Джек Ричер, или В розыске Чайлд Ли

Глава 80

Дельфуэнсо заехала на «Краун Виктории» Бейла и припарковалась в гараже. Маккуин уже сидел на пассажирском сиденье. Карен сказала, что это ее Ричер видел, когда она несколько раз проезжала по шоссе туда и обратно, включив дальний свет фар. Сначала она хотела осуществить моральную поддержку, но быстро сообразила, что дополнительный свет может оказаться полезным. Поэтому Дельфуэнсо проехала там трижды. Она заметила вспышки выстрелов автомата Ричера, опустила стекла окон и услышала звук выстрелов. А когда возникшая пауза стала невыносимой, сумела пробраться внутрь.

– Спасибо, – сказал Джек.

– Не за что, – ответила она.

Карен достала аптечку первой помощи из багажника, сказав, что такие есть во всех машинах ФБР. Стандартная практика. Вопрос политики. Она промыла рану на его руке и перевязала ее. Потом они сели в машину, она развернулась и проехала по входному тоннелю. Ричер снова вышел и нажал на красную кнопку. Внутренняя дверь начала закрываться, чтобы появилась возможность открыть внешнюю. Древние механизмы продолжали работать. Они выбрались из тоннеля, вдохнули сладкий ночной воздух и медленно пересекли поле, которое разбил внук фермера на месте старой дороги, построенной здесь Министерством обороны. На шоссе они свернули направо, потом еще раз направо и припарковались возле «Лейси», на том самом месте, откуда стартовали.

– У тебя есть РВП[41] группы из Куантико?

– Там возникла задержка. Они будут здесь через три часа.

– Ты не подбросишь меня до развязки?

– Когда?

– Сейчас.

– Почему?

– Мне нужно в Вирджинию.

– Куантико захочет с тобой поговорить.

– У меня нет на них времени.

– Их будет интересовать, что тебе известно.

– Ничего.

– Такой будет твоя официальная позиция?

– Она всегда такая.

– А неофициальная?

– Такая же. Я ничего не знаю.

– Чепуха, – вмешался Маккуин. – Он сам мне сказал, что во всем разобрался.

– Я ему не верю, – сказала Дельфуэнсо. – Я сама еще не разобралась. Во всяком случае, пока. Не во всем. Я видела ядерные отходы и сделала вывод, что они собирались где-то нанести удар. Возможно, скоро. Возможно, по водоносным пластам в Небраске.

– Ничего подобного, – возразил Ричер. – Прицепы никуда не поедут. Ни в ближайшее время, ни в будущем. Они простояли там двадцать лет. Их шины сгнили, и могу спорить, что оси окончательно проржавели. Инженерным войскам потребуется год только для того, чтобы вывести их из тоннеля.

– Но тогда как они там оказались? Это место не предназначено для хранения подобных грузов.

– А куда их следовало поставить? Никто не хочет иметь такие штуки у себя на заднем дворе. Сначала их привезли сюда на временное хранение, но придумать, что делать с ними дальше, начальство не сумело. Полагаю, о них просто забыли. С глаз долой, из сердца вон.

– Но зачем они «Вадиа», если их невозможно перемещать? Если их нельзя перевозить, значит, нельзя использовать.

– Они и не собирались их использовать. Это для отвода глаз. Для шоу.

– Для какого шоу?

– Больше ни слова, – заявил Ричер. – Парни из Куантико скажут, что мне нельзя знать таких вещей. И что я неблагонадежен. Они посадят меня в мотель в Канзас-Сити до конца моих дней. А это сведет меня с ума. И у всех возникнут проблемы.

– Тогда мы будем считать, что это частный разговор, – предложила Дельфуэнсо. – Строго между нами.

Ричер промолчал.

– Ты мне должен, – сказала Карен.

– А потом ты отвезешь меня к развязке?

– Договорились.

– Это закон непреднамеренных последствий, – сказал Ричер.

– В каком смысле?

– Банк, – сказал Ричер.

– «Вадиа» – это организация, которая занимается банковскими операциями, – продолжал он. – Соединенные Штаты закрыли по всему миру множество банков, которые финансировали террористов. Плохим парням стало очень сложно перемещать деньги и негде их хранить. Поэтому они изобрели альтернативную, параллельную систему. Наверное, группа предпринимателей увидела такую возможность. Частично американцы, частично сирийцы. «Вадиа» – это арабское слово, обозначающее хранение. А кроме того, исламский банковский счет. Иными словами, вы кладете туда деньги, они их хранят.

– Так в здании хранятся деньги? – спросила Дельфуэнсо. – Где именно?

– В банках нет денег. Ни в вашем, ни в моем. Если не считать небольшого запаса. Большая часть денег – это чистая теория. Все в компьютере, все поддерживается благодаря доверию и секретности. Иногда в подвальных сейфах хранится золото, чтобы придать банку значительности. Ну, чтобы намекнуть на солидные резервы, как в Федеральном банке Нью-Йорка или в Форт-Нокс.

– Ядерные отходы? – сказала Дельфуэнсо. – Главный резерв? Их версия золота в Форт-Нокс? Ты это хочешь сказать?

– Совершенно верно, – ответил Ричер. – Они стоят там и поддерживают их валюту. Ту валюту, которую они изобрели. Они не имеют дела с долларами или фунтами, евро или иенами. Помните их переговоры в Сети? Они упоминали галлоны. Таковы единицы их валюты. Они покупают и продают в галлонах. Эта бомба стоит сто галлонов, а эта – пятьсот. «Вадиа» отслеживает все сделки. Они делают вклады, осуществляют выплаты, переводят суммы с одного счета на другой, получают доход от своей деятельности. Как любой банк. Только они не пользуются компьютерами, потому что мы можем их взломать. Вся их документация на бумаге. Вот почему Маккуин не разрешил мне устроить пожар. Потому что вам нужны имена и адреса. Там лежит настоящая энциклопедия терроризма.

Дельфуэнсо посмотрела на Маккуина.

– Он прав?

– За исключением одной небольшой детали, – ответил Дон.

– И в чем она состоит?

– Бутыли пусты и совершенно безопасны. Их сделали, но так и н использовали. Это был излишек. Вот почему они остались здесь. Избыточное оборудование в старом ненужном здании.

– А «Вадиа» узнала, что контейнеры пусты?

– Конечно, – ответил Маккуин. – Но своим клиентам они об этом не сообщали.

На губах Дельфуэнсо промелькнула быстрая улыбка.

– Я живу во сне, – сказала она. – Я только что застрелила двух бесчестных банкиров.

Карен завела двигатель, и они медленно поехали на юг. Ричер устроился сзади. Дельфуэнсо и Маккуин разговаривали между собой, как агент с агентом, оценивали операцию и ее результаты. Они осмыслили все детали – взгляд изнутри, взгляд снаружи. Дельфуэнсо рассказала Маккуину о Соренсон. Оба согласились, что гибель Джулии – это единственный негативный результат. В остальном все получилось более чем удовлетворительно. Впечатляющий исход, крупный счет. Настоящие сокровища информации, уничтожена сложная вражеская система. Затем Маккуин рассказал, что осталась только одна нерешенная проблема – личность большого босса. Это не Питер Кинг, как он предполагал раньше. Дельфуэнсо заморгала и остановила машину на обочине. Вокруг расстилались темные поля.

– Когда я звонила в Куантико относительно базы «Уайтмен», у меня появились новости, – сказала она. – К нам вновь обратился Государственный департамент. Но на этот раз не из отдела связей с общественностью. Полагаю, это было уже серьезно.

– И что они сказали?

– У них нет сотрудника по имени Лестер Л. Лестер-младший. И никогда не было. Они о нем не слышали.

– ЦРУ?

– Аналогично. Никогда о нем не слышали. И мы можем им верить. Потому что сейчас они выложили на стол все карты. Они зависят от нас – будем ли мы хранить тайну парня на старой насосной станции.

– Так кем же он был?

– Он работал в Пакистане и на всем Среднем Востоке. Вот только не управлял агентами. Они им управляли. Он стал предателем. Агентом «Вадиа» в Лэнгли.

Дельфуэнсо поехала дальше на юг.

– Почему он напал на нас? – спросил Маккуин.

– Он напал на тебя. Он знал твое имя. Система безопасности в Канзас-Сити не на самом высоком уровне, и ЦРУ наблюдало за нами. Они знали, что у нас есть агент в «Вадиа». А их агент о нем сообщил. И тогда большой босс приказал разобраться с тобой. Он заманил тебя в уединенное место для ничего не значащей встречи. Все предельно просто.

– Ты отлично справился, – сказал Ричер с заднего сиденья. – Быстрая реакция. У другого парня были все шансы на успех.

– Благодарю, – сказал Маккуин.

– Тем не менее эти штуки с раной на лбу давно устарели.

– Просто так получилось. Вот и всё. Я вывернул ему руку и схватил нож, лезвие оказалось высоко поднятым, и я подумал: почему бы и нет? Как в старые добрые времена…

Они съехали с шоссе 65, когда оно свернуло на восток, на маленькую проселочную дорогу, чтобы срезать угол при выезде на автостраду. Их машина миновала памятное поле сражения Гражданской войны, где в течение девяти часов американцы стреляли друг в друга из пушек. Маккуин взглянул на Ричера.

– И один, последний вопрос, – сказал он.

– Да?

– Скажи, как можно говорить целую минуту, не используя букву «А»?

– Ты же спал, – вмешалась Дельфуэнсо.

– Я не спал семь месяцев, – сказал Маккуин.

– Это легко, – сказал Джек. – Просто начни считать. Один, два, три, четыре, пять, шесть. И так далее. Буквы «А» не будет до тех пор, пока не доберешься до ста одного[42]. И даже если ты будешь считать очень быстро, за минуту никак не добраться даже до девяноста девяти.

Дельфуэнсо остановила машину на обочине. Все молчали. Не приходилось сомневаться, что у ФБР имелась соответствующая шутка на такой случай. В армии она есть. Но личные шутки предназначены только для личного пользования. Поэтому они молчали целую минуту. Потом Ричер вышел из машины и зашагал прочь, не оглядываясь, мимо первых съездов на запад в сторону Индепенденс и Канзас-Сити, к мосту, ведущему на восток. Он поставил одну ногу на обочину, а другую на шоссе, поднял большой палец и улыбнулся, изо всех сил стараясь выглядеть дружелюбно.