошла. Какая она была длинная, темная, опасная, холодная. Выглянуло солнышко. Ветер не стихает.

От мыса Горн прошел около 800 миль, и столько же осталось. Но там, у мыса, был ветер, а здесь он тоже есть, но только встречный.

Что это за существо – человек

26 марта 1999 года. Атлантический океан

00:09. Ночь. Возле борта плывут пингвины – маленькие, симпатичные. Много птиц, значит, здесь, наверное, есть рыба.

23:50. Ночь. За кормой идет рыбацкий катер, не дает мне расслабиться: надо все время за ним смотреть. Я возле берега, и плохо, что постоянно надо быть начеку.

Вышел на палубу посмотреть, где рыбаки, а вокруг яхты все горит: вода вспенилась от стада дельфинов. Ох и любят же они играть возле яхты: и прыгают, и ныряют под киль.

Оскар передал, что НАТО начало бомбить сербов. Здесь, в океане, вдали от людей, я часто думаю, что это за существо – человек. Он только портит красоту.

Ночь будет неспокойная. Подхожу к Пунта-дель-Эсте, а это на входе в залив, где стоят два таких больших порта, как Монтевидео (Уругвай) на северной стороне и Буэнос-Айрес (Аргентина) – на южной. И сюда идут рыбаки – трасса очень оживленная.

Зачем спешить?

27 марта 1999 года. Атлантический океан

03:00. Я не сплю, так как надо глядеть в оба. Здесь, близко к земле, много кораблей. Сижу на палубе, пью кофе, чередуя его с чаем, чтобы не уснуть, а спать хочется – спасу нет.

Сижу и думаю обо всем: о своей семье, о нашей стране, о людях вообще. Вот сейчас идет война в Сербии. А когда я шел вокруг света на яхте «Караана», была война в Кувейте. Я знал это, но, когда вернулся, мне сказали, что, пока я плавал, война прошла. Когда шел на яхте «Формоза», началась война с Чечней. Сейчас иду – снова война. До каких пор люди будут воевать?

Наконец-то я сегодня утром поймал рыбу. Небольшую, но хватило сделать сасими и сварить уху. Вкусная. Что за рыба, я не знаю. Похожа на осетровую породу или на большую форель. Это первая рыба после мыса Горн на этой стороне.

Прошел буй. Иду на маяк в Пунта-дель-Эсте.

Вот я и в порту Пунта-дель-Эсте. Очень тяжело было заходить в бухту. Меня никто не встречал. Все спали – было 3 часа ночи. Но главное, что я и моя яхта живы.

Меня будут упрекать, что я проиграл гонку. Но это считают они, а я – нет. Вот и в этой гонке мои друзья-соперники проходят этап от порта до порта примерно за 30–40 дней, а я – за 50–60 дней. Кто в выигрыше? Конечно я. Я больше нахожусь в океане, больше видел восходов и закатов, больше общался с населяющим океан животным миром.

Идти вокруг света – это же один раз в жизни дается, ну некоторым, может, два или три раза. Но все равно это не так часто.

Об одном только я жалею: мало бываю с женой.

ВЕСТИ: «29 марта 1999 года российский яхтсмен Федор Конюхов привел свою яхту “Современный гуманитарный университет” в Уругвай. После третьего этапа гонки в 1-м классе яхт (длиной 18 метров) из семи стартовавших осталось всего три: итальянец Джованни Сольдини, француз Марк Тьерселен и россиянин Федор Конюхов, который выступал на третьем этапе вне зачета.

10 апреля Федор намерен выйти на старт вместе с оставшимися 10 яхтсменами и прийти в американский порт Чарлстон, завершив свою третью кругосветку».

Этап Пунта-Дель-Эсте – Чарлстон

Старт

10 апреля 1999 года. Атлантический океан

35°00’ ю. ш., 54°00’ з. д.

12:00. Старт из Пунта-дель-Эсте. Спать хочется, еще не вошел в режим плавания, а спать нельзя: ветер встречный, много кораблей.

Сегодня Пасха

11 апреля 1999 года. Атлантический океан

34°52’ ю. ш., 53°30’ з. д.

06:16. Слава Богу, ночь прошла. Океан серый, небо серое. Идет дождь. Чуть-чуть угадывается место на небе, где светит солнце, этим оно и отличается от океана. Слева по борту курсом на северо-восток идет судно.

06:30. Сегодня Пасха! Христос воскрес – воистину воскрес!

12:47. Идет шторм с дождем. Встречный ветер не дает идти вперед к экватору, меня несет на юг.

Ночь напоминает фильм ужасов

12 апреля 1999 года. Атлантический океан

35°19’ ю. ш., 52°27’ з. д.

00:33. Как долго тянется ночь, кажется, не будет ни конца ни края этой вязкой темноте. Идет такой дождь, что ничего не видно. Ночь напоминает фильм ужасов.

07:15. Ветер зашел на норд-вест, очень хороший. Иду 9 узлов, можно увеличить скорость, но я не хочу, слишком крутая встречная зыбь от ночного шторма. Думаю, как умудриться сварить в первый раз чего-нибудь горячего. Третий день не ем, желудок весь ссохся.

Атлантический океан непостоянен

15 апреля 1999 года. Атлантический океан

29°48’ ю. ш., 47°57’ з. д.

Атлантический океан как непостоянная женщина. Как он переменчив! Ветер дует то с одного курса, то с другого, то сильный, то слабый, и так все время.

11:36. Ветер дует очень плохой для моей яхты. Здесь надо иметь балласт носовой и бортовой, а у меня нет ни того ни другого. Атлантический океан подвергает меня суровому, но справедливому испытанию.

Жестокие чайки

17 апреля 1999 года. Атлантический океан

29°04’ ю. ш., 43°47’ з. д.

Идет дождь, шторм.

Только что наблюдал жестокую сцену. От побережья Бразилии ветром унесло в открытый океан двух белых цапель. Они, уставшие, кружили вокруг яхты, а их сверху клевали чайки. Чайки очень жестокие, налетают и бьют в голову. Так и сбили на воду, а там все вместе растерзали бедных цапель.

20:20. Шторм вроде стихает.

Удача любит молодых и сильных

18 апреля 1999 года. Атлантический океан

26°55’ ю. ш., 40°46’ з. д.

10:51. Ветер стихает после шторма, большая зыбь. Пытаюсь дозвониться в Москву к Оскару.

С некоторой грустью я подумал, что очень часто в жизни мне приходилось совершать невозможное, и когда-то этому должен наступить конец. Удача любит молодых и сильных, а я все больше чувствую себя старым и уставшим. Но какое все-таки счастье – ежедневно следить за повторяющимся чудом – восходом солнца.

Отдыхом может быть не только сон, но и иного рода труд: убрал паруса и переключился на работу над эскизом «Возвращение в Россию».

Монотонные дни

24 апреля 1999 года. Атлантический океан

17°31’ ю. ш., 37°34’ з. д.

16:15. Начался район шквалов, они приходят с юго-востока. Находит черная туча, и из-под нее выходит ветер и дождь.

Подо мной вершина подводной горы, вокруг глубина 2440 метров, а до вершины 13 метров. Идет дождь, ветра нет. Яхту бросает на мертвую зыбь. Паруса хлопают. Дни проходят без особых событий, и их монотонность разнообразила ловля тунца на блесну. Вчера поймал три небольших тунца. Одного сварил, получилась хорошая уха. А двух засолил, потом засушу.

Сражаясь с переменными встречными и слабыми ветрами, штилями, моя яхта медленно продвигается к экватору.

Я понял, почему путешествую

28 апреля 1999 года. Южная Атлантика

10°55’ ю. ш., 34°24’ з. д.

05:27. Спать хочется, а нельзя, прошел встречный пароход. Здесь, у берега, много пароходов. Бoльшую часть ночи стоял на руле.

Сейчас утро. Надо как-то выбрать время поспать с полчаса. Обычно на рассвете глаза слипаются и так хочется где-нибудь прилечь и уснуть. Отключиться от рутинной однообразной работы. Дай Бог, если все будет так хорошо, как сегодня, то есть ветер будет дуть попутный, то, может, моя яхта завтра пересечет свой курс – мыс Кабу-Бранку[66], самый восточный мыс Бразилии. Здесь я был третьего ноября 1998 года. Мой курс проходит далеко от берега, здесь много рыбацких судов, и надо за ними смотреть, чтобы не было столкновений. Все свободное время я изучаю карту и лоцию, думаю, как лучше обогнуть этот мыс. Пока барометр показывает, что погода не будет меняться резко. Но здесь, вблизи берега, надо опасаться шквальных ветров, их называют «помнеры».

Сильный ветер с ливнями. На рассвете я долго стоял у мачты и смотрел на восточный горизонт – как он менялся в своей окраске перед тем, как появится солнце. Океан каждую минуту менял свой лик и этим пленял меня. Я счастлив, что могу все это видеть. Я пел во всю мощь те песни, которые пел еще в детстве. Хорошо, что никого нет рядом и никто не слышит. Даже нет птиц и морских животных, а то бы они от моего охрипшего голоса разбежались по всему океану.

Впереди экватор. Дай Бог скорее зайти в Северное полушарие. Кругосветное плавание большей частью проходит в Южном полушарии. С каждым днем Южный Крест все ниже и ниже опускается к южному горизонту. Я с сожалением смотрю на него и думаю о том, смогу ли еще увидеть его с палубы яхты или нет.

Когда смотришь подолгу на небо и океан, то лишаешься чувства масштаба. Невозможно определить, где горизонт океана сливается с небом, а где вода переходит в воздух.

И тут я понял, почему путешествую! В моей душе скопилось слишком много сострадания. Поэтому я все чаще задумываюсь о принятии сана священника, чтобы быть милосердным по отношению к другим обездоленным людям.

22:49. Идут шквалы, один за другим. Дни, похожие один на другой, дни одиночества. Развлечение – прослушивание магнитофонных записей музыки и тех слов, что надиктовала моя хорошая Иринушка. Я очень люблю животных, и мне очень хочется иметь у себя в художественной мастерской голубей, японскую перепелку и ослика. Но приходится довольствоваться аквариумом с рыбками и двумя черепашками.

Мне уже хочется участвовать в Vende Globe

30 апреля 1999 года. Атлантический океан

04°32’ ю. ш., 34°20’ з. д.

Ночь прошла спокойно, но на рассвете ветер начал меняться, и пошли шквалы один за другим.

Идет дождь, ветер порывами. Если такой ветер продержится до завтра, то где-то под вечер 1 мая я выйду на экватор.

Наступила ночь, из-за горизонта показалась луна, а на небе очень хорошо видны два созвездия: на северной стороне – Большая Медведица, а на южной – Южный Крест. Здесь, возле экватора, можно наблюдать и Южный Крест, и Большую Медведицу.

«Бедняк, не знающий желаний, владеет величайшим из сокровищ: он обладает самим собой. Богач, желающий все больше, – жалкий раб». Таким рабом являюсь я. Я еще не завершил эту кругосветку, а мне уже хочется участвовать в Vende Globe[67].

Пересек экватор

2 мая 1999 года. Атлантический океан

00°10’ ю. ш., 36°20’ з. д.

10:12. Прошел экватор, но ветра и здесь нет. Стоит духота, небо в тучах, идет мелкий и теплый дождик.

Океан кажется совершенно пустым, но я знаю, что это не так. В нем множество жизней, даже те брызги, которые залетают на палубу, – они живые.

СООБЩЕНИЕ ИТАР-ТАСС: «2 мая 1999 года россиянин Федор Конюхов пересек экватор. Это означает, что он близок к завершению своей третьей кругосветки: до берегов США ему остается дней 15–20 хода. Кругосветное плавание считается состоявшимся, если яхтсмен дважды (с севера на юг и с юга на север) пересек экватор и обогнул мыс Горн. Ровно шесть месяцев назад 18-метровая яхта “Современный гуманитарный университет” пересекла нулевую широту, направляясь на юг, в “ревущие сороковые”. Сегодня Конюхов вновь приветствовал Нептуна на экваторе, который пересек в 20 милях к востоку от побережья Бразилии».

Мой девиз

7 мая 1999 года. Атлантический океан

09°56’ с. ш., 48°55’ з. д.

Варю обед, а сам смотрю в иллюминатор на океан. А там ветра, туманы, долгие года. Яхта идет с большой скоростью, а мне кажется, что ход времени остановился. Три дня яхта идет с большой скоростью и большим креном. Левый борт вместе с леерными стойками ушли под воду, и я их не вижу уже три дня. Больше 70 часов я не ел и не пил горячего.

Стоит мне закрыть глаза, как действительный мир сменяется миром фантазий. Когда я был маленьким, я уже брал отцовскую лодку и один выходил в море. Однажды погода стояла ветреная – я не смог выгрести через высокую волну прибоя, меня перевернуло, и лодку выбросило на берег, благо у на на Азовском море берег песчаный. Отец увидел, подошел ко мне. Я испугался, думал, будет ругать, а он сказал: «Федька, не рискуй без надобности». С тех пор эти слова стали моим девизом.

Я подолгу находился в путешествиях, а в путешествиях многому учишься. Нередко в одиночном плавании за один день узнаешь больше, чем за десять лет, проведенных в обществе людей.

Грустно заканчивать плавание

8 мая 1999 года. Атлантический океан

11°55’ с. ш., 50°45’ з. д.

03:33. Ночи стоят темные: луна стареет и показывается только вечером.

Мне грустно, что с каждым днем я приближаюсь к Чарлстону, а значит, заканчиваю свою третью кругосветку. Как жаль. Пойду ли я еще в плавание? Что меня ждет впереди, там, на земле, в обществе людей? Как хочется снова вернуться на старт кругосветной гонки. Я машинально ставлю паруса и выжимаю из яхты скорость. Там, в Чарлстоне, меня ждет жена. Это и заставляет меня идти быстрее и поскорее завершить плавание.

День Победы

9 мая 1999 года. Атлантический океан

Сегодня праздник – День Победы. Наш отец, ветеран войны, наденет ордена и пойдет в центр села, где стоит памятник всем погибшим в войне солдатам, жителям нашей деревни. Дай Бог, чтобы отец подольше встречал этот праздник. Ему 83 года. Наш дед, отец моего отца, Михаил Иванович, умер в 86 лет.

«Защитники Москвы»

Невозможно обойти вокруг света без приключений

11 мая 1999 года. Атлантический океан

15°39’ с. ш., 54°48’ з. д.

04:30. Ветерок чуть-чуть подул, и яхта тронулась с места.

Истинный художник не думает, в какой руке у него кисть, какую краску взять из палитры и перенести на холст. Он творит, и чувства сами отбирают цвет и размер кисти.

Можно ли обойти вокруг света без приключений? Нет. Плавание всегда сопряжено с опасностью. Если бы меня спросили, послал бы я своих детей в это плавание, я бы ответил: нет. Потому что в плавании случаются смертельно опасные минуты, как физические, так и духовные. И не всем суждено избежать опасности. Она каждодневная, она в каждой детали яхты, и нельзя все предусмотреть на берегу. Примером служит хотя бы эта кругосветная гонка – сколько гонщиков выбыло из игры!

На горизонте появились тучи башнями – шквальные.

Смотрю в зеркало на морщинистое свое лицо и на нем вижу все те передряги, из которых не раз выкарабкивался в экспедициях. На моих пятках уже мозоли: я бесконечно тру пятками мачту, чтобы вызвать ветер. От безветрия с ума можно сойти.

Якорный след

16 мая 1999 года. Атлантический океан

19°51’ с. ш., 62°26’ з. д.

Атлантический океан никак не дает пройти 20-й градус северной широты. Нет ветра. И вот сейчас, на рассвете, солнце взошло из океана. Небо чистое, без туч. Значит, и сегодня будет штиль. Паруса обвисли, яхта на мертвой зыби раскачивается, такелаж скрипит – это яхта плачет, она, бедняжка, тоже устала.

Сегодня нарисовал свой автопортрет. Я редко рисую себя, но этот автопортрет написал для иллюстрации Иринушкиной книги, которую она планирует издать в скором будущем.

Пергаментная кожа моего лица хранит письмена всех жизненных передряг. Старость пробуждает во мне благоговение. Сейчас смотрю на свое лицо и вижу, как жизненный якорь пережитого порезал мой лоб сверху вниз, оставил глубокую морщину. Волосы мои начинают седеть и редеть, а ноги ослабевать. Но зато я постиг тайну мыса Горн, Эвереста, Северного и Южного полюсов. Якорный след пропахал не только мой лоб, но и мою душу. Но без этого не открыть в себе тайну своего земного существования.

Одиночество приучило меня к бескорыстию

17 мая 1999 года. Центральная Атлантика

20°57’ с. ш., 64°01’ з. д.

Как я устал! Всю ночь при ручном фонаре разбирал, а затем собирал двигатель. Вот сейчас, на рассвете, запустил его для подзарядки аккумуляторов.

Зашел в Саргассово море. Вдоль борта проплывают водоросли-саргассины. Удочку и блесну вытащил – здесь нет рыбы.

Как приятно общаться с творческими людьми! Звонил Саше Пономареву в мастерскую, он художник и хороший дизайнер. Попросил его спроектировать мне мастерскую.

Художник чем отличается от других? Когда я звоню в офис, меня сразу спрашивают, кого я обогнал в этой гонке, сколько миль прошел за сутки, когда приду в порт. А Саша дурацких вопросов не задал. Он спросил: «Федя, какого цвета океан сейчас у тебя там?» А в конце разговора сказал: «Федя, подыши за нас простором».

А вот другой разговор, с корреспондентом.

К.: Федор, тебе говорили, что в журнале «Вояж и отдых» вышла большая статья о тебе? Там сказано, что ты был три раза на Северном полюсе, ходил в полярную ночь на полюс недоступности и к Южному полюсу. А полярники не признают тебя за своего и не подают руки.

Федор: Да. Я совершил все эти путешествия, но я не считал и не считаю себя полярником. Я ходил на полюсы, чтобы создать серию картин об этом районе и о людях, которые идут туда.

К.: Федор, точно такой же вопрос задают и по поводу того, что ты поднялся на все самые высокие вершины семи континентов, в том числе и на Эверест, но тебя никто не считает альпинистом.

Федор: И правильно делают, что так не считают. Какой я альпинист? Точно с той же целью, что я шел к полюсам, я поднимался на вершины.

К.: Федор, но опять то же самое и о яхтсменах. Ты единственный в нашей стране, кто ходил три раза вокруг света, а яхтсмены тебя не признают. Ведь у тебя даже наверняка нет диплома яхтенного капитана.

Федор: Да, верно, диплом яхтенного капитана у меня отобрала еще в 1990 году Федерация парусного спорта города Владивостока. Тогда я планировал отправиться в кругосветку, а без диплома я не мог выйти на яхте из порта. И мне пришлось улететь в Австралию, купить там яхту и уйти из порта Сидней к своей мечте – мысу Горн. Там, в Австралии, нет Федерации парусного спорта и никто не спрашивает, есть ли у тебя диплом. Но я также не считаю себя яхтсменом. Просто мне нравится ходить под парусами и я люблю море.

Перед стартом гонки Around Alone 1998–1999 директор гонки Марк Шредер так и представил всем нас, русских:

– В этой гонке впервые участвуют два русских шкипера. Яхтсмен и гонщик Виктор Языков[68] на яхте «Ветер перемен» и Федор Конюхов, искатель приключений, на яхте «Современный гуманитарный университет». Этим и было все сказано.

К.: Федор, есть люди, которые не верят в то, что ты сделал, и ставят под сомнение твои достижения, называя тебя великим мистификатором или большим авантюристом XX века.

Федор: Каждый человек имеет право на свои высказывания, каждый может сомневаться и быть сомневающимся. Как сказано в Святом Писании: «И кто захочет судиться с тобой и взять у тебя одну рубашку, отдай ему и верхнюю одежду»[69]. Если кто-то пытается отобрать то или иное мое достижение, Господь с ним, я от этого не обеднею. Одиночество приучило меня к бескорыстию.

Четыре дня иду с одной скоростью – 80 миль в сутки

18 мая 1999 года. Центральная Атлантика

21°44’ с. ш., 65°15’ з. д.

Рассвет. Горизонт на востоке красный. К штилю это или к ветру? Такой рассвет я впервые вижу в этом районе. Вот уже четыре дня иду с одной и той же скоростью – за сутки прохожу по 80 миль.

Виктор Языков финишировал в Чарлстоне.

Легче вернуться с Луны, чем из океана

20 мая 1999 года. Северная Атлантика

24°38’ с. ш., 68°07’ з. д.

08:00. Утро, а уже духота и жарища. Одиночество меня не угнетает. Я много рисую. На переход Пунта-дель-Эсте – Чарлстон я взял альбом акварельной бумаги и весь его исписал, сделал двадцать четыре рисунка. До Чарлстона еще дней восемь-десять идти, а у меня закончилась бумага для рисования. Сейчас рисую на картонках из-под печенья. За этот кругосветный рейс я создал рисунков семьдесят-восемьдесят. Из них двадцать эскизов для больших холстов.

15:30. Возился с фонарями – их у меня четыре, и ни один не работает: то лампочки перегорели, то включатель закислился от морской воды и воздуха. Уже все устало: и я, и техника на яхте.

Два дня назад у меня была большая проблема, но я ее чуть-чуть исправил. На корме, где крепится первый бакштаг, лопнула алюминиевая оковка. Я все думал, как закрепить бакштаг, и решил закрепить на шверт на корме. Но шверт под водой, и значит, надо поднырнуть под яхту.

Убрал все паруса – благо океан спокоен. Сделал большую веревочную петлю, пропустил ее ниже перьев руля и к ней привязал еще одну веревку – она тащилась за кормой, как хвост. Спустился за борт и, держась за этот хвост, поднырнул под яхту. И очень удачно: с первой же попытки обмотал шверт кевларовой веревкой[70]. Затем вылез и закрепил за бакштаг. Потом еще раз поднырнул под яхту, проверил, все ли хорошо сделал.

А когда вылез на палубу, почувствовал на правом колене сильное жжение, как будто кто меня раскаленным прутом огрел. Смотрю – длинная полоса ожога. Я понял, что это от щупальцев медузы португальский кораблик. Это очень ядовитая медуза. Она разбилась о шверт, а щупальца ее остались. Они у нее длинные – несколько метров. И такие тонкие, что их почти не видно. Под яхтой темно, вот я и просмотрел. Да еще глубина очень давила на сознание: под тобой 5700 метров, и ты висишь на веревке, как в космосе. Если упустить веревку, то догнать яхту практически невозможно – легче вернуться с Луны, чем из океана.

Если твои планы вдохновляют – тебе будут помогать

22 мая 1999 года. Северная Атлантика

Сегодня большой праздник – день Николая Чудотворца, покровителя путешественников и мореплавателей. Я с утра прочитал молитву. Только благодаря Господу Богу и Николаю Чудотворцу я жив. Сколько раз они меня спасали!

Найти деньги на путешествие не так-то просто. Это только несведущий человек думает, что Федору деньги просто так дают, а другим – нет. Если у тебя есть точная цель и она интересна не только тебе, если твои планы вдохновляют людей, находящихся рядом с тобой, то тебе будут помогать.

Мне важен процесс, а не результат

23 мая 1999 года. Северная Атлантика

Плавание завершается, а мне хочется повернуть яхту на 180 градусов и снова уйти к мысу Горн, к моим альбатросам, которые парят в проливе Дрейка, к милым моим дельфинам и величественным китам. Я чувствую себя уютней и спокойнее с ними, чем в обществе людей.

Наверное, я тот человек, которому важен процесс и поиск, а не конечный результат. Эта черта отразилась во всем: мне нравится писать картины, а как только они готовы, я с ними расстаюсь очень легко. Где все мои картины, в каких музеях или галереях? Точно не помню, не знаю. У меня их покупали в Канаде, Японии, Дании, Германии, Польше, Сирии, Югославии[71] и еще в каких-то странах, не считая наших республик при советской власти.

Я не жалею о том, что не знаю, где мои картины. Я жил полноценно, когда творил, сутками стоял у мольберта. Это был не труд, это была жизнь.

Ураган «Даниель»

25 мая 1999 года. Северная Атлантика

27°51’ с. ш., 74°49’ з. д.

05:40. На востоке небо малиновое – вот-вот покажется солнце. На небосклоне ни тучки, еще светит утренняя звезда (Венера). Ветер – 16 узлов. Скорость яхты – 8 узлов.

Этой ночью моя яхта прошла через точку, где в августе 1998 года мы попали в ураган «Даниель». Приборы на яхте показывали тогда ветер в 100 узлов, а потом в Чарлстоне мне говорили, что по прогнозу было 130 узлов. Сейчас сижу, пью кофе, а руки дрожат, ком в горле и из глаз текут слезы. Как я остался жив? Чудо, конечно чудо! Ураган догнал меня на рассвете 29 августа. Яхта зашла прямо в глаз урагана минут на десять, и ее захватило в поток этого громадного, на несколько десятков миль, смерча. Я старался держать яхту по ветру, чтобы он дул в бакштаг. Посмотрел на компас – курс сначала на запад, затем на север, потом на восток, юг и снова на запад, и яхта несется со скоростью 17 узлов. Стаксель был раскручен чуть-чуть, чтобы только яхту удержать на курсе, который задает ураган.

Все смешалось: нет неба, нет океана, нет воздуха – стоит только водяная пыль. Ветром срывает воду с поверхности океана, и эта пыль как пурга в Арктике. Все белое, воздух соленый. Дышать тяжело, воздуха не хватает – одна соленая пыль. Хватал воздух ртом, а воздуха нет. Это страшно.

До вечера я стоял у руля, но вижу, что уже плохо контролирую ход яхты и она может уйти в брочинг, то есть лечь на воду мачтой. У меня в глазах все стало фиолетовым, и такое ощущение, что яхта падает в пропасть. С наступлением ночи я начал допускать ошибки, яхта стала рыскать в стороны. Я понял, что теряю контроль и не удержу яхту. А ветер не прекращался, не выпускал из своего кольца. Никак мы не могли прорваться и выйти в другое кольцо урагана.

Включил автопилот, но не прошло и пяти минут, как яхта резко накренилась, легла бортом на воду и мачта начала уходить в воду. Отключил автопилот, но яхту уже невозможно поставить, да и удержаться на палубе невозможно. Кокпит и руль ушли в воду, перья руля вышли из воды – яхта неуправляема.

Я забрался на борт, схватился за леерную стойку и пристегнул себя страховочным ремнем. Начало темнеть, да и днем было как глубоким вечером. Ветер ревел, я видел, как темный плавник фальшкиля вышел из воды и шатался, как маятник. Сколько я держался, сложно сейчас вспомнить. Гребень волны пройдет через яхту, собьет меня с борта, и я лечу на подветренную сторону на длину страховочного ремня. Снова выбираюсь и снова срываюсь. И тогда решил, что надо добраться до спасательного плота. Он в кормовом кокпите, что и плохо: если яхта полностью перевернется, то к нему уже не добраться. Спустился, там возле него привязан нож, чтобы обрезать его крепления. Чувствую что-то липкое, а это вырвало гидравлику и гидравлическое масло вытекает. Весь в масле, скользкий, добрался я до спасательного плота.

Красивое название – «спасательный плот», но это не значит, что он спасет. Как его раскрыть? Над ним и надо мной нависал борт яхты с леерами, с кормы била волна. Я его все-таки освободил от крепления и дернул за веревку. Он еще не надулся, а уже взмыл в воздух, как летающий змей, на длину веревки. Я попытался его подтянуть, но сила ветра такая, что веревка натянулась, как струна, и я в темноте вижу только красный маячок – это на плоту загорелся огонек, чтобы его было видно. Тут же лопнула веревка – и плот унесло в темноту. Не было больше шансов на спасение. Находиться в полуперевернутой яхте нельзя, каждую секунду она может перевернуться вверх дном, и тебя прихлопнет, как крышкой гроба. Я снова пополз на борт, благо вода теплая: ураган идет из Африки и несет теплую воду, да и ветер не такой холодный. Снова забрался на борт, пристегнулся на короткий ремень, чтобы не сбивало волной. И стал ждать. Что и кого ждать?

Плавание подходит к концу

26 мая 1999 года. Северная Атлантика

30°19’ с. ш., 79°03’ з. д.

Подходит к концу мое плавание. Осталось до финиша 140 миль. Я уже год на яхте – год в океане. Было всякое в этом плавании. Но мне грех жаловаться на жизнь, если я уже год как непрерывно занимаюсь своим любимым делом – управлением яхтой и парусами. Мне эта работа нравится, а еще я люблю океан, этот год я непрерывно находился в океане. Что может испытать человек, который на своем месте?! А я и есть тот человек. Этот год и мое плавание были как гимн восходящему солнцу. Сколько и какие восходы я наблюдал! А какое очищение снисходит при утренней заре! Оно лечит тело и возвышает душу. Ты вдыхаешь беспредельность. Многие ли люди в нашей России имели возможность дышать беспредельностью?! Я знаю, что мои слова о беспредельности приводят людей в недоумение. Помню, когда готовил одиночную экспедицию на Северный полюс, был в гостях на какой-то вечеринке. Когда хозяин дома представил меня гостям, сказав торжественно: «Федор Конюхов, через неделю отправляется на Северный полюс на лыжах, да еще и в одиночку», все недоуменно переглянулись, а один, самый смелый, в упор спросил: «А зачем тебе это?» – «Чтобы увидеть белый снег!» – сказал я.

15:00. Я зашел в район ракетных стрельб и бомбометания. Сижу в кокпите, стираю свои шорты и рубашку – хочется показаться на людях более или менее чистым. Слышу выстрелы. Сердце похолодело. Ветер не дает обойти этот район, он очень большой. Если уйду по ветру на восток, то не смогу подойти к Чарлстону, а идти на запад не дает ветер.

Ночь напряженная. Идет гроза. Ветер усиливается. Идут шквалы. Молнии, как столбы из туч, выбрасывают в океан пучки энергии.

Вижу порт Чарлстон

27 мая 1999 года. Северная Атлантика

32°15’ с. ш., 79°52’ з. д.

04:20. Вижу порт Чарлстон. Через пять минут буду будить Оскара, звонить ему. Жалко будить родных, они сейчас там сладко спят.

Заканчивается мое плавание, а я так и не был одинок. Всегда я чувствовал на яхте кого-то еще. Кто-то всегда следил за мной. Одиночества не существует.

«Дружба в молчании» – так говорил один древний китайский философ. Я чувствовал, что на борту моей яхты друг. Он невидим и не слышен, но он присутствовал, я чувствовал его энергию.

Начался рассвет. Подхожу к финишу. Уже вызываю Оскара на 16-м канале.

Ночь прошла, а я не сомкнул глаз. Сейчас выпил кофе – полегчало.

С рассветом моя яхта подошла к порту Чарльстон.

Глава 3

«Айдитарод». Великая гонка

Вот он – мир Джека Лондона и Кнуда Расмуссена.

С детства я мечтал увидеть его собственными глазами…

Федор Конюхов

Подготовка к гонке. Аляска, ферма Линды Плетнер

«Айдитарод» – ежегодные гонки на собачьих упряжках на Аляске. Протяженность маршрута – 1150 миль (1800 км). Это самая длинная в мире гонка на собачьих упряжках.

Старт (торжественный) – 4 марта 2000 года из Анкоридже.

Старт (официальный) – 5 марта 2000 года из Василлы.

Финиш – 20 марта в Номе.

Федор преодолел путь за 15 дней 5 часов 44 минуты и получил награду «Красный фонарь» – это традиционная награда последнему погонщику, финишировавшему в гонке в отведенное время.

На ферме у Линды

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Человек рождается, живет, умирает. И всё? Как-то странно всё это. Нажил что-то за свою жизнь – но вс...
Книга рассчитана в первую очередь на молодёжь, которая мечтает о головокружительных путешествиях и с...
Легендарная компания «Тройка Диалог» известна даже людям, далеким от финансовых тем. Эта компания уч...
Андреа Рок опросила ученых, посетила научные лаборатории, занимающиеся исследованием сна и сновидени...
В этой книге ведущий эксперт по отношениям, психотерапевт с многолетним стажем Эстер Перель исследуе...
Перед вами сборник высказываний долларовых миллиардеров и учебник коммерческой философии самого круп...