Джек Ричер, или В розыске Чайлд Ли
– Конечно, нет. Я не смог бы играть в высшей лиге. Но вам следует обратить внимание на шестидесятый год. В особенности на Мировую серию. «Янкиз» были близки к выигрышу в десятый раз за последние двенадцать лет. Они побеждали «Пайрэтс»[20] с общим счетом 55 на 27, выбили в среднем 0,338 против 0,256 и сделали десять хоумранов[21] против четырех; у них было две полных игры[22] с Уайти Фордом[23]. Тем не менее они проиграли.
– Какое отношение имеет бейсбол к происходящему?
– Это иллюстрация, метафора. Я хочу сказать, что всегда можно вырвать поражение из зубов победы. Именно так вы и поступите, если повезете меня обратно в Небраску.
Соренсон секунду молчала, а потом опустила пистолет.
Ричер увидел, что пистолет медленно опускается.
«Дело сделано, почти, – подумал он. – Две минуты и двадцать секунд разговора. Задержка и раздражение, конечно, но это гораздо быстрее, чем кричать и драться. Намного быстрее и безопаснее. И хотя 22-й калибр Маккуина был серьезным оружием, девятимиллиметровые пули в патронах «Парабеллум» Соренсон обошлись бы мне много дороже».
– Меня зовут Ричер. Джек Ричер. Среднего имени нет. Я служил в армии полицейским.
– И чем вы занимаетесь сейчас? – спросила Соренсон.
– Безработный.
– Где вы живете?
– Нигде.
– Что это значит?
– То, что я сказал. Я переезжаю с места на место.
– Почему?
– А почему нет?
– И вы действительно путешествуете автостопом?
– Да.
– Зачем вы направляетесь в Вирджинию?
– По личным причинам.
– Такой ответ меня не устраивает.
– Это все, что я могу вам сказать.
– Мне нужно больше. Я оказалась в трудном положении.
– Я направлялся в Вирджинию, чтобы найти женщину.
– Любую женщину?
– Нет, определенную.
– Кто она?
– Я говорил с ней по телефону. Она мне понравилась. И я подумал, что хочу на нее взглянуть.
– Вы говорили с нею по телефону? И ни разу не встречались?
– Пока нет.
– Вы едете через половину страны, чтобы встретиться с женщиной, которую никогда не видели?
– Почему нет? Я должен где-то быть. А в данный момент нет места, где требовалось бы мое присутствие. Поэтому Вирджиния – вполне подходящий вариант.
– Но захочет ли та женщина с вами встречаться?
– Вероятно, нет. Но волков бояться – в лес не ходить.
– Должно быть, она замечательная женщина.
– У нее чудесный голос. Это все, что мне известно.
Прошло еще тридцать секунд. А если считать все время, то две минуты и пятьдесят пять секунд. Уже близко. Это быстрее, чем драться. И безопаснее.
– Что еще вы хотите знать?
– Что произошло с вашим носом?
– Кое-кто ударил меня прикладом ружья.
– В Небраске?
– Да.
– Почему?
– Кто знает? Некоторым людям присуща агрессивность.
– Если вы не тот, за кого себя выдаете, я могу потерять работу. И даже отправиться в тюрьму.
– Я знаю. Но я сказал правду. И вы та, кем являетесь. Вы считаете, что Карен Дельфуэнсо важнее всего остального. Однако ваш босс думает иначе.
Соренсон немного помолчала. Потом кивнула.
– Ну, и с чего начнем? – спросила она.
Есть. Три минуты и двадцать две секунды. Но тут зазвонил сотовый телефон Соренсон, и все закончилось до того, как могло начаться.
Глава 36
Звонок телефона вызвал у Джулии раздражение. Он все испортил. Большой парень собирался рассказать, кто он такой, что делал и почему оказался здесь. Каждый следующий допрос отличался от предыдущего. Иногда выгодно подыграть. Сделать вид, что ты веришь и готов сотрудничать, что тебя убедили доводы собеседника. А когда он расслабится, наружу может выйти правда. Еще несколько минут, и дело было бы сделано.
Соренсон достала телефон, который загудел на ее ладони. Она знала, что это не Камень – ее босс сейчас работал с отчетом, печатал, проверял ошибки. Вероятно, звонил дежурный агент из Омахи, чтобы сообщить что-то важное. Может быть, пришел ответ по ее запросу. Возможно, крупного парня ищут в дюжине штатов. Сковрон, или Ричер, или как там еще его зовут на самом деле. В таком случае звонок окажется очень полезным. Она лишь выиграет время.
Соренсон ответила. Это был дежурный агент.
– Полицейские из Айовы сообщают о новом звонке по девять-один-один. Какой-то фермер сообщил о горящем на границе его владений автомобиле.
– Где именно?
– Примерно в пяти милях к югу от вас.
– Какой автомобиль?
– Он не знает. До него довольно далеко, а у него большая ферма. Он думает, что это обычный автомобиль.
– Кто туда выехал?
– Никто. Ближайшее пожарное депо находится в пятидесяти милях. Они позволят машине догореть. В Айове сейчас зима, так что большой пожар им не грозит.
Соренсон закончила разговор и посмотрела на крупного парня.
– Горит машина в пяти милях от нас.
Крупный парень встал – у него это получилось легко и стремительно, – пересек стоянку мотеля и вышел на середину дороги.
– Я вижу огонь отсюда. Более того, я его видел раньше.
Продолжая держать в руке пистолет, Соренсон также вышла на дорогу. И увидела свет на горизонте. В нескольких милях от них. Слабое оранжевое сияние, похожее на далекий костер.
– Паршивое дело, – сказал Ричер.
– Вы думаете, горит «Импала»? – спросила она.
– Возможно, это совпадение, но я не верю в совпадения.
– Если они снова поменяли машину, то наши дела плохи.
Джек кивнул.
– Да, нам будет намного труднее, – ответил он.
– Вы сказали мне правду? – спросила Соренсон.
– О чем?
– Относительно вашего имени, к примеру?
– Джек, прочерк, Ричер. Очень приятно познакомиться.
– У вас есть документы?
– Старый паспорт.
– На какое имя?
– Джек, прочерк, Ричер.
– А фотография похожа на вас?
– На ней я моложе и глупее.
– Садитесь в машину.
– Вперед или назад?
– Вперед, – ответила она. – Пока.
«Краун Виктория» являлся средством передвижения, и не более того. Не мобильный офис и не командный центр. Ричер сел на переднее сиденье, но не увидел ноутбуков, мощной рации или оружия в чехлах. Лишь телефонная трубка на приборном щитке и дополнительная кнопка, которая, вероятно, управляла мигалкой на крыше.
Соренсон села за руль, переключила передачу, выехала из-под навеса, развернулась против часовой стрелки и оказалась на дороге – именно так действовал Алан Кинг, только медленнее. Машина несколько раз подпрыгнула на ухабах, а потом Джулия выжала педаль газа. Дальше дорога шла по прямой. Впереди горел огонь, и они быстро к нему приближались. Огонь казался ярким и жарким. Ричер вспомнил строчку из старой песни: «Установите курс на центр солнца»[24].
Уже на полпути стало очевидно, что без бензина здесь не обошлось. В оранжевом пламени просматривался синий цвет, а в центре огонь пылал особенно яростно. Над ним должен был подниматься черный дым, но небо на юге оставалось темным, так что увидеть его не удавалось. На востоке, над горизонтом, уже появились первые признаки рассвета. Ричер подумал о Чикаго, и автобусном вокзале на Вест-Гаррисон, и ранних утренних рейсах, но тут же выбросил эти мысли из головы. «В другом времени, другом пространстве»[25]. Он смотрел, как Соренсон ведет машину. Она все время давила на педаль газа, и Ричер видел, как напряглись мышцы ее правого бедра.
– Сколько лет вы прослужили в армии? – спросила она.
– Тринадцать.
– В каком чине?
– Я ушел в отставку в чине майора.
– Нос болит?
– Да.
– Сожалею.
– Вы были хорошим полицейским в армии?
– Достаточно хорошим.
– И что это значит?
– Пожалуй, я был похож на старину Муза Сковрона. В основном выбивал более трехсот пунктов. Но когда было важно, мог подняться до трехсот семидесяти пяти.
– У вас есть медали?
– У всех они есть.
– Почему вы нигде не живете?
– У вас есть дом?
– Конечно.
– И он неизменно доставляет вам удовольствие?
– Не всегда.
– Вот и ответ на ваш вопрос.
– Как мы найдем этих парней, если они снова сменили машину?
– Существует много способов, – ответил Ричер.
Когда до огня осталась всего миля, он обрел форму: широкий в основании и узкий в верхней части. На расстоянии в полмили Джек заметил странные выбросы пламени, ревущие, светло-синие и почти невидимые. Он сообразил, что отказал бензопровод – возможно, начали расползаться швы или те места, где металл был изогнут и находился под давлением. Бензобак еще держался, но испарения проникали сквозь крошечные трещины вверх, в стороны и вниз, и возникали языки пламени, танцующие в кипящем воздухе. Некоторые из них были прямыми, словно металлические бруски, и достигали тридцати футов. Ричер опустил свое окно и услышал далекий шум. Он высунул руку и ощутил на ладони в ледяном потоке воздуха тепло.
– Не подъезжайте слишком близко, – сказал он.
Соренсон сбросила скорость.
– Вы думаете, взорвется бензобак?
– Наверное, нет. Бензин кипит и испаряется. Поэтому большого внутреннего давления не возникает. Горение идет слишком интенсивно, чтобы произошел взрыв. Во всяком случае, пока.
– Как вы думаете, сколько бензина осталось в баке?
– Сейчас? Я не уверен. Бак был полон сорок миль назад.
– Так что же мы будем делать?
– Ждать, пока машина не взорвется или огонь не успокоится настолько, что мы сможем понять, что это за машина.
Соренсон остановилась в трехстах ярдах от пожара и, как всякий хороший полицейский, съехала на обочину на целый ярд. Осторожная женщина, несмотря на то что в них никто не мог врезаться сзади – дорога оставалась совершенно пустой. Ричер смотрел вперед и ждал. Он не сомневался, что все произойдет достаточно быстро. Бензин скоро закончится. На шоссе машина использовала довольно много топлива – и только для того, чтобы выдать всего несколько лошадиных сил. Не больше сотни, а ведь речь идет о том, чтобы перемещать седан средних размеров по совершенно гладкому шоссе. Теперь тот же самый бак питает огонь столь же мощный, как фосфорная бомба. В тысячи раз более мощный. В буквальном смысле как реактивный двигатель.
– Где они угнали машину? В самом начале, когда еще было светло?
Соренсон покачала головой.
– За баром, где работает Дельфуэнсо. Думаю, они с самого начала собирались угнать машину. Дельфуэнсо выскочила из бара, когда сработала сигнализация, или просто собралась домой.
– У нее была с собою сумочка, – сказал Ричер.
– Значит, она уже закончила работу. Потом они остановились у магазина, купили рубашки и уехали.
– И воду.
– Откуда вы знаете?
– Я выпил немного воды. Она все еще была холодной. Из-за чего они убегали?
– Они убили ножом мужчину.
– В баре?
– Нет, в заброшенной насосной станции в трех милях от бара. Очевидно, там было место встречи.
– И как они преодолели три мили до бара? Пешком?
– Они воспользовались машиной жертвы.
– Почему они не поехали на ней дальше?
– Она была ярко-красной, к тому же иностранного производства. Кроме того, там был свидетель.
– Он видел, как мужчину убили?
– Более или менее. Но он определенно видел, как они уезжали с места преступления.
– Кто свидетель?
– Сельскохозяйственный рабочий, лет пятидесяти.
– От него был какой-то толк?
– Не хуже, чем обычно. Однако умом он не блистал. Он видел, как мужчина, которого убили, вошел внутрь, за ним последовали два преступника. Потом преступники вышли и уехали.
– А где находилась их собственная машина? Разве у них ее не было?
– Никто не знает.
– Если бы у них была собственная машина, они бы скрылись на ней с места преступления. Значит, они приехали вместе с тем человеком, которого потом убили.
– Мой эксперт так не считает.
– Кем был убитый?
– Торговым атташе. Вроде как дипломатическая служба. Он работал в наших посольствах за границей. Кажется, говорил на арабском языке.
– Чем его убили?
– Пока точно неизвестно. Чем-то большим. Лезвие длиной восемь или девять дюймов. Возможно, охотничий нож.
– Что делал дипломат в Небраске?
– Никто не знает. Говорят, он находился между двумя назначениями. Красную машину взяли напрокат в Денвере, в аэропорту. Получается, что он откуда-то прилетел, а дальше поехал на машине. Почему он поступил именно так и откуда прилетел, неизвестно. Однако Государственный департамент встревожен. Они прислали своего человека.
– Уже?
– Мои эксперты сняли отпечатки пальцев с мертвеца, и с этого момента началось веселье. Явились парни из Бюро по борьбе с терроризмом и представитель Государственного департамента, мой босс не спал всю ночь, а свидетель исчез.
– Странно, – сказал Ричер.
Огонь гас так же быстро, как поднималось солнце. Слева, на востоке, небо стало пурпурным, розовым и золотым, а впереди слабело пламя. Холодный утренний свет озарил все вокруг, и стали видны почерневшие остовы автомобиля, припаркованного на обочине капотом на юг. Машина стояла довольно далеко от дороги, совсем как «Краун Виктория» Соренсон. Шины полностью сгорели, стекло исчезло. Краска испарилась. Листовой металл стал серым и пурпурным в совершенно фантастическом соотношении. На двадцать ярдов вокруг все обгорело и почернело. Асфальт покрылся пузырями, над ним поднимался дымок. Кое-где еще плясали языки пламени – совсем маленькие и ручные по сравнению с теми, что бесновались еще несколько минут назад.
Соренсон вырулила на дорогу и подъехала ближе. Ричер посмотрел на остов автомобиля. Прах к праху. Машина родилась на заводе, новенькая и блестящая, но вот закончила свое существование и превратилась в жалкие руины.
Это была «Импала». Никаких сомнений. Ричер узнал форму багажника, плоские бока, горбатую крышу, наклон капота. Он смотрел на автомобиль сзади, в три четверти, но был совершенно уверен, что перед ним «Шевроле» Карен Дельфуэнсо.
Выпотрошенный и пустой.
Моя машина.
Ричер смотрел.
Нет, она не была пустой.
Глава 37
Джек первым вышел из «Краун Виктории», закрыл дверцу и остановился рядом с капотом; в лицо дышало жаром, в спину – холодом. Теперь он находился на пять футов ближе к остову и мог лучше разглядеть машину.
Все стекло исчезло, а также резина, пластик, винил и электроника. Остался лишь металл; те детали, которые должны быть видимыми, имели закругленную аккуратную форму, а скрытые оказались острыми и опасно торчащими. В особенности полка заднего багажника, полностью потерявшая обшивку. Осталась лишь стальная крестовина, гофрированная в нескольких местах для прочности, с просверленными отверстиями, но в остальном простая и безжалостная, как клинок. Ее передний край должен был быть идеально ровным.
Однако это условие не выполнялось.
Ричер сделал еще три шага и почувствовал неожиданно сильный жар. Полка багажника справа выглядела не так, как слева. Справа ее прямая кромка изменила форму, что совершенно не соответствовало инженерным требованиям. Это была органическая форма, не имеющая ничего общего с острыми углами вокруг.
Человеческая голова, ставшая гладкой и маленькой под воздействием огня.
Соренсон вышла из машины.
– Оставайтесь на месте, ладно? – сказал Ричер.
Он отвернулся в сторону, сделал несколько глотков холодного воздуха, пока его легкие не наполнились, потом зашагал вперед. Джек обходил сгоревший остов по дуге, стараясь держать дистанцию, пока не оказался сбоку. Затем он метнулся вперед, чувствуя под подошвами ботинок жаркий и клейкий асфальт.
Заднее сиденье «Шевроле» полностью выгорело. Но от того, кто там сидел, кое-что осталось. Справа, сразу за почерневшим передним пассажирским сиденьем, опираясь на пружины исчезнувших подушек, лежало нечто, напоминающее морское существо вроде тюленя, морской свиньи или дельфина, черное, гладкое и дымящееся, уменьшившееся вдвое по сравнению с исходным размером. Его крошечные рудиментарные руки торчали, точно сучки. Как такового лица у него не было.
Но существо умерло с криком на устах.
Тут не могло быть сомнений.
Они отошли на пятьдесят футов на север и молча стояли, тяжело дыша. Оба смотрели в сторону далекого горизонта. Прошла минута, потом еще одна, но они застыли, словно статуи.
– Где они теперь? – наконец спросила Соренсон.
– Я не знаю, – ответил Ричер.
– И на чем уехали?
– Их увезли. Кто-то их подобрал.
– Но кто?
Джек не ответил, но он начал двигаться. Посмотрел на небо, потом на восток. Было все еще очень рано, однако света хватало, и он легко нашел следы шин «Шевроле». Они вели к обочине через слой грязи на краю дороги шириной в ярд. Грязь не была влажной или сухой, и на ней четко отпечатались следы покрышек, как на идеальном гипсовом слепке. «Шевроле» съезжал с дороги на обочину долго и осторожно, точно аэробус на посадке. За рулем, вероятно, сидел Маккуин, а не Кинг.
Ричер отошел в дремлющее поле. Соренсон последовала за ним, и они вместе обошли сгоревший «Шевроле», так близко, как только позволял идущий от него жар. С другой стороны они нашли новые следы шин.
Вторая машина остановилась на обочине. Она не стала сильно съезжать с дороги. Ее следы тоже отпечатались на грязевой полосе. Обычные, надежные покрышки, ничего особенного, скорее всего, от большого седана. Однако не вызывало сомнений, что он простоял на месте совсем недолго. Короткая остановка, а потом они умчались на юг. Оставшиеся следы были частью большого круга.
– Между мной и вами на дороге никого не было, верно? Значит, эта машина появилась здесь несколько часов назад.
– Нет, она приехала сюда с севера, а не с юга, – возразил Ричер. – Она не проезжала мимо мотеля. Здесь она развернулась на сто восемьдесят градусов, подобрала их, и они умчались снова на север. Все это очевидно по оставшимся следам.
– Вы уверены?
– А что еще могло произойти? Не вызывает сомнений, что они не угоняли еще одну машину. Здесь практически нет движения. Сомневаюсь, что они пошли пешком. Значит, их подобрали. Тут у них была назначена встреча. Они приехали первыми и ждали. Они знали это место и на проселок с автострады свернули совсем не случайно.
– Но кто мог их подобрать?
– Я не знаю, – повторил Ричер. – Но все вместе выглядит как серьезная операция. Работало не менее трех групп, которые действовали совместно.
– Почему три? Я вижу только две. Кинг и Маккуин, а еще тот, кто их подобрал.
– И тот, кто помог исчезнуть вашему свидетелю в Небраске. Вот что я имел в виду, когда говорил о совместных действиях. Они производят зачистку. Убирают всех, кто видел Кинга и Маккуина.
Наступившее утро принесло холодный ветер с севера. Приближался дождь. Ричер сгорбился в своей куртке; брючины Соренсон хлопали, как паруса. Агент отошла на двадцать ярдов в поле, подальше от запахов, которые приносил ветер, сообразил Ричер. Он последовал за нею, чувствуя, как под ногами потрескивают короткие стебли. Он сделал это, чтобы составить Соренсон компанию, поскольку сейчас с обонянием у него было плоховато. Однако он знал, как все это пахнет, с тех времен, когда его нос функционировал, как ему полагается. Бензин, масло, пластик, сгоревшая плоть. Химическая вонь и барбекю. Только гораздо хуже. Любой разумный человек постарался бы оказаться подальше от такого места.
Соренсон позвонила полицейским в Айову и поставила их в известность, что местом преступления будет заниматься ФБР, что никому не следует подходить к сгоревшей машине, ничего нельзя трогать и перемещать. Потом она связалась со своей командой экспертов и сообщила, что им предстоит долгое путешествие. Джулия сказала, что хочет получить самую лучшую экспертизу вскрытия, какая только возможна.
– Пустая трата времени, – заявил Ричер, когда она закончила разговор. – После такого пожара здесь ничего не осталось.
– Я должна знать, – ответила Соренсон.
– Что знать?
– Что она была мертва до того, как начался пожар. В таком случае я смогу продолжать.
Они вернулись к машине Джулии, обойдя остов «Шевроле» по большой дуге, подальше от жара и запаха. Но после того как они отошли на двадцать ярдов, Соренсон сделала глубокий вдох, вытащила пистолет и арестовала Джека, прочерк, Ричера по подозрению в соучастии в убийстве первой степени и похищении.
Глава 38
Соренсон снова держала «Глок» двумя руками, широко расставила ноги и грамотно распределила свой вес. Она находилась менее чем в четырех ярдах от Ричера. Ее голова была повернута немного в сторону, словно она хотела что-то спросить, и та же прядь упала на тот же глаз.
– Посмотрите на происходящее с моей точки зрения, – сказала Джулия. – Что еще я могу сделать? Мы потеряли заложницу, так что условия игры изменились. Мы перешли на другой уровень. Нам необходимо произвести арест, иначе нас распнут. Вы меня понимаете, верно?
– Вы приносите мне извинения? – спросил Ричер.
– Да, наверное. Я сожалею. Но вы знаете, как все это устроено. Если вы тот, за кого себя выдаете.
– Я тот, за кого себя выдаю. Вы очень подозрительная женщина. Так можно оскорбить человека в лучших чувствах.