Не оглядывайся Арментроут Дженнифер

ГЛАВА 22

На следующей неделе все вроде шло нормально. Детектив Рамирез больше не появлялся на моем горизонте, а мои встречи с миссис Мессер завершились, когда я начала посещать доктора О’Коннелла, хотя я нет-нет да вспоминала ее и ее очки.

Таблетки начали оказывать действие скорее, чем ожидалось. Никаких галлюцинаций, никаких случайных записок. Однако я все-таки нашла свой давно припрятанный блокнот — в канцелярском шкафу, куда полезла за скрепками. Страницы блокнота оказались… желтыми. Я готова была убить себя. Как еще мне аукнется та злополучная ночь?

Но даже с учетом того, что я принимала таблетки, а близкие старались меня не волновать, внутри меня постоянно нарастало какое-то беспокойство, которое сильнее всего чувствовалось по ночам, когда я лежала без сна, считая неоновые звездочки-лампочки, чтобы в очередной раз убедиться, что на потолке их по-прежнему шестьдесят шесть. Это было похоже на затишье перед бурей, перед тем как все вокруг поглотит хаос.

Каждый вечер после тренировки Карсон приходил «смотреть телевизор» со Скоттом, что в действительности было лишь прикрытием, чтобы побыть со мной, не раздражать моих родителей. Это, как оказалось, срабатывало, и двух часов, ежевечерне проводимых с Карсоном, я с нетерпением ждала в течение целого дня. Мы сидели рядом на диване, делая вид, что смотрим телевизор, а Скотт делал вид, что не следит за нами, как ястреб. Карсон стал на редкость изобретательным в том, чтобы случайно коснуться меня рукой или ногой. К моменту, когда ему надо было уходить, я едва сдерживалась, чтобы не прыгнуть к нему на колени и не начать целовать его.

А он даже не пытался меня поцеловать. В этом смысле мы не стали ближе друг к другу с того дня, когда он навестил меня после ДТП. Я подозревала, что он не хотел форсировать события из-за всего случившегося, и не обижалась на него.

В школе только и говорили, что о весеннем бале. Даже Вероника и Кэнди временно прекратили свои интриги, сосредоточившись на выборе королевы бала на замену мне. С каждым днем на меня обращали все меньше и меньше внимания, но именно это мне нравилось.

Дел из-за обещания, которое я не выполнила, поймал меня в пятницу после занятий, когда я разбирала учебники.

Фонарь у него под глазом почти прошел, осталось лишь маленькое синее пятнышко, но выглядел он отвратно.

— Нам надо поговорить.

Мне уже надоели эти его слова. Схватив учебник по тригонометрии, я сунула его в сумку.

— Нет, говорить нам не о чем.

Я повернулась и пошла к дверям черного хода.

Он упрямо шел рядом со мной, настойчивый, как всегда.

— Вчера после тренировки ребята говорили кое о чем.

Могу себе представить. Открыв пинком дверь, я стала спускаться, перепрыгивая сразу через две ступени. Скотт ждал меня, чтобы перед тренировкой завезти домой.

— Так ты не хочешь узнать, о чем был разговор? — спросил Дел, злобно цедя каждое слово.

— Нет, не хочу.

Он обогнал меня, загородив проход между двумя машинами.

— Что с тобой? Сэмми, ты ведешь себя так, словно мы не были вместе целых четыре года. Четыре года, а ты не можешь уделить мне несколько минут?!

Возможно, мне повезло, что таблетки могли начать действовать раньше предписанного фармакологами времени, потому что я не почувствовала злости. Я даже не расстроилась. Глядя на Дела, я вообще ничего не чувствовала, кроме полного разочарования. А может, таблетки тут ни при чем — это просто разрыв с прошлым.

Я набросила на плечо рюкзак и прищурилась.

— Извини. Я не помню, сколько времени мы провели вместе…

— Но если ты не можешь вспомнить об этом, то тебе все равно? А мне нет. Я помню все, и мне это небезразлично.

— Это совсем не то, что я имела в виду, — вздохнула я, осматривая парковку поверх его плеча. Если Скотт увидит, что Дел не дает мне прохода, тот получит еще один синяк под глазом. — Понимаю, тебя волнует то время, и, веришь или нет, меня это тоже заботит.

— Отлично, — воскликнул он с надеждой в голосе. — У нас наконец-то нашлось что-то общее.

— Не в этом смысле. Ты мне небезразличен, и, может быть, наступит день, когда я прощу тебе эти фотографии, но даже если это случится, мы все равно не будем вместе.

Дел потянулся, намереваясь взять меня за руку, но я отстранилась. Гримаса боли исказила его лицо, но под ней скрывалась досада и какая-то еще более мрачная эмоция, чем мне хотелось бы. А еще я выяснила, что таблетки не могут полностью вывести из строя стрелку моего эмоционального компаса.

— Мы можем просто пойти куда-нибудь и поговорить?

— У тебя же тренировка, — с трудом произнесла я — во рту у меня пересохло.

— Да черт с ней, с тренировкой. Наши отношения важнее, чем эта долбаная тренировка.

— Я для тебя не столь важна. Бейсбол значит для тебя очень много.

— Да нет же, пойми… — Дел выглядел так, словно только что получил удар по голове бетонным блоком, — он не мог поверить в то, что я откажусь. — Нам нужно выяснить все до конца.

Мрачное предчувствие у меня в душе стремительно нарастало, и мне не терпелось поскорее уйти отсюда.

— Я хочу, Дел, чтобы ты понял: мы не будем снова вместе. Ни сейчас. Ни через неделю…

— Так, значит, это правда? То, что я слышал вчера на тренировке? Ты придешь на бал с Карсоном?

Я не собиралась отвечать на этот вопрос, поскольку знала, что это станет ящиком Пандоры — наружу вырвутся десятки горьких вопросов и множество ненужных проблем. Поэтому я отодвинула Дела и пошла дальше. Еще чуть-чуть — и я свободна от него. Еще несколько шагов…

— Черт побери, Сэмми!

Тон его голоса заставил меня ускорить шаг, но назад я не оглянулась. Дел решил, что если моим партнером на танцах будет Карсон, это значит, я предпочла его другому. Но ведь Карсон никак не связан с Делом. Они даже не в одной лиге.

Почему Дел так стремится восстановить наши отношения? Еще одна тайна, разгадать которую я не могла. На прошлой неделе во время обеда Вероника почти что сидела у него на коленях. Было ясно, что он ей нравится, и она более чем не против перевести их дружбу на следующий уровень. А для него это по нескольким причинам лучший выбор, нежели я.

Я быстрым шагом шла по парковке. Но когда проходила мимо красного запыленного джипа, периферийным зрением вдруг уловила какое-то странное движение. Мое сердце тут же сбилось с ритма, а по спине прошел озноб. Появился гул в ушах.

Нет. Этого не может быть.

Призрачная фигура задвигалась в такт со мной. Я почувствовала в горле ком. Обусловленные стрессом галлюцинации — приступы паники. Так доктор О’Коннелл называл эти явления. В случае сильного неожиданного потрясения я начинала видеть непонятные вещи и фигуры.

Только и всего — и ничего больше. Ни-че-го.

Не отрывая глаз от блестящего черного седана, который Скотт взял напрокат, я принялась копаться в сумке в поисках флакончика с таблетками для экстренных ситуаций. У меня не было с собой никакой жидкости, чтобы запить таблетку, придется ее просто проглотить. Сердце бешено колотилось, в глазах рябило.

Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть.

Кто-то схватил меня за руку. Крик застрял в горле, а флакончик с таблетками упал на асфальт. Замахнувшись, я приготовилась обороняться.

— Постой! — Скотт перехватил поднятую для удара руку. — Да успокойся, ты, ниндзя.

— Господи, ты меня до смерти испугал, — с трудом произнесла я, прижимая руку к бешено колотившемуся сердцу.

— Вижу. — Брат нахмурился, поднял пузырек с таблетками и протянул его мне. — Я дважды окликнул тебя по имени. Ты что, не слышала?

— Нет. — Все еще не в силах унять дрожь, я открутила крышечку и уронила на ладонь одну маленькую таблетку. — Я не слышала тебя, но думала…

— На. — Он протянул мне бутылку с водой. — Так что ты думала?

Я сунула в рот таблетку и поморщилась, чувствуя, как она проходит вниз.

— Я думала, что это черный человек.

Скотт, обняв меня за плечи, подтолкнул к машине.

— А я думаю, Сэм, ты видела меня. Я шел параллельно тебе, но между нами было несколько рядов машин.

Ну и ну! Даже принимая таблетки, я все еще не могу определить разницу между реально существующим и кажущимся.

— Я уже стал волноваться, — продолжал он, доставая из кармана ключи. — Я видел, как Дел выходил из школы. Вид у него был злобный.

Не желая посвящать брата в подробности, я промолчала, ожидая, когда он откроет дверь. Все еще стараясь отдышаться, я плюхнулась на переднее сиденье и крепко зажмурила глаза, ожидая, когда войду в блаженный ступор, благодаря которому снова почувствую себя нормальной.

Он поможет мне забыть о том, что жизнь вовсе не удивительна и прекрасна, Касси мертва, а я все еще числюсь подозреваемой; подавит нарастающее в душе предчувствие, что нечто ужасное ожидает меня за следующим поворотом.

В субботу к нам домой приехала Джулия — не для того, чтобы пообщаться со Скоттом, хотя в первые три минуты ее пребывания у нас они целовались не переставая, а для того, чтобы поехать со мной по магазинам.

Мой желудок еще до ее приезда превратился в тугой узел, и я серьезно обдумывала, не принять ли мне таблетку, предотвращающую внезапные приступы паники, однако мне удалось убедить себя в том, что пока я в ней не нуждаюсь. Я поначалу боялась раскрыть рот, не зная, как вести себя с Джулией, отчего мы обе чувствовали неловкость.

Джулия прикатила на проржавевшем седане, который надо было отправить на заслуженный отдых еще до того, как он прошел последние сто тысяч километров. Возясь с ремнем безопасности, я вдыхала запах фрезии и прогорклого фастфуда.

Это сочетание запахов было, вероятно, присуще их дому.

— Ну вот, — сказала она, объезжая рабочий пикап отца Карсона. — У нас два варианта. Можем устроить шопинг в нашем городе или направиться в Филли.

— Решать тебе. Лично мне все равно, где покупать, здесь или там.

Папа дал мне свою кредитную карточку, хотя я сомневаюсь, дал бы он ее мне с такой же охотой, если бы знал, кто будет на балу моим партнером. В данный момент родители считали, что я иду на бал без кавалера. Мне нужно было раскрыть им правду, но в щадящей форме.

— Ну хорошо. — Джулия задумчиво поджала губы. — В Филли у нас будет больший выбор, хотя цены большинства вещей наверняка окажутся за пределами моих возможностей. Поэтому, если хочешь, можем съездить и туда, и туда? — Она посмотрела на меня. — Или я могу просто поглазеть на витрины, сопровождая тебя.

— Нет. Давай ограничимся нашим городом. Я уверена, и здесь найдется все, что нам надо.

Джулия посмотрела на меня так, будто я призналась ей в том, что меня похитили инопланетяне.

— Ты… это серьезно?..

— Конечно, меня вполне устроят платья из магазинов нашего города. — Я принялась грызть ноготь мизинца левой руки. — Разве это плохо?

— Да нет. — Она несколько раз моргнула и принялась крутить ручку радиоприемника. — Просто ты могла бы выложить больше денег и купить по-настоящему хорошее платье.

А вот она не могла бы, и это казалось мне несправедливым. Я пожала плечами.

— Платье — это всего лишь платье, верно?

В дороге Джулия вдруг неожиданно нажала на тормоз, отчего меня резко бросило вперед. Я испуганно посмотрела на дорогу, ожидая увидеть животное или препятствие иного рода, но перед нами было пусто. Джулия медленно повернулась ко мне.

— Ты это серьезно? Ты пугаешь меня.

Уху-ху.

— Я не хочу сказать о тебе ничего плохого, — поспешно добавила она. — Просто ты… ты совсем другая. Даже та Сэм, которую я помнила с тех времен, когда мы были подругами, потребовала бы везти ее в Филли и водить по модным магазинам, раз уж в руках у нее оказалась отцовская кредитка. Просто ради развлечения.

— Так, может, мы этим и займемся?

Если бы я знала, что ей этого хочется, я тоже не стала бы возражать. В глубине души я хотела порадовать Джулию, и, возможно, это стало бы началом наших по-настоящему дружеских отношений. Джулия нравилась мне, и я искренне хотела нравиться ей.

Покачав головой, она рассмеялась.

— Нет. Пребывание в большом городе утомляет. Может, просто где-нибудь поедим, когда закончим дела?

Моя душа была полна оптимизма, и я, утвердительно кивнув, сказала:

— Конечно.

Наш городок был забит туристами. Мы припарковались в историческом центре, где старинные дома были перестроены в различные торговые заведения: магазины, булочные-пекарни, ресторанчики. Надев солнцезащитные очки, которые перед поездкой случайно обнаружились в спальне, я вышла из машины.

Люди фотографировали исторические здания, памятники и обелиски, которые попадались на каждом шагу. Ближайший к нам был установлен в память неизвестного солдата. Рядом с ним мое сердце сбилось с ритма.

— Это наводит на печальные мысли, — сказала я.

— Что именно? — Джулия повернула голову в том направлении, куда смотрела я. — Этот монумент?

— Все кончено, ты умер, и никто даже не знает, кто ты такой, — тебя предали земле без имени… без судьбы. — Я сжала губы. — Думаю, нечто подобное произошло с Касси. Она умерла, и никто не знает, как и почему. Причина не ясна — просто умерла. И все.

Джулия сжала мою руку.

— Полиция это выяснит. Они всегда рано или поздно выясняют такие вещи. Касси дождется справедливости.

В желудке у меня закололо, но я заставила себя улыбнуться.

— Да, они всегда находят истину. По крайней мере, в кино.

Она согласно кивнула, еще раз сжимая мою руку, и вздохнула.

— Ну ладно. На этой улице есть магазин, где продают винтажные платья — конечно, не эпохи Гражданской войны — просто вышедшие из моды.

Я рассмеялась, на время забыв о Касси и обо всем остальном.

— Надеюсь, что там более современные платья. Не думаю, что заявиться на выпускной бал в таком допотопном туалете сойдет за крутую затею.

— Скотт рассердится не на шутку. Он никогда не разберется, как снять его с меня.

— О-о… — простонала я.

Взяв меня под руку, Джулия засмеялась.

— Там есть одно платье, которое я приметила и постаралась припрятать. — Ее глаза горели от возбуждения и от того, какой красивой она себя представляла в этом прекрасном платье, а я сейчас поняла, почему для нее это так важно. — Оно сшито в стиле двадцатых годов, когда в моде были «платья для эмансипированных женщин», украшенные бусинками и пайетками. Суперкокетливое и одновременно на редкость привлекательное. Надеюсь, его еще не продали.

— А я не знаю, что покупать, — призналась я. — Честно сказать, не помню, что мне нравится.

— Я думаю, что «роковая Сэмми», — Джулия смотрела на меня и широко улыбалась, — продемонстрирует ровно столько сисек и ножек, сколько допустимо с точки зрения человеческой морали.

— Спасибо за совет. — Когда мы вошли в магазин, представлявший собой сплошной лабиринт из стоек с одеждой, над дверью прозвенел колокольчик. — Так что насчет прикида для «милой Сэм»?

Джулия, нахмурившись, изучала меня пристальным взглядом.

— Хм-м-м. Хороший вопрос. С тех пор, ну… когда тебе было одиннадцать, в твоих нарядах мало что изменилось. Ты не часто появлялась в платьях, а предпочитала джинсы и рубашки.

— Это было полезное напоминание. — Я с улыбкой последовала за ней в дальнюю часть магазинчика, где платья, которым не хватило места на стойках, были развешаны прямо по стенам. Кроме нас, здесь было еще несколько девушек. — Так где же оно, твое любимое платье?

Встав на цыпочки, Джулия извлекла из вороха одежды платье, от которого я мгновенно пришла в восторг. Серебристое, с блестками, оно выглядело так, словно тысячи звездочек упали на него с неба. Они стали дивно переливаться от падавшего на них света.

Бросив взгляд в мою сторону, она улыбнулась.

— Я хорошенько спрятала его за другими платьями.

— Я поняла. Оно действительно красивое.

— Ты так считаешь? — Глядя на Джулию, было понятно, что с платьем дело решено. — Единственная проблема в том, что если я куплю его, то мне не собрать денег на туфли. А у меня нет подходящей обуви к этому шедевру.

Я провела пальцами по сложному узору из блесток.

— Насколько я помню, у меня есть пара серебристых туфель на каблуках; пожалуй, они вполне подойдут сюда. Они на ремешках. — Джулия смотрела на меня с благоговением. — А каблуки, по-моему, пятисантиметровые, и, если ты хочешь, я могу одолжить туфли тебе.

— Я поняла, что люблю тебя, — выдохнула Джулия.

Смеясь, я пожала плечами.

— Как легко завоевывается твоя привязанность.

— Когда это касается того, кто решает проблему с обувью? Да! — Прижав платье к груди, Джулия запрыгала. — Я примеряла его уже столько раз, что боялась, как бы хозяин магазина не стал брать с меня за это плату. Ох! Я думаю, к нему подойдет парик, который я сохранила после выступления в прошлом году в школьном театре.

Так она играла в школьном театре?

— Да, он отлично подойдет к этому платью.

— Я уже и не говорю о том, что оно понравится Скотту. — В ее глазах блеснули озорные искорки. — Это будет выглядеть так, как будто он изменяет мне со мной.

Я громко рассмеялась этой шутке и снова пошла вдоль стоек. Меня интересовали длинные модели; посмотрев несколько черных и красных, я остановилась у платья цвета морской волны. Сняв платье со стойки, я внимательно осмотрела его.

Материал был мягким, легко облегающим фигуру, с поперечной вставкой под грудью. Верхняя часть и вырез напомнили мне известные платья Мэрилин Монро, в которых детали из основного материала также располагались поперечно. Я гладила ткань, не в силах оторваться.

— О, а ты знаешь, оно тебе к лицу и отлично подходит к твоим волосам, — прокомментировала мой выбор Джулия.

— Ты так думаешь? — спросила я, сдержанно улыбаясь.

— Ну да. Ты обязательно должна его примерить.

Положив платье на прилавок, я стала дожидаться, когда продавщица пригласит меня в крохотную примерочную. Я стояла спиной к окну и вдруг почувствовала что-то непонятное… словно кто-то стоял за мной.

Я не обратила на это внимания, наблюдая, как упитанная дама за прилавком заканчивает расчеты с двумя смешливыми девицами.

Но странное чувство не проходило. Я потерла затылок, но пульс мой участился. Вспомнив, что не взяла с собой никаких таблеток, я, глубоко дыша, попыталась унять сердцебиение. Джулия тем временем копалась в куче старомодных сумочек.

Придя в себя, я вошла за продавщицей в примерочную, и ощущение того, что за мной наблюдают, понемногу прошло. Чувствуя уверенность в том, что мой мозг подчиняется мне, я просунула голову в собранное над головой платье.

Оно легко заструилось по моему телу, приятно облегая его. Подол оказался на уровне лодыжек, вырез сзади был низким, да и спереди тоже. Став на цыпочки, я представила себе лицо Карсона.

Щеки мои вспыхнули.

— Я хочу взглянуть! — закричала Джулия и забарабанила по двери.

Открыв ей дверь и отступив на шаг, я повернулась вокруг себя.

— Ну, что скажешь?

— Круто! — Джулия смотрела на меня ошеломленно-восторженным взглядом. Расправив ткань на моем плече, она продолжала: — Это потрясающе. Девчонки с ума сойдут. Да и парни наверняка тоже.

— Вырез не очень большой?

— Вовсе нет. — Она внимательно изучила меня. — Я сверху ничего не вижу. Твой партнер наверняка будет этим разочарован, но все глаза будут устремлены на тебя.

Я рассмеялась, сомневаясь в том, что Карсон будет сильно разочарован. Интересно, что он скажет? Что-нибудь смешное с сексуальным подтекстом — в этом я была уверена. А может быть, он уже наконец поцелует меня? Господи, как я надеюсь на это.

— Как я и сказала, платье отлично сочетается с твоими волосами. — Джулия собрала мои длинные пряди и расправила их на плечах. — И демонстрирует твою красивую шею.

Отдав свой новый наряд продавщице, я быстро оделась и, расплатившись, вышла из магазина вместе с Джулией. Если честно, платье показалось немного дороговатым, но все равно папа будет приятно удивлен тем, что я не разорила банк.

Оставив платья в машине, мы пошли в дайнер,[34] расположенный чуть дальше по улице. Пока ждали заказ, Джулия щебетала о своих планах на лето и о том, что они со Скоттом совершат затяжной прыжок с парашютом после окончания школы — это будет первый такой прыжок для обоих. Наверняка я такой прыжок уже совершала, но не помнила, как это было. Джулия пригласила и меня в их компанию и снова раздула в моей памяти тлеющие угольки прежнего интереса к моему прошлому.

Мы уже заканчивали обед, когда Джулия откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

— Так ты и вправду идешь на выпускной бал с Карсоном?

Доев остаток гамбургера, я кивнула.

— А почему тебя это так волнует?

Она посмотрела на меня многозначительным взглядом.