Агрессор Дуглас Пенелопа

Глава 4

Крикк

Когда стальной нейрошлем опустился на голову Крэкка, обволакивая, смыкаясь на скулах, молодой дикарь чуть не задохнулся от ужаса. В первые мгновения он остолбенел. Рядом дымился в изорванной броне железный человек и… голос. Он возник суровый и властный. Нечеловеческий. Крэкк сразу же почему-то понял: к нему взывает могущественный дух, возможно, сам Крэмберг. Дикарь попробовал сдернуть шлем, но тот сидел плотно, словно прирос к голове. Дух взывал к Крэкку не со стороны, его голос рождался прямо в ушах:

– Борт номер один, подтвердите…

Да, так мог разговаривать только бог – повелительно, с металлическими нотками в голосе. Раньше Крэкк представлял себе, что наступит день, и Язург обратится к нему из-за края облаков, а вышло, что он, Крэкк, разговаривал с чужым инопланетным богом, да еще в день своего посвящения. Как Язург посмотрит теперь на его отрезанный палец! Примет ли дар?

– Борт номер один…

На глаза опустился прозрачный щиток, усиленный линзами кругового обзора. Крэкк испугался, но в следующее мгновение с удивлением обнаружил, что стал видеть гораздо лучше, словно у него выросла дополнительная пара глаз. Дух продолжал спрашивать. «Борт номер один». Божество дало Крэкку новое имя, не получив взамен ни капли крови! Обычно духи не были так щедры и забирали у избранных части тела.

– Да, я – Борт Номер Один, – осмелился произнести Крэкк.

– Борт номер два, – назвал себя голос. Посыпались незнакомые Крэкку слова, из которых дикарь понял лишь одно: это не Крэмберг. Да и стал бы земной повелитель снисходить до жителя периферийной планеты лично?

Дестроер «Троян», Борт Номер Два, Штурман-оператор, Масса Двести Тонн – у захватившего Крэкка духа было несколько имен. Так поступали все колдуны. Потеряв одно имя, маг мог воспользоваться другим. Масса Двести Тонн проговаривал заклинания:

– Многоканальность и алгоритмическая защищенность всех информационных и прицельных систем, плазмоган – боевая готовность, автоматизированные действия по наземным, воздушным, суборбитальным целям, счетверенная лазерная пушка, ковровая аннигиляция, излучатель антиматерии – боевая готовность…

Крэкк бросился прочь, бегом из корабля землян.

– Я не знаю, не знаю, – шептал он. – Отпусти меня, Борт Номер Два! Сними шлем!

– Команда не принята. Борт номер один, говорите четче.

Масса Двести Тонн злился. Штурман-оператор читал заклинания и требовал разрешения от Борта Номер Один. В чем разрешения, дикарь не понимал, но чувствовал, что еще немного, и дух сожмет голову непокорного носителя в железных тисках шлема. В любой момент череп Крэкка мог лопнуть, словно орех. Абориген оглянулся и увидел, что разъяренный Масса Двести Тонн с «ядерной силовой установкой» поднялся в воздух.

– Да, – произнес, обмирая Крэкк, отвечая на очередное заклинание духа, не зная толком, что «да». На что он только что дал свое согласие. Но, если Второй Борт откажется от него, а Язург уже отказался, он, Крэкк, останется без покровителя. – Да, я разрешаю!

– Упреждающие удары по любому воздушному противнику.

– Да.

– Атака наземных целей.

– Да.

– Противодействие радиоэлектронным и оптико-электронным средствам противника.

– Да.

– Введение дублирующего управления…

Крэкк вновь ответил «да». Он решил во всем соглашаться с Дестроером. Появился еще один малый дух – Борт Номер Три. Дикарь не мог знать, что это не кто иной, как андроид с «Гелиоса». С этой минуты поврежденный робот корректировал управление «Трояном», списывая «чудачества» борта номер один на… «отрицательные реакции психофизического уровня, присущие человеку, вызванные возможным ранением».

Андроид нашел выход для «поврежденного» носителя нейрошлема.

– Автоматизация всех этапов полета и боевого применения.

– Да, – сказал Крэкк.

Теперь дестроером мог управлять ребенок, при этом – дистанционно.

Крэкк бежал по лесу, а стальная гора неотвязно следовала за ним. Новый покровитель наполнял шлем странным воздухом – прохладным, но лишенным запахов. Масса Двести Тонн время от времени появлялся в небе и тут же исчезал за листвой.

Молодой дикарь бежал к своему племени. А куда еще ему было бежать? В глубине души Крэкк надеялся, что штуку на его голове зачтут за скальп Арэсса. Он ведет по воздуху стальную скалу. Или это не доблесть? Главное, чтобы его приняли соплеменники, а боги как-нибудь договорятся.

Неожиданно, когда до деревни Крэкка оставалось совсем ничего, трубный рев божества пропал. Язург! Он не пускал Штурмана-оператора в свои владения. И Борт Номер Два струсил. Крэкк остановился в растерянности. Нестерпимо заныл укороченный мизинец. Кандидат в воины вновь попробовал сорвать шлем, он стаскивал неожиданно свалившийся на него чужой дар чуть ли не с ненавистью.

Копье Язурга. Священное оружие, которое вложил в его руку дядя, где оно?

Где скальп врага? Вместо этого он, Крэкк, явился к сородичам со стальной головой на плечах, заменившей родной воздух джунглей на чужое холодное дыхание. Священное копье пропало. Что же он натворил?! Трусливое существо во власти не менее трусливого бога. Крэкку стало настолько жаль себя, что он чуть не расплакался, а потом просто пошел на звук голосов к крытым листьями папоротника родным хижинам.

За забором из колючего кустарника две девочки, черпая из горшка смесь угля и охры, наносили на щеки полосы, время от времени передавая друг другу круглое медное зеркало. У одной вместо костяного кольца в ухе блестела золотая сережка, а на бедрах болтались остатки того, что когда-то было джинсовыми шортами. Завидев Крэкка, модницы завизжали, словно на них плеснули кипятком, и бросились бежать. Горшок упал, расколовшись надвое. Из земляной хижины выскочил воин, решив, что на девочек напал, каким-то образом перемахнув через колючую ограду, крупный хищник. Увидев железную голову, мужчина застыл.

– Хэтт, это же я, – произнес Крэкк. – Я, твой друг!

Когда-то впервые встретив землянина в экзоскелете, Хэтт испытал потрясение, но потом искусный и доблестный Рутт, призвав силу Язурга, убил одного из пришельцев, выпотрошив экзоскелет. Корпус еще долго лежал посреди поселка, вымазанный нечистотами и экскрементами. Хэтт был первым из тех, кто бесстрашно испражнился в броню землянина. Вот она, расплата!

– Я принес стальную голову!

Хэтт испытал животный ужас. Ощущение усиливалось тем, что за щитком, в глубине сверкающей на солнце сферы нейрошлема, оказались испуганные знакомые глаза. Демон завладел Крэкком, а теперь пришел за остальными! Хэтт был не из робкого десятка. Год назад, только-только пройдя инициацию и став воином, он не побоялся войти в жилище Духа Тлена – покровителя низколобых музай. И это после того, как высоколобые воины сняли скальпы с его жрецов. Хэтт прямо смотрел в нарисованный на камне устрашающий лик Духа – хобот вместо носа, посреди лба – рог, глаза леопарда, на голове рога буйвола, клыки льва, пасть гиены. Злой дух капища всем своим обликом леденил кровь, но сейчас при виде стальной головы Хэтт испытал настоящий шок.

– Я без оружия. – Разведя руки, Крэкк шагнул вперед.

Издав вопль, Хэтт что есть силы метнул в стальную голову копье. Оно, угодив в лицевой щиток, треснуло у основания наконечника, не оставив на шлеме даже царапины. Выхватив из-за пояса широкий нож, громко призывая Язурга, но в отличие от искусного и доблестного Рутта, не имея его силы духа, воин на всякий случай помчался прочь от демона, насланного на непокорное племя самим Крэмбергом. Хэтт мазал экскрементами экзоскелет, он мазал больше других! Он наелся тогда незрелых плодов гуаявы…

Хэтт был опытный воин, с тяжелой рукой, но Крэкк почти не почувствовал удара копья. Словно его несильно ткнули пальцем в лоб. Забыв об опасности, Крэкк зашагал по поселку. С криками разбегались женщины, хватая детей.

Мужчины не могли опозориться на глазах у жен и матерей, охотники окружили монстра.

– Язург! Язург! Язург! – Выставив перед собой копья, воины готовы были пустить их в дело, а также изрубить демона топорами, как только в наконечники копий и лезвия местных томагавков войдет сила несокрушимого Язурга.

У посланца Крэмберга стальная голова, но тело из плоти и крови. Лишив врага рук и ног, вырвав сердце, можно будет добраться и до головы.

– Это же я, Крэкк! Я раздобыл вам летающую скалу.

– Язург! – Кольцо вокруг Крэкка сжималось. Широкие наконечники, некоторые с зазубринами, плясали перед грудью. – Язург! Язург!

Обладатель летающей скалы растерялся. В бок ужалило. В бедро, в плечо. Копья врезались в тело молодого дикаря пока неглубоко, словно нападавшие испытывали демона, провоцируя его на атаку.

– Борт Номер Два! – взвыл Крэкк. – Где ты?

Обливаясь кровью, демон призывал своего покровителя.

– Масса Двести Тонн, неужели ты не видишь меня!

«Борт номер два, – раздалось в шлеме. – Захват объектов произведен».

Автоматическое сопровождение целей. Штурман-оператор предлагал выбор боеприпаса. Ракета «воздух – поверхность», лазерные орудия, аннигиляционные установки. На внутренней стороне лицевого щитка нейрошлема, в правой его части, возник экран. Крэкк увидел лес, деревню, поделенную на квадраты, охотников в рамках прицела. Нумерацию целей. Крохотную фигурку в шлеме. Дикарь понял, что видит себя глазами Борта Номер Два, дух-покровитель на время передал ему свои глаза.

«Подтвердите выбор цели».

– Язург! Язург! Язург!

– Борт Номер Два! – От боли Крэкк плохо соображал, но и, выйдя против Язурга, он не хотел, чтобы погиб кто-то из охотников. – Цель шесть-один!

Цель шесть-один. Из передач говорящей воды Крэкк почерпнул кое-что об оружии землян, и знал, что за словами «плазмоган», а особенно «аннигилятор» скрываются очень злые духи. Борт Номер Один остановился на «протонной торпеде», смутно помня, что торпеда меньше ракеты, а значит…

Захватив цель еще на расстоянии двенадцати километров, отправленный андроидом в боевое патрулирование дестроер, изменив маршрут, вышел в район поражения. Прицельный комплекс с лазерным дальномером-указателем выдвинулся из-за щитка в носовой части истребителя.

Руки охотников поднялись вверх, синхронно взлетели копья. Страх придавал дикарям решимости. Демон пришел в их селение. Убийца, присланный узколобыми или землянами, которые тоже не отличались особой высотой лба.

Сработала торпедная установка «Трояна». Высокоскоростной ударный снаряд с мощной протонной боеголовкой вылетел с борта дестроера.

– Борт Номер Два! – Крэкк понял, что еще мгновение, и в его теле не останется ни одной целой кости.

Предназначенная для поражения тяжелых орбитальных кораблей, истребителей, наземных бронированных целей, неуязвимых для лазерных пушек, протонная торпеда, пущенная с расстояния полутора километров, легла на цель шесть-один с погрешностью менее метра. Стоявшая посреди леса, нависая над деревней, серая скала взорвалась. Разлетелась с грохотом, в котором потонули все иные звуки. Сотни тонн гранита превратились в пар.

Эта была не та «мелочь», которой вооружены некоторые пехотные подразделения космодесанта – наплечные или ранцевые протонные ракетные установки, способные разве что сковырнуть истребитель. Взрывной волной разбило в щепки и пыль крайние хижины. Остальные разнесло или опрокинуло. Две конусообразные крыши, пролетев над центральной площадкой, валялись теперь у уцелевших домов на противоположной стороне селения. Благо женщины и дети укрылись там. Только чудом никто из них не пострадал.

Охотников разбросало. Дрогнувшая земля вылетела у Крэкка из-под ног. Сверху посыпались остатки деревьев, камни – все, что осталось от цели шесть-один.

Дым рассеялся. На месте скалы исходил паром расплавленный гранитный остов. Вокруг горели джунгли. На отвоеванном у природы пространстве легко разместились бы две деревни.

«Подтвердите выбор цели».

– Хватит! – закричал Крэкк, видя, как в небе вырастает громада дестроера. – Отмена атаки!

Отмена. Отмена, великий Масса Двести Тонн. Они все поняли…

– Где мое копье?

Крэкк обернулся. Перед ним стоял Рутт. Перед этим дядя просто наблюдал со стороны за остальными охотниками, но после бомбежки, видимо, решил взять инициативу на себя.

– Где мое копье, сосунок? Где низколобый?

– Я потерял его, но я привел могущественного духа, теперь он будет служить… нам.

Служить? Дядя видел, что от деревни практически ничего не осталось! Лицо Рутта побагровело:

– Ты пользуешься силой металлического бога и думаешь, что способен напугать настоящего воина?

Крэкк еще больше зауважал дядю: Рутт действительно был бесстрашен. Он стоял посреди опустевшей, разметанной, словно сено на ветру, деревни, непоколебимый, уверенный, злобный.

– Только что в этот нож вошел Язург. – Рутт шагнул к племяннику с ножом в руке. – Сейчас я напою повелителя кровью отщепенца!

– Нет! – На руке Рутта повисла неизвестно откуда появившаяся Салль. – Крэмберг помрачил его рассудок! Не убивайте его!

– Зачем он нужен тебе такой? Слизняк! Он никогда не станет воином!

Салль смотрела на Крэкка глазами, полными слез.

– Где скальп, милый? Скажи, что ты принес его.

«Слизняк» отрицательно покачал стальной головой.

– А как же наша свадьба? Крэкк! – Салль перевела взгляд на Рутта. – У него еще есть пальцы, дайте ему шанс.

Рутт коротко ударил девушку ладонью, и та отлетела в сторону.

– Крэкк! Сыночек!

Крэкк увидел мать, стоявшую с перепачканным землей лицом. Ее хижину наполовину снесло ударной волной.

– Уходи, – сказал ей Рутт. – Мать не должна видеть позор сына. Если он не станет воином, так пусть хоть умрет как мужчина.

Крэкк молчал, без скальпа он не мог сказать матери ни слова. Охотники оттащили плачущую женщину, затем Салль.

– Я любил тебя как сына, – произнес Рутт. – Я доверил тебе самое дорогое, что только может быть, свою доблесть – копье, окропленное в бою, оружие, которое благословил Язург. Ты же привел врагов в наш дом. Пришельцы попирают закон предков, наполняя металлом наши тела, сажая нас под GPS. Пусть все увидят, как Язург наложит на отступника свою руку!

Дестроер сделал круг над деревней. Снижаясь, истребитель лег в боевой разворот.

– Я вызываю Крэмберга на бой! – занеся над собой нож, крикнул стальной громаде Рутт. – Так пусть мой клинок напьется кровью!

Глаза воина выкатились, губы что-то шептали. Жители деревни наблюдали за происходящим со смешанным чувством страха и восхищения. Ударом ноги в грудь Рутт опрокинул Крэкка наземь.

Молодой дикарь полз от своего дяди, немощный и жалкий. Высоколобые охотники, их женщины застыли в ожидании. Рутт был смел, но только что стальной бог разрушил скалу, разорвав грохотом небо от края до края, превратил джунгли в пепел. Язург был грозен, но почему он не явил себя среди облаков, подобно летающей громаде? Покровитель высоколобых, невидимый и бессловесный, почему он допустил разрушение их домов? С другой стороны, все помнили, как Рутт расправился с археологом. Землянин плевался огнем, а в руке воина было простое копье.

Крэкк поднялся на ноги, но, получив удар в солнечное сплетение, вновь полетел на землю.

– Я не могу добраться до твоего скальпа. – Рутт поставил ногу Крэкку на грудь. – Я принесу в дар Язургу твое сердце. Это искупит твою вину, мальчик.

Да, и послужит хорошим уроком другим.

– Борт Номер Один вызывает Борт Номер Два, – прошептал Крэкк. Он испугался. Если Рутт говорил, он делал. Он убивал землян, он с удовольствием окропит землю кровью предателя.

На внутреннем экране лицевого щитка нейрошлема – поделенная на квадраты разрушенная деревня. Нумерация целей в рамках прицела. Зоркие глаза Массы Двести Тонн. Цель пять-два – доблестный Рутт.

Нож коснулся груди молодого дикаря, затем взмыл вверх, к небу, где завис дестроер. Завизжала Салль.

– Цель пять-два! – закричал Крэкк.

Обладатель нейрошлема вызывал море огня. Впрочем, это забота «торпеды» или «ракеты», чтобы он, Крэкк, остался живым и невредимым. Рутт провалится в небытие, исчезнет раз и навсегда со своим ножом. Сам напросился!

Да, он, Крэкк, хочет уйти к людям, но его вынудили, он не предатель. Просто ему ненавистен мир Язурга, жертвоприношения, скальпы. Его вынудили. Дух Крэмберга не рассчитал – снес несколько домов. Иногда и стрела портит шкуру белки.

– Цель пять-два.

Металлический, ослепительный, цивилизованный мир землян, сейчас он обрушится на зарвавшегося жителя Крикка.

«В допуске отказано», – сообщил Штурман-оператор бесстрастным голосом.

Крэкк оцепенел. Они, слуги Крэмберга, предали его!

– Ракета Земля-воздух, Аннигилятор, Плазмоган! – заорал Крэкк. – Сожгите! Уничтожьте! Вашему хозяину вырезают сердце!

Рутт с удовольствием водил по груди предателя лезвием, рассекая кожу, пуская малую кровь. Растягивая удовольствие, он демонстрировал соплеменникам силу Язурга.

Духи, разрушившие деревню, теперь струсили, отступили. Язург сломал врагов, даже не явившись, стоило настоящему охотнику прошептать несколько слов с просьбой о помощи.

– Цель пять-два, – повторил Крэкк. Возможно, стальной гигант в небе боялся гибели остальных высоколобых. Земляне не любили убивать. – Цель шесть-один! – Новый огненный ураган должен был напугать сородичей Крэкка, сбить всех с ног. – Сфера аннигиляции? Лазерная пушка? Торпеда!

«В допуске отказано, – сообщил Масса Двести Тонн. – Личный уровень: ноль целых, семь десятых агрессора».

– Твой бог струсил. – Рутт надавил на нож, лезвие вошло глубже, кровь потекла по ребрам Крэкка. – Будь мужчиной, превозмоги боль.

Салль ударила Рутта палкой. Удар пришелся по затылку, но охотник не опрокинулся, наоборот – вскочил.

– Неплохо. – Выбив палку из рук девушки, дикарь схватил Салль за волосы и пригнул к земле. – Тебе надо было родиться мужчиной, а Крэкку отдать свою юбку!

Извернувшись, Салль вцепилась зубами в ладонь великого воина, сжала челюсти. Еще немного и она бы порвала, перегрызла сухожилие.

– Ты отправишься к Язургу, Салль. – Отвесив девушке тяжелую оплеуху, Рутт усмехнулся. – Я отправлю твое смелое сердечко вместо сердца племянника. Сердце предателя слишком недостойный дар, жертва молодой женщины больше понравится небесам. Ты умрешь, а он остается жить в позоре. Смотри, Крэкк, что я сделаю с твоей женщиной! Этот мир слишком жесток для такого нежного голубка. Не дергайся, Салль!

Рутт намотал волосы девушки на кулак. Приставил к вздымающейся груди нож.

– Отпусти ее, – произнес Крэкк. – Лучше меня. Возьми мое сердце, Рутт, но чтобы больше никто не пострадал.

Крэкку хотелось жить. Отчаянно хотелось жить, пусть даже в позоре. Все в нем обмирало от одной только мысли о той жуткой боли, которую ему придется перенести, но парню вдруг стало не до себя. Он испугался за Салль. И он приготовился умереть. Принести в жертву себя, чтобы больше никто другой… не пострадал.

«Борт номер один. Допуск разрешен».

Уровень агрессии 0,29 Ag. Что это значит? Духи вновь за него?!

«Удерживаю объект атаки, – сообщила автоматика дестроера. Лазерный дальномер учитывал расстояние до цели, поправки на высоту, скорость, температуру воздуха и баллистику боеприпасов. – Подтверждение команды».

– Цель шесть-один, – проговорил Крэкк чуть слышно, толком не зная, что именно он должен подтвердить.

Пятисоткилограммовая протонная торпеда вышла из пусковой установки. Дестроер атаковал остывающие остатки скалы с предельно малой высоты сто пятьдесят метров.

Грохот разорвал пространство. На месте горы фонтаном взлетела земля. Ударная волна смела остатки крайних домов, сбила с ног дикарей. Огромный кратер кипел в самом себе. Расплавленные земля и камень бурлили, волна огня покатилась по джунглям.

Крэкк поднялся. Дух «торпеды» выдохнул огонь, выпустил грохот и перестал трясти землю. Салль лежала без движения. От поднятой вверх земли и пыли небо напоминало грязную кашу с медным кругом солнца. Крэкк взял любимую на руки и понес. Салль была жива. Она закашлялась. Благодаря фильтрам нейрошлема Крэкк дышал свободно.

«Допуск разрешен, – прозвучало у него в голове, словно музыка. – Борт номер один, допуск разрешен».

Крэкк нес девушку в джунгли. Охотники в страхе расступались, пятились, некоторые при приближении «стальной головы» бежали прочь.

– Ты никуда не уйдешь. – Сидя на земле, оглушенный Рутт тер глаза. Прозрев, он стал искать в пыли нож. – Я с тобой еще не закончил…

Молодой дикарь не обращал на дядю внимания. Он нес Салль в джунгли, во влажный зеленоватый сумрак, сейчас он любил ее как никогда. Он любил ее, любил жизнь, любил стальную голову у себя на плечах, даже стертую с лица земли деревню. Даже то обстоятельство, что, лишившись части мизинца, он так и не стал воином. Вернее, стал, защитником, мужчиной, взрослым, но на земной, человеческий манер.

«Допуск разрешен».

– Я разгадал, – шептал Крэкк. – Я понял их тайну.

Он понял, что это за бог – Крэмберг. Повелитель механической цивилизации невероятно мощной и бесконечно беззащитной одновременно. Глубокий, мудрый бог. Дикарь понял, почему от копья Рутта погиб стреляющий огнем археолог, почему заключенные в немыслимую броню земляне иногда умирали в страшных мучениях от рук его высоколобых соплеменников. Уровень агрессии. Крэкк, наконец, понял, что означает «0,29 Ag». Он почувствовал новый истинный смысл всего сущего.

На душе у дикаря было легко. Его собственное бессилие, его стыд, его врожденная беда неожиданно обернулись силой.

Баталов бежал, флаер над его головой снизился. Тигры космоса спускались в джунгли на тросах. Армейский бластер Олега мог пробить бронированный корпус флаера на максималке, правда, с близкого расстояния. Разреши Пушок допуск, Баталов все равно бы не отважился поставить аккумуляторы на один выстрел, но террористы не могли знать, сколько у космодесантника запасных батарей, потому Фарма рисковал не машиной, а людьми.

Сквозь листву, сверху вниз, пролетел двухметровый парень с крупнокалиберной счетверенной пулеметной установкой в руках. Бронированный экзоскелет и лицевая маска в сумраке отливали металлом. Отличная мишень, имей Баталов допуск.

Олег не стал рассматривать остальных. Он бежал, чувствуя, как все чаще подламывается опухшая правая нога, движения становятся размашистыми, а руки тяжелыми. Преследователи шли за ним цепью. Сканер десантника показывал, что остальные тигры космоса экипированы и вооружены не хуже громилы в доспехах из титаноалюминиевого сплава.

Именно благодаря навороченной системе боевой радиоидентификации инструктор с «Гелиоса» был еще жив. Преследователи имели штатские сканеры, которые тоже автоматически считывали индивидуалку с микрочипа носителя, но в радиусе максимум двух-трех метров. Охотников направляли с флаера. Благодаря спутнику Фарма отлично видел, как мечется в страхе среди деревьев «крэмберовская сволочь». Не то чтобы тиграм доставляло особое удовольствие шагать в броне за жертвой со скоростью, с которой Баталов бежал, но они не знали, что десантник «отказник».

В космосе побаивались инструкторов по холодной нейтрализации. Крэмберг отлично выдрессировал собственных профессиональных убийц.

Олег остановился, переводя дух. Адреналин, похоже, отработал, сделал свое дело, как и дофамин. Баталов выживал на морально-волевых. Он давно плюнул на показания агрмометра. На время вся прогрессивная Вселенная словно отодвинулась в сторону. Как и допуск. Могло выйти так, что он, Баталов, свихнется, прежде чем получит противоядие. Или будет убит. В его ситуации был один рецепт возвращения нейрошлема – агрессия. Безудержная, ничем не ограниченная агрессия. Не говоря уже о том, что это был единственный способ выжить на Крикке. Олег надеялся на то, что потом коллеги выловят его, одичавшего инструктора-агрика. В любом случае, с Крикка ему не уйти, и нанести вред кому-нибудь еще, кроме пособников Фармы, он не сможет. Получалось, он «отстегивал тормоза», чтобы вернуть федералам «Троян», сам не зная, что из этого выйдет. Личная душевная катастрофа Олега Баталова была ничем по сравнению с катастрофой за пределами Крикка, попади дестроер Фарме.

Баталов обернулся. Допреальность обозначила расстояние до трех целей. Тигры выстроились подковой, обходя его по сторонам. Судя по звуку, флаер то и дело менял высоту, делая развороты. Не иначе он, Олег, попал в слепое пятно навигационной системы. Это был шанс. Несколько свободных минут, пока охотники не включили ноги по полной и не прикончили беглеца.

Решив ударить по одной из сторон «подковы» и выйти из капкана, Олег крался навстречу тиграм. Он сокращал дистанцию, описывая полукруг, подобно дикарю. Парень со счетверенным пулеметом ломился сквозь заросли, словно танк. Удержать подобную дуру было немыслимо даже при помощи мускульных усилителей, оружие крепилось к кронштейну, который стабилизировала система пневматических поршней. Олег мог попытаться перебить один из них, но поршни закрывал кожух.

Сжимая в руке ставшую скользкой рукоятку ножа, Баталов не спускал с противника глаз. С пулеметной установки свисала лента. Даже если случится чудо, и ему удастся перепилить ленту ножом или перегрызть зубами, под стволом у допотопного, но грозного оружия имелся барабан гранатомета на пару десятков выстрелов. Хватит, чтобы разнести ему, Баталову, башку.

Террорист шагал прямо на инструктора. Холодно отливали нагрудные пластины. Олег сам не раз пользовался экзоскелетом сходной модели. Бластер легко пробивал внешний уровень брони, но за ним шел слой невероятно твердой керамики, под ней – углеродное волокно… Если попасть ножом между нагрудником и шлемом, именно волокно сломает клинок.

Глазные щели лицевой маски. Пока тигр космоса не опустил забрало… Сблизившись на расстояние нескольких метров, Баталов приготовился к прыжку. У верзилы было одно хорошее качество, которое и позволило подойти к нему почти вплотную: на шлеме отсутствовал глазок прибора ночного видения. Олег очутился на дистанции атаки. Верзила повел перед собой счетверенной пушкой, словно косой, нажимая на гашетку.

Баталов не учел, что в инфракрасном диапазоне отлично видели остальные охотники. И связь между ними работала отменно. Его засекли!

Из стволов на вращающейся турели вырвался сноп огня. Охотник подстригал, рубил кусты, срезал подлесок. Слева направо и в обратную сторону. Под ноги террориста сыпались гильзы. От деревьев летели щепки, в разные стороны брызгали, подлетали куски коры, ошметки листьев. Пули перебивали, легко отщелкивали ветки в руку толщиной. Баталов замер за стволом в два обхвата, в который словно долбили без остановки с десяток молотков. Пули вязли в древесине, а Олег, закрывая уши, вжимался в ствол, ни жив ни мертв…

Наступила тишина. Перед верзилой вдруг стало непривычно пусто и светло. Баталов услышал шаги. Оглушительно грохнуло, крона над Олегом взорвалась, вспыхнула. Сноп пламени осветил джунгли. Видимо, тепловое пятно смазало фигуру федерала, вторым выстрелом из подствольного гранатомета пулеметчик поднял позади Баталова сноп земли, грязи, обрывки лиан.

Если бы в руках тигра космоса было не нарезное старье, а усовершенствованная бластерная пушка, то все было бы кончено. Но пушка требовала системы компьютерного наведения, постоянного охлаждения, а это надежно блокирует ДОК. Лазерная пушка, например, стояла на «Трояне». Господи, будь сейчас у него, Олега, нейрошлем!

Заполыхал кустарник. Бросившись на стрелка, Баталов рассчитывал лишь на одно: сбить того с ног. Олег ударил с разбегу всей массой тела. У него было ощущение, что он врезался в стену. Верзила покачнулся. Двигательная установка за его спиной, стабилизирующий кронштейн, весомый боекомплект, аптечка, обоймы для оружия самообороны, фляга с водой, неприкосновенный запас, противогаз и прочие мелочи потянули бойца за собой, и тот опрокинулся.

Надавив пулеметчику коленями на грудь, понимая, что его могут сбросить, словно котенка, Олег, взревев, занес нож. Ударив двумя руками что есть силы, он вбил лезвие в правую глазницу врага. Но террорист отвернул голову, так что нож угодил в маску и соскочил, проехавшись по металлу. Баталов ударил снова. Конец ножа замер в сантиметре от зрачка. Схватив Баталова за запястья, тигр космоса отжимал противника от себя. Олег видел только нож. Весь мир сошелся на конце лезвия. Олег давил на нож, чудовищное напряжение росло. Дикий взгляд террориста. Баталову казалось, что еще секунда и мышцы лопнут, а стальные перчатки переломают ему запястья.

Убить! Убить, во что бы то ни стало! Уничтожить! Баталов вновь взревел. Нож медленно, но опустился в глазницу. В лицо Олегу брызнула кровь. Он навалился, вогнав нож по рукоятку. Противник обмяк, тело под Баталовым сотрясали предсмертные конвульсии.

Приподняв металлическое бревно пулемета, Баталов откинул ножки, бухнул орудие на мертвого террориста, как на подпорку. Нажал на гашетку. Джунгли перед инструктором ожили. В широком секторе Баталов срубал кусты, кромсал деревья. Турель вертелась как бешеная. Заминка. Тишина. Обжигая руки, Олег сдвинул пулемет в сторону. Грохот, сноп огня из ствола. Лента вновь полетела из кожуха.

– Где вы? Попрятались! Умрите, сволочи! – Баталов орал, перемалывая джунгли вместе с террористами, перемазанный кровью убитого врага. – Давай! Ко мне! Вот я!

Он впервые стрелял из перебитого оружия, впервые оказался вне допуска, впервые над ним не было напарников. Это походило на сумасшествие, чистое убийство, расправу, но это было потрясающе! Дикая, первозданная сила! Она переполняла сейчас Баталова. Буйство, атавистическая мощь, утраченная предками. Чистое оружие! Вот это было, оказывается, как!

Тишина. Только треск, гул пламени, резкие крики обезумевших обезьян. Шелест флаера. Но после подобной пальбы это казалось тишиной.

Баталов взялся за гранатомет и первым же выстрелом перебил исполинское дерево. Гигант рухнул. Поставив трофей на серийный режим стрельбы, Олег откинул пазы экзоскелета и вытащил из него мертвое тело. Размер брони оказался подходящим.

Гранаты пробивали в лесу горящую просеку, а Олег облачался в защиту пулеметчика. Ошалев, опьянев от происходящего, Баталов не заметил, как запихнул вздувшуюся правую ногу в экзоскелет.

Олег выпрямился. Гранатомет замолчал. Баталов вновь остался с одним ножом. Вытащив его из глазницы убитого, инструктор приложил лезвие к губам. Горячий запах крови. Пружиня, подскакивая на усилителях, Олег бросился в озаряемую всполохами темноту леса.

Горели джунгли. Человек в легком экзоскелете вырос посреди пробитой Баталовым просеки. Вышагнув из-за ствола, поднял на федерала раструб огнемета.

– Вот и все парень, отбегался. – Тигр космоса покачнулся, удерживая огнемет в обеих руках. Виртуалка показывала, что контрольная кнопка на оружии отсутствует – оружие активизировалось голосом, посредником выступала компьютерная контрольная система внутри шлема. – Передай привет…

Для того чтобы Олег сгорел, достаточно было произнести кодовое слово, но террорист не закончил фразу. Его опять мотнуло. Баталову сообщалось расстояние до врага. Не успеть. Расстояние до ближайшего дерева. Бесполезно. Конусообразная в метр шириной струя сверхгорячего пламени, по сравнению с которым древний напалм показался бы чуть теплым, сожжет его в движении. До укрытия долетит лишь перекаленная скорлупа экзоскелета. Прежний его владелец не надел дополнительного огнеупорного обмундирования, он ведь шел на охоту, а не, скажем, на абордаж торгового звездолета, где в узких коридорах пламя распространяется бесконтрольно и с ужасающей скоростью.

– У тебя… нет… шансов.

Тигр был прав. Стандартная топливная канистра рассчитана на пятьдесят залпов. Хватит, чтобы выжечь три такие просеки. Обширная зона поражения. Если он, Олег Баталов, не сгорит заживо, не сойдет с ума от проникающих до кости ожогов, то просто задохнется, наглотавшись дыма.

Олег завел за спину левую руку, отстегнул от ранца портативный кислородный аппарат. Будет очень неудобно надевать маску, стоя в потоке пламени, когда расплавленный металл нагрудника льется на колени.

– Руки… – Свободный тигр космоса рухнул на спину и застыл.

В небо ударил десятиметровый фонтан гудящего пламени. Кодовое слово владелец огнемета все-таки произнес – «руки». Закрываясь ладонью от жара, Олег отшатнулся, опустил на глаза щиток. Светофильтр смягчил яркость огня.

Вокруг стало светло как днем. Залпы следовали один за другим, на автомате. Приседая, Баталов решил подобраться к стрелку, но ствол огнемета вдруг заходил ходуном, а затем повалился набок. Поток пламени прошел в нескольких метрах от опешившего космодесантника, который вовремя отскочил.

Террорист не двигался, под ним росла лужа крови. Наконец подобравшись к охотнику, Баталов увидел петли кишок поверх пробитого экзоскелета. Слепая стрельба гранатомета Олега все-таки принесла результат.

– Смерть Крэмбергу…

Огнемет пыхнул в очередной раз. Тигр космоса испустил дух. «Смерть Крэмбергу» – длинновато в боевой обстановке, но что не сделаешь ради красного словца. Отключив огнемет, Баталов взглянул на индикатор расхода топлива. Осталось на пару-тройку выстрелов. Лучше, чем ничего.

В небе возник флаер.

– Оставайтесь на месте, с вами говорит Фарма.

Голос в шлеме звучал чисто, без помех. Баталов ждал, когда лидер упырей объявится. И вот – случилось.

Коротко обыскав труп, космодесантник не нашел больше никакого оружия.

– А теперь слушай меня, Зимин. – Не было времени возиться с электронной начинкой, потому, замкнув огнемет с автоматики на «ручник», Олег с топливной канистрой в одной руке, со стволом пускового устройства – в другой зашагал прочь от горящего участка. – Единственно правильный выход для тебя, мразь, – это сдаться вместе со своей обдолбанной кодлой!

– Сверни ему шею, Брикс! Сорок пять на северо-запад от тебя. Осторожно, у него огнемет Родригеса. Полудохлый. – Фарма так разволновался, что не сменил частоту. – Эта сволочь меня достала!

Наследство Родригеса и с пустым резервуаром весило без малого двадцать килограммов, но в мощном экзоскелете Олег не чувствовал тяжести. Баталов прибавил шагу. Значит, приближающийся к нему тигр космоса некто Брикс. Последний из троицы, весело гнавшей Баталова по лесу.

Они столкнулись на узкой звериной тропе. Федерал и террорист. Глаза в глаза. Людей, более ненавидящих друг друга, сложно было представить.

Брикс вскинул ионный лучемет, Баталов – раструб огнемета. На первый взгляд что могла против потока пламени энергетическая пушка с простым контрольным прикладом, способная разве что парализовать, оглушить жертву? Но противников разделяло с десяток метров, а Брикс держал палец на спусковой скобе. Серебристый ионный луч на коротких расстояниях мог вырубить сознание на несколько часов, а если мозг не выдержит, то и навсегда. Было у оружия Брикса одно весомое преимущество: ионный луч толщиной в нить легко проникал сквозь силовое поле, про боевые доспехи и говорить было нечего – прошьет насквозь. Надень Баталов хоть корабельный скафандр с навесной защитой и отражателями, это бы не помогло. В отличие от разрядов бластера, ионный луч не отражался.

Брикс не производил впечатления новичка, он все рассчитал верно. Перестрелка с дистанции не принесла бы ему никакой пользы. Космодесантник просто поджарил бы его вместе с куском леса. А так, в ближнем бою… Да, они просто убьют друг друга.

– Ты не воин, – произнес Брикс. – Ты привык прогибаться под оружием и скорее навалишь в штаны, чем примешь бой без оглядки на папу Крэмберга. Ты даже не в силах понять…

Нет, Олег отлично понял, о чем говорит террорист. Убить врага. Просто убить, без внешней шелухи – соображений высшего смысла, идей гуманизма, оглядки на допуск, без самопожертвования и прочего морального сопровождения. Отпустить себя. Освободиться.

До сих пор инструктор по холодной нейтрализации Баталов ставил на место жертвы не кого-нибудь, а самого себя. Привык пятиться. Снимая оружие с предохранителя, Олег словно спрашивал каждый раз: имею ли я право? Ему с училища вбили в голову главную аксиому ДОКа: ты – самый главный агрессор! Действительно, заменили кровь на куриный бульон. Он, Олег Баталов, очень одаренный, талантливый инструктор, но он не боец. Бойцы не выходят на поединок, терзаемые болезненной рефлексией.

– Я убью тебя голыми руками, малыш. – Брикс опустил ионный лучемет, поставил его в стороне на сошки. Рядом – ружье со звуковым конусом. Нож. – Если выстрелишь сейчас – ты не мужчина.

Да, духовный кастрат, пример вырождения. Слякотное существо. Это была обычная песнь агриков. Брикс явно был под кайфом, разбрасывался оружием. Следовало превратить говорливого наркомана в факел и идти дальше, но неожиданно слова Брикса задели Баталова за живое. Десантник словно долгое время дышал в половину легких, а здесь, на Крикке, получил шанс вздохнуть полной грудью. Не виновато, а…

В небе чертил зигзаги флаер Зимина.

– Один на один, – произнес Брикс.

В этом тяжело было признаться, но Баталов всегда боялся самого себя. Слишком сильного удара. И не дай бог допустить всплеск ненависти! Солдат беззубой галактики…

Олег осторожно поставил ствол огнемета на сошки, рядом опустил баллоны.

Сжав кулаки в стальных перчатках, Баталов ринулся на побежавшего на него Брикса. Бронированные солдаты сшиблись, нанося друг другу удары. Брикс бил сериями. Трехкратные мускульные усилители последней модели могли разнести средний экзоскелет на куски. На Баталова обрушились кулаки с силой удара в полтонны. Олег пошатнулся, затем оттянулся назад. Кулаки тигра месили воздух. Ага! Похоже, парень умел бить только по неподвижной цели, тренировался, разламывая, разрушая стены. Но перед ним сейчас была не стена, а кое-что гораздо опаснее – инструктор по нейтрализации космофлота федералов.

Брикс набросился в очередной раз. Уйдя с линии атаки, больше похожей на навал, Баталов пустил в ход правую руку. Та заработала, как кузнечный молот, только кулак сминал не заготовку, а грудь противника. На титановой пластине возникла вмятина, затем другая. Прогнувшись, нагрудник не выдержал и лопнул. Брикс рухнул на колено, но тут же боднул Олега головой в живот, где за стальным щитком располагалась панель управления и контроля. Более тяжелый, благодаря тому, что не скинул заплечный контейнер с боекомплектом и прочим оборудованием, Баталов устоял. Колено Олега ударило противника в лицевой щиток. Суммарная масса начального ускорения достигла тонны, но шлем выдержал. Брызнула сетка трещин, лишая Брикса обзора. Левая рука террориста замерла, распрямившись, виртуалка сообщала, что поврежденный нагрудник сдавил маслопровод гидроусилителя. Дополнительный топливный генератор пришелся бы сейчас Бриксу весьма кстати, но экзоскелет это вам не скафандр, резервных линий здесь раз, два и обчелся. В довершение Олег хлопнул двумя руками по спинным панелям литий-ионных аккумуляторных батарей и, видимо, проломил одну из них.

Противник со скрипом, но выпрямился. Баталов бросился добивать, обрушив на террориста град ударов. Он бил, а от качающегося Брикса летели во все стороны крепления, части бронированных плит, осколки лазерного указателя, плечевые кронштейны, шарниры мягких частей, прочая стальная «бижутерия». Брикс ничего не видел и лишился маневра, но он все еще стоял, а значит, представлял угрозу.

Упершись ногами в землю, Баталов молотил неподвижную цель, словно мельница, с каждым ударом чувствуя, как сминает, уничтожает, убивает Брикса, разламывает экзоскелет врага на куски. Упоение победой! Собственной силой, мощью. Стальной непоколебимый гигант и практически поверженный враг.

И тут Олег ослеп, не помог даже светофильтр. С зависшего над бойцами флаера на обзорный щиток десантника упал узкий луч прожектора. А затем на голову Баталова словно опустили рельс. Ослепления на доли секунды хватило, чтобы Брикс, присев, спружинил на ножных шасси и выбросил вперед руку. Разогнав правый кулак по широкой дуге, вложив в удар всю массу тела, потрепанный тигр космоса вбил его в висок Баталова. Отчаяние придало боевику силы, максимальный предел мускульного усилителя в полторы тонны пришелся на площадь в несколько сантиметров. Олег рухнул, как подрубленное дерево. Если бы не прокладка в затылочной части шлема, он бы потерял сознание от удара о землю.

Поднимая и опуская ногу, Брикс долбил правой ступней по груди космодесантника, словно вбивая сваю.