Крот 3. Сага о криминале Мережко Виктор

– Но мой человек недавно там был… я посылал его… и никто никакого Важи там не помнит!

– Значит, верь, батоно, твоему человеку, а не родному племяннику… – Шалва вытер красный нос, от обиды и оскорбления едва не расплакался. – Важа, кстати, тоже твой родственник. Почему мы должны тебя обманывать?

Маргеладзе в задумчивости прошелся по комнате, щелкая пальцами и что-то просчитывая в уме. Затем подошел к Шалве, поднял на него глаза.

– Вот что, родственник… Хочу проверить тебя на серьезном деле. Может, ты такой мудак, что вообще ни на что не годишься… – Полистал что-то на столе, поднял голову. – В этом большом городе живет много людей – плохих, хороших, жуликоватых, честных. Всякие тут живут. Но есть среди них продажные шкуры, которых нужно убивать, как бешеных собак.

– Я знаю таких людей, – кивнул родственник.

– Знаешь – расскажешь когда-нибудь своим внукам! – осадил его Вахтанг и продолжил: – Ты должен убрать одну из таких тварей.

– Кузьма?!

– Я тебя сейчас ударю, – замахнулся на Шалву Маргеладзе. – Имей голову дослушать до конца!

– Слушаю, батоно.

– Человек этот – директор ипподрома. Хочет своей жопой вертеть по разным клиентам. Нужно успокоить его.

– Завалить, да?

– Если по-другому не понимаешь, то да – завалить.

– Может, лучше я с Важей? – неуверенно предложил Шалва.

– Лучше знаешь, где бывает? В сортире, когда облегчение приходит. Будешь делать то, что я сказал.

Вечером того же дня директор ипподрома, пожилой человек старой закалки, закрыл на ключ дверь кабинета, достал пачку сигарет, закурил, пожал руку охраннику:

– До завтра, Георгий Иванович.

– Что ж вы так засиживаетесь, Василий Васильевич? – воскликнул тот. – Все разошлись давно, а вы все никак.

– Привычка, – развел руками директор. – Еще с советских времен.

– Не жалеете себя.

– На том свете пожалею.

Василий Васильевич вышел во двор, открыл свои довольно старенькие «Жигули», с трудом завел их и покатил со двора.

Он выехал за ворота, миновал узкий переулок, и тут навстречу ему выскочили почти такие же «Жигули», из которых внезапно выбросился ствол автомата.

Важа и Шалва сидели в маленьком ресторанчике, ужинали. Шалва – то ли от выпитого, то ли от накопленной обиды – плакал.

– Я убил человека… – говорил он и показывал руки родственнику. – Вот этими руками. Прямо в голову. Первый раз в жизни.

– Это не ты убил, – тихо произнес Важа. – Это Вахтанг убил. Твоими руками.

– Думаешь, мне от этого легче?

– Не думаю. Но самое страшное, Важа, что он убьет кого угодно. Даже меня. Или… тебя.

– Знаю.

– Он мне чуть нос не оторвал – все спрашивал, жил ли ты у той бабки в деревне или нет. Правда, думал оторвет… – Шалва внимательно посмотрел в глаза Важе. – А ты был у бабки?

– Был, но не жил.

– Почему?

– Хочешь правду?

– Да. Мы ведь говорим очень откровенно.

– Вахтанг когда-то меня подставил. Здорово подставил. И меня должны были убить. Потом отпустили.

– Кто?

– Люди Кузьмы. Нормально поступили – я им очень благодарен.

– Отпустили, чтоб ты стучал на Вахтанга?

Важа печально посмотрел на родственника.

Произнес медленно и внятно:

– Я ни на кого никогда не стучу. Я – Маргеладзе! У нас с тобой княжеские корни.

– У Вахтанга тоже.

– Его княжеские корни червяки съели. Он без корней… Разве не видишь, что он засыхает?

– Что будем делать, Важа? Вахтанг ведь просто так не отступится. Если ему в голову попало подозрение, он все равно догонит и убьет.

Важа помолчал, кивнул:

– Да… Да, наверное. Будем вместе с тобой жить против него.

– Как?

– Во-первых, не предавать друг друга. А во-вторых, искать хромое место у Вахтанга и когда-нибудь сломать его.

Глаза Николая были красными от усталости, а в них – недосып и раздражение. Он резко отчитывал Сергея, желая поставить все точки над «i».

– Ты затягиваешь отношения с Зусловым и его движением.

– У меня с ним вообще нет отношений, – тоже не без раздражения парировал Сергей.

– Напрасно. Мы не раз говорили с тобой об этом.

– Я должен дать ему денег?

– Я этого тебе не сказал.

– Движение становится слишком агрессивным, а его программа все больше привлекает молодежь. В этом я убедился на примере своего агента. Он полностью перекинулся к скинхедам, и я вряд ли получу от него какую-либо полезную информацию.

– Так убери его!

– В прямом смысле?

– В каком хочешь. Тебе известно, что он вошел в десятку смертников? Он – камикадзе!

– Этого я не знал, – признался Кузьмичев.

– Не исключено, что его фанатизм может быть направлен именно против тебя.

– Убрав своего агента, я ничего не решу. Надо работать против самого Зуслова.

– Работай, кто тебе мешает? – хмыкнул Николай.

– Компромат или сразу идти на самые радикальные меры? – поинтересовался Сергей.

– Начни с компромата. Если это не даст результатов, будем прибегать к иным методам.

– Но лидеры движения требуют денег. Причем они подключили чиновников самого высокого ранга.

– Ты имеешь в виду Юрия Ивановича?

– Прежде всего.

– Юрий Иванович, чтоб ты знал, работает с нами. Да, он заигрывает с Зусловым, но это до тех пор, пока «Великая Россия» управляема. Как только она начнет выходить из под нашего контроля, Юрий Иванович жестко сменит свою позицию.

Сергей усмехнулся:

– Но он тоже просит денег.

– Дай немного. Иногда стоит прощать некоторые человеческие слабости. Ему тоже хочется вкусно есть, хорошо одеваться, комфортно отдыхать. Дай… – Николай сел за тренажер. – Я слышал, ты готовишь в Сибирске своего губернатора?

Кузьмичев удивился информированности шефа, но постарался не подать вида.

– Прикидываю… – пробормотал. – Посмотрим, что из этого получится.

– Край требует серьезных инвестиций, – кивнул Николай.

– Там деньги лежат под ногами.

– Вот и надо тебе их подобрать… Но не упустите из поля зрения Линника. С ним проблем будет более чем достаточно.

– Наш человек уже работает по этому вопросу.

– Работать надо предельно жестко… Линника рано или поздно придется убирать. Чистейший криминал.

Герман приехал в особняк Кузьмичева ранним утром, когда на улице жизнь только начиналась. Дворники стригли траву на газонах, водители мыли машины, готовили их к выезду.

Сергей, подтянутый и выбритый, налил гостю кофе из турки, сел напротив.

– Есть такое движение «Великая Россия».

– Слышал. Отморозки.

– У движения, как водится, есть лидеры. Некто Зуслов и Гамаюн.

– Устранить?

– Пока нет. Нужно организовать скрытую съемку заседания их политбюро, куда входят многие известные деятели – чиновники, военные, даже политики… Подозреваю, там можно наснимать много интересного.

– Адрес?

Сергей достал листок бумаги.

– Здесь написано. Есть даже схема помещения, где они проводят заседания. Но проникнуть туда очень сложно.

– Чем сложнее, тем интереснее, – усмехнулся Герман. – Проникнем.

Встреча Старкова и Важи напоминала фрагмент фильма про шпионов. Вначале Владимир на машине достиг назначенного километра на одной из подмосковных трасс, свернул на неширокую асфальтированную дорогу и стал ждать. Через несколько минут он увидел джип Важи, который свернул на ту же узкую дорогу, промчался мимо и исчез в лесной чаще.

Старков некоторое время подождал, не обнаружится ли хвост за Важей, ничего подозрительного не заметил и двинулся следом.

…Разговаривали в джипе Важи.

– Вот фамилии «братьев по оружию», – передал Важа список. – Ключевые фигуры – ниже полковника здесь нет. Они стараются в бизнесе не засвечиваться, действуют либо через подставных лиц, либо находят разовых исполнителей из младшего офицерского состава.

Старков пробежал глазами список.

– Фамилия Лерр не засвечивалась?

– Какая фамилия?

– Лерр. Адвокат.

– К какому-то адвокату Вахтанг ездил на стрелку. Служба безопасности пробивала адрес. Попробую узнать.

– Постарайся, это важно… – Старков вновь просмотрел список. – Кто и каким образом передает деньги за сделку?

– Чаще всего это делаю я.

– Суммы?

– Всего я передал почти десять миллионов долларов.

Старков присвистнул:

– Серьезный бизнес… Он доверяет тебе такие деньги?

– Пока еще доверяет.

– Есть основания, что скоро доверие кончится?

– Есть основания, – кивнул Важа. – Он подозревает, что я прошел обработку у вас… Не верит, что я просто так сбежал.

– Он высказывал это подозрение тебе?

– Нет! Шалве. Допрашивал, чуть нос не оторвал.

– Шалве можно верить?

– Да, он ненавидит Вахтанга. Он его страшно ненавидит… Особенно после убийства директора ипподрома. Ведь это Шалва по приказу Вахтанга убрал его…

– За что убили директора?

– Как за что? За акции. Как только директор стал играть с Кузьмой, так и пустили в расход… Хотя можно было и отпустить.

– Гирю тоже ваши завалили?

– Это не Шалва. Другие. Но все равно Шалва готов задушить Вахтанга.

– Думаю, Вахтанг это чувствует.

– Я тоже так думаю. Может, поэтому он хочет меня с Шалвой послать в Сибирск.

– Зачем?

– Вести переговоры с Линником. Думаю, там в любой момент он может расправиться с нами. Сибирск – город дальний, Линник – человек жестокий. Кто станет разбираться?

Сергей закончил тренировку на ипподроме, передал лошадь конюху, сосредоточенный и мрачный направился было в раздевалку, как вдруг на входе столкнулся с Вахтангом. Тот был не один – рядом с ним шагал мощный (явно спортивное прошлое) молодой человек лет тридцати.

– Вай, какие люди?! – засмеялся Маргеладзе и обнял Кузьмичева. – Ипподром постепенно становится главным тусовочным местом столицы! – Посмотрел на спутника, поинтересовался у Кузьмы: – Не знаком, да?

Человек улыбнулся:

– Заочно… – пожал руку Сергея. – Платонов.

Кузьмичев удивленно вскинул брови:

– Платонов? Новый хозяин ипподрома? – Сергей продолжал внимательно изучать нового директора. – Вот, оказывается, какой здесь теперь хозяин!

– Не только ипподрома, – вмешался Вахтанг, – всего конного хозяйства Москвы. Молодой, но очень перспективный. – Он похлопал по плечам Платонова, повернул голову к Кузьмичеву. – Прежнего директора на днях убили, знаешь? Жил-жил почтенный человек, уважаемый, и вдруг какие-то подонки решили свести с ним счеты.

– Слышал, – холодно ответил тот.

– Жалко. Хороший был человек. – Маргеладзе снова похлопал Платонова по плечам. – Но ничего, молодым у нас дорога, а старикам – почет в тихом и уютном местечке, в котором рано или поздно все будем. Верно? – Он расхохотался, затем заглянул в глаза Кузьмичеву. – Что с тобой, брат? Плохое настроение? Лошадка не та попалась? – Вдруг всплеснул руками. – Вай, вспомнил! Прости меня, Кузьма! Прими мои соболезнования в связи с гибелью твоей девушки. Марины, правильно?

Тот кивнул.

– Красивый у вас был роман, не очень счастливый, но красивый… – Он взял Сергея под руку, отвел в сторонку. – А кто был тот человек, которого подонки тоже выбросили из электрички?

– Ты его знал, – Сергей тяжело посмотрел на гостя.

– Шутишь.

– Вполне серьезно. Мой двойник… Кстати, ты его расстреливал перед своим днем рождения.

От неожиданности Маргеладзе умолк и долго смотрел на Кузьмичева.

– Все не можешь простить? – спросил он.

– Будем считать, простил.

– Спасибо… Спасибо, дорогой… – Вахтанг вновь оглянулся на Платонова. – Поддержи парня. Молодой и очень перспективный… Но учти – это мой человек!

– Учту.

Старков ждал Сергея возле пруда. Охрана держалась поодаль. Два друга уселись на скамейку.

– Важа только что подтвердил, что Лерр работает на Маргеладзе, – сообщил Старков.

– Трудно поверить. Он слишком умен, чтобы на это пойти, – усомнился Кузьмичев.

– Он слишком жаден, чтобы не воспользоваться этим, – возразил Владимир. – Необходимо сесть на него. Причем срочно.

– У тебя есть такая возможность? – взглянул на него Сергей.

– Я бы сказал, у нас, – поправил его Старков.

– А у тебя? – Кузьмичев испытывающе смотрел на друга.

– Не понял вопроса.

– Неужели не понял? – со злой насмешливостью переспросил Кузьмичев.

– Что с тобой?

– Со мной все нормально. А с тобой?

– Не понимаю, о чем ты… Разъясни.

– Попытаюсь… Тем более что собирался сделать это давно. – Сергей достал из кейса стопку фотографий, передал Старкову.

Тот взял их, с интересом стал рассматривать. Это были снимки, сделанные в разное время людьми Кузьмичева.

На лице Владимира все больше прорисовывалось искреннее удивление. Сергей внимательно наблюдал за ним.

– Ты за мной следишь? – спросил Старков.

– Вынужден.

– Давно?

– Слежу недавно, подозреваю давно.

– В чем?

Кузьмичев выдержал паузу, спокойно спросил:

– Ты ведь знаком с Николаем?

Тот удивленно повернул голову.

– С кем?

– Плохо слышишь? С Николаем. – Сергей взял одну из фотографий, где Старков входит в арку, показал ее. – Вот ты направляешься к нему в гости… А вот выходишь. Входишь-выходишь… Входишь-выходишь…

Владимир отодвинул снимок. Кивнул:

– Знаком.

– Значит, ты моя крыша?

– Нет.

– Стукач?

– Нет.

– А кто же?

– Друг и соратник.

– Друг и соратник, который бегает к резиденту, чтобы сообщить о каждом моем шаге?

– О каждом твоем шаге я никому не сообщаю. В том числе и резиденту.

– Но ты же бегаешь к нему?! – Сергей взял друга за лацканы пиджака, сильно притянул к себе. – Как дешевка бегаешь! Докладываешь, сообщаешь!

Тот спокойно отцепил его пальцы от пиджака, так же спокойно ответил:

– Не бегаю – хожу.

– Зачем? Стучать?

– Советоваться… Я советуюсь по вопросам нашего общего дела.

Кузьмичев откинулся на спинку скамейки.

– Ты посвящен в «общее дело»?

– Конечно. Еще служа в милиции, я знал о той задаче, которую ты выполняешь.

Сергей мотнул в изумлении головой:

– Получается, тебя ко мне внедрили?

Старков усмехнулся:

– Получается так.

– Когда это началось?

– Помнишь фокус с «мерседесом» Часовщика? С этого и началось.

– А фокус с двойником?

– Не самый удачный. Но ты остался жив.

– Ценой чужой жизни!

Владимир смотрел прямо в глаза Сергею.

– У тебя ко мне претензии?

Тот пожал плечами.

– Скорее к себе… – Помолчал, печально улыбнулся. – Жаль, что сам не сказал мне обо всем.

– Не имел права. А потом я понимал, что рано или поздно ты сам обо всем догадаешься.

– Наверно, – кивнул Сергей и повторил: – Наверно… Вопросов больше нет.

– А у меня есть. Что будем делать с адвокатом?

– Надо от него избавляться.

– С ума сошел?

– Не в том смысле. Надо разорвать с ним контракт, потому что все рано или поздно выйдет наружу. Надо беречь нашу с тобой репутацию.

Лерр и его коллега из военной прокуратуры Агапов сидели в зеленом открытом ресторанчике в районе ВДНХ, на столе стоял хороший коньяк, закуска.