Агрессор Дуглас Пенелопа
– Салль? – тихо позвал Олег.
Осторожно ступая, он вынул нож. Возможно, тигр учуял запах печеного мяса. Остатки опоссума они прихватили с собой. Или зверю понравился сам Баталов? Космодесантник плохо знал повадки тигров, но резонно предположил, что сырое мясо хищникам нравится больше. Лук Салль унесла с собой. Олег двинулся в том направлении, куда ушла девушка.
Журчание воды становилось все явственней. Лес редел, открылась река – серебристая гладь, облитая сиянием двух лун. Бегущая вода светилась отраженным светом. Салль подплыла к берегу и теперь выходила из воды. Обнаженная. Невольно присев, замерев за листьями папоротника, Баталов видел, как сначала открывается грудь девушки, потом живот, бедра. Салль остановилась по колено в воде, повернулась к реке, поправляя волосы.
Баталов любовался. Тела дикарки не коснулась цивилизация, но сама природа позаботилась, придав ей изысканность дикой лани.
Салль повернулась к берегу, увидела Олега и быстро закрыла руками затылок:
– Зачем ты тут? Мой кавас! Ты видел его? Не смотри!
Баталов выпрямился, не зная, что сказать, рычащий тигр вылетел из головы. Коммуникатор принялся объяснять, что такое «кавас». Когда он закончил, Олег понял, что натворил. Засохшая до каменного состояния корочка на затылке девушки из смеси глины, крови и птичьих испражнений, вот в чем было дело. Видя, как его избранница отламывает края каваса, открывая затылок, среднестатистический дикарь приходил в неистовое сексуальное возбуждение. А он, Баталов…
– Нет, я не смотрел! Там тигр!
Салль вышла на берег и шагнула к нему:
– Ничтожество! Мой кавас! Салль опозорена! Ты не мужчина! Трус!
– Молчи. Я человек со звезд. Что ты можешь знать? Наши женщины…
– Выродок! Испражнение собаки!
– У нас разные культуры.
– Ублюдок!
– Попридержи язык! Я выше тебя по эволюционной лестнице на тридцать три ступени. Побольше уважения!
И тут безмозглая дикарка сделала то, чего Баталов никак не ожидал. Схватив пригоршню ила, Салль бросила его в лицо чужаку. Почувствовав на лице теплую жижу, Олег вдруг понял по тошнотворному запаху, что это не только ил. К илу примешались экскременты неизвестного, но, судя по лепешке, крупного животного. В бешенстве Баталов схватил девушку за тонкую шею. Захотелось сжать горло, чтобы она захрипела, выкатив красивые наглые глазки. Отвесить оплеуху. Будь ты хоть инструктор последней степени просветления, неприятно стоять с перемазанным фекалиями лицом.
– Примитивная сучка!
Усилием воли Олег заставил себя разжать пальцы.
«Ударь! Врежь! – кипело внутри. – Никто не узнает. Пусть катится!»
Нет, так нельзя.
Космодесантник отступил.
Олег умылся. Помет был свежий: с личинками и травой. Просто так, одной водой, отмыться не получалось. Баталов отдал бы сейчас полжизни за тюбик мыла и полотенце. Хорошо еще, что не попало в рот, она ведь туда и метила, дура. Это же надо, бросить в лицо говном!
Подхватив оружие и одежду, Салль убежала.
Если развести костер, а со шкуры опоссума взять сало, можно получить мыло. Аккумуляторов, правда, нет. Черт, если бы перед ним была нормальная река, нормальный речной песок.
«Бешеная тварь! Что эта дикарка о себе возомнила? Одноклеточное! Кем бы они были без нас! Эволюционные недоноски!» – Баталов принялся плескать воду в лицо, потом рвать листья, скрести, вытирать ими скулы и подбородок.
«Бесполезно! Гадина! Покалечу! – Космодесантник было дернулся за Салль, чтобы вырезать ей на лбу правила хорошего тона, но вновь усилием воли взял себя в руки. – У вас разные культуры, Баталов, у нее и у тебя. Современные женщины тоже кидаются экскрементами. Забыл? Через суд».
Наконец один из кустов оказался с запашистыми, широкими листьями – спасительная влажная мякоть. Но и без куста Олег простил девушку. Человек со звезд должен прощать, сам ведь сказал, что выше по эволюционной лестнице и так далее, за язык никто не тянул. Надо быть умнее, великодушнее. Пялился на ее кавас! Можно сказать, обесчестил молодую невесту.
Салль сидела на том месте, где он оставил звуковое ружье.
– Ничтожество, ты ешь экскременты!
Удивительно, что она была еще здесь, видимо, так сильно хотела замуж.
– Спасибо, – сказал Олег.
Не из-за того, что подобным образом нужно было отвечать на всякое оскорбление словом или действием, следуя одной из технологий школы инструкторов по холодной нейтрализации, – Баталов действительно так сейчас чувствовал. Без гнева.
– Не ты, а я опозорила тебя, чужак! Слышишь?
Да, она опозорила его. Всепрощение – это отличная философия, пока вам не измажут экскрементами лицо. Олегу и сейчас хотелось, как минимум, отвернуть Салль голову, выбить дурь. Показать, что значит распускать язык и руки в присутствии человека со звезд, указать дикарке на ее место.
– Спасибо, – повторил он.
Смирять себя, подавляя гнев, было ох как тяжко.
– Благодаришь меня? Почему? За что? – Салль рассмеялась. – А если я ударю тебя? Буду бить тебя ногами, плевать в лицо, мазать экскрементами твои глаза, проклинать твое племя? Набью полный рот? Ты все равно скажешь спасибо? Да? Говори. Скажешь спасибо! Проглотишь?! Слизняк! Тряпка!
Олег не знал, как бы он поступил. Рука космодесантника легла на рукоять бластера, это значило, что Баталов растерялся. Величайший ум эпохи Крэмберг и тот бы встал в тупик. Надо же, во что вылился невинный момент купания, даже хищник убежал.
– Ты сильней меня, большой, здоровый! Ты можешь заставить меня молчать. Что же ты? – Нет, она решила довести его до белого каления за свой поруганный затылок. – Ударь меня! Ну! Не можешь? Вы прилетели, но вы бессильны! Сильные без силы! Крэкк в сто раз храбрее тебя! Трус! Ни одна женщина не пойдет с тобой! Улети ты хоть за край звезд! От тебя воняет!
«Спасибо», – смирял себя Олег.
Его палец машинально опустил планку предохранителя бластера, фиксирующий зубец с щелчком встал в гнездо. На плазменном накопителе загорелся «зеленый»: допуск разрешен.
Олег остолбенел. Допуск разрешен!
То, над чем Баталов бился часами… Он не просто сбросил две-три сотых агрессора. Агрмометр показывал невероятные 0,62 Ag!
– Милая ты моя! Ты сама не знаешь, что ты сделала! – Глаза космодесантника загорелись, он затанцевал на месте. – Вернула! Молодчина! Умница! – Олег в возбуждении размахивал бластером перед ошалевшей, совершенно сбитой с толку Салль, несказанно счастливый. – Какая же ты молодец!
Глава 7
Крикк
Баталова разбудил рык. В сером свете утра между кустов возникла большая голова крадущегося тигра. Хищник подобрал широкие лапы, способные с одного удара переломить хребет лошади, и приготовился к прыжку. Вскочившая на ноги Салль присела, выставив перед собой лук и натянув тетиву, бледная, как полотно.
Остановить примитивной стрелой зверя массой в четверть тонны было невозможно. Все, что могла девушка, это выбить тигру глаз, что совсем не просто, когда хищник в прыжке.
Вытянув вперед руку с бластером, Олег спокойно, даже с некоторой ленцой, срезал толстую ветку у тигра над головой. Падая, ветка вспыхнула, огрела непрошеного гостя по спине. С опаленной гривой хищник бросился прочь.
Ветка горела на земле, с треском поднимались языки пламени. В глазах дикарки страх сменился восхищением.
– Вскипяти воду. – Убрав бластер в кобуру, Баталов потянулся. – И набери плодов.
Салль повиновалась.
Они завтракали молча. Девушка чистила плоды, складывая их на лист папоротника перед Олегом, достала, подала Баталову подогретый кусок мяса опоссума. Олег принимал ухаживание полуголой дикарки как должное. Пусть составители правил обращения с коренным населением диких планет заткнутся, только что он, Баталов, спас девушке жизнь.
– Салль не хотела обижать тебя, человек со звезд. – Взгляд у дикарки был настороженный, и вдруг она широко улыбнулась. – Салль никому не скажет. Ну, и Эсэс пусть молчит.
Баталов коротко кивнул, что означало, что кавас девушки, она сама… вне подозрений. Ему захотелось ее поцеловать.
– Называй меня Олег, – сказал он, поднимаясь. – И прибери здесь все, женщина.
Салль завернула оставшиеся плоды в листья, затем, вооружившись горящей веткой, побежала на реку.
Умываясь на берегу, Баталов с прищуром смотрел на отблески солнца на воде. В утреннем свете стало видно, что берег не то чтобы завален экскрементами, но они тут присутствовали. Некие крупные животные выбрали данное место для водопоя, иначе Баталов не мог объяснить. Инструктор взглянул на кал чуть ли не с благодарностью.
Все в мире служило одному. И, похоже, нечистоты сделали для него, Олега Баталова, неизмеримо больше, чем самый ласковый и лучезарный солнечный свет.
Здесь главное было сказать: «спасибо».
Космодесантник вспомнил обращение Крэмберга к гражданам Федерации сразу после покушения на него. Террористы чуть не сожгли ученого, а он, лежа в палате, с обезображенным ожогами лицом, призывал людей оставить боевиков в живых. Создатель ДОКа не просто ратовал за продление моратория на смертную казнь, он благодарил террористов за покушение. Именно был благодарен, сказал «спасибо».
Сейчас Баталов понимал это «спасибо» Крэмберга. Его собственное возмущение: «Они же хотели отнять жизнь, как можно за это благодарить?», казалось теперь поверхностным. Узнав о покушении, сам Баталов, прежде всего, хотел карать, впрочем, как и миллиарды, населяющие планеты Федерации. Миллиарды желали одного: возмездия! Но Крэмберг сказал «спасибо» и собственным примером сбросил всеобщую агрессию.
Тихая улыбка тронула губы Баталова. Ему посчастливилось жить в одно время с величайшей фигурой в истории человечества. Олега в который уже раз поразил масштаб личности создателя ДОКа. Великий оставался великим во всем.
Олег и Салль шли без привала уже несколько часов. Временами останавливаясь, чтобы глотнуть в лесной духоте воды.
Между деревьями возник просвет.
– Чувствуешь? – Баталов втянул носом воздух.
Ветер донес до них запах гари, смешанный со сладковатым тяжелым духом горелого мяса. Если ты воевал, то подобный смрадный душок уже ни с чем не спутаешь. Салль проскользнула вперед, Баталов услышал, как девушка вскрикнула.
Выйдя на открытое пространство, Олег увидел сожженную деревню. Перед ним тлели остатки стен крайней хижины. Посреди поселения лежали тела, в основном женщин и детей. Трупы обгорели, но несильно, почерневшая кожа полопалась, обнажая розовые раны, которые облепили мухи. Тяжелый удушливый смрад шел волной.
Женщин и детей поливали огнем уже бездыханных, после того, как убили и скальпировали. Видимо, для устрашения. Между пепелищ лежало несколько мертвых мужчин – ни одного пореза, ссадины, синяка на телах, только окровавленные лбы, лишенные волос головы. Все воины остались при оружии, они словно рухнули там, где стояли. Микроволновая пушка убила их бесшумно: рассеянный разряд с борта снижающегося флаера, и дело сделано. Избиение завершили перебитые бластеры. Поселение высоколобых вырезали. Это не была деревня Крэкка и Салль, но здесь жили их соплеменники.
Баталов вспомнил массивный полуавтоматический микроволновой карабин Джо. Боевик, предлагавший матери выбрать, кого из сыновей она отдаст на убийство. Похоже, напавшие на деревню были вооружены такими же карабинами.
– Это сделали нелюди, они не могут называться людьми. – Баталов смотрел на трупы. По щекам Салль лились слезы, она сдерживалась из последних сил, чтобы не закричать. – Пошли отсюда.
Закрывая нос ладонью, Салль плакала. Оказавшись в лесу, девушка упала на колени, завыла, уткнувшись лбом в траву. Дикарка выла протяжно и страшно, Баталов видел всякое, но сейчас его самого трясло.
– Салль, мы должны быстрее найти Крэкка, – сказал он. – Эти люди с Земли, но они преступники. Если их не остановить, они продолжат убивать. Мне нужен Крэкк!
Зло существовало, непримиримое, конкретное. Зло имело имена и фамилии. Посреди мертвой, дышащей горячим смрадом деревни зло смеялось, глядя на Олега поверх скальпированных голов, почерневших мертвых лиц. Зло было вооружено, и оно стремилось захватить оружие еще большей силы. Тигров космоса нужно было остановить или уничтожить, смести с лица земли, чтобы и праха не осталось.
Крэмберг хотел, чтобы террористов оставили в живых? Хорошо, они получат пожизненное, но при сопротивлении будут немедленно уничтожены.
– Дух, который служит железной голове, очень могущественный, он подчиняет себе летающую гору, – произнес Баталов, поднимая Салль на ноги. – Если люди из племени Фармы доберутся до Крэкка раньше нас, они скальпируют и сожгут все деревни на Крикке.
Салль кивнула, она видела злополучный шлем в действии. На ее глазах стальная громада над джунглями атаковала ее деревню: скала посреди джунглей с грохотом потонула в огне, а ударная волна смела хижины. Саму Салль сбило тогда с ног.
– Ты правда сможешь укротить железную голову? – Во взоре дикарки сквозили растерянность, мольба, неподвижная глубокая ненависть к землянам. Казалось, она видела чужака насквозь. Трупы в деревне, десятки тел. Их бы не было, не появись на Крикке пришельцы. – Ты сможешь, Олег?
– Теперь да, – сказал Баталов. – После того как ты вернула мне силу, я остановлю их, не сомневайся.
До рыжих болот и станции археологов оставалось совсем немного.
Рыжие болота, видимо, были непроходимой топью только до появления на Крикке землян. Перед Баталовым лежала ровная, как стол, очищенная от джунглей поверхность – территория Центра имплантации. Расчерченная посадочная полоса для флаеров и десантных ботов местами вздулась, вздыбилась кусками армированного пенобетона. В воронках от снарядов скапливалась вода. Вот и все болото.
Олег понял, что Центр брали штурмом. Металлическое ограждение уцелело местами, как и привезенные с Земли эвкалипты. Они росли по всему периметру Центра имплантации, внося свой посильный вклад в осушение болот: эти деревья втягивали корнями воду, словно насосы.
Олег и Салль подползли к остаткам железного ограждения и теперь лежали за стальной мачтой с оплавленной камерой видеорегистратора на конце. Мачта согнулась дугой, накренилась, почти касаясь земли. Металл застыл каплями, брызги затвердели бляшками на разбитом в кашу бетоне. Одну каплю Салль поддела ногтем и засунула за щеку. От удара плазмы сталь плавилась, словно воск.
– Если здесь и были люди, то теперь их нет, – сказал Олег.
Двухэтажные корпуса Центра продолжали радостно белеть, словно новенькие. К пенобетону не приставала никакая грязь, зато четко были видны следы от осколков, черные полосы гари. Из десятков солнечных батарей на крышах уцелели лишь две. Четырехметровая спутниковая антенна-тарелка превратилась в полумесяц. Нападавшие, скорее всего, это были тигры космоса, выбивали федералов с базы не час и не два. В стене прямоугольного строения справа чернел многометровый пролом, оплавленная плоскость радиолокационной станции на крыше повалилась набок.
«Как же они их подпустили так близко?»
Впрочем, боевикам тоже пришлось несладко. Справа, метрах в тридцати от Олега, замер допотопный гусеничный бронетранспортер с разбитой кормовой частью. Ствол крупнокалиберного пулемета на командирской башне был срезан лазером. Подручные Фармы усилили «динозавра» танковой броней, навесили мощные противоснарядные пластины. Титан, кевлар, но маневренности у потяжелевшего изделия, видимо, было, как у носорога. Удар лазерной пушки приняла верхняя лобовая плита. Пока сталь испарялась, сидевшие в бронетранспортере успели приблизиться к корпусам метров на пятьдесят, потом они сгорели, если не успели выскочить… Нет, Фарма был сумасшедший, или тигры космоса шли в атаку под кайфом.
Перед гусеницами бронетранспортера лежал экзоскелет с торчащими из него ребрами. Олег разглядел еще одно истлевшее до костей тело в броне – чуть дальше на краю воронки валялся развороченный нагрудник и шлем, в котором белел череп. Судя по интервалу между останками, дальше нападавшие бежали цепью.
– Жди меня здесь, – сказал Олег.
Ясно, что Крэкку на месте побоища делать было нечего, Баталов хотел добраться до экзоскелетов и обыскать ранцы. Сняв бластер с предохранителя, перебежкой он преодолел около десятка метров, залег, спрятался за вздыбленный кусок бетона. Лихо получилось. Если Фарма оставил в Центре людей, Баталов мог украсить пейзаж уже своим черепом. Может, и не стоило так рисковать ради пары аккумуляторов для Пушка, но Олег знал, что вскоре ему придется много стрелять, а потому пополз вперед.
Плоскости солнечных батарей на левом крыле центрального корпуса были почти нетронуты, значит, молекулярный репликатор, водовод и прочая система жизнеобеспечения худо-бедно работали. Пара стрелков могла запросто засесть на крыше.
Баталов прополз до воронки впереди, сполз в нее. Приподнявшись, посмотрел на здания Центра повнимательней. А вот это сюрприз. Как он этого сразу не заметил? По всему периметру основания здания с брешью шел характерный надлом. С черной обожженной дырой в стене все было ясно – это был всего лишь кумулятивный или бронебойный снаряд. От снарядов, мин, лазера стены рушатся, испаряются, горят, но не подламываются у основания, а здание сначала пробили, и уже потом оно подломилось. Как пить дать, сработал охранный гравидеструктор, теперь Баталов в этом не сомневался. Гравиохранник могли установить в Центре лишь в одном случае: для защиты мини-арсенала.
Центр имплантации на Крикке построили по типовому, а не «усиленному» проекту. «Усиление», то есть арсеналы, ввели лет пять назад – огнестрельное, лучевое оружие, плазма, вплоть до аннигиляторов, различная броня. Центр на Крикке был типовой, значит, склада с оружием в нем не полагалось, правда, в виде исключения здесь могли разместить мини-арсенал.
«Кретин! Идиот. Забыл, где ты находишься! – обругал себя Баталов. – Это Крикк, а не планетарная лечебница, вот и поставили на типовик минималку. Иначе, зачем Фарме было его штурмовать? Вон, даже танк приволокли».
Перебив федералов, подручные Зимина пытались взломать арсенал, но там их встретил гравиохранник, здание и подломилось.
Да, арсенал. Работу измененного вектора гравитации в узком силовом луче ни с чем не спутаешь. Страшная вещь. Многократными перегрузками можно разрушить не только пенобетон, но и любой материал, с любым запасом прочности, дело только во времени. Вывод обрадовал и огорчил одновременно. Перед Баталовым открывалась блестящая перспектива вооружиться под завязку, с другой стороны, он понимал, что двумя стрелками на крыше здесь не обойдется. Фарма наверняка оставил на базе больше людей, охранять «оружие Крэмберга». Что бы сделал на его месте он, Баталов? Заминировал бы склад к чертовой матери. Ну, и снайпер, конечно, пять-шесть стрелков в придачу…
И еще весомый минус: мини-арсенал полон, но корпус над ним мог рухнуть в любой момент. Приближаться к строению и то было очень опасно, не то что заходить туда.
– Что ты увидел? Крэкк там? – В воронку к космодесантнику скользнула Салль. – Где твои соплеменники?
Олег не слышал ни единого звука приближения дикарки. Ни шороха, ни хруста камней, ничего. Как чертовке удавалось так бесшумно передвигаться? Родные джунгли остались позади, бетонированное кладбище с вкраплениями техники, а она ползает лучше спецназовца.
– Не высовывайся! Убери башку! Зачем полезла?
Притащила с собой лук, дура. Стрелы. Сказал же: сидеть у сторожевой мачты.
– Крэкка забрали духи? Почему ты молчишь?
– Я думаю.
«В отличие от тебя».
Приподнявшись, Баталов смотрел на крыши внутреннего лабораторного блока, оценивая степень оснащенности врага. По наклону радара можно было предположить, что стальные перекрытия пробиты сброшенной с флаера управляемой авиабомбой. Либо сработала ракета «воздух – поверхность».
Неплохо. В арсенале Фармы был не только бронетранспортер.
«Авиабомба», – Олег понял, что определило исход противостояния.
Обычно в момент детонации такого боеприпаса часть энергии преобразуется в электромагнитное излучение, но у бомбы Зимина, видимо, не сработал преобразователь. А что еще ждать от паленки? Радиус зоны поражения сократился с двадцати квадратных километров до двухсот метров, иначе гигантская микроволновка спалила бы джунгли, а так досталось только пришлым эвкалиптам.
– Жди меня здесь, ящерица. – Взглянув на агрмометр, Баталов пополз, но не к бронетранспортеру на пригорке, а ко второму разорванному пополам экзоскелету.
Кости в бронированной скорлупе были словно обглоданы. Птицы и муравьи сделали свое дело. Олег перевернул нагрудник набок. Двигательную установку со стабилизирующим кронштейном и боекомплектом сорвало взрывной волной. Баталов вынул из медблока три шприц-тюбика с клеймом «Фармлаборатория». Ясно, что наркота. В обоймах для оружия самообороны оказалась непонятная трава. Фляга, пробитый осколком противогаз. Очистив от засохшей крови индикатор на боку фляги, Баталов увидел, что в ней простая вода.
Армейский штык-нож торчал в держателе за левым плечом трупа. Олег дернул за рукоятку, но она двигалась вместе с нагрудником – лезвие сплавилось с ножнами.
Послышался шорох, шум двигателя. К Олегу приближалось нечто мощное, многотонное, но Баталов ничего не видел. В пространстве между ним и корпусами находилось, двигалось нечто смертельно опасное, но там ничего не было! Подозревая худшее, Баталов лихорадочно прикидывал пути отхода. Да что там – бегства!
– Ты? Опять?!
Салль сидела на корточках рядом с ним, слушая, как тарахтит, лязгает невидимка.
– Что это? – прошептала она. – Я ничего не вижу.
Шум мотора стих. Нечто вышло на огневой рубеж.
– Закройся! – Олег двинул набитый костями нагрудник к девушке. Выбросил руку с бластером перед собой, поставив на «одиночный, максимальный». Только бы хватило аккумулятора.
Олег уловил вспышку случайно, краем глаза. Сноп огня вылетел из пустого пространства, осветив на секунду конец ствола с пламегасителем. Раздался грохот. Земля вздыбились позади Салль, осыпав дикарку и космодесантника кусками земли и бетона.
– Беги к бронетранспортеру! – закричал Олег. – К той штуке! Прячься!
Невидимка заурчал, перемещаясь. Баталов не выстрелил и, похоже, подписал себе смертный приговор. Салль бежала к сгоревшей машине, Олег – к воронке метрах в пяти перед ним. Девушка нырнула за бронетранспортер за секунду до выстрела. Сноп пламени вновь вырос из воздуха. Оглушил грохот. Оператор орудия почему-то открыл огонь по дикарке. У Салль не было шансов.
Не веря, что все еще жив, Баталов навел бластер на место, где только что мелькнул конец орудийного ствола, и выстрелил. Плазма ударилась во что-то, ослепительная вспышка омыла нечто продолговатое и выпуклое. Баталов увидел, как в воздухе возникает напоминающий очертаниями башню танка дергающийся кусок-картинка с наложенным на него изображением одного из зданий центра, то и дело перебиваемый помехами.
Ситуация прояснилась: перед ним был танк. Олег выстрелил в момент разворота башни, и ему удалось сжечь несколько видеокамер на ее боку. Получая изображение пейзажа позади машины, камеры передавали его на бортовой компьютер, который изображал ту же самую картинку на передней стороне танка. На невидимку была нанесена электронная броня, или, как ее еще называли, «бумага». Сжечь саму «бумагу» из бластера было можно, если выстрелить в невидимку практически в упор.
«Салль!» – Баталов обернулся.
Бронетранспортер не пострадал. Олег видел выстрел, слышал взрыв, бронетранспортер должен был вспыхнуть, но машина стояла как стояла. Видимо, снаряд оказался бронебойный, прошив навылет оба борта машины, он взорвался за ограждением Центра.
Подвешенный в воздухе «кусок ландшафта» мигал. Передвигаясь, он уменьшался в размерах – бортовой компьютер заменял выведенные из строя видеокамеры резервными. У Баталова были секунды, чтобы сократить расстояние до цели, пока танк окончательно не растаял в воздухе. Аккумулятор бластера опустел наполовину. Жалить с расстояния более пятидесяти метров даже средний танк не имело смысла. Надежда была на то, что «призраки» – подвижные установки ракетного и артиллерийского вооружения на невидимом транспортном средстве – обычно имеют легкую броню. Баталов бросился на танк с бластером в руке. Облако газа. Секунда, и он станет облаком газа. Олег лично гонял на «призраке» по полигону на Земле, он знал, с чем имеет дело. Магазин барабанного типа на двенадцать снарядов, автоматическая система подачи: вся обойма вылетает менее чем за минуту. С бластером на танк это не было риском, это было чистой воды самоубийством. Расстояние между космодесантником и «призраком» сокращалось.
Слава Крэмбергу, перебитая боевиками машина потеряла некоторую оперативность. Видимая часть танка сократилась до пятна чуть больше тарелки. Баталов двигался зигзагами, но теперь побежал по прямой. BL-0,8 отличное оружие, но, покинув ствол, сгусток плазмы начинал стремительно охлаждаться, одновременно расширяясь. Это очень плохо, когда хочешь продырявить танк, все равно что выплеснуть на броню теплый чай.
Видимое пятно башни пропало, камуфляж танка восстановился полностью. Заорав, Олег нажал на спусковую скобу, выпуская из бластера все. Орудие «призрака» выстрелило на доли секунды позже.
Баталова подкинуло, оглушило, удара о землю он не почувствовал. Мир померк. Словно на видимый пейзаж опустили черную непроницаемую гильотину. Раз! Бесшумно, но очень быстро. Последнее, что ощутил Олег – вибрацию рукоятки своего BL-0,8. Включение резервного питания. «Призрак» принял на себя все.
…Баталов очнулся на четвереньках, в крови, со звоном в ушах.
«Живой?! – Все-таки не так просто попасть снарядом в отдельно взятого человека. Цел, только посекло каменной крошкой. – А я попал?»
Олег поднялся, выпрямился.
Танк мигал. Он был невредим. Он вертел башней. Все-таки Пушок – ручное оружие индивидуального пользования, а не стационарный орудийный противотанковый бластер.
Плевок перегретой плазмы.
Танк вспыхнул. Пламя вырвалось между колес и стало лизать борт, языки касались кабины. Для поражения даже легкой брони температура плазмы так себе, но нестабильный сгусток растекся по колесам и гусенице, проникая в мельчайшие щели. Олега спасло то, что он не попал в борт.
Грохнуло так, что Баталов осел. Взорвался барабан со снарядами. Башня «призрака» взлетела, сорванная, на столбе пламени. Баталов опрокинулся на спину, глядя, как пятитонная башня, кувыркаясь на фоне облаков, описывает дулом круги. Она шлепнулась метрах в десяти от уже ползущего прочь Олега, в следующее мгновение в машине сдетонировал остальной боекомплект.
– Салль! – Баталов толком и не понимал, зачем он зовет дикарку. С неба сыпались колеса, части гусениц, куски брони. – Салль!
Оглушенный, он сжимал в руке разрядившийся бластер. Черная дыра в стене. Она напомнила Олегу о том, что совсем близко находится оружие. Мощное. Самое что ни на есть современное, конкуренцию которому может составить разве что летающий над Крикком «Троян».
– Салль!
Нет, осторожно. Зачем он так кричит? У Фармы могли быть еще «призраки». Например, парочка оснащенных подобным камуфляжем тяжелых артиллерийских установок, полностью автоматизированных. Как вам?
– Брось бластер! Руки за голову.
Сквозь пелену черного дыма Баталов увидел фигуру. Это была не Салль и не тяжелая артиллерийская установка. В руках боевик сжимал плазмоган.
– Салль…
На плазменном накопителе Пушка горел «зеленый». Зарядки – ноль. Бластер оставался оружием, но, мягко говоря, не очень эффективным. Тяжелый предмет с тупой поверхностью, или что-то вроде того.
– Где Фарма? – Баталов бросил бластер себе под ноги. – Я могу перебить ему дестроер.
А что еще он мог сказать? Выбить плазмоган? Очень смелая идея, если учесть, что на его хозяине экзоскелет, а скорость пучка протонов каких-то двести километров в секунду. Дернись Олег, и его тело получит не только термический ожог, но и электрический удар.
– Молись своему Крэмбергу. – Парень положил палец на спусковую скобу. – Отстегни медблок.
Наркота? Пожалуйста. Могли и сами трупы обыскать. Или здесь мины?
– Коммуникатор. Быстрей!
Правильно. Что убивший космодесантника тигр космоса предоставит коллегам в доказательство после выстрела, облако газа?
– Сейчас в ходу скальпы. – Олег потянулся к ножу.
– Руки за…
Стрела вошла в голову боевика, попав между лицевым щитком и боковой наскульной пластиной. Филигранный выстрел. Вторая отскочила, ударив рядом. Подручный Фармы покачнулся, Олег всадил в левую глазницу боевика нож, и тот рухнул.
Дикарка, растрепанная, перемазанная с ног до головы, выглядела еще более обворожительно.
– Ты нашел Крэкка?
– Сейчас все отыщем, не переживай. – Олег поднял медблок, бластер, вытащил из рук убитого плазмоган. – Ваши охотники оставляют пару стрел на месте ночевки или водопоя, так вот и здесь так же. Арсенал небольшой, но нам хватит. Фарме точно мало не покажется, будет тебе и Крэкк, и… скальпов на приданое наберем!
Баталов повел «скальпоганом» из стороны в сторону, ощущая грозную тяжесть оружия. Первые плазмоганы мирно паяли и резали металл. Молекулы водяного пара обжимали плазменную струю, сбивая поднявшиеся частички металла, чтобы те, не дай бог, не попали в легкие сварщика. Трогательная забота о человеке! Стихи! А потом плазмой начали резать самих сварщиков, да что там, кромсали всех, кого ни попадя. Живые люди? На языке оружейников это звучало как «вещество мишени».
– Держись за мной. – Облачившись в экзоскелет убитого, Баталов почувствовал себя гораздо лучше. – И больше никакой самодеятельности!
Олег первый вошел в почерневший от копоти пролом в стене подрезанного гравидеструктором здания. Достаточно было перешагнуть оплавленный край пенобетона, и они оказались в зоне потенциального обвала. Салль бесшумно следовала за космодесантником.
Снаружи мелькнули в дыму, пропали две фигуры. Значит, заперли гостей. Путь назад федералу и его дикой спутнице был отрезан.
Залы типовых имплантационных центров не отличались друг от друга по всей Галактике, так что Баталов знал, куда идти. Слева и справа стояли кабинки для персональной имплантации, только сейчас все они были сожжены практически до основания, а на полу лежали в полуистлевшем тряпье кости. Остатки металлопластика матово поблескивали в розоватом свете лампы под потолком. Ступая, Олег прислушивался к движению пола под ногами, так и есть – слабые, но явные колебания. Выступающие из стен силовые консоли несущей конструкции были перебиты измененным гравитационным лучом.
Автоматика единственного выхода из зала «персоналки» не работала, тяжелую стальную дверь Баталов откатил в сторону вручную. В обширном круглом помещении центра управления на столах как ни в чем не бывало стояли мониторы. Сюда сводилась информация с медицинских, транспортных, прочих терминалов. Открытое окошко линии молекулярного репликатора…
Салль остановилась, глядя на труп. Судя по туфлям, остаткам платья и нитке наножемчуга на шее, это была молодая женщина. Мертвые тела быстро разлагались в повышенной влажности субтропиков, да и кому придет в голову вытаскивать их, рискуя быть погребенным заживо.
– Пошли, нам нужно спуститься на пару этажей. Т-с-с… Тихо. – Олег приложил палец к губам.
Из темного коридора доносились шаги и голоса. Баталов показал соплом плазмогана на пульт контроля за операционными модулями:
– Спрячься за ним.
Их было двое. Оба отлично вооружены. В броне. Насколько точно мог определить сканер подсевшего коммуникатора Олега: бластером и лучеметом. По стенам, скрещиваясь, скользили алые нити лазерных прицелов. Шаги стихли, но Баталов знал: осмотрев соседние помещения, тигры космоса вернутся.
– Инструктор может рассчитывать на Салль.
Сжимая в руке лук, дикарка никак не хотела прятаться за пульт.
– Вот что, невеста… – Олег задумался, потом вытряхнул из медблока на ладонь шприц-тюбики с наркотиком. – Хорошо, черт с тобой. Используем эффект внезапности.
Баталов с трудом почти вырвал из рук девушки лук, потом колчан.
– Ты выйдешь к низколобым, – сказал он. – Ты покажешь им наркоту, затем упадешь на пол. Остальное сделаю я.
– Они убьют Салль огнем из трубок.
– Я не позволю. Надо, чтобы они рассмотрели тюбики в твоих руках. Ты получишь заклинание, которое парализует духов пламени, главное – не перепутай слова.
– Салль не сможет. – Хорошенькие губки упрямо сжались. Только всхлипываний не хватало…
– Ты хочешь спасти Крэкка? Хочешь замуж? Тогда запоминай!
Баталов несколько раз повторил приготовленную для тигров космоса отвлекающую фразу.
Боевики возвращались с оружием на изготовку. В любой момент они могли открыть шквальный огонь. Салль возникла посреди лаборатории, словно привидение. Обворожительное привидение, голое по пояс.
Алые точки прицелов замерли у девушки на груди. Дикарка стояла ни жива ни мертва. Сжав шприц-тюбики в ладонях, красавица не могла вспомнить заклинание.
«Падай! – Олег вжимал приклад плазмогана в плечо. Напрасно он закинул бусы дикарки ей за спину, прекрасные формы жительницы Крикка не произвели на наркоманов никакого впечатления. Похоже, фармакология босса превратила тигров космоса в импотентов. – Ложись!»
Салль протянула вперед руки. В раскрытых ладонях белели подписанные Фармой капсулы, но что можно увидеть в полумраке?
– Задараствуй, нэ стрельяй. Я принуса наслаждене…
Салль все-таки выговорила заклинание, а потом сделала, как научил Олег: бросила наркоту боевикам на железные палки, словно горсть конфет. И духи дрогнули и затаились в страшных трубках, а их хозяева кинулись поднимать «наслаждене», раскатившееся у их ног. Девушка упала на пол, не понимая, сама она это сделала или колени подкосились.
Баталов привел в действие плазмоган. Конус белого пламени ударил ослепительным, словно пучок молний, веером. На мгновение Олег ослеп. Широкой волной пламя растворило встретившиеся на пути металл и человеческие тела. Секунда, и все было кончено, преследователи погибли. Остались ноги, головы, разрозненные фрагменты в кусках брони. Стрелять сплошным, расходящимся лучом энергетически было крайне затратно, зато упрощало попадание, вдобавок регулятор «чистого» оружия барахлил. А вообще-то бабахнуло так, что Олега качнуло.
Баталов вышел из укрытия. В глаза словно насыпали песка, слезы текли по щекам. Стрелок должен пользоваться светофильтром, иначе на встречу ветеранов дальнего космоса вместе с орденами придется захватить собаку-поводыря.
Поднявшись, Салль растерянно смотрела на плачущего чужака.
– Нужно осмотреть врачебный пост, а также… – Олег, наконец, открыл глаза. Предостерегающе пискнул коммуникатор. – Стой!
Девушка незаметно стянула со стола для имплантаций блестящий хирургический инструмент.
– Положи на место! – Нехорошее предчувствие заставило Олега выдвинуть из коммуникатора трубку радиометра. Шагнув к останкам тел, он приложил индикаторный щуп к оторванной голове. – Ого! – Олег попятился, оценивая данные с экрана коммуникатора.
Триста пятьдесят микрорентген – выброс жесткой радиации превышал допустимый почти в десять раз. Импотентами тигров космоса еще до наркотиков сделали перебитые плазмоганы с вышедшими из строя радиационными гасителями.
– Почему ты плачешь?
Зареванный повелитель огненных духов из племени инструкторов перестал тереть кулаками лицо.
– Нам нужно спуститься, – произнес он. – За мной!
Ствол лифта представлял собой жалкое зрелище. Конструкции из стали смяло, словно пивную банку, линию искорежил взрыв вакуумной гранаты.
Олег пожалел, что сейчас у него нет с собой парочки таких. При взрыве гранаты, помимо осколков, распылялся аэрозоль. В данном случае он мгновенно заполнил собой пространство лифта. Через две десятых секунды после распыления аэрозоль взорвался. Что происходит дальше, лучше не представлять: вакуумная воронка с обратной тягой всасывает в себя пространство, разрушая окружающие предметы.
В окружении Фармы не иначе работал злой гений, раз смог перебить «вакуумку», хотя раз на раз, видимо, не приходится. Лазерное орудие на флаере Зимина гений так и не перебил, иначе Фарма не любовался бы подкидыванием головы соратника по борьбе Брикса.
Баталову повезло, функционировал грузовой резервный лифт. Войдя с девушкой в кабину, Олег нажал на кнопку предпоследнего этажа, на котором, по его расчетам, и должен был располагаться арсенал. Кабина беззвучно понесла их по стволу шахты вниз. Только сейчас Баталов заметил на спине девушки вздувшиеся волдыри ожогов, опаленные на затылке волосы. Волдырей было бы больше, не перекинь Олег на спину дикарки плотные бусы.
– Больно? Потерпи. У меня есть анальгетик.
Олег проверил коммуникатор, «инъекционка» медблока оказалась пуста. Салль не ответила. Ни стонов, ни упреков. Она стояла перед Баталовым стройная, поджарая, упрямая, а он лез со своим «больно?» Жена воина, одним словом. Салль вышла одна на чужаков, на скопище злых духов, характер у дикой невесты был – кремень. Достойная у Крэкка будет жена.
Странно, но на лифтовой площадке их никто не ждал. Подозрительно. Держа плазмоган обеими руками, Баталов двигался по коридору в слабом свете аварийной линии. По стенам змеились трещины. Под подошвой хрустнул кусок упавшего с потолка бетона. До развилки было метров пятнадцать, когда подобный хруст донесся со стороны предполагаемого арсенала.
– Не ходи за мной, – произнес Олег. – Подъемным терминалом пользоваться умеешь? Ну, лифтом. Кнопка рядом с…