Зов Халидона Ладлэм Роберт

Глава 14

Дорога заняла около часа. Алексу казалось, что они ехали все время в гору, выше и выше. Извилистая трасса, неожиданные крутые повороты, невидимые из-за густой тропической зелени. Временами — простая щебенка. Дорога и машине давалась с трудом: движок часто надсадно ревел на пониженных передачах.

Маколиф и Такер разговаривали негромко, понимая, что впереди все слышно. Впрочем, это, казалось, совсем не волновало Сэма.

История, которую он поведал, вполне соответствовала его привычкам и стилю жизни. У Сэма были друзья и знакомые по всему миру, о большинстве то которых никто ничего не знал. Не то чтобы он особо скрывал их, просто они составляли часть его сугубо личной, а не профессиональной жизни.

Одним из таких людей был Уолтер Пирселл.

— Я говорил тебе о нем в прошлом году, Александр, — рассказывал Такер в темноте салона. — В Очо-Риос.

— Не помню.

— Я говорил, что встретил приятеля-ученого в Кэррик-Фойле. Я еще собирался провести у него пару выходных.

Так вот в чем дело, подумал Маколиф. Кэррик-Фойл — вот откуда ему знакомо это название!

— Теперь припоминаю. Что-то связанное с курсом лекций в кингстонском институте.

— Ну точно. Уолтер был совершенно потрясным парнем — представь себе антрополога, который не мучает тебя до смерти своей наукой. И я послал ему телеграмму, что возвращаюсь на остров.

— Ты ведь еще и с Хэнли встречался. Ведь именно он первым забил тревогу.

— Я позвонил Бобу, когда прилетел в Монтего. Чтобы вместе немного поразвлечься. Потом уж я никак не мог с ним связаться. Мы передвигались достаточно быстро, а когда попали туда, куда собирались, оказалось, что там нет телефона. Полагаю, он злился как черт.

— Он не злился, а беспокоился. Ты исчез самым натуральным образом!

— От него я такого не ожидал. Уж кто-кто, а он-то должен знать, что на острове у меня есть друзья, но нет врагов. По крайней мере, никто из нас о них не слышал.

— Но что случилось? Куда ты направился? Сэм рассказал, что, когда он прилетел в Монтего-Бей, там его ждала записка от Пирселла. Он позвонил антропологу в Кэррик-Фойл, как только устроился в гостинице. Но его слуга по телефону ответил, что Пирселл вернется только поздно вечером.

Тогда Такер позвонил своему старому другу Хэнли, и они, как обычно после долгой разлуки, основательно надрались.

Утром, пока Хэнли еще спал, Сэм вышел за сигарами.

— Сам знаешь, это не та гостиница, где тебе все принесут в номер, старина.

— Уже догадался.

— А на улице наши друзья, — тут Такер показал жестом на переднее сиденье, — уже поджидали меня в этом автомобиле...

— За мистером Такером следили, — вмешался в разговор черный, сидевший с краю. — Это стало известно мистеру Пирселлу. Он послал нас в Мо-Бей, чтобы мы позаботились о его друге. Мистер Такер рано встает.

Сэм ухмыльнулся.

— Ты меня знаешь. Даже если я пил только сок, я не могу долго спать.

— Что верно, то верно, — подтвердил Маколиф, припоминая все гостиницы и лагеря экспедиций, по которым Такер начинал бродить с первыми лучами солнца.

— Дальше произошло маленькое недоразумение, — продолжил Сэм. — Эти парни сказали, что Пирселл ждет меня. И я подумал — какого черта, ребята всю ночь проторчали на улице, отправлюсь-ка я с ними. Все равно старина Роберт продрыхнет еще час, а то и больше. А из Кэррик-Фойла я ему позвоню. Но только поехали мы не домой к Пирселлу, а в бамбуковый лагерь на берегу Марта-Браэ. И добирались мы до этого Богом забытого местечка битых два часа, понимаешь, Александр.

Уолтер Пирселл встретил Такера очень тепло. Но уже через несколько минут Сэм понял, что это совсем не тот человек, с которым он познакомился год назад. В нем появилась настороженность, внутреннее напряжение, которых тогда не было.

Уолтер Пирселл оказался вовлеченным в события, происходящие на Ямайке. Тихий антрополог превратился в бесстрашного партизана, ввязавшегося в разборки между различными политическими и социальными группировками на острове. Он внезапно стал яростным защитником прав коренного населения, борцом против иноземных эксплуататоров.

— Я десятки раз сталкивался с чем-то подобным, Александра — продолжал Сэм. — От Тасмании до Карибов... Честно говоря, не знаю, в чем тут дело — налоги влияют, или климат, или черт знает что еще, но это какая-то островная лихорадка. Человек, попадающий на острова, — может от одиночества, — вдруг испытывает резкое желание стать поборником местных интересов... Как если бы новообращенный в католичество заявил папе, что тот не истинный католик...

В такой роли островного прозелита[16] Пирселл обнаружил, что на острове существует и действует какое-то гигантское тайное общество. И прямо у него под носом — в округе Трелони. Это были, конечно, только отдельные слухи, и поначалу он просто отмахивался от них. Назывались имена людей с самыми разными убеждениями, но их честность и порядочность не вызывали сомнений. Людей с очень высоким положением.

Заговорщицкий синдром — болезнь любого правительства молодого государства, Пирселл понимал это. В условиях Ямайки это было связано и с проникновением иностранного капитала, ищущего здесь налогового рая, и с деятельностью парламента, заявляющего о проведении такого количества реформ, которые просто невозможно было проконтролировать, и с небольшой, но очень богатой местной аристократией, старающейся оградить свои интересы, — взяточничество и подкуп процветали.

Пирселл решил раз и навсегда покончить со слухами. Четыре месяца назад он направил в министерство территорий запрос на право покупки от имени будущего синдиката двадцати квадратных миль на севере Кок-Пита. Это был просто невинный жест, только жест, и ничего больше. Такая покупка обычно требует нескольких лет урегулирования и увязки многочисленных внутренних соглашений и договоров во всех юридических инстанциях. Он хотел всего лишь убедиться, что Кингстон готов принять такую заявку к рассмотрению и что никто извне не контролирует вопрос продажи и приобретения земли.

— И с этого дня, Александр, его жизнь стала похожа на ад кромешный. — Сэм Такер закурил тонкую местную сигару. Ее ароматный дым вырывался через полуоткрытое окно в ночную тьму. — Его замучила полиция, его затаскали по местным инстанциям, привязываясь с самыми нелепыми требованиями и обвинениями; и университет, и институт отказались от его лекций. Его телефон прослушивался — и разговоры цитировались правительственными адвокатами... В конце концов слухи, с которыми он пытался покончить, убили его.

Какое-то время Алекс не мог вымолвить ни слова. Наконец он спросил:

— Почему Пирселл так срочно хотел связаться с тобой?

— Я сообщил ему в телеграмме, что буду с большой геологической экспедицией в районе Трелони. Идея Лондона, одобренная Кингстоном. Я не хотел, чтобы у него сложилось впечатление, что я лечу за шесть тысяч миль только для того, чтобы повидаться с ним. Он сам был очень деловым человеком, Александр.

— Но ведь уже сегодня вечером ты был в Кингстоне, а не на берегу Марта-Браэ. Два этих молодца, — он кивнул вперед, — устроили за мной слежку. В этой самой машине.

— Позвольте мне объяснить, мистер Маколиф, — обернулся к ним сидевший с краю ямаец, положив руки на спинку сиденья. — Кингстон перехватил телеграмму мистера Така: они сообразили по-своему. Они решили, что мистер Так вместе с доктором Пирселлом делают плохие дела. Плохие для них. И они послали в Мо-Бей опасных людей. Чтобы они разузнали, что делает мистер Так...

— А как вам это стало известно? — перебил Алекс.

Говоривший быстро переглянулся с водителем. В темноте было трудно разобрать, но Маколифу показалось, что тот кивнул в знак согласия.

— Мы взяли тех, кого послали в Мо-Бей следить за мистером Таком. И это все, что вам следует знать, чел. Доктор Пирселл сильно встревожился. Так сильно, что мы прилетели в Кингстон. Предупредить вас, чел... И из-за этого убили доктора Пирселла.

— Кто его убил?

— Если бы мы знали, он уже висел бы на суку в парке Виктории.

— А что вы узнали... от людей в Монтего?

И снова их собеседник, прежде чем ответить, бросил взгляд на шофера.

— А то, что Кингстон полагал, будто доктор Пирселл не остановится на достигнутом. И то, что он пытался связаться с вами, чел, было лишним тому доказательством. С его смертью у них с души камень свалился.

— Кто же это мог сделать?

— Да наверняка какие-нибудь черномазые наемники, чел.

— Безумие какое-то! — Маколиф обращался к Такеру, как бы размышляя сам с собой. — Одни люди убивают других, кто-то за кем-то следит... Полное сумасшествие.

— Почему это кажется сумасшествием человеку, который ходит в рыбный магазин Таллона? — вдруг спросил ямаец.

— А что, собственно... — начал было Алекс, но остановился. Как же так? Ведь он был так осторожен! — Вы-то откуда об этом знаете? Я же оторвался от вас у ипподрома!

Широкая белозубая улыбка ямайца отразилась в ветровом стекле.

— А потому, что никто не отдает предпочтение морской форели перед речной, чел!

Человек за прилавком! Бесстрастный человек в полосатом переднике!

— Значит, продавец — один из ваших? Неплохо, — спокойно отреагировал Алекс.

— А мы вообще неплохо работаем, — с усмешкой ответил собеседник. — Уэстмур Таллон — британский агент. Он и думает по-английски: заручиться тайной поддержкой, чтобы соблюсти свои интересы. И при этом катастрофически туп. Ему могут поверить только его соученики по Итону[17], такие же старые маразматики, как он сам. Соотечественники — никогда.

Ямаец убрал руки со спинки сиденья и повернулся вперед. Разговор был окончен.

Настала очередь Такера.

— Александр, а теперь ты мне объясни, что происходит? Во что ты вляпался?

Маколиф повернулся к Сэму. Огромный, крепкий, решительный старый друг смотрел на него в темноте с болью, тревогой и гневом. Отсветы редких огней скользили по его лицу.

Черт побери, во что же я вляпался, подумал Алекс.

— Приехали, чел, — сообщил шофер в бейсбольной кепке.

Маколиф выглянул в окно. Он увидел горное плато, со всех сторон окруженное скалами. Временами все заливал свет луны, пробивавшийся сквозь низко бегущие облака над Голубыми горами. Машина, переваливаясь на неровностях, катилась по грунтовой дороге. Впереди, примерно в четверти мили, виднелось строение, напоминавшее хижину. Единственное окно тускло светилось. Справа маячили еще две какие-то конструкции. Большие и приземистые, они ни на что не были похожи — ни на дома, ни на сараи... Такой свободной формы, неопределенного силуэта... местами просвечивающие... Ткань, провода... Или сети? Огромные тенты на многочисленных шестах. Наконец Алекс сообразил: земля перед тентами была выровнена, а по краям, на расстоянии примерно тридцати — сорока футов один от другого, торчали незажженные факелы. Тенты — закамуфлированные ангары, факелы — граница взлетной полосы.

Они приехали на засекреченный горный аэродром.

«Шевроле» остановился перед домиком, который был похож на небольшую ферму. Сбоку притулился старенький трактор, в беспорядке валялись сельскохозяйственные инструменты — мотыги, вилы, лопаты, грабли... При свете луны все это выглядело брошенным, никому не нужным.

Камуфляж.

Замаскированные ангары.

Аэродром, не нанесенный ни на одну карту.

— Мистер Маколиф, мистер Такер! Будьте любезны, пойдемте со мной, пожалуйста. — Их путник, сидевший с краю, открыл дверь и выбрался наружу. Сэм и Алекс последовали его примеру. Водитель и еще один ямаец остались внутри. Как только пассажиры вышли, машина отъехала.

— Куда они? — поинтересовался Маколиф.

— Спрятать автомобиль. Кингстон посылает вооруженные воздушные патрули искать такие аэродромы, как этот. С надеждой накрыть какой-нибудь маленький самолетик, перевозящий наркотики.

— Это территория наркомафии? Я думал, она севернее, — произнес Такер. Ямаец рассмеялся.

— Травка, мак, гашиш... Север, запад, восток... Очень доходный экспорт, чел. Но это не наш бизнес. Ну ладно, пойдемте внутрь.

Дверь миниатюрной фермы распахнулась перед ними. На пороге стоял тот самый светлокожий негр, которого Алекс видел в магазине Таллона.

Интерьер оказался незамысловатым: простые деревянные стулья, массивный круглый стол, в углу — армейская походная кровать. Диссонировала с примитивной обстановкой только новейшая мощная радиостанция на столике справа от двери. Источником света, который они видели в окно, служила настольная лампа, освещавшая аппаратуру; слышалось легкое постукивание генератора, обеспечивающего подачу электроэнергии.

Все это Маколиф разглядел в первые же секунды. Только потом он обратил внимание на стоящего в тени, спиной к нему, человека. Фигура в приталенном пиджаке и модных брюках была безусловно знакомой.

Человек обернулся. Свет настольной лампы упал ему на лицо.

Чарлз Уайтхолл посмотрел на Маколифа и не спеша кивнул в знак приветствия.

Дверь еще раз открылась, и в комнату вошли те двое из «шевроле». Водитель подошел к столу и сел. Затем снял свою бейсбольную кепку, обнажив крупную бритую голову.

— Меня зовут Мур. Барак Мур, мистер Маколиф. Чтобы вы не волновались, сразу скажу: женщине по имени Элисон Бут позвонили. Ей сообщили, что вы отправились на встречу в министерство.

— Она не поверит, — ответил Алекс.

— Если она решит проверить, ей сообщат, что вы поехали с Латэмом на склад. Можно не беспокоиться, чел.

Сэм Такер стоял возле двери спокойно, с любопытством наблюдая за происходящим. От него исходило ощущение силы: мощные руки сложены на груди, лицо, в легких морщинах, с калифорнийским загаром, свидетельствовало о возрасте и скрытой энергии. Чарлз Уайт-холл по-прежнему располагался у окна, у левой стены, и всем своим элегантным видом выражал презрительное недовольство.

Светлокожий негр и двое «горилл»-ямайцев устроились у стены справа, подальше от центра внимания. Они как бы подчеркивали, что хозяин здесь Мур.

— Прошу садиться, — произнес Барак Мур, указывая на стулья вокруг стола. Их было три. Такер и Маколиф переглянулись. Отказываться смысла не было. Чарлз Уайтхолл остался у окна. Мур взглянул на него: — Вы не присоединитесь к нам?

— Сяду, когда захочу, — ответил он. Мур улыбнулся, продолжая глядеть на Уайтхолла, и пояснил:

— Чарли-чел не может находиться со мной в одной комнате, не то что за одним столом.

— А что он тогда здесь делает? — поинтересовался Такер.

— А у него даже в мыслях не было оказаться здесь. До того, как его самолет пошел на посадку; Мы подменили пилота в Саванна-ля-Мэр.

— Его зовут Чарлз Уайтхолл, он член нашей экспедиции, — пояснил Алекс Такеру. — Я тоже не ожидал его здесь встретить.

— Чем занимаешься, парень? — Такер развернулся на стуле, обращаясь к Чарлзу.

— Ямайкой... парень.

— Не хотел тебя обидеть, сынок!

— И тем не менее обидел, — парировал Уайтхолл.

— Мы с Чарли, — продолжил Барак Мур, — на противоположных политических позициях. У вас в Америке есть выражение «белое отребье»; он считает меня черным отребьем. И по тем же причинам: для него я слишком груб, неотесан, слишком громко говорю, недостаточно часто принимаю ванну. В его глазах я — неграмотный бунтарь, в то время как сам он — благородный борец. — С этими словами Мур плавно, как в танце, повел перед собой рукой. — Но дело в том, что цели нашей борьбы разные, очень разные, чел. Я хочу, чтобы хозяином Ямайки стал народ. А он — кучка избранных. Уайтхолл ответил, не изменив позы:

— Ты так же слеп, как и десять лет назад. Единственное, что с тех пор изменилось, так это твое имя, Браумуэлл Мур! — Чарлз громко хмыкнул. — Барак!Тоже мне имя. Такое же детское и бестолковое, как вся твоя социальная философия. Барак — так кричит древесная жаба в джунглях.

Мур проглотил комок в горле.

— Скоро я тебя прикончу. Думаю, ты сам прекрасно об этом знаешь. Но не сейчас. Сейчас это нанесло бы вред и стране, и делу, которому я служу. Пока у нас с тобой общий враг. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше, фашисто-чел!

— Словечки твоих учителей. Ты их записывал или они заставляли тебя читать вслух?

— Послушайте! — сердито перебил их Маколиф. — Вы можете драться или обзывать друг друга, как вам вздумается, можете поубивать один другого, мне на это в высшей степени наплевать, но я хочу поскорее вернуться в отель: — Он повернулся к Бараку Муру. — Если у вас есть что сказать мне, давайте ближе к делу.

— Он прав, Чарли-чел, — согласился Мур. — С тобой мы потом разберемся... Итак, суммирую, как у вас принято говорить. Это будет очень краткое резюме, чел. Существует план развития значительной части территории острова, причем план, полностью исключающий интересы коренного населения. Смерть доктора Пирселла подтвердила это. И мы можем логически предположить, что ваша экспедиция так или иначе связана с этим планом. Таким образом, наше министерство образования и Британская академия наук — вольно или невольно — являются прикрытием интересов тех финансовых кругов, которые стоят за ними. Более того, присутствующий здесь мистер Маколиф в курсе этих фактов, о чем свидетельствуют его контакты с Уэстмуром Таллоном, известным агентом британских спецслужб на острове. Вот так. И что же нам остается делать? — Мур пристально взглянул на Маколифа. Его глаза казались двумя жерлами вулкана на необъятной черной горе лица. — Мне кажется, мы имеем право на получение кое-какой информации, мистер Маколиф.

— Прежде чем ты начнешь размазывать его по стене, парень, мог бы поинтересоваться моим мнением, — к удивлению Маколифа, произнес Сэм. — Я ведь не из вашей команды. Не говорю, что не смогу к вам присоединиться, но пока я этого не сделал.

— Я полагал, что ты так же заинтересован, как и мы, Такер.

Отсутствие слова «мистер» перед фамилией Такера должно было ясно дать понять, что Мур тоже, как и Уайт-холл, обиделся на обращение «парень». Откуда ему было знать, подумал Маколиф, что Сэм так обращается ко всем.

— Не передергивай, — возразил Такер. — Я вполне заинтересован. Только не гони волну!.. Думаю, тебе придется выложить все, что ты знаешь, Алекс.

Маколиф внимательно посмотрел на Такера, затем на Мура, потом перевел взгляд на Уайтхолла. Ни одна из инструкций Холкрофта не предусматривала подобной ситуации. Оставалось полагаться только на привычное: не усложнять, использовать элементы правды...

— Люди из британской разведки — и все, кого они представляют, — хотят остановить этот проект не меньше вашего. Но им нужна информация. По их мнению, она есть у Халидона. Они хотят войти с ним в контакт. Моя задача — постараться установить такой контакт.