Зверлинги. В тени другого мира де Линт Чарльз
Интересно, этот день может стать еще хуже?
– Но почему он не сбежал?
Каторжник снял очки и внимательно на меня посмотрел.
– Такова жизнь, бро. Просто она не для всех. Я тоже не уверен, что выжил бы в бегах, отрезанный от всего, что знаю.
– Но ты два года сидел в колонии.
– Не сравнивай. С моими связями это были скорее каникулы. Халявная жратва, постель, Интернет. У меня было все, что душе угодно, – может, кроме девчонок.
– Не вижу разницы.
– Любой срок не бесконечен, – сказал Каторжник. – Судья вынесла приговор, и меня упекли в тюрягу, но я видел свет в конце туннеля, смекаешь? Рано или поздно меня выпустили бы. А Хаусхолдер затеял настоящий крестовый поход, и федералы пляшут под его дудку. Кто знает, сколько продлится это дерьмо? Вый дешь ли ты вообще на свободу?
– На днях нескольким родичам устроили побег с базы.
– Знаю. Неудивительно, что федералы зашевелились.
– Но тебя они вроде не трогают?
Каторжник покачал головой.
– Пока нет. Но это еще ничего не значит.
– Все так запуталось.
– Мне можешь не рассказывать. Хочешь совет? Если ФБР тебя заметет, коси под идиота. Даже если тебя посадят в клетку. Главное, не превращайся у них на глазах – и к камерам это тоже относится.
– А если у меня не будет выбора?
– Ты не слушаешь, – ответил Каторжник. – Пусть сажают в клетку, плевать. Когда это дерьмо закончится – потому что все дерьмо рано или поздно заканчивается, – сядут уже они, а ты останешься чистеньким. Их осудят за охоту на ведьм, а общественное мнение будет на твоей стороне. Но если тебя засекут за превращением, игре конец. Ты станешь фриком и уже не отбрешешься.
Я кивнул – в основном потому, что он этого ждал. Мои мысли по-прежнему крутились вокруг Диллона. Он нашел только один способ самому распорядиться своей жизнью, и им оказалась петля.
– Мы любили играть вместе, – сказал я. – Зависали в музыкальном классе во время обеда и все такое.
– И?
– Мне даже в голову прийти не могло, что он Зверлинг.
– Он скрывался, как умел. Знаешь, вроде тех геев, которые гнобят себе подобных.
– Я знаю. Но если бы я хоть раз с ним поговорил…
– Тебе нужно через это переступить, – твердо ответил Каторжник.
– Не могу.
Он покачал головой.
– Это не твоя вина, бро, понимаешь? Это было только его решение.
– Ты же сам в это не веришь.
– Вообще-то, верю. Ты можешь почтить его память. Можешь оплакать. Можешь побиться головой о стену. Но ты его не вернешь.
– Ты научишь меня узнавать Зверлингов?
– Ты уже умеешь.
– Но я не заметил в Диллоне ничего необычного.
– Потому что знал его до превращения. Для тебя его запах остался прежним. С незнакомцами ты сразу чувствуешь звериный душок, и у тебя словно начинает колоть в виске.
– Значит, Зверлингом может оказаться кто угодно? Даже Дезмонд?
– Он не Зверлинг.
– Нет, конечно, нет. Мы же лучшие друзья. Он бы сразу мне рассказал.
Из холла донесся звонок к первому уроку. Двор окончательно опустел. Должно быть, все сидят в актовом зале и слушают разглагольствования директора Хейдена, какую ужасную потерю понесла школа и как учителя разделяют нашу утрату.
– Иди в школу, – вдруг велел Каторжник.
– Что-то не хочется.
– Угу, только федералы секунду назад вывернули из-за угла, а я не хочу, чтобы нас запалили вместе.
– Ох, черт!
Я бросился к парадному входу. Напуганная пума придала мне такое ускорение, что я схватился за дверную ручку прежде, чем договорил эти слова.
– Будь осторожен, бро, – сказал Каторжник.
Его голос был тише ветра, но я расслышал все до последнего звука. Я оглянулся, но он уже нацепил темные очки и снова уставился в никуда – как обычно.
Я попытался прошмыгнуть в актовый зал незамеченным, но директор Хейден стоял за кафедрой на сцене, и фокус не удался. Он сверлил меня взглядом все время, пока я закрывал дверь и устраивался на галерке. При этом он ни на секунду не потерял нить рассуждения. Больше моего опоздания никто не заметил – за исключением Марины, у которой, похоже, был свой Джош-радар. Стоило мне войти, как она отыскала меня глазами, послала ободряющую улыбку и снова повернулась к директору.
Я честно попытался сосредоточиться на его речи, но это был все тот же набор банальностей, который звучал и в прошлый понедельник по поводу Лоры. Правда, теперь он дополнился пассажем про плюшевые уши и хвосты. По словам Хейдена, они только опошляли проблемы, с которыми приходится сталкиваться Зверлингам, поэтому директор предложил в качестве альтернативы банты или нарукавные повязки.
Я с трудом дослушал уже знакомое объявление про психологов, которые готовы поговорить с нами о Диллоне. Ну конечно. Как будто они могут его вернуть.
Кажется, не я один вздохнул с облегчением, когда собрание наконец завершилось и нам позволили разойтись по классам.
– Где ты пропадал? – спросил Дезмонд, когда они с Мариной нагнали меня в коридоре.
– Нигде. Просто надо было собраться с мыслями.
Марина мягко коснулась моего плеча.
– Может, Диллон и болтал лишнее, но у него было доброе сердце. Конечно, я не знала его так близко, как ты, но сам видишь – по нему скорбит вся школа.
Со стороны Марины было очень мило не вспоминать, как он поливал грязью Зверлингов – хотя, возможно, для нее это и не имело особого значения. Когда тебе приходится каждый день утираться от помоев, все видится в несколько ином свете.
Дезмонд открыл было рот, но так ничего и не сказал.
– Что? – спросил я.
– Пустяки.
– Брось. Мне знаком этот взгляд.
Дезмонд вздохнул.
– Слушай, я не хочу показаться бесчувственным бревном, но… Я правда не понимаю, зачем он это сделал. Быть Зверлингом круто! Если бы я мог превращаться в какого-нибудь зверя, то ни за что бы не покончил с собой.
– Не знаю, что он думал про собственное превращение, – осторожно начал я, – но других Зверлингов он ненавидел. Наверное, это сводило его с ума, просто мы не замечали. Я слышал, федералы сегодня должны были увезти его на базу. Видимо, это и стало последней каплей. Он боялся, что его посадят в клетку, будут проводить эксперименты… Что он никогда больше не выйдет на свободу.
– О боже, – только и сказала Марина.
Я кивнул.
– Дерьмово, – согласился Дезмонд. – Но тогда какого черта он тут ошивался? Джош, не подумай, что я хочу от тебя избавиться, но, на мой вкус, тебе тоже пора сматывать удочки. Если бы такое случилось со мной, я бы давно свалил куда подальше. Уехал из Санта-Фелиса, затаился, начал новую жизнь.
– И навсегда бросил родителей и сестру? Чтобы замести следы, тебе пришлось бы порвать связи с семьей, друзьями, всеми, кого ты любишь.
– Да, но…
– И надолго бы тебя хватило без паспорта? Как насчет работы, водительских прав, кредитки?
– Не знаю. Наверное, купил бы фальшивые на черном рынке.
– На какие шиши? Не забывай, что при этом тебя теоретически разыскивает ФБР. То есть ты все время будешь в бегах.
– Чувак, по-твоему, это проклятие какое-то.
– Не знаю. Но не похоже, чтобы кто-то собирался облегчать нам жизнь.
Мы наконец добрались до класса. У нас с Мариной по расписанию был английский, а у Деза что-то другое. Он уже собирался уйти, когда я схватил его за локоть.
– Я знаю, ты считаешь, что быть Зверлингом круто, – прошептал я. – И еще вчера я бы с тобой согласился. Но сегодня на меня свалилось слишком много дерьма.
Дезмонд кивнул.
– Прости, чувак. Зря я поднял эту тему.
– Нет, – и я покачал головой. – Как раз сегодня мне очень нужно, чтобы кто-то ходил следом и рассказывал, какой я крутой.
Он ухмыльнулся, и мы стукнулись кулаками.
Марина
Время до обеда тянулось, как резиновое. С тех пор, как убили Лору, я ни на чем не могла толком сосредоточиться, а теперь стало еще хуже. Джош тоже ходил, как в воду опущенный. Я догадывалась, что он винит в случившемся себя. Будь моя воля, я бы не оставляла его ни на секунду, – но после английского мы расходились по разным классам.
Наконец бесконечные утренние уроки прервал звонок на большую перемену. Джош встретил меня на выходе из класса химии, и мы вместе отправились в столовую, где должны были подхватить Дезмонда.
– Мне кажется, он проболтается, – прошептала я, пока мы с Джошем толклись в переполненных коридорах.
Он понял, о ком я, и только покачал головой.
– Брось, это же Дезмонд. Может, язык у него и длинный, но голова-то на плечах есть.
– Угу. Поэтому он сначала говорит, а потом раскаивается. Не нарочно, конечно.
– Не волнуйся, он справится.
Я вздохнула.
– Как ты вообще решился нам рассказать?
– Вы же мои лучшие друзья. Как я мог не рассказать?
Я тут же почувствовала себя последним дерьмом. Конечно, я должна была сделать то же самое – но раз не сделала, теперь приходилось молчать. С другой стороны, конспираторские способности Дезмонда вызывали у меня глубокие сомнения. Видимо, они отразились на моем лице, потому что Джош спросил:
– Что такое?
– Не знаю. Наверное, не надо было тебе говорить. Этот секрет не из тех, которыми мы обычно делимся.
Джош покачал головой.
– Не вижу особой разницы. К тому же Дезмонд держится молодцом. Может, стоит побольше ему доверять?
Это заставило меня заткнуться.
Дез уже поджидал нас в столовой. У меня обед был с собой, так что я отправилась занимать столик, а парни заняли очередь.
Вообще-то, я не собиралась подслушивать, но Джош выглядел таким убитым, что я не удержалась и навострила уши выдры.
– Чем ты насолил Гессу? – спросил Дезмонд, пока они стояли в очереди за гарниром. – Он вот-вот испепелит тебя взглядом.
Мы все дружно посмотрели в угол столовой.
Эрик Гесс был высоким белым парнем с волосами такими светлыми, что на солнце они казались платиновыми. Он занимался легкой атлетикой, учился только на пятерки и занимал пост президента в Клубе высокой чистоты, который сам же и организовал. «Никакого секса, никаких наркотиков, никакого алкоголя». Лично мне казалось, что это уже отдает пуританством, но люди вольны делать собственный выбор. К тому же клуб трезвенников – всяко лучше, чем клуб анонимных алкоголиков.
Однако Эрик и его приятели не ограничивались борьбой с пивом и сексом до свадьбы. Со временем выяснилось, что их понятие «чистоты» включает только белую расу. Никаких мексиканцев, никаких азиатов, никаких арабов и, уж конечно, никаких черных. Разумеется, об этом не говорили вслух, но все меньшинства в Санни-Хилле знали, что путь в Клуб высокой чистоты для них закрыт.
Сейчас Эрик сверлил Джоша таким взглядом, будто у того вдруг выросли рога и копыта. Это было на редкость странно, потому что они даже не общались.
– Черт его знает, – пробормотал Джош, снова отворачиваясь к прилавку с гарнирами. – Может, не с той ноги встал.
– Да у него сейчас пар из ушей повалит!
– У таких парней вечно где-то свербит.
Повар протянул Джошу его заказ, и он толкнул поднос к кассе.
– Угу, и сегодня у него свербишь ты, – сказал Дезмонд.
– Просто замечательно. Только этого мне и не хватало для полного счастья.
Наконец Джош с Дезом расплатились за обед и присоединились ко мне. Непонятная злоба Эрика давила нас, словно пыльной подушкой, но мы из принципа решили не смотреть в его сторону. Расправившись с обедом, мы, как обычно, вышли на свежий воздух. Не знаю насчет парней, но лично я могла дышать полной грудью только на улице – и неважно, какая стояла погода. После превращения в выдру это только обострилось.
Однако насладиться тишиной и покоем нам не удалось. Не прошло и двух минут, как за спиной прогремело:
– Сондерс!
Мы удивленно обернулись. Эрик стоял в дверях в компании двух «шкафчиков» из команды по легкой атлетике.
– А теперь послушай меня внимательно… – угрожающе начал он.
– Я бы с удовольствием, – перебил его Джош, – но сегодня утром один мой друг покончил с собой. Не знаю, что тебе нужно, но это наверняка можно отложить на потом.
– Не бойся, – сказал Эрик так вкрадчиво, что у меня побежали по спине мурашки. – Я не отниму у тебя много времени. С наркодилерами у меня разговор короткий.
– Что?
– Что слышал.
– Если у тебя проблемы с наркодилерами, отправляйся на Оушен-авеню.
– А ты меня туда проводишь, конечно. Заодно познакомишь со своими обдолбанными дружками.
– Спятил? С чего ты вообще взял, что я имею дело с наркотой?
– Сегодня ты полчаса перетирал с Каторжником. И это не в первый раз. Какие у вас могут быть дела? Прощупываешь почву? Или просто покупал дозу?
Я заметила, как сжались челюсти Дезмонда, и усилием воли взяла себя в руки.
– Слушай, уймись уже, – сказал Джош.
– А то что? – и Эрик, подойдя ближе, пихнул его в плечо. – Думаешь, черные братишки сейчас прибегут вытирать тебе сопли? Если Каторжник толкает тебе дозы, это еще не значит, что он будет прикрывать твою крысиную задницу. Ты не из Оушенов.
Эрик поднял руку, чтобы снова пихнуть Джоша, и тот молниеносно перехватил его запястье. Я видела, как ненависть на лице Эрика сменяется удивлением. Он не мог пошевелиться. Джош сжал пальцы, и он вздрогнул.
– Теперь ты угомонишься? – спокойно спросил Джош.
Эрик попытался вырваться, но с таким же успехом он мог сдвинуть танк. Джош был ниже ростом и заметно слабее на вид, но звериная шкура наделила его звериной силой.
– Я спросил, теперь ты угомонишься? – повторил Джош.
– Да, да.
Джош опустил руку. Это была большая ошибка, потому что, едва освободившись, Эрик замахнулся для удара. А дальше все произошло так быстро, что мы с Дезом не успели ничего понять. Просто в следующую секунду Джош прижал Эрика к стене и сомкнул пальцы у него на горле. Тот побелел от ужаса, так что его лицо почти сравнялось по цвету с волосами, но сопротивляться больше не пробовал.
– Ого, – присвистнул Дезмонд, делая шаг вперед. – Может, не стоит совсем уж спускать на него пуму?
Я не поверила своим ушам. Судя по лицу Дезмонда, он сам от себя такого не ожидал. Джош разжал пальцы, не сводя с него потрясенного взгляда, и Эрик с надсадным кашлем сполз по стене.
– Если уж на то пошло, он спустил на меня пуму первым, – ответил Джош, будто это был принятый в нашей компании слэнг.
Но Эрик, конечно, на это не купился – как и все, кто видел драку. Ясно, что они подумали. Джош никогда бы не смог так легко справиться с Эриком. Тот превосходил его во всем: росте, весе, силе. Эрик занимался легкой атлетикой и не вылезал из качалки, а Джош… Джош был просто Джошем. Это знали все. А еще все смотрели утренние новости.
– Ты один из них, – сказал Эрик, пятясь к школьным дверям. – Ты Зверлинг.
Судя по гримасе, которая перекосила его лицо, Зверлингов он не любил больше, чем черных и наркодилеров вместе взятых. Неудивительно, учитывая, что Клуб высокой чистоты поддерживал парней вроде Клейтона Хаусхолдера.
– Не дури, – ответил Джош. – Я не торгую наркотой, и уж конечно, не Зверлинг, – и он сделал шаг к Эрику. – Сам посмотри, разве я похож на пуму?
Эрик тут же отступил назад. Видимо, проверять ему не хотелось.
– Я с тобой еще не закончил, – прошипел он, ныряя в вестибюль. «Шкафчики» поспешили следом.
Во дворе воцарилась тишина, и все взгляды обратились на Джоша.
– Чувак, – начал Дезмонд, – я…
Я пихнула его локтем, пока он не успел продолжить.
– Ну ты и задница! – нарочито громко возмутилась я. – Люди же теперь реально будут думать, что он Зверлинг!
– Какая чушь, – с чувством сказал Джош.
– Ну да, мы-то в курсе.
Не знаю, кто мог купиться на такую наивную маскировку, но когда я снова навострила уши, школьники обсуждали скорее драку – и то, как ловко Джош отметелил Эрика своим новым кунг-фу. Пара человек шептались про Зверлингов, но большинство занимал вопрос, правда ли Джош торгует наркотиками. Я услышала, как один парень шепнул приятелю: «Надо узнать его расценки. Вдруг дешевле, чем у Оушенов?»
Мы чуть не подпрыгнули, когда над двором разнесся звонок. Школьники потянулись внутрь, но Джош колебался. Я незаметно взяла его за руку.
– Все будет в порядке, – прошептала я. – Никто ничего толком не разглядел. И потом, ты же не превратился – просто вмазал ему как следует. Все знают, что Эрик полное дерьмо. Никто не станет слушать его бредятину.
Как бы мне хотелось верить, что я права.
Джош
Марина никогда еще так не ошибалась.
Не прошло и часа, как директор отловил меня в коридоре возле администрации, когда я направлялся на следующий урок. Я даже не успел обменяться приветствиями с миссис О’Шей, как он втолкнул меня в кабинет и закрыл за собой дверь. На этот раз я знал, о чем он хочет со мной поговорить. Едва мы остались вдвоем – и слава богу, что только вдвоем! – он указал мне на кресло, а сам занял обычное место за столом и положил подбородок на переплетенные пальцы.
– До меня дошли чрезвычайно неприятные новости, – сказал Хейден.
– И они связаны с Эриком Гессом? – осторожно предположил я.
Директор кивнул.
– Я не торгую наркотиками, сэр. Я их даже не употребляю. Один раз попробовал гашиш – на всю жизнь хватило.
Еще не договорив, я уже понял, что допустил промашку, о которой предостерегали все виденные мной фильмы про копов – сознался в преступлении, когда Хейден даже не успел меня ни в чем обвинить. Чертова нервотрепка развязала мне язык.
– Так ты признаешь, что принимал наркотики, – многозначительно сказал он.
– Всего один раз, сэр. И мне жутко не понравилось. И это было не в школе.
Если бы я мог, я бы прямо сейчас отвесил себе тумак.
– Значит, тебе не понравилось.
– Именно, сэр.
– Но ты все-таки стал дилером.
– Я не дилер.
– Тогда почему Эрик тебя в этом обвинял?
– Понятия не имею, сэр. Вам лучше спросить у него.
Директор Хейден кивнул.
– Расскажи мне про другое обвинение, – сказал он после паузы.
На третий раз я не попался – только похлопал глазами и непонимающе спросил:
– Сэр?..
– Эрик утверждал, что ты Зверлинг.
– Я не Зверлинг.
– Однако ты уже второй раз оказываешься в моем кабинете в связи со Зверлингами.
Я чуть было не спросил: а что с ними не так? Когда их успели объявить вне закона? К счастью, мне хватило ума промолчать.
– Ну? – поторопил Хейден.
– Что вы хотите услышать, сэр?
– Почему Эрик так сказал?
Я секунду помедлил. Будь моя воля, я бы драпанул из кабинета прямо сейчас, но по взгляду Хейдена было понятно, что так просто он меня отсюда не выпустит. Не хватало только, чтобы он что-то заподозрил и вызвал ФБР.
– Эрик расист и специально подначивал меня на драку, – наконец ответил я. – Но он не знал, что я недавно стал учиться самообороне. Поэтому, когда его прижали к стене, он пустил этот нелепый слух, чтобы не ударить в грязь лицом.
– Это каким же образом?
– Сэр, ну посмотрите на меня. Я на голову ниже, и мышц не видно. Если все поверят, что я Зверлинг, ни у кого не возникнет вопросов, почему он так легко проиграл задохлику.
Хейден медленно кивнул.
– Ты знаешь, что насилие в нашей школе недопустимо?
– Да, сэр. Так же, как расизм и хулиганство.
Хейден смерил меня долгим взглядом, но ничего не сказал. У меня противно засосало под ложечкой. Когда в школе в прошлый раз была драка, обоих участников на две недели отстранили от занятий. Как я объяснюсь перед мамой?
– Так ты говоришь, что это была самооборона? – наконец спросил Хейден. – Что он полез в драку первым, а ты просто защищался?
– Сэр, после утренних новостей я был сам не свой. Я признаю, что вышел из себя, и готов принять все последствия.
Снова долгий оценивающий взгляд.
– Это зрелый подход, Джош. Приятно, когда ученики несут ответственность за свои поступки.
Я не знал, что на это сказать, поэтому просто кивнул.
– Неделю будешь оставаться после уроков, – сказал Хейден.
– Да, сэр.
– Возьми у миссис О’Шей разрешение на выход из класса.
– Да, сэр.
Больше директор ничего не сказал – только показал взмахом руки, что я могу быть свободен.
Я забрал у миссис О’Шей разрешение и направился на урок. Проходя по коридору, я услышал, как ожила система громкой связи: «Эрика Гесса просят немедленно зайти к директору».
Честно говоря, мне было наплевать, что случится с Эриком, но я боялся, что он исхитрится и снова выставит меня виноватым. Впрочем, здесь я уже был бессилен.
Я сидел на уроке и жалел, что не могу превратиться в муху. А что? Сел бы на потолок в кабинете директора Хейдена и послушал, о чем они говорят. Утешало лишь то, что обратно меня так и не вызвали. Это значило одно из двух: либо директор поверил мне, либо он до сих пор песочит Эрика. Конечно, был еще и третий, худший сценарий: Эрика давно отпустили, а Хейден сейчас созванивается с ФБР.
Вместо следующего урока у нас с Мариной было время самостоятельных занятий, так что мы отправились в библиотеку. Проходя к нашему обычному столу в дальнем конца зала, я заметил Рэйчел Армстронг, которая сидела за книгами в компании подруг. Они тут же прикинулись пеньками, но Рэйчел все-таки успела одарить меня высоковольтной улыбкой, прежде чем отвела взгляд.
– Однако, – сказала Марина, когда мы добрались до своего стола.
– Что однако?
– Она так с тобой флиртует, будто реально на тебя запала. По крайней мере, пока не удовлетворит свое любопытство.
Читать бесплатно другие книги:
