Сила Трех Робертс Нора

Туман стлался по земле и оседал на краях круга, над которым стояло нежное пульсирующее молочное сияние. Из горла Хардинга вырвалось яростное рычание.

Он бросился вперед и тут же отпрянул. Поднявшийся свет окутал круг тонким искрящимся золотым занавесом. Охваченный яростью, Хардинг раз за разом пытался пробиться сквозь него. Занавес обжигал, белое пламя опаляло его кожу.

Ярость, пожиравшая изнутри тело Джонатана К. Хардинга, заставила его упасть на землю, завыть и проклясть это пламя.

Нелл приняла два заказа на специальный ленч. За работой она напевала и прикидывала меню свадебного банкета, который ей предстояло устроить в конце месяца.

Бизнес шел успешно. Фирма уверенно стояла на ногах, и работы у Нелл хватало даже в трудные зимние месяцы. Тем не менее она продолжала обдумывать предложения для Майи. Кулинарный клуб при кафе «Бук» и расширение меню были одинаково заманчивыми. Как только она проработает все детали, настанет время для разговора двух деловых женщин.

Обслужив посетителей, она посмотрела на часы. Еще полчаса, и ее сменит Пег. Нелл было нужно доставить дюжину заказов и провести две встречи с потенциальными клиентами.

«Придется поторопиться, — думала она, — чтобы вовремя приготовить обед». Совмещение обязанностей домашней хозяйки с работой, которое у другой женщины вызвало бы головную боль, делало Нелл счастливой.

Однако отрицать не приходилось: их ждали серьезные испытания. Сегодняшний обед был не просто обедом. Нелл понимала тревогу Мака и необходимость сконцентрировать всю энергию на том, что им предстояло. Ничего, бывало и хуже, а она выжила.

Она сделает все, чтобы защитить тех, кого любит.

Нелл стала убирать столик и положила в карман чаевые. Эти деньги складывались в отдельный кувшин и были поводом для гордости. Расплачивалась она чеками; прибыль от организации банкетов вкладывалась в дело. А чаевые существовали для удовольствия. Когда Нелл повернулась, чтобы отнести на кухню грязную посуду, мелочь в ее кармане зазвенела.

Заметив Хардинга, стоявшего у стойки и, как зачарованный, смотревшего на меню, написанное мелом на аспидной доске, Нелл сначала застыла на месте, а потом бросилась вперед:

— Мистер Хардинг, что случилось? Вы здоровы? Хардинг смотрел сквозь нее.

— Вам нужно сесть.

Нелл быстро поставила посуду на стойку, взяла его за руку и провела на кухню. Когда он опустился на придвинутый ею стул, Нелл поспешила к раковине и налила стакан воды.

— Что случилось? — спросила она.

— Не знаю. — Хардинг с благодарностью взял стакан и залпом выпил холодную воду. Горло першило так, словно его кололи горячими иглами.

— Я налью вам куриного бульона, а потом дам чаю.

Хардинг молча кивнул и уставился на свои руки.

Под ногтями застрял песок; казалось, что он копался в пыли. Костяшки были ободраны, ладони исцарапаны.

Он видел, что слаксы покрыты грязью, туфли измазаны глиной, к свитеру прилипли веточки и колючки.

Хардинг смутился. Воспитанный человек не имеет права появляться на людях в таком виде.

— Можно… помыть руки?

— Да, конечно.

Нелл тревожно покосилась на него. Вдоль щеки Хардинга тянулась красная полоса, похожая на солнечный ожог. Шрам был воспаленным, болезненным и выглядел зловеще. Нелл проводила его в туалет, подождала за дверью и привела обратно на кухню. Пока Хардинг стоял, как в трансе, она налила ему тарелку супа и заварила чай.

— Мистер Хардинг… — мягко сказала она, тронув его за плечо. — Сядьте, пожалуйста. Вам нехорошо.

— Нет, я… — Хардинга слегка тошнило. — Должно быть, я упал. — Он быстро заморгал глазами.

Почему он ничего не помнит? Он гулял в роще в солнечный зимний день. Что было потом?

Он позволял обращаться с собой, как с маленьким или как со стариком. Ел горячий наваристый бульон, и тот успокаивал его саднившее горло и бунтовавший желудок.

Пил травяной чай, сдобренный щедрой порцией меда.

И наслаждался ее сочувственным молчанием.

— Должно быть, я упал, — повторил он. — В последнее время я неважно себя чувствовал.

Запахи кухни были такими приятными, а движения Нелл, принимавшей и выполнявшей заказы, такими грациозными, что его тревога рассеялась.

Хардинг помнил составленное им досье Нелл и восхищение, которое он чувствовал, следуя по ее маршруту через всю страну. Я напишу о ней очень хороший очерк… нет, книгу, подумал он. Книгу о смелости и победе.

«Неблагодарная шлюха».

Слова, возникшие неизвестно откуда, эхом отдались у него в ушах и заставили вздрогнуть.

Нелл посмотрела на него с жалостью.

— Вам нужно в больницу. Он покачал головой:

— Предпочитаю своего личного врача. Спасибо за сочувствие, миссис Тодд. И за вашу доброту.

— Я попробую вылечить ваш ожог.

— Ожог? — удивился Хардинг.

— Минутку. — Она вышла с кухни и поговорила с Пег, которая пришла на смену. Вернувшись, Нелл открыла шкафчик и вынула оттуда узкую зеленую бутылку. — Мазь алоэ, — бодро сказала она. — Очень помогает.

Хардинг протянул руку к лицу и тут же отдернул ее.

— Должно быть, я… Солнце обманчиво, — выдавил он. — Миссис Тодд, должен сказать, что я прибыл на остров ради того, чтобы поговорить с вами.

— Да? — Она открыла бутылку.

— Я журналист, — начал он. — Пишу о вас статью. Для начала скажу, что искренне восхищаюсь вами.

— В самом деле, мистер Хардинг?

— Да. Безмерно. — Что-то попыталось выползти из его живота и проникнуть в горло, но Хардинг заставил его вернуться на место. — Сначала я просто хотел написать статью для журнала, но потом в полной мере оценил значение того, что вы испытали и сделали. Это важно для очень многих. Конечно, вы знаете, сколько женщин страдает от домашнего насилия, — продолжил он, пока Нелл набирала мазь на палец. — Вы светоч, миссис Тодд, символ победы равноправия.

— Никакой я не светоч, мистер Хардинг, — рассмеялась Нелл.

— Нет, светоч. — Он заглянул ей в глаза. Они были такими голубыми, такими спокойными… Мурашки в животе тут же улеглись. — Я проехал по вашему маршруту через всю страну.

— В самом деле? — Пальцы Нелл, покрытые мазью, легко коснулись его щеки.

— Я расспрашивал людей, с которыми вы работали. Шел по вашему следу, если можно так выразиться. Я знаю, что вы делали, как упорно работали и какой страх при этом испытывали, но не сдавались.

— И никогда не сдамся, — звонко ответила она. — Вы должны были это понять. Я никогда не сдамся.

«Ты принадлежишь мне. Элен, зачем ты заставляешь меня причинять тебе боль?»

Это был голос Ивена — спокойный, здравый голос, которым он говорил перед тем, как наказать ее. Ужас Нелл готов был вырваться наружу. Но она знала, что этого от нее и ждут.

«Ты больше не можешь причинить мне боль. И никому из тех, кого я люблю».

Кожа Хардинга под ее пальцами двигалась, как будто под ней кто-то ползал. Но Нелл продолжала наносить мазь. Наконец он вздрогнул и схватил ее за запястье.

«Беги, — прошептал он. — Беги, пока не стало слишком поздно».

«Здесь мой дом. — Она боролась со страхом. — Я буду защищать его всем, чем могу. Мы победим тебя».

Хардинг вздрогнул снова.

— Что вы сказали? — растерянно спросил он.

— Я сказала, что теперь вы должны отдохнуть, мистер Хардинг. — Нелл закрыла бутылку. Ее переполняла жалость к этому человеку. — Надеюсь, скоро вам станет легче.

— Ты дала ему уйти? — Рипли расхаживала по полицейскому участку и от досады дергала себя за волосы. — Погладила по головке и посоветовала уснуть?

— Рипли, — негромко предупредил ее Зак, но сестра только тряхнула головой.

— Ради бога, Зак, перестань! Этот человек опасен. Она сама сказала, что в нем — зло.

— Это не его вина… — начала Нелл, но Рипли резко повернулась к ней.

— Речь идет не о вине, а о реальности. Даже если он всего лишь журнальный репортер с манией величия, это уже плохо. Он прибыл сюда, разыскивая тебя. Черт побери, он тащился по твоему следу через всю страну и разговаривал с людьми у тебя за спиной!

— Это его работа. — Нелл подняла руку, не дав Рипли открыть рта. Год назад она сама шарахалась от любого резкого слова, но времена меняются. — Я не осуждаю этого человека за то, что он делает свое дело, и за то, что с ним случилось. Хардинг не знает, что с ним происходит, он болен и напуган. Ты не видела его, Рипли. А я видела.

— Я не видела его, потому что ты не вызвала меня.

— Ты сердишься, что я не попросила у тебя совета и помощи? — Нелл склонила голову набок. — Скажи, а ты сама обратилась бы ко мне? Или к Майе?

Рипли открыла рот, потом закрыла его и крепко сжала губы.

— Речь не обо мне, — буркнула она помолчав.

— Почему? И о тебе тоже. Мы говорим обо всех нас. В конце концов, это цикл, который начался благодаря нам. И закончится тоже благодаря нам… Ему плохо, — сказала Нелл, повернувшись к Заку. — Он сбит с толку, напуган. Он не знает, что будет дальше.

— А ты знаешь? — спросил Зак.

— Не уверена. В нем есть темная сила. Она использует его. И я думаю… — Об этом было страшно подумать, а сказать еще страшнее. — Боюсь, что она использует и Ивена. От того места, где она находится, мост через Ивена ведет к этому бедняге. Мы должны помочь ему.

— Мы должны немедленно выставить его с острова! — прервала ее Рипли. — Надо сунуть его на следующий же паром и отправить на материк. Для этого не нужно никакой магии.

— Он ничего не сделал, Рип, — напомнил ей Зак. — Не нарушил ни одного закона, никому не угрожал. У нас нет права выставлять его с острова.

Рипли шлепнула ладонями о стол и наклонилась вперед.

— Он придет за ней. Ему придется это сделать, — твердо сказала она.

— Он к ней и близко не подойдет. Я этого не позволю, — возразил Зак.

Рипли резко повернулась к Нелл:

— Он уничтожит все, что тебе дорого! За этим он и прибыл!

Нелл покачала головой:

— Я ему не позволю. — Она протянула руку Рипли. — Мы не позволим.

— Я успела узнать, что он собой представляет и на что способен. Почувствовала на собственной шкуре, — не унималась Рипли.

— Знаю. — Их пальцы сомкнулись. — Нам нужна Майя.

— Ты права, — кивнула Рипли. — Как ни обидно.

— Ты потрясающая женщина, сестренка. — Майя стояла, прислонившись к кухонной стойке, и следила за тем, как Нелл высыпала пасту в кастрюлю с кипящей водой. — Приближается финал, событие, которое зрело триста лет. Рипли рвет и мечет. А ты готовишь и накрываешь на стол.

— Каждый делает то, что у него лучше. — Нелл размешала пасту и подняла взгляд. — А что делаешь ты, Майя?

— Жду.

— Нет. Это слишком просто.

— Тогда готовлюсь. — Майя взяла бокал с вином и сделала глоток. — Готовлюсь к тому, что приближается.

— Ты видишь то, что приближается?

— Не слишком отчетливо. Знаю только, что это что-то очень сильное и страшное. Основанное на крови и мести, жаждущее их, питающееся ими. Это растет благодаря им и пользуется слабостью.

— Значит, мы не будем слабыми.

— Оно недооценивает нас, — продолжила Майя: — Но мы не должны недооценивать его. Зло не стесняет себя никакими правилами, не знает, что такое закон и справедливость. Оно обладает умом и может превратиться в нечто желанное.

— Теперь мы вместе. Нас Трое. У меня есть Зак, а у Рипли — Мак. Я бы хотела…

— Обо мне можешь не беспокоиться. У меня есть все, что мне нужно.

— Майя… — Нелл положила дуршлаг и попыталась найти нужные слова. — Даже если… нет, когда мы справимся с тем, что надвигается на нас сейчас, останется еще один шаг. Твой.

— Думаешь, я брошусь со своих скал? — Майя сумела рассмеяться. — Могу обещать, что этого не случится. Для этого я слишком люблю жизнь.

Есть и другие способы рухнуть в пропасть, подумала Нелл. Она хотела сказать это вслух, но прикусила язык. «Что это с ними?» — думала Рипли, прислушиваясь к застольной беседе. В воздухе стоял запах вкусной еды. Самые обычные слова, непринужденный разговор.

«Передай соль».

О господи…

Внутри Рипли что-то тлело, готовое вскипеть, забурлить и сбросить крышку. А все остальные болтали и ели, словно это был самый обычный вечер.

В глубине души она знала, что это всего лишь передышка, время, нужное, чтобы собраться с силами. Но у нее не было ни терпения, ни хладнокровия Нелл, ни спокойствия Майи. Ее родной братец накладывает себе вторую порцию пасты с таким видом, словно все, что ему дорого, не висит на волоске.

А Мак…

«Наблюдает, собирает информацию, анализирует ее, — с беспомощным гневом думала она. — Ученый до мозга костей».

К ним приближается что-то голодное, то, что нельзя насытить никакой домашней едой. Неужели они этого не чувствуют? Оно жаждет крови, хруста костей, смерти и мучений. Жаждет скорби.

И от этого у нее горит душа.

— Я так больше не могу! — Рипли оттолкнула тарелку, и беседа тут же прекратилась. — Мы просто сидим и лопаем лапшу. Это не вечеринка, черт побери!

— К столкновению со злом можно готовиться по-разному, — сказал Мак и положил ладонь на ее руку.

Рипли хотела сбросить ее, но устыдилась.

— К столкновению? Это битва!

— Можно готовиться по-разному, — повторил он. — Например, собраться вместе и разделить трапезу. Это символ жизни и единства…

— Время символов прошло. Пора что-то делать.

— Гнев только питает его, — вставила Майя.

— Значит, оно скоро лопнет, — огрызнулась Рипли и встала из-за стола. — Потому что я просто вне себя!

— Ненависть, гнев и стремление к насилию. — Майя поднесла к губам бокал. — Все эти отрицательные эмоции усиливают его и ослабляют тебя.

— Не уговаривай меня!

— А разве это возможно? Ты хочешь того, чего хотела всегда. Ясных и простых ответов. А если их нет, ты либо пускаешь в ход кулаки, либо отворачиваешься и уходишь.

— Не надо! — взмолилась Нелл. — Сейчас не время ссориться.

— Правильно. Давайте установим всеобщий мир, — язвительно ответила Рипли. Ей было стыдно, но она ничего не могла с собой поделать.

— Хватит, Рипли, — сердито сказал Зак.

— Нет, не хватит! — Дошедшая до белого каления, Рипли повернулась к нему. — Ничего не хватит, пока с этим делом не будет покончено! На сей раз речь идет о чем-то большем, чем нож, приставленный к горлу Нелл и уже обагренный твоей кровью. Я не отдам то, что люблю. И не собираюсь сидеть и ждать, пока оно придет за нами.

— С этим можно согласиться. — Майя поставила бокал. — Мы тоже не собираемся ничего отдавать. А поскольку споры вредят пищеварению, почему бы не взяться за дело прямо сейчас?

Она встала и начала убирать со стола.

— Нелл будет легче, — сказала она прежде, чем Рипли успела вставить ехидную реплику, — если в ее доме наведут порядок.

— Замечательно! — Рипли схватила тарелку. — Да здравствует аккуратность!

Она убежала на кухню и похвалила себя за то, что не швырнула тарелку в раковину. Ах, какое владение собой. Какая поразительная сдержанность…

О боже, как ей хотелось заплакать!

Следом за ней на кухню пришел Мак. Он поставил тарелки на стойку, потом повернул Рипли лицом к себе и положил руки ей на плечи.

— Ты боишься, — сказал он, не дав ей открыть рот. — Мы все боимся. Тебе кажется, что все зависит только от тебя. Это не так.

— Не успокаивай меня, Мак. Я сама знаю, что веду себя, как последняя сука.

— Вот и отлично. Значит, я могу этого не повторять, верно? Мы справимся.

— Ты не чувствуешь то же, что чувствую я. Это невозможно.

— Нет, не чувствую. Но я люблю тебя всей душой, а это почти то же, что чувствовать.

Она позволила себе расслабиться. Только на минутку. Позволила себе прижаться к нему. В его объятиях было так спокойно, так безопасно…

— Было бы куда проще, если бы все это случилось потом.

Мак потерся щекой о ее волосы.

— Ты так думаешь?

— Ты мог бы вернуться, когда все кончится. Мы поплакались бы друг другу в жилетку и начали нормальную жизнь. Пикники, семейные ссоры, грандиозный секс и счета от зубного врача.

— Ты хочешь именно этого?

— В данный момент ни о чем другом и не мечтаю. Предпочитаю злиться, а не бояться. Тогда мне лучше работается.

— Значит, так и будет. — Мак заставил ее запрокинуть голову и прильнул губами к ее рту. — В такой жизни куда больше магии, чем думает большинство.

— Только не бросай меня. Хорошо?

— Можешь не надеяться.

Во время приготовлений к сеансу гипноза Рипли пыталась сдержать нетерпение. Отказалась лечь На кушетку, потому что это могло сделать ее более уязвимой. Вместо этого она села в кресло в гостиной и положила руки на подлокотники.

Рипли знала, что присутствие Майи и Нелл, стоявших по бокам, как часовые, должно ее успокаивать. И всё же она чувствовала себя глупо.

— Ну, начинай же, — сказала она Маку.

— Ты должна расслабиться. — Он придвинул к креслу стул, сел напротив и начал лениво помахивать подвеской. — Дыши медленно. Вдох, выдох…

Он усыпил ее на этот раз без всяких усилий, почти не ощутив нервного напряжения.

— Она настроена, на тебя, — сказала Майя, удивленная тем, как быстро сдалась Рипли. — А ты на нее. Это само по себе большая сила.

«Которая нам очень пригодится», — подумала она, ощутив прикосновение чего-то холодного. Откликаясь на это прикосновение, она протянула руку над спящей Рипли и коснулась руки Нелл.

— Мы — Трое, — звонко сказала она. — Две охраняют одну. Пока мы вместе, никто не причинит ей зла.

Когда ощущение тепла вернулось, она кивнула Маку.

— Рипли, здесь ты в безопасности. Тебе ничто не грозит, — произнес он.

— Оно близко, — вздрогнув, ответила Рипли. — Оно холодное и устало ждать. — Ее глаза открылись и невидящим взором уставились в глаза Мака. — Оно знает тебя. Следило за тобой и ждало. Прольется твоя кровь. Ты умрешь из-за меня. Вот чего оно хочет. Смерть вызовет силу, а сила вызовет разрушение. От моей руки.

Она забилась в кресле.

— Останови меня! — закричала она.

Ее голова запрокинулась, глаза закатились.

— Я — Земля.

Рипли менялась у них на глазах. Ее волосы завились в кольца, лицо слегка округлилось.

— Мой грех должен быть искуплен, а времени все меньше и меньше. Сестра за сестру, любовь за любовь. Приближается буря, а вместе с ней и тьма. Я бессильна. Я пропала.

По ее щекам градом катились слезы.

— Сестра… — Майя положила свободную руку на плечо Рипли и снова ощутила холод. — Что мы можем сделать?

Глаза, смотревшие на Майю, принадлежали уже не Рипли. Они были старыми и невыносимо печальными.

— Все, что хотите. Все, что знаете. Все, во что верите. Первое — доверие, второе — справедливость, а третье — беззаветная любовь. Вы — Трое. Станьте сильнее того, что победило вас, иначе все будет тщетно. Если ты выживешь, твое сердце разобьется еще раз. Ты сможешь с этим справиться?

— Я буду жить и хранить свое сердце, — ответила Майя.

— Она думала так же. Я любила ее, любила их обеих. Слишком сильно или недостаточно сильно. Это мы еще увидим. Вы можете сделать свой круг сильнее и прочнее.

— Скажи нам, как укрепить его.

— Не могу. Если ответы живут внутри тебя, вопросы не имеют значения. — Затем она повернулась к Нелл. — Ты уже нашла свои ответы, так что надежда есть. Будь благословенна.

Она тяжело вздохнула и снова превратилась в Рипли.

— В бурю, — сказала она, когда первая вспышка молнии озарила комнату голубым светом.

Лампа разбилась о потолок. Ваза с цветами взмыла в воздух и ударилась в стену. Диван сам собой опрокинулся и отлетел в угол.

Зак бросился к Нелл, но ему преградил дорогу рухнувший стол. Зак перепрыгнул его, выругался и закрыл жену своим телом.

— Уймись, — решительно сказала Майя ветру, ворвавшемуся в гостиную. — Нелл, помоги мне. — Одной рукой она стиснула ладонь Нелл, другой взяла безжизненную руку Рипли. — Сила, уймись, вихрь, прекратись. Пусть кто-нибудь посмеет бросить вызов нашему кругу. Мы стоим здесь, мы — Трое. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.

Воля сражалась с волей, магия с магией. А затем ветер стих так же внезапно, как и начался. Книги, кружившиеся в воздухе, со стуком попадали на пол.

— Рипли… — Голос Мака оставался совершенно спокойным — в отличие от безумно колотившегося сердца. — Я начинаю обратный отсчет от десяти. Ты проснешься, когда я скажу слово «один».

Он нагнулся к ней, коснулся губами щеки и прошептал заклинание, которое прочитал в дневнике.

— Ты запомнишь его, — пообещал он, надеясь, что заклинание всплывет в памяти Рипли тогда, когда оно понадобится ей больше всего. — Ты услышишь его. Ты узнаешь его.

Когда Мак начал обратный отсчет, Рипли почувствовала себя так, словно выбиралась из-под горы перьев. Было темно и холодно. Было страшно.

Глаза Рипли открылись, зрение прояснилось, и она увидела на лице Мака кровь. Алая струйка текла по его лбу и щеке.

— Боже! Боже мой! — воскликнула Рипли.

— Это пустяки. — Мак ничего не чувствовал, пока Рипли не притронулась к его лицу и не показала ему руку, испачканную кровью. — Просто осколок стекла. Пустяки, — повторил он. — Пара царапин.

— Твоя кровь. — Она сжала руку в кулак. Вновь проснулось чувство вины и вместе с ним сила, голод и страх.

— Во время бритья бывает и хуже. Посмотри на меня. Расслабься. Нелл, пожалуйста, принеси Рипли стакан воды. Устроим маленький перерыв, а потом обсудим случившееся.

— Нет! — Рипли поднялась на ноги. — Я сама схожу за водой. Подождите минутку. — Она бережно коснулась его лица. — Извини. Я не смогла с этим справиться. Извини.

— Все в порядке.

Рипли кивнула, соглашаясь с ним, но по дороге на кухню поняла, что это не так. Не может быть так.

Она знала, что должна сделать. Когда она через заднюю дверь вышла навстречу надвигавшейся буре, кровь Мака, покрывавшая ее пальцы, успела остыть.

Она вышла из дома навстречу буре с одной-единственной целью. Нужно забрать Хардинга и вместе с ним покинуть остров. Увезти его как можно дальше от Мака. Как можно дальше от Нелл, Майи и брата. После этого она поступит по обстановке. Но самая большая опасность для тех, кого она любит, заключается в ней самой и привязывает ее к тому, что скрывается внутри Хардинга.

Она пролила кровь Мака!

Она снова сжала в кулак пальцы, еще мокрые от этой крови. Кровь была силой, одним из главных ее источников. Черные маги пользовались кровью как каналом или питались ею.

Все, во что верила Рипли, отвергало это. Отрицало. Опровергало.

Не причинять вреда. Она попытается не причинять вреда. Но прежде всего надо думать о тех, кого она любит. Они не должны страдать.

Невинно убиенные.

Эти сказанные шепотом слова прозвучали в ушах Рипли так ясно, что она обернулась, ожидая увидеть того, кто стоит у нее за спиной.

Но там не было никого, кроме ночи, тьмы и разыгравшейся бури.

Чем дальше она уходила от дома, тем яростнее становилась буря и тем сильнее разгорался ее гнев.

Эта сила пользовалась ею, чтобы убить Мака, согнуть волю Нелл, уничтожить Майю.

Нет, лучше она умрет и заберет эту силу с собой.