Убийца Бога Ричардс Дуглас

48

«Кодон» исчезал из виду, а рану Дэша лизала соленая вода. Кровь расплывалась вокруг тела розовым облачком, призывая всех акул в радиусе пары миль.

Дэвид пытался удержать голову над водой и не мог ничего поделать с кровотечением. Он старался просто лежать на воде, но с раной в груди даже это было нелегко, и он опасался, что довольно скоро он камнем пойдет ко дну. В лицо плеснула волна, Дэш закашлялся, и весь торс пронзила вспышка боли.

Оба вертолета понеслись к нему, и уже через минуту с одного сбросили маленький плот, который моментально надулся, как подушки безопасности в машине. Несколько наемников спустились в воду из зависшего над самыми волнами вертолета и перевалили Дэша на плот. Там его сразу уложили на спину. Из второго вертолета сбросили аптечку, которую поймал один из наемников, и Дэвида тут же начали перевязывать.

Он сжал зубы и старался не замечать боли. Заставил себя думать. Почему Фрей не убил его? Он с таким же успехом мог пустить пулю Дэшу в голову. По какой-то причине Дэвид требовался ему раненым, но живым.

Ну конечно, сообразил Дэш. Фрей организовал отвлекающий маневр. Он нуждался в форе. Если наемники убьют его, они получат большую премию. Но если при этом смогут сохранить Дэшу жизнь, премия будет значительно больше. Поэтому обе «вертушки» застряли здесь, желая убедиться, что Дэвид выживет. Именно это Фрею и требовалось. Наемники не станут беспокоиться, что, пока они спасают Дэша, Фрей куда-нибудь денется. Да и куда ему деться? На десятки миль в любую сторону нет ничего, кроме океанских волн, а такую игрушку, как «Кодон», в них не спрятать.

– Летите за ним. Сейчас, – изо всех сил прохрипел Дэш, но его слова звучали не громче шепота, и за шумом океана и ревом вертолета их никто не услышал.

Его начало трясти. Тем временем мужчины завернули его в куртки и привязали к спущенным с вертолета носилкам.

Едва Дэш оказался в вертолете, он слабо махнул в сторону головного телефона.

– Сколько времени? – спросил он в микрофон, как только наушники оказались у него на голове.

Вопрос смутил наемников, но один из мужчин ответил.

Дэвид кивнул. Фрей под усилением почти двадцать пять минут.

– Летите за ним, – прошептал он. – Но держите дистанцию. Просто следите за ним. Ровно через сорок пять минут высаживайтесь на судно и берите парня.

– Зачем ждать? – спросил кто-то из наемников. – Давайте прикончим мудака.

Высаживаться на борт «Кодона», пока Фрей еще разогнан, – чистейшей воды самоубийство, независимо от количества и навыков людей. Но, вернувшись к нормальному состоянию, он еще пару часов не сможет принять новую капсулу. У мозга исключительная пластичность, но требовать от него быстро переключиться с усиленного режима на нормальный и снова на усиленный – это слишком много.

– Сорок минут, – со всей настойчивостью, на которую был сейчас способен, повторил Дэш. – Ни минутой раньше. Поторпитесь – и он нас всех перебьет. Сто процентов.

После этих слов глаза Дэвида закрылись, и он впал в беспокойное забытье.

Дэш очнулся через пять часов с капельницей в руке и хорошо заштопанной дырой в груди. Пока он был в отключке, за ним присматривал один из наемников, израильтянин Ари Регев, который когда-то работал на «Моссад».

Дэвид повернул голову к израильтянину.

– Что случилось? – спросил он, чувствуя себя заметно лучше, чем ожидал.

– Когда вы отключились, – ответил Регев с сильным израильским акцентом, – я сразу повез вас сюда. К моему другу-медику, который не станет задавать вопросов. Мы решили, что с делом справится и один вертолет.

– А цель?

Смуглый наемник нахмурился.

– Пока мы летели сюда, команда высадилась на судно. Оно так и шло полным ходом. Они выждали сорок минут, как вы просили. – Он покачал головой. – Они прошерстили каждый дюйм, но не нашли ничего живого, даже джука… – Он взмахнул рукой, подыскивая английский эквивалент. – Эмм… таракана.

– Быть такого не может. Он был слишком далеко от берега, чтобы пуститься вплавь. Не тот парень.

– Согласен. С воздуха он выглядел так, будто и с бассейном не справится. Но «вертушка» прошла поисковым зигзагом и не обнаружила пловцов.

– Тогда как? Я испортил его гидроцикл. Может, он встретился с другим судном?

Регев покачал головой.

– Вокруг пусто на много миль. Он ушел с аквалангом.

– Не может быть. На яхте не было аквалангов.

– Когда группа не засекла пловцов, они разобрали судно на части. Буквально. Парней здорово замотивировала обещанная премия. Они нашли скрытый отсек с формованными нишами под пару кислородных баллонов, ласты и мощный подводный скутер. Комплектов было два. Один остался на месте, второй исчез.

– Вот дерьмо! – Дэш сплюнул.

Он тут же представил, как Фрей в акваланге держится за скутер и несется к берегу на глубине, на которой его невозможно засечь с воздуха.

– Теперь этот мерзавец заляжет на дно. В этот раз он хотел, чтобы я его нашел. В следующий все будет намного сложнее.

– Думайте о светлой стороне, – предложил Регев.

– О светлой? – переспросил Дэш, подняв брови.

– Да. Вы живы. Пуля прошла идеально. Чистая рана, ничего важного не задето. Мы закачали вам крови, подлатали рану, и совсем скоро вы будете как новенький. Друг мой, вы очень везучий человек.

– Это не везение. Парень хотел, чтобы я был жив и болтался в море. Если бы вы увидели, что я точно мертв, вы бы разбомбили эту лоханку к чертовой матери и он бы не успел добраться до акваланга.

Израильтянин покачал головой.

– Я видел, насколько быстро он выстрелил. Даже не целился. Это был случайный выстрел. Редкая удача, что он не зацепил ничего серьезного.

– Как скажете, – устало прошептал Дэш.

49

Дэш заверил Регева, что, несмотря на результат, команда получит обещанную премию за хорошо выполненную работу. Ошибку допустил он, а не наемники. Кроме того, Дэвид собирался и дальше пользоваться услугами этой команды, а при наличии неограниченных средств переплата – неплохой способ обеспечить лояльность.

Когда Регев ушел, Дэш позвонил Кире, воспользовавшись защищенным скайп-соединением на своем чудо-телефоне, который пережил купание в Тихом океане без заметных последствий. Он быстро пересказал подробности своей встречи с Эриком Фреем. Кира очень внимательно выслушала его, а потом поделилась своим разговором с Джейком, сообщив мужу, что Мэтт Гриффин летит на военном самолете в Южную Африку.

– Потом, – сказала Кира, – я попросила Джейка перезвонить через полчаса. Я приняла капсулу, заперлась в усилительной комнате и поработала с детектором лжи. Полковник говорит чистую правду. Про всё. Он ничуть не преувеличил угрозу нанитов.

– Очень жаль, – ответил Дэш. – Потому что это какое-то очень мрачное дерьмо.

– Будто я не знаю. Я думала, вдруг это какая-то уловка, но увы… И про перемирие он тоже не врет. Он будет его соблюдать. И позволит Мэтту уйти, когда все закончится.

Она помолчала.

– Я дала Мэтту больше капсул, чем ему может понадобиться. Это большой риск, если учесть, каким он становится отвратным. Но Джейк прав. Отчаянное положение требует отчаянных мер. Нам нужно узнать, что эти наниты здесь делают. И даже усиленный Мэтт сообразит, что это и в его интересах.

– Сколько человек на борту «Коперника» будут знать о Мэтте и капсулах? – спросил Дэш.

– Джейк и еще двое.

– Ты проверила Джейка, когда он не мог солгать тебе. А эти двое? Ты уверена, что они справятся с искушением, когда узнают, что в пределах досягаемости есть приличный запас капсул?

– Я дала Джейку знать, что капсулы будут в специальном контейнере из нержавеющей стали, который сможет открыть только Мэтт. Отпечаток его пальца сверху, отпечатки его пальцев сбоку и определенное усилие, характерное именно для него. Если контейнер попробует открыть кто-то другой, все капсулы будут уничтожены. А если Мэтта вынудят его открыть, контейнер зафиксирует изменение пульса и все равно уничтожит содержимое.

Дэш присвистнул.

– Ты далеко ушла от контейнеров на дну капсулу, которые мы держим при себе. Когда ты успела разработать такую штуку?

– Никогда, – ответила Кира с широкой улыбкой; ее голубые глаза искрились присущим ей одной сиянием. – Это чистый блеф. Хороший способ сэкономить массу времени.

– Истинная правда, – рассмеялся Дэвид.

– И, жизнью клянусь, они на это купятся.

– Не сомневаюсь, – согласился Дэш, но спустя секунду посерьезнел. – Это защитит нас от кражи капсул. Но отпустят ли потом Мэтта? По твоим словам, мы можем доверять Джейку. Но опять же, есть еще двое. Не очень-то здорово.

– К сожалению, да, – признала Кира.

– Похоже, это может оказаться ошибкой, – сказал Дэвид. – Мэтт вполне мог бы изучать этих нанитов из нашей штаб-квартиры. У нас есть все необходимое оборудование. А потом передать все, что узнает, Джейку на «Коперник». Наше правительство не станет держать это в тайне. Дело слишком серьезное.

– У нас нет гарантий. К тому же сейчас у Мэтта будет команда нанотехнологов и компьютерных гениев.

– Которые и близко не поймут, что он делает, – возразил Дэш, потом пожал плечами. – Я считаю это ошибкой, но ставки очень высоки, как обычно… – Он нахмурился. – Вероятно, даже выше, чем обычно. Я понимаю. В любом случае сейчас уже поздно.

Кира напряглась.

– Я… ээ… еще не все сказала. Я решила, ты поддержишь эту идею, и вроде как… предложила тебя добровольцем. Джейк согласился на те же условия для тебя. Прости, что не спросила. Просто времени не было. Я была уверена, что ты захочешь присмотреть за Мэттом.

Дэвид кивнул.

– Ладно. Сам я мог и не принять такого решения – хотя все возможно, – но вы с Мэттом согласились. А раз так, лучше, чтобы я был рядом с ним. Мало ли, вдруг кто-то из приближенных Джейка не заслуживает доверия, – заметил он и пожал плечами. – Почему бы и нет? Потратил пенни – придется потратить и фунт.

– С каких это пор ты стал цитировать британские поговорки?

Дэш улыбнулся.

– Мне нравится держать кое-что при себе, – ответил он. – Должен же я иногда тебя удивлять.

– Ладно. Сюрпризы идут на пользу семейной жизни, – сказала она, впервые за долгое время улыбаясь.

Дэвид с трудом сохранил выражение лица, но эта реплика вернула его к реальности. На секунду он позволил себе забыть, позволил поверить, что разговаривает с той Кирой, которую знал. С таким же успехом сюрпризы могут идти и во вред. Он думал, сколько же ему еще предстоит узнать. И все равно какая-то часть его сознания упорно цеплялась за мысль, что у действий Киры есть уважительная причина. Она должна быть. Дэш слишком сильно любил свою жену, чтобы согласиться на обратное.

– Есть вопрос на миллион долларов, – продолжила женщина. – Учитывая твое состояние, ты уверен, что справишься?

В ее голосе слышалось глубокое, неподдельное беспокойство.

Дэш стоически кивнул. Он обязан справиться. С уходом Коннелли он остался единственным вариантом.

– Еще чуть-чуть, и я буду как новенький.

Кира вздохнула.

– Ладно, – сказала она, выдавив улыбку, – попробую тебе поверить. Но как только ты увидишь Мэтта, возьми у него капсулу. И сразу прими.

Дэвид кивнул. Разогнанный разум мог управлять процессами заживления организма, заметно ускоряя восстановление.

Кира сообщила, что в Кэмп-Пендлтон его будет дожидаться самолет.

– Кстати, багаж запрещен. На борту полковник выдаст тебе новую одежду. Никаких ключей, мобильных телефонов и прочего. Вплоть до нижнего белья, – многозначительно уточнила она. – У Мэтта будет контейнер с капсулами, но больше ничего. Похоже, Джейк не любит «жучков». Что происходит на «Копернике», остается на «Копернике».

– Неудивительно, – ответил Дэш. – Я позвоню Джейку, как только мы договорим. Он же дал тебе свой номер?

– Да.

Миллер помолчала.

– Я в курсе, что ты добыл самый крепкий телефон, который можно купить за деньги, но все равно удивляюсь, что он пережил такое испытание.

– Смеешься? – с широкой улыбкой отозвался Дэвид. – Когда наступит конец света, на Земле останутся только тараканы и мой телефон.

– Вчера шуточки насчет конца света звучали веселее, – мрачно заметила Кира.

50

Джейк ответил практически сразу.

– Я нашел Эрика Фрея, – сказал Дэш сразу после того, как назвал себя. – Человека, который нас подставил. Тот парень из ВНИИИЗ, о котором вам говорила Кира.

– Продолжайте, – неопределенно ответил Джейк.

– Я убедился, что у него есть собственный запас капсул. Он даже принял одну, пока я был рядом. Вот откуда ваш образец. Он все знает о вашей деятельности. Он сказал, у него есть человек в вашем лагере.

Дэш во всех подробностях пересказал, как он нашел Фрея, взявшего личность Адама Арчибальда, которую он сейчас наверняка уже сбросил, как змеиную кожу. И описал, как Фрею-Арчибальду удалось сбежать.

Джейк задумался.

– У вас есть какие-то доказательства, помимо ваших слов? Любая информация, которая убедит меня, что это не выдумки?

– Посмотрите завтрашние новости из Сан-Диего. Вы узнаете, что Арчибальд пропал, а его яхту нашли пустой и разгромленной. Я скоро буду в Пендлтоне. Но мне нужен самолет помедленнее, чем вы планировали. А заодно побольше и поудобнее. Мне нужно успеть поправиться. И позаботьтесь, чтобы на борту был медик со всем оборудованием.

– Принято, – ответил Джейк. – Увидимся в Южной Атлантике.

Медик, друг Ари Регева, согласился вкатить Дэшу последнюю дозу антибиотиков и обезболивающего и подбросить его до ворот Пендлтона. Но сначала Дэвид хотел проверить «жучки», которые установил для слежки за женой. Он заставил себя побороть чувство вины, отодвинуть в сторону любовь к Кире Миллер и вспомнить, что если ее альтер эго возьмет верх, игра будет окончена.

Видеозаписи хранились на компьютере, к которому Дэш имел доступ со своего неубиваемого телефона. Дэвид быстро прокручивал записи, на которых по большей части даже не было Киры. Его мысли уже начинали где-то блуждать, когда взгляд внезапно поймал какой-то кадр, заставивший остановить прокрутку.

Дэш сам не знал, что именно он заметил, но инстинкты подсказывали присмотреться к этому куску повнимательнее. Изображение мелькнуло так быстро, что если бы он в этот момент моргнул, то и вовсе ничего бы не заметил.

Дэвид отмотал запись назад, а потом запустил ее заново.

Комната зашаталась, будто Дэш был здорово пьян; в висках его стучала кровь.

На экране был Росс Мецгер. На мониторе компьютера Киры.

Значит, он все-таки жив.

Дэш с самого начала подозревал: нападение на тот комплекс было настолько безупречным, что за ним должен был стоять либо кто-то из своих, либо человек под усилением.

Но, возможно, верны оба варианта.

Дэвид исключил возможность фальшивой смерти Мецгера, поскольку к тому времени Кира вела строгий учет капсул и без них – а Кира настаивала, что у Мецгера их не было, – он бы ничего не смог. Дэшу никогда не приходило в голову, что женщина его мечты, женщина, которую он страстно любил, могла просто ему солгать.

Но сейчас он подумал именно об этом.

Дэвид отмотал запись со скрытой камеры до места, когда на компьютер Киры пришел видеозвонок от не вполне усопшего пилота спецназа. Когда они с Кирой поздоровались, Мецгер сказал:

– Я знаю, мы оба безумно заняты, но я подумал, что давно пора позвонить напрямую.

– Ты прав. К сожалению, ты выловил меня в самый неподходящий момент. У меня сейчас куча дел. Я перезвоню тебе попозже.

– Буду ждать, – ответил он.

– Хорошо. Но с этой минуты не связывайся со мной. После уничтожения денверского логова здесь стало слишком оживленно… – Она помолчала и огорченно продолжила: – И мне кажется, Дэвид начинает что-то подозревать.

Мецгер прищурился.

– Почему ты так думаешь?

– У меня нет конкретных доказательств. Только интуиция. Дэвид странно себя ведет со мною. Еле заметно, но я чувствую. А уж его нам точно не стоит недооценивать. Так что если захочешь поговорить напрямую, присылай зашифрованное сообщение, и я свяжусь с тобой. Не стоит искушать судьбу.

– Кира, ты слишком осторожна. По-моему, тебе это просто мерещится.

– Возможно, – ответила Миллер. – Но не будем рисковать.

На этом разговор закончился.

51

Сообщение об инопланетных нанитах за какие-то часы обежало всю планету, и мир пришел в ужас. Мужчины, женщины и дети были потрясены до глубины души. Что это значит? Эти наниты – могучая сила, которая улучшит жизнь людей? Или они предвещают гибель человечества? Сколько осталось до конца света – дни или часы?

Представители «Коперника», по-прежнему самые авторитетные люди планеты во всяких инопланетных штуках, провели пресс-конференцию. То же самое сделала каждая страна. Научные и правительственные организации всего мира старались успокоить нервы людей и предотвратить панику. Все описывали эксперименты, демонстрирующие безвредность нанитов – человек мог целый день глотать их, купаться в них, и все это без каких-либо побочных эффектов, – и утверждали, что наниты, как и любые организмы, достигнут равновесия популяции. В эфир призвали микробиологов, и те напомнили людям: человечество делит планету с микробами, доминирующими на Земле организмами по биомассе, и делит ее сотни и тысячи лет, хоть микробы и незаметны. Человеческое тело населяют триллионы безвредных микроорганизмов, и хотя люди этого не замечают, с каждым вздохом они вдыхают все новых и новых микробов. Ученые поспешили отметить, что захоти инопланетяне причинить человечеству вред, они могли бы запрограммировать нанитов на поглощение человеческой плоти с той же легкостью, с которой те потребляют металл и камень.

Эти усилия смогли в определенной степени успокоить нервы и предотвратить, хотя бы на время, неуправляемую панику. Но надолго ее не сдержать.

Инопланетных нанитов изучали круглые сутки по всему миру. И в отличие от исследований космического корабля и НЭ-двигателя ученые быстро разобрались в конструкции и репродуктивной стратегии нанитов. Но все это никак не приближало к пониманию главного вопроса – какова их цель и как остановить их распространение. Сведениями о риновирусах, вызывающих простуду, можно заполнить тома энциклопедий, однако человечество по-прежнему не в силах предотвратить это давнее бедствие.

Программное обеспечение – вот ключ. Разумные существа запрограммировали нанитов на достижение какой-то цели, и есть только два способа узнать эту цель. Дождаться, пока не случится то, что должно случиться. Или отыскать способ заглянуть в инструкцию по эксплуатации.

Благодаря усилиям ООН, за работой Группы по изучению нанитов «Коперника» наблюдали пристальнее, чем за любыми национальными или индивидуальными усилиями, хотя личности ученых, составляющих эту группу, тщательно скрывали. Она была не только самой важной группой на «Копернике», но, похоже, самой важной научно-исследовательской группой всей планеты. И у руля этой группы стоял Мэтт Гриффин.

Которого было трудно не заметить.

Джейк, посредством американских нобелевских лауреатов, организовал конкурс практически по той же схеме, которую они обсуждали с Гриффином. Тридцать компьютерных экспертов, которые были заняты в национальных программах и не участвовали в усилиях команды «Коперника», создали каждый по головоломке, компьютерной задаче, дьявольски трудной, но решаемой за короткое время, если вы в должной мере гениальны и опытны. Около четырехсот специалистов, по двое от каждой страны, приняли участие в часовом состязании. Победитель возглавит группу на «Копернике» и сможет воспользоваться навыками остальных четырехсот участников, организовав их в команду или вызывая по необходимости.

Пятнадцать процентов участников в отведенное время не смогли решить ни одной задачи. Семь решили четыре, один – пять. Мэтт Гриффин решил четырнадцать. Он мог бы решить и все, но четырнадцать уже вызывали подозрения.

Даже при четырнадцати остальные участники подняли крик. Решить пять-шесть – допустимо, но не четырнадцать же. Должно быть, Гриффин каким-то образом сжульничал. Поэтому, как только Мэтт оказался на судне, он провел часовое собрание. Собрание состоялось в центральном парке лайнера, площадке под открытым небом, окруженной пятью этажами кают и напоминающей какой-нибудь атриум размером с футбольное поле в одном из развлекательных комплексов Лас-Вегаса. Во время этого собрания в присутствии сотен членов своей команды Гриффин без подготовки взялся за добавочные компьютерные задачи, созданные первой пятеркой конкурсантов. Изображение с его монитора было выведено на пятнадцатифутовый экран за его спиной. Он решал задачи такими способами, которые даже не приходили в голову создателям, и с такой скоростью и эффективностью, что многие из собравшихся сочли их едва ли не сверхъестественными.

На исходе своего первого дня в качестве руководителя Группы по изучению нанитов «Коперника» Мэтт Гриффин стал легендой. Да, он был гениален, но еще и эксцентричен. В какой-то момент он становился высокомерным и язвительным – требовал, грубил и оскорблял; казалось, он испытывает извращенное удовольствие, унижая собравшихся вокруг него талантов. А уже в следующую минуту был общительным, но совершенно бесполезным, и заявлял, что слишком занят и не может тратить время на такие простые задачи, когда только что решал сложные.

И, судя по всему, он прекращал есть только в те минуты, когда разговаривал. Да, Мэтт Гриффин был огромен, но его аппетит казался неутолимым.

Откуда взялся этот парень? Большинство сошлось на том, что Гриффин работает на правительство США, занимаясь кибертерроризмом, кибервойнами и сбором разведывательной информации. Правительства всех стран вызывали на ковер свои спецслужбы и обвиняли их в том, что те прохлопали этот бородатый феномен. Страны моментально осознали, что их непроницаемые системы защиты окажутся не толще бумаги, если за них возьмется Мэтт. Он мог в любую минуту хакнуть их компьютеры и вытащить на свет самые запретные тайны.

Члены команды Гриффина и близко не понимали интуитивные озарения своего руководителя, но его идеи всегда срабатывали именно так, как было обещано. И хотя он загонял подчиненных до полного изнеможения, никто не мог сказать, будто сам Гриффин работает меньше.

Но как бы он ни устал, ему по-прежнему требовалось отчитываться перед своими поручителями из Штатов. Гриффин пластом лежал на кровати в роскошной, хотя и тесной каюте. Из окна во всю высоту каюты открывался вид на Южную Атлантику. Но сейчас этот вид закрывали майор Джон Колк, полковник Моррис Джейкобсон, Эндрю Даттон и друг – а сейчас нянька Гриффина – Дэвид Дэш.

Последний добрался до «Коперника» на шесть часов позже Гриффина, не успев на его красивую победу на конкурсе в Южной Африке. Спустя одну капсулу Дэш почувствовал себя отлично, хотя до полного возвращения к нормальному состоянию следовало подождать еще пару недель.

По крайней мере, нормальному физически. Эмоционально он был просто разбит. И не без причины. Он совершил несколько ошибок, которые дорого обошлись. Его ближайший друг мертв. Проект «Икар» продолжает получать удар за ударом, и их идеи о создании лучшего будущего вряд ли когда-нибудь воплотятся. И, хуже всего, женщина, которую он любил и уважал, из надежной эмоциональной опоры превратилась в непредсказуемую и, не исключено, опасную особу.

Этого уже было достаточно, чтобы подкосить самую стойкую психику, но перечень продолжался. Дэш был ранен, повсюду распространялась инопланетная чума, подталкивающая его вместе со всеми на край существования, и ему приходилось общаться с полковником «Джейком» Джейкобсоном, который нес ответственность за смерть Джима Коннелли. Хуже того, Дэш заметил, что Джейк ему нравится. Не очень удивительно, но здорово дезориентирует и наносит еще один удар по эмоциональной стабильности. Они с Джейком говорили на одном языке, обладали одними умениями, имели много общего опыта и даже похожие цели. Дэш слышал немало рассказов, как американские и советские военные времен «холодной войны» между СССР и Америкой, которые всю жизнь считали друг друга противниками, с началом разрядки быстро становились друзьями благодаря тесной связи, возникшей за эти годы.

Дэвид очень тяжело переживал потерю Джима Коннелли. И ненавидел себя за то, что больше не может ненавидеть Джейка. В то же время он ненавидел себя за то, что не может меньше любить Киру Миллер.

Короче говоря, Дэш находился в глубочайшей эмоциональной заднице, хотя подозревал, что психолог определит его состояние в несколько других терминах.

Здесь Дэвид был наблюдателем, поэтому он старался держаться как можно незаметнее, изображая муху на стене. Даттон откашлялся, и Дэш понял, что совещание сейчас начнется.

– Мы постараемся не затягивать разговор, – заговорил гражданский начальник Джейка, глядя на Мэтта Гриффина. – Но нам нужно знать, где вы находитесь. И пришли ли вы к чему-то. Кроме того, мы хотим попросить, чтобы вы постарались во время усиления смягчать тон. Говоря по-простому, вас здесь считают самым отвратным уродом, который когда-либо появлялся на свет.

Гриффин проглотил шоколадную булочку и достал следующую из пакета, который Дэш все время держал полным. Поморщился.

– Я делаю все, что могу, – виновато произнес он. – Я рад уже тому, что мое альтер эго еще никого не убило. Если не хуже. Я могу его контролировать, но только чуть-чуть. И только потому, что сейчас оно впервые за много времени столкнулось с действительно сложной проблемой.

Даттон вздохнул и решил двигаться дальше.

– У вас было два дня, – сказал он. – Я знаю, вы делаете успехи, но где мы сейчас?

– Я работаю сразу по двум направлениям, – сообщил Гриффин. – Первое – выяснить, на что запрограммированы наши друзья-наниты. Второе – найти способ передать им команду на самоуничтожение.

– Вы полагаете, у этих штук есть переключатель на самоуничтожение? – уточнил Колк.

Гриффин кивнул.

– Почти наверняка. Но это не важно. Если его нет, я придумаю, как создать свой.

Он помолчал.

– А вот выяснить напрямую, что делают эти жуки, наверняка не удастся. Это инопланетные устройства с чуждой нам логикой и чуждым программированием.

– Однако мне сказали, что вы добились больших успехов в распаковке этого программного обеспечения, – сказал Джейк. – Я употребил правильное слово?

Мэтт снова кивнул и оторвал у следующей булочки верхушку с шоколадной глазурью.

– Из тысяч групп по всему миру, которые занимаются этой задачей, только вашей удалось добиться успеха, – продолжил Даттон. – Ситуация дошла до точки, когда все остальные сидят и ждут, к чему придете вы. Вы говорите им, что сделать, и это работает, мяч катится дальше. Но никто, даже в вашей команде, не может понять, почему оно работает, и от этого у них едет крыша. Они не рассчитывают понять инопланетные программы. Но определенно рассчитывают понять ваши действия. Они спрашивают вас, как вы догадались применить именно такой подход, а вы по большей части посылаете их на хер.

Гриффин вздохнул.

– Я их посылаю, потому что и сам не имею понятия. Вы никогда не проходили усиление, но пропасть между мной и моим альтер эго – назовем его Супер-Мэтт, – с усмешкой вставил он, – не меньше, чем между птицей и человеком. Скажу честно: то, что мы пытаемся сделать, практически невозможно. Однако мое альтер эго очень близко к прорыву на обоих фронтах. Если бы я мог объяснить, что делаю, я бы объяснил.

– Не беспокойтесь, – сказал Джейк. – Все раздражены, поскольку не понимают, что вы делаете. Какая жалость… – Он помолчал и указал на Гриффина. – Продолжайте, пожалуйста. Где же мы? Вы сказали, что не сможете выяснить напрямую, для чего предназначены эти наниты. Значит ли это, что вы планируете какой-то окольный способ?

– Именно так, – ответил Гриффин. – Да. В определенном смысле нанитов можно считать компьютерными червями. Червь закапывается в ваши программы, размножается и распространяется. Но у самых вредоносных из них есть таймеры. Они незаметно расползаются, неделями или месяцами, не вызывая никаких проблем, пока не заражают миллионы компьютеров. И тогда, в заданную дату и время, начинают скоординированную атаку. Они запускают программные инструкции или обращаются за ними на веб-сайты своих хозяев, и эти люди получают в свое распоряжение огромные компьютерные сети, которыми можно воспользоваться в порочных целях.

Гриффин засунул в рот булочку. Все остальные обдумывали его слова.

– Мне показалось, или вы действительно употребили слово «порочный»? – с кривой улыбкой поинтересовался Колк.

Дэш усмехнулся. Мэтт Гриффин часто выбирал слова, которые заставляли людей улыбаться.

Хакер пропустил слова майора мимо ушей.

– Поэтому, когда находишь червя, который размножается, но больше ничего не делает, – продолжил он, – пользуешься распространенным приемом – ускоряешь время. Разгоняешь часы компьютера. Заставляешь компьютерное время бежать в тысячу раз быстрее реального. Если червь и его собратья запрограммированы дремать до пятого марта, ты заставляешь их думать, что пятое марта уже наступило, и смотришь, что выйдет. Этот способ не дает понять, как предотвратить срабатывание их программы. Но ты хотя бы заранее знаешь, что случится, и не ждешь начала войны, когда уже будет поздно.

Джейк почесал в затылке.

– И как же вы сможете ускорить часы для нанитов?

– Опять же, у меня есть только самое смутное представление. Но мое альтер эго считает это выполнимым. При помощи команды оно отыскало способ связаться с сенсорными системами нанитов. Европейцы потратили почти миллиард долларов на построение компьютерной модели всего мира. Ее назвали «Матрицей», по очевидным соображениям.

– Мы в курсе, – отозвался Даттон. – У нас тоже есть такая, только мы ее не рекламируем.

– Хорошо, – сказал Гриффин. – В общем, мы связываем с ней нанита, чтобы он принял ее за реальный мир. Потом переводим часы назад, ко времени их прибытия. Потом ускоряем модель в тысячу раз и смотрим, как нанит реплицируется, распространяется, иначе говоря, делает то, что сейчас. Мы наблюдаем, как он выполняет свою программу, и отслеживаем всех его собратьев. Когда доходим до текущей ситуации, мы видим в виртуальном мире ту же концентрацию нанитов, что и в реальном. Затем мы ускоряем время и смотрим, что они делают. Будут ли они продолжать делиться, пока не закончится сырье? Или соберутся в буквы высотой с небоскреб и составят послание: «Ну что, тупые земляне, офигели?» Или позвонят домой? Что они сделают?

– А вы обсуждали это с экспертами из своей команды? – спросил Даттон.

Гриффин кивнул.

– И они думают, это сработает?

– Ни хрена подобного, – ухмыльнулся великан. – Они считают, это невозможно. Даже за пределами невозможного. Правда, они уже привыкли работать со мной и совершать невозможное, поэтому теперь просто не знаю, что думать. А Супер-Мэтт уже разработал программы… Так что все готово. Нам нужен только доступ к «Матрице».

– Вы получите доступ к американской версии, – сказал Даттон. – Он будет готов через час.

Гриффин покачал головой.

– Через четыре часа. В последний раз, когда я принял капсулу, я рассчитал период: мне нужно не меньше трех часов, чтобы принять новую и выжить. Есть пределы того, как часто можно ими пользоваться, и я уже испытываю их на прочность. Мне и без того потребуется месяц на восстановление.

– Хорошо, четыре часа, – согласился Даттон. – Как быстро вы получите результаты?

– Насколько быстр тот компьютер, на котором работает «Матрица»? На обычной персоналке, – пояснил Гриффин, – мы будем ждать несколько лет.

Даттон и Джейк вопросительно переглянулись. Оба понятия не имели.

Колк весело потряс головой.

– Двадцать петафлопов, – обыденным тоном произнес он.

Гриффин присвистнул.

– Вот это разговор, – сказал он и на несколько секунд впал в раздумья. – Я бы сказал, при такой скорости мы получим ответ в течение часа. Может, даже тридцати минут. Но нам нужно отключить от системы всех остальных, чтобы у нас была вся мощность. Нам нужно не меньше тысячи раз прогнать нанита через модель, иначе у нас не будет уверенности, что мы полностью охватили его программирование. Я прогоню модель со своими лучшими помощниками, мы проанализируем результаты, и я представлю их по всем судовым каналам. Предупредите весь «Коперник», пусть ждут новую информацию через пять с половиной часов.

– Я восхищаюсь вашим оптимизмом, – сказал Даттон. – Но вы до сих пор не знаете, сможете ли вы вообще это сделать.

– Верно, но я не ставлю против Супер-Мэтта, – улыбнулся Гриффин. – Если он думает, что мы заложили хорошую основу, сделали достаточно открытий, чтобы вручить нанита «Матрице», кто я такой, чтобы с ним спорить?

– А Супер-Мэтт не рассчитывал, какова вероятность позитивной цели нанитов? – спросил Джейк.