Не оглядывайся Арментроут Дженнифер
— Он тебе нравится или ты идешь с ним назло Делу?
Ее вопрос мне не понравился, но я поняла, что она имеет в виду. Мое сближение с Карсоном вызвало шок. Я была единственным человеком, кого это не удивляло.
— Он нравится мне, Джулия. Он действительно мне нравится. И я не могу понять, почему раньше я этого не замечала.
— Могу подсказать тебе несколько дельных мыслей, — весело предложила она.
— Я вся внимание. — Улыбаясь, я откинулась на спинку стула. — Но учти, я думаю, что он просто отличный парень.
Джулия расхохоталась и, подавшись вперед, положила локти на стол.
— Он ведь тебе действительно нравится! Посмотри на свои щеки. Они ведь пылают от любви!
— Да замолчи ты.
Я бросила в нее смятую салфетку. Она улыбнулась.
— Сказать по правде, думаю, что это здорово. Только не говори Скотту, что я рассказала тебе об этом: Карсон — горячий парень. Он владеет всем латиноамериканским любовным арсеналом.
— Господи… — Приложив ладони к своим пылающим щекам, я рассмеялась.
— Да нет, серьезно, Карсон — отличный парень. Он настоящий парень-хранитель.[35] — Она уселась на стуле прямо и взяла чек. — Есть еще одно преимущество в отношениях с ним.
Я затаила дыхание.
— А подробнее?
Ее глаза лукаво заблестели, когда она склонила голову набок, отбросив за плечи длинную прядь волос.
— Лица твоих родителей, когда ты обрушишь на них эту новость.
Из моего горла вырвался странный звук: полусмех-полустон.
— Мама, наверное…
— …завертится волчком, — закончила за меня Джулия. На ее лице появилось сочувственное выражение, когда она перехватила мой взгляд. — Да не бери в голову. Она переживет. Постепенно. Ей потребовалось около года, чтобы привыкнуть ко мне.
— Это меня обнадеживает. — Я хлопнула по столу кредиткой. — А знаешь что? Меня это не колышет. Карсон… стоит того, чтобы схлопотать из-за него инсульт.
— Но только…
Легкая тень вдруг возникла на нашем столике. Я повернулась, и улыбка застыла на моем лице. Я не сразу узнала эту короткую гладкую прическу и прекрасное лицо, омраченное скорбью, глубину которой я не могла себе даже представить.
— Мисс Винчестер, — обратилась к ней Джулия, выпрямляясь на стуле. — Как… как вы?
Ее потускневшие голубые глаза скользнули с Джулии на меня.
— Очень неплохо, если принять во внимание, что моя дочь была убита.
Все мои мысли вмиг улетучились, голова словно опустела. Я буквально онемела при ее внезапном появлении и не отрываясь смотрела на нее. Мать Касси. Мать моей лучшей подруги. Бледное лицо Джулии перекосилось. Я хотела отвернуться и от отчаяния закрыть глаза. Меня как будто парализовало, но я понимала, что мне надо что-нибудь сказать. Просто необходимо.
Наконец голова у меня заработала, и я пролепетала:
— Мисс Винчестер, мне жаль, мне очень жаль Касси.
От горя ее голубые глаза потемнели.
— Что ты говоришь? Вы обе переживаете?
— Да, мэм, — согласно кивнула Джулия. — Это ужасно…
На лице мисс Винчестер появилась натянутая улыбка. Ее нижняя губа задрожала — было видно, что она изо всех сил старается сдерживаться.
— Вы выглядели такими опечаленными, когда выбирали себе платья.
Так вот почему у меня возникло ощущение, что за мной наблюдают: из-за нее — из-за матери Касси? Что она делала, подглядывая за нами в магазине? Ответа на этот вопрос не нашлось, а она заговорила снова:
— Вы обе веселились, верно? Радовались, выбирая платья для весеннего бала? — Ее пристальный взгляд остановился на мне. — Как я предполагаю, твоим кавалером будет Дел?
Я открыла рот, чтобы ответить, но Джулия опередила меня:
— Вы знаете… Сэм и Дел расстались.
Мисс Винчестер не удивилась этой новости.
— Сэм? Ответь же мне, Сэм, почему вы сидите здесь, покупаете платья для выпускного бала в то время, когда моя дочь лежит в холодной могиле.
— Я…
— Да ты такая же, как он! — сверкая глазами, почти выкрикнула мать Касси. — Я просила ее не иметь ничего общего с тобой, но она меня не слушала.
Я вздрогнула.
— Как кто? Кто это он?
Дедушка Касси, внезапно возникший перед нами, схватил дочь за руку.
— Довольно, хватит. Не устраивай сцену.
— Да мне наплевать! — злобно выкрикнула мисс Винчестер, вырываясь.
И она закатила сцену. Все, кто находился в этом уютном дайнере, уставились на нас. Местные. Туристы. У меня не оставалось ни капли сомнения, что в понедельник об этом будет знать вся школа. Мне хотелось провалиться сквозь землю, но я хотела услышать ответ на мой вопрос.
— Сэм, по-моему, нам пора идти, — сказала Джулия, вставая.
Я тоже поднялась, ноги с трудом удерживали меня.
— Мисс Винчестер, если бы я вспомнила что-нибудь, клянусь, я бы рассказала…
— Ах, так ты можешь и не вспомнить?
— Я не…
Ее рука взвилась в воздух и опустилась на мою щеку. Звук сочного шлепка сотряс помещение дайнера, а мое лицо словно обожгло. На глаза навернулись слезы, ошеломленная, я приложила к горевшей щеке ладонь.
По лицу матери Касси неудержимым потоком струились слезы.
— У моей девочки были проблемы, но она их не заслужила. Ты была ее лучшей подругой, ее единственной настоящей подругой. Но она мертва, а ты покупаешь платье для бала. Как ты можешь жить с этим?
ГЛАВА 23
А ведь никто не говорил, что будет легко. Я, к счастью, была жива и должна была приспосабливаться к предлагаемым обстоятельствам. Хотя сейчас делать это было труднее, чем обычно. Когда я пришла домой и мама увидела на моей щеке след от свежей пощечины, она буквально взвилась от ярости.
— Стивен, мы должны немедленно обратиться в полицию! — закричала она отцу, ходившему взад-вперед по огромной кухне. Его взъерошенные волосы напоминали прическу рыжего клоуна. — Как эта женщина посмела ударить нашу дочь?
Папа поморщился.
— Думаю, обращение в полицию — это не самое лучшее, что мы можем предпринять в данный момент.
— Я согласна, — поддержала я отца, потому что ударила меня мать той самой девочки, которую, как подозревают, убила я.
— Саманта! — Мама с перекошенным лицом рванулась ко мне.
— Ну что? — спросила я, выставив вперед руки. — Это же правда.
Глаза мамы стали узкими. Как щелки.
— Ты принимала свои лекарства?
— Да, — проворчала я, залезая на высокий стул.
У дверей кухни стоял Скотт и подслушивал. Не думаю, что для этого ему стоило подходить так близко. Любой, находящийся в радиусе пяти километров от нашего дома, мог слышать мамины крики. Когда наши взгляды встретились, она скорчила очередную гримасу.
Отец склонился над барной стойкой, так что наши глаза оказались на одном уровне.
— Тебе больно?
Я покачала головой.
— Нет. Просто я удивилась.
— У тебя вся щека багрово-красная. — Мама приложила к ней свою холодную руку. — Бить нашу дочь… да это просто черт знает что.
Отвернувшись от стойки, папа дотронулся до маминой спины, но она тут же отошла назад.
— Я думаю, будет лучше всего, если мы сделаем вид, будто ничего не произошло, — сказал он, опуская руку.
Даже мне было понятно, что спорить на эту тему можно до утра. Мама выглядела так, словно собиралась лечь перед нами и умереть, но отцу постепенно удалось ее утихомирить. К моему удивлению, мама была трезвой, а в таком состоянии довести ее до бешенства было легче легкого.
— Послушайте, — сказала я как бы между прочим, за что получила презрительно-неодобрительный мамин взгляд. — Я купила сегодня платье для выпускного бала.
— Ох! — Мама часто заморгала, а на ее лице появилось слабое подобие улыбки. — Правда купила? В нашем городе?
— Да. Да это классическое винтажное платье из магазина для бедных. Оно у меня в комнате.
— Из магазина для бедных? — медленно повторила за мной мама.
Я слышала, как Скотт буквально зашелся смехом в коридоре. А я внимательно смотрела на родителей.
— Ну и какой же ущерб ты нанесла неимущим? — спросил отец, рассматривая свою кредитную карту. Порывшись в кармане, я протянула ему чек. — Дорогая, а ведь наша дочь просто умница.
Мама с интересом уставилась на чек.
— И всего-то? Я должна посмотреть на это платье.
Глубоко вздохнув, я решительно хлопнула себя по бедрам.
— И у меня есть партнер.
В обычно серьезных карих глазах мамы мелькнули искры волнительного возбуждения.
— Вы с Делом помирились?
Из коридора донесся другой странный звук; еще две секунды — и Скотт получит от меня по полной.
— Хм, нет… мы не помирились.
— Тогда с кем же ты собираешься пойти на выпускной бал, принцесса?
Перед тем как ответить, я посмотрела на папу.
— Я собираюсь пойти с Карсоном.
Мама, судорожно вдохнув, уставилась на меня так, словно я только что призналась ей в том, что состою в террористической группе.
— Саманта…
— Не надо. — Я встала, приготовившись к баталии. — Я хочу пойти на бал с ним и пойду с ним. Он хороший парень и ни в чем ужасном не замечен. И я заявляю, как перед богом, что мне насрать на то, что его отец работает на нас.
— Саманта! — взвизгнула мама. — Придержи язык.
Выбрав момент, чтобы заявить о себе, Скотт ввалился в кухню и несколько раз хлопнул в ладоши.
— Послушайте! Послушайте! Я обеими руками и обеими ногами за это.
Мама сложила руки на груди.
— Скотт, иди в свою комнату.
Но он сел на табурет, возле которого стояла я.
— Карсон действительно хороший парень. Получше, чем Дел-трахальщик.
— Скотт!
Еще немного, и мама сама даст волю языку.
— Дорогая, я думаю… это совсем не плохо, — высказался папа. Когда она протестующее замахала руками, он посмотрел на нее многозначительным взглядом. — Пусть Саманта сама сделает выбор. Так, как это сделала ты.
— Это не то же самое, — вспылила мама.
— Если мне не изменяет память, твой отец был не очень высокого мнения обо мне, потому что я появился не из той, правильной, части города. — Он улыбнулся, но по его лицу скользнула тень, и улыбка вышла неловкой. — А Карсон хороший парень. Ведь с ним у нас никогда не было никаких проблем.
Я снова твердо стояла на ногах.
— Значит, решено.
Мама собиралась возразить, но папа опередил ее.
— Господи, они ведь не собираются жениться. Просто идут вместе на весенний бал. Только и всего.
Я внимательно смотрела на отца и вдруг поняла, что он хотел сказать, но не сказал. Поняла потому, что где-то в глубине души я хранила историю о том, как он тяжело работал, добиваясь успеха, чтобы его заметили и признали. Он не протестовал против Карсона вовсе не в пику маме, он просто считал наши с Карсоном отношения временными. Я знала, стоит мне объявить, что наши отношения очень серьезные, он объединится с мамой, и они оба придут в неописуемую ярость. И совсем не важно, кем он был в прошлом сам.
— Может, хватит обсуждать принципы, которым следует моя сестра в выборе друзей, — объявил Скотт, переключая на себя внимание родителей. — Джулия сказала мне, что мамаша Касси несла какую-то сумасшедшую чушь.
Снова об этом. Я, не выдержав, застонала.
— Она все время говорила, что я похожа «на него», и я уверена, что она верит, будто я знаю, что произошло, но притворяюсь, что не знаю.
— На «него»? — мама нахмурилась и снова принялась перебирать эти долбаные браслеты.
— Ничего не понимаю… — Я снова села на табурет, опустив плечи. — Но она сказала, что просила Касси держаться от меня подальше.
Скотт закатил глаза и начал перекладывать яблоки и груши, лежавшие в вазе для фруктов.
— Вот уж смешно! Это как раз всем окружающим надо было настоятельно рекомендовать держаться подальше от Касси.
Оттолкнув Скотта, мама уложила фрукты обратно в вазу в определенном порядке, который нарушил мой брат.
— Стивен, я думаю, нам все-таки следует обратиться в полицию. Ведь эта несчастная явно не контролирует себя.
Папа, рассеянно смотревший куда-то в сторону, покачал головой.
— Нам не надо вмешивать в это дело полицию.
— Но она ведь творит невесть что…
— Никакой полиции! — Он хлопнул ладонью по барной стойке, отчего мы все подпрыгнули. Шумно и тяжело вздохнув, он решил: — Я поговорю с Линкольном и дам ему соответствующие установки, если вам будет легче.
Мама в упор смотрела на него, щеки ее горели.
— Да. Будет. — Слова ее прозвучали, как выстрелы.
Я посмотрела на Скотта — он лишь пожал плечами. Спор определенно готов был перерасти в скандал, и я хотела сделать из кухни ноги до того, как он начнется. Видя, какими глазами родители смотрят друг на друга, я понимала, что и сама отчасти являюсь причиной их взаимного озлобления. Не привлекая к себе липшего внимания, мы со Скоттом соскользнули со стульев и выскочили из кухни. Едва успели забежать за угол, как из кухни донеслись крики.
— Что ты думаешь об их постоянных склоках? В чем причина? — спросила я Скотта, когда мы шли в подвальный этаж.
Скотт подбросил в воздух яблоко и поймал его.
— Да кто ж это знает? — Подбросив и поймав яблоко снова, он посмотрел на меня. — Но новость о Карсоне они восприняли на удивление спокойно.
— Да, — пробормотала я, хотя в этот момент размышляла, почему папа так резко отверг предложение обратиться в полицию. Впервые я видела, как он, утратив обычное хладнокровие, вышел из себя — я действительно не помнила других случаев, когда он вел себя похожим образом.
Через две субботы я изучала флакончик с таблетками для купирования приступов паники. Бабочки, похоже, устроили гнездо в моем желудке и сейчас резвились, распространяя волнение по всему телу. Доктор О’Коннелл предупреждал, что галлюцинации и воспоминания провоцируются по большей части состояниями беспокойства.
А подготовка к весеннему балу, где моим кавалером будет парень, на которого я серьезно запала, до предела напрягла мои нервы.
Перевернув флакончик, я судорожно вздохнула. Одна таблетка сохранит мой рассудок ясным, но, с другой стороны, сделает из меня бесчувственный чурбан: я не смогу ощутить прикосновения, объятия и — на что очень надеюсь — поцелуй Карсона. А я хотела чувствовать все это, а не просто находиться рядом с ним. И все у меня было отлично: никаких записок, никаких галлюцинаций, никаких воспоминаний. Нет, мне таблетки не нужны.
Приняв это решение, я поставила флакончик в аптечный шкафчик и закрыла дверцу. Мое отражение в зеркале вдруг пристально посмотрело на меня. Почти всю вторую половину дня и полвечера я провела, приводя в порядок волосы и подбирая макияж, поскольку именно это сделает мой образ безупречным.
Бежевые дымчатые тени подчеркивали блеск глаз. Вместо румян я выбрала пудру с мерцающим эффектом, отчего мои скулы казались выше и четче. Блеск сделал мои губы манящими и готовыми к поцелую. По совету Джулии, прически мы с ней сделали заранее. Завив мои волосы в крупные локоны, визажист искусно закрепил их на затылке. Несколько игривых завитков обрамляли мое лицо.
Услышав легкое покашливание, я обернулась. Мама с едва заметной улыбкой стояла в дверях моей ванной.
— Милая моя, ты выглядишь великолепно.
— Ты так считаешь? — Я расправила платье.
Она кивнула.
— Я в этом просто уверена.
— Ну спасибо, — я улыбнулась ей в ответ.
Мама отвернулась, но от меня не скрылось, что глаза ее увлажнились.
— Твой кавалер дожидается тебя внизу, а твой отец, как это принято, допрашивает его.
Мои глаза расширились, а бабочки заметались в желудке, пытаясь выбраться наружу.
— Он здесь?
Мама отошла назад, пропуская меня, а я, схватив сумочку, поспешила к двери.
— Саманта, Карсон смотрится очень мило.
Удивившись, я оглянулась. Слов не было. Похоже, в аду решили сыграть в снежки.
— Желаю хорошо повеселиться, — продолжала мама. — Ты это заслужила.
— Постараюсь. — Я заморгала, сдерживая слезы. Только не это — весь макияж насмарку. — Спасибо.
Мама провожала меня к лестнице. Нервничая, я с трудом передвигала ноги, но мама шепотом подбадривала меня, и я, переступая со ступеньки на ступеньку, чувствовала себя одной из тех девиц, которых показывают в романтических комедиях.
Я улыбнулась, увидев в вестибюле папу и Карсона. Они стояли спиной ко мне, но я сразу поняла, что Карсон в смокинге, и обрадовалась.
Моя радость казалась беспредельной.
Должно быть, Карсон услышал стук моих каблуков, потому что почти сразу обернулся. В его руке была маленькая пластиковая коробочка. Наши взгляды встретились, и ноги мои подкосились. Он смущенно отвел взгляд, а я, заметив его восторг, желала лишь одного — остаться с ним наедине.
Но сейчас мы были не одни.
Папа негромко кашлянул.
— Ты прекрасно выглядишь, принцесса.
— Вау, — пробормотал Карсон, его взгляд, обжигая меня огнем снизу доверху, остановился на моем лице. — Сэм…
— О! — сказала я, показывая на коробочку. — Это мне?
Карсон шумно сглотнул, когда я подошла к нему. Его пальцы слегка дрожали, когда он достал из коробочки браслет, украшенный лилией и стоивший целое состояние, и надел его мне на запястье. На меня восторженно смотрели глаза цвета яркого кобальта.
— Ты такая красивая, — выдохнул Карсон.
Я вспыхнула.
— Спасибо. Ты тоже.
И это было действительно так. Смокинг, отлично сидевший на его широких плечах, чрезвычайно шел к его загорелому лицу. Он выглядел великолепно.
И вот новый сюрприз: мама вдруг решила сфотографировать нас. Мы позировали для двух фотоснимков, и мне казалось, будто в мою поясницу втыкают острые иголочки, а причиной тому было легкое прикосновение руки Карсона. Пока мы фотографировались, я не чувствовала под собой ног.
Мы вышли из дома после того, как папа приложился к моей щеке быстрым поцелуем и в очередной раз окинул Карсона строгим взглядом. Еще только начало вечереть, мы с наслаждением вдыхали свежий воздух, и Карсон, поймав мою руку, сжал ее.
— Я не уверен, что хочу идти на бал.
— Что? — изумилась я. В этот момент мы обходили грузовичок его отца. — Ты не хочешь идти?
Он распахнул передо мной дверь кабины.
— Я не уверен, что хочу делить тебя с кем-то.
Я рассмеялась.
— Я и так твоя.
— Я хочу, чтобы так было всегда. — Карсон подождал, пока я влезла в кабину, наклонился и нежно поцеловал меня в щеку. — Я очень, поверь мне, очень хочу, чтобы так было всегда.
Я почувствовала легкий озноб, а Карсон тем временем, послав мне дьявольски обольстительную улыбку, обошел грузовик, сел за руль и повернулся ко мне.
— Не могу поверить в то, что ты здесь, — признался он, покраснев. — Что ты со мной.
Мое горло как будто ожгло огнем.
— Не могу поверить, что мне потребовалось столько времени, чтобы оказаться здесь с тобой.
ГЛАВА 24
Мы встретились со Скоттом и Джулией в ресторане гостиницы «Кештаун Инн», чтобы вместе поужинать. Забронировать здесь места было делом не легким, но папа, очевидно, пустил в ход свои связи и обеспечил нашей четверке столик в переполненном зале. Во время ужина при свечах все, что происходило до этого, отошло на второй план.
Я никогда еще не смеялась так радостно и так много. Не думаю, что когда-нибудь раньше чувствовала себя настолько хорошо, сидя за одним столом, уставленным вкусными блюдами, с моим братом и его подругой; Карсон нежно держал меня за руку.
И никто из присутствовавших в этом ресторане, ни один человек не сказал и не сделал ничего такого, что расстроило бы или напрягло. Пожалуй, стоит упомянуть лишь о том, что большинство присутствующих, казалось, впало в состояние шока, когда мы с Карсоном рука об руку направились к выходу.
— Вы уже готовы к танцам? — спросила Джулия, выглядевшая чрезвычайно сексуально в своем платье с блестками и высокой прической.
Я утвердительно кивнула, с улыбкой глядя на Карсона.
— Ну а ты?
Он слегка приобнял меня за талию.
— Я следую за тобой во всем.
Скотт посмотрел на нас.
— Не уверен, что мне это нравится.
— Да брось ты. — Схватив Скотта за руку, Джулия потащила его к машине. — Вечеринка вот-вот начнется. — Недовольно ворча, мой брат позволил ей уговорить себя. Она оглянулась через плечо, невнятно произнесла «он такой горячий», а потом звучно шлепнула Скотта по ягодицам.
Я рассмеялась, прижимаясь к Карсону. Он издал какой-то непонятный звук, вызвавший сильный трепет в моей груди, и его руки крепче обняли меня.
— Если мы сейчас же не пойдем туда, где танцуют, — сказал он, касаясь губами моего уха, — я почти уверен, что нам вообще танцевать не придется.
Всю дорогу до отеля, в котором проходил весенний бал, мои щеки буквально горели огнем. Бережно держа мою руку в своей, Карсон провел меня в бальный зал, откуда доносилась громкая музыка и смех.
Когда мы вошли в зал, я еще сильнее сжала его руку. Разноцветные прожекторы освещали танцпол, небольшие круглые столики были украшены лилиями, а сцена — гирляндами из роз. Маленькие деревья в кадках вдоль стен подсвечивались мигающими огоньками. Зал выглядел великолепно и вместе с тем необычно.
Стоило нам с Карсоном появиться, нас окружили его друзья. Я смеялась, радуясь той легкости, с которой Карсон общается с людьми, его простоте и открытости в дружеских отношениях. Люди тянулись к нему, а через него ко мне. У нескольких приветствовавших нас человек почти случился шок, но меня это не трогало. Ничто сейчас не могло нарушить то состояние, в котором я пребывала.
Джулия со Скоттом снова возникли перед нами; мы с Карсоном дожидались танца, который можно было бы станцевать вдвоем, но Джулия потащила меня на танцпол.
— Танцуем! — скомандовала она, замахав руками.
Смеясь, я повиновалась и почти сразу выяснила, что танцевала совсем не плохо. Легко поймав ритм, я двигалась в такт музыке, полностью растворяясь в ней. Чувство того, что это действо мне знакомо, нахлынуло на меня, а вместе с ним я ощутила и слабый укол вины, но предпочла не зацикливаться на нем, а погрузиться в кайф текущего момента.
Когда песня закончилась, мы направились туда, где оставили своих спутников. Я столкнулась с невысокой брюнеткой в черном платье.