Холодные дни Батчер Джим

Моим неуклюжим пальцам было сложно ставить значки именно там, где требовалось мне.

– Точки, где сходятся две и больше лей-линий, – сказал я. Несколько лет назад я знал их все.

– Что-то вроде магических кабелей, да? – спросила Кэррин.

– Примерно, – сказал я. – Источник энергии, которую ты можешь черпать для серьезной магии. И в районе Великих озер их очень много. Я рисую по памяти, но почти уверен, что точки расположены именно здесь.

– Здесь, – негромко подтвердила Молли. – Тетя Леа несколько месяцев назад показывала их мне.

Я посмотрел на нее, потом на свои избитые опухшие пальцы и сказал:

– Тогда почему это делаю я?

Молли закатила глаза и взяла у меня ручку. Она стала наносить значки узлов на карту быстро и точно, включая колодец Предела Демона (хотя самого острова на карте не было).

– Те, кто попытается заклясть Предел Демона, должны делать это где-то неподалеку от берега озера, – сказал я. – Они почти с гарантией встанут у одного из узлов, и чем ближе к берегу озера, тем лучше. – Я указал на несколько значков вблизи побережья. – Значит, нам нужно выслать охрану, чтобы прежде всего проверить эти шесть точек у края озера. После чего переходить к следующим близлежащим, и так далее.

– Некоторые из них на порядочном расстоянии, – заметила Кэррин. – Насколько быстро эти типы могут перемещаться?

– Быстро, – сказал я. – Быстрее, чем кто-либо предположил бы. Они могут лететь, а могут срезать дорогу через Небывальщину. Они могут добраться туда и вернуться обратно до заката.

Закат. Время, когда большие плохие бессмертные выходят поиграть.

– Еще вопросы? – спросил я, глядя на Мёрфи.

Она повела подбородком в сторону моего брата и сказала:

– Томас ввел меня в курс дела.

– Хорошо, – сказал я. – Повторяющееся описание быстро надоедает. Чтобы приготовить такое заклинание, требуется немало времени, и они не смогут скрыть его, если мы будем следить за избранной ими точкой. Как только мы узнаем, на котором из узлов остались следы использования, мы можем отправиться туда и расстроить планы любого безумца, который решит им воспользоваться.

– А мы уже знаем, кто это? – спросила Мёрфи.

– Ответ неясен, – сказал я.

– Наверняка ведь кто-то из этих Иных, да? – спросил Томас.

– Ясное дело. Но главный вопрос: кто помогает им?

Со всех сторон раздались удивленные возгласы.

– Иные не могут просто взять и появиться в нашей реальности, – сказал я. – Вот почему они и призвали Иных. Кто-то должен открыть дверь и впустить их. – Я сделал глубокий вдох. – Что приводит меня к следующему зигзагу событий. Я разговаривал с Лилией и Мэйв, и они рассказали мне, что островом собирается заняться никто иной, как королева Мэб.

За этими словами последовало общее молчание.

– Но ведь… это ложь, да? – спросил Баттерс.

– Они не способны лгать, – сказал я. – Физически не могут. И да, я заставил их говорить об этом впрямую. Никакой путаницы в сигналах, никакой возможности темнить.

Томас тихо присвистнул.

– Да, – сказал я.

– Кгм, – сказала Молли. – Мы противостоим Мэб? Твоему боссу?

– Не обязательно, – сказал я. – Лилия и Мэйв, может, и не лгут, но они могут быть неправы. Лилия никогда не была интеллектуальным гигантом. А Мэйв… может быть, «сумасшедшая» единственное слово, реально описывающее ее, но в любом случае движок у нее с нечетным количеством цилиндров. Возможно, их обманули.

– А возможно, – сказал Томас, – и нет.

– Возможно, и нет, – сказал я, кивнув.

– И что это означало бы? – спросила Молли.

– Это означало бы, – тихо произнесла Кэррин, – что Мэб послала Гарри убить Мэйв, потому что либо она хочет убрать с дороги Мэйв, либо Гарри. Что хорошо, потому что выясняется, что ее тревожит тот факт, что имеется кто-то, способный ее остановить.

– Верно, – сказал я. – А может быть… – Я нахмурился, раздумывая над новой мыслью.

– Что? – спросил Томас.

Я медленно обвел комнату взглядом. Если Мэб была инфицирована – здесь требуется слово поточнее – это значило бы, что Леа тоже заражена, а Леа – наставница Молли. Если зараза распространилась на Белый Совет, мой брат подвергался опасности заразиться. Мёрфи была наиболее уязвимой: она жила в изоляции, а ее поведение в последние пару лет радикально изменилось. Черт возьми, Баттерс среди нас был тем, кто с наименьшей вероятностью подвергся бы воздействию вируса – что делало его самым идеальным кандидатом для заражения.

Паранойя – почему только сторонники теории заговоров должны получать от этого удовольствие?

Но я просто не мог представить, что кто-то из моих друзей обратился против меня – не важно, под чьим влиянием. Однако если предательство можно было бы вычислить так легко, Юлий Цезарь дожил бы до весьма почтенного возраста. Я всегда был немного склонен к паранойе. И сейчас у меня появилось нехорошее предчувствие, что я начинаю развивать свой скрытый потенциал.

Я очень тщательно отбирал слова.

– За последние несколько лет, – сказал я, – произошел ряд конфликтов между разными интересами. И несколько раз события инициировались внутренними конфликтами одной или другой стороны.

– Типа чего? – спросил Баттерс.

– Две группы интересов внутри Красной Коллегии, например, – сказал я. – Одна из них пытается предотвратить конфликт с Белым Советом, другая стремится его разжечь. Многочисленные фракции в Белом Совете активизируются и начинают соперничать в том, кто будет его контролировать. Дворы Зимы и Лета становятся в позу, начиная вмешиваться в дела друг друга, а Красная Коллегия прорывается на территорию Зимних. – Я не хотел углубляться в детали. – Ну что, ребята, понятно, к чему я клоню?

– О! – воскликнул Баттерс. – Это фантомная угроза!

– А! – сказала Молли.

Томас что-то проворчал.

Кэррин осмотрела всех нас, после чего сказала:

– А теперь, пожалуйста, переведите с заумного на английский.

– Есть кто-то, – сказал я, – кто манипулирует событиями. Играет роль кукловода, мешает суп в кастрюле, тасует колоду карт…

– Смешанные метафоры? – предположил Томас.

– Хренафоры. Я просто говорю о том, что эта ситуация напоминает остальные. Мэб и Мэйв готовы вцепиться друг другу в глотку, Летние стоят наготове, чтобы вмешаться, и Иные начинают давить авторитетом.

– Черный Совет, – прошептала Молли.

– Именно, – сказал я, что было неправдой. Вплоть до начала сегодняшнего дня я знал, что кто-то скрытно приносит миру множество скорбей, а из-за их связи с кое-какими мрачными событиями внутри Белого Совета, я предполагал, что существует группа чародеев, которые от природы высокомерны и исключительно близоруки, чтобы присмотреться ко мне. Но что, если я был неправ? Что, если Черный Совет – всего лишь отросток единого огромного неосязаемого врага? Что, если то, что я узнал от Лилии – правда? Тогда проблема становится куда как большей, чем мне представлялось.

И я не хотел, чтобы эта проблема узнала, что я ее заметил.

– Черный Совет, – сказал я. – Группа чародеев, пользующихся черной магией, чтобы влиять на события во всем мире. Они могучи, опасны, и, если я прав, они замешаны во всем этом. А если так, можно легко поспорить, что Акулья Морда и его прилипалы…

– Акула, – сказал Баттерс. – Прилипалы. Смешно.

– Спасибо, что заметил, – сказал я и завершил начатую фразу:

– …работают на Черный Совет.

– Теоретический Черный Совет, – сказала Кэррин.

– Они в этом замешаны, безусловно, – сказал я.

Кэррин слабо улыбнулась.

– Как скажете, агент Малдер.

– Я это проигнорирую. Единственный вопрос: здесь ли они или нет – сейчас.

Молли с серьезным лицом кивнула.

– А если здесь? Как мы их вычислим?

– Никак, – сказал я. – У нас нет времени методично обнюхивать все вокруг. Мы знаем, что кто-то собирается набардачить с островом. Какая разница, кто нажмет кнопку, запускающую взрывной механизм? Нам надо, чтобы ее не нажали. Маленький Народец разыщет для нас эту ритуальную площадку, и там-то мы все и разнесем.

– Кгм, – сказал Баттерс. – Не то, чтобы я сомневался в ваших силах, ребята, но не следует ли нам вызывать кавалерию? Я к тому, что разве это сейчас не имеет смысла?

– Мы и есть кавалерия, – сказал я бесцветным голосом. – Белый Совет не поможет. Даже если бы я знал современные протоколы, чтобы сконтактировать с ними, целые дни ушли бы на то, чтобы проверить, действительно ли я жив, я ли это, а у нас с вами от силы часы. Кроме того, Молли в их списке разыскиваемых лиц.

Я не сказал о третьей причине, не позволявшей мне входить в контакт с Советом: когда они узнают о моих отношениях с Мэб, монархом суверенного и время от времени враждебного сверхъестественного королевства, они почти наверняка запаникуют и решат, что я представляю собой огромный риск для их безопасности. Хотя сейчас, когда я подумал об этом, принимая во внимание, что моя, кгм, индукция парапсихически транслирована по всей Феерии, не было ни шанса, скрыть мою мантию от Совета. Знать подобные дела – их основное занятие.

Баттерс нахмурился:

– Паранеттеры?

– Нет, – возразил я. – Нам только и не хватало небольшой армии новичков, путающихся под ногами и налетающих на нас и друг на друга. Это значило бы накликать беду на свою голову в краткосрочном, долгосрочном и любом другом масштабах. Мы можем обратиться к ним только за информацией. Тащить их с собой в драку мы не будем.

Маленький патологоанатом снял очки и рассеянно протер их краем своей врачебной куртки: – А что насчет группы Лары? Или эйнхериев?

Томас пожал плечами:

– Я, пожалуй, смог бы убедить Лару отправить группу куда-нибудь.

– То же самое, – сказала Кэррин, – но только с викингами.

– Хорошо, – сказал я. – Нам может понадобиться больше тел, тогда мы сможем покрыть большее число точек. Вы двое сможете это организовать и выстроить, когда мы начнем?

Они кивнули.

– Молли, – сказал я. – Передай карту нашим маленьким разведчикам и объясни им, где искать, и что искать. Только попроще. И пообещай целую пиццу тому, кто найдет то, что мы ищем.

Моя ученица расплылась в улыбке.

– Поддать им драйва конкуренцией, да?

– Миллионы свихнувшихся на спорте родителей не могут быть неправы, – сказал я. – Баттерс, ты отправляешься к Паранеттерам и спрашиваешь, видел или слышал кто-нибудь из них о чем-либо необычном вблизи озера Мичиган. Никто ничего не расследует. Они просто рапортуют. Собери мне всю информацию, какую удастся, о странной активности за последнюю неделю. Нам нужно суммировать данные как можно быстрее.

– Понятно, – сказал Баттерс. – Кое-что у меня есть и сейчас, если тебе нужно.

Я заморгал. В смысле, я понимаю, что Интернет – самый быстрый путь передачи информации, но…

– Ты серьезно?

– Ну… – завилял Баттерс. – Вроде того. У одного из наших ребят, кгм… воображение.

– Ты имеешь в виду паранойю?

– Да, – сказал Баттерс. – Его Интернет-логово в мамином подвале. И он отслеживает буквально все. Называет это «наблюдением за сверхъестественным с помощью статистики». Присылает мне обновленную информацию по всему региону каждый день, а мои спам-блокаторы просто не в состоянии его отсеять.

– Угу, – сказал я так, как будто знал, что такое «спам-блокаторы». – И что он говорит насчет сегодняшнего дня?

– Прокат лодок и катеров сегодняшним утром был на четыреста процентов выше среднего для этого времени года, и темные силы явно собираются на дело.

– Прокат лодок и катеров, – пробормотал я.

– Он немножко странный, Гарри, – сказал Баттерс. – Понимаешь, у него на стенах развешена целая коллекция фотографий людей, ответственных за проклятье козла Билли и проигрыш «Чикаго Кабс»[63]. Такие вот странности. Перегибает палку иногда.

– Скажи ему, чтобы выбросил фотки. В проклятии козла повинен одинокий стрелок, – сказал я. – Но быть параноиком не значит ошибаться. Лодки и катера…

Я склонил голову и на миг закрыл глаза, размышляя о том, что если параноик Баттерса, дуркующий в своем подвале, все-таки прав, тогда фрагмент паззла, который он мне подсунул, был прискорбно бесполезен. Теперь мне потребуется больше фрагментов.

– О’кей, – сказал я. – Хорошо. Давай еще данные.

Я поднял взгляд, ткнул головой в сторону Томаса и направился на кухню.

– Пошли потолкуем с нашим гостем насчет его босса.

Я наклонился, чтобы через стеклянную дверцу посмотреть, что творится в духовке. Света там не было, но я смог разглядеть одетую в доспехи фигуру Капитана Крюка, безутешно свернувшегося калачиком на противне для выпечки. Я постучал по стеклу, и шлем Капитана Крюка повернулся в мою сторону.

– Мне нужно с тобой потолковать, – сказал я. – Ты мой пленник. Не пытайся драться или удирать, иначе я тебя приторможу. Я предпочел бы цивильный разговор. Ты меня понял?

Крюк не сделал ни единого жеста. Я принял молчание как знак согласия.

– О’кей, – сказал я. – Сейчас я открою дверцу.

Я приоткрыл дверцу духовки и медленно открывал ее дальше, стараясь не выглядеть угрожающе. Что нелегко сделать, если ты размером с высотку в сравнении с существом, напротив которого стоишь.

– Так, теперь спокойно, и мы…

Я открыл дверцу, может, дюймов на шесть, когда Капитан Крюк исчез, мелькнув размытым пятнышком в воздухе. Я выбросил руку вперед, но секунды на полторы позже, чем требовалось. Но я не особо расстроился из-за промаха, потому что Томас тоже попытался поймать маленького маньяка – и промахнулся тотально.

Крюк, работавший на наших врагов и все время просидевший на кухне, пока мы строили свои планы, ракетой пролетел к вентиляции в одной из стен, в мгновение ока пересек комнату – и ни один из нас не смог среагировать вовремя, чтобы его остановить.