Джек Ричер, или В розыске Чайлд Ли

Глава 67

Они вернулись к задней части продуктового магазина, где стояли несколько минут назад, встали лицом вдоль дороги и повернулись налево на сорок пять градусов, как и раньше. На северо-запад. Ричер в последний раз взглянул на следы Маккуина на навигаторе. Максимальное увеличение, похожее на перевернутую заглавную букву J. Очевидно, въезд на двухполосную дорогу, идущую с востока на запад. Маккуин ехал на север по шоссе 65, мимо «Макдоналдса», магазина «Лейси» и бензоколонки «Тексако», потом сворачивал налево, на подъездную дорожку. Он делал это столько раз, что оставил свидетельство на фотографии. И яркий конец его путешествий находился прямо на диагонали параллелограмма. Примерно посередине.

Что было приблизительно равно половине квадратного корня из двух в случае минимума и половине квадратного корня из восьми – по максимуму. От тысячи трехсот ярдов до двух с половиной тысяч ярдов. Либо двадцать минут пешком, либо сорок. Или что-то среднее. Они подойдут к тому, что ищут, сзади, в три четверти. Совсем неплохо. Определенно лучше, чем спереди или точно сзади. Но не так хорошо, как сбоку. Если в доме есть стена без окон, она должна находиться именно там. Или это стена с маленькими окошками, возможно, матовыми – в ванных комнатах или туалетах. Как в том доме в пригороде, в шестидесяти милях отсюда.

Они разошлись в разные стороны так далеко, как только смогли, не теряя друг друга из вида. Дельфуэнсо оказалась слева, Соренсон – справа. Ричер шел по центру и видел обеих женщин, но с трудом. А они друг друга – нет. Первой двинулась вперед Карен. Через несколько минут зашагала по полям Джулия. Последним пошел Джек. Три цели, расположенные далеко друг от друга по ширине и глубине. Темная одежда, темная ночь. Ненамного умнее обычной пехоты, но и не глупее.

Под ногами была тяжелая земля, неровная и ненадежная. Местами скользкая. Помет животных, решил Ричер, однако он все еще не чувствовал запахов. Он смотрел на воображаемую точку на горизонте, чтобы двигаться по прямой. В правой руке, опущенной вдоль тела, Джек держал «Глок» Бейла. Впереди и далеко слева он с трудом различал окутанную туманом фигуру Дельфуэнсо, терявшуюся в темноте. Однако она не теряла время и продвигалась вперед довольно быстро, короткими энергичными шагами. Соренсон Ричер видел немногим лучше. Она ушла не так далеко вперед. И была немного бледнее Дельфуэнсо. Светлые волосы, а не темные. Луна изредка появлялась из-за облаков, но находилась низко и светила не слишком ярко.

Достаточно безопасно.

Пока.

Грязь замедляла их продвижение к цели, и Ричер уточнил свои выкладки: не пятнадцать минут или тридцать, ближе к двадцати или сорока. Разочарование, но не катастрофа. Парни из Куантико все еще находятся на высоте тридцать пять тысяч футов. Наверное, где-то над Западной Вирджинией. Отстают на несколько часов. Джек шел вперед, скользя и спотыкаясь.

Затем он замедлил шаг – впереди возникло что-то более плотное, и появилось новое ощущение. Там что-то находилось. Все еще невидимое. Но не маленький далекий фермерский дом, а нечто более массивное. Может быть, гигантский амбар. Щитовой металл или гофрированное железо, выкрашенное в черный цвет, чернее самой ночи.

Слева от него Дельфуэнсо также замедлила шаг. Соренсон слегка поменяла направление движения. Теперь они с Карен приближались к нему. Впереди что-то появилось, и инстинкт подсказывал, что лучше держаться вместе.

Ричер продолжал идти вперед, глядя перед собой. И ничего не видел. Он никогда не жаловался на зрение и никогда не носил очки. Даже мог читать в тусклом свете. Ночью человеческий глаз способен видеть свечу на расстоянии в милю. Может быть, даже больше. За четыре секунды глаз приспосабливается к темноте, и зрачок должен успеть полностью открыться. Через несколько минут начинает работать по максимуму химия сетчатки. Как если бы вы постепенно увеличивали звук. Однако Ричер ничего не видел впереди, словно он ослеп. Вот только в данном случае это было равносильно тому, что впереди что-то находилось.

Поднялся ветер, и его брючины начали раздуваться. Неожиданно похолодало. Справа его поджидала Соренсон. Дельфуэнсо свернула и двигалась в его сторону. Они сходились. Скоро они превратятся в одну большую цель. Плохая тактика. Они встретились через минуту. И перегруппировались. Все трое рядом, как в самом начале, за магазином «Лейси».

– Это очень странно, – прошептала Соренсон. – Там впереди что-то большое.

– И какой оно формы? – спросил Ричер.

Может быть, у них лучше зрение, чем у него?

– Оно похоже на большой кусок пустоты, – ответила Дельфуэнсо. – Точно дыра в воздухе.

– Да, у меня сложилось такое же впечатление, – сказал Джек. – Большое пятно пустоты.

– Но оно низкое, – продолжала Карен. Снова подул ветер, и она вздрогнула. – Начните сверху. Посмотрите на небо. А потом опускайте взгляд вниз. И тогда вы сможете увидеть край. Вроде как заканчивается одна пустота и начинается другая.

Ричер посмотрел на небо. На севере и на западе его скрывали тяжелые черные тучи. Света не было. Юго-восток за ними выглядел несколько более серым; мрачный лунный свет лился в расселину между тучами, тусклый и слабый. Но там бушевал ветер. Более тонкие облака двигались. Возможно, расселина станет шире. Или полностью сомкнется.

Ричер снова посмотрел вперед, начал сверху и стал опускать глаза вниз, стараясь найти край, о котором говорила Дельфуэнсо. Он очень напряженно вглядывался в небо, но так ничего и не увидел. Он не нашел другого вида пустоты. Она представлялась ему единым целым.

– Насколько низко расположена граница?

– Над горизонтом и не слишком высоко.

– Но я не вижу линию горизонта.

– Я вижу границу, это не плод моего воображения.

– Не сомневаюсь. Нам нужно подойти ближе. Ты не против?

– Нет, – ответила Дельфуэнсо.

Они пошли вперед, стараясь не отходить далеко друг от друга. Десять ярдов, двадцать.

Они смотрели перед собой.

Ничего.

Тридцать ярдов.

И тут они увидели. Возможно, из-за того, что они подошли ближе или ветер разогнал тучи и несколько новых лунных лучей упало на землю. Или сказались оба фактора.

Это была не ферма.

Глава 68

Сооружение напоминало перевернутый линкор, точнее, корпус судна, выброшенного на берег, черный, жесткий и странно закругленный в некоторых местах. Длинный и низкий. И глубокий. Сотни футов в ширину и сотни в глубину. Его высота составляла примерно сорок футов. Он был размером с магазин «Лейси», но куда более массивным и солидным. «Лейси» являлся дешевым коммерческим строением, и казалось, что при серьезной буре его унесет ветер. Такое не раз случалось с похожими зданиями.

Но это выглядело непробиваемым. То, как оно стояло на земле, наводило на мысли о мощном бетонном фундаменте. Места, где крыша смыкалась со стенами, выдавали огромную мощь опор. Углы были скругленными. Двери и окна отсутствовали. Вдоль края крыши шла ограда до пояса высотой. Трубчатая сталь.

Они подошли еще ближе. Через сорок ярдов все стало видно еще лучше. Ричер оглянулся. Ветер у них за спиной расширил щель в облаках, и луна вышла из-за туч. Это было одновременно и хорошо, и плохо. Джек хотел, чтобы света стало больше, но не слишком много. Если станет чересчур светло, у них возникнут проблемы.

Он снова посмотрел вперед и начал различать новые детали. Здание оказалось не черным, во всяком случае, не полностью. Местами оно было темно-коричневым и темно-зеленым – тусклая, не отражающая света краска, нанесенная широкими произвольными мазками.

Камуфляж.

Так раскрашивала свои сооружения армия США в шестидесятых годах двадцатого века, насколько помнил Ричер.

– Что это? – прошептала Дельфуэнсо.

– Не уверен, – ответил Джек. – Очевидно, брошенное сооружение, принадлежавшее военным. Ограды нет. Какой-то фермер получил дополнительные сто акров… Я не знаю, что там было раньше. Здание защищено от взрывов. Возможно, здесь хранили ракеты противовоздушных войск. Или производили патроны. Бетон защищает внешний мир от того, что внутри, а не наоборот. Я должен увидеть главные двери, чтобы понять больше. Складу боеприпасов необходимы большие двери для транспорта. А заводу, выпускающему патроны, большие двери не нужны.

– И когда это здание было заброшено?

– Такую камуфляжную окраску использовали очень давно. Так что здание не перекрашивали лет пятьдесят. Вероятно, оно заброшено после Вьетнама. В таком случае там производили боеприпасы. После Вьетнама нам уже не требовалось столько патронов и снарядов. Однако количество ракет также уменьшилось. Так что это может быть и то и другое.

– А почему оно сохранилось до сих пор?

– Такие места невозможно уничтожить. Да и как это сделать? Их строили так, чтобы они выдерживали прямые попадания бомб или ракет.

– А как люди могут стать владельцами такого места?

– Может быть, они его просто купили – Министерство обороны пытается зарабатывать всеми возможными способами. Или захватили самовольно. Никто больше не проверяет такие места. Не хватает людей. А брошенных сооружений вроде этого осталось много. Налоги, заплаченные нашими дедушками, продолжают работать.

– Но оно огромное.

– Да, я знаю. Не хочешь произвести переоценку количества персонала? Там может находиться более сорока человек. В таком помещении легко поместится и четыреста.

– Или четыре тысячи.

– Разве Маккуин не говорил об их численности?

– Трудно считать террористов – они постоянно перемещаются. Ему ни разу не удалось увидеть всех вместе. Я продолжаю считать, что их не может быть больше нескольких дюжин.

– Должно быть, они там шумят.

– И как мы все проделаем?

– Очень осторожно.

– Где начнем?

Ричер посмотрел на нее, потом на Соренсон. Агент, работающий под прикрытием, знает, что за ним следят люди, которые отреагируют мгновенно, если он попадет в беду. Но мгновенно – это лишь громкое слово. Прошло почти четыре часа с начала их миссии – а восемь казались огромным промежутком времени. Можно ли считать четыре часа мгновенной реакцией? Нет, конечно.

Так намного ли хуже восемь часов?

– Разумнее всего провести тщательное наблюдение. Нужно изучить сооружение со всех четырех сторон.

– Но это займет часы, – сказала Дельфуэнсо.

– Что ж, значит, займет.

– Ты хочешь сказать, что нам нужно дождаться парней из Куантико?

– Это вариант.

– Но не самый лучший, – сказала Карен. – В особенности для Дона Маккуина.

– Согласен.

– Ну а отчаянный вариант состоит в том, чтобы атаковать без должной подготовки. Таким будет наш выбор?

– Назовем это подготовкой на скорую руку.

– Как мы вообще можем подготовиться?

– Мы оснащены инструментом, – ответил Ричер. – Мы не спим, чего, возможно, нельзя сказать о них.

– Если мы ничего не предпримем сейчас, – сказала Соренсон, – то нет смысла начинать операцию. Именно так обстоит дело, верно? Однако мы столкнулись с проблемой военных. Тебя обучали поведению в таких ситуациях?

– Меня обучали самым разным вещам. Обычно обучение начиналось с истории. В те времена, когда Советы имели очень большие ракеты, эта штука должна была перед ними устоять. У нас же есть три пистолета.

– Но если бы ты был членом организации?..

– Я за то, чтобы помочь Маккуину.

– Но только не с нами? – спросила Дельфуэнсо.

– Есть вещи, которые я никогда не говорил своим людям. Потому что они входили в нашу работу.

– Ты о чем?

– Вас могут убить или покалечить.

– Есть ли возможность уменьшить риск? Возможность, которая не влечет за собой потерю нескольких часов?

– Да, есть, – ответил Ричер.

Они потратили семь минут, обсуждая возможные варианты развития событий. Составлять план не имело никакого смысла. Любой разваливается после того, как стороны открывают огонь. Так происходит всегда. А в данном случае план и вовсе нельзя было составить из-за полного отсутствия информации.

Они отвернулись от необычного сооружения, сели на землю и принялись обсуждать ситуацию. Возможен такой вариант, возможен другой. Они договорились о некоторых практических методах. Определили ряд основных процедур. Ричер считал, что они смогут подойти довольно близко. Ни ангар для ракет, ни фабрика по производству боеприпасов не нуждаются в бойницах. И едва ли новые жильцы сделали там новые. Так что никто не стоит на посту с винтовкой наготове.

Таким образом, подойти к зданию они смогут. А уж после им придется беспокоиться об очень многих вещах. Вероятно, на крыше, за перилами из трубчатой стали, находятся часовые. Или на галерее. Или в коридоре. Однако часовых не будет много. И все они до сих пор не принимали участия в боевых действиях. Ричер хорошо знал историю вопроса. Иногда часовым придают гораздо больше значения, чем они того стоят.

Довольно скоро их обсуждение подошло к концу, и наступило неловкое молчание. Не приходилось сомневаться, что у ФБР имелись шутки, соответствующие данному случаю. В армии они точно были. Но личные шутки потому и называются личными, что они плохо усваиваются другими культурами. Поэтому никто не стал ими обмениваться. Все трое молча встали, повернулись и разошлись на некоторое расстояние, всматриваясь в темноту, определяя личные цели.

– Готовы? – спросил Ричер.

– Готова, – ответила Соренсон.

– Да, – сказала Дельфуэнсо.

– Помните: скорость и направление. И никаких отклонений. А теперь – вперед.

Они двинулись к зданию.

И все шло хорошо, пока Соренсон не выстрелили в голову.

Глава 69

Ричер слышал все, что произошло, в обратном порядке. Из-за скорости звука, того, как близко он находился от Соренсон, и расстояния до здания: влажный шлепок нашедшей цель пули, через долю секунды сверхзвуковой щелчок, когда она пронеслась по воздуху, а еще через мгновение звук выстрела, произведенного с расстояния в четыреста ярдов. К этому моменту Ричер уже лежал на земле. Он начал двигаться, как только тишину разорвал первый звук, и бросил тело вперед, но еще до того, как оно коснулось земли, он уже сделал первые выводы. Мысли, не до конца сформировавшись, пронеслись в его сознании: он знал, что стреляли из снайперской винтовки, вероятно М14, или ее эквивалента, скорее всего, калибра.308, и у нее нет ночного прицела – в противном случае первую пулю получил бы он. Не следовало забывать и о человеческой природе: Соренсон заметили первой из-за светлых волос, которые легче увидеть, чем его или Дельфуэнсо.

Он понял все это мгновенно и инстинктивно. И знал, что Соренсон мертва. Совершенно точно. Звук не оставлял ни малейших сомнений. Ричеру не раз доводилось такие слышать. Выстрел пришелся в голову; сквозное прохождение, 168 гран[35] на скорости более двух тысяч шестисот футов в секунду, удар с силой более двух тысяч шестисот фунтов, на двадцать шесть дюймов с расстояния в четыреста ярдов, словно бросок по дуге в зону страйка[36].

Рана, несовместимая с жизнью.

Никаких шансов.

Джек ждал.

Второго выстрела не последовало.

Ричер переместил руки, испачкал их землей, ладони и тыльную сторону. Потом намазал землей лицо.

И повернул голову.

Но не сумел увидеть Дельфуэнсо.

Это его порадовало. Значит, она лежала на земле, опустив голову. Он посмотрел в другую сторону и заметил слабое сияние. Нечто маленькое и белое. Рука Соренсон. Либо правая, либо левая, тут все зависело от того, как она упала.

Он знал, что ответа не последует, и все же прошептал:

– Джулия?

Ответа не было.

– Дельфуэнсо, – прошептал Ричер.

Тишина.

– Дельфуэнсо? Карен? Ты там?

– Ричер? Ты не ранен? – послышался из темноты хриплый голос.

– Попали в Соренсон, – ответил он.

– Что-то серьезное?

– Более чем.

Джек продвигался, работая локтями и коленями и опустив голову. Часть его сознания сообщила ему, что он похож на жука, ползущего по простыне. Другая напомнила, что он бы уже никуда не полз, будь сейчас светло. Он рискнул и посмотрел одним глазом вперед, после чего немного изменил направление движения и остановился на расстоянии вытянутой руки от бледного сияния на земле. Нащупав ладонь Соренсон, которая была еще теплой, нашел запястье и сжал его двумя пальцами.

Вы можете быть убиты или покалечены.

И вам нет необходимости за мной присматривать.

Пульс отсутствовал. Только вялая влажная кожа. Невидимое напряжение живых тканей исчезло. Ричер подполз на полъярда ближе, провел рукой по руке, плечу и шее.

Пульса не было.

Шея Соренсон стала влажной и липкой от крови и студенистой мозговой ткани с мелкими костными фрагментами. Челюсть не пострадала. А также нос и глаза, прежде голубые, веселые и пытливые. А над глазами не осталось ничего. Верхнюю часть головы снесло. Волосы и все остальное. Скальп болтался где-то сзади, он держался на лоскуте кожи. Ричер уже видел подобные вещи.

Он еще раз проверил шею.

Пульса не было.

Джек вытер руку о землю и попытался отыскать пистолет Соренсон. У него не получилось. Оружие могло оказаться где угодно. Черный поликарбонат в темноте ночи. Он не стал его искать, нащупал плечо Соренсон, ее затылок, скользнул под свитер и нашел запасную обойму на поясе. Ее бедро все еще оставалось теплым. Рубашка из хлопка, а под нею – ее тело, местами жесткое, а кое-где мягкое. Лежа на животе, он переложил обойму в карман. Затем начал перемещаться назад на коленях и локтях, возвращаясь к Дельфуэнсо. Долгий путь. Тридцать или сорок ярдов.

– Она мертва? – прошептала Карен.

– Мгновенно, – ответил Ричер.

Наступила долгая, долгая пауза.

– Дерьмо, мне она нравилась, – прошептала Дельфуэнсо.

– И мне, – ответил Джек.

– Именно такие люди нужны Бюро. – В ее голосе послышались дикие нотки.

– Всякое случается, – ответил Джек. – Нужно это пережить.

– Значит, в армии люди реагируют на смерть именно так?

– А как на нее реагируют в ФБР?

Она не ответила.

– Ну, что теперь? – спросила Дельфуэнсо.

– Тебе следует вернуться к машине, – сказал Ричер. – И всю дорогу стараться не высовываться. Позвонить в Куантико и рассказать им о последних событиях. И помни: им лучше всего садиться на военно-воздушной базе «Уайтмен». Может быть, тебе следует позвонить в Омаху. Ее босса зовут Тони Перри. Я с ним один раз разговаривал. И думаю, что дежурный ночной агент был ее другом. Так что будь осторожна. А также эксперт. Он должен все услышать лично.

– Ты не пойдешь со мной?

– Нет, – ответил Ричер. – Я собираюсь найти снайпера.

– Ты не можешь сделать это в одиночку.

– Тебе нельзя идти со мной. У тебя ребенок.

– Я не могу позволить тебе так поступать. Я приказываю тебе отступить.

– Этого не будет.

– Пусть все сделает Куантико.

– Маккуин не может ждать так долго.

– Тебя убьют. Возможно, их там сотни.

– Ты говорила, что две дюжины.

– Даже если и так. Две дюжины. Они обучены убивать.

– Вот мы и выясним, насколько хорошо они обучены. Может быть, они неплохо учились в старших классах, но сумеют ли они играть в высшей лиге и принять быстрый мяч?[37]

– Они могут быть очень жестокими.

– Они не знают смысла этого слова. Пока не знают.

– У тебя ничего не получится. Ты не выживешь. Я могла бы с тем же успехом застрелить тебя прямо сейчас.

– Ты не можешь меня остановить. Я гражданское лицо.

– Поэтому Маккуин и Соренсон ничего для тебя не значат. Мы должны сами присматривать за своими.

– Я так и сделаю, как только ваши появятся, – ответил Ричер. – Но пока я не слышу в воздухе шума самолетов отряда спецназа.

– Они уже близко.

– Они сейчас над Огайо. Может быть, над Индианой. А это довольно далеко.

– Но твоя гибель никому не поможет.

– Не поможет. Но я могу остаться в живых.

– Существует несколько различных вариантов исхода, верно?

– Да, верно, – сказал Ричер.

– И это весьма вероятный вариант.

– Да, – не стал спорить он.

– Тогда почему?

– Потому что мне нравилась Соренсон. Очень нравилась. Она вела себя со мною достойно и честно.

– Ну, тогда тебе следует прийти на ее похороны. Написать в газету. Основать фонд для сбора денег на памятник. Ты не должен идти за нее в бой.

– Бой дает мне больше шансов.

– В каком смысле?

– Он дает мне шанс пережить эту ночь.

– Это как? Если ты вернешься со мной, то наверняка доживешь до утра.

– Нет, – возразил Ричер. – Если я вернусь с тобой, то наверняка умру от стыда.

Больше они не разговаривали и не спорили. Наступило неловкое молчание. У ФБР, конечно же, существовали соответствующие шутки на такой случай. В армии они были. Но личные шутки потому и называются личными. Поэтому Ричер и Дельфуэнсо молчали. Она лишь посмотрела ему в лицо. Он и сам не знал, почему она так сделала. Его лицо было испачкано землей. Возможно, навозом. Что ж, может быть, это к лучшему, что его нос сейчас не работал.

– Удачи, – сказала Дельфуэнсо.

А потом начала отползать на локтях и коленях в сторону магазина «Лейси». Ричер смотрел ей вслед, пока не убедился, что она сдержит свое слово и не вернется к нему. Он знал, что Карен этого хочет. Но она не вернулась. Вероятно, из-за Люси. У тебя есть ребенок. За время их долгого спора она не возразила Джеку лишь однажды – когда он упомянул про девочку.

Он подождал еще минуту, чтобы удостовериться наверняка, потом повернулся и пополз вперед, в темноту.

Глава 70

В «Уэст-Пойнт»[38] сотни часов рассуждали о тактике и стратегии, и Ричер внимательно слушал их и запоминал теорию, но на практике предпочитал свои собственные методы. Они полностью основывались на оценке противника, поскольку Джек считал, что нет никакого смысла постоянно думать о себе. Он знал свои сильные стороны, которых было не так уж много, и слабости, коих имелось множество. Каковы сильные стороны тех, с кем ему предстояло сразиться?

Они хорошо стреляют, во всяком случае, один из них. Тут все ясно. Выстрел в голову с расстояния в четыреста ярдов, ночью, в темноте, не был экстраординарным, но свидетельствовал о высокой компетентности снайпера.

Но едва ли они обладали еще какими-то существенными преимуществами. Зато их слабости будут иметь существенное значение. По большей части, они определяются страхом. Эти парни настолько привыкли к секретности и паранойе, что их восприятие реальности безнадежно нарушено. В частности, Ричер мог бы поспорить, что прямо сейчас они принимают два очень неудачных решения.

Во-первых, они слишком усложнят его возможное приближение. Они посчитают, что тот, кто пришел вместе с Соренсон, либо отойдет, либо переместится на девяносто или больше градусов, чтобы атаковать с другого направления. Едва ли они будут ожидать двойной блеф в такой ситуации, но паранойя предпочитает тройной блеф двойному, поэтому они сосредоточат все свое внимание на трех других направлениях, а не на исходном. Юго-восток теперь для них стерилен. Конечно, они поставят там одного или даже двух парней, но не самых лучших, и большую часть времени такие часовые проведут, поглядывая в ту сторону, откуда, по их мнению, должна появиться новая опасность.

И, во-вторых, они отправят отряд в стерильный и безопасный коридор, чтобы забрать тело Соренсон. Потому что им необходимо узнать, кто она такая. К тому же они не могут оставить его там. Это не их земля. Дед какого-то фермера когда-то давно передал ее Министерству обороны, и теперь его внук получил обратно. Он на ней работает, начиная каждый день с раннего утра, как все фермеры. Поэтому ради соблюдения секретности они должны забрать тело. И как можно скорее. Паранойя не позволяет ждать. Пять или десять минут, решил Ричер. Они появятся из больших дверей на северной стороне. Вероятно, их будет двое. На машине. И они поедут прямо сюда.

И остановятся в десяти футах от того места, где он закопается в землю.

Прошло восемь минут, и они поступили именно так, как предположил Ричер. С севера появился грузовичок-пикап, который двигался по той же траектории, только под более острым углом, чем машина Маккуина. Пикап был серого цвета. Наверное, грунтовка. Трудо разглядеть в лунном свете. Но машина не новая, самая обычная. Она ехала по прямой, слегка подпрыгивая на выбоинах. Фары и габаритные огни они не включили. Секретность и паранойя. Тонированные стекла. Ричер не видел, кто находится внутри, но не сомневался, что парней там не меньше двух. И не больше трех. Но более вероятно – два.

Пикап притормозил, и двое парней выглянули из окон, выискивая тело. Волосы Соренсон успели потемнеть, но они заметили белую кожу, которая выделялась в бледном лунном свете. Они проехали последние двадцать ярдов и развернулись так, чтобы задний откидной борт оказался рядом с телом Джулии, вышли вместе и немного постояли в полной неподвижности.

Только двое, а не трое. Горящий в кабине свет это подтвердил.

Они были без оружия. Пустые руки, ничего не заброшено за спину.

Они двинулись к Соренсон.

Ричер не был ни суеверным, ни религиозным человеком, его не волновали древние табу. Однако для него было важно, чтобы они не прикасались к Джулии.

Парни потоптались рядом, глядя на нее, решая, как поступить дальше, точно два пехотинца, которым поручено что-то сделать. Джек решил, что они сирийцы. Но светлокожие. Мнимые итальянцы. Они показались Ричеру низкорослыми. Маленькие, жилистые тела. Тонкие шеи.

Парни наконец решились и расставили ноги пошире. Они не разговаривали, в этом не было нужды. Им предстояла не самая сложная работа с очевидной механикой. Как и геометрией. Тот, что слева, сделает одну половину работы, тот, что справа, – вторую. Они соберут все, что смогут, об остальном на рассвете позаботятся птицы.

Они согнули колени.

Земля у них за спиной разверзлась, как в народных сказках, из нее поднялась гигантская фигура из кошмара, и с нее водопадом посыпались комья земли. Потом чудовище сделало один большой шаг и нанесло могучий, страшный удар правым кулаком в затылок боевика, стоявшего слева, – страшилище словно забивало кулаком сваю. После глухого треска последовало длинное изящное движение, огромный кулак промчался мимо колена, повторив тот же маршрут, гигантская фигура согнулась в поясе, и правый локоть чудовища ударил в горло типа, что стоял справа.

Затем Ричер наклонился над первым боевиком, зажал ему нос пальцами одной руки, а другой закрыл рот.

Никакого сопротивления. Он был мертв.

Второй некоторое время дергался, но не слишком долго.

Джек вытер руки о землю и направился к пикапу.

Глава 71

Оружие осталось лежать на сиденьях – два пистолета-пулемета «кольт» на брезентовых ремнях, похожих на винтовки М16, но короче, приспособленные для девятимиллиметровых патронов «парабеллум». Американское производство, девятьсот выстрелов в минуту, обойма на двадцать патронов, три варианта стрельбы: автоматический огонь, можно также стрелять тройками или одиночными. Ричеру они не слишком нравились. Америка так и не научилась делать хорошие автоматы. В Европе имелись более удачные образцы. «Штайр» или «Хеклер и Кох». Достаточно спросить у «Дельты». Или в Куантико, если уж на то пошло. Ричер не сомневался, что парни в самолете не будут вооружены «кольтами».

И все же это лучше, чем ничего. Джек проверил оружие. Оно было заряжено и находилось в рабочем состоянии, так ему показалось. Он захлопнул дверь со стороны пассажира, перешел к водительскому месту и, отодвинув кресло назад, уселся за руль. Двигатель продолжал работать. Это был «Форд», ничего особенного. Ричер опустил оба стекла, положил «Глок» под правое бедро, а «кольты» пристроил на пассажирском сиденье.