Зов Халидона Ладлэм Роберт

Глава 25

Разговор шел уже несколько часов, и Маколиф отдавал себе отчет, что хотя бы на какое-то время он в прямом смысле спас жизнь участникам экспедиции. Разговор прервался лишь однажды с появлением Сэма Такера.

Маколиф ясно дал ему понять, что Сэм должен оставить их. Такер вышел, в свою очередь заверив Алекса, что будет с Элисон и надеется побеседовать с ним до того, как Алекс отправится на боковую. Сэм не заметил связанных рук Лоуренса, сидевшего в темном углу, и Алекс был благодарен судьбе за это.

Имя «Маркус Хедрик» не было настоящим именем этого проводника: Маркуса и Джастиса Хедриков подменили с самого начала, и их судьба в данный момент не имеет никакого значения, заметил безымянный представитель Халидона. В настоящий момент имеет значение только местонахождение документов Пирселла.

«У вас всегда должно быть то, о чем имеет смысл поторговаться... На крайний случай».Так говорил Р.-С. Холкрофт.

Документы.

Тактическая уловка Маколифа.

Халидонец всячески выпытывал у Чарлза Уайтхолла, до чего докопался Уолтер Пирселл. Чернокожий ученый поведал всю историю племени Аквабы, но не открыл нагарро -значение слова Халидон. При этом «бегун» никак не высказывал своего отношения к услышанному; он просто расспрашивал, подробно и осторожно, не раскрывая себя.

Наконец, решив, что из Уайтхолла больше ничего не выжать, халидонец приказал ему оставаться в палатке вместе с Лоуренсом и не делать попыток выбраться наружу. В ином случае они будут убиты на месте; его напарник остается на страже.

Ему пришлось смириться и с позицией Маколифа. Алекс не скажет ему ничего. Осознав это, халидонец под дулом пистолета повел его прочь из лагеря. Идя по тропе по направлению к лугам, Маколиф почувствовал глубокую продуманность всех действий Халидона или, по крайней мере, той группы, с которой ему пришлось столкнуться. Дважды человек с пистолетом приказывал ему остановиться, после чего издавал несколько гортанных звуков, похожих на крики попугаев. Такие же звуки доносились в ответ. Его конвоир пояснил:

— Лагерь окружен, мистер Маколиф. Надеюсь, что и Уайтхолл, и ваш друг Такер, и прочие это уже осознали. Птицы, которым мы подражаем, не кричат по ночам.

— Куда мы идем?

— Нам надо кое с кем встретиться. С моим начальником. Идите вперед, пожалуйста.

Они шли еще минут двадцать по джунглям; внезапно пологий холм кончился, и они оказались на лугу, доросшем высокой травой. Впечатление было такое, словно они попали в другой мир, настолько резким оказался переход от гористой части с густой влажной растительностью к широкой равнине.

В этот момент луна вышла из-за облаков, залив все пространство бледно-желтым светом. Впереди Алекс увидел двух человек; один стоял лицом к ним, другой, футах в десяти от него, — спиной.

Первый был одет в какое-то тряпье, если не считать поношенного армейского кителя и таких же ботинок.

Его полувоенный облик оставлял гротескное впечатление. Ремень с кобурой плотно охватывал его талию. Одежда второго представляла собой долгополую хламиду, перехваченную толстой веревкой, и напоминала рясу. Он оставался неподвижен.

— Сядьте на землю, доктор Маколиф, — приказал человек в полувоенной форме голосом, привычным отдавать команды.

Алекс подчинился. Обращение «доктор» ясно свидетельствовало, что незнакомцы знают, с кем имеют дело.

Его конвоир подошел к человеку в рясе, и они о чем-то тихо начали говорить, не спеша шагая по полю. Пройдя около ста ярдов, они остановились.

— Повернитесь кругом, доктор Маколиф, — раздался жесткий приказ. Черный, возвышающийся над ним, держал руку на кобуре. Алекс, не вставая с места, развернулся лицом к лесу, из которого недавно вышел.

Ожидание становилось долгим и напряженным. Но Маколиф понимал, что его главное оружие — и, пожалуй, единственное в такой ситуации — спокойствие и уверенность.

Он был уверен в себе. Но не спокоен.

Подкатило давно знакомое чувство страха. Ощущение, подобное тому, которое он испытывал на холмах Кореи: один на один с ожиданием внезапной смерти.

Капканы страха.

— Уникальный случай, не так ли, доктор Маколиф?

Этот голос. Господи, знакомый голос!

Он уперся руками в землю и попытался развернуться. В висок тут же уткнулось дуло пистолета, пронзив все тело жуткой болью. Перед глазами заплясали круги. Когда боль чуть отступила, он почувствовал, как по шее течет струйка крови.

— Не пытайтесь изменять позу во время разговора, — произнес тот же голос. Где же я его слышал?

— Я знаю вас.

— Нет, вы не знаете меня,доктор Маколиф.

— Я слышал ваш голос... Когда-то...

— В таком случае у вас феноменальная память. Это было так давно... У меня нет времени на болтовню. Где документы Пирселла? Полагаю, вы понимаете, что ваша жизнь и жизнь всех членов вашей экспедиции зависит от того, как скоро мы их сумеем заполучить.

— А почему вы уверены, что они принесут вам пользу? Как вы отнесетесь к тому, что я их уже скопировал?

— Это ложь. Мы знаем, где расположены все ксероксы, все копировальные устройства — во всех гостиницах, магазинах, у всех частных лиц, способных это сделать. На всем побережье. Включая Буэно, Бей и Очо-Риос. Вы не сделали ни одной копии.

— Не очень-то вы сообразительны, мистер Халидон... Я правильно назвал ваше имя? — Ответа не последовало, и Алекс закончил фразу: — Мы их сфотографировали.

— Но пленки не проявлены. Единственный в вашей команде, у кого есть камера, — этот мальчишка, Фергюсон, которому вы не доверяете. Но это не имеет значения, доктор Маколиф. Когда я говорю документы, яимею в виду и оригиналы, и все возможные копии. И если когда-нибудь что-нибудь всплывет, предупреждаю вас, пострадают невинные... Все члены вашей экспедиции, их семьи, дети, родные, близкие... Излишне жестокая перспектива.

«...на самый крайний случай».Р.-С. Холкрофт.

— И это будет последней акцией Халидона, верно? — Маколиф говорил спокойно и жестко, сам удивляясь своему состоянию. — Нечто вроде... beau geste[29] перед уходом в небытие. Если вас это устраивает — черт с вами, мне глубоко плевать.

— Прекратите, Маколиф! — Собеседник сорвался на крик, который пронесся над поляной и эхом отразился от недалекой стены джунглей.

Это слово... Именно это слово он слышал раньше.

Прекрати. Прекрати... Прекрати...

Но где? Господи, где же он это слышал?

Алекс лихорадочно пытался вспомнить, но в голове почему-то мелькали цветные круги, не давая сосредоточиться.

Мужчина. Чернокожий мужчина — высокий, стройный, мускулистый... Человек, выполнявший приказы. И передававший чужие распоряжения. Это был тот самый голос из прошлого. Выполнявший приказы.В панике... как только что.

Это уже ближе...

— Вы предложили поговорить. Но угрозы — это не диалог. Вы уходите от разговора. Я ни на чьей стороне, я человек нейтральный. И хочу, чтобы ваши... начальники знали это. — Алекс перевел дыхание. После заметной паузы его собеседник произнес, причем в голосе, кроме привычных уже властных ноток, Алекс сумел различить легкий оттенок испуга.

— Можете не рассчитывать ни на каких начальников. Для вас их не существует. А мое терпение на пределе. У нас были трудные дни. Советую осознать: ваша жизнь висит на волоске.

Человек с пистолетом слегка переместился, и Алекс теперь мог его видеть краешком глаза. Его поза красноречиво свидетельствовала о серьезности намерений. Он вопросительно смотрел на человека в рясе, сжимая в руке пистолет.

— Если вы убьете меня или кого-либо из членов экспедиции, Халидон будет обнаружен через несколько часов.

Снова молчание. Снова взвешивание позиций. И снова безошибочно различимый оттенок испуга.

— И каким же образом это выдающееся открытие произойдет, доктор Маколиф?

Алекс глубоко вздохнул. Крепко, до боли обхватив правой рукой запястье левой, он заговорил:

— В снаряжение экспедиции входит радиопередатчик, работающий на постоянной частоте. Ее нельзя заглушить. Он работает в радиусе двадцати пяти миль. Каждые двенадцать часов я должен передавать определенный сигнал; специальная лампочка подтверждает, что сигнал принят и наше местонахождение зафиксировано. Один сигнал означает, что у нас все в порядке, нет проблем. Другой дает знать тому, кто сидит на приеме, что срочно нужно высылать помощь и отправлять документы из страны самолетом. Если я не выхожу на связь — это равносильно второму сигналу, только в экстренной форме. Это тут же становится известно и Кингстону, и британской разведке. Есть специальная команда. Она примчится туда, откуда был послан последний сигнал. Разведывательные самолеты прочешут Кок-Пит вдоль и поперек... Так что для вас же лучше, мистер Халидон, если я передам свой сигнал вовремя. А даже если и передам, вы все равно не поймете, какой из двух, не так ли? — Маколиф выдержал паузу в три секунды и спокойно добавил: — Вам мат, мистер Боне.

Издалека доносились крики макао[30]. В глубине леса кто-то потревожил стаю диких свиней. Теплый ветер слегка колыхал высокую траву. Повсюду верещали сверчки. Алекс непроизвольно фиксировал обстановку. Он услышал глубокий, тяжелый вздох за спиной и почти физически почувствовал волну ярости, когда человек с пистолетом внезапно крикнул, бросаясь вперед:

— Нет, чел!

В это же мгновение шорох одежды и движение воздуха однозначно дали понять ему, что сзади нападают. У него не было времени развернуться; единственным способом защиты оставалось только сгруппироваться и прижаться к земле.

Кто-то пытался оттащить бросившегося на него «священника». Алекс ощутил на себе тяжесть двух борющихся тел. Не разбираясь в сплетении рук и мешающей одежде, он ухватился за что смог и рывком перекатился вперед. Человек в рясе оказался у него на спине. Алексу удалось приподняться, оперевшись на одно колено, и подмять его под себя. Но тут же он почувствовал, как его оттаскивают назад с такой силой, что хрустнула поясница.

Два халидонца заломили ему руки так, что затрещала грудная клетка. Ствол пистолета больно уткнулся в висок.

— Спокойно, чел.

Человек в рясе с лицом, искаженным от ярости, продолжал лежать на земле. И в этот момент Маколиф сообразил, почему цветные круги в его сознании ассоциировались с криками: «Прекрати! Прекрати!»

Он видел халидонского «священника» в лондонском Сохо. Эта сумасшедшая цветомузыка в «Сове Святого Георга». Человек в рясе, лежащий сейчас на земле, тогда был одет в темный костюм и находился среди танцующих. Это он закричал Маколифу: «Прекрати... немедленно!»Это он врезал Маколифу так, что тот согнулся пополам. Потом он исчез в толпе, чтобы появиться час спустя в служебной машине на улице около телефонной будки.

Этот халидонский «священник» — сотрудник британской разведки.

— Вы сказали, что вас зовут Таллон, — превозмогая боль во всем теле и задыхаясь, произнес Алекс. — Тогда ночью, в машине, вы сказали, что ваше имя — Таллон, а когда я возразил, вы сообщили, что просто... проверяли меня.

Человек в рясе перевернулся и медленно встал на ноги. Кивком он приказал двум халидонцам ослабить хватку и произнес:

— Я не собирался его убивать, вы это прекрасно знали.

— Ты был очень злой, чел, — ответил тот, кто привел Алекса из лагеря.

— Прости нас, — добавил второй, бросившийся наперехват. — Но это было необходимо.

«Священник» оправил свою хламиду и потуже затянул веревку на поясе.

— У вас прекрасная память, доктор. Искренне надеюсь, что ваши умственные способности не хуже.

— Значит, мы продолжим наш разговор?

— Продолжим.

— Но у меня чертовски болят руки. Не прикажете ли вы своим сержантам отпустить меня?

«Священник» еще раз кивнул, жестом подтвердив свое намерение. Почувствовав, что свободен, Алекс с наслаждением размял затекшие кисти.

— Мои сержанты, как вы изволили их назвать, гораздо терпеливее меня. Вы должны быть им благодарны.

Человек с пистолетом немедленно возразил тоном, полным глубокого уважения:

— Это не так, чел. Вспомните, когда вы спали последний раз!

— Не имеет значения. Я должен владеть собой... Мой друг имеет в виду последнюю пару недель, Маколиф. Они действительно были жуткими. Мне было необходимо убраться из Англии, не попавшись на глаза не только службе безопасности Ее Величества, но и тому парню из Сохо, что был в «бентли»... Но человек из Вест-Индии найдет в Лондоне тысячу укромных уголков. Алекс живо вспомнил ту ситуацию.

— Этот «бентли» предназначался мне. Водитель хотел убить меня. Но погиб другой человек... из-за неоновых огней.

«Священник» взглянул на Алекса; похоже, что и он хорошо помнил, о чем идет речь.

— Это был трагический момент. Мы решили, что попали в ловушку, которая начала захлопываться.

— Та ночь унесла три жизни. Двое приняли цианид...

— Мы знаем, на что идем, — прервал его халидонец и, обращаясь к своим спутникам, мягко попросил: — Оставьте нас наедине, пожалуйста.

Они многозначительно вынули из кобуры свои пистолеты и отошли в сторону, выполняя приказание. Алекс смотрел им вслед.

— Они не только подчиняются вам, но охраняют вас от самого себя, — заметил он.

Собеседник тоже провожал взглядом своих подчиненных.

— Каждый из нас, подрастая, проходит целую систему специальных тестов. Результаты показывают, на что человек способен. Можно сказать, тогда определяется его будущее. Я часто думаю, что, к сожалению, в этот момент могут происходить серьезные ошибки. — Говоривший одернул свою рясу и обернулся к Маколифу. — Ну что ж, вернемся к нашим делам. Вы уже догадались, я думаю, что я временно работал в МИ-5.

— Это называется «инфильтрация», насколько я знаю.

— И одна из самых удачных, доктор. Сам Холкрофт дважды представлял меня к повышению. Я был у них одним из лучших специалистов по Вест-Индии... И я был вынужден уйти. Из-за вас... и тех, кто направлял ваши действия.

— Но почему?

— Деятельность вашей экспедиции стала приобретать угрожающий для нас характер. С некоторыми ее аспектами мы могли бы еще смириться, но когда узнали, что ваш друг-геолог — мистер Такер — одновременно и ближайший друг Уолтера Пирселла, мы поняли, что с вас нельзя спускать глаз... К сожалению, уже было поздно.

— А что кроме этого представляет для вас опасность?

«Священник» задумался, поглаживая ссадину на лбу, которую он получил во время схватки.

— У вас есть сигареты? Эта замечательная простыня имеет один недостаток — в ней нет карманов.

— А зачем вы ее носите?

— Символ власти, и ничего более.

Маколиф вытащил пачку сигарет, встряхнул ее и протянул халидонцу. Пламя зажигалки высветило черные круги под глазами его собеседника — заметные даже на его темнокожем лице.

— Так какие аспекты вас обеспокоили?

— Да бросьте, доктор. Вы и без меня их прекрасно знаете.

— Может, и не знаю. Просветите меня. Или это тоже опасно?

— Уже нет. Не в этом дело. Сейчас все происходящее в действительности уже представляет опасность. Бумаги Пирселла — это действительность. А... прочие аспекты уже несущественны.

— В таком случае расскажите о них.

Собеседник глубоко затянулся сигаретой и медленно выдохнул. Облачко дыма было хорошо видно в желтоватом свете луны.

— О женщине вы и сами все знаете. На континенте ее многие боятся. Среди них — один из высшего эшелона «Данстона», маркиз де Шателеро. Там, где появляется она, там и рука разведки. Далее, этот парень, Фергюсон. Он довольно много знает о делах Крафта; они его тоже боятся. Или боялись. И правильно делали. Он никогда не понимал, какую бомбу под экономику он может подложить своим открытием в области использования волокон.

— Думаю, что прекрасно понимал, — прервал его Маколиф. — И понимает. И надеется получить за это от Крафта кучу денег.

— Они ему никогда ничего не заплатят, — тихо рассмеялся халидонец. — И тем не менее его тоже нельзя сбрасывать со счетов. Какое отношение ко всему происходящему имеет Крафт? Входит ли он в «Данстон»? На Ямайке не происходит ничего, во что бы Крафт не запустил свои грязные лапы... О Сэмюэле Такере я уже говорил. Его связь с чрезвычайно важной для нас фигурой Пирселла. Какие у него задачи? Он на острове потому, что здесь его старый друг Маколиф? Или потому, что здесь его новый друг Пирселл? Или это простое совпадение?

— Это простое совпадение, — ответил Алекс. — Чтобы понять это, надо хорошо знать Сэма.

— Но все дело в том, что мы-то не знаем. А знаем мы только то, что один из первых звонков по приезде он сделал человеку, который нас очень сильно тревожил. Человеку, который владел тайнами двухсотлетней давности. Они были в его голове... и на бумаге.

Халидонец замолчал, буквально впившись глазами в Маколифа, словно умолял того проникнуться серьезностью его проблем. Потом он отвел взгляд и продолжил:

— А еще есть и Чарлз Уайтхолл. Очень опасный и очень... непредсказуемый субъект. Вы, должно быть, знаете его прошлое; Холкрофт, без сомнения, посвятил вас. Уайтхолл чувствует, что пришло его время. Он — фанатик, помешанный на мистицизме. Черный Цезарь, который хочет въехать в парк Виктории на своих неграх-помпеях[31]. У него множество сторонников на Ямайке. И единственный, кому по силам так или иначе остановить «Данстон», — это Уайтхолл со своими фашистами.

— Холкрофт не знал об этом, — возразил Маколиф. — Он мне ясно дал понять, что только вы... только Халидон в состоянии остановить «Данстон».

— Холкрофт — профессионал. Он специально создает хаос, зная, что сумеет поймать рыбку в мутной воде паники. Может быть, вас это удивит, но Холкрофт сейчас в Кингстоне.

Алекс задумался.

— Нет... Но меня удивляет, почему он не сообщил мне об этом.

— На то есть серьезная причина. Он не хочет, чтобы вы обращались к нему за помощью. Он заинтересован, чтобы противостоящие силы наконец столкнулись. Он прилетел, когда узнал, что Шателеро в Саванна-ля-Мэр. Это вам известно?

— Он узнал это от меня, потому что именно я сказал об этом Таллону.

— И еще остаются Йенсены. Такие очаровательные любящие супруги. Такие простые, симпатичные... сообщающие Джулиану Уорфилду о каждом вашем шаге, о каждом вашем контакте. Они платят местным, чтобы те следили за вами. Однажды, много лет назад, Йенсены совершили жуткую ошибку: «Данстон лимитед» спас их от тюрьмы и прибрал к себе. И они теперь отрабатывают благодеяние.

Маколиф поднял глаза к чистому ночному небу. Единственное облачко проплывало по нему, направляясь от горных пиков в сторону желтой луны. Интересно, подумал он, растает ли оно прежде, чем достигнет ночного светила, или заслонит на время луну от земного наблюдателя?

Примерно так, как свалившиеся на него самого испытания заслонили все остальное.

— Итак, это все аспекты, которые вас беспокоят, — равнодушно произнес Маколиф. — Безусловно, Халидон знает намного больше, чем кто-либо. Однако я не уверен, что понимаю значение всего этого.

— Это означает, доктор, что мы — молчаливые хранители нашего острова.

— Что-то я не припомню выборной кампании по этому поводу. Кто поручил вам это дело?

— Цитируя одного американского писателя, скажу так: «Это досталось нам вместе с территорией». Это наше наследие. Мы не встреваем в политику, упаси Бог. Пусть этим занимаются те, кому положено по закону. Мы только стремимся свести до минимума загрязнение окружающей среды. — Халидонец докурил сигарету и растер окурок подошвой своей сандалии.

— Вы убийцы, — заявил Алекс. — И я это знаю. И это самый мерзостный способ загрязнения окружающей среды.

— Вы имеете в виду гибель первой экспедиции «Данстона»?

— Да.

— Вы не в курсе всех обстоятельств. Но я не собираюсь вам их объяснять. Моя задача — убедить вас отдать мне бумаги Пирселла.

— Я этого не сделаю.

— Почему? — воскликнул халидонец, снова рассердившись и вперившись взглядом в Маколифа.

— Чел! — донесся голос издали. «Священник» отмахнулся.

— Это не ваше дело, Маколиф! Поймите это и не путайтесь под ногами. Отдайте мне бумаги и увозите свою экспедицию с острова, пока не поздно.

— Если бы все было так просто, я, пожалуй, так бы и поступил. У меня нет никакого желания ввязываться в вашу драку, пропади она пропадом. Она меня абсолютно не интересует... С другой стороны, мне не улыбается, что люди Джулиана Уорфилда станут гоняться за мной по всему свету, чтобы пристрелить. Это вы в состоянии понять?

Человек в хламиде стоял неподвижно. Его взгляд неожиданно смягчился. Едва слышно он произнес:

— Я предупреждал их, что к этому все и придет. Откройте мне нагарро,доктор. Что означает Халидон?