Новая Зона. Воды Рубикона Елисеев Григорий

– Простите, сэр. Вы не доверяете Центру?

Брэнон усмехнулся, и шрам на его лице от этого выгнулся.

– Я не доверяю Брагину. Я не доверяю Василевскому. Я не доверяю никому в этом проклятом городе. Кто-то, засевший очень высоко, ведет какую-то свою поганую игру, и мы все оказались в роли фишек на доске. Запоминайте все, что увидите, сержант. Никому не верьте и никому не подставляйте спину. Надеюсь, мы друг друга поняли?

Роман медленно открыл глаза и попытался понять, где находится. В полутора метрах над ним покачивалась сорванная с креплений лампа холодного света, удерживаемая теперь лишь пучком проводов. Сталкер с трудом приподнялся и, оттолкнув ее, подтянул под себя ноги. Затем медленно огляделся по сторонам, борясь с головокружением и тошнотой.

Очутиться в эпицентре псионического шторма и выжить уже само по себе невероятно. А сохранить при этом рассудок удавалось лишь единицам. Обычно этому способствовали сильные психотропные вещества, разработанные в военных лабораториях Старой Зоны для крупных экспедиций к ее центру или же врожденные аномалии в строении мозга. Ни того, ни другого Роман, насколько помнил, не имел.

Покачиваясь, поднялся на четвереньки и, поняв, что туман перед глазами постепенно рассеивается, поднялся на ноги. Вокруг царил абсолютный разгром. Лаборатория была полностью уничтожена и, судя по положению потолка и стен, сейчас лежала на боку. Сквозь разорванный рукав перехода внутрь помещения залетал ледяной ветер и было видно низкое серое небо. Роман отпихнул ногой обломок монитора, попавшийся ему на пути, и заковылял к лежащему на животе Свистунову. Осторожно наклонившись, быстро проверил его пульс и с облегчением выдохнул. Затем повторил процедуру с Дельтой, Беллом и Азимутом.

– Так… А где… – Роман заозирался по сторонам, понимая, что не видит Прайма и агента Бруно.

Сталкер вытащил из кобуры пистолет и осторожно направился к пролому в стене. Обрывки гофрированного рукава трепетали на ледяном ветру, и на пороге перехода уже начали собираться небольшие полосы снега. Быстро проверив количество патронов в магазине и удовлетворенно кивнув, он выглянул наружу.

Все пространство парковки портовой зоны было завалено мертвыми телами. Трупы наемников, погибших во время псионического шторма, валялись повсюду, начиная от краев ямы «темпорального капкана» и заканчивая пандусами, ведущими к закрытым воротам ангаров. У большинства отсутствовали видимые повреждения, за исключением небольших струек подсохшей крови, тянущихся от глаз и ушей. Возле одного из складов лежали догорающие обломки тяжелого транспортного вертолета. Однако внимание сталкера привлекли не они.

Недалеко от искореженной лаборатории, между десятков мертвых тел, стояли два человека. Оба в белых комбинезонах «Призраков метели». Один с автоматом, другой без оружия, но с каким-то странный устройством в руках. Прибор отдаленно напоминал детектор аномалий, однако сверху у него была расположена прозрачная полусфера, переливающаяся темно-фиолетовой энергией.

– Какого?… – прошептал Роман, вытаскивая из рюкзака бинокль.

Стоило лишь поднести к глазам окуляры, как все сомнения отпали сами собой. Посреди заваленной трупами парковки стояли, о чем-то негромко разговаривая, Бруно и Прайм.

– Проклятье… – Нестеров опустил бинокль и, быстро обернувшись, направился к лежащему без сознания Свистунову.

Опустившись рядом с ним на корточки, Роман потряс друга за плечо.

– Вставай, Гольф! Кажется, у нас проблемы!

Бруно обернулся на покореженный вагончик лаборатории и, не заметив ничего подозрительного, вновь посмотрел на строчки данных, бегущие по экрану устройства в его руках.

– Ну, что там? – нетерпеливо осведомился Прайм. – Есть подвижки?

Боец спецназа переминался с ноги на ногу и растирал замерзшие ладони.

– Все то же самое… – медленно произнес Бруно и почесал кончик носа. – Остаточное излучение, пси-блок снят.

– То есть Нестеров совместим? – Прайм также бросил на вагончик быстрый взгляд.

– Да, полностью. Если даже наличие простого прототипа рядом с ним помогло создать пси-купол, защитивший нас от воздействия ментального шторма, то можешь себе представить результат взаимодействия с готовой установкой.

Прайм усмехнулся и сплюнул.

– Совершенно не хочу представлять. Хотя признаю – зрелище будет стоящим.

– Нестеров – идеальный кандидат…

– Идеальный запасной кандидат, – поправил Прайм. – Ты помнишь, на кого делался основной упор во время обработки братьев в эвакуационном комплексе ЦАЯ после их прорыва в Москву?

– Я прекрасно это помню. А также я очень хорошо помню инструкции Януса относительно Павла Нестерова… К тому же он… как бы это сказать попроще… мертв.

– Ну, да… Выбираем лучшее из худшего? – Прайм покачал головой и скривился. – Никогда не думал, что причиной конца старого мира станет двадцатисемилетний сталкер.

Бруно ничего не ответил, молча нажал пару кнопок, и темно-фиолетовая энергия в полусфере исчезла.

– Идем, – негромко произнес представитель Центра и взглянул на часы. – Они скоро должны прийти в себя. Не хочу, чтобы у них появились подозрения, пока для них не станет слишком поздно.

Прайм ухмыльнулся.

– Маскарад скоро кончится, агент.

Направившийся было к опрокинутому вагончику Бруно остановился и быстро бросил через плечо:

– Я знаю. И я хочу быть как можно дальше от обоих Нестеровых, когда это случится.

– Эхо? Эхо!

Роман медленно открыл глаза и растерянно заморгал.

– Агент?

Стоящий над ним и трясущий его за плечо Бруно удовлетворенно кивнул и протянул руку, чтобы помочь подняться.

– Что случилось? – Нестеров замотал головой, разглядывая искореженную лабораторию.

– Вообще-то я вас хотел об этом спросить… – Представитель Центра удивленно посмотрел на Романа. – Мы были в эпицентре ментального шторма и остались живы. Я не думал, что такое возможно.

– Я тоже… – медленно произнес сталкер и встал на ноги, опершись на протянутую ладонь. Подхватил с пола рюкзак с притороченным к нему автоматом и забросил себе на плечи. Прайм в этот момент помог подняться Азимуту. Майор держался одной рукой за голову и рассерженшо шипел, когда подкладка шлема задевала рассеченный от удара о монитор затылок.

Роман быстро подошел к сидящему на полу Владимиру. Свистунов по-детски тер глаза кулаками и широко зевал.

– Ты как?

– Жить буду… – пробормотал Гольф и, повернув голову, отыскал глазами Бруно.

Агент стоял возле каким-то чудом уцелевшего стола и перекладывал вещи в своем рюкзаке.

Роман кивнул. Дважды. Затем хлопнул друга по левому плечу и поднялся. Гольф усмехнулся. На сталкерском языке жестов это означало: «Все понял. Действуем как договорились. Твой тот, что слева».

Анна, подняв с пола «Винторез» и удостоверившись, что прицел не разбит, повесила оружие на плечо.

– Так, если все живы, то какие наши дальнейшие действия? – осведомилась она, подтягивая перчатки.

– Ну… – Прайм вытащил планшет из поясной сумки и, откинув крышку, снял блокировку. – Судя по данным, которые я получаю, «Бродяга» цел и невредим. И стоит всего в трехстах метрах от КПП на другой стороне парковочной зоны.

– И у нас осталась всего одна точка на маршруте. – Бруно застегнул рюкзак, закинул его за спину и кивнул Прайму, который, подойдя к дыре в стене, выглянул наружу и показал большой палец.

– Все чисто.

– Прекрасно! – Бруно ухмыльнулся и сделал шаг вперед. – Тогда давайте выдвигаться, господа сталкеры, от золота нас отделяет всего один шаг!

Хирам умирал. Его несло через бесконечный темный туннель к пятну света, которое никак не хотело приближаться. Последнее, что он помнил, это как навел автомат на Нестерова, собираясь спустить курок, а затем аномальный ураган разорвал вагончик-лабораторию, и его вытащило наружу чудовищной силой ветра. Затем все исчезло. Клубящаяся темно-фиолетовая мгла поглотила бывшего сталкера-фанатика, и он умер.

Или нет.

Хирам моргнул и прислушался. В голове вновь зазвучал спокойный мягкий голос. Обволакивающий, успокаивающий. Голос, который сопровождал его всю вторую половину жизни. Там, очень далеко. В Старой Зоне. Голос Артефакта, стоящего в одном из залов АЭС. Голос, который вел своих адептов к великой, высшей цели.

– М… Мо… Моно… Монолит! – выдохнул Хирам и вздрогнул.

Его тело изогнулось в судороге, а голос зашептал с новой силой, прося блудного адепта вернуться.

– Нет… Нет! Нет! Не надо! – зашептал Хирам.

Но голос не отступал, продолжая уговаривать бывшего сталкера.

– Я… не… хочу… – взмолился Хирам. – Не хочу назад! Не хочу снова убивать без цели…

– Но цель есть! – голос казался изумленным.

– Нет никакой цели! Ты всего лишь артефакт! – Хирам попытался закричать, однако из его рта не донеслось ни единого звука.

Голос хмыкнул слегка разочарованно.

– Я то, что я есть, Хирам. А ты сейчас труп, лежащий в снегу, посреди грязной парковки в глубине очередной Зоны. Твое тело скоро начнет разлагаться, и через пару недель от тебя не останется ничего, кроме груды костей и ржавого автомата. Может быть, кто-нибудь и найдет твои останки и обыщет их. Но скорее всего большинство разумных людей бросятся в ужасе прочь, увидев гигантское кладбище, в которое превратился порт… История повторяется, не так ли? Станислав, или лучше сказать – сталкер Луг?

– Заткнись! Заткнись! – Вихрь разноцветных воспоминаний налетел на Хирама, и из глаз брызнули слезы. – Один раз я уже совершил ошибку. Когда фанатики приволокли мое изувеченное в аномалии тело на АЭС, и ты исполнил мое желание жить! Второго раза не будет!

– Будет. – В голосе сквозила безграничная уверенность. – Будет. Вспомни, ради чего ты живешь. Ты ведь хочешь снова увидеть ее?

Хирам вздрогнул и стиснул зубы.

– Можешь не отвечать. Я и так знаю. А теперь подумай. Если ты не убьешь Нестерова и из-за него возникнет Зона планетарного масштаба, через сколько она умрет? Через сколько времени вместе со всем остальным человечеством погибнет Мария Вагнер? Ты готов на это пойти?

Хирам молчал, сильнее стиснув зубы и сжав кулаки. Внутри него боролись два самых противоречивых чувства. Любовь и ненависть. Любовь к человеку, дважды спасшему его жизнь. И ненависть к той жизни… нет, не жизни. Существованию. К которому он вернется, дабы спасти ее.

– Ты готов пойти на это?

Хирам всхлипнул. Перед его глазами мчались события его прошлой жизни в Старой Зоне. А затем все перекрыло лицо Вагнер.

– Д-да… Проклятье… Да! Я согласен! – закричал Хирам. – Спаси меня еще раз, и я… Я… Я вернусь, как только остановлю Нестерова!

– Хорошо… – Голос произнес это слово, постепенно затихая в отдалении.

Хирам тяжело вздохнул, а через секунду его бросило вперед и он вылетел из тоннеля, пройдя сквозь широкое световое пятно в его конце.

Нисходящий поток воздуха разметал снег по заасфальтированной площадке перед головным корпусом бывшего университета, и черный Ка-60 с эмблемами ЦАЯ на боковых дверцах медленно пошел на посадку.

Александр Хофф поднял руку, закрываясь от поднятой опускающимся вертолетом метели, и поморщился, когда ледяные снежинки впились в кожу лица. С негромким шипением гидравлики шасси коснулись земли, и вертолет замер на месте, не выключая двигатель. Бортовой люк с металлическим лязгом отъехал в сторону, и изнутри десантного отсека выбрался человек в серой полевой форме ДОПа. Пригибаясь и придерживая легкое кепи с эмблемой внутренней охраны Центра, он пробежал под вращающимся винтом и остановился рядом с Александром.

– Сержант Хофф? – осведомился он, выдохнув и подхватывая сумку с вещами, которую наемник держал в руке. – Меня зовут Виктор, я здесь по поручению профессора Брагина. Мне поручено сопроводить вас к нам.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и, махнув рукой, направился обратно к вертолету.

– А… подождите… – Хофф недоуменно моргнул, но все же последовал за ним. – Я думал, что профессор тоже прилетит…

Хофф залез в салон и медленно опустился на одно из свободных сидений. Справа от него расположился еще один боец внутренней охраны ЦАЯ – бледный мужчина в таком же, как на Викторе, комплекте серой зимней униформы. Глаза скрывали темные очки, на поясе висела телескопическая дубинка. Человек коротко, по-деловому, кивнул Хоффу.

– О, Алексей Сергеевич очень хотел. – Виктор удостоверился, что Хофф правильно застегнул ремень безопасности. – Но у него возникли неотложные дела… в связи с этим инцидентом в торговом центре…

Сотрудник внутренней охраны обернулся в кабину и махнул пилоту рукой. Летчик кивнул в ответ и, показав большой палец, положил руки на штурвал. Гул двигателя изменил тональность, лопасти закрутились со все нарастающей скоростью, и через пару секунд шасси вертолета оторвались от земли.

– «Бастион-главный»! Это «Беглец-4», прием? Запрашиваю разрешение на взлет! – Пилот дотронулся рукой до гарнитуры, встроенной в шлем. – Повторяю! «Бастион-главный» Это «Беглец-4»…

– Принято, «Беглец-4», – сквозь помехи проскрежетал голос одного из операторов, расположившихся на переоборудованных под диспетчерскую верхних этажах бывшего общежития. – Видим вас на радаре. Системы ПВО отключены. В добрый путь!

– Спасибо, «Бастион»…

Виктор нагнулся вперед со своего сиденья и захлопнул бортовой люк. Затем вновь улыбнулся Хоффу. Сержант вздрогнул. Глаза сотрудника внутренней охраны были пусты и безжизненны, как у зомбированных сталкеров, обитавших в башнях Москва-Сити. И как у неопознанных солдат, под видом «Мусорных лис» преследовавших группу Хоффа на пустыре два далеких дня назад.

– В-вы… в порядке? – Хофф почувствовал, что его предательски подводит голос.

– В полном. – Виктор улыбнулся и, сняв с плеча компактный пистолет-пулемет, положил его себе на колени. Затем снял с предохранителя и направил Хоффу в живот. – Мы будем на месте через двадцать семь минут. Все остальное по воле «Обсидиана».

Внутри «Бродяги» царило гнетущее молчание. Не считая рева двигателя, от которого слегка вибрировал пол, и слабого гудения электроники в кабине, все было погружено в тишину.

Бруно поставил найденный на сухогрузе планшет на подзарядку и теперь сидел, склонив голову над устройством, изучая какие-то файлы. Белл сидел на своей койке, положив ладони на колени, и смотрел в одну точку. Его губы едва заметно шевелились, словно он пытался говорить с кем-то. Азимут расположился через проход напротив и чуть левее от подчиненного. Его голова была наспех перебинтована, и на затылке проступало красное пятно. Рядом с ним возвышалась небольшая горка пустых магазинов, которые он снаряжал. Патрон за патроном. С абсолютно безразличным видом. Монотонные щелчки напоминали стук бусин перебираемых четок.

Сам Нестеров стоял во втором отсеке громадного грузовика и смотрел на забранные металлической сеткой полки со снаряжением. В руке он рассеянно крутил небольшой ключ, который Азимут выдал только после того, как Роман настойчиво потряс его за плечо. При этом майор встрепенулся и некоторое время смотрел на сталкера растерянным взглядом только что проснувшегося человека.

Собравшись с мыслями, Роман сунул ключ в замок и отпер один из оружейных шкафов. Внутри оказалась стойка с пятью АК-103 и несколько полок с подсумками, полными запасных магазинов. Тут же висела пара новеньких противогазов, несколько гранат разного назначения и – настоящее сокровище – военный детектор аномалий с постоянно обновляемой через WI-FI базой данных ЦАЯ по аномалиями и артефактам.

– Как в раю, да? – усмехнулся неожиданно появившийся у сталкера за спиной Свистунов.

Нестеров кивнул, снял с креплений детектор и включил его. На откидном экране побежали строчки данных, сообщающие о загрузке операционной системы.

– Наши-то как приуныли, – продолжал вполголоса Свистунов, подходя ближе и становясь так, чтобы его не было видно из основного отсека.

Затем он обернулся и бросил короткий взгляд на кабину. Прайм сидел за рулем. Анна согласилась выступить в роли штурмана и сейчас сосредоточенно изучала карту, раскрытую на широком откидном мониторе. Периодически она давала указания о смене направления движения, и Прайм поворачивал рулевое колесо.

– Плохо, что Дельта там, – совсем другим, серьезным тоном произнес Свистунов. Вся его напускная веселость словно разом испарилась. – Я хотел поговорить с вами обоими, но, боюсь, времени у нас немного, а прояснять ситуацию нужно до того, как мы приедем в Центральное хранилище. Так что, по-видимому, придется рассказать тебе одному.

– Что такое, друг? – Роман поднял голову и вопросительно взглянул. Детектор аномалий негромко пискнул, и лампочка на его боку загорелась зеленым светом, рапортуя, что прибор готов к работе. На экране возник широкий круг с треугольной стрелкой в центре.

– В общем… – Свистунов глубоко вдохнул и снова оглянулся, чтобы удостовериться, что никто не подслушивает. – Я кое-что нашел на сухогрузе.

– Да? – Нестеров вспомнил, как Владимир прятал в карман что-то после осмотра тела одного из солдат.

– Да. Это был ключ. Судя по внешнему виду, от какой-то ячейки или очень маленького замка…

Гольф быстро выудил наружу из-за пазухи крохотный куб и поставил на полку. Роман удивленно моргнул. Это был наименьший из находящихся в массовом производстве контейнеров для артефактов. Обычно в таких носили «иглы» или «слезы неба». Однако сейчас внутри вместо переливающегося аноба в свете потолочных ламп поблескивал небольшой металлический ключ. Он действительно выглядел так, словно был предназначен для камеры хранения. На его конце стояли выгравированные буквы и какое-то число.

– Ох ты ж! – Нестеров прищурился и собрался было надавить на замок, чтобы открыть контейнер. – Чего там? Не могу разобрать, что написано…

– Ты че творишь! – Свистунов несильно ударил друга по руке и погрозил пальцем. – Без детей решил остаться? Думаешь, я его сдуру в контейнер сунул? Он фонит что твой энергоблок!

Роман моргнул, затем удивленно посмотрел на друга.

– Но в городе ведь нет радиационного заражения. Это было неоднократно проверено! И к тому же на корабле счетчики не зарегистрировали никаких отклонений от общего фона. Здесь неоткуда взяться излучению – нет ни соответствующих аномалий, ни артефактов…

Сталкер осторожно взял контейнер двумя пальцами и поднес к глазам.

– Г.Х. 264. И что это, по-твоему, означает?

– Ну… – Свистунов почесал затылок. – Все что угодно. От Геродот Хренов… До… – Он выдержал театральную паузу. Вернее, попытался изобразить, что он ее держит. – «Горный Хрусталь».

Нестеров собирался было возразить, но затем передумал и, коротко кивнув, поставил контейнер обратно на полку.

– Звучит не так уж и глупо, да? – хмыкнул Свистунов. – Я, конечно, не Шерлок Холмс, но мои умозаключения таковы: этим ключом что-то отперли, когда вывозили содержимое подземного комплекса в «Горном Хрустале». Возможно, одну из тех ячеек, что мы там видели…

– И в этой ячейке было что-то, что облучило солдата внутренних войск, на теле которого ты нашел ключ? – медленно произнес Роман.

– Заметь! – Свистунов поднял указательный палец. – Не я это сказал. Но я полностью с тобой согласен. Именно тогда и сам ключ, и бедняга, в чьем кармане я его нашел, нахватались лучей. Да так, словно сходили в пешую прогулку до АЭС в Старой Зоне и обратно.

– То есть ты хочешь сказать? – Роман еще раз взглянул на крохотный ключ и почувствовал, что он уже прекрасно знает ответ.

– Да, Эхо. В городе нет радиационного заражения. Фонил только грузовик в порту. А еще трупы на капитанском мостике сухогруза. Думаешь, от чего они там все передохли? От голода? У них смертельная доза облучения превышена в шесть раз. – Гольф покачал головой. – . Что бы ни хранилось в «Горном Хрустале» и за чем бы ни охотились Бруно, ЦАЯ и ДОП… Это точно не золото. Или по крайней мере уже не золото.

С громким лязгом «Бродяга» отбросил своим широким бампером на тротуар ржавую легковушку и, проскрежетав бортом о ее борт, медленно остановился. Буквально в десяти метрах от него дорогу перегораживал сгоревший автобус. Черный прямоугольный остов был припорошен снегом, внутри виднелись обугленные сиденья. К счастью, все пустые.

Через дорогу от затормозившего фургона возвышалось здание Центрального хранилища Банка России – громадное бетонное сооружение с широкими пластиковыми окнами. Большинство из них было выбито или повреждено. Однако системы безопасности, видимо, еще в ночь Прорыва, закрыли их металлическими бронированными шторками, из-за чего строение больше напоминало крепость, нежели офис.

– Значит, так! – Бруно возбужденно потер ладони друг о друга и остановился рядом с откидным столом в центральном отсеке.

Остальные члены отряда стояли вокруг, проводя последние проверки снаряжения и экипировки.

– Мы почти у цели! – Агент широко улыбнулся, в неярком свете потолочных ламп его лицо стало похоже на оскаленный череп. – Остался последний рывок, и все довольны.

Он взял со стола свой пистолет и извлек наружу магазин. Быстро пересчитав патроны, загнал его обратно и, приведя оружие в боевую готовность, поставил на предохранитель.

– Главная новость следующая. – Бруно обвел всех присутствующих взглядом.

Роман отметил, что глаза агента блестят нездоровым огнем, а движения стали дергаными и резкими.

– Так же как и в Минфине, в ЦХБР была установлена собственная автономная энергосеть, независимая от электропитания города. И, что куда интереснее, это были тогда еще экспериментальные, первые генераторы, созданные на основе артефактов.

– То есть в здании все еще должно быть электричество? – Азимут медленно опустил на голову шлем и, поморщившись от боли в затылке, свел ремешки на подбородке.

– Именно так! – Бруно кивнул. – Правда здорово? Вошли, как белые люди, спустились на лифте в хранилище, при нормальном освещении удостоверились, что золото на месте, и вперед! По домам обмывать честно заработанные гонорары!

– А что насчет систем охраны? – Азимут скептически хмыкнул, явно не разделяя чрезмерного оптимизма своего начальника.

– Все давно отключены! – махнул рукой Бруно. – Или вы себе представили турели, спускающиеся с потолка, и огромные бронированные двери, как в кино?

– Да нет… – Азимут пожал плечами. – У нас тут самая что ни на есть обычная жизнь. Посреди Зоны, аномалий и мутантов.

На пару секунд повисло молчание, и в этой тишине стало слышно сиплое дыхание и едва различимый шепот:

– И все-таки мы должны были его спасти…

Почти синхронно все члены отряда обернулись на стоящего в стороне Белла. Его взгляд блуждал губы едва заметно шевелились.

– Что такое? – Он моргнул. – Я что-то сказал?

– Белл, – Азимут подошел к подчиненному и положил руку ему на плечо, – не хочешь остаться в «Бродяге»?

– Нет, я в норме.

– Точно? – Азимут прищурился.

– Точно! Просто задумался, товарищ майор. Со мной иногда бывает.

Азимут хотел было сказать что-то еще, но Бруно опередил его:

– Вот и славно! – И подхватил свой тощий рюкзак с пола. – Тогда давайте-ка выдвигаться!

И, показывая всем своим видом, что инструктаж окончен, представитель Центра направился к дверям фургона, где приложил ладонь к сенсорной панели. С негромким шипением бортовой люк отошел в сторону, и агент соскочил с короткой откидной лестницы вниз.

Роман переглянулся с Владимиром и Анной. Гольф коротко пожал плечами и, взяв со стола свой автомат, двинулся к выходу. Тяжело вздохнув и нацепив на голову противогаз, Нестеров последовал за ним.

Все пространство широкой парковки перед зданием Центрального хранилища было забито брошенными автомобилями. Ржавые легковушки гнили под саваном из снега. Возле некоторых лежали тела. Часть – сухие мумии в полуистлевшей одежде – вероятно, сотрудники Банка России. Остальные – валяющиеся на земле вперемешку с ними – относительные свежие трупы в камуфляже и с оружием. Кое-где из раскрытых рюкзаков мертвых сталкеров, словно тягучая жидкость, вытекало и распространялось по воздуху разноцветное свечение. Гольф горестно вздохнул, когда на его вопросительный взгляд Роман отрицательно покачал головой.

– Столько хабара пропадает. – Гольф продолжал глядеть на рассыпанные возле одного из мертвецов артефакты. – Епрст… Эхо! Там «волчье сердце». Оно же стоит дороже доповского экзоскелета…

– Все! Заканчивай. – Нестеров раздраженно посмотрел на друга. Затем подошел ближе к нему и прошептал: – Как только скинем с себя Бруно и компанию, первой же ходкой мчим сюда.

– Вот это Эхо, которого я знаю! – Гольф усмехнулся и, заметно повеселев, занял свое место в цепочке.

Нестеров, быстро обогнув остальной отряд, встал впереди рядом с Азимутом. Майор держал наготове ПКМ, его лицо было скрыто белой тканевой маской, на глазах – комплекс дополненной реальности.

– Эхо? – Азимут бросил на сталкера быстрый взгляд и продолжил водить из стороны в сторону стволом пулемета.

– Пространство очень чистое, – негромко произнес Роман, глядя на экран детектора. – Чрезмерно чистое. Ни электроника, ни мои собственные органы чувств ничего не улавливают. Словно мы в этаком оазисе спокойствия, свободном от аномалий.

– Разве это плохо? – Майор переступил через какие-то обломки и остановился шагах в двадцати от входа в здание, держа его на прицеле.

– Скажем так. – Нестеров посмотрел на двери Центрального Хранилища. – Их словно выбило чудовищным взрывом. Стены вокруг входа почернели от копоти и сажи, стекла ближайших окон разлетелись вдребезги. Причем – судя по тому, что исковерканные створки вывалились наружу, а не внутрь, – ударная волна шла изнутри здания. Это ненормально для любой Зоны, а особенно для Московской, считающейся одной из самых опасных в мире.

Роман направил детектор на раскуроченный вход в здание, однако экран оставался пустым. Зеленая лампочка на корпусе мигала со стандартным интервалом, рапортуя, что никакой опасности нет. Неожиданно Азимут рассмеялся.

– Что такое? – Нестеров удивленно обернулся на него.

– Ничего, все в порядке. – Майор махнул рукой. – Я просто подумал, что если бы это была компьютерная игра – то внутри хранилища нас точно должен был бы поджидать огромный монстр с толстой шкурой и кучей здоровья…

– Типун вам на язык. – Роман усмехнулся и повесил детектор на пояс. – Ладно! Вроде все чисто, давайте двигаться!

Прикрывая друг друга, члены отряда добежали до дверей. На пороге Нестеров задержался на пару секунд, чтобы швырнуть внутрь гайки. Однако металлические шестиугольники, не встретив никакого сопротивления, пролетели холл и со звоном поскакали по полу.

– Пошли, – кивнул Роман.

Первым внутрь ворвались Прайм и Азимут. Держа на прицеле боковые коридоры, спецназовцы пробежали до середины помещения и опустились на корточки за широкими столами охраны возле проходной.

– Чисто! – выдохнув, сообщил майор.

– Чисто, – подтвердил Прайм, поднимаясь на ноги.

Нестеров окинул взглядом холл. Стены выкрашены бледной кремовой краской. Точно такой же расцветки кафельные плиты пола. В дальнем конце, по ту сторону от турникетов и рамок металлоискателей, широкая парадная лестница, перегороженная рухнувшими перекрытиями. Что бы ни вызвало взрыв, уничтоживший двери здания, на состоянии холла это никак не отразилось – вся сажа и копоть остались лишь на фасаде. А еще внутри горел свет. Длинные галогенные трубки под потолком светились мертвенным белым светом, от чего в помещении не было ни одной тени.

– Проклятье, народ… – Свистунов стоял, задрав голову вверх. – Они же здесь со дня Прорыва горят. И хоть бы одна испортилась…

– Ну… Они вроде как позиционировались как «вечные», – пожала плечами Анна. Она держала в прицеле «Винтореза» парковку, по которой гулял ветер, таскающий за собой обрывки газет и мелкий мусор.

– Ладно! – Бруно возбужденно хлопнул в ладоши, от чего по пустому холлу прошло гулкое эхо. – Заканчиваем болтать! Нужно двигаться! Двигаться!

Агент первым наклонился и пролез под турникетом у поста охраны. Затем махнул рукой остальным и, никого не дожидаясь, побежал к лифтам.

– Какого хрена он делает… – пробормотал Свистунов.

Азимут пожал плечами и, ударом ноги сметя металлическую перекладину турникета, двинулся следом за представителем Центра. Когда все собрались возле лифтов, расположенных слева от широкой парадной лестницы, агент с горящим от возбуждения взглядом вдавил кнопку вызова.

Роман моргнул, когда механизм в шахте отозвался легким гудом. Такой знакомый и одновременно непривычный звук. Словно из прошлой жизни.

Нестеров кивнул Свистунову, и сталкеры отступили на шаг назад, взяв двери лифта на прицел. Бойцы спецназа заняли круговую оборону, а Дельта продолжала следить за входом. И только Бруно с ухмылкой смотрел на счетчик этажей.

Когда на электронном табло наконец загорелась цифра «один», агент, несмотря на протестующий окрик Романа, буквально втиснулся в раскрывающиеся двери.

– Агент! – Нестеров встал и, опустив автомат, вошел в кабину следом.

– Да, Эхо? – Бруно вопросительно кивнул, все его внимание было сосредоточено на панели управления. – Уже все погрузились?

– Нет! Только вы! – Сталкер положил руку агенту на плечо. – Вы что делаете? Угробиться хотите? Здесь могла оказаться какая-нибудь аномалия вроде «костра», способная испепелить человека за пару секунд. Или «желе», превращающее всю жидкость в организме в вязкую студенистую дрянь. Или еще что-нибудь похуже!

Бруно обернулся, и от его взгляда Роману стало не по себе.

– Здесь все чисто, Эхо. Здание полностью безопасно. Можете мне поверить.

Сталкер хотел было возразить, но, вспомнив странную сцену в порту, когда Бруно и Прайм что-то обсуждали втайне от всех, передумал и коротко кивнул.

– Эхо, проход не загораживайте. – Прайм несильно толкнул Нестерова плечом и встал у дальней стенки кабины, на которой висело широкое грязное зеркало.

Следом за ним вошли и остальные члены отряда. Последним, двигаясь спиной вперед, шел Азимут, держащий перед собой пулемет и готовый открыть огонь по первому признаку опасности.

– Так? Все здесь? – осведомился Бруно и, не дожидаясь ответа, быстро нажал в определенном порядке на кнопки с номерами этажей.

Динамик на панели заскрипел, и через мгновение записанный голос объявил:

– Код… принят. Добро пожаловать в «Горный Хрусталь-2».

Двери закрылись, и кабина, лязгнув, поползла по шахте.

– Куда мы движемся? – окликнул агента Роман. – Вверх или вниз?

– Вниз! – Бруно указал пальцем на пол. – Комплекс уходит на двадцать метров под землю. Это самое безопасное место в городе!

– Ага, – хихикнул Прайм. – После бункера под Кремлем, разумеется…

Несильно дернувшись, кабина замерла на месте, и с мягким шипением гидравлики двери разошлись в стороны. Открылись они в ярко освещенный лампами дневного света абсолютно пустой коридор, поворачивающий под углом девяносто градусов в тридцати метрах от лифта. На стенах не было ничего, кроме расположенных через равные промежутки трафаретных надписей «Г.Х. А1». Увидев их, Владимир коротко переглянулся с Романом и как бы невзначай дотронулся до кармана, где лежал ключ.

– Эхо! – Азимут поднял пулемет. – Давайте за мной. Мне нужны данные с детектора!

Роман кивнул и, быстро сняв с пояса устройство, встал у майора за спиной. Как только лампочка на детекторе аномалий зажглась зеленым, Нестеров хлопнул Азимута по плечу, и тот медленно вышел из лифа.

– Ничего, – облегченно выдохнув, сообщил сталкер. – В радиусе тридцати метров нет ни одной аномалии.

– Великолепно! – Бруно почти бегом ломанулся вперед, протиснувшись мимо Азимута и Эхо.

– Агент! – в один голос крикнули сталкер и спецназовец.

Однако представитель Центра и не думал останавливаться. Раздраженно втянув сквозь зубы воздух, Азимут махнул остальным рукой и двинулся следом.

К тому моменту, как отряд преодолел половину пути, Бруно уже скрылся за поворотом. Через мгновение оттуда раздался радостный вопль. Завернув за угол, Роман увидел, что агент стоит на коленях на пороге огромного помещения и, продолжая нечленораздельно вопить, трясет в воздухе кулаками.

Нестеров поднял взгляд и понял, что еще секунда, и он тоже закричит. Огромный зал с бетонными стенами, в который выходил коридор, был ярко освещен. Вдоль стен расположились высокие картотечные шкафы с белыми трафаретными номерами. А все остальное свободное пространство было заставлено сложенными в штабеля золотыми слитками. Узкие дорожки между ними были покрыты толстым слоем пыли. Она же лежала на нескольких металлических тележках, стоящих возле входа. В дальнем конце помещения виднелась короткая перемычка, ведущая в еще один зал, также заставленный полутораметровыми кубами, сложенными из слитков золота.

Бруно поднялся с колен и обвел членов отряда взглядом.

– Друзья мои! – Он задержал дыхание и вскинул руки со сжатыми кулаками. – Мы это сделали!

Роман медленно прошелся между штабелями слитков. Свет потолочных ламп играл на их гранях, отражаясь в блестящей поверхности. Сталкер протянул руку и медленно провел пальцами по одному из брусков. На перчатках остался толстый слой пыли.

– Так что теперь? – Свистунов, держащий Ак-103 на плече, подошел к другу.

– Понятия не имею, – пожал плечами Нестеров и указал на Бруно, стоящего возле одного из картотечных шкафов.

Агент возился с замком, орудуя в нем мелким ключом, который, как оказалось, все время путешествия висел у него на шее.

На удивленный взгляд Азимута представитель Центра лишь загадочно ухмыльнулся. После этого майор, покачав головой, отошел в сторону и сейчас стоял прислонившись к стене. Его губы едва заметно двигались, будто он репетировал какой-то предстоящий разговор. Причем, судя по выражению его лица, далеко не самый приятный. Белл в отличие от него беспрестанно нарезал круги по залу, словно угодивший в ловчую яму дикий зверь. Прайм же взирал на все происходящее из коридора.

С громким лязгом замок наконец поддался, и Бруно распахнул дверцу. Пару секунд он изучал содержимое нескольких отделений, а затем издал ликующий вопль: