Джек Ричер, или В розыске Чайлд Ли

Глава 62

Двадцать с лишним миль по проселочной дороге трудно преодолеть на высокой скорости, поэтому они почти не разговаривали, пока не добрались до развязки и не выехали на автостраду, а дальше направились на восток. Автомобиль Бейла хорошо держал дорогу, как и «Краун вик» Соренсон и «Импала». Даже на скорости, близкой к сотне миль в час, внутри машины было тихо, и она почти не раскачивалась. «Впечатляет», – подумал Ричер.

– Чем занимается глава отдела ЦРУ? – спросила Дельфуэнсо.

– Он несет ответственность за некий кусок территории иностранного государства, живет где-то поблизости и работает в крупнейшем посольстве. Он имеет дело с перебежчиками и управляет агентами, – сказал Ричер и после небольшой паузы добавил: – Или она.

– В ЦРУ много женщин на таких должностях? – продолжила спрашивать Карен.

– Понятия не имею. Я служил в армии.

– У вас были начальники-женщины?

– В тех случаях, когда мне улыбалась судьба.

– А местные агенты, которые на нас работают? Какого рода агенты?

– Самые обычные. Иностранцы, которых удается шантажировать или дать взятку, или те, кто не приемлет идеологию своих стран. Периодически глава отдела встречается с самыми важными из них.

– Как?

– Как в кино. В пустых кафе, на узких улочках, в городских парках; или идет обмен пакетами, которые оставляют в телефонных автоматах.

– Зачем они встречаются?

– Те, кого шантажируют, должны снова услышать угрозы; те, кто работает за деньги, хотят получить очередную порцию; идеологические враги своих стран рассчитывают, что им почешут спинку. А главы отделов должны получать новую информацию.

– Как часто происходят такие встречи?

– Иногда раз в неделю или раз в месяц, тут многое зависит от индивидуальных потребностей агента.

– А в остальное время он ведет себя как торговый атташе?

– Или атташе по культуре. Или еще кто-то из тех, у кого не слишком много работы.

– Речь идет о России, Среднем Востоке, Пакистане и подобных местах?

– Я искренне на это надеюсь, – ответил Ричер.

– Ну и зачем такой человек будет пытаться убить агента ФБР в Небраске?

– Он говорил на арабском, – вмешалась Соренсон. – Возможно, один из сирийцев из «Вадиа» был его агентом в Сирии. Или он все еще его агент. Может быть, это как-то связано с нашими операциями за границей. Но никто из сирийцев не пришел на встречу в бункере, и у парня из ЦРУ возникли подозрения. Ведь, с его точки зрения, все, кроме его агента, плохие?

– Однако ЦРУ запрещено действовать на территории США.

– Ну, возможно, операция сверхсекретная. Может быть, они хотели убрать этого парня – из-за какого-то незаконченного дела или еще чего-то… И не собирались ставить нас в известность.

– Но парень из ЦРУ был в состоянии отличить своего агента-сирийца от Маккуина, верно? – сказала Дельфуэнсо. – Иликак? Если он не может убрать нужного человека, тогда он пытается убрать кого-то другого? Может быть, я не понимаю принципов работы ЦРУ?

– Они никого не собирались убирать, – сказал Ричер. – И не стали бы посылать для этого главу отдела. У них есть специалисты, которых называют мокрушниками. А мокрушник не стал бы пускать в ход нож скаута. Они пользуются совсем другими ножами. И подход у них иной. Нам до сих пор не удалось установить личность убитого. Во всяком случае, по отпечаткам пальцев, внешности или зубам.

– Значит, это была обычная встреча, – сказала Соренсон. – Ничего драматического. Глава отдела ЦРУ и его агент.

– Но его агент не пришел. Почему он просто не попытался уйти? Зачем вытащил нож?

– Может быть, у него не получилось?

– Может быть, он откуда-то знал Маккуина.

– Маккуин его не знал.

– Знание необязательно должно быть взаимным. Возможно, этот парень знал, что Маккуин работает в ФБР, и, когда он увидел, что тот является членом террористической организации, то сразу подумал: предатель. Мысль о том, что Маккуин работает под прикрытием, могла и не прийти ему в голову.

– Значит, все произошло случайно? Обычная ошибка?

– Иногда все оказывается проще, чем кажется на первый взгляд.

Ричер кивнул.

– Я знаю, – сказал он.

– Но мы так и не поняли, почему глава отдела ФБР выдавал себя за члена террористической группы, – сказала Дельфуэнсо. – Не забывайте, Кинг и Маккуин отправились на встречу именно с таким человеком.

– Может быть, он также действовал под прикрытием, – предположила Соренсон.

– ЦРУ не разрешено проводить оперативную работу на территории США.

– Мы живем в современном мире, Карен.

– Какова вероятность того, что два агента, работающих под прикрытием, оказались в одном месте в одно время?

– Она не так уж и мала, – сказал Ричер. – Вполне достаточно, чтобы два человека заинтересовались одним и тем же любопытным фактом.

– Но почему этим занимался глава отдела?

– Такие вещи случаются. Здесь его никто не знает. Он обладает всеми необходимыми умениями, знает, как следует проводить подобные операции, говорит на нужном языке. Возможно, ему предстояло новое назначение, и они решили воспользоваться его услугами.

– Если они убили нашего человека, я сожгу их дом, – сказала Дельфуэнсо. – Но почему они не связались с нами?

– С вами они вошли в контакт, – сказал Ричер. – Но не лично. Полагаю, сейчас идет разговор один на один в каком-нибудь тихом кабинете в Вашингтоне. Два старых белых парня в костюмах. С сигарами.

Часы тикали в голове у Джека, а мили – на спидометре, в то время как они приближались к Канзас-Сити. Ричер понял, что они будут там даже раньше, чем через два часа, – дорога займет час сорок, максимум час сорок пять минут. Конечно, в конце придется преодолеть несколько лишних миль. Едва ли плохие парни прячутся в центре города. Ричер сомневался, что они организуют свои встречи в вестибюле дорогого отеля.

– Дом в пригороде, – сказала Дельфуэнсо, словно услышала мысли Ричера. – К юго-востоку.

– Как далеко от города?

– Около двенадцати миль.

«Один час и пятьдесят три минуты, – подумал Ричер, – от двери до двери».

– Какой там район? – спросил он.

– Приличный и плотно населенный.

– Неудобно.

– Потенциально.

– Но выбор сделан удачно, я полагаю.

Дельфуэнсо кивнула, продолжая смотреть вперед.

– «Вадиа» умнее, чем большинство подобных им групп.

Париж Равнин приближался на милю каждые сорок секунд, и Соренсон спросила:

– Что вам известно про Питера Кинга?

– Откуда вы знаете это имя? – поинтересовалась Дельфуэнсо.

– Его назвал Алан Кинг.

Дельфуэнсо посмотрела на Ричера в зеркало и кивнула.

– Да, – сказала она. – Я помню. А потом он проболтался о том, что его брат живет в городе с населением в полтора миллиона. Сразу после того, как заявил, что сам он из Небраски. И что они едут три часа, хотя бак полон бензина, а бутылки с водой все еще холодные.

– Нам известно, что Питер Кинг перебрался в Канзас-Сити из Денвера семь месяцев назад, – сказала Соренсон.

– Вы знаете больше, чем следовало бы.

– Является ли его переезд совпадением?

– Совпадений не бывает. Во всяком случае, в нашей работе. Вы это знаете.

– Он полицейский или агент?

– А почему у вас появилась такая мысль?

– Речь о презумпции невиновности, и не более того. Он служил своей стране.

– Тогда с грустью должна сообщить: нет, Питер Кинг не является полицейским или агентом.

– Он связан с «Вадиа»?

– Мы так думаем.

– Насколько близко?

– Мы предполагаем, что он их лидер.

– Понятно.

– На данном этапе в организации осталась лишь пара ролей, которые играют неизвестные нам люди, и только несколько имен не имеют определенной роли. Одна из ролей – лидера, а одно из имен – Питер Кинг. Так что напрашивается связь.

– Но с братом он не общается?

– Он не общается ни с кем из группы. Если он лидер. Эти группы работают на иных принципах. Лидер говорит только с доверенными заместителями, двумя или тремя, не больше. Далее идет строго изолированная цепочка подчинения, чтобы повысить безопасность всей системы.

– И все равно это странно.

Дельфуэнсо кивнула.

– Маккуин довольно близко познакомился с Аланом Кингом. Между братьями сложились странные отношения. Алан – младший брат. Точнее, был младшим братом. И он постоянно нуждался в одобрении старшего. Алан на нем зациклился. Именно по этой причине он о нем упомянул. Другого повода просто не существовало. Видимо, между ними возникли какие-то невысказанные противоречия, копившиеся более двадцати лет. Питер считал Алана в чем-то виноватым, вроде как тот совершил ошибку, предательство или как-то себя опозорил. И Алан постоянно пытался доказать, что он исправился. Маккуин считал, что Питер хотел дать Алану шанс. Нечто вроде искупления. Жесткая любовь, но все же любовь. Вы знаете, как бывает в семье. Кровь – не вода, ну и прочее дерьмо. Насколько мы его знаем, Питер придет в ярость, когда узнает о смерти Алана.

– Видимо, Маккуин попал в беду именно по этой причине. И именно сейчас.

Дельфуэнсо снова кивнула.

– Совершенно верно, – сказала она. – Будем надеяться, ему удалось убедить Питера, что это сделал Ричер и у него не было возможности его остановить.

Прямая автострада, идущая через штат Канзас с запада на восток, рассыпалась на множество кольцевых и скоростных магистралей в десяти милях от Канзас-Сити. Дельфуэнсо свернула на юг, оставаясь в Канзасе, потом снова поехала на восток по федеральной дороге с другим номером, на скорости девяносто миль в час пересекла границу и оказалась в штате Миссури.

Они направлялись в сторону городка Лис-Саммит. Но, не доезжая до него, свернули на юг и покатили к Рейтауну, однако и до него не добрались. Дельфуэнсо выбрала другую дорогу, идущую на северо-запад, и они оказались в большом парке. Днем здесь наверняка было красиво, но ночью это место напоминало большую черную дыру. Карен сбросила скорость и вела машину очень осторожно, делая паузы на поворотах, быстро пересекая освещенные места, и снова притормаживала, как только они попадали в тень. У Ричера возникло ощущение, что она не очень твердо знала, куда следует ехать, или чего-то опасалась.

– Ты здесь уже бывала? – спросил он.

– Из нас тут бывал только Маккуин. Еще слишком рано. Эта фаза операции состояла в том, чтобы оставаться в стороне и наблюдать. Но я все скопировала в файл. Я знаю адрес и видела дом на карте «Гугл», поэтому представляю себе общую картину.

Что ж, вокруг раскинулась обычная пригородная американская зона. Справа и слева тянулся тротуар – заросший мхом бетон, – кое-где сквозь него пробивались корни деревьев, попадавшиеся даже чаще, чем пожарные гидранты. И Ричер уже начал замечать дома, расположенные довольно далеко друг от друга, по большей части скромные, совсем маленькие и большие, но ни в одном из них свет не горел. Люди спали. Большинство домов были обшиты белыми досками, некоторые потом покрасили.

В основном дма были одноэтажными и их ширина заметно превышала высоту. У некоторых имелись слуховые окна под карнизами – там находились комнаты второго этажа. И повсюду почтовые ящики, клумбы, лужайки и подъездные дорожки. Рядом с домами стояли машины – одна, две, иногда три. На лужайках лежали детские велосипеды, были установлены футбольные или хоккейные ворота или висели щиты с баскетбольными кольцами. Над некоторыми домами развевались флаги США, но ночь выдалась безветренной, и они свисали с флагштоков в неподвижном ночном воздухе.

– Я ждал чего-то другого, – заметил Ричер.

– Я же говорила, – сказала Дельфуэнсо. – Очень приличное, густонаселенное место.

– Неужели сирийцы здесь не выделяются?

– Те, что посветлее, говорят, что они итальянцы. Более темнокожие называют себя индийцами. С субконтинента. Дели, Мумбаи и тому подобное. Большинство людей не в силах их различать. Они рассказывают, что работают техниками в городе. – Дельфуэнсо притормозила, и они остановились на обочине. – Ну вот, полагаю, мы в двух кварталах. Как будем действовать дальше?

Ричеру не раз приходилось брать дома штурмом. Больше одного раза и меньше двадцати. Но обычно его сопровождала рота военных полицейских, разбитая на взводы; некоторые подходили сзади, другие – спереди, третьи оставались в резерве в бронированных грузовиках, которые могли оказать мощную огневую поддержку. И у всех были рации. Кроме того, как правило, им удавалось эвакуировать гражданское население. И рядом находились медики. И сейчас Джек чувствовал себя уязвимым, не хватало специального оборудования.

– Мы можем поджечь дом, – сказал он. – Обычно это неплохо срабатывает. Рано или поздно все выходят наружу. Вот только Маккуин наверняка связан и не сможет выбраться самостоятельно. Поэтому один из нас должен контролировать дверь, ведущую в подвал, если он существует, другой подойдет со стороны входной двери, а третий – со стороны задней. Вы хорошо стреляете?

– Очень хорошо, – ответила Дельфуэнсо.

– Неплохо, – сказала Соренсон.

– Достаньте оружие и держите перед собой. Стреляйте во все, что движется. За исключением меня или Маккуина. Цельтесь в голову, точнее, в центр лица. Берегите патроны. Не нужно дублировать каждый выстрел. Наше преимущество внезапности продлится около четырех секунд. Мы не можем допустить, чтобы наша миссия превратилась в осаду.

– А ты не хочешь попытаться устроить западню? Я могу подойти к двери и сделать вид, что заблудилась, или придумать еще что-нибудь.

– Нет, – возразил Ричер. – Потому что после того, как они прострелят тебе голову, нам с Соренсон придется делать все вдвоем.

– Ты уже проводил подобные операции?

– А ты – нет?

– Нет, это функция спецназа.

– Обычно шансы пятьдесят на пятьдесят, – сказал Ричер. – Я имею в виду благополучный исход. В соответствии с моим опытом.

– Может быть, стоит подождать помощи из Куантико?

– Давайте сначала осмотримся сами.

Трое нападавших бесшумно, с пистолетами в руках выскользнули из машины Бейла. Двигались только они. Темно-синяя одежда делала их практически невидимыми в лунном свете. Они выстроились на тротуаре в цепочку, инстинктивно на расстоянии шести или восьми футов друг от друга вдоль всего первого квартала. Не останавливаясь, перешли на другую сторону улицы – в таких местах легче подхватить редкую болезнь, чем встретить проезжающую машину, – миновали второй квартал, но замедлили шаг ближе к его концу, собравшись вместе, словно им требовалось обсудить дальнейшие действия. Дельфуэнсо сказала, что она имеет представление о том, как выглядит дом сверху, в двух измерениях компьютерного монитора, и что она рассчитывает узнать его в реальном трехмерном мире. Теперь очень многое зависело от того, каков квартал сбоку. С точки зрения человеческого взгляда, а не камеры спутника.

Они замерли на углу, и Дельфуэнсо выглянула направо, на соседнюю улицу. Дальше она слегка поднималась вверх, потом снова шла вниз. Они видели первые несколько домов, остальное тонуло в тенях.

– Это оно, – сказала Карен.

– Какой дом?

– Второй за холмом, слева.

– Ты уверена? Отсюда его не видно.

– Фотографии со спутников, – заверила их Дельфуэнсо. – Я смотрела на соседние дома. Вверх и вниз по улице. И на углах. Я знаю, что это нужная улица. Нет пожарных гидрантов. А на всех остальных перекрестках есть хотя бы один. У «Вадиа» нет гидрантов – так я запомнила дом.

Ричер огляделся. Гидрантов не было.

– Хорошая работа, – сказал он.

Соренсон вызвалась взять на себя дверь подвала. Если он существует. Если же нет, она найдет боковое окно и попытается проникнуть в дом через него. Ричера такой вариант вполне устраивал. Третья сторона поможет, но не будет иметь решающего значения. Очевидно, самым опасным следует считать главный вход. А самым эффективным – задний. Только два реальных выбора. Риск и награда.

– Я пойду через заднюю дверь, – сказал он.

– Что ж, тогда передняя – моя, – не стала спорить Дельфуэнсо.

– Только не говори им, что ты заблудилась. Сразу стреляй в лицо. Прежде, чем скажешь «привет».

– Нам следует дать Соренсон дополнительное время. Если там есть дверь в подвал. Туда добираться дольше.

– Так мы и сделаем, – согласился Ричер. – Но прежде нужно подойти к дому.

Они быстрым шагом пошли дальше и свернули на улицу направо.

Глава 63

Они сошли с тротуара и зашагали по дороге. Настало время воспользоваться прикрытием, которое давали деревья. Ричер остановился, когда до вершины холма осталось семь футов. Отсюда они с Соренсон начнут обходить дом, Дельфуэнсо немного подождет и дальше пойдет одна. Она даст им фору, потому что потребуется дополнительное время, чтобы обойти дом, да и местность предстоит преодолеть более сложную – ограды, заборы, собаки. Может быть, колючая проволока. В конце концов, это Миссури, а «Южная компания по производству колючей проволоки» в Сент-Луисе – ее крупнейший производитель. Три цента за фунт. Всем хватит.

Однако как только Дельфуэнсо начнет приближаться к дому, она подвергнется самой серьезной опасности. Наблюдатель всегда следит за главным входом. Сзади часового выставляют далеко не всякий раз. Если кого-то из них и заметят, так это Дельфуэнсо. Дальше многое будет зависеть от уровня их паранойи. К данному моменту он может быть довольно высоким. Является ли она невинным пешеходом, или сейчас всё для них представляет собой угрозу?

Колючей проволоки не оказалось. Собак тоже. Здесь слишком баловали домашних животных, чтобы оставлять их ночью на улице. А симпатичные дворики было жалко портить колючей проволокой. Однако ограды и заборы имели место. Некоторые заборы были высокими, а ограды усеивали шипы. Но Соренсон с Ричером преодолели их без особых проблем. Соренсон даже лучше Ричера. Ограды с колючками не представляли особых проблем, ведь дешевый хлопок отличается прочностью.

Оценить, в какой момент они окажутся на вершине холма, было довольно сложно, потому что лужайки во дворах украшали самые разнообразные террасы. В небе сияла слабая луна, и Джек видел линии электропередач между домами. Тут ему удалось разглядеть, что на одном из столбов они образовали перевернутую букву V, и понял, что это верхняя точка холма.

«Второй дом за холмом, слева».

Соренсон все поняла. Она махнула рукой и беззвучно произнесла одними губами: один, два, и на два показала, словно хотела сказать: вот наша цель. Ричер кивнул, и они двинулись дальше, пересекли двор, в котором находились, перелезли через забор с легким проволочным заграждением и оказались во дворе соседнего дома с кучей разных полезных вещей. Газовый гриль, садовые стулья и несколько детских велосипедов. Один в форме теннисной туфли. Джек остановился и оглядел дом. Вероятно, в нем было три спальни. В двух дети. Тонкие стены. Доски и гипсоцементные плиты. Лучше стрелять в другом направлении. Если только дом с той стороны – не приют.

Они подошли к последнему забору и посмотрели на дом, который их интересовал.

Он оказался двухэтажным, наполовину уже и почти вдвое выше, чем его сосед, обшитым красными досками. Сзади располагалась большая кухня. Далее, вероятно, шел главный коридор, по обе стороны которого находились комнаты. И лестница. И еще четыре спальни на втором этаже. Иными словами, он напоминал размером обычный дом, только разрезанный пополам и поставленный один на другой.

Паршивое дело. Совсем паршивое. По личному опыту, Ричер знал, что двухэтажные дома раз в восемь труднее осматривать, чем обычные.

Соренсон вопросительно посмотрела на него.

Джек подмигнул ей. Левым глазом.

Они перелезли через забор и оказались во дворе. Он был не слишком ухоженным: сорняки, никаких клумб, даже деревьев, а также грилей, велосипедов или игрушек.

Однако имелась дверь в подвал.

И она была широко распахнута.

Самая обычная дверь из прессованного металла высотой в пять футов и шириной в четыре, посередине разделенная пополам, под маленьким углом к земле, так что верхний край упирался в фундамент дома и был на полтора фута выше нижнего. Дальше шли грубые деревянные ступени.

В подвале царил мрак. Ричер сдвинулся налево и направо, но не увидел света в доме, если не считать слабого сияния за маленьким матовым окошком на первом этаже, в левой части дома. Наверное, ванная комната или туалет. Вероятно, там кто-то находился. Худший вариант: все остальные фанатики крепко спят, а один оказался в туалете.

Столовая, гостиная, возможно, четыре комнаты наверху.

В худшем случае двадцать четыре человека.

Ричер вернулся к Соренсон, и она поднесла два широко расставленных пальца к глазам, потом свела их вместе и указала в сторону двери в подвал: Я собираюсь туда заглянуть. Он кивнул. Соренсон начала осторожно спускаться по деревянным ступенькам, стараясь ставить ноги ближе к краю, где они меньше скрипят. Вскоре она ступила на бетонный пол и через мгновение скрылась под домом.

Ричер ждал. Сорок секунд. Целую минуту.

Соренсон вернулась. Наклон головы, появление в основании лестницы. В лунном свете Джулия выглядела слегка запыхавшейся. Однако она кивнула. Все тихо. Никого. Ричер показал на нее, постучал по своему левому запястью, затем прикоснулся к уху. Подожди, пока не услышишь нас у дверей.

Соренсон снова исчезла.

Джек отступал назад до тех пор, пока не увидел сторону дома, обращенную к улице. Там ждала Дельфуэнсо. В тени. Она прислонилась к росшему на тротуаре дереву и практически слилась с ним. Он помахал рукой, она оттолкнулась от ствола и произнесла одними губами: Что происходит? Локоть прижат к груди, ладонь у плеча. Он пожал плечами. Широкий преувеличенный жест: Я не уверен. Она отвела большой палец в сторону: Да или нет?

Он поднял большой палец вверх.

Да.

Карен кивнула, глубоко вздохнула, потом широко развела руки и все пальцы, продолжая держать пистолет: через десять.

Загнула один палец: через девять.

Еще один: восемь.

Затем она отступила назад и исчезла, двигаясь к входной двери, Ричер направился к задней.

Семь. Шесть. Пять. Четыре.

Три.

Два.

Один.

Дельфуэнсо считала быстрее, чем Ричер. Он услышал стук в главную дверь в тот момент, когда его нога все еще была в воздухе. Казалось, стучали рукоятью «Глока» по стальной плите. Стальная входная дверь. Армированная. Мера безопасности. Интересно, какое сопротивление окажет ему задняя дверь…

Не слишком существенное, как выяснилось.

Джек ударил каблуком ботинка на дюйм выше ручки, вложив в это движение вес всего тела; дверь с треском распахнулась внутрь, и в следующее мгновение Ричер оказался в кухне, двигаясь немного быстрее, чем нужно, но у него не возникло никаких проблем, если не считать какое-то небольшое препятствие, оказавшееся у него на пути. Стук со стороны передней двери не прекращался. В кухне было холодно и пусто. Недавно ею пользовались, но сейчас здесь никого не было. Джек вышел в коридор, приготовившись встретить того, кто направляется к двери, и выстрелить ему в спину.

В коридоре было пусто.

Стук продолжался. Настолько громкий, что он мог разбудить мертвых. Ричер крался по коридору, вытянув руку с пистолетом перед собой, словно в безумном танце «диско». Скользящий штурм дома. Слева находилась гостиная: полно каких-то вещей и мебели. Но людей не было.